Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

24

– Значит, он так и сказал – «пристаете к несовершеннолетним»? – переспросил Декер.

– Да, – подтвердил Уэбстер.

– Ты уверен, что он употребил слово «несовершеннолетние»?

– Уверен. И потом он еще добавил, что мое начальство об этом узнает. Видимо, о разговоре с ребятами.

– Какой злобный щенок, однако, – покачал головой Оливер. – Наверное, считает, что лучшая защита – нападение.

– Похоже на то.

Декер устало опустился на стул.

– Это Жанин его проинструктировала, – отрывисто бросил он.

– Судя по всему, так оно и было, – согласился Уэбстер.

– Знаете, – подала голос Мардж, – по-моему, мисс Гаррисон уже сама начала путаться в своей паутине. Шон упирает на то, что он несовершеннолетний, но тогда ее связь с ним выглядит сами понимаете как, если она действительно затащила его в постель, вряд ли ей удастся оправдаться тем, что она якобы не знала, сколько ему лет.

– Не факт. Жанин всегда может заявить, будто он сказал ей, что ему восемнадцать.

– В любом случае ответственность лежит на ней, – заметил Мартинес и повернулся к Уэбстеру. – По-твоему, он просто берет нас на пушку?

– Возможно.

– А я сомневаюсь. Думаю, мы об этом еще услышим, и довольно скоро. – Лейтенант отхлебнул из чашки остывший кофе. – Полагаю, приехав домой, Шон первым делом позвонил Жанин.

– А уж она-то его настропалит, – сказал Уэбстер.

– Точно, наверняка велит маленькому Шону позвонить в полицию и поднять вонь, – поддержал Уэбстера Оливер.

– Не в полицию, – поправил его Декер. – В колледж. Чтобы они подняли вонь. – Лейтенант посмотрел на Уэбстера. – Где ты был, когда разговаривал с ребятами? Я имею в виду, где вы беседовали? Где находились в этот момент?

Уэбстер на секунду задумался.

– Ярдах в пятидесяти от главного входа.

– На участке земли, принадлежащей колледжу?

– Мы стояли на тротуаре.

– Тротуар – это зона ответственности полиции, – заметила Мардж.

– Но вы стояли прямо перед зданиями колледжа, правильно? – не отставал от Уэбстера лейтенант.

– Да.

Внезапно в кабинет Декера без стука вошел Стрэпп.

– А мы вас ждали, капитан, – расплылся в улыбке Оливер. – Что, вам позвонил мальчонка по имени Шон Амос?

– Мне позвонили из Уэстбриджского подготовительного колледжа. – Глаза капитана впились в лицо Уэбстера. – Ты был там сегодня, Том?

– Да, сэр.

– Капитан, мы ведь договорились, что мои сотрудники побеседуют с учащимися колледжа о Харлане Манце, – напомнил Декер.

– Но не на земле, принадлежащей колледжу, Пит.

– Я находился в зоне ответственности полиции, – заявил Уэбстер. – Мы стояли на тротуаре.

– Так ты не входил в колледж? – спросил Стрэпп.

– Нет. – Уэбстер явно занервничал. – Насколько мне известно, вежливый разговор с учащимися не может быть истолкован как незаконное полицейское преследование.

– Доложи, как было дело, – приказал капитан.

Уэбстер второй раз за последние двадцать минут рассказал о своем посещении колледжа. Стрэпп внимательно его выслушал.

– А в котором часу вам позвонили, капитан? – поинтересовался Декер, когда Уэбстер закончил.

– Минут пять назад.

– А ты когда уехал из колледжа, Том?

– Примерно в пять пятнадцать.

Лейтенант бросил взгляд на циферблат висящих на стене часов. Стрелки показывали шесть тридцать.

– Значит, получается так, – размышлял он вслух. – Шон не сразу позвонил в колледж ш пожаловался. Сначала он связался с Жанин и спросил ее, что ему делать.

– И рассказал ей, о чем Уэбстер беседовал с его сестрой и с остальными ребятами, – предположил Оливер.

– Пожалуй, нам не мешало бы кое-что предпринять, – вступила в разговор Мардж. – Нужно зафиксировать все исходящие звонки с номера Шона на номер Жанин. Хотя, если Шон замешан в этом деле, вряд ли он стал бы звонить ей из дома – не настолько же он глуп.

