Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

27

Положив ладони на стол, Стрэпп барабанил пальцами по столешнице.

– Со сколькими людьми из ресторана «Эстель» вы поговорили, лейтенант? – спросил он, глядя на Декера.

– Со всеми. Но это не...

– Если я не прав, поправьте меня, лейтенант, – перебил его Стрэпп и обвел взглядом сотрудников отдела, возглавляемого Декером. Все они – отсутствовал только Фаррелл Гейнор – обступили капитана, словно волки, загнавшие оленя.

Нет уж, черт побери, выругался в уме Стрэпп и еще раз напомнил себе, что твердо решил вести расследование по-своему, не торопя события и не поддаваясь ни на какие провокации – так уменьшалась вероятность совершения ошибки, и чисто процедурной, и политической

– Это относится ко всем, кто здесь присутствует, – продолжил свою мысль капитан. – Буду только рад, если вы меня поправите. Значит, вы провели беседы со всеми очевидцами – от владелицы ресторана до самого незначительного сотрудника. Правильно?

Вопрос был чисто риторический, поэтому на него никто не ответил.

– И сколько же человек вы опросили, лейтенант? – уточнил Стрэпп.

– Сто сорок восемь, – сказал Декер, который уже понял, к чему клонит капитан.

– И ни один из них даже не упомянул об этом мифическом втором убийце...

– В зеленом пиджаке, – вставила Мардж.

– Детектив, мне известны все детали, – недовольно бросил капитан. – Может быть, вы дадите мне закончить?

– Извините, сэр.

– Итак, Декер, я прав, когда утверждаю, что ни один из опрошенных ни словом не обмолвился о человеке-призраке... в зеленом пиджаке?

– Сэр, многие из свидетелей показали, что на убийце был зеленый пиджак. – заметил Оливер.

– На Харлане Манце был зеленый пиджак, детектив, – раздраженно отмахнулся Стрэпп. – И вообще, забудьте об этом пиджаке. Я хочу знать, сказал ли хотя бы один из опрошенных вами ста сорока восьми свидетелей хоть что-нибудь об этом таинственном втором стрелке?

– Капитан, мы беседовали с людьми сразу после... – начал было Декер.

– Да-да, я знаю, – перебил его Стрэпп, примирительным жестом подняв руку. – Все они испытали сильное нервное потрясение. А для того, чтобы шок прошел и человек мог восстановить в памяти ход событий, нужно время. Это понятно. И мне бы очень хотелось отнестись с должным вниманием к рассказу миссис Ветцель... как ее зовут, Пит?

– Тесс, – ответил Декер.

– Итак. – Стрэпп хлопнул в ладоши. – Допустим, то, о чем рассказала Тесс Ветцель, не было всего лишь плодом ее воображения. Прежде чем мы пойдем дальше в наших смелых, как космические гипотезы, предположениях, согласно которым наемный убийца – обычный подросток, давайте вернемся к главному. Как насчет того, чтобы немножко поработать в режиме нормального полицейского расследования?

– Мне бы хотелось, чтобы мои сотрудники еще раз опросили тех, кто находился в тот злополучный вечер в ресторане, – всех до единого, – сказал Декер.

– Очень хорошо, – заявил Стрэпп. – Потому что теперь я приказываю вам это сделать! И постарайтесь никого не подталкивать ни к каким выводам. Если они не захотят с нами говорить, мы повторим попытку позже. Сколько времени прошло с момента расстрела? Около трех недель. Раны еще не зажили, шок не прошел. Вот на это мы и бросим все силы – на опрос очевидцев. – Капитан со значением посмотрел на Мартинеса. – А слежку за любителем игры в скрэббл прекратите. – Стрэпп перевел взгляд на Уэбстера. – И про Шона Амоса забудьте, потому что единственное его преступление – это то, что он подонок.

– Он грубо обращается с женщинами, – напомнил Уэбстер.

– Шон Амос всего лишь грубо схватил за руку родную сестру, детектив, – заметил Стрэпп. – Это, конечно, тоже некрасиво. Но если мы будем задерживать всех парней, которые грубо обращаются с младшими сестрами, у нас на воле почти никого не останется.

– Но не все же они делают это на глазах у полицейского – тут особый случай, – не сдавался Уэбстер. – Это уже своего рода демонстрация.

