Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Буду в своем кабинете через десять минут.

– Неплохо вы вчера выступили, Декер, – заметил Стрэпп. – Я имею в виду ваши слова о том, что вы увидели в ресторанном зале, – что такое в самом жутком кошмаре не привидится. Если бы вы смогли придумать что-нибудь в том же духе... чтобы всем было понятно, как вы от души сочувствуете родственникам погибших... это было бы хорошо для нас. Ну, то есть для полицейского управления Лос-Анджелеса.

Декер ничего не ответил, и Стрэпп заговорил снова:

– Послушайте, я догадываюсь, как это звучит со стороны, но ничего не поделаешь – мы получили шанс произвести на людей хорошее впечатление. Нас так долго долбали в прессе, что сейчас было бы очень неплохо предстать перед всеми в качестве верных защитников жителей города, пекущихся об общественном благе, каковыми мы на самом деле и являемся.

– Я понимаю, сэр.

– Вот и хорошо. В общем, приезжайте сюда – вместе разработаем стратегию.

7

Целый день Декер мотался по больницам и делал соболезнующие звонки, а потом присутствовал на разрывающих сердце похоронах, так что в отделение он вернулся совершенно измотанный, с пульсирующей головной болью. Лейтенант понял, что адвилом ему не обойтись, и потому с трудом пропихнул в пересохшее горло две таблетки дарвосета, сомневаясь, однако, что и этого хватит. Запустив пальцы в нагрудный карман рубашки, он выудил оттуда пачку сигарет, закурил и потер ноющие виски Вскоре в кабинет вошла Мардж с пачкой конвертов в руках и тут же принялась разгонять ими сигаретный дым

– Должно быть, вы ужасно себя чувствуете. На улице такая жара, – заметила она.

– Пытаюсь прийти в себя перед тем, как отправиться домой, – сказал Декер и потушил сигарету. – Не хочу, чтобы Рина видела меня таким. Ну, как опрос свидетелей? Что-нибудь выяснили?

– Ничего особенного. Просто руки опускаются. Можно мне сесть?

– Конечно. – Декер указал на стул и принялся следить глазами за плавающими в воздухе клубами дыма.

– Да ладно вам, Пит, курите, если хочется. Я ведь хорошо помню те годы, когда вы дымили как паровоз.

– Пусть это будет небольшим временным послаблением. – Декер закурил новую сигарету. – Расскажи мне о беседах с очевидцами.

– Да нечего рассказывать. Неожиданно началась беспорядочная стрельба, пули летели отовсюду, люди кричали и прятались кто куда. Все это в самом деле ужасно. – Мардж помолчала немного, сосредоточиваясь. – Насколько я могу понять, Харлан ни в кого конкретно не целился, да и вообще не целился в людей. Он просто открыл ураганный огонь и палил как сумасшедший. Я сравнила свои заметки с тем, что рассказали другим нашим ребятам. Оценки совпадают. – Мардж снова сделала паузу. – Поскольку такие вещи случаются достаточно редко, я, собственно говоря, слабо себе представляю, какое поведение преступника, совершившего массовое убийство, можно считать типичным, – закончила она.

– Аналогичные случаи, которые я могу с ходу назвать по памяти, – это на Тасмании, на лонг-айлендской железной дороге, в Сан-Исидро и в Данблэйне...

– Вы имеете в виду начальную школу в Шотландии? – Мардж побледнела. – О, господи, в каком мире мы живем!

Декер сделал затяжку и напряг память, чтобы восстановить кое-какие детали.

– Насколько я помню, – заговорил он, – на Тасмании и в Сан-Исидро убийца целился в людей, отстреливал их, как кроликов. Но, по твоим словам, в нашем случае этого не было – получается, что Харлан просто поливал свинцом все вокруг.

– Похоже на то. Мы сейчас пытаемся восстановить картину происшествия в хронологическом порядке... в частности, определить, сколько времени продолжалась стрельба. В таких случаях время как будто растягивается. Людям может казаться, что прошло несколько часов, а на самом деле – какие-то минуты. Вот мы и хотим выяснить это. – Мардж помахала в воздухе конвертами. – Смотрите, что я принесла. Их только что доставили из офиса коронера. По всей вероятности, здесь первичные данные вскрытий. Если вам не до того, я могу сама их просмотреть, – у вас усталый вид.

