Текст книги "Квест в стране грёз (СИ)"

Автор книги: Федор Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Нет, высади меня прямо у лестницы, – спокойно сказал Капитан. – Времени у нас слишком мало.

3

Шагнув вправо, я уставился в окно, в темноту.

Какое-то время я был в ступоре. В заторможенном сознании огромной черной тенью металась паника. Я должен был всего лишь защитить женщину от нападения хулиганов. Всего лишь. Работенка, конечно, не из легких и не из самых приятных, но, по крайней мере, мне по силам. Давно прошло то время, когда при виде сцены насилия я мог выбирать лишь из двух возможностей – либо развернуться и быстро и молча удалиться, либо попытаться вмешаться без всякой надежды на успех, в полной уверенности, что это самое насилие обернется сейчас против меня.

Жизнь в организации (работой в обычном понимании назвать это было невозможно) быстро избавила меня от физической слабости. Система рукопашного боя, которую у нас проходят все, от стажера до старшего командного состава, давно уже сделала меня эффективным бойцом, легко способным решить такую банальную задачу, как нейтрализация четырех подонков с дубинами, вознамерившихся опробовать их на беззащитной женщине.

Но все, что последовало за этим, воспринималось уже как плод изощренной фантазии наших инструкторов-садистов, пропускающих курсантов через мясорубку так называемой универсальной полосы препятствий. Там испытания на грани физических возможностей нагромождаются друг на друга и наваливаются на тебя со всех сторон – пока ты не упадешь, не в силах продолжать этот, с позволения сказать, экзамен. А то место, где это происходит, и будет определять твой уровень квалификации во всех разновидностях боевого дела на данный момент.

Я вгляделся в окно. Темнота снаружи была довольно относительной. Световое излучение мегаполиса, отражаясь от низкого облачного неба, создавало довольно ощутимую подсветку. Крыша, во всяком случае, была видна достаточно отчетливо.

Проблема, однако, состояла в том, что она изобиловала выступами, жестяными будками, обрамляющими слуховые окна, и даже печными трубами, наверняка давно уже не функционирующими. Используя их в качестве прикрытия, к основанию нашей башни практически беспрепятственно могла пробраться целая рота бойцов.

Я никого не увидел, но сказал:

– Кажется, там кто-то есть.

– Где?

Судя по голосу, она не до конца восприняла мое сообщение.

Действительно, где?

Сунувшись поглубже в нишу окна, я почти прижался к грязному стеклу. И сразу увидел их.

Четыре темные фигуры на крыше бокового корпуса. Они не двигались короткими перебежками от укрытия к укрытию, как нарисовалось в моем воображении, и они не перемещались по наружному скату крыши, как рекомендовал Капитан. Нет, они шли прямо к центру, в том месте, где крыша была относительно ровной. Если бы они побежали, то грохот кровельного железа тут же выдал бы их с головой, поэтому они не бежали, а шли, не очень быстро, но вполне уверенно.

Я отпрянул от окна.

– Их четверо.

Мой голос зазвенел от напряжения и это, наверное, убедило Лизу, что я говорю то, что действительно вижу. Через мгновение она оказалась рядом и отстранила меня от оконной ниши.

– Дай-ка я взгляну.

Прислонившись к стене, я прошептал:

– Смотри влево на дальнюю крышу.

Она тихо ойкнула и глубоко вздохнула, словно собралась вскрикнуть, но подавила этот инстинктивный позыв.

Схватив за руку, я отстранил ее от окна.

– Не смотри слишком долго, они могут заметить тебя в окне.

– Как? Ведь здесь темно.

Она возразила мне машинально, но ответил я всерьез:

– Приборы ночного видения. Они наверняка у них есть. Скорее всего, они видели, как мы забирались сюда.

Лиза метнулась мимо меня и приникла к другому окну, на противоположной стене башни.

Через секунду отшатнулась от него со стоном.

– И там… тоже. Идут сюда.

– Что будем делать? – спросил я.

Чувствовал я себя уже более уверенно, но в голосе по-прежнему проскакивали предательские звенящие ноты.

