Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

35

Высокая, хорошо сложенная женщина с золотисто-рыжими волосами, одетая в белую блузку и обтягивающие джинсы, в домашних туфлях без каблуков, отступила в сторону, пропуская Декера в дом.

– Как поживаете, Сьюзен? – спросил он.

Женщина слегка подбоченилась и прищурила на лейтенанта пронзительные зеленые глаза.

– У него температура за сорок. Он утверждает, что болезнь ему накаркали вы.

– По-моему, у него от жара помутился рассудок, – улыбнулся Декер. – Мне очень нужно с ним поговорить.

– Он одевается... собирается на этот теннисный турнир. – Сьюзен продолжала внимательно разглядывать Декера. – Не думаю, что вам удастся его отговорить.

– Мне?

– Вообще-то он вас уважает.

Декер на секунду задумался.

– Может, мне его отвезти?

– Ему не нужен шофер, ему нужен отдых.

В прихожей появился Стрэпп. Его болезненно-бледное лицо блестело от испарины. Хотя капитан был одет в черный пиджак, водолазку и шерстяные брюки, его била дрожь. Увидев Декера, Стрэпп уставился на своего подчиненного ввалившимися глазами.

– Только что сюда звонила Мардж, – сказал он. – Она вас ищет. Дело касается парня по имени Иоахим Раш – от него якобы поступила какая-то информация. Что, черт возьми, происходит?

– Я вам все расскажу по пути на стадион, сэр. Не возражаете, если я вас подвезу?

– Это называется – по воскресеньям ни слова о работе, – нахмурившись, пробормотала себе под нос Сьюзен

– Надеюсь, речь идет о чем-то важном, – сердито проворчал капитан.

– Можете не обращать на меня внимания, – сказала жена Стрэппа.

– Да, сэр, дело действительно очень важное, – подтвердил Декер и, повернувшись к Сьюзен, добавил: – Не волнуйтесь, я за ним присмотрю.

Сьюзен озабоченно покачала головой, поправила мужу воротник и поцеловала его в щеку.

– Постарайся там не задерживаться, дорогой, – попросила она.

Капитан в ответ чмокнул жену и бросил Декеру:

– Поехали.

– Кто занимается оформлением ордеров?– спросил Стрэпп.

Загорелся зеленый сигнал светофора, и Декер нажал на акселератор. «Волар» рванулся вперед.

– Данн и Оливер.

– Вы собираетесь устраивать обыск в доме, где будет происходить вечеринка?

– Да, и в машине Малкольма Кэри.

– А как насчет дома Кэри?

– Пока у нас нет оснований для того, чтобы обыскивать жилище Кэри. Если нам удастся обнаружить что-то у самого Малкольма, тогда, я думаю, можно будет переворошить и его нору. Все бумаги заполнены, надо только получить подпись, – сказал Декер, нервно барабаня пальцами по рулю. – Если все пойдет хорошо, у нас будет чем их прищучить. Я приказал Уэбстеру и Мартинесу держаться в стороне от ребят из отдела по борьбе с наркотиками до тех пор, пока вы не дадите добро на операцию. Они ждут вашего сигнала. Сэр, мне бы хотелось, чтобы все было сделано как можно быстрее.

– Дайте сюда чертов телефон, – перебил лейтенанта Стрэпп.

– Спасибо вам, сэр...

Капитан снова прервал его, нетерпеливо взмахнув рукой, после чего набрал номер отдела по борьбе с наркотиками и санкционировал проведение операции. Затем он передал трубку Декеру.

– Действуйте, – сказал Стрэпп и закашлялся, приложив ко рту носовой платок. – Вы подловили меня в тот момент, когда я ослаблен болезнью, сукин вы сын, а не то бы вам задал. Кстати, молитесь, чтобы этот ваш Иоахим ничего не напутал или вообще не наврал. Да, и вот еще что: по моим сведениям, этот парнишка проходит как подозреваемый.

– Уже нет. Мы все выяснили – у него есть алиби.

– Откуда вы раздобыли такую информацию?

– А как вы думаете? Пришлось нанять частного детектива.

– Так вы что, заплатили ему из ваших собственных денег?