– Когда люди находятся в панике, они частенько делают глупости, – заметил Оливер.

– А мне кажется, лучше последить за входящими звонками на номер Жанин, – поделился своим мнением Мартинес.

– Думаю, это не повредит? – с вопросительной интонацией произнес Декер и посмотрел на Стрэппа.

– Действуйте, – одобрил капитан.

Декер снял трубку, связался с телефонной компанией, продиктовал номер своего полицейского жетона и стал ждать.

– Знаете, даже если он звонил ей, это еще ничего не доказывает, – засомневался Мартинес. – Они ведь партнеры по теннису.

– Вся соль в том, когда был сделан звонок, Берт, – объяснила Мардж. – Сначала Шон пригрозил Тому, потом приехал домой, но в колледж позвонил не сразу. В первую очередь он позвонил Жанин Гаррисон. Ты хочешь сказать, что ему важнее было поговорить с Жанин о теннисе, чем зарегистрировать жалобу на действия полицейского детектива?

– Все равно, это ничего не доказывает, Данн.

– Да-да, я слушаю, – заговорил в трубку Декер и, достав ручку, записал на листке бумаги телефонный номер. – Благодарю вас.

Лейтенант положил трубку на рычаг и помахал листком в воздухе.

– Судя по первым цифрам, это в Уэст-Вэлли.

– Давайте я проверю, – предложил Мартинес.

– Если этого номера нет в справочнике, Берт, позвони в телефонную компанию, – посоветовал Декер.

Мартинес взял листок и вышел из кабинета, решив, что будет лучше, если он займется выяснением личности интересующего их абонента на своем рабочем месте, чтобы не мешать остальным.

– Предположим, что Шон действительно звонил Жанин, – заговорил Стрэпп. – Ну и что из этого? Что вы, в конце концов, хотите установить?

– Мы хотим установить, – откликнулся Оливер, – что Шон был задействован в качестве второго стрелка в...

– Если он вообще был, этот второй стрелок, – перебил детектива капитан.

– Если Шон каким-то образом и замешан в том, что произошло в ресторане «Эстель», я в любом случае не представляю его в качестве второго стрелка, – сказал Уэбстер. – Келли Путнам охарактеризовала его как человека, который может только блефовать, но абсолютно не способен на решительные действия. И я с ней полностью согласен. Шон – парень горячий, но при этом трус. Как только я повел себя жестко, он тут же пошел на попятный.

– И натравил на нас администрацию колледжа, – вставил Оливер.

– Телефонный звонок еще не означает открытую войну.

– Томми, Шон– обычный подросток, готовый сделать все что угодно ради женщины, которая с ним спит.

– Не думаю, что у этого сопляка хватит характера для того, чтобы нажать на спусковой крючок, – возразил Уэбстер.

В кабинет снова вошел Мартинес.

– Звонок был сделан из телефона-автомата, расположенного примерно в полумиле от дома Амоса, – доложил он.

– Надо сейчас же отправить туда кого-нибудь, чтобы попытаться снять отпечатки пальцев, – сказала Мардж.

– С каких это пор Шону Амосу запрещено пользоваться телефоном-автоматом? – ехидно спросил Стрэпп.

– Да ладно вам, капитан. – Декер пристально посмотрел на Стрэппа. – У такого богатенького мальчика, как Шон Амос, наверняка есть сотовый телефон или встроенный телефон в машине, а может, и тот, и другой. Но он воспользовался автоматом, значит, пытается что-то скрыть, это очевидно.

– Если Том не верит, что Шон причастен к расстрелу в ресторане, с какой стати мы в него так вцепились? – задал вопрос Стрэпп.

– Сэр, я думаю, что он был замешан в этом деле, – сказал Уэбстер. – Но не как непосредственный убийца.

– Если он не стрелял, то какова была его роль? – не понял Мартинес. – Может, он все это подготовил и организовал? Или нанимал исполнителей?

– А почему бы и нет?!

В ответ на эти слова Стрэпп протестующе вскинул вверх руки.

– Отставить словоблудие! Вы охотитесь за призраками. Займитесь-ка лучше обычными для следственной практики процедурами.

– В таком случае позвольте мне съездить к телефону-автомату, из которого был сделан звонок, и снять отпечатки пальцев, – попросила Мардж. – Это как раз стандартная процедура.