Легко, как призрак, Лиза скользнула к стене и склонилась над ящиками с пожитками. Я услышал шуршание одежды и легкое позвякивание металлической пряжки.

Потом она выпрямилась и ответила:

– Убегать.

Глава 16. Охота

1

«Жигули» со скрипом затормозили у тротуара – возле угла здании, точно напротив пожарной лестницы.

– Удачи, Кэп, – шепнул Стас.

– Удачи, – эхом откликнулся Капитан.

Распахнув дверцу, он неловко выбрался, почти выпал, на мокрый асфальт – весь в трещинах и ямках, наполненных грязной водой, почти такой же старый, как дом, нависающий над тротуаром тяжелой темной громадой.

– Давай, мужик! – пьяно бросил Капитан в темноту салона.

– Вали, вали, – добродушно откликнулся Стас. – Смотри только не заблудись.

– У меня все под контролем, – с пьяной убежденностью уверил Капитан и, споткнувшись о бровку тротуара, упал на одно колено.

Пока он монотонно-сонным голосом выговаривал длинную матерную фразу, Стас, вытянув руку над опустевшим пассажирским креслом, захлопнул дверцу.

Газанув в лицо сизым выхлопным дымом, «Жигули» умчались.

Капитан выпрямился и, пошатнувшись, огляделся по сторонам.

Пустынный тротуар, пустынная улица, мокрые кусты на той стороне дороги. Признаков присутствия посторонних не наблюдается. Лишь два полицейских вдалеке все еще топчутся под дождем у арки, докуривая свои сигареты. Сюда они не смотрят. На данный момент, похоже, на них можно не обращать внимания. Они заняты уже совершенным преступлением, и мысль о том, что события здесь продолжают происходить, пока еще не может прийти им в головы.

Если все пройдет тихо, то они и не узнают о них.

Бормоча под нос что-то неразборчивое, Капитан порылся в карманах, нашел смятую сигаретную пачку, в тусклом свете фонаря на той стороне улицы рассмотрел ее содержимое, громко и внятно выругался, скомкал пустую пачку и швырнул ее на асфальт в приступе пьяной раздражительности.

Потом поднял голову и заметил темную фигуру у стены, застывшую прямо под лестницей.

Все это время он держал неизвестного в поле зрения. Тот внимательно наблюдал за Капитаном, но попыток связаться с кем-либо по рации или мобильному телефону, чтобы доложить о появлении постороннего, не предпринимал.

Это хорошо, отметил Капитан. Значит, его игра вполне убедительна.

– Эй, ты! – вскричал он все так же раздражительно.

Темная фигура чуть шевельнулась и опять застыла.

Капитан уже шел к ней, вытянув руку и гневно указывая на неизвестного пальцем.

– Да, да, ты! Я к тебе обращаюсь.

До стены здания было метров пять. Половину этого расстояния Капитан уже преодолел, когда стоящий на стреме боевик начал проявлять признаки беспокойства.

Он отлепился от стены, посмотрел направо, налево, словно где-то здесь мог находиться благожелательный консультант, готовый посоветовать, как ему быть в такой ситуации.

– Я тебя знаю! – обличающее заявил Капитан.

Несмотря на темноту, уже стало ясно, что узнать его Капитан никак не может в принципе: лицо и голову неизвестного закрывала плотная черная шапочка-маска с прорезями для глаз.

Отверстия для рта не было, поэтому голос неизвестного, когда он его подал, прозвучал глуховато.

– А ну стой! Стой, кому говорю!

Поскольку Капитан не проявлял намерения остановиться, неизвестный распахнул на груди свою просторную темную куртку и высунул оттуда дуло автомата.

Оно уставилось Капитану в грудь – твердо, без всяких признаков нерешительности. В самом деле, подумалось ему, эти люди поднялись на крышу не для увеселительной прогулки. Они намеревались совершить убийство. Поэтому один лишний труп, пусть и не имеющий прямого отношения к делу, едва ли будет иметь для них принципиальное значение.