– Я заплатил своей кровью, потом и слезами, – пробормотал Декер и крепко сжал пальцами руль. – Надеюсь, это себя оправдает. Если же нет, мы по крайней мере схватим торговца наркотиками. Это будет очень неплохо для нашей репутации в глазах общественности. Как говорится, на безрыбье и рак рыба.

– Так-то оно так, но зато на нас начнут наезжать богатенькие родители провинившихся детишек, – буркнул Стрэпп. – А, пошли они все в задницу. Если они начнут гнать волну, мы им скажем, чтобы они для начала навели порядок в собственном доме. Помедленнее, Декер. Вы так ведете машину, что меня, того и гляди, стошнит. Это вы накликали на меня болезнь, сукин вы сын.

– Я? – изумился Декер.

– А кто же еще? Ведь это вы говорили, что мне не следует появляться на турнире. Именно вы посоветовали мне заразиться гриппом. Небось специально ворожили со всякими куклами, как какой-нибудь колдун-вудуист.

Декер улыбнулся, но тут же лицо его снова стало серьезным.

– Вообще говоря, вы были правы, капитан, – сказал он. – Полицейское управление Лос-Анджелеса в моральном долгу перед родственниками погибших и пострадавшими, и потому вы, как его представитель, должны присутствовать на турнире. – Лейтенант вздохнул. – Независимо от того, кто его организует и спонсирует.

– Замечательно, – прорычал Стрэпп. – Я чувствую себя так, словно меня переехал грузовик, а вы тем временем валяете по земле фотографов.

– Я никого не валял по земле. Если не считать легкого...

– Мне не понравилось, что вы устроили эту безобразную сцену в присутствии Жанин.

– Сэр, фотограф не будет поднимать шум. Я сунул ему сотню... при свидетелях.

– Сначала вы платите из своего кармана частному детективу, потом суете сотню какому-то болвану за кассету с фотопленкой...

Срэпп замолчал и подозрительно взглянул на Декера.

– Вы собираетесь беседовать с Малкольмом Кэри? Я задаю этот вопрос потому, что, строго говоря, вы ведь отстранены от дела о расстреле в ресторане «Эстель».

– Видите ли, сэр, если вы хотите, чтобы я не занимался этим делом, пусть будет по-вашему. Но в данном случае речь идет о расследовании обстоятельств смерти Дэвида Гаррисона. Я понимаю, что мы должны действовать постепенно и последовательно. Сначала нужно взять с поличным Малкольма Кэри. Затем с его помощью выйти на Шона Амоса. И, наконец, с помощью Шона добраться до Жанин. А потом, если нам очень повезет, может быть... повторяю, может быть! – нам удастся выдвинуть против нее обвинение.

– В убийстве ее брата, – уточнил Стрэпп. – Но не в организации расстрела в ресторане.

– Верно. У нас нет ничего, что свидетельствовало бы о причастности Жанин к расстрелу в ресторане... во всяком случае, пока.

– Возможно, она и правда не имела к этому никакого отношения.

– Ладно, пусть так. Допустим, что расстрел в ресторане был делом рук Харлана Манца. Предположим, что уже после гибели родителей ее обуяла алчность. Хорошо. Если все обстоит именно так, мы отправим ее в камеру за убийство брата.

– На этот счет у вас тоже нет никаких доказательств – одни слухи.

– Даже если эти слухи окажутся только слухами, мы возьмем торговца наркотой. А если выяснится, что они соответствуют действительности... если Жанин в самом деле отправила на тот свет своего брата, используя для этого Малкольма Кэри, который ввел Дэвиду в вену смертельную дозу наркотика... что ж, тогда ей придется за это ответить.

– Алчность никогда до добра не доводит, – сказал Стрэпп и покачал головой.

С улицы трудно было поверить, что в доме в самом разгаре вечеринка с обильными возлияниями и наркотиками. Как-то уж все выглядело вполне благопристойно. Правда, поблизости стояли дюжины две машин, а из окон доносилась рок-музыка, изредка заглушаемая взвизгами и взрывами смеха. Однако на лужайке перед домом никого не рвало, никакой брани или воплей, нарушающих общественное спокойствие, тоже не было слышно, – словом, все это не давало оснований предполагать, что здесь действительно происходит разнузданная оргия. Сотрудникам из отдела по борьбе с наркотиками это очень не нравилось, однако Декер держался спокойно и уверенно – что-то подсказывало ему, что он на верном пути.

