Текст книги "Квест в стране грёз (СИ)"

Автор книги: Федор Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Ему показалось – что-то шевельнулось в глубокой тени у задней арки.

– Брось оружие! – гаркнул он. – Выходи с поднятыми руками.

Неясный сгусток тени дернулся и вдруг метнулся к сводчатому проходу.

– Стоять!

Он выстрелил из «Стечкина», на этот раз не на поражение, а заведомо выше цели.

Пуля выбила кирпичную крошку, осыпав беглеца. Тот сделал нелепый зигзаг, но тут же вернулся на прежний курс. Один гигантский скачок – и тьма под аркой поглотила его без следа.

Капитан перекатился через плечо, сделал недлинную, метров на шесть, перебежку и занял новую огневую позицию – в самом черном, уже совсем непроницаемом пятне темноты.

Покидать двор он не собирался. Ему еще предстояло прикрывать отход Малыша.

3

Женщина закричала, когда здоровый бандюган упал. Выглянув из своего укрытия, я убедился, что на этот раз он угомонился навсегда – половина головы у него начисто отсутствовала, а это могла сделать только серьезная пуля. Но, даже лишившись мозгов, он так и не выпустил из руки свою любимую дубину. Будто на том свете с ее помощью надеялся выбить себе местечко потеплее.

Женщина все кричала. Я очень боялся, что она в этот самый неподходящий момент может окончательно потерять контроль над собой. Но когда я предостерегающе махнул ей рукой, она зажала рот ладонью. Кровь на ней уже застыла, и ладонь выглядела просто грязной, но при этом, словно по контрасту, невероятно аристократичной – узкая, с длинными тонкими пальцами.

Я вдруг сильно усомнился, что та железяка, что привязана за ее спиной, действительно ей принадлежит. Ну нисколько не смотрелась она сейчас Зеной, королевой воинов. Хрупкая девчушка, насмерть перепуганная и смертельно уставшая – вот кем она была.

Но, присмотревшись чуть пристальней, я понял, что при всем этом она отнюдь не выглядела несведущей. Вовсе нет. Она-то прекрасно знала – что с ней происходит. В отличие, кстати, от меня.

Это соображение малость вернуло меня к реальности. Что бы там с ней не случилось, с этой странной женщиной, которую за этот вечер уже трижды пытались убить, я не смогу ей помочь до тех пор, пока не узнаю все.

Информация. Мне нужна информация. А все остальное – грязный двор, тонущий в темноте, тупые удары пуль, крошащие асфальт и кирпичную кладку совсем рядом со мной, – все это лишь антураж, на который, конечно, нужно обращать внимание, но на котором не стоит зацикливаться, чтобы не упустить главное.

Кто же она такая, эта женщина с мечом за спиной. И что с ней случилось?

Хотя, если уж задаваться вопросами по порядку, то на очереди будет следующий: что она станет делать теперь?

Я отлепился от стены, пересек узкое пространство нашего ненадежного убежища и встал рядом с ней. Когда ее расширившиеся, переполненные страхом глаза остановились на мне, я спросил:

– Что будем делать?

Она хотела ответить, но во дворе в этом время разыгрался очередной, на этот раз ожидаемый мною, акт все той же драмы.

Когда отзвучала стрельба – я без труда различил выстрелы «АПС» и «глока» – сопровождаемая псевдополицейскими выкриками Капитана, я тихо прошептал ей на ухо:

– Нам надо бежать.

Она вслушалась в тишину, глядя мимо меня, в темный двор, залитый водой и кровью, и еле заметно кивнула.

– Надо.

– Тогда пошли.

Я решительно взял ее за руку, под локоть, и потянул за собой.

Вначале она пошла медленно, но когда нам пришлось выйти из-за укрытия, почти побежала.

Никто не выстрелил нам навстречу, лишь порыв ветра окатил мелким дождем. Темнота во дворе стала почти полной, хотя на открытом пространстве наверняка еще было достаточно светло.

Я едва не споткнулся о собственный меч, отброшенный бандитом. Пришлось тормозить и подхватывать его из очередной мелкой лужи. Видно не судьба мне оставить его здесь.

Поневоле я выпустил руку женщины. Но она, как ни странно, сама обхватила меня за запястье и дернула так, что едва не вывихнула плечо.

– Бежим!

Тянула она меня не к арке, а совсем в другую сторону. Как тут же выяснилось – и не ко второму входу во двор.

