Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Это правда, – шутливо отозвался Декер. – За годы супружества из-за постоянного стресса ты старела гораздо быстрее меня. Ну ладно, пошли в постель? Обещаю, что остаток ночи я буду вести себя примерно.

– Не нужны мне твои обещания. Ты испортил мне настроение.

– Я тебе его поправлю.

– Каким образом? Я что-то не вижу цветов.

– А если я скажу тебе, что я тебя люблю?

– Этого мало.

– А если я помою посуду?

– Опять мимо.

– И еще встану завтра утром к Ханне, когда она проснется?

– Не пойдет.

– Тогда вот что: завтра я приду домой пораньше.

– Компенсация нужна мне сейчас, а не завтра.

– Может, я тебе спину помну?

– Мы уже решили, что со спиной у меня все в порядке.

– Ну, тогда ноги.

– Ноги у меня тоже что надо.

– А если я приготовлю тебе ванну с пеной?

– Я уже приняла душ.

Декер почувствовал, что его изобретательность вот-вот иссякнет.

– Эй! – вдруг воскликнул он и щелкнул пальцами. – Знаю. Как насчет самого последнего возбуждающего средства для женщин? Что, если я скажу тебе, что ты права?

– В чем именно?

– Во всем. Что бы ты ни сказала. Права – и точка.

– И сколько же будет продолжаться эта лафа?

– Двадцать четыре часа.

– Нет, сорок восемь.

– Договорились.

– И пусть отсчет начинается с вечера пятницы. Я хочу, чтобы эти сорок восемь часов пришлись на уикэнд, когда ты будешь дома и рядом со мной.

– Ну и условия, – буркнул Декер.

– Я того стою, – пожала плечами Рина.

– Что верно то верно, – согласился Декер и привлек ее к себе. – Ну, так как? Это будет достаточно романтично, а?

– Для начала сойдет, – ответила Рина и обвила руками шею мужа. – Правда, начало в самом деле неплохое.

Он проснулся так резко, что не сразу понял, где находится. Сердце его стучало, как отбойный молоток, кровь тяжело пульсировала в голове, в ушах стоял звон. Мертвые тела, которые он увидел во сне с такой ясностью, словно все происходило на самом деле, все еще стояли перед глазами.

Декеру приснился Вьетнам. Этот сон уже много месяцев не беспокоил его и вот теперь опять вернулся. Лейтенант был рад, что сразу же проснулся, а не начал метаться по кровати и не разбудил Рину. Из этого он сделал вывод, что, вероятно, каким-то образом все же контролировал свое поведение даже во сне. В противном случае разве он смог бы спокойно жить с таким адом в душе?

Дальше Декер действовал по давно укоренившейся привычке – прокрался на цыпочках на кухню, зажег лампу над плитой, поставил чайник. Через минуту он уже сидел за столом и пил горячий чай, обдававший его лицо паром.

Он взглянул на кухонные часы – одиннадцать пятнадцать. Через четверть часа должны были появиться Сэмми и Джейк.

Декер в самом деле был рад, что Рина, против обыкновения, не проснулась, когда он встал. Секс дал ей возможность заснуть крепче обычного. Вспомнив, как они с женой занимались любовью, Декер довольно улыбнулся – им обоим было хорошо. Рина выглядела по-настоящему счастливой – он давно не видел ее такой.

Отдых и нервная разрядка были нужны ей еще больше, чем ему самому.

Хотя Рина старалась не показывать этого, Декер понимал, что после смерти Брама она стала совсем другой. Особенно она переживала из-за того, что никогда не признавалась Декеру, насколько глубокими и сложными были ее чувства к Браму. Конечно, она в каком-то смысле любила Брама, но главное было не в этом. Он олицетворял собой ту последнюю нить, которая связывала Рину с ее бывшим мужем, Ицхаком. С безвременной кончиной Брама ей пришлось пережить как бы две смерти одновременно. Это было для Рины очень тяжелым испытанием. Впрочем, для Декера и мальчиков тоже.