– Я сам подставлюсь, если начну загружать детективов работой, не приносящей никаких полезных для дела результатов, – сказал Стрэпп. – Вы прекрасно знаете, что обнаружите в телефонной будке отпечатки Шона. Ну, и что дальше?

– Сэр, мы считаем, что Шон и Жанин действуют заодно, – пояснил Оливер. – Сами посудите: не прошло и двадцати минут после их разговора, как нам звонят из колледжа и заявляют, что на нас подали жалобу о незаконном полицейском преследовании.

– Боюсь, без нарушений в этой ситуации не обойтись, – вздохнула Мардж. – Вы ведь понимаете, что нам следует проверить звонки, поступившие на номер телефона колледжа, и выяснить, не был ли один из них сделан с номера, принадлежащего Шону.

– Ну, это уже совсем ни в какие ворота не лезет. Это же явное нарушение законности, – поморщился Стрэпп.

– Но ведь он подозреваемый... – начал было Оливер.

– В чем вы его подозреваете, Скотт? – раздраженно спросил капитан. – У вас нет ни одного, даже самого крохотного доказательства, которое указывало бы на причастность Шона Амоса к трагедии в ресторане.

– Мы как раз и пытаемся раздобыть доказательства, – возразил Уэбстер.

– Но для того, чтобы подозревать человека, нужны какие-то основания, Том! А у вас на данный момент их нет!

– А как насчет того, что Шон грубо обращался со своей сестрой? – тихо сказал Декер. – А, капитан?

– Да, помню, – он схватил ее за руку. Ну и что?

– По закону это можно классифицировать как применение физического насилия, – пояснил лейтенант. – Так или нет?

– Продолжайте, – буркнул Стрэпп.

– Если верить Келли, Шон частенько грубо обращается с девушками. Он проявил себя как вспыльчивый, агрессивный человек еще до того, как Том с ним заговорил. Почему бы нам не сесть ему на хвост? Просто для того, чтобы убедиться, что он не замышляет ничего плохого в отношении своей сестры, Келли или кого-нибудь еще.

– Лейтенант прав, сэр, – сказал, обращаясь к Стрэппу, Уэбстер и ухмыльнулся. – Шон опасный парень. Думаю, за ним следует понаблюдать. Как вы считаете?

– Все это явно притянуто за уши, – покачал головой капитан.

– Конечно, притянуто, – согласился Декер. – Потому-то мы и вынуждены делать все тайком.

– Но зачем вам нужно устанавливать за ним наблюдение? – уже с явным раздражением в голосе спросил Стрэпп.

– Затем, что, по мнению Тома, Шон Амос – юноша инфантильный и импульсивный. Между прочим, Берт высказал неплохую мысль – возможно, Шон договаривался насчет убийства, то есть был, так сказать, посредником. Шустрый, однако, паренек – успел уже на нас жалобу состряпать.

– Представитель администрации колледжа не говорил, что жалобу подал Шон, – заметил Стрэпп.

– Ну, это мы можем выяснить, – сказал Мартинес. – Нужно только позвонить в телефонную компанию – всего-то и делов.

– Мне очень неприятно талдычить одно и то же, как заевшая пластинка, но я бы все же хотела съездить и обработать телефонную будку, чтобы получить отпечатки пальцев, – продолжала упорствовать Мардж.

Стрэпп насупился.

– А понаблюдать за Шоном в самом деле полезно, – поддержал коллег по отделу Мартинес. – Вреда-то от этого уж точно никакого не будет.

– Если его как следует напугать, он вполне может привести нас к стрелку номер два, – предположила Мардж.

– Или к Жанин, – подхватил Мартинес.

– Да, скорее всего, он просто ляжет на дно, – возразил Стрэпп. – Если Жанин Гаррисон обладает хотя бы половиной той хитрости, которую мы ей приписываем, она посоветует ему поступить именно так. Залечь и не дергаться. Дескать, ничего не предпринимай, Шон, у них все равно нет никаких доказательств. И она права.

– В таком случае нам тем более следует его пугануть, – заметила Мардж.

– И как же вы собираетесь его пугать, если предполагается, что непосредственного контакта с ним не будет? А, детектив Данн?