Чуть не наступив на распростертое тело снайпера, она тихо вскрикнула и вильнула к стене. Мельком я заметил входные отверстия и лужу крови под головой киллера. Карабин с глушителем наполовину утонул в темной от крови воде.

Женщина бежала теперь с такой скоростью, что я подумал – мы врежемся в стену и расшибемся насмерть, но, похоже, уж что-что, а самоубийство ее не интересовало. Мы не врезались и не разбили себе головы, а резко затормозили и, круто свернув за дерево, остановились у самой стены – в почти точном подобии того укрытия, где только что спасались от пуль. Разве что было оно поменьше, поскольку образовывали его два одинаковых выступа – справа и слева.

А со стороны двора его почти полностью прикрывало дерево. Не очень толстый и не очень высокий ствол, деформированная, болезненного вида крона – но самый низ ее густо обвит сухими, закрученными спиралью виноградными лианами. Короче, одно из укромных местечек, которых в этом дворе наверняка еще уйма.

Только что мы тут будем делать? Не думает же она, что мы сможем отсидеться здесь до утра, тем более, что еще этим же вечером весь этот двор будет оцеплен как место совершения преступления.

– Что нам тут делать? – в моем громком шепоте прозвучало, я думаю, достаточно неподдельного недоумения и даже раздражения.

В самом деле, уж лучше бы мы пробежали под аркой на улицу. Пожалуй, после появления снайпера объяснить два дополнительных тела у патрульной машины труда не составит. Тем более что парализующий газ уже давно рассеялся.

Она с силой привлекла меня к себе, словно для любовного объятия. Только нежными чувствами, как я понял, в данном случае и не пахло. Ее пальцы – изящные тонкие пальцы прирожденной пианистки – впились в мой бицепс с такой силой, что я едва не вскрикнул от боли.

– Слушай меня, – прошептала она так эмоционально, что это прозвучало, как угроза. – Сейчас ты будешь делать все, как я скажу. Быстро и не задавая лишних вопросов. Времени, как ты понимаешь, очень мало. А если пойдешь через главный вход, то можешь далеко не уйти.

– Хорошо-хорошо, – тут же согласился я.

Она подтолкнула меня к дереву.

– Тогда давай, лезь за мной.

Быстро отвернувшись, она подпрыгнула, ухватилась за ветку, и, перебирая ногами по стволу, взобралась на нее, став совершенно невидимой снизу.

Чувствуя себя несколько не в форме после сегодняшних приключений, я, однако, последовал за женщиной.

А что мне оставалось делать? Судя по всему, мои желания все равно никто не будет принимать в расчет. Приключения все продолжались, и конца им не предвиделось.

Единственное, что вселяло в меня хоть какую-то бодрость – то, что у меня с «объектом» вроде бы начало вырисовываться некое подобие контакта.

Глава 10. Черный ход

1

– Стась?

– Капитан.

– К тебе, возможно, движется новый объект. Захватить его я не мог, а стрелять на поражение не стал. Вдруг он просто случайный прохожий.

– Понял, Кэп. Если выйдет, попробую проконтролировать. У меня тут, кстати, три багажных места.

– Живы?

– Живы. В отключке. У всех троих удостоверения ФСБ.

– Настоящие?

– Похоже, да. Хотя, конечно, придется сверить с базой данных.

– Нейтрализация прошла тихо?

– Не вполне, Кэп. Один стрелял. Выстрел был довольно громкий.

– Тогда уходи. Лишний риск нам не нужен. Быстренько приберись там и уезжай.

– Понял, Кэп. Буду ждать неподалеку. Вы там как, скоро?

– Не знаю, Стась. Все зависит от Малыша.

Но сам я уже так не считал. Ситуация изменилась: что-то накапливалось в ней все это время, и сейчас психологически она была уже не та, что вначале. Уже не было благородного прохожего, спасающего, может быть, совершенно безрассудно, прекрасную незнакомку от посягательства злодеев.

Теперь здесь было что-то другое: две жертвы, спасающие бегством свои жизни. И неважно, что одна из них была, так сказать, сознательной жертвой, а другая – чисто случайной или, скорее, по глупости ввязавшейся в чужую смертельно опасную разборку.