Декер откинулся на спинку стула, закрыл глаза и втянул носом пропитанный никотином воздух.

– Кто из наших еще не ушел?

– Да все здесь – Скотт, Том, Берт. Дописывают рапорты. Гейнор, правда, смотался примерно с час назад – сказал, что вы приказали ему поработать дома.

– Я попросил его сделать кое-что на компьютере. У него машина гораздо мощнее той, что у нас здесь, – Декер загасил сигарету. – Давай-ка сюда отчеты о вскрытиях и зови остальных.

– Есть. – Мардж протянула лейтенанту конверты и исчезла за дверью.

Декер сорвал с конвертов печати и вынул фотографии, сделанные во время процедуры вскрытия. От вида искромсанных человеческих тел лейтенанту стало дурно – он почувствовал себя так, словно получил сильный удар под ложечку. Тем не менее он внимательнейшим образом изучил все снимки. Вскоре вернулась Мардж. Вместе с ней в кабинет вошли остальные детективы. Необычно тихие, они расселись перед столом Декера.

– Я получил кое-какие предварительные результаты вскрытий, – заговорил лейтенант. – Окончательные будут готовы только через несколько дней, так что пока придется работать с этими.

– Вы думаете, что результаты вскрытий могут дать нам что-то такое, чего мы еще не знаем? – спросил Оливер.

– Никогда ничего нельзя сказать заранее. – Декер разложил фотографии обратно по конвертам. – Нам надо воссоздать картину преступления. Где Харлан стоял в тот момент, когда открыл огонь, кто стал его первой жертвой, кто второй, и так далее.

– И как же мы это сделаем? – спросил Мартинес.

– Начнем с изучения плана помещения. С помощью книги заказов выясним, кто где сидел, за каким столиком. Кто включил книгу в перечень вещественных доказательств?

– Я, – сказала Мардж, подняв руку.

– Хорошо. Итак, мы нарисуем все столики и пронумеруем их. Потом предстоит самое трудное и скучное. Надо будет поработать головой. Займемся геометрией, чтобы рассчитать углы стрельбы. Поскольку у нас не было возможности произвести детальный осмотр тел, нам придется положиться в этом на данные судмедэкспертов. – Декер наклонился вперед – Труп Харлана нашли около бара. Я не знаю, начал ли Манц стрельбу находясь у барной стоики, но предполагаю, что так оно и было. Бар ведь расположен в стороне от входа, верно?

Детективы одновременно кивнули.

– Итак, предположим, что он вошел и сразу же открыл огонь. Представьте себе, что Харлан начал стрельбу находясь у бара и повернувшись лицом в левую сторону. Куда в таком случае угодили бы пули? Допустим, туда, где находится столик под номером три. Берем книгу заказов и выясняем, кто сидел за столиком номер три, определяем характер ранений, полученных этими людьми – если, конечно, они были ранены или убиты. В случае соответствия характера ранений позиции, с которой Харлан вел стрельбу, идем дальше. Если же тут что-то не вяжется, мы отказываемся от нашего изначального предположения и начинаем исходить из какого-то другого...

– Что-то я не понимаю, – буркнул Мартинес.

– Мы попытаемся определить траекторию полета пуль, используя геометрию, – пояснил Декер. – Будем действовать по порядку. Если Харлан стрелял находясь у бара, куда бы попали первые выпущенные им пули? Смотрим, сходится ли. И так далее. Если Харлан повернулся влево и выстрелил, кого поразила бы его следующая пуля? А если он повернулся вправо, в кого бы попал тогда? А что было бы, сделай он пару шагов вперед, или другой вариант: скажем, сначала он делает пару шагов вперед, а потом уже поворачивается направо или налево...

– Но на это могут уйти месяцы! – выкрикнул Оливер.

– Да, вполне возможно, что на это уйдут месяцы, – согласился Декер.

– Лейтенант, извините меня за мою тупость и необразованность, – медленно, растягивая слова, сказал Уэбстер, – но чего вы хотите этим добиться?