А еще он отметил, скользнув по приоткрывшемуся автомату на груди боевика профессионально цепким взглядом: машинка не отечественного производства. Смахивает на «Хеклер-Кох», применяемый некоторыми зарубежными спецподразделениями.

Оружие было подготовлено для действий в темное время суток: к ложу под стволом был прикреплен фонарь, а сверху на автомате крепился телескопический оптический прицел, возможно со светоусилительной схемой.

– Ты куришь! – с пьяной торжественностью обличил автоматчика Капитан. – Я знаю! Я видел!

– Не курю! – машинально возразил автоматчик и, спохватившись, воскликнул: – Стой! Стрелять буду!

Но было уже поздно. Капитан подобрался на дистанцию атаки и, не медля ни мгновения, приступил к действиям.

Он вытянул левую руку с раскрытой ладонью вперед и в сторону.

– Закурить… – будто споткнувшись, упал на правое колено, уходя с линии выстрела – … не найдется?

Взгляд автоматчика метнулся к ладони, туда же рефлекторно дернулся и автоматный ствол.

Может, он и был хорошо подготовленным (кем, интересно, подготовленным?) бойцом, но к работе в условиях города, когда на поведение случайного прохожего, который может оказаться противником, нужно реагировать быстро, а самое главное, адекватно, он явно был не готов.

Капитан мгновенно кувыркнулся через плечо – способ перемещения в данной ситуации самый быстрый и, главное, неожиданный. В конце кувырка его левая нога, выпрямляясь, с огромной скоростью врезалась в живот противника.

Того отбросило назад и впечатало в стену. Он не успел еще упасть, а Капитан уже вышел в нижнюю стойку и провел прямой удар кулаком в пах.

Начав все-таки падать, автоматчик стал заваливаться вперед, на Капитана. Резко выпрямляясь, переходя в верхнюю атакующую стойку, оперативник нанес круговой удар локтем, угодивший точно в нижнюю челюсть боевика.

Когда он в глубоком нокауте сполз по стене и распростерся у ног Капитана, тот быстро, но тщательно обыскал его.

Кроме портативной рации, трех запасных магазинов к автомату, ножа и двух гранат РГД-5 у автоматчика ничего не оказалось – ни личных вещей, могущих хоть что-нибудь рассказать о нем, ни документов.

Прицел автомата, к сожалению, не относится к классу приборов ночного видения, но его окуляр был большого диаметра, с подсвеченной микроскопической лампочкой разметкой изнутри. В любом случае это было лучше, чем невооруженный человеческий глаз: прицел захватывал в несколько раз больше света, чем крохотное отверстие зрачка, а значит, он обеспечивал неплохой оптический эффект усиления естественного фона освещенности.

Капитан забросил автомат за спину, а рацию, магазины, гранаты и нож рассовал по карманам.

Вокруг по-прежнему царила тишина глубокого вечера.

Подпрыгнув, Капитан ухватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы, подтянулся, поднялся на нее полностью и бесшумно, но быстро, как только мог, полез вверх.

2

Я вспомнил о своем мече, нащупал его на ящике и, сунув во все еще влажный брезентовый чехол, повесил на левое плечо. Затягивать лямку я не стал: кто его знает, может, еще придется воспользоваться этой деревяшкой.

Лиза пошла к окну, медленно, неуверенно, но я перехватил ее, заставив остановиться.

– Туда нельзя. Они увидят и начнут стрелять. Пока будем спускаться по стене, они убьют нас.

Внезапно я понял, что наступает тот критический отрезок времени, что принято называть моментом истины. Лиза, которую я видел до сих пор, мало чем отличалась от обычной женщины – ну, может быть, за исключением двух-трех моментов. Возможно, она была готова к встрече с бандитами. Возможно, даже несмотря на их биты, она могла бы справиться с ними и без моей помощи (и что бы тогда осталось во дворе – разрубленные трупы?). Но когда в нее стали стрелять и даже ранили, она была явно ошеломлена, находилась в состоянии, близком к шоковому. Она вела себя, как обычный гражданский человек, пусть сильный физически и духовно, но явно не подготовленный к ситуации огневого контакта – к ситуации, когда тебя открыто, не таясь, пытаются убить.