Возможно, это могло стать точкой отсчета новой жизни, перемен к лучшему, подумал Декер, если бы только удалось справиться с демонами, поселившимися у него в душе.

Одиннадцать двадцать. Поздно, но не для такой совы, как Синди, решил лейтенант и набрал номер. Дочь сняла трубку после первого же гудка. Декер спросил, как у нее прошел день.

– Обычно. Ничего особенного, – ответила она и, помолчав немного, добавила: – Я разговаривала с одним моим бывшим преподавателем, который вел у нас уголовное право. Когда я сообщила ему о своем решении пойти на работу в управление полиции Лос-Анджелеса, он сказал, что было бы куда лучше, если бы я пошла в ФБР.

– Да ты шутишь! – воскликнул Декер.

– Он говорит, что полицейское управление Лос-Анджелеса – это сборище клоунов.

– О, черт... получается, что я несколько лет подряд выкладывал по двадцать тысяч в год ради того, чтобы ты прислушивалась к таким советам?

– Он считает, что в ФБР работают более подготовленные в профессиональном отношении и более образованные люди.

– Там одни недоноски собрались, в этом твоем ФБР!

– Пап, они снова объявили набор – какое-то время новых сотрудников не принимали. Я же как раз тот человек, который им нужен – молодая женщина, образованная, отец работает в правоохранительных органах.

– Что ж, поздравляю. Если твоей целью было по-настоящему меня огорчить, то тебе это удалось.

– Понимаешь, папа, я действительно хочу заниматься раскрытием преступлений, а не просто носить темные очки.

Декер так громко расхохотался, что даже испугался, не разбудит ли он своим смехом Рину.

– Теперь я знаю, почему так тебя люблю, Син, – заметил он.

– Конечно, у вас тоже есть хорошие работники.

– Ну да, один или два.

– Слушай, а почему ты позвонил мне в половине двенадцатого ночи? Погоди, я сама тебе скажу. Как и большинство мужчин, ты никогда не пользуешься телефоном для пустой болтовни. По телефону ты говоришь исключительно о делах или договариваешься о встречах. Если бы ты хотел со мной просто потрепаться, ты бы пригласил меня позавтракать или пообедать вместе. Так что же ты хочешь выяснить?

Декера удивила проницательность дочери.

– Скажи, что это за французский экзистенциалист, который написал книжку про то, как один парень не плакал на похоронах своей матери, а его за это арестовали?

– Это Камю, книга называется «Незнакомец». А что?

– Насколько я понимаю, ты эту книгу читала.

– Да, на французском.

Декер снова рассмеялся, но на этот раз тихонько.

– Ты чего? – не поняла Синди.

– Выпускница Колумбийского университета, читающая Камю в оригинале, на французском языке, хочет стать полицейским. Что ж, может, ты и вправду больше подходишь для работы в ФБР. Будешь сидеть целыми днями в своем кабинете, размышлять о жизни и создавать психологические портреты серийных убийц. Хотя они не больно-то помогают в раскрытии серийных убийств...

– Ты рассуждаешь как очень ограниченный человек.

– Этот твой преподаватель уголовного права просто придурок. Слушай, а что такое экзистенциализм?

– Суть в том, что всем на свете руководит случай... во всем происходящем нет никакого смысла. И еще – каждый за себя.

– Очень похоже на фэбээровскую философию.

– Папа...

– Короче, смысл экзистенциализма сводится к тому, что, мол, давайте, ешьте друг друга поедом?

– Не совсем так. Экзистенциалисты считают: раз все, что происходит в мире, бессмысленно и бесцельно, значит, человеческий индивид должен утверждать в этом мире гуманизм через посредство свободной воли. В итоге получается, что основная задача – сделать наше общество цивилизованным.

– Человеческий индивид, говоришь?