– Не вижу связи, Том. Более того, это не имеет никакого отношения к расстрелу в ресторане. Оставьте Амоса в покое, ясно?

– Более чем.

– Хорошо. – Стрэпп окинул взглядом остальных сотрудников отдела. – Забудьте также и о Жанин Гаррисон...

– А как насчет Дэвида Гаррисона?– не удержалась Мардж – Может, нам и про него забыть?

Лицо капитана побагровело, пальцы сжались в кулаки.

– Детектив Данн, вы присутствуете здесь потому, что я вас сюда пригласил, а не он, – сказал Стрэпп и ткнул большим пальцем в направлении лейтенанта.

– Она задала вполне законный вопрос, капитан, – возразил Декер. – Как мы будем рассматривать смерть Дэвида Гаррисона – как обычное стопроцентное самоубийство? Или нам все же следует разобраться в этом деле более тщательно?

– На данный момент это самоубийство, – отрезал Стрэпп. – Если патологоанатомы решат иначе, тогда мы займемся расследованием убийства. – Капитан посмотрел на часы. – Сейчас восемь тридцать. Нет смысла беспокоить людей так поздно. Опрос очевидцев производить только в течение рабочего дня и не в ущерб другим делам. Понятно?

– Понятнее некуда, – буркнул Скотт.

– Вы что, пытаетесь язвить, детектив Оливер?

– Я всегда язвлю, сэр. Такой уж у меня характер.

– Это весьма неприятная черта.

– Уверен, что моя бывшая жена согласилась бы с вами, сэр.

Декер улыбнулся и опустил глаза. Стрэпп заметил это и уже начал было закипать, но губы его сами собой также растянулись в улыбке. Откинув назад голову, он громко, со свистом выдохнул и еще раз обвел глазами сотрудников.

– Посмотрели бы вы на себя со стороны, – сказал он. – Похожи на стаю гиен, готовых наброситься на меня и разорвать в клочья. И за что? За то, что я напомнил вам о необходимости заняться вашей обычной, хотя и очень кропотливой, работой, какой занимаются все полицейские. – Капитан посмотрел на Декера. – Лейтенант, что бы вы предприняли, получив показания Тесс Ветцель?

Декер провел рукой по лицу.

– Примерно то же, что и вы, поскольку в данный момент у нас ничего нет на Жанин Гаррисон, кроме фото, на котором она изображена рядом с Манцем. Такая фотография не может служить уликой при рассмотрении дела в суде. Что касается показаний миссис Ветцель, то я ей верю. Так что я согласен с вами в главном, капитан: необходимо провести повторный опрос очевидцев. Вот только я постарался бы сделать это как можно быстрее.

– В таком случае у нас нет никаких проблем, – заметил Мартинес.

– Проблема есть, – возразил Уэбстер. – Мы пасуем перед убийцей по той причине, что у нее большие связи.

– Если вы считаете Жанин Гаррисон убийцей, добудьте мне улики, – взорвался Стрэпп. – Я не могу верить вам на слово. Сборище тупиц. А что, если информация о том, что в ресторане был еще и второй убийца, всплывет как-нибудь случайно, а не благодаря вашим усилиям? Вы хоть понимаете, в каком дерьме тогда окажетесь? Короче, прекращайте пускать дым из задницы и займитесь делом. Опрашивайте людей и задавайте им правильные вопросы – может, тогда кому-то из вас удастся получить от кого-нибудь из них нужный ответ. – Капитан снова остановил взгляд на Декере. – Я не хочу, чтобы вы непосредственно участвовали в опросе свидетелей, но вы можете составить список тех, с кем надлежит побеседовать, и распределить опрашиваемых между детективами по вашему усмотрению.

– Если я правильно понимаю, мы не должны говорить с Жанин Гаррисон, поскольку ее в ресторане не было, так? – спросил Уэбстер.

– Совершенно верно, Том, – ответил капитан. – Я считаю, что это не только бесполезно, но и глупо.

– А разве бесполезно и глупо – не одно и то же? – удивился Оливер.

– Ты можешь делать бесполезные вещи, но при этом твои действия не обязательно являются глупыми, – пояснил Уэбстер.

– Что касается ваших затей, Уэбстер, то к ним можно отнести оба этих эпитета, – отрезал капитан и снова обратился к Декеру: – Вы хотели бы обсудить еще что-нибудь?