– Тут я согласен, – сказал Декер. – Контакт исключен, потому что Шон несовершеннолетний. Но заставить его нервничать совсем нетрудно – достаточно будет сделать так, чтобы он заметил слежку.

– Можно приставить к нему два «хвоста», – широко улыбнулся Оливер. – Один – для демонстрации, а второй – для реального наблюдения.

– Что скажете, капитан? – спросил Декер. – Мы продолжаем расследование или прячемся в кусты?

– Вы некорректно ставите вопрос, – пробурчал Стрэпп.

Декер молчал в ожидании ответа.

– Ладно, работайте, – разрешил капитан и тихонько выругался себе под нос.

– Извините, лейтенант, – развел руками Гейнор. – Я проверил бумаги за шесть месяцев, но мне не удалось найти документов, подтверждающих, что с какого-либо из счетов Жанин уходили крупные суммы денег.

Декер потер глаза и взглянул на часы. Семь тридцать. Он-то надеялся, что приедет домой к семи и вывезет Рину куда-нибудь пообедать, а потом посмотреть какой-нибудь фильм. Впрочем, подумал он, если поторопиться, то в кино они еще успеют... а после окончания сеанса, возможно, удастся купить мороженое.

– Что ты называешь крупной суммой, Фаррелл?

– Все, что больше двух с половиной тысяч, – ответил Гейнор. – На прошлой неделе она несколько раз снимала примерно по тысяче. Но я проверил и выяснил, что эти деньги пошли на оплату поставки продуктов и аренды стадиона для проведения организованного ею турнира теннисистов-инвалидов.

– Даже не говори мне об этом! – Декер взял со стола ластик и запустил его в противоположную стену кабинета. – Если Жанин наняла убийцу для операции в ресторане «Эстель», она должна была как-то с ним расплатиться!

– Она могла сделать это, снимая наличные небольшими порциями, – предположил Гейнор. – Скажем, сняла со счета долларов двести, через неделю еще пару сотен... Так можно довольно быстро собрать приличную сумму.

– Снимая по паре сотен в неделю? – Декер бросил на Фаррелла сердитый взгляд. – Долго же ей пришлось бы копить наличные, чтобы заплатить двоим киллерам.

– Двоим?

– Харлана Манца я тоже считаю.

– Ну, значит, она расплачивалась не деньгами, а сексом, – сказал Фаррелл.

– Если второго стрелка нанял Шон Амос, то уж с ним-то – я имею в виду этого второго – она вряд ли могла рассчитаться в койке. Следовательно, она должна была раздобыть откуда-то деньги.

– А что, если заплатил Шон, а потом уж она рассчиталась с ним? Хотя нет, не получается. Тогда ей все равно пришлось бы снимать деньги со своих счетов. – Гейнор нахмурился. – У нее вполне может быть где-нибудь секретный счет, о котором мне ничего не известно.

Декер пригладил волосы. В кабинет вошла Мардж. Нос и щеки ее были испачканы специальным, похожим на пыль веществом, используемым для снятия с предметов отпечатков пальцев.

– Сначала хорошая новость, – объявила она еще с порога. – Отпечатки качественные, четкие. А теперь плохая: Шона Амоса ни разу не арестовывали, поэтому никаких данных на него у нас нет. Соответственно, и сравнить отпечатки, которые я получила, не с чем.

– Оформи их, приклей ярлычок и положи в папку с материалами по Жанин Гаррисон – пусть пока полежат там, а потом я решу, что с ними делать, – сказал Декер.

– А что, за Шоном наблюдают и Скотт, и Том? – поинтересовалась Мардж.

– В данный момент – один Оливер, потому что парень пока отсиживается дома. – Декер шумно вздохнул. – Стрэпп прав – Шон Амос решил лечь на дно. Вся наша затея – пустая трата времени.

Лейтенант неожиданно встал и надел пиджак.

– Сегодня у меня выдался трудный денек. Поеду-ка я домой.

– А меня не подбросите, сэр? – спросил Гейнор. – Тогда моей жене не придется за мной заезжать.

– С удовольствием.

– Я тебя подвезу, Фаррелл, – предложила Мардж. – Если только ты подождешь, пока я закончу с писаниной.

– Конечно, подожду.

– Да бросьте вы. Я сам доставлю тебя домой, Фаррелл, – сказал Декер.