– В Колумбийском университете было принято выражаться таким языком. А что это ты расспрашиваешь меня о Камю?

– Пытаюсь понять, не зря ли я платил Колумбийскому университету свои денежки.

Синди рассмеялась.

– Нет, я чувствую, что дело не только в этом, – заметила она. – Ну да ладно, не буду на тебя давить. В любом случае, если ты захочешь мне рассказать, чем вызван твой интерес к экзистенциализму, пригласи меня куда-нибудь позавтракать.

– Идет.

– Вот и отлично. Где и когда встречаемся?

– Пусть это будет какое-нибудь приличное местечко. Как насчет заведения Ноаха? Встретимся неподалеку оттуда, на Шерман-Оукс, ровно в шесть тридцать.

– В шесть тридцать? Утра?

– Да, утра. Не забывай, что кое-кто из нас работает. И вот что, приходи лучше прямо к Ноаху. Договорились?

– Договорились, если ты расскажешь мне о деле, которое расследуешь.

– Ничего у тебя не выйдет. Это будет не деловая встреча, мы просто поболтаем.

– Но, может, ты случайно все же что-нибудь выболтаешь?

– В шесть тридцать утра и такое может случиться.

Синди снова засмеялась и повесила трубку. Декер тоже положил трубку на рычаг. Причем мысли лейтенанта были уже не о дочери. В его воображении словно прокручивалась видеозапись беседы с Жанин Гаррисон.

Вот он впервые увидел ее. Представив это, Декер почувствовал, что в паху у него стало горячо, как и тогда, когда она попросила его зайти еще раз через час. Он медленно, сосредоточенно вспоминал весь разговор, фразу за фразой – и то, как она неожиданно разозлилась, и столь же неожиданную и совершенно неуместную демонстрацию женственности и сексуальности, и оживление на ее лице, когда речь зашла о теннисе.

Поразительно красивая, сексапильная женщина в черном, промокающая глаза бумажной салфеткой.

И в этот момент в мозгу у Декера словно что-то вспыхнуло. Он опять представил себе Жанин, вытирающую глаза, переводящую взгляд на него, лейтенанта Питера Декера. Он хорошо запомнил эти глаза – ясные, ярко-синие с прозеленью, сверкающие, словно сапфиры.

И совершенно сухие.

16

За доставившим Декеру немалое удовольствие завтраком в обществе Синди последовало утро, полное встреч, всевозможной писанины и прочей работы, связанной с расследованием преступлений. Лейтенант прервался для того, чтобы съесть свой ланч, только в половине третьего. Жуя бутерброды, он принялся просматривать посвященные Жанин Гаррисон статьи, найденные вчера с помощью компьютера. Полчаса спустя он услышал стук в дверь, и в кабинет ввалился Скотт Оливер.

– По-моему, вы немного зациклились на Жанин Гаррисон, – заметил Скотт, увидев разложенные на столе газетные вырезки.

– Они были знакомы, – сказал Декер и потянулся. – Во время беседы со мной она в этом не призналась.

– А с какой стати ей было в этом признаваться? Кому охота, чтобы его имя связывали с убийцей, отправившим к праотцам чертову дюжину человек?

– В том-то и дело, Скотт. Если бы они были знакомы шапочно, она бы не стала этого скрывать. Хотя бы вскользь, но упомянула бы – я очень бы удивился, не сделай она этого.

– Уэнди Куллиган тоже не призналась, что была знакома с Харланом.

– Но она рассказала об этом Бренде Миллер. Кроме того, Уэнди нисколько не заинтересована в чьей-либо смерти... в отличие от дочери Гаррисонов. Ты только подумай: Харлан Манц отправляет на тот свет тринадцать человек, и Жанин Гаррисон вдруг становится миллионершей.

– Как и ее братец, – вставил Оливер. – Почему вы считаете, что в этом замешана она, а не Дэвид Гаррисон?

– На фотографии изображены Манц и Жанин, а не Манц и Дэвид.