Так кем же она была на самом деле?

Это могло приоткрыться в ближайшие мгновения. Как она будет действовать – истерично, панически, как среднестатистическая молодая женщина, попавшая помимо воли в крутой переплет, или холодно, собранно и решительно, как профессионал, сознательно участвующий в тайной войне спецслужб?

Профессионал, помимо всего прочего, обязательно позаботится о запасном выходе из своего убежища.

Она застыла на секунду-другую. В полумраке ее лицо казалось спокойным и суровым. Таким же спокойным, но исполненным внутренней силы, оказался и ее голос:

– Мы можем спуститься с другой стороны. Там, правда, не за что держаться, но у меня есть веревка…

– Кто-то нас видел, – сказал я. – Скорее всего, когда мы шли по крыше.

– Кто мог нас видеть? Здесь же темно и никого нет.

Возражение было наивным. Может, она считала необходимым поддерживать в моих глазах образ гражданской простушки?

Я, однако, вовсе не склонен был сейчас играть в эту игру. Время поджимало. С каждой секундой погоня подбиралась все ближе.

– Ты что, ни разу в кино не ходила? Телевизор не смотрела? Не знаешь, что такое приборы ночного видения? Где-то поблизости был наблюдатель, вооруженный такой штукой. Наверное, он наблюдает до сих пор.

– Но откуда ему здесь взяться?

Кажется, она действительно пребывала в недоумении.

Я тихо засмеялся, одновременно стараясь подавить вспышку нетерпеливого раздражения. Нам, конечно, надо как можно скорее сматываться отсюда, но это вовсе не значит, что я должен демаскировать свою легенду или разрушать едва-едва установившийся контакт.

Она молча смотрела на меня в упор, и я поспешно прервал свой смех.

– Извини. Это у меня нервное.

– Не бойся, – сказала она. – Мы выберемся.

– Я просто хочу сказать… Не знаю, откуда взялся наблюдатель, и кто он такой. Но он точно есть. Доказательства ты видела сама.

Лиза решительно кивнула.

– Хорошо. Наверное, ты прав.

– Но выбираться надо, – сказал я. – И как можно скорее.

– Тогда…

Она быстро метнулась мимо меня в дальний угол, туда, где тени сгущались в полную темноту.

Услышав приглушенный стук, я неуверенно двинулся к ней.

– Тебе помочь?

– Иди сюда.

Споткнувшись о кирпич, я сообразил, что здесь как раз возвышалась куча строительного мусора, оставшаяся если не со времен сдачи дома – в те годы, наверное, такой халтуры строители себе не позволяли, – то по крайней мере со времен последнего капитального ремонта, который проводился здесь, судя по ветхости фасадов, не меньше четверти века назад.

В темноте я едва разглядел, что она делает. Оказалось, она перекладывает кирпичи с места на место.

Я подошел, нагнулся, суетливо подхватил две половинки кирпича, отбросил в сторону. Одна из них выскользнула из руки и упала под ноги.

Лиза мягко отстранила меня.

– Не надо. Я уже все сделала.

Трухлявой деревянной дощечкой она сдвинула в сторону мусор – песок, пыль, мелкая кирпичная крошка. Звук при этом получился подозрительно гулким.

Что-то звякнуло. Она наклонилась, напряглась. Раздался приглушенный скрежет.

Люк! Выходит, запасной выход все-таки есть.

Люк открылся. Лиза опустила вниз руку с фонариком, на секунду включила неяркое освещение.

Я увидел железные скобы, вмурованные в стену. Их покрывал довольно внушительный слой ржавчины.

– И куда мы попадем, если спустимся? – прошептал я.

Думал я при этом о Стасе. Насколько я понял из их разговора с Капитаном, ему предстояло проверить такую же, или почти такую же, башню в комплексе зданий напротив. Для одного человека это дело было слишком рискованным. Пусть он, по крайней мере, получит хоть какое-то представление о конструкции этих сооружений.

– Раньше там был ход еще ниже, – ответила она спокойным, деловым голосом – Но сейчас он полностью замурован.