А ведь женщину хотели убить! Убить по-настоящему. До конца я понял это только сейчас. Мое первое впечатление, выходит, не было обманчивым: «быки» с бейсбольными битами выполняли конкретный приказ – приказ о физическом устранении, а когда из-за моего вмешательства он оказался не исполненным, то в дело вступила вторая сила, а потом и третья. Возможно, Стас у нашей машины столкнулся с четвертой.

Господи, во что же такое могла ввязаться эта женщина?

Что такое нужно сделать, чтобы тебя стремились убить одновременно бандиты, полицейские, гэбисты да в придачу еще и профессиональный снайпер неизвестной ведомственной принадлежности?

Да, ничего не скажешь, очень своевременно мы появились в этом городе и очень кстати ввязались в эту – теперь уже сомнений не оставалось – многостороннюю операцию, организованную неизвестно кем.

Промедли мы немного, и эта женщина была бы уже мертва.

Возможно, именно поэтому она тащила сейчас меня за собой.

Тащила кое-где в буквальном смысле.

– Ставь ногу сюда, – говорила она.

Я ставил ногу на указанный ею сук.

– Держись за эту ветку.

Я крепко обхватывал ее руками.

– Здесь подтянись.

Я честно попытался, но попытка едва не окончилась плачевно: рука соскользнула с влажной ветки, вместе с сопревшей, превратившейся в мыльную губку корой. Наверное, я бы упал, потому что и вторая моя рука, как я тут же почувствовал, стала съезжать с такой же ненадежной опоры.

– Держись! – ее шепот прозвучал испуганно, и это, пожалуй, мне польстило – выходит, она действительно беспокоилась обо мне.

Я стал ей небезразличен? С мысленным смешком я отбросил эту мысль, как нереальную, во-первых, и неуместную, во-вторых.

Впрочем, трудно думать о чем-то более подходящем, когда висишь на одной руке на высоте четырех или пяти метров – в темноте особо не разберешь – и чувствуешь, как твои пальцы разъезжаются на скользкой, будто покрытой слизью, ненадежной опоре.

Но тут же я ощутил, как ее пальцы – такие хрупкие, музыкальные – плотно обхватили мое запястье.

В следующее мгновение какая-то сила подняла меня вверх – метра на полтора и поставила на толстую и почти горизонтальную ветвь, упирающуюся в стену.

Я пережил момент причудливого смещения перспективы, от которого закружилась голова. Кажется, я пошатнулся, но она удержала меня, приобняв за талию.

– Ты что, боишься высоты?

– Да вроде нет, – прошептал я.

Наверное, со стороны, если бы кто мог нас увидеть, мы гляделись сейчас двумя воркующими голубками. Только думать об этом не хотелось. Меня все больше охватывала усталость, и она все больше напоминала полный упадок сил.

– Тебе плохо?

Наверное, я представлял сейчас для нее очень досадное затруднение, но в шепоте ее была только вполне натуральная забота.

Для меня это было унизительно. Я постарался собраться с силами, только, пожалуй, ничего из этого по-настоящему не вышло.

– Просто немного устал, – прошептал я в ответ.

– Держись за меня. – Я нерешительно обхватил ее за талию. – Крепче. Вот так. И не бойся, я не дам тебе упасть.

Да, не очень-то мне дается образ бесстрашного и неутомимого рыцаря без страха и упрека. Колени подгибались от слабости, а руки дрожали. Боюсь, она чувствовала это через ткань куртки и блузки.

Я судорожно вздохнул, когда мы оторвались от основного ствола и шагнули вперед, двигаясь по очень узкой и скользкой опоре.

– Не бойся. Все будет хорошо. Все уже позади.

Она успокаивала меня почти теми же словами, что я ее немногим раньше, и при этом буквально насильно увлекала меня вперед. Ее рука, в отличие от моей, не дрожала.

Мы двигались мелкими шажками, боком – она впереди, я позади. Вокруг нас частое переплетение ветвей создавало плотную, практически непроницаемую для глаза преграду. Темнота внутри кроны дерева была почти полная, так что мои ощущения времени и пространства стали настолько зыбкими, что я не мог уже на них положиться.

Мы шли долго, мне уже стало казаться, что речь идет о часах пути. Стена не приближалась, временами мне чудилось, что она маячит где-то очень далеко, как гора из-за горизонта, кажущаяся такой близкой и доступной – если не знать, что до нее десятки километров.

А потом мы вдруг оказались совсем рядом с ней.

– Держись крепче. Я освобожу свою руку.

Она чуть отстранилась от меня и обеими руками уперлась в стену. Нет, кажется, не в стену – в квадратное углубление в стене.