Лейтенант отрицательно покачал головой.

– В таком случае совещание окончено, – объявил Стрэпп. – Лейтенант, мне надо поговорить с вами наедине. Остальные свободны!

Детективы медленно поднялись со стульев и побрели прочь из кабинета Стрэппа, причем нетрудно было заметить, что настроение у них далеко не лучшее. Капитан буквально кожей чувствовал бушевавшее внутри каждого из них возмущение. Это, разумеется, ему не понравилось. Дождавшись, когда все выйдут, Стрэпп закрыл дверь, хлопнув ею несколько сильнее, чем это было необходимо. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул воздух из легких.

– Хотите кофе, Пит?

– Вы предлагаете мне кофе? – Декер озадаченно потряс головой. – Плохи же, должно быть, мои дела.

Стрэпп сел и приложил ладони к лицу.

– Господи, ну и дерьмо же все это. – Он убрал руки от лица и еще раз повторил: – Ну и дерьмо.

Декер молча ждал.

– Мне звонил адвокат Жанин, – сообщил капитан. – Он извинился за ее поведение сегодня утром.

– Угу

– Он сказал буквально следующее: «Она была в шоковом состоянии из-за безвременной кончины своего брата, и с ней случился истерический припадок. Она не знает, что на нее нашло, и очень сожалеет о своей несдержанности. Такое поведение для нее нетипично».

Декер какое-то время обдумывал услышанное, а потом поделился своими размышлениями с капитаном:

– Очевидно, кто-то предупредил ее, что с юридической точки зрения пощечина может рассматриваться как нападение с применением физического насилия. Ее адвокат хотел прощупать вас, чтобы выяснить, не собираюсь ли я выдвинуть против нее официальное обвинение.

– Видимо, они понимают, что это возможно.

– И даже очень возможно.

– Они предлагают сделку, Пит. Если вы поведете себя как джентльмен и не станете выдвигать обвинение, Жанин заберет свою жалобу по поводу сексуального домогательства. Короче, они считают, что следует забыть прошлые обиды.

– А как насчет расследования ее жалобы представителями отдела личного состава?

– Что вы имеете в виду?

– Она что, собирается позвонить им и сказать, что лгала?

– Декер, если Жанин заберет свое заявление, будет считаться, что в результате проведенного внутреннего расследования жалоба признана необоснованной.

– Нет, это неправда. Если она откажется от своих обвинений, отдел личного состава зафиксирует, что моя вина не доказана. Но я вполне могу добиться такого же вердикта и в случае, если Жанин не станет забирать свою кляузу. Я хочу, чтобы в моем личном деле не было не единого пятнышка. Мне кажется, я это заслужил. Так вот, пусть она доведет до сведения управления, что оболгала меня. Мне нужно, чтобы жалоба была признана необоснованной.

– Декер...

– Позвоните этому ее законнику и скажите: если она признает, что оклеветала меня, я не стану выдвигать против нее обвинение в нападении с применением физического насилия. И напомните, что у меня – в отличие от нее – есть свидетели, которые подтвердят мои слова.

– Пит, послушайте. Жанин не признается в том, что оболгала вас. Да, все это довольно-таки некрасиво. Но в предложении Жанин есть и положительный момент. Согласившись на мировую, вы сможете нормально работать и не будете больше находиться «под колпаком». Не глупите, лейтенант.

– Нет, так не пойдет.

Стрэпп резко откинулся на спину стула и уставился в потолок.

– Вероятно, мне следует приказать вам сделать то, о чем я вас прошу?

– Вы не можете приказом лишить меня моих гражданских прав.

Капитан впился в Декера глазами.

– А вам не кажется, что, прежде чем принимать столь скоропалительное решение, вы просто обязаны посоветоваться с Риной? – спросил он.

– Обвинения выдвинуты против меня, а не против нее.

Однако, еще не закончив фразу, лейтенант понял, что Стрэпп угодил в точку. Декер в самом деле не мог допустить, чтобы вся эта грязь разбиралась в суде, на публике – это слишком тяжелое испытание и для Рины, и для детей. У него не было выхода, как у циркового льва, который, яростно рыча и скаля страшные зубы, все же вынужден пятиться под ударами бича укротителя.

– Передайте ее адвокату, что я подумаю, – сказал наконец лейтенант.