– Да я быстро управлюсь, Пит.

– Мне совсем нетрудно его подвезти, Мардж.

– А что, это приятно, – заметил Гейнор.

– Что приятно, Фаррелл? – не понял лейтенант.

– Приятно, когда коллеги, того и гляди, подерутся из-за того, что им хочется оказать тебе услугу. – Детектив улыбнулся. – У меня уже давно не было ощущения, что я кому-то нужен.

25

Молиться перед зеркалом было запрещено.

Декера это вполне устраивало – в шесть часов утра ему меньше всего хотелось смотреть на свое осунувшееся лицо. Разумеется, молитвы перед зеркалом не разрешались по совершенно иной причине: взгляд молящегося должен быть обращен внутрь, к Богу, а не вовне, дабы человек отрешился от суеты и всего пустого, наносного, от всего того, что могло разбудить его гордыню. Однако время от времени Декер краем глаза все же невольно улавливал свое отражение в окне гостиной, расположенном в стенной нише. В таких случаях он неизменно отмечал про себя, что его внушительная фигура выглядит довольно странно в таллите – длинном ритуальном покрывале с кистями цицит по углам. Еще более странно смотрелись на нем две черные кожаные коробочки с тефиллин, одной из важнейших заповедей, которую евреи обязаны исполнять (специальными ремешками коробочки крепились ко лбу и к руке повыше локтя).

На удивление, этот необычный и довольно примитивный ритуал в целом себя оправдывал. Каждое утро, пристегивая к голове и руке коробочки с тефиллин, Декер пусть какой-то краткий миг, но все же думал о Боге. Он вспоминал разъяснения раввина Шульмана и его красочные аллегории. По словам раввина, коробочка, прикрепленная ко лбу, как бы символизировала интеллект человека, данный ему Богом, его духовное начало, а коробочка, пристегнутая к бицепсу, – его грубую животную силу.

Однако со стороны все это смотрелось нелепо. Всякий раз, снимая странное убранство, Декер невольно усмехался при мысли о том, что подумали бы его коллеги, если б когда-нибудь увидели своего лейтенанта в столь необычном наряде – вероятнее всего, они решили бы, что застали его за какой-то игрой с садомазохистским уклоном.

Зазвонил телефон. Подойдя к аппарату, Декер увидел, что мигает лампочка линии, предназначенной для деловых звонков. Все еще частично опутанный кожаными ремешками, он снял трубку.

– Декер слушает.

– Дэвид Гаррисон десять минут назад найден мертвым в своей квартире, – услышал он голос Стрэппа. – На первый взгляд смерть наступила от передозировки наркотика.

Декер едва не выругался – остановило лейтенанта только то, что к его лбу все еще была прикреплена коробочка с тефиллин

– Кто его обнаружил?

– Уборщица.

– Она уверена, что он мертв?

– Тело холодное, как русская водка.

– Передозировка... Так-так. А шприц, наверное, чтобы снять все вопросы, зажат у Гаррисона в пальцах, – задумчиво сказал Декер.

– Шприц лежал рядом с телом.

– Как же это Жанин недоглядела...

– Нет никаких свидетельств того, что Жанин не то чтобы побывала в доме, где жил погибший, а хотя бы находилась где-нибудь поблизости, – сказал капитан.

– Тут вы ошибаетесь, сэр, – возразил лейтенант. – У нас есть конкретное и более чем убедительное свидетельство.

– О чем вы?

– О теле Дэвида Гаррисона, капитан. Вот вам улика.

– Декер...

– Я сейчас приеду на место преступления.

– Там и встретимся.

Нырнув под натянутую поперек дверного проема желтую ленту, ограждающую место преступления, лейтенант обнаружил, что он оказался первым детективом, приехавшим к дому Дэвида Гаррисона – но не первым полицейским. В квартире уже находились четверо сотрудников полиции, один из которых разговаривал с молодой женщиной в белой униформе, внешне похожей на латиноамериканку. Она отвечала на вопросы, нервно потирая руки. Женщина стояла на пороге подсобки, сквозь приоткрытую дверь были видны ряды бутылок с моющими средствами, швабры и щетки. Декер понял, что женщина в униформе – уборщица, и решил побеседовать с ней чуть позже. Показав полицейским свой жетон, он подошел к телу.