Самым трудным было, не вызвав никаких подозрений, въехать в ворота обнесенного оградой и охраняемого квартала. Задействованные в операции полицейские, поколесив для отвода глаз по улицам вокруг нужного дома, припарковались на заранее оговоренных местах. Все были готовы действовать и ждали лишь сигнала, чтобы начать рейд.

На улицах было тихо. Тусклый свет фонарей освещал извивы дороги, находящейся в частном владении. На серых от сумерек зданиях чернели провалы окон. Дом, где происходила интересующая полицию вечеринка, представлял собой особняк в колониальном стиле, расположенный на покрытом травой холме. Растущие около дома магнолии отбрасывали на землю густые корявые тени. Из окон просачивался наружу приглушенный свет. Сотрудникам отдела по борьбе с наркотиками предстояло ворваться в дом и провести первоначальный обыск. Затем в дело должна была вступить группа лейтенанта Декера, в обязанности которой входило осуществить аресты, собрать улики и произвести общий осмотр помещения. Все были преду преждены о том, что Декеру во что бы то ни стало нужен Малкольм Кэри.

До начала операции оставались считанные секунды. Вот он, сигнал. Все разом сорвались с места. Кто-то уже стучал в дверь, кто-то кричал:

– Откройте, полиция!

Испуганные возгласы в доме, глухие удары ручного тарана в запертую дверь, треск дерева... Bce! Дверь выбита, сотрудники отдела по борьбе с наркотиками уже в доме.

Декер закрыл глаза и помолился про себя. Кому-то, возможно, могло показаться странным, что лейтенант полиции настраивается перед операцией таким необычным образом, но Декеру это помогало привести себя в состояние полной боевой готовности. Сосчитав до ста, он бросился вперед и ворвался в дом.

В ноздри лейтенанту ударил запах мочи. Отовсюду слышались крики, кто-то громко плакал. Быстро оглядевшись, Декер увидел человек двенадцать молодых людей, лежащих ничком на полу с широко раскинутыми ногами и руками. Еще несколько парней попытались выскочить в окна и через дверь черного хода, но были тут же перехвачены агентами отдела по борьбе с наркотиками и поставлены лицом к стене.

На столике, придвинутом к дивану, лежали целлофановые пакеты с белым порошком, целая россыпь таблеток, кусочки коричневого стекловидного вещества, дымящиеся кальяны. На полу валялись использованные шприцы и – у Декера раскрылся рот от удивления – несколько пистолетов.

Спасибо, Иоахим, подумал он. Благодарю тебя, Господи!

– Где Малкольм Кэри?! – кричал лейтенант, перебегая из комнаты в комнату. – Мне нужен Малкольм Кэри!

Вдруг он услышал два резких хлопка и понял, что это выстрелы. Кто-то схватил его за руку.

– Он наверху, в ванной! – крикнула ему прямо в ухо Мардж.

– О, боже!

Они вдвоем бросились вверх по лестнице следом за сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками. Дверь ванной комнаты распахнулась, как перевернутая ветром страница. Декер и Мардж увидели ноги человека, который не успел выпрыгнуть в окно второго этажа и теперь отчаянно отбивался от полицейских, пытающихся втащить его обратно в ванную. Еще один молодой парень лихорадочно пихал что-то в унитаз. Подбежав к нему, агенты мгновенно распластали его на полу лицом вниз, завернули ему руки за спину, пинком раздвинули ему ноги, одновременно зачитывая, как и следовало по закону при аресте, его права. Парень не оказал ни малейшего сопротивления – он моментально «потек», словно мороженое в Сахаре.

– Привет, Шон, – сказал Декер, глядя вниз, в побелевшее лицо Шона Амоса.

Горло молодого человека напряглось от приступа рвоты, рот широко раскрылся.

– Поверните ему голову набок, – приказал Декер. – Смотрите, чтобы он не захлебнулся. И поосторожнее с его руками. Я хочу, чтобы ему сделали парафиновый тест. Посмотрим, не он ли устроил тут пальбу...