Стрэпп смущенно откашлялся.

– Питер, мы оба знаем, что Жанин – весьма переменчивая особа. Сегодня она предлагает вам сделку, но завтра может изменить свою позицию. Если я позвоню ее адвокату сейчас, он подготовит все необходимые бумаги уже к завтрашнему утру. Я попрошу, чтобы наши юристы их изучили, и еще до ланча они будут лежать у вас на столе. Вы их подпишете. А когда вы вернетесь к себе в кабинет после ланча, вся эта мерзость для вас закончится. Ну, что скажете?

– Я посоветуюсь с Риной.

Стрэпп решил не настаивать.

– Я в любом случае позвоню адвокату Жанин, – сказал он. – Мало ли что – вдруг вы передумаете и решите все ускорить. Будьте завтра у меня в кабинете к восьми часам.

– Хорошо, – пробормотал Декер, с трудом разжав стиснутые челюсти.

– Гнусная история, что и говорить.

– У вас ко мне есть еще что-нибудь, капитан?

– Да. – Стрэпп отвел глаза в сторону. – Понимаете, Жанин... словом, она хочет загладить свою вину.

– О, боже...

– Речь не о вас лично, а о полицейском управлении Лос-Анджелеса. Вы читали о турнире теннисистов-инвалидов?

– Да.

– Я слышал, что это была ваша идея.

– Продолжайте.

– Видите ли... вы ведь наверняка читали все, что печаталось в газетах по этому поводу, и знаете, что средства, собранные благодаря турниру теннисистов-инвалидов, пойдут жертвам расстрела в ресторане «Эстель».

– Ну да. Украдем у Питера и поможем Полю...

– Декер, в результате этого побоища остались вдовы, и далеко не все они богатые женщины.

– В отличие от некоторых – тех, что за один вечер становятся миллионершами.

– А разве ваша знакомая по фамилии Ветцель не потеряла мужа? – резко спросил Стрэпп. – И, насколько я понимаю, у нее есть дети, верно?

– Да-да, она действительно потеряла мужа, и у нее действительно есть дети, – так же резко ответил Декер. – Ну, и чего вы хотите? Сделать из Жанин героиню?

– Нет. Но турнир проводится ради благих целей, – сказал капитан, немного смягчаясь. – Жанин все очень точно рассчитала. Один билет на хорошие места стоит тысячу долларов. И билеты эти буквально расхватывают, потому что на турнире будут присутствовать теннисные «звезды». Это, соответственно, привлекает внимание прессы, что в свою очередь обеспечивает турниру хорошую рекламу. Сам мэр забронировал себе места. И губернатор тоже. – Капитан ткнул себя пальцем в грудь. – Меня все это вроде бы не касается, но я обязан думать о людях, которым служу.

Декер почувствовал, как в груди у него снова вскипает горячая волна гнева – он уже понял, зачем капитан произносит свою патетическую речь, к чему он клонит.

– Жанин специально оставила ложу для нас – представителей полиции, – продолжал ораторствовать Стрэпп. – Она совершенно справедливо решила, что мы тоже захотим присутствовать на турнире, выражая таким образом нашу поддержку тем благородным целям, которые он преследует. И я, как капитан Девонширского отделения, считаю своим долгом быть там.

Декер, испепеляя взглядом Стрэппа, чувствовал, как удары сердца глухо отдаются в голове.

– Жанин хлещет меня по физиономии, – медленно заговорил он наконец, – а вы на глазах у нее вытираете об меня ноги.

– Декер...

– Из уважения к вашей должности и к вашему авторитету руководителя я ничего не предпринимаю по этому поводу. Вы хотите, чтобы я заключил сделку с ее юристом – хорошо, я и на это соглашаюсь. И чем вы отвечаете на мою лояльность? Отправляетесь на организованный этой сукой турнир, чтобы придать ему побольше помпы и помочь сделать из Жанин национальную героиню...

– Дело не в ней, черт побери! – Стрэпп стукнул кулаком по столу. – Если вы хоть на секунду спуститесь с облаков на землю и перестанете корчить из себя благородного рыцаря, то поймете, в каком крайне сложном положении я нахожусь. Я просто обязан там присутствовать.

– Нет, не обязаны.