– А можно мне минутку побыть в роли адвоката дьявола?

– Валяй.

– Лейтенант, зачем ей это было нужно? И не говорите мне про деньги. Совершенно очевидно, что папаша и так в ней души не чаял. Даже брат это признает. Кроме того, такая куколка, как эта Жанин, в любой момент могла выйти за какого-нибудь богатого типа...

– Тем не менее в обоих этих случаях она зависела бы от кого-то.

– Я только хочу сказать, – заметил Оливер, – что ее братец-наркоман выигрывает ничуть не меньше, чем она.

– Совершенно с тобой согласен, – сказал Декер и еще раз потянулся. – К тому же, как говорит Уэбстер, Дэвид был весьма враждебно настроен по отношению к своим родителям, точнее к отцу. Но... – Лейтенант подумал немного. – Уэбстер оценил Дэвида как человека талантливого, хотя и не отличающегося душевным спокойствием и целостностью. Но в любом случае он художник, имеющий успех. Ты можешь представить себе, чтобы он якшался с таким неудачником, как Харлан Манц?

– Ему не обязательно было с ним якшаться, Пит. Он мог его просто использовать.

Поразмыслив еще немного, Декер пришел к выводу, что в словах Оливера есть рациональное зерно.

– В таком случае дай мне что-нибудь, что связало бы Дэвида Гаррисона с Харланом Манцем, я насяду и на него тоже, – сказал лейтенант. Он собрал разбросанные по столу ксерокопии газетных вырезок и сложил их в аккуратную стопку. – Ну как, позвонил Бренде Миллер?

Оливер сверкнул белыми зубами в улыбке.

– Она просто молодчина! Сразу все поняла. Даже сказала мне, что восхищается моей прямотой. – Оливер потер руки. – Ничего, с этим можно подождать до конца расследования. Пока не знаю, как все будет, но главное, чтоб было. – Он сделал паузу и внимательно взглянул на своего босса. – А эта Жанин вас здорово зацепила, верно, лейтенант?

Декер почувствовал, как лицо его заливается краской.

– Она опасная женщина, Скотт. Настоящая сука, из тех, что только улыбнутся тебе такой, знаешь, улыбкой Снежной королевы, а у тебя уж и штаны трещат по швам. Подобные особы нечасто попадаются. – Лейтенант задумался ненадолго, а затем продолжил: – Мужчины частенько совершают ужасные глупости, когда видят перед собой соблазнительный женский зад. Что-то мне подсказывает, что Жанин Гаррисон очень хорошо умеет этим пользоваться в своих интересах.

Взгляд Оливера упал на стопку ксерокопий.

– Значит, раз вы не можете трахнуть ее обычным способом, то намерены проделать это иначе.

– Поверь мне, у меня и в мыслях нет пытаться уложить ее в постель. И хотя я прекрасно понимаю, что она скорее всего не возражала бы, я не собираюсь ее соблазнять. Я просто анализирую то, что мы имеем. На данный момент мне кажется, что в этом деле все хоть и не указывает на Жанин, но как бы вращается вокруг нее.

– А вы сами не хотите вокруг нее повращаться, лейтенант?

– Нет, Скотт. У меня нет желания разрушать мой брак.

– Да, я вижу, она действительно произвела на вас впечатление.

– Это точно. У нее такой голос, такие манеры – с ума можно сойти. Она действительно из тех женщин, которые способны заставить выкинуть черт знает что даже самого добропорядочного и рассудительного мужчину, не говоря уж о таких типах, как Харлан Манц.

– Например, расстрелять ее родителей, а потом застрелиться самому?

– А кто сказал, что он застрелился?

– Эксперты, проводившие баллистическую экспертизу.

– Это не совсем так. Баллистическая экспертиза показала, что пуля, угодившая Харлану в голову, была выпущена из пистолета, который нашли около его тела. Но там ничего не говорилось о том, что из этого ствола стрелял именно Харлан.