Окно? Возможно. Но не забранное стеклом, а чем-то забитое.

Раздался тихий скрип, потом короткий металлический лязг, тут же заглушенный гулом налетевшего ветра и шорохом трущихся друг о друга ветвей.

Именно в этот момент я сообразил, что под своей рукой ощущаю нечто… во всяком случае, инородное, как ортопедический корсет, какие носят больные сколиозом серьезной степени.

Ее талию обвивал широкий кожаный ремень, но, не ограничиваясь талией, он продолжался на спине, сходясь под углом к позвоночнику. Я вспомнил, как это выглядело на экране компьютера, и на какой-то миг ощутил облегчение, позволив себе обмануться ложной псевдоортопедической ассоциацией. В самом деле, могло это быть просто корсетом? Наверное, могло, если только к корсетам в качестве обязательной детали прилагается большая такая железяка, точно имитирующая форму прямого меча.

Тогда, может, странный запрос Алекса был всего лишь шуткой? А его исчезновение – простым недоразумением? Просто выехал человек на рыбалку, просто блокировал связь с центром, просто…

Заткнись! – мысленно рыкнул я на себя. Не надо истерик, не надо этого, пусть и мысленного, словесного поноса.

Ничего не было простого в этой истории. Ничего.

Квадратное отверстие поменяло свой тон, стало более темным, чем обрамляющая его кирпичная стена.

Женщина наклонилась внутрь. С еле слышным стуком поставила на что-то твердое извлеченную из оконной коробки раму. Потом взяла мою руку, сняла со своей талии и положила на что-то вроде подоконника.

– Держись здесь.

Одним движением, пластичным и быстрым, она запрыгнула внутрь.

До меня стало доходить, что не случайно, наверное, она стремилась в этот двор. Даже если б сейчас было светло, здесь, на дереве, нас никто бы не увидел. Более того, снаружи, со двора, трудно было бы и предположить, что дерево на самом деле выше, чем кажется, и что в его кроне скрывается тайный ход.

Этот огромный дом, одряхлевший от старости, стал казаться мне чем-то вроде замка с привидениями, обязательными атрибутами которого, как известно, являются замаскированные двери и секретные ходы.

Может быть, если бы не мое вмешательство, женщина просто исчезла бы в этом дворе, оставив бандитов с длинным носом.

– Давай сюда.

Высунувшись наружу, она помогла мне забраться в окно. Мой дурацкий меч все время норовил сползти с плеча и ухнуть вниз. Более явной улики трудно было и придумать, поэтому я героически удержал на плече потяжелевший от воды брезентовый чехол.

С негромким стуком оконная рама встала на место.

Меня окружила полная темнота. Стало тихо, как в склепе. Холодный сквозняк, дующий в лицо, и ощущение большого замкнутого пространства довершали впечатление.

Я постарался унять свое тяжелое дыхание и, сделав осторожный шаг назад, ткнулся спиной в стену.

Мною овладел совершенно иррациональный страх. Что ей стоит, этой непонятной женщине, вытащить свою железяку и, если она достаточно острая, проткнуть меня насквозь? От этого ни Стас, ни Капитан меня не спасут.

Что-то тихо звякнуло в темноте, заставив меня вздрогнуть.

Раздался щелчок, и появился узкий луч электрического света.

Женщина повела им из стороны в сторону, и я сообразил, что в руках у нее фонарик – миниатюрный, но мощный.

Стало видно, что мы находимся на каком-то подобии лестничной площадки. Вверх и вниз от нее отходили длинные, узкие и непривычно крутые пролеты с истертыми временем бетонными ступенями.

– Пошли, – коротко бросила она и стала подниматься вверх.

Я тоскливо огляделся по сторонам, но никакого другого пути к отступлению не заметил. Мне пришлось напомнить себе, что я на задании и что мои детские страхи, навеянные еще в младшем подростковом возрасте нелегальным просмотром фильмов ужасов, здесь неуместны.

Женщина поднималась легко и уверенно. Она нисколько не походила на злую ведьму. Но, с другой стороны, разве красивая ведьма – это редкость.

Я вдруг опять увидел ее на экране компьютера – картинка, всплывшая в памяти. Только теперь я припомнил не меч, а ее обнаженное тело – стройные ноги, крепкие ягодицы, тонкая талия. Ее тело было атлетическим и в то же время женственным. Я уже знал, что в нем таилась немалая сила, но сейчас я понял, что эта сила не только физического свойства. Наверное, мужчины оборачиваются ей вслед, когда она проходит по улице. А женщина, притягивающая взгляды – опасная женщина.