– Декер, что я скажу, когда родственники погибших спросят, почему меня, капитана полиции, не было на турнире в память об их близких, который к тому же проводился в целях сбора средств для нужд семей убитых?

– Вам следует сказать правду – а именно то, что Жанин Гаррисон – лицемерная, лживая мразь.

– Это называется клеветой.

– Это называется последовательностью.

Стрэпп хотел было что-то возразить, но осекся. Он явно избегал встречаться с Декером взглядом.

– Мне нечего больше добавить, – заговорил он после некоторой заминки. – Будьте здесь завтра ровно в восемь утра. Это все. Можете идти.

Декер встал и пошел к двери, но на пороге задержался.

– Сэр, я вовсе не тот благородный рыцарь, каким вы меня считаете... и каким бы мне хотелось быть. Я знаю, как устроен этот мир, поэтому отнеситесь к тому, что я сейчас скажу, как к словам одного конформиста, адресованным другому конформисту.

Стрэпп молча ждал продолжения.

– Жанин Гаррисон причастна к побоищу в ресторане, и это в конце концов обязательно выяснится. И когда это произойдет, все, кто ей потворствовал – независимо от их положения, – окажутся в дерьме.

– Я все же рискну, лейтенант. Спокойной ночи.

Декер открыл дверь и, обернувшись, сказал на прощание:

– Если вы желаете себе добра, капитан, советую вам в день турнира заболеть гриппом и остаться дома, в постели.

28

И был вечер, и было утро. [14]14
  Быт. 1:31.


[Закрыть]

И совершил Бог к седьмому дню все дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих. [15]15
  Быт. 2:2.


[Закрыть] Теперь точно так же имел обыкновение поступать и Декер – в тех случаях, когда, на его счастье, у него не было срочных дел. Ему. всегда требовалось какое-то время, чтобы настроиться на субботний отдых. Вкусная еда и хорошее вино обычно помогали ему в этом.

Смакуя свежезаваренный чай, лейтенант смотрел на шелестевшую бумагами жену.

– Вариант первый, – говорила она. – Четыре спальни, три ванных комнаты. Общая площадь около трех с половиной тысяч квадратных футов. Большой холл. Гостиная, столовая, кабинет. Центральное отопление, система кондиционирования. Встроенные шкафы на кухне. И еще бассейн с джакузи.

– Все прелести жизни в Калифорнии! – с ухмылкой продекламировал Джейкоб.

– За бассейном надо ухаживать, – пробурчал Декер. – А уж за бассейном с джакузи тем более.

– А Джинджер сможет в нем плавать? – спросил Сэмми.

Услышав свою кличку, сеттер вопросительно поднял голову.

Декер скомандовал собаке «лежать!» и неохотно ответил:

– Да, сможет. Видимо, именно этого мне не хватало для полного счастья, – чтобы собачья шерсть забила сток.

– Я буду чистить бассейн, пап, – вызвался Джейкоб. – Ты только покажи мне, что надо делать.

Слова мальчика задели какие-то струны в сердце Декера – он почувствовал, как сильно сыну хочется поскорее переехать туда, где он сможет чаще общаться со своими сверстниками. Лейтенант продолжал пить чай, глядя на поблескивающее пламя свечей, которые, как и положено, были зажжены в честь субботнего отдыха. После восхитительного обеда все, включая малышку Ханну, находились в самом благодушном настроении. Ханна смогла досидеть за столом лишь до десерта, а потом, объявив, что хочет спать, отправилась в свою комнату. Когда Рина уложила дочку, мальчики собрали тарелки и вернули в центр стола вазу с букетом роз. Декер, прихватив стопку тарелок, пошел на кухню и заварил еще чая. Впервые за последние несколько недель в душе у него возникло чувство, которое было сродни спокойствию и умиротворению.

– Дом нуждается в небольшом ремонте, – продолжила Рина, – но мы вполне могли бы какое-то время в нем пожить. Он находится примерно в шести кварталах от синагоги...

– Сколько стоит?– спросил Декер, устремив взгляд на жену.

– За него просят триста двадцать пять тысяч, но агент по недвижимости считает, что можно поторговаться.

– Я думаю – при такой-то цене.

– Участок маленький.

– Насколько маленький?

– Около шести с половиной тысяч квадратных футов.

Декер поморщился.

– А дворик-то там вообще есть?