– Давайте сейчас подумаем о нашей дальнейшей линии поведения. Ясно, что будут поданы судебные иски —против ресторана «Эстель», а может, даже против городских властей. Наши рапорты будут изучать под микроскопом. Мы окажемся под самым пристальным вниманием, и люди будут оценивать нашу работу. Каждого из нас. Твою, Уэбстер, мою и всех остальных в нашем управлении, которому и так здорово достается. – Декер помолчал немного и еще раз потер виски. – Я хочу, чтобы мы установили траектории всех выстрелов, – снова заговорил он. – Мы должны точно знать, из какого оружия были выпущены пули, все до единой, – из ствола Харлана или из какого-то другого, которое мы не нашли на месте преступления только потому, что были чересчур ленивы...

– Из какого-то другого? – Мардж была явно удивлена. – Вы считаете, что стрелял не один только Харлан?

– Кто знает? По последним подсчетам, в результате этого происшествия погибло тринадцать человек, а еще тридцать два получили ранения. Многовато для одного стрелка, Марджи.

– У Харлана был автоматический самовзводный пистолет калибра девять миллиметров, лейтенант. Четырнадцать патронов в каждой обойме, – заметил Мартинес.

– А сколько выстрелов он сделал, Берт?

– Не знаю, – сказал Мартинес после некоторой паузы.

– Кто-нибудь знает?

Все молчали.

– Итак, тринадцать трупов, тридцать два раненых, а мы не в состоянии ответить на простой вопрос: сколько выстрелов произвел этот псих?

– Значит, нам надо будет подсчитать количество выпущенных пуль, – констатировал Оливер.

– Мы не только подсчитаем количество пуль, но и сделаем многое другое. Я хочу, чтобы вся картина преступления была расписана до мелочей. Каждый шаг, каждое движение Харлана и каждый его выстрел должны быть зафиксированы и обоснованы. – Декер снова откинулся на спинку стула. – Завтра начнем с подсчета пуль. Данн и Оливер, осмотрите трупы в морге, соберите гильзы и пули, оставшиеся в ресторане. Проверьте стены, мебель, поищите в цветочных горшках, переверните все вверх дном, если это будет необходимо. Я хочу, чтобы мы собрали все пули и все гильзы до единой. И все опустошенные магазины тоже.

– Вот где повеселимся, – тихонько пробормотал Оливер.

Декер взглянул на детектива – усталого и какого-то всклокоченного. По виду Оливера нетрудно было понять, что он совершенно измучен.

– Я тебе не завидую, Скотт, – посочувствовал лейтенант. – Меня от одного вида этого ресторана мутит. Но кто-то же должен это сделать.

Оливер провел рукой по сальным черным волосам.

– Я не жалуюсь, лейтенант. Просто устал.

– Знаю. – Декер посмотрел на Уэбстера и Мартинеса. – Вы вдвоем отправляйтесь по больницам. Поговорите с врачами. Пусть они помогут вам в подсчете пуль – у них могут быть кое-какие данные в медицинских картах, в записях, касающихся хирургических операций, и на рентгеновских снимках. И если кто-то из пострадавших захочет что-нибудь сообщить, можете побеседовать с ними. Как только мы определимся с пулями, займемся анализом траекторий стрельбы...

– А вы не собираетесь воспользоваться для этого компьютером, лейтенант? – осведомился Уэбстер.

– Ты имеешь в виду компьютерный следственный эксперимент? Пока мы тут разговариваем, Фаррелл уже разрабатывает для него программу. Компьютер – очень полезная штука, но сначала мы должны собрать данные, которые в него необходимо ввести. А потом могут пройти месяцы, прежде чем машина предложит какой-нибудь интересный вариант. Но это не страшно – время у нас есть. Если мы все как следует рассчитаем, возможно, компьютер выдаст нам последовательность действий Харлана в ресторане.

– Сработает как кибер-убийца, верно? – сказал Уэбстер.

– Вроде того. Жаль только, что жертвы оказались людьми из плоти и крови. – Декер встал. – Возьмемся за дело завтра. А сейчас все по домам.

Едва Декер свернул на подъездную дорожку, ведущую к его одноэтажному дому, как тут же заметил, что в окне гостиной горит свет. Сердце его забилось быстрее. Лейтенанта насторожило не то, что уже поздно – часы показывали всего лишь четверть одиннадцатого вечера. Дело было в другом: дожидаясь его, Рина всегда находилась в кухне или в спальне.