Дэвид Гаррисон лежал навзничь, раскинув в стороны руки и ноги. Подбородок задрался кверху, бледные губы чуть приоткрыты. Светлые волосы, обрамлявшие серое лицо, были чисто вымыты. Несколько прядей упали на уже успевшие остекленеть глаза. Слева от трупа Декер увидел опрокинутый стул, справа на полу лежали шприц и резиновый жгут. Покойный был одет в джинсы и футболку с коротким рукавом. На внутренней стороне локтевого сгиба отчетливо виднелись два свежих следа от уколов. Вены на руках были обильно усеяны чуть менее заметными точками – следами бесчисленных инъекций. Более чем красноречивое свидетельство того, что Дэвид был законченным наркоманом. Лейтенанту приходилось видеть немало таких исколотых иглами тел – сначала люди вводили наркотики в вены на внутренней стороне рук, затем, когда там не оставалось уже ни одного живого места, начинали колоть отраву через вены на тыльной стороне кистей, на ногах, даже на животе, под конец вонзая иглу уже в любую точку, где удавалось прощупать пульс.

Вдруг Декер услышал скрип и поднял голову. Сорвав желтую ленту, словно финиширующий бегун, в комнату въехал на инвалидной коляске молодой человек с кудрявыми светлыми волосами, тщательно ухоженной трехдневной светлой щетиной на щеках и подбородке и мускулистыми руками и торсом.

Лейтенант без труда узнал в молодом человеке Уэйда Энтони. За его спиной Декер увидел Жанин – глаза ее были широко распахнуты, рот приоткрыт. Мисс Гаррисон, судя по всему, одела первое, что попалось под руку – а именно, спортивный костюм, который был ей великоват.

– Мне позвонила уборщица Дэвида! – резко выкрикнула она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Что здесь происходит?

Декер шагнул вперед, загораживая собой распростертое на полу тело.

– Мэм, вы не могли бы немного подождать меня за дверью?

Глаза Жанин Гаррисон зло вспыхнули.

– А вы что здесь делаете? – процедила она.

– Мисс Гаррисон...

– Прочь с дороги! Сейчас же!

– Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? – спросил Энтони.

– Буду рад это сделать, сэр, как только мы с вами окажемся за дверью, – сказал Декер.

– Прочь с дороги! – снова крикнула Жанин.

Бросившись вперед, она столкнулась с лейтенантом и отлетела назад, словно мячик от стенки. Только теперь Декер увидел, что она в макияже, причем наложенном весьма тщательно. Он заметил это по той простой причине, что Жанин Гаррисон, налетев на него, слегка испачкала ему косметикой рубашку. Обратил он внимание и на то, что она не забыла вдеть в уши серьги и надушиться.

Двое полицейских в форме – мужчина и женщина – подбежали к лейтенанту, вклинились между ним и Жанин и, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, загородили мисс Гаррисон дорогу.

– Назад, мэм! – приказала женщина.

– Ах ты, сукин сын, ублюдок! – завизжала Жанин, размахивая руками.

– Назад! – повторила женщина-полицейский.

– Я хочу видеть моего брата, а этот подонок меня не пускает! – выкрикнула Жанин.

– Мисс Гаррисон, дайте же мне сказать! – попытался перекричать ее Декер.

– Вон отсюда, сукин сын!

Именно в этот момент в квартире появился Стрэпп.

– Уберите отсюда это чудовище! – кинулась к нему Жанин. – Он не дает мне увидеться с братом! Пытается настроить его против меня! Дэвид сам мне об этом рассказывал. Полицейские пытаются внушить ему...

– Мисс Гаррисон, – заговорил капитан, – наши сотрудники приехали сюда, потому что мы получили весьма тревожный звонок. Мне очень жаль, но ваш брат умер, судя по всему, приняв чрезмерную дозу наркотиков.

– О, боже! Только не это! – Жанин Гаррисон вцепилась пальцами себе в волосы. – Сначала мои родители, а теперь еще и Дэвид! Этого не может быть! Этого просто не может быть!

Горящие лютой ненавистью глаза Жанин буквально испепеляли Декера.

– Это ты убил его, мерзавец! – завопила она, шагнула вперед и, внезапно размахнувшись, ударила лейтенанта по лицу.