– Во дворе хватает места для качелей и для размещения террасного набора мебели.

Рина показала мужу лист бумаги с планом дома и участка. Декер принялся внимательно его изучать.

– По крайней мере Ханне там будет хорошо, – заключил он наконец и, немного помолчав, добавил: – Но здесь участок гораздо просторнее.

– Наверное, ты чувствуешь себя как Гулливер, которому предстоит путешествие в страну лилипутов.

Джейкоб стал проявлять признаки беспокойства и после секундного раздумья решил вмешаться:

– Нам ни к чему такой большой дом, мама. Покажи ему другой – тот, с тремя спальнями. Участок там побольше, пап. Хватит места даже для бассейна. Это не значит, что мне непременно нужен бассейн, – просто я хочу сказать, что участок там вполне приличного размера.

Видя нетерпение сына, Декер подумал, что никогда прежде не подозревал, насколько тяжело Джейкоб переносит отсутствие общества своих сверстников.

– Мы найдем что-нибудь, Джейк, – пообещал он и повернулся к Сэмми: – А ты что скажешь?

Сэмюэль пожал плечами.

– Если для вас важнее большой участок, я готов жить в одной комнате с Джейком. Если же вы предпочтете просторный дом, мне достанется отдельная комната, что тоже неплохо. Как вы решите, так пусть и будет.

– Есть еще один дом, – немного неуверенно сказала Рина, – если, конечно, его можно так назвать. Участок, на котором он стоит, – четырнадцать тысяч восемьсот квадратных футов.

– Неплохо, – отметил Декер, прикинув в уме названную женой площадь.

– Он расположен немного подальше от синагоги – примерно в миле или в полутора.

– По сравнению с тем, где мы живем сейчас, миля или полторы – это не расстояние, – заявил Джейкоб. – Кроме того, дом обнесен забором, так что мы сможем праздновать субботы на свежем воздухе. И лужайка классная – для Ханны лучше не придумаешь. В синагоге есть детский сад, где можно поиграть с другими детьми – там очень весело. Я уверен, что Ханне там понравится. Она, между прочим, не любит оставаться одна, когда мы все отправляемся в синагогу.

– Да, Джейкоб, я это знаю.

– Ты только не подумай, что я на тебя давлю, пап. Не спеши, взвесь все хорошенько.

– А что там за дом? – спросил Декер, подняв бровь.

– Совсем крохотный.

– Настолько, что его надо снести и построить на том же месте новый, – рассмеявшись, заметил Сэмми.

– Да нет, это ты, конечно, преувеличиваешь, – мягко сказала Рина. – Но дом в самом деле малюсенький. Две спальни...

– У нас трое детей, – напомнил Декер.

– Там есть еще небольшой кабинет. Мы могли бы превратить его в комнату для мальчиков, пока не пристроим еще одну спальню... или две.

– Ты хочешь сказать, пока я не пристрою еще одну спальню или две.

– А заодно и пару ванных, – добавил Сэмми. – Там только одна ванная комната.

– Пять человек и одна ванная. – Декер потряс головой. – Здорово.

– Мы всегда можем арендовать переносную душевую кабину, – улыбнулась Рина.

Декер изумленно поглядел на жену.

– Ты что, шутишь?

Рина хлопнула его по плечу.

– Ну конечно, шучу.

– Вообще-то идея не так плоха, – заметил Сэмми. – И раз уж мы об этом заговорили, хочу внести еще одно ценное предложение: летом можно будет поставить на участке пару палаток. Все равно кондиционеров в доме нет.

Декер издал стон отчаяния.

– А я думала, что тебе нравится жить в походных условиях, – поддела его Рина.

– Папа, участок правда замечательный, – выпалил Джейкоб. – Там полно больших деревьев, которые летом дают очень много тени.

– Этого парня трудно переубедить, – сказала Рина.

– Я просто стараюсь видеть не только минусы, но и плюсы, – покраснел Джейкоб.

– Вот и молодец. – Рина поцеловала сына в лоб. – Ты всегда будешь счастлив.

– Участок действительно огромный, – поспешил Сэмми на помощь брату.

– Да, в десять раз меньше, чем этот, – возразил Декер.

– Но там все очень хорошо распланировано и засажено, – не сдавался Сэмюэль. – А здесь одна грязь.