Выключив мотор машины, Декер устремился к входной двери и вошел в дом. Жена спала на диване в гостиной. Джинджер, собака Декера, разлеглась на полу среди стопок старых газет. Рядом с газетами валялись калькулятор, ручки, карандаши и пара каких-то гроссбухов.

У Декера отлегло от сердца – все было в порядке. Затем он вдруг почувствовал приступ любопытства: ему захотелось посмотреть, над чем работает его жена. Но, сообразив, что для выяснения этого надо копаться в чужих бумагах, он тут же отказался от своего намерения. Придет время, сама расскажет, подумал лейтенант, а пока пусть поспит.

Декер оглядел комнату. В неярком свете лампы она показалась ему не особенно приглядной. Мебель – обтянутый сильно потертой в нескольких местах оленьей кожей диван, исцарапанный кофейный столик, два стареньких стула с подлокотниками – он приобрел более десяти лет назад, когда еще был в разводе. У окна, расположенного в нише, стояло любимое сосновое кресло-качалка Рины, купленное после рождения Ханны, – единственная во всей гостиной новая вещь.

Тем не менее Рина никогда не заводила разговор о смене мебели в доме. Возможно, она ждала, пока он сам решит избавиться от старой обстановки, как от последнего напоминания о холостой жизни. Впрочем, нельзя было сказать, что жена Декера не внесла в интерьер дома ничего своего, женского. Обтянутые цветастым шелком диванные подушки, два вышитых покрывала, живые цветы, множество семейных фотографий в рамках... Глядя на спящую Рину, Декер с нежностью подумал, что следует получше заботиться о ней, уделять ей больше внимания.

Рина зашевелилась, глаза ее задвигались под прикрытыми веками. Даже без всякой косметики ее лицо с полными, чувственными пунцовыми губами было удивительно ярким и красивым, хотя лейтенанту и показалось, что оно несколько бледнее обычного. Рина была в черном свитере из ангорки и черной же вязаной юбке, удивительно гармонировавшими с ее цвета воронова крыла волосами, ниспадавшими ей на плечи, словно траурный платок.

Декер выключил свет, отодвинул в сторону Джинджер, подумал о том, что было бы неплохо сходить и проверить, все ли в порядке в стойлах у лошадей, но тут же отбросил эту мысль, так как чувствовал себя слишком усталым.

Войдя в спальню, он за какие-то секунды разделся и прямиком направился в душ. Открыв кран на полную мощность, он долго стоял под острыми, словно бритва, обжигающими струйками воды, стекавшими по его заросшему щетиной лицу, по усталой, налитой болью спине. Веснушчатая кожа Декера покраснела, но он продолжал подставлять тело под горячие струи, пока вода, наконец, не стала прохладной. К тому времени, когда он вышел из ванной, Рина уже успела перебраться в кровать.

– Все в порядке? – спросила она, не открывая глаз.

– В полном, – ответил Декер, обтираясь полотенцем. – Спи.

– Мальчики передают тебе привет.

– Взаимно. – Лейтенант несколько раз провел пальцами по своим мокрым рыжим волосам, затем подошел к кровати и поцеловал жену – сначала едва коснувшись, потом жарко и страстно.

– Это было здорово, – мурлыкнула она.

– Это потому, что ты полусонная, – ответил Декер, ныряя под одеяло.

– Правда, как ты? – спросила Рина, открыв глаза.

– Бывали времена, когда я чувствовал себя лучше, но ничего, выживу, – ответил Декер и тут же сменил тему разговора: – Интересно, что ты делала в гостиной со всеми этими бумагами? Вила из них гнездо?

Рина на мгновение задумалась.

– А, вот ты о чем. Понимаешь, мне позвонил раввин Шульман...

– Что-нибудь случилось?

– Ничего. Просто у него возникли кое-какие вопросы по ведению бухгалтерии. Вопросы оказались непростые, так что мне пришлось заглянуть в ешиву [1]1
  Ешива – духовная школа у евреев. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть] и взять оттуда пару гроссбухов.

– А что, в ешиве нет бухгалтера?

– Питер, я не спрашивала Шульмана об этом. Он попросил меня сделать ему одолжение, и я согласилась.

– Ну что ж, если у тебя много свободного времени – дерзай.