– Клянусь, я ни в кого не стрелял... – с трудом произнес Шон Амос, но его слова тут же заглушил громкий крик. Полицейские все еще никак не могли втащить внутрь пытавшегося выпрыгнуть в окно парня: он отчаянно брыкался и извивался, как змея, издавая какие-то звериные звуки – не то рык, не то вой, не то хрюканье. Несмотря на все усилия агентов, он продолжал биться в их руках, словно большая рыба, и лейтенант пожалел, что у них нет с собой багра. В одном из тех, кто пытался утихомирить задержанного, Декер узнал Нильса ван Гелдера, того самого детектива, который разыскал его днем, чтобы сообщить о звонке Иоахима. Это был крупный, могучего сложения мужчина с большими руками. Теперь в продолжавшего сопротивляться парня вцепились уже шесть человек

– Оружие нашли?! – орал Нильс.

– Следи за его руками! – кричал кто-то из агентов. – Осторожнее с его руками!

– Что, нет оружия?!

– Следи за руками!

– Тише, тише... осторожнее!

– Есть у него что-нибудь в руках? – это был снова голос Нильса.

– Тут так темно, что ни черта не разобрать.

– Посмотрите на его руки!

– Осторожнее...

– Перехвати его здесь...

– Ты в бронежилете, Кондор?

– Да, все в порядке.

Кондором называли Арнольда Майерхофа – лысого мужчину пяти футов и восьми дюймов роста, весящего сто семьдесят фунтов. Майерхоф проработал в отделе по борьбе с наркотиками полицейского управления Лос-Анджелеса пять лет, а до этого оттрубил еще десять, воюя с наркотрафикантами в Майами.

– Кто-нибудь подержите руку этого ублюдка, пока я перехвачу его за ноги, – попросил он.

– Я ни черта не вижу...

– Смотри, как бы он не лягнул тебя в физиономию. Отодвинься чуть назад.

– Давай, хватай его за руки. За руки, слышишь? Ну что, схватил?

Тишина.

– Нащупал его руку?

– Да... вот она, я ее держу.

– Подтаскивай ее сюда.

– Положение неудобное. Я не хочу ломать этому придурку...

– Я говорю, подтаскивай ее сюда, Марк

Марк Кирби, ветеран, прослуживший в отделе по борьбе с наркотиками пятнадцать лет, втащил в комнату через подоконник сжатую в кулак руку парня, туловище которого продолжало висеть в воздухе. В руке ничего не было.

– Теперь давайте сюда вторую, и тогда мы справимся с ним, – скомандовал Нильс.

– Проверьте его карманы.

– Держи эту руку, а я пока займусь другой.

– Черт, он пытается меня царапать, сволочь.

– Заверни ему лапу, Марк

– Во что?

– Что значит во что? Заверни ему лапу за спину, и все дела.

– Ну что, вторую поймал?

– Нет.

– Ну?

– Есть! Я его держу.

– Осторожнее, осторожнее...

Наконец над подоконником показалась вторая сжатая в кулак рука. В ней тоже ничего не было.

– Порядок!– крикнул Марк. – Давайте, втаскивайте этого подонка!

Сначала через подоконник перевалились ноги, затем туловище, потом голова.

Лицо Малькольма Кэри, а это был именно он, пылало ненавистью. Широко открытый рот напоминал пасть змеи, нацелившейся на добычу.

– Осторожнее, он собирается кусаться! – крикнул Декер.

Марк отпрянул и, выругавшись, обхватил согнутой рукой шею Малкольма сзади – вены на шее сразу вздулись, словно веревки. Со свирепым отчаянием Малкольм пытался наносить схватившим его агентам удары руками, ногами и даже головой. У него не было ни малейшего шанса одолеть шестерых взрослых мужчин, но он вел себя так, словно надеялся одержать верх. Комнату снова огласили душераздирающие крики, но в конце концов задержанного удалось уложить на пол лицом вниз. Через какие-то секунды руки его были заведены за спину и скованы наручниками, да вдобавок еще и пристегнуты цепью к поясу.

– А, Малкольм, – сказал Декер, заглянув парню в лицо. – Что случилось, малыш?

Лежащий на полу человек издал какой-то утробный рев.

– Кто оформляет задержание?– спросил лейтенант.

– Я, – отозвался Кондор.

– Вот что, Арни, прежде чем вы их отмоете, сделайте им парафиновый тест, чтобы определить, кто стрелял.

– А где пушка?

– Этот урод, скорее всего, ее выбросил.