– У меня здесь есть фруктовый сад, – продолжал упираться Декер.

– Пап, на том участке растут три или четыре огромных авокадо.

– И апельсиновые деревья, – подхватил Джейкоб. – Тоже большие.

– Валенсийские апельсины, – подтвердила Рина. – Совершенно взрослые деревья – им, должно быть, лет тридцать или сорок. Их перестали сажать из-за того, что они вырастают такие высокие. Там есть и лимонные, и грейпфрутовые деревья. И еще лайм. И гигантские эвкалипты, источающие великолепный аромат.

– И сколько все это стоит?

– Сто семьдесят пять.

– Что-то больно дешево!

– Фактически это цена земельного участка.

– Ну и как, сможем мы там жить?

– Да, если тебе понравится, – ответила Рина.

– Занятно. – Декер внимательно посмотрел на жену. – Я вижу, у тебя есть план дома и участка. Где ты это раздобыла – в риэлторской конторе?

– Нет. Все это мне передал владелец дома. Он продает дом и участок сам – потому-то и цена небольшая.

– Можно подумать, мы не дом покупаем, а участок под строительство, – сказал Декер.

Рина пожала плечами.

– Зато твоему отцу будет чем заняться, если он и твоя мать приедут к нам праздновать День благодарения. Он ведь у тебя обожает все делать своими руками.

– Значит, чтобы доставить удовольствие моему отцу, я должен ютиться в какой-то лачуге?

– Ты доставишь удовольствие в первую очередь самому себе, – еле слышно пробормотала Рина.

– Если ты думаешь, что у меня плохой слух, то напрасно, – раздраженно бросил Декер.

– Я и хотела, чтобы ты это услышал.

На некоторое время в комнате наступило молчание, которое нарушил Сэмми.

– Эй, Джейк, – заговорщицки сказал он, – хочешь, я тебе что-то покажу?

– Что?

Сэмми кивнул в сторону родителей и, взяв брата за руку, рывком поднял его со стула.

– Пойдем.

– А-а, – протянул Джейк, догадавшись, в чем дело. – Ладно, пошли.

Мальчики отправились на кухню.

– Я устал от твоих постоянных насмешек и подколов!– раздраженно бросил Декер, стараясь говорить потише, чтобы его не услышали сыновья. – Я и так на пределе возможностей!

Рина сжала руку Питера.

– Я волнуюсь за тебя, – сказала она.

– Со мной все в порядке. Но я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы мне не приходилось постоянно думать о том, что ты злишься на меня из-за того, что я слишком много времени провожу на работе.

– Я не злюсь на тебя.

– Ладно, рассказывай. Ты думаешь, мне нравится столько работать? Думаешь, мне по душе, что я каждый вечер прихожу домой, когда все уже отужинали, а Ханна давным-давно спит? У нас в работе тысячи дел, Рина...

– Я понимаю.

–...и каждый день на нас вешают все новые и новые. А кроме того, – Декер принялся загибать пальцы, – телефонные звонки, совещания, всякая писанина, всевозможные поручения, тысячи людей со своими проблемами. Я уже не говорю о детективах. Половину рабочего дня я вынужден тратить на то, чтобы давать им советы, направлять и координировать их. Мне просто ни на что не хватает времени.

– Я это знаю.

–Я не хожу в бар посидеть со своими коллегами, хотя ничего бы плохого не случилось, если бы я иногда это делал. Я забыл, когда в последний раз посещал спортзал, хотя с удовольствием сыграл бы партию в бадминтон.

– Мне бы хотелось, чтобы ты ходил в спортзал.

– Значит, что же получается, – ты хочешь, чтобы я проводил еще больше времени вне дома?

– Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Тогда прекрати свои насмешки.

– Договорились.

Некоторое время оба молчали. Потом Декер расправил плечи и спросил:

– Может, ты наконец-то скажешь мне все начистоту, дорогая?

– Хорошо, скажу. Понимаешь, Питер, даже когда ты дома, на самом деле ты не здесь. Ты постоянно думаешь о чем-то и от этого бываешь ужасно рассеянным. Очень часто я говорю тебе что-то, но ты меня не слышишь, потому что погружен в мысли о работе, о тех делах, которые расследуешь. Ты живешь только своей работой, а это неправильно. Так нельзя.

Декер молча слушал.