Она остановилась на середине пролета, обернулась.

– Ну, что же ты?

Ее шепот разнесся по лестничным пролетам и вернулся обратно тихим, как придыхание, отзвуком эха.

– Я сейчас. Я иду, – с трудом выдавил я в ответ.

Эхо вернуло мой голос ослабленным и бесплотным – голосом призрака, незримо стоящего за левым плечом.

Тяжело вздохнув, я поплелся за ней.

Теперь я окончательно понял, что началась моя новая жизнь. Непредсказуемая, опасная и манящая.

Совсем как эта женщина.

2

– Кэп?

– Слушаю, Стась.

– Я отогнал «Жигули» за угол. Веду наблюдение. Фээсбэшники опять в своей «Волге». Из арки никто не выходил.

– Значит, он все еще здесь.

– Это бригадир?

– Не могу сказать точно. Я почти не видел его. Но, мне кажется, все-таки нет.

– Другие внешние данные?

– Скорее другая моторика. Двигался он слишком быстро. Не похоже на манеру бригадира.

– Значит, их там сейчас двое.

– Если только они не ушли.

– Будь осторожен, Кэп.

– И ты, Стась. Что-то здесь происходит. Я чувствую это.

– Не пора ли тебе отходить?

– Пока еще рано, Стась. Пока еще рано.

От усталости или от нервной нагрузки, вызванной экстремальными условиями проведения операции, или от множества вопросов, которые уже долго водили хоровод в голове и на которые так и не находилось ответов, я впал в состояние взвинченного нервного ступора. Казалось, время тянулось так медленно – если обратить на него внимание, – что можно было говорить о прошедших с начала подъема днях, а то и неделях. Но, стоило чуть отвлечься, и этого времени как не бывало: раз – и мы уже в новом месте, еще мгновение – и мы уже в другом.

– Где мы идем? – шепотом спросил я.

Вокруг царила полная темнота, с которой не пытался бороться ни один источник света, искусственный или естественный. За исключением, конечно, фонарика женщины, но его она наполовину прикрывала ладонью и к тому же луч направляла исключительно вниз, на ближайшие ступени, так что уже в метре от пола начиналась темнота.

– Это черный ход.

Она ответила с двухсекундной задержкой и как-то рассеянно, как человек, чьи мысли полностью поглощены безрезультатным перевариванием неожиданно возникшей неразрешимой проблемы.

Поднимались мы довольно быстро. Очень скоро мои легкие с сердцем стали сдавать, и я сообразил, что пора воспользоваться мобилизующим дыханием. Несколько плотных удлиненных выдохов через слегка округленные губы убрали одышку и поверхностное лихорадочное сердцебиение. Чувство реальности вернулось ко мне, но ненадолго. Скоро меня опять уносил поток двойственного, обманчивого стремительно-текучего времени.

«Как они меня нашли?»

Я не столько услышал, сколько угадал этот вопрос. Казалось, она просто думает вслух. И даже не столько вслух, сколько про себя.

– Что?

Она обернулась на ходу и машинально кинула мне:

– Не отставай.

Вообще-то я не жалуюсь на свою физическую форму. По меркам среднестатистического обывателя – из тех, что проводят вечера перед телевизором с объемистой емкостью пива в руках – я человек очень даже тренированный. Но выносливость этой женщины явно превосходила мою.

– Почему здесь никого нет? – спросил я.

Опять пауза. Ее проблема слишком важна для нее, и я ее понимаю – это действительно жизненно важно: «Как они меня нашли?»

Но потом она все же ответила:

– Черным ходом давно не пользуются. Выходы из квартир замурованы, окна забиты. Внизу, в подъезде, двери заложены кирпичом

– А почему тогда здесь сквозняк?

Она опять не отозвалась сразу, а помедлила, пока последние отзвуки моего вопроса не исчезли за поворотом лестницы.

Потом кивнула куда-то направо. Луч фонаря на секунду оторвался от ступеней и, скользнув вверх, уперся в стену. На ее поверхности выше человеческого роста виднелся горизонтальный ряд отверстий – небольших, руку не просунешь.

– Вентиляция, – коротко шепнула она.