Внезапно ванную комнату затопила волна смрада.

Декер взглянул вниз, на распластанное тело Шона Амоса, и увидел на его брюках отвратительные пятна – бедняга был настолько испуган, что попросту обделался.

– Ну, кто сегодня ассенизатор? – спросил Нильс.

– Сегодня очередь Гайолы, – сообщил Марк.

Гайола Вейман была внушительной женщиной (рост шесть футов один дюйм, вес – сто восемьдесят фунтов, обхват шеи – сорок два сантиметра) да к тому же мастером рукопашного боя. С каменным лицом она принялась натягивать перчатки. Малкольм издал еще один вопль.

– Может, кто-нибудь заткнет ему пасть? – раздраженно спросила Гайола.

– Господи, ну и вонища, – простонал Кондор.

– Я пойду поищу оружие, – сказала, обращаясь к Декеру, Мардж. – Может, он выронил его на землю, когда висел вниз головой.

Марк быстро обшарил карманы Малкольма.

– Смотри-ка, у него тут такие хорошенькие пакетики с порошком... целых две штуки.

– Черт, унитаз чем-то забит, – простонала Гайола.

– Они, наверное, пихали туда всю эту дрянь. Там могут быть иглы. Ты в двойных перчатках?

– В двойных. – Гайола сунула руку в унитаз чуть ли не по локоть и вытащила наружу несколько упаковок бурого стекловидного вещества и несколько целлофановых пакетов, наполненных напоминающей молоко жидкостью – на самом деле это был порошок кокаина, разбавленный водой из канализации.

Вейман снова погрузила руку в чрево унитаза и извлекла оттуда пригоршню размокших таблеток и смятые мокрые листы бумаги.

– А это еще что такое? – удивленно спросила она.

– Где? – не понял Декер.

Гайола передала Декеру пропитанные водой, мятые глянцевые фотографии и лист бумаги с расплывшимися на нем чернильными строками.

Декер осторожно разгладил намокшие фотографии. Это были портретные снимки. Лицо изображенного на них человека показалось лейтенанту знакомым. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы вспомнить имя.

Уэйд Энтони.

– Что за черт?

Декер посмотрел на исписанный лист бумаги, пытаясь прочесть изрядно подпорченный водой текст. Судя по всему, это был чей-то распорядок дня.

1. Восемь утра: встает, одевается, завтракает, читает газету.

2. С десяти до двух – играет в теннис.

Следующую строку он не смог разобрать, но предположил, что это адрес. Четверка, семерка... затем что-то, похожее на пятерку или двойку. Название улицы, однако, сохранилось, и прочесть его не составляло труда.

Гайола протянула лейтенанту еще один снимок. На нем также был запечатлен Энтони – сидя на диване, он с довольным видом курил длинную толстую сигару. Удачная фотография. Однако ее портили размытые водой концентрические круги в виде мишени, нанесенные на снимок красными чернилами. В центре мишени, расположенном на уровне груди Уэйда Энтони, было изображено большое красное сердце.

В мозгу лейтенанта словно сверкнула молния. Все разом встало на свои места. Декер довольно ухмыльнулся – о таком успехе он не мог даже и мечтать.

Малькольм опять заорал.

– Этих двоих – в разные машины, – приказал Декер. – Оформить аресты на каждого персонально, посадить в отдельные камеры. Смотрите, чтобы их адвокаты не общались между собой. И про руки не забудьте.

– Тебе кого – крикуна или засранца?– спросил Кондор у Марка.

– Давай засранца.

– Арни, – окликнул Майерхофа Декер, – когда закончишь с парафиновым тестом, выдай ему какую-нибудь чистую одежду, и пусть он приведет себя в порядок, прежде чем вы начнете оформлять на него бумаги. Не надо полностью растаптывать его чувство собственного достоинства.

36

Малкольм и Шон оказались сообразительными ребятами – они немедленно потребовали встречи со своими адвокатами.

– Никаких проблем, парни, – сказали им сотрудники, оформлявшие арест, – только сначала нам надо вас сфотографировать.

В отделении царило оживление, граничащее с суетой. Шутка ли – двадцать один арестованный, вещественные доказательства в виде нескольких фунтов конфискованных наркотиков и отдельно оформленное огнестрельное оружие. Назревал серьезный скандал – почти все задержанные были из весьма богатых и влиятельных семей. Сотрудники отдела по борьбе с наркотиками пребывали в приподнятом настроении, родители арестованных кипели от бешенства. Декер, не обращая ни на кого внимания, занимался делом.