Рина ничего не ответила. Не желая ссориться с женой, Декер усилием воли подавил приступ раздражения. У его недовольства были свои, весьма конкретные причины. Недавно Рина обращалась за утешением к раввину, что в прошлом Декер нередко делал и сам. Его жена страдала депрессией, вызванной смертью ее старого друга Абрама Спаркса, который был также другом бывшего мужа Рины, тоже покойного. Абрам Спаркс дружил и с раввином Шульманом. Лейтенант опасался, что в процессе общения Шульман и Рина наверняка вспоминали о Спарксе, а это плохо отражалось на душевном состоянии Рины. Повернувшись на живот, Декер зарылся головой в подушку.

– Сегодня звонил твой отец, – сказала Рина, выключая свет.

Декер привстал и, опершись на локоть, повернулся к ней.

– Да?

– Должно быть, у них там передавали об этом происшествии в ресторане. Он очень за тебя беспокоился.

– И что ты ему сказала?

– Я ему наврала. Сказала, что ты в полном порядке.

– Но это в самом деле так.

Рина промолчала.

– А о матери он что-нибудь говорил? – спросил Декер после некоторого колебания.

– Нет... А что?

– Да ничего. Давай спать.

Рина знала, что муж говорит неправду – он явно очень волновался за свою мать, и ей оставалось лишь догадываться о причинах его беспокойства. Может, у свекрови что-то не так со здоровьем? Закрыв глаза, Рина долго выжидала, но в конце концов решила, что продолжения не будет. Когда она уже начала засыпать, Декер вдруг снова заговорил:

– Мать звонила мне где-то пару недель назад. Понимаешь, она убиралась в гараже и нашла какие-то мои детские вещи. И так, вроде бы между прочим, спрашивает меня, что ей с ними делать. Я сказал, чтобы она прислала их сюда... или выбросила... в общем, как ей удобнее. А потом... – Он немного помолчал. – Потом я спросил ее, почему она именно сейчас затеяла уборку в гараже – ведь он уже бог знает сколько лет использовался нашей семьей исключительно как склад для всякого барахла. А она говорит: «Если не сейчас, то когда же?»

Рина дотронулась до руки мужа.

– А ты не спросил ее, не случилось ли чего?

– Конечно, спросил. Как я и ожидал, она сказала, что все нормально.

– А ты не мог поднажать на нее?

– Это же моя мать, Рина. Да и к чему? Она и так сказала достаточно. – Питер сделал небольшую паузу. – С отцом скорее всего на эту тему говорить бесполезно – она вполне может от него что-то скрывать. Я позвонил Рэнди, но он, похоже, ничего не знает, так что я думаю, она и его ни во что не посвящала.

– А может, и правда, все в порядке?

– Может. Либо это в самом деле так, либо мой брат чего-то не улавливает в поведении матери. Он никогда не отличался особой чуткостью.

– Питер, почему ты мне раньше об этом не рассказал?

– Не знаю. У тебя ведь есть свои родители... и свои проблемы.

Рина замолчала на некоторое время, чувствуя себя виноватой.

– Понимаешь, я никак не оправлюсь после...

– Да ладно, не важно.

–Может, тебе навестить ее, Питер? – спросила Рина.

– Ей не понравится, если я вдруг ни с того ни с сего заявлюсь к ним. Она хочет побыть одна, и я должен считаться с этим ее желанием.

– Дорогой, но ты хотя бы попробуй с ней поговорить. Если она будет скрывать от тебя свои проблемы, это не пойдет на пользу ни ей, ни тебе.

– Рина, я стараюсь не вмешиваться в твои дела. Пожалуйста, не вмешивайся и ты в мои.

Досчитав до десяти, Рина попыталась успокоить дыхание.

– А что, если я ей позвоню... – начала было она.

– Нет.

– Может, ты все-таки дашь мне договорить?

– Извини, – пробурчал Декер.

– Я хотела бы пригласить их к нам на День благодарения.

– Прекрасная мысль, дорогая, но боюсь, моей матери она не понравится. Ты ведь знаешь, что для нее значит День благодарения.

– Да, знаю. Но ты все же выслушай меня, ладно?

– Конечно.