Она знала все об этом месте. Моя догадка подтвердилась: этот путь был ей хорошо знаком, следовательно – специально подготовлен.

Во всяком случае, Капитан со Стасом, слышавшие по оперативной связи наш обмен вопросами-ответами, теперь в курсе происходящего.

Этот проблеск погас, растянутое время вновь сжалось, как упругая резина, свернув в одно мгновение не одну, наверное, минуту, заполненную монотонным подъемом.

Лестница кончилась. Мы оказались у грубо выложенной кирпичной стены.

– Сюда.

Я повернулся на звук ее голоса и обнаружил, что противоположная стена, у которой она стояла, имеет опасный, градусов в сорок пять, наклон в нашу сторону. Наверное, вид у меня был пришибленно-недоумевающий, потому что она сочла необходимым пояснить.

– Это чердак. Точнее, его часть.

– И куда нам теперь? – глупо спросил я.

Она окинула меня быстрым взглядом, словно засомневалась вдруг в моей умственной состоятельности. Впрочем, реакция частичного ступора была, если подумать, вполне естественной для человека, который совсем недавно просто шел по улице, не подозревая, что еще немного, и на него обрушится целый вихрь странных и страшных событий.

Должно быть, женщина это сообразила, потому что все-таки выдала короткий ответ:

– Наверх.

Потом развернулась и занялась чердачным окном, у которого, как я только сейчас разглядел, стояла.

Тут до меня дошло, что слабый шорох, который слышался уже некоторое время – это звук дождя, неустанно, хоть и мягко, барабанящего по кровельному железу.

С окном она разобралась быстро. Наверное, все здесь было у нее хорошо отлажено, и это соображение, в который уже раз, заставило меня задаться все теми же бесплодными вопросами: кто она такая? Почему прячется ото всех? Почему на нее ведется охота?

И, конечно, самый главный вопрос: каким боком все это касается нашего задания?

Обернувшись, она подозвала меня кивком головы. Я подошел.

– Сейчас выходим наружу.

Свет погас. Окно распахнулось, окатив меня волной свежего влажного воздуха.

Небо над городом, несмотря на низкие тучи, было светлым – отчасти от заката, доживающего последние минуты, но в основном от искусственного освещения. Все-таки это была центральная часть города, и подсветки на улицах здесь хватало.

Вслед за женщиной я вылез на крышу и сразу же, поскользнувшись на мокром асфальте, упал на четвереньки и едва не уехал вниз – туда, где за краем кровли начиналась чернота двора. Если бы она не схватила меня за руку, я, наверное, так бы и покатился до самого края. И еще этот дурацкий меч. В очередной раз, съехав с плеча, он едва не покинул меня.

– Давай-ка сюда.

Она втащила меня на козырек над окном, и, убедившись, что я пристроился на нем достаточно устойчиво, спустилась вниз. Что-то там стукнуло – похожу, она закрывала окно, – а потом она вдруг оказалась уже выше меня, на перегибе крыше, который показался мне коньком.

– Давай руку.

Я молча повиновался, и она втащила меня наверх.

Оказалось, что это вовсе не конек, крыша была гораздо шире, чем мне представилось, просто теперь, с этой линии перегиба, ее наклон стал гораздо меньше.

– А теперь быстро за мной.

Мы почти побежали по железной плоскости. Это было не трудно, поскольку угол наклона здесь, наверху, едва ли достигал тридцати градусов. Несмотря на дождь, мои кроссовки при таком наклоне ничуть не скользили.

Женщина перемещалась практически бесшумно. Я, естественно, старался делать то же самое, но у меня это получалось заметно хуже. Они даже обернулась и сердито шепнула мне:

– Тише!

Пожалуй, я и мог бы производить меньше шума, но решил, что это ни к чему: это было бы демонстрацией уж очень специфической подготовки, которой у меня, по легенде, вроде бы быть не должно. Я был мастером боевых искусств, но отнюдь не каким-нибудь ниндзя или даже вором-домушником.

В итоге ей пришлось несколько снизить скорость. Но все равно мы довольно быстро прошли всю крышу и уперлись в новую кирпичную стену.

Меня это начинало утомлять – если, конечно, можно так сказать о человеке, едва стоявшем на ногах от усталости. К чему эти блуждания по крышам? Тем более что внизу, во дворе, рано или поздно появится милиция.

Как бы подтверждая мои опасения, оперативная связь донесла до меня голос Стаса.