– По-моему, вы все усложняете.

– Да, верно, – засмеялся Декер. – Ладно. Возможно, я делаю это только потому, что здесь, в кабинете, все же уютнее, чем на ланче с какими-нибудь шишками из муниципалитета.

– Вот тут вы правы, – согласился Оливер и, помолчав немного, добавил с какой-то болезненной улыбкой: – Значит, говорите, Снежная королева? Надо мне познакомиться с этой женщиной. Тем более что мой список побед в войне с противоположным полом не особенно впечатляет.

– Тебя так и тянет на неприятности.

Лицо Оливера исказила недовольная гримаса.

– Лейтенант, вы такой правильный, что просто тоска берет. Знаете, когда мужчины вроде вас попадают в лапы к женщине... черт возьми, мне даже страшно подумать, чем это может закончиться.

Перед тем как уйти, Декер сделал два коротких телефонных звонка. Сначала он набрал номер Терранса Хауэлла, однако никто не взял трубку, так что лейтенанту пришлось оставить сообщение на автоответчике. Его попытка связаться с Соней Итон оказалась более удачной – Декеру удалось застать ее дома, хотя она уже стояла в дверях, собираясь уходить. Соня заявила, что не может говорить с ним сейчас, спросила, нельзя ли перенести разговор на вечер завтрашнего дня, и поинтересовалась, в чем, собственно, дело.

Декер ушел от прямого ответа и, сказав, что, насколько ему известно, ей случалось пару раз играть в теннис с Харланом Манцем, который был известен также под именем Харта Мэнсфилда, объяснил, что хотел бы задать несколько вопросов о ее партнере и о самих матчах. Он мотивировал это тем, что полиция пытается понять, каким человеком был убийца, расстрелявший людей в ресторане, для чего необходимо выяснить особенности его личности. А нужно это, чтобы предотвратить подобные трагедии в будущем.

– Вряд ли вам это удастся. – В голосе Сони Итон появился отчетливо слышный холодок. – Я и не знала, что управление полиции Лос-Анджелеса волнуют такие вещи.

Декер промолчал.

– Послушайте, – снова заговорила Соня, – я этого Харта почти не знала. Возможно, я и перекинулась с ним дюжиной слов, но не более того.

– Он был вашим партнером в парном теннисном матче на благотворительном турнире, проводившемся с целью сбора средств для больницы «Нью Крисчен». Кажется, это было года два назад?

– Где вы это раскопали? – спросила Соня Итон после минутного молчания. – И зачем вам понадобилась подобная информация? Надеюсь, вы не собираетесь предавать ее огласке?

Теперь в голосе Сони Итон звучали нотки ужаса.

– Разумеется, не собираемся, – успокоил ее Декер.

В трубке раздался вздох нетерпения.

– Клянусь вам, я была с ним едва знакома.

– Но тем не менее вы играли с ним в теннис.

– Только в тот раз, про который вы говорите, да и то по просьбе одной из моих подруг.

– В таком случае, может быть, мне имеет смысл поговорить с вашей подругой?

Соня фыркнула.

– Я не собираюсь сообщать вам никаких имен, адресов и вообще что-либо рассказывать по телефону. Я даже не знаю, кто вы на самом деле такой.

– Могу дать вам мой номер телефона в полицейском участке, и...

– Я занятая женщина, у меня нет времени на подобную чепуху! Повторите еще раз, как вы представились?

– Лейтенант Питер Декер.

– Вот что, лейтенант, если вам известно о том теннисном матче и если вы смогли выйти на меня, вы наверняка сможете выйти и на мою подругу. И все-таки, в чем дело?

Поразмыслив немного, Декер решил, что будет лучше, если он немного приоткроет правду – или, вернее, часть правды.