Ощутив резкую боль, Декер прижал ладонь к щеке, чувствуя, как гнев туманит его мозг. Хитер Морган, женщина в полицейской форме, схватила Жанин за руку и развернула лицом к стене.

– Немедленно успокойтесь! – крикнула она.

– Я тебя достану, Декер! – прошипела Жанин, пытаясь освободиться. – Ох, я тебя и достану!

– Уберите ее отсюда! – скомандовал лейтенант.

Энтони, опираясь руками на подлокотники коляски, приподнялся с сиденья.

– Отпустите ее! – крикнул он. – Она просто в шоке!

– Отпустите ее, офицер Морган, – приказал Стрэпп.

Глаза Декера изумленно расширились.

– Что? – переспросил он, не веря своим ушам.

– Я сказал, отпустите ее, офицер Морган, – повторил капитан. – Выполняйте приказ. А вы уйдите отсюда, Пит!

Еще одна пощечина, подумал Декер, только более чувствительная.

– Простите, мне просто не верится... – начал было он

– Уйдите отсюда, немедленно! – Схватив Декера за руку, капитан подтолкнул его к двери. – Прогуляйтесь немного!

Стряхнув с себя руки Хитер Морган, Жанин, на лице которой было написано злорадство, крикнула:

– Мы еще встретимся в суде, лейтенант! Погоди, я с тобой так разделаюсь – будешь на улицах милостыню просить!

– Это что – угроза? – осведомился Декер.

– Это обещание.

– На улицу, лейтенант! – Стрэпп снова подтолкнул Декера к выходу.

– Я тебя уничтожу, ублюдок! – бросила Жанин.

Декер шагнул к ней.

– Как бы вам не пришлось пожалеть об этих словах, леди!

– Декер, уходите немедленно!

Даже помогая себе всем своим весом, Стрэпп, сцепивший пальцы в замок на руке лейтенанта, едва удерживал Декера. Медленно, с огромным трудом отвоевывая у него дюйм за дюймом, капитан подвел своего рослого, могучего подчиненного к двери и, напрягая все силы, вытолкнул за порог. При этом Декер не пытался предпринимать никаких активных действий, а ограничивался лишь пассивным сопротивлением. Почувствовав на себе его чудовищную силу, дремлющую в мощном теле, Стрэпп невольно порадовался, что лейтенант все же не стал применять ее по-настоящему. Если бы это произошло, подумал Стрэпп, усмирить разошедшегося Декера было бы весьма сложно.

Наконец они оказались на улице. Декер вспотел и тяжело дышал. Руки его дрожали, в крови бушевал адреналин. Гнев душил лейтенанта. Он был зол на Жанин, но еще больше на Стрэппа.

Как только они дошли до такого места, где их никто не мог видеть, Декер стряхнул с себя капитана, словно комара.

– Вы унизили меня перед этой тварью, вытерли об меня ноги!

– Вспомните о правилах поведения в кризисной ситуации, Декер!– предостерегающим тоном произнес Стрэпп. – Первым делом следует разрядить обстановку...

– Дерьмо это все! – рявкнул Декер. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Вы нарушаете субординацию! – оборвал его капитан. – Идите прогуляйтесь, лейтенант, и остыньте немного!

Декер, ощутив тяжелую пульсацию в голове, от которой перед глазами у него то и дело вспыхивал целый фейерверк белых искр, зажмурился и заставил себя сосчитать в уме до десяти. Снова приоткрыв веки, он услышал голос Стрэппа: капитан что-то мягко ему втолковывал.

–...вам здорово досталось, Пит. Почему бы вам не взять денек отгула? Приятно проведете время в обществе жены – она у вас замечательная женщина. Давайте обсудим все завтра.

Декер еще раз закрыл глаза, снова сосчитал до десяти и тут вдруг с удивительной ясностью понял, что ему надо делать.

– Это просто невероятно, – горько рассмеялся он. – Вы отстраняете меня от работы!

Стрэпп моргнул.

– Пит, вы лучший из всех лейтенантов, которые когда-либо были у меня в подчинении. Вы удивительно трудолюбивый и целеустремленный человек и не только обладаете теоретическими познаниями, но и умеете применять их на практике, умеете работать на улице. Хотите верьте, хотите нет, но я стараюсь спасти вас...