– Чего же мы добьемся?

– Из этого помещения есть выход на крышу. Давай, спускайся.

– Сейчас, одну секунду.

Нужно удостовериться, что я ничего не упустил. Я обернулся, посмотрел на картонные коробки. Меч при мне. Остальные вещи – не мои. Не думаю, что спиртовка и комплект одноразовой посуды представляют хоть какую-то ценность, когда речь идет о спасении собственной жизни.

Сейчас я сильно жалел, что у меня нет настоящего оружия.

– Быстрей!

Вроде бы, я ничего не забыл. Вся информация, которой я располагал, передана товарищам. Здесь действительно больше нечего делать.

Мне казалось, что я уже слышу снаружи какие-то звуки. Череду гулких ударов, идущих непонятно откуда.

Пока я спустился вниз, они, похоже, немного усилились. Лучше сказать – приблизились.

Теперь я понял, что это такое. Топот шагов по крыше.

3

Как-то нелепо все это, думал Капитан, быстро поднимаясь по лестнице.

Справа, на расстоянии вытянутой руки, появлялись из темноты наверху и уползали в такую же темноту, только вниз, освещенные окна квартир. Свет из них лился тусклый, сероватый, словно припорошенный сеющей с неба водяной пылью. Этот свет, поглощаясь напитанной влагой темнотой, умирал уже в полуметре от окна, ничего не освещая.

Это, конечно, было хорошо. В другую погоду человек, ползущий по пожарной лестнице, был бы замечен издалека. Сейчас же его едва ли можно было увидеть даже из самого ближнего окна.

Не все эти окна были задернуты шторами. Чем выше этаж, тем меньше жильцы квартир заботились о том, что кто-то подсмотрит за ними снизу.

Справа от Капитана, как на телеэкранах, проплывали картинки чужой безмятежной жизни. Никто из мелькающих в кадре людей не подозревал, что совсем рядом, только руку протяни, начинается совсем другая жизнь – и совсем другая реальность.

И действуют в ней совсем другие законы – законы джунглей, где на тропу охоты вышел самый безжалостный хищник на планете – человек.

Неправильно это, думал Капитан. Нелепо и чудовищно неправильно.

У Команды Смерти по-прежнему не было никакой конкретной информации. Но масштабы развернутой здесь охоты говорили сами за себя. Причем красноречивее всех слов.

Кем могла быть эта женщина? Неясно, все еще неясно. Но совершенно понятно, что для кого-то она представляет то ли большую опасность, то ли огромную ценность. А может, и то, и другое одновременно.

Возможно, наконец, что мы имеем дело с двумя противостоящими силами. Одни ее хотят убить, другие, наоборот…

А что наоборот? Капитан усмехнулся про себя. Разве до сих пор хоть кто-то из участников этой охоты проявлял какие-либо другие намерения, кроме стремления к убийству?

Бандиты и копы уже проявили себя во всей красе. Так же, как и киллер со снайперским карабином. Сомнений в их намерениях не было никаких.

Можно, конечно, надеяться, что два отряда вооруженных до зубов боевиков, подбирающихся сейчас к башне, просто спешат на дружескую вечеринку с чаепитием, но что-то Капитану подсказывало, что принимать такую версию всерьез не стоит.

Были еще трое сотрудников ФСБ, настоящих или мнимых, чья роль в этой истории оставалась непонятной.

Но, по крупному счету, самое главное, что нужно было знать, Команда Смерти уже выяснила.

Здесь велась какая-то крупная, очень крупная игра. Методы ее проведения, начиная с бейсбольных бит и кончая отрядами ниндзя, вооруженными не нашим оружием, явно завезенным в страну контрабандой, однозначно указывали, что игра эта – криминального свойства.

Речь, без сомнения, шла о преступлении. Причем преступлении весьма масштабном. Как раз из тех, что попадают в сферу деятельности организации.

На этом фоне становится совершенно ясно, что исчезновение и предполагаемая гибель резидента организации никак не может быть событием случайным.