– В местной газете «Вэлли войс» я нашел фотографию, на которой вы засняты вместе с Харланом. В том мачте участвовали еще два человека – ваш партнер, Терранс Хауэлл, и партнерша Манца, Жанин Гаррисон. Разумеется, я созвонюсь с ними обоими. А вы бы мне очень помогли, если бы сказали, кто из них попросил вас сыграть в паре с Манцем.

Последовала долгая пауза, прежде чем Соня Итон наконец заговорила:

– Я думаю, вы и сами все довольно быстро выясните. Это была Жанин.

– Благодарю вас. А не знаете, Жанин и Харлан Манц были в близких отношениях?

– Больше я вам ничего не скажу, лейтенант Питер Декер из полицейского управления Лос-Анджелеса.

– Спасибо, что уделили мне время, – рассмеялся Декер. – Я в самом деле очень вам благодарен. – Он глубоко вздохнул в трубку, решив сделать еще одну попытку – на сей раз сыграв на сочувствии. – Понимаете, это жуткое происшествие в ресторане «Эстель»... оно на всех произвело ужасное впечатление.

Соня Итон молчала.

– Мне действительно хотелось бы сделать что-то, что помогло бы избежать аналогичных трагедий в будущем, – добавил лейтенант.

– Да разве это возможно? – По голосу Сони чувствовалось, что она расстроена. – Как вообще кто-то может предотвратить такие вещи, остановить всех этих сумасшедших маньяков?

– Видите ли, мы беседуем с очень многими людьми, мэм. – Декер ощутил прилив вдохновения. – Пытаемся составлять психологические портреты, чтобы знать, кто способен совершить нечто подобное.

– Надеюсь, вы не пришли к выводу, что на это способны многие?

– Нет-нет, – успокоил собеседницу Декер. – Для тревоги нет оснований. Но если бы нам, работникам правоохранительных органов, призванным защищать население, удалось хоть немного заглянуть в души таких людей, как Манц, если бы нам удалось понять, что заставляет срабатывать некий внутренний механизм, превращающий их в монстров... О чем тут говорить? Думаю, ради этого можно нарушить чей-то покой.

– Вероятно, вы правы, – несколько настороженно заметила Соня. – Поверьте, мне очень жаль, что я не могу рассказать вам больше, чем уже рассказала. Но я бы не хотела ничего говорить за спиной у Жанин. Она мне не то что близкая подруга, но – очень хорошая знакомая. Прекрасная женщина, личность, достойная восхищения. Когда вы с ней познакомитесь, вы поймете, что я имею в виду.

– Уверен, что так оно и есть, – поддакнул Декер и, помолчав немного, переспросил: – Значит, вы говорите, личность, достойная восхищения?

– Не советую вам иметь ее в числе своих врагов.

– Вот как! А вы не могли бы все-таки сказать мне, не встречалась ли она с Хартом?

– Жанин ни с кем не встречается. – Голос Сони Итон стал каким-то бесцветным. – У нее очень много поклонников. Она тасует их, как карты в колоде.

– Ей нравятся теннисисты, не так ли?

– Ей нравится... – Соня на мгновение умолкла. – Знаете, я и так уже слишком долго с вами говорю. Мне пора идти.

– Мисс Итон, давайте окажем друг другу услугу. Я ни словом не обмолвлюсь о нашей с вами беседе, но и вы тоже никому ничего не рассказывайте. Пусть это останется строго между нами.

– Я только «за».

– Вы можете сделать мне еще одно одолжение?

– Какое?

– Раз уж о нашей беседе никто не узнает, не могли бы вы закончить свою фразу? – попросил Декер. – Вы сказали: «Ей нравится...» – и не договорили. Так что же именно нравится Жанин?

Соня тихонько засмеялась в трубку.

– Жанин нравится все, что не стоит у нее на пути.

Было всего шесть тридцать, и Декер не сомневался, что ему удастся найти какой-нибудь еще открытый магазин, торгующий цветами.