Поскольку камер в Девонширском отделении на всех не хватило, часть задержанных сразу же отправили в отделение Ван-Нуйс. Там же на них должны были оформить и протоколы задержания. С головой погрузившись в заполнение всевозможных бланков и формуляров, Декер получил возможность допросить Малкольма Кэри лишь через несколько часов после окончания операции. Он решил провести допрос вместе с Мардж.

Войдя в камеру предварительного заключения, лейтенант обнаружил, что одетый в голубоватого цвета тюремную робу Кэри, еще недавно бившийся в истерике в руках сотрудников из отдела по борьбе с наркотиками, сидит, удобно устроившись на стуле, и, потягивая из стакана воду, преспокойно дымит сигаретой. Квадратное лицо, высокий лоб, массивная нижняя челюсть с пробивающейся щетиной. Тонкие, сильно изогнутые брови. Короткий ежик каштановых волос, тусклые голубые глаза. Впрочем, глаза Малкольма Кэри нельзя было назвать пустыми. Они еще не стали похожими на ко всему равнодушные глаза матерого преступника – Декер знал, что такими они станут много позже.

Поскольку Малкольм уже был совершеннолетним, его родителям не разрешили присутствовать при допросе. Отец, однако, прислал ему в помощь Руперта Флейма – известного адвоката, специализирующегося на уголовных делах. Флейм, которому на вид было чуть за пятьдесят, брал такие гонорары, что, по всей вероятности, привык отдавать за стрижку сумму, равную месячному жалованью лейтенанта Декера. Среднего роста и сложения, с седыми волосами, карими глазами и красноватым, идеально выбритым лицом, адвокат производил впечатление преуспевающего человека. Одет он был в превосходно сшитый темно-синий двубортный костюм с блестящими металлическими пуговицами.

Декер сел и переглянулся с Мардж. Детективы ждали, что скажет адвокат.

– Перед вами ребенок... – начал Флейм.

– Ему уже исполнилось восемнадцать, – поправила адвоката Мардж. – Два месяца назад.

– Он не тот, кто вам нужен.

– А кто нам нужен? – поинтересовалась Мардж.

– Вам нужна крупная рыба. Если хотите ее поймать, предложите мне что-нибудь, – сказал Флейм. – Парень не произнесет ни слова до тех пор, пока вы этого не сделаете.

– А вы знаете, что у нас есть на вашего клиента, мистер Флейм? – спросил Декер.

– Да, знаю.

– Если начинать с самого серьезного, то за ним числятся две попытки убийства сотрудника полиции...

– Я принял вас за грабителей, приятель, – вставил Малкольм.

– Мы вполне внятно представились, Мэл, – возразил Декер.

– Я этого не слышал.

– Малкольм, у тебя в руках был пистолет. Мало того, ты из него стрелял. Парафиновый тест не обманешь.

– Он был очень напуган, детектив, – сказал Флейм. – Из-за этого он не мог адекватно оценить обстановку.

– У него было двадцать приводов за продажу наркотических веществ, пять приводов за их хранение...

– Все было подстроено, приятель. Полицейские сами насовали мне пакетов в карманы.

– За ним также числится один случай сопротивления при аресте, безответственное обращение с оружием – а именно, стрельба – и, собственно говоря, незаконное хранение этого самого оружия.

– Торговцев наркотиками никто не любит, – заметила Мардж и повернулась к арестованному – Мэл... Я могу называть тебя так?

– Можете называть меня «дорогой», – ухмыльнулся Малкольм.

– Лейтенант, послушайте меня, – снова вмешался Флейм. – Малкольму действительно уже исполнилось восемнадцать. Но в эмоциональном плане он еще ребенок, глупый ребенок..

– Умственно отсталый, – вставил Кэри.

– Заткнись, красавчик, если тебе дорога твоя задница! – рявкнул адвокат.

К удивлению Декера и Мардж, Малкольм Кэри покраснел и умолк.