Едва ли Алекс по элементарной неосторожности попал под машину. Едва ли он по чистой любознательности интересовался фирмой «Лотос-М». И, конечно, вопросы боевого применения длинноклинкового холодного оружия возникли у него тоже далеко не случайно.

Ответы на свои вопросы он получить не успел.

Теперь это предстояло сделать Команде Смерти.

Последнее окно уплыло вниз. Закончился самый верхний, седьмой, этаж.

Пожарная лестница окончилась. Выше по стене поднимались лишь вмурованные в кирпичную кладку ржавые железные скобы.

Что ж, придется воспользоваться тем, что есть.

Капитан осторожно перелез на скобы. Должно быть, кое-кто из поднявшихся сюда до него имел вес выше среднего – некоторые скобы сильно погнулись. Впрочем, Капитана они выдержали.

Через несколько секунд, ухватившись за поручень, ограждающий край крыши, он выбрался на пологий скат.

Глава 17. В чужой игре

1

Лиза закрыла люк у себя над головой и включила фонарик на полную яркость.

– Здесь что, нет окон? – спросил я.

Она скользнула вниз, легко и быстро, гораздо быстрее, чем это сделал я. Повела вокруг ярким лучом.

– Как видишь, нет. Когда-то были, но их давно заложили.

Помещение здесь было такое же по площади, как наверху, но потолок, хоть и высокий, оказался все же заметно ниже.

– А что под нами?

– Я думаю, там квартира в двух уровнях. Раньше этот люк выходил к черному входу.

Луч ее фонарика уперся в ржавый квадрат железа. Я подошел к нему и ощупал края.

– А если попробовать его поднять?

– Бесполезно. Он приварен. Сварка даже не точечная, а непрерывным швом.

– Где же выход, о котором ты говорила?

– Сюда.

Я прошел вслед за ней к одному из окон – к тому, что выходило на фасадную часть здания. При ближайшем рассмотрении оказалось, что под слоем бурой краски, старой, наполовину осыпавшейся, здесь скрывается не кирпичная кладка, а лист железа, почти такой же ржавый, как тот, что вмурован в пол.

Даже замка здесь не было – только дисковый засов, который можно отпереть снаружи с помощью нехитрого самодельного приспособления. У бомжей такого в любом случае не будет, а для профессионального домушника, обладающего полным набором необходимых инструментов, эта башня в принципе не представляет никакого интереса.

Лиза потянулась к засову. Я рванулся вперед и перехватил ее руку.

– Постой!

Она нахмурилась.

– Что такое?

– Ты разве не слышишь?

Пару секунд мы молчали. Я постарался даже не дышать, потому что дыхание у меня сейчас было тяжелое и хриплое.

Я уже знал, что сейчас нам предстоит новая схватка.

– Ничего не слышу, – прошептала она.

Естественно, она и не могла слышать голос Капитана, раздавшийся совсем недавно в моей голове. Спокойный такой голос, совершенно бесстрастный, как всегда у Капитана в особенно острые моменты проводимой операции.

– Малыш, трое с южной стороны подобрались к башне, – предупредил он меня. – Судя по перехвату, они не сомневаются, что вы там. Сейчас готовятся к атаке.

Я привлек Лизу к себе и прошептал на ухо:

– Там кто-то есть.

– Они не могли добраться так быстро, – возразила она.

– Значит, это другие.

Она глубоко вздохнула, бесшумно выдохнула. Потом опять протянула руку и положила ее на засов.

– Мы не можем здесь оставаться, – тихо, но решительно сказала она.

На этот раз я не стал ее удерживать.

Фонарик погас. Нас накрыла беспросветная темнота.

2

Первоначально Стас собирался проехать еще один квартал к югу, прежде чем сворачивать на проспект. Но в последнюю секунду все же повернул за угол сразу, едва высадив Капитана. С одной стороны, не хотелось лишний раз попадаться на глаза фээсбэшникам, но, с другой, их все же тоже следовало держать на контроле.

«Волга» на этот раз была не одна. Рядом стоял «джип», кажется «Лексус», в темноте это трудно было разобрать. Двери «Волги» оказались распахнуты, внутри горел свет. Нокаутированные взломщики уже пришли в себя – скорее, были приведены в чувство не без помощи медицины.