– Когда-то ты проводил много времени с лошадьми, – продолжала Рина. – Теперь эти бедные создания стоят в своих стойлах и чахнут от скуки. Но что лошади – лошади не проблема. Их можно продать. Беда в том, что ты потерял вкус к жизни, ко всему, что не имеет отношения к твоей работе.

– У меня был очень трудный месяц. – Декер потер ладонью шею. – Все последнее время мне как-то не по себе.

– Из-за того, что произошло в ресторане «Эстель»?

– В основном да.

– Но ведь это только последний месяц.

– Слушай, а днем становится уже довольно прохладно... если так пойдет, скоро мы все начнем мерзнуть, – попытался сменить тему разговора Декер.

– По крайней мере, ты должен радоваться, что Жанин Гаррисон забрала назад свою жалобу, – сказала Рина, стараясь изобразить на лице радостную улыбку.

– Вся эта история меня только разозлила. Нужно было драться до конца, а я вместо этого отступил и поджал хвост. Впрочем, какой смысл теперь злиться? Все уже кончилось.

Рина поцеловала руку мужа.

– Ты не поджал хвост, Питер. Это называется по-другому – иметь семью. Хотя, возможно, поджать хвост и иметь семью – одно и то же.

Декер улыбнулся и помассировал ноющее плечо – давала о себе знать старая рана.

– Так или иначе, мне надо продолжать расследование, – сказал он. – Потому что пока дела идут далеко не лучшим образом.

– Что, опрос свидетелей не дал ничего продуктивного?

Декер раздраженно закатил глаза.

– Одни уверены, что это был мужчина, другие – что женщина. Одни твердят, что видели блондина, другие – что брюнета, третьи – что лысого. Чего только я не наслушался! Высокий, коротышка, толстый, худой, в пиджаке, без пиджака, вообще голый... У него в руке был пистолет; нет, не пистолет – «Узи»; нет, не «Узи», а пушка; что вы говорите, какая пушка – он въехал в ресторан на танке «Генерал Шерман». – Декер посмотрел на жену. – Короче, получается полная ахинея. Люди говорят нам то, что, как им кажется, мы хотим от них услышать. А таким показаниям грош цена. – Он отхлебнул из чашки глоток холодного чая. – Я уже начинаю сомневаться в моей интуиции. Может, Жанин в самом деле не имела к этому никакого отношения? Может, она просто тщеславная, обожающая фотографироваться женщина, которую угораздило сняться рядом с убийцей, и я совершенно напрасно ее подозреваю?

– Питер, а почему бы тебе не нанять частного детектива? Частному детективу не возбраняется делать то, на что ты просто не имеешь права. Попробуй раскопать что-нибудь таким способом.

Декер уставился на чашку с чаем.

– Вообще-то у меня была такая мысль, но в конце концов я пришел к выводу, что ничего из этого не выйдет. Я не могу позволить себе платить частному детективу из своего кармана. А при тех уликах, которые у меня есть – вернее, которых нет, – я не сумею добиться, чтобы услуги частника оплатило управление.

– А сколько это может стоить? – поинтересовалась Рина.

– Долларов двести в день плюс текущие расходы.

– А частные детективы случайно не дают скидок своим коллегам из полиции?

– Нет, – улыбнулся Декер. – Да дело не только в том, что их услуги стоят дорого. Использование частных детективов для расследования таких преступлений, как расстрел в ресторане «Эстель», обычно не дает результата. Частники хороши для поиска пропавших людей, фотографирования неверных супругов, сбора компрометирующих материалов, улик, связанных с промышленным шпионажем, для расследования всевозможных краж – короче говоря, для случаев, когда преступника можно поймать с поличным или зафиксировать на фото либо на видеопленку момент совершения преступления. Что же касается Жанин, то мы имеем дело с законопослушной гражданкой, которая хотя и убила четырнадцать человек, но уже закончила свою грязную работу. Теперь ей остается только одно – постараться ничем себя не выдать. Ну, и что в этой ситуации может сделать частный детектив? Время от времени сообщать мне, что она пока еще не подставилась? – Декер перевел дух. – Что мне действительно нужно, так это информатор, то есть человек, который каким-то образом задействован в дьявольском плане Жанин и мог бы дать против нее показания Или кто-то «изнутри», с кем она могла бы разоткровенничаться.