– Питер, я вовсе не горю желанием устраивать торжества по случаю Дня благодарения. Мне отнюдь не улыбается этим заниматься всего через месяц после того, как закончились наши главные праздники. И еще: да, я знаю, что для твоей матери означает День благодарения Питер, мы дважды ездили отмечать День благодарения в Гейнсвилль. Все было замечательно, но ей такой праздник не по вкусу. Ее ужасно задевает, что мы ведем себя в этот день не так, как принято в их семье: не едим ее чудесную еду в ее доме с ее заветного сервиза из китайского фарфора.

– Почему ты так считаешь? Разве она тебе когда-нибудь что-нибудь говорила на эту тему?

– Ну конечно нет. Но я же вижу, как она даже в лице меняется, когда мы в День благодарения садимся за стол и ставим перед собой одноразовые картонные тарелки с фруктами и сырыми овощами. – Рина помедлила секунду, но поскольку Декер молчал, заговорила снова: – Да, мы ортодоксальные, кошерные евреи, а они – баптисты, и я ничего не могу с этим поделать. Такова жизнь. Я не могу скопировать ее кухню, а она – мою. Поэтому я предлагаю пригласить ее сюда на День благодарения и дать ей возможность приготовить все самой, используя мои кастрюли и сковородки. Пусть сделает все в нашем доме и на нашей кухне.

– Рина...

– Я куплю мясо и необходимые ей приправы, а она может сотворить из этого все, что ее душе угодно. Я готова даже сходить с ней в магазин и купить сервиз из китайского фарфора по ее выбору – у меня столько всякой посуды, что ничего не случится, если еще немного прибавится. Словом, она будет иметь возможность приготовить все так, как ей хочется, любые блюда, включая ее фирменный тыквенный пирог. Единственное, без чего придется обойтись – так это без сливочного масла, но его прекрасно заменит маргарин на основе растительных жиров. Ну и, конечно, никакой ветчины под медовым соусом.

– Она не согласится.

– Почему? Ведь она сама не любит ветчину.

– Я не о ветчине, Рина, я обо всей этой затее. Здесь она будет чувствовать себя не в своей тарелке.

– По крайней мере дай мне попытаться. Думаю, ей понравится моя идея. Разве не приятно приготовить хороший стол и, самое главное, – посмотреть затем, как мы будем есть приготовленную ею пищу? Да к тому же она увидит внуков – и Синди, и Ханну...

– А что делать с Рэнди?

– Ничего страшного, я приглашу Рэнди с детьми и его жену номер...

– Пока все еще номер три.

– Твои племянницы и племянники будут в восторге. Диснейленд...

– У них у самих под боком Диснейуорлд, Эпкот-сентер и Юниверсал-студиос. Такими штуками их не удивишь.

– Да, но ведь есть еще Лас-Вегас...

– Вот-вот. Моей невестке это очень понравится.

Рина вздохнула.

– Все-таки подумай над этим, ладно?

– Ты сможешь вытерпеть семью моего брата? – спросил Декер, немного помолчав.

– Безусловно. Рэнди кажется мне... очень интересным человеком.

– Я люблю своего брата.

– Знаю. – Рина улыбнулась.

Хотя Рэнди работал в полиции нравов и подрабатывал охранником, он вечно сидел на мели. В течение многих лет Питер постоянно высылал ему деньги.

– Я позвоню матери завтра, – решил Декер после некоторого раздумья.

– Нет, лучше завтра ей позвоню я, – возразила Рина. – Тебе она сразу скажет «нет», а мне отказать будет куда сложнее.

Декер знал, что жена совершенно права. Повернувшись к Рине, он обнял ее одной рукой за плечи, привлек к себе и поцеловал, после чего лизнул ее губы.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я тебя тоже люблю. – Рина наградила его ответным поцелуем. – Может, мы это продолжим?

– Был бы рад, если бы имел для этого силы. – Декер хохотнул. – Но только боюсь, как бы меня не арестовали за нападение с использованием не смертельного, а мертвого оружия.

Рина засмеялась и шлепнула его по плечу. Затем она еще раз поцеловала его, прошлась языком по его усам и принялась ласкать руками его большое тело. Когда кончики пальцев Рины стали нежно поглаживать широкую, мукулистую спину мужа, Декер издал негромкое, довольное урчание.

– Как приятно, – пробормотал он.

– Похоже, я улавливаю в твоем оружии признаки жизни, – констатировала Рина.

– Это просто рефлекс.

– Что бы это ни было, меня вполне устроит.