Стас рассудил, что они в любом случае еще не находятся в том состоянии, когда можно давать связные показания о происшедшем. Поэтому спокойно проехал мимо, все так же – ни быстро, ни медленно, как водитель-пенсионер, достаточно опытный, чтобы понимать простые истины – поспешай не спеша, будь бдителен на дороге и не пытайся на своей «шестерке» подрезать скоростной «ВМВ».

«Волга» с «джипом» и суетящиеся вокруг них фигуры проплыли мимо и остались позади.

Перекресток. Остановка в ожидании светофора.

Ему нужно было прямо, чтобы разыскать боковой вход в следующий квартал. Проехать во внутренний двор и разведать обстановку.

Но вместо этого он почему-то, не дожидаясь разрешительного сигнала на проезд вперед, вырулил руль вправо и выехал на проспект.

Лишь сделав это, он понял, что поддался слабому сигналу, поданному интуицией. Времени было в обрез, и его подсознание сигнализировало: не трать его на пустой вариант. В здании напротив никого нет.

Откуда у него такая уверенность?

«Жигули» не спеша катили по проезжей части вдоль все того же квартала с тремя проходными дворами, только с лицевой его стороны, выходящей на проспект.

По этому тротуару еще не так давно шла женщина с мечом за спиной, а за ней – компания бандитов с бейсбольными битами под плащами.

Стас вспомнил эту картину, нахмурился.

О чем же ему сигнализирует его встревоженное подсознание?

Согнувшись над рулевой колонкой, он внимательно оглядел панораму проспекта. Кажется, что-то забрезжило в его сознании – не интуитивная догадка, а нечто вполне осмысленное и рациональное.

Вот оттуда, с той стороны проспекта, оперативники наблюдали за женщиной и ее преследователями. Но мог ли гипотетический наблюдатель находиться на том же уровне?

Едва ли. Ведь он засек женщину до того, как она здесь появилась. Возможно, до того, как сюда прибыла их команда, она делала покупки или просто заходила в магазины, чтобы удостовериться, что слежки за ней нет. Если так, то она, может быть, и не прошла очень много с того момента, как ее засекли.

Ее видели тут не в первый раз – это следовало из телефонного перехвата. Но значит ли это, что ее преследователи знали точно местонахождение ее убежища?

Маловероятно. В таком случае тот налет, что разворачивался сейчас на крыше, произошел бы не сегодня, а гораздо раньше.

Значит, нет никаких оснований считать, что наблюдатель находится точно напротив облюбованной женщиной крыши. Это, как раз, надо признать не очень вероятным.

Но и слишком далеко он находиться не мог. Значит…

Он опять склонился над рулем и вгляделся вперед.

Следующие комплексы зданий той же архитектуры, по правую и левую стороны проспекта, были последними в этом ряду. Дальше слева шли пятиэтажные хрущевки с плоскими крышами, а справа возвышался огромный стеклянный клуб торгового центра.

Если бы сам Стас организовывал наблюдательный пункт и заботился о результативности его работы, то он разместил бы его именно там – поблизости от торгового центра, где всегда оживленно и где наибольшие шансы обнаружить жертву.

Выходит, это может быть следующее здание по левой стороне проспекта.

Подспудное чувство нарастающей тревоги если и не исчезло полностью, то уж точно отодвинулось на задний план. Удовлетворившись его догадкой, интуиция перестала посылать в сознание сигналы опасности.

Перестроив «Жигули» в левый ряд, Стас свернул на следующем перекрестке. К этому времени он уяснил уже из разговора Малыша с женщиной, что представляет из себя архитектура этих башен.

Времени разбираться с замурованными черными ходами у него не было. Ему нужно просто попасть на крышу.

Он остановил машину недалеко от угла квартала. Проверил оружие. Повозился немного с комплектом парализующей «химии». Сунул в карман спецаптечку.

Открыв дверь, вышел наружу, в темноту и дождь.