Съехав со скоростной автострады, он медленно покатил вдоль бульвара, разглядывая вывески, но ему не везло. Цветы он увидел лишь в одном месте, да и те ему не понравились, так как были полузасохшие, искусственно подкрашенные и стояли в терракотового цвета горшках. Так называемый «дежурный вариант» – подобные цветы обычно дарят секретарше, вспомнив о ее дне рождения в самый последний момент. Для Рины это не годилось. Она моментально поняла бы, что цветы куплены наспех. Кроме того, лейтенанту в самом деле хотелось презентовать ей что-то необычное – такое, что передавало бы эмоции, которые он, как и все мужчины, давно научился в себе подавлять.

Декер чувствовал страшную усталость и разочарованность в самом себе. Он привык считать себя невосприимчивым к женским уловкам. После развода он словно спрятался в крепкой раковине с кондиционированным воздухом и решил, что прошлое должно послужить ему хорошим уроком и научить его уму-разуму. Ни одна стерва никогда больше не будет так надо мной измываться, говорил он сам себе.

Когда Декер познакомился с Риной, ему сразу же стало ясно, что она настоящее, редкое сокровище. Тем не менее он не торопил события, продолжая встречаться с другими женщинами до тех пор, пока не понял, что действительно нужен ей так же, как она ему. И даже когда Рина сказала, что хочет съездить в Нью-Йорк, чтобы все как следует обдумать, это не слишком его обеспокоило, хотя, когда она вернулась, он очень обрадовался. Однако и в этой радости присутствовала некая выжидательная осторожность. Вообще, как бы ни складывались его отношения с Риной, Декер все время оставался на удивление спокойным. Кровяное давление неизменно было в норме, спал он крепко, аппетита не терял. Период ухаживания прошел весьма гладко. Никаких требований к нему Рина не предъявляла, ничего не навязывала. За исключением одного – ее религиозных воззрений.

Это действительно был непростой вопрос, но, когда удалось разрешить его, дальше все пошло как по маслу. Разумеется, Декеру, поскольку так хотела Рина, пришлось смириться со статусом ортодоксального еврея – соблюдающего все правила и обычаи, не работающего по субботам, верного семьянина. У него не было выбора – в противном случае о браке с Риной не могло быть и речи. А он очень, очень хотел на ней жениться.

Правда, Декер никогда не относился слишком серьезно к взятым на себя обязательствам. Да Рина и сама была достаточно здравомыслящей женщиной, воспитанной в традиционном духе. Она заботилась о доме и детях, муж – обо всем остальном. Обычная старомодная семья – Декера это вполне устраивало. Он даже гордился своей ролью образцового мужа и отца, несущего бремя ответственности за родных и близких.

И вот теперь он понял, что попросту занимался самообманом. Встреча с Жанин, поражающей открытой сексуальностью, заставила его понять, что может сделать с ним чувственная женщина. Но если Жанин подошло бы сравнение с соблазнительной сексуальной киской, то Рина в этом плане была настоящей кровожадной тигрицей. Временами Декер, просыпаясь по ночам, думал о ней, предаваясь фантазиям. Его желание было настолько сильным, настолько захлестывало все его существо, что ему даже не нужен был физический контакт с Риной, чтобы достичь оргазма. Достаточно было лишь закрыть глаза и представить ее лицо...

Теперь он знал, что ради Рины готов абсолютно на все. Если бы между ними вдруг встал другой мужчина, он пошел бы на что угодно, лишь бы ее удержать – солгал бы, украл, может быть, даже убил.

Осознав это, Декер вдруг разом вспотел. Весь его образ настоящего мужчины, хорошего семьянина был только видимостью, которая существовала исключительно благодаря Рине. После Джен он не стал ни умнее, ни лучше. Просто ему повезло, невероятно повезло. Он встретил свою роковую женщину, и, на счастье, душа у нее оказалась такой же прекрасной, как и внешность.

Слава Богу, подумал Декер. Благодарю Тебя, Господи, благодарю Тебя!