Руперт Флейм вздохнул и продолжил:

– Как вы уже успели убедиться, этот молодой человек весьма несдержан на язык. Он глуп, нагл и слишком любит болтать. Но стоит на него прикрикнуть, как он тут же превращается в ягненка. – Говоря, адвокат сверлил Малкольма Кэри стальным взглядом. – Безропотно подставляет спину под удары. Из-за этого с ним и стряслась беда, лейтенант. Он начал торговать наркотиками, чтобы почувствовать себя большим человеком, возвыситься над своими товарищами по колледжу. Да и продавал-то он так, по мелочи – какие-нибудь несколько сигарет с марихуаной.

– Классический святой...

– Мы признаем, что Малкольм начал продавать марихуану по собственной инициативе. Но уже через несколько недель он увяз в этом деле по самые уши, лейтенант. Он связался с очень нехорошими людьми. Тот, кому дорога жизнь, предпочитает с ними не связываться.

– Угу, – буркнул Декер. – Между прочим, ваш святой греб от этих людей по тысяче или по две в месяц.

– Он торговал наркотиками не из-за денег, – сказал Флэйм. – Да, Малкольм продолжал свой противозаконный бизнес – мы и это признаем. Но теперь уже не потому, что хотел как-то выделиться среди других. Он продавал наркотики, потому что боялся, что какое-нибудь животное запихнет ему в глотку его же собственный член.

– Теперь я понимаю! – саркастически воскликнула Мардж. – Значит, его силком заставили заколачивать по две тысячи долларов в месяц. Неплохо придумано, господин адвокат.

– Это правда, детектив, – настаивал Флейм. – Когда Малкольм пытался отойти от дел, ему начинали угрожать, даже избивали. Мы можем это доказать.

– Не сомневаюсь, – заметил Декер.

Флейм наклонился, приблизив свое лицо к лицу лейтенанта.

– Он всего лишь пешка, а не тот, кто нужен вам и отделу по борьбе с наркотиками

– Ну, вообще-то мне как раз нужен именно Малкольм, – сказал Декер.

– Вы рискуете упустить по-настоящему крупную рыбу, – продолжал гнуть свою линию адвокат. – Мы можем сообщить вам имена, лейтенант. Мы в состоянии осчастливить и вас, и отдел по борьбе с наркотиками. Вы должны только дать нам какой-то стимул для этого.

– Я хочу поговорить о Шоне Амосе, – неожиданно заявила Мардж.

– Кто это – Шон Амос?– озадаченно спросил Флейм.

– Парнишка, который был с вашим клиентом, когда мы его взяли. – Декер перевел взгляд на Малкольма. – Сейчас, пока мы тут беседуем, он сидит в камере. Я с ним еще не говорил. Но это можно поправить.

– О чем это вы? – Флейм по-прежнему ничего не понимал.

– Главным образом о фотографиях, которые Амос пытался спустить в унитаз. Решили заключить еще одну сделку, а, Мэл? В первый раз все прошло так гладко, что захотелось повторить?

На лице адвоката отчетливо проступило выражение замешательства. Малкольм побледнел, но ничего не сказал. Ухмылка, однако, разом исчезла с его губ.

– К чему вы клоните, лейтенант? – пробормотал Флейм.

– Спросите у своего клиента, – ответил Декер.

– В таком случае дайте мне минуту, чтобы я мог поговорить с моим клиентом с глазу на глаз.

– Вам нужна минута – ради бога. Беседуйте хоть целый час. Потому что знаете, что я собираюсь сделать, адвокат? Я собираюсь пообщаться с Шоном Амосом. Если он захочет выступить в качестве свидетеля обвинения против вашего клиента – а не наоборот, как предполагал я, – меня это тоже вполне устроит.

– Свидетеля обвинения?– запинаясь, спросил Флейм.

– Он блефует!– выпалил Кэри. – Берет нас на пушку.

– Я никогда не блефую и никогда никого не беру на пушку. Мне нужна голова Шона Амоса, Малкольм. Или твоя голова. Так что либо ты начнешь говорить, либо мы поговорим с Шоном.

– Если ты сейчас дашь показания, Мэл, тогда, возможно, мы сумеем помочь тебе заключить сделку с окружным прокурором, – добавила Мардж. – А будешь играть в молчанку, вместо тебя расколется Шон.