3

Еле слышно стукнул засов. Потом, уже громче, заскрипела дверь.

– Тише! – вырвалось у меня.

Лиза не ответила. Скрип повторился. В темноте появилась вертикальная светящаяся полоска, не яркая, но все же отчетливо видимая. Пахнуло свежим, пропитанным влагой воздухом.

Дождь, хоть и не сильный, все еще шел. Это давало нам шанс остаться незамеченными: падающие на крышу капли создавали ровный шумовой фон, гасивший все другие звуки.

Если, конечно, они не были достаточно громкими.

Новый скрип, но дверь приоткрылась достаточно, чтобы в образовавшуюся щель можно было просунуть голову.

Где-то там, совсем близко, были вооруженные люди, пришедшие по нашу душу.

Я положил руку на ее плечо. Она вздрогнула.

– Ты меня напугал.

Не знаю, в какой степени она была профессионалом. Может, ни в какой. Она беспокоилась об окне наверху, которое использовала в качестве входа-выхода, но о том, чтобы смазать петли этой древней двери, не подумала.

Мне стало ясно, что настала моя очередь первым встречать опасность.

– Пусти-ка.

Мягко оттеснив ее от двери, я сам взялся за ржавую дверную ручку. С силой надавив на нее снизу вверх, осторожно отвел железную панель еще на несколько сантиметров. Потом повернулся боком и плавно вытек наружу, придерживая чехол с мечом и болтающиеся карманы, которые оттягивали мои импровизированные метательные снаряды.

Чувствовал я себя при этом препаршиво – будто голым вышел на многолюдную площадь. Огнестрельному оружию своих противников я мог противопоставить только легкую деревяшку.

Снаружи было довольно темно – эта часть крыши не освещалась отраженным от неба световым излучением, – но все же очертания предметов различались достаточно отчетливо. Оглядевшись, я сообразил, что наша башня воздвигнута не на центральной оси здания, а с хорошим сдвигом вперед, к главному фасаду. В итоге получилось, что выход из башни выводил на самую нижнюю и наиболее крутую часть кровли.

Край крыши, огороженный хлипкой на вид невысокой оградой, был совсем рядом.

Не обнаружив поблизости никого – изгиб кровли загораживал от меня ее верхнюю часть, – я протянул руку в темноту за дверью и, когда ее сжала ладонь Лизы, потянул на себя.

Она бесшумно выскользнула из темного отверстия и встала рядом.

Мне уже начинало казаться, что мы сможем выпутаться из этой передряги без особых последствий для здоровья. Только и требуется, что пробраться по краю крыши до ближайшей пожарной лестницы.

– Малыш, они собираются применить гранаты, – предупредил меня Капитан.

Сразу вслед за этим сверху донесся звон разбитого стекла.

Потом тяжело ухнул задавленный стенами взрыв. Нас с Лизой окатило водопадом стеклянных осколков.

4

То, что он на верном пути, Стас понял сразу: на площадке между шестым и седьмым этажами, на подоконнике у запыленного давно не мытого оконца сидел молодой человек атлетической наружности с короткой спереди стрижкой, переходящей на затылке в длинный конский хвост.

Атлет недобро уставился на Стаса, когда он, тяжело и шумно отдуваясь, появился из-за поворота лестницы.

До площадки был еще целый пролет. За это время в голову атлета могли прийти самые разные мысли. Эту вероятность надо было предотвратить.

– Привет, – прохрипел Стас, с виду тяжело, неуклюже, но на деле достаточно быстро поднимаясь по ступеням.

Парень наверху подумал немного, неуверенно кивнул и холодно процедил:

– Привет.

В глазах его появилась настороженность.

– Где… – Стас тяжело дышал. – Где они?

Атлет опять подумал. По его поведению, да и внешности, вовсе не чувствовалось, что это занятие ему дается с трудом. Кем он был – неизвестно, но уж точно не рядовым «быком» в стандартной преступной группировке, промышляющей рэкетом.

Тяжело навалившись на перила, с видимым трудом перебирая по ним руками, Стас продолжал подниматься вверх. Уже половина лестничного пролета осталась позади.