– Вот спасибо так спасибо, – с издевкой произнес Декер.

–...пытаюсь не дать этой суке вас спровоцировать и получить настоящий, формальный повод для того, чтобы подать на вас в суд.

Декер непроизвольным движением поднес руку к лицу, но промолчал.

Стрэпп глубоко вздохнул.

– Езжайте домой, Пит!

Лейтенант постоял немного молча, а потом сказал:

– Я хороший солдат, капитан, но все же не совсем безмозглый. – Декер вынул из кармана полицейский жетон, отстегнул кобуру и протянул и то и другое Стрэппу. – Вот, держите.

– Уберите это, Пит.

– Я вовсе не шучу.

– Знаю. Уберите.

Декер не шелохнулся, по-прежнему протягивая Стрэппу жетон и кобуру с пистолетом. Капитан сжал кулаки

– Не валяйте дурака, Пит. Вы слишком многое потеряете.

– Ну и прекрасно. Потеряю так потеряю. Я увольняюсь, но, по крайней мере, смогу чувствовать себя человеком.

– Не будьте болваном, черт побери. У вас дети, которых надо растить.

– Если я уйду в отставку сейчас, мне все равно будет положена пенсия за половину выслуги. Моя жена много чего умеет. К тому же у нее есть деньги, которыми она может распоряжаться, и немалые. И потом, я тоже кое на что способен. Как-никак, у меня за плечами двадцать пять лет работы в полиции, и, кроме того, я имею диплом юриста. Так что пошли вы все...

– Декер!

– Что «Декер»? Не надо было вытирать об меня ноги перед этой мразью. А теперь берите мой долбаный жетон или проваливайте отсюда к чертовой матери!

Последовала немая сцена. Стрэпп, стоя перед Декером, долго играл желваками на скулах, а потом сказал:

– Я хочу, чтобы вы меня выслушали.

Декер продолжал молчать. Капитан оглянулся по сторонам.

– Уберите жетон и оружие, – снова обратился он к Декеру. – У нас с вами есть определенные расхождения, но не следует демонстрировать это на публике.

– Ах да, я и забыл. Мы же в Голливуде. Имидж – это все...

– Черт бы вас подрал! – возмущенно рявкнул Стрэпп.

Декер думал, что он повернется и уйдет, но этого не случилось. Прошло еще несколько секунд. Наконец лейтенант положил жетон в карман и пристегнул кобуру.

– Только говорите побыстрее, Стрэпп. Меня уже тошнит от всего этого.

Капитан свирепо взглянул на него.

– Не смейте меня больше провоцировать, болван вы этакий! Я пока еще ваш начальник. Так что, когда обращаетесь ко мне, не забывайте добавлять «сэр».

Декер поднял ладонь в знак того, что признает замечание справедливым, и сделал шаг назад, однако в глазах у него промелькнула неприкрытая издевка.

– Пит, я повел себя так исключительно ради вашей пользы, – заговорил капитан, с трудом переводя дух. – Поймите, все, что я делаю в данной ситуации, я делаю ради вас. Мне придется отстранить вас от расследования.

– Тогда к чему весь этот разговор?

– Я не хочу, чтобы у этой сучки был хоть малейший повод подать на вас в суд! И я не могу позволить, чтобы вокруг смерти Дэвида Гаррисона начались всяческие спекуляции по поводу полицейского заговора или что-нибудь в этом роде. Бедняга мертв, и мы обязаны выяснить, при каких обстоятельствах он умер. Узнать правду.

– А я, по-вашему, что делал, черт побери, – разве я не пытался узнать правду?!

– Угроза того, что Жанин подаст на вас в суд, не позволяет вам больше принимать участие в расследовании этого дела. Но...

– Ах да, «но».

– Да, именно так. Пит, ваше отстранение вовсе не означает, что вся проделанная вами работа пропала зря и Жанин сорвалась с крючка, на который вы ее зацепили. Мы будем продолжать расследование, а вы сможете помогать нам, предоставляя полезную информацию, если таковая будет. Но формально я вас отстраняю и, следовательно, снимаю напряженность. Если вы будете продолжать заниматься этим делом, ситуация только ухудшится. А так, возможно, ваши заслуги в раскрытии преступления в ресторане вам зачтутся, – если, конечно, мы когда-нибудь разберемся во всей этой путанице.