– Если вы собираетесь выдвинуть какие-то обвинения против моего клиента помимо тех, что уже перечислили, вам придется сделать это как положено, – заявил Флейм. – Вы не имеете права скрывать улики, которые имеются в вашем распоряжении.

– А я ничего не скрываю, – сказал Декер. – Адвокат, мы еще не дошли до той стадии расследования, когда все карты выкладываются на стол. И никаких новых обвинений я пока не выдвигал.

– Лейтенант, повторяю, если вы что-то утаиваете в нарушение существующей процедуры, это неминуемо разрушит все ваши замыслы.

– Я просто дрожу от страха, – хмыкнул Декер.

– Объясните, о чем вы тут толкуете, – снова потребовал Флейм.

– Мы собираемся выдвинуть против вашего клиента и Шона Амоса обвинение в подготовке заказного убийства.

– Что?! – Адвокат уставился на Кэри. – Я-то думал, ты рассказал мне все!

Малкольм хотел было ответить ему что-то, но смолчал и затушил сигарету.

– Жертвой убийства должен был стать человек по имени Уэйд Энтони, – заговорила Мардж. – Именно поэтому Мэл пытался спустить в унитаз фотографии Энтони и распорядок его дня.

– А кто такой этот Уэйд Энтони? – изумленно пробормотал адвокат.

– Теннисист-инвалид.

– Ты его знаешь? – обратился Флейм к Кэри.

– Он берет нас на пушку, – прошептал тот.

– Вообще-то идея убийства, скорее всего, принадлежит Шону Амосу, – снова взял слово Декер. – Предполагая, что Уэйд увел его подружку, Шон пришел в отчаяние и решил нанять убийцу, чтобы тот расправился с Энтони. Как раз в тот момент, когда мы ворвались в дом, он и договаривался с будущим киллером.

– Мы еще ни о чем не договорились, – возразил Малкольм, глядя на Декера.

– Заткнись! – рявкнул Флейм.

– Можно мне сказать одну вещь? – спросил Кэри довольно спокойным тоном.

– Нет, нельзя! – отрезал адвокат.

Малкольм, однако, решил не следовать его совету:

– С каких это пор обычные разговоры стали считаться чем-то противозаконным, даже если это разговоры об убийстве? Да нет на свете человека, который хотя бы раз не заявлял, что собирается кого-то убить?

– Разговоры, конечно, не являются чем-то противозаконным, – согласился Декер, – а вот нанимать людей для убийства – это уже преступление. Как и выполнять условия подобных контрактов. Тебе эта дорожка знакома, сынок, – ты ведь вводил людям в вену наркотики. Мы оба знаем, о чем я говорю.

Лицо Малкольма побелело.

– Да что вы имеете в виду, лейтенант?  – Флейм был взбешен.

– Если Шон расколется первым, тебе конец, – заметила Мардж.

– У вас нет доказательств... – пролепетал Кэри.

– У нас есть отпечатки пальцев, – солгал Декер.

– Этого не может быть! Я был в перчат...

– Заткни пасть! – заорал адвокат.

В камере наступила полная тишина. Затем снова раздался голос Декера:

– И потом, конфискованный у тебя наркотик тоже о многом говорит. Хроматографический анализ показывает, что у него в точности такой же состав, как и у героина, которым накачали Дэвида Гаррисона. Ты ведь понимаешь, что это значит?

– С уликами не поспоришь, – констатировала Мардж.

– Кто такой Дэвид Гаррисон?– тщетно пытался разобраться в ситуации адвокат.

– Вы просто запугиваете меня, – сказал Малкольм, на лице которого выступила испарина.

– Ну, кто расколется первым – Шон или ты, Малкольм? – резко спросила Мардж.

Флейм поднялся на ноги.

– Прежде чем мы продолжим, – заявил он, – мне необходимо проконсультироваться с моим клиентом. Судя по всему, я недостаточно информирован.

– Мы не собираемся сидеть здесь всю ночь, – предупредил Декер.

– И между прочим, нам еще надо побеседовать с Шоном, – добавила Мардж.

– Нет! – крикнул Малкольм.

– Я настаиваю на том, что мне необходимо побеседовать с моим клиентом наедине, – сказал Флейм. Голос его звучал словно натянутая до предела струна. – Тем не менее я прошу вас пока воздержаться от разговора с другим арестованным. Дайте мне несколько минут.