Текст книги "Квест в стране грёз (СИ)"

Автор книги: Федор Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Плотные тени, протягиваясь изо всех углов, уже сливались друг с другом, формируя в серых сумерках позднего весеннего вечера сгущения почти непроницаемой темноты.

Бесшумно двигаясь вперед, Капитан старался придерживаться именно этих чернильных пятен. Кажется, ему все еще удавалось оставаться невидимым.

Малыш вместе с женщиной пока в безопасности. Но долго это продолжаться не будет. Снайпер загнал их в угол, и теперь ему оставалось сделать последние действия – выйти из своего укрытия, занять новую позицию – она, скорее всего, будет ближе к центральной осевой линии двора – и без всяких проблем довершить начатое.

Малыш был не вооружен, женщина против карабина, можно считать, тоже безоружна – ее меч, даже если он на самом деле боевой, не поможет ей уберечься от прицельной стрельбы с дистанции в двадцать-тридцать метров. Так что у снайпера никаких проблем действительно не предвиделось.

Если, конечно, не считать Капитана.

Дождь заметно стихал. Теперь это был не ливень, а просто плотная сеющая морось. Ветер, хоть и не утратил своей силы, но дул теперь не постоянным ровным потоком, а отдельными порывами, между которыми наступали хоть и короткие, но частые паузы.

В одну из них Капитан и услышал сухой металлический щелчок.

По его лицу быстро скользнула, тут же пропав, очередная мрачная улыбка. Все-таки снайпер выдал себя не очень аккуратной перезарядкой расстрелянного магазина.

Звук долетел от той самой пристройки. И теперь, продвинувшись вперед, Капитан уже мог ее контролировать.

Очень медленно, как бы исполняя номер экзотической балетной пантомимы, он опустился на асфальт, приняв стойку ожидания в ее нижнем варианте. Стал неподвижным, как позабытый всеми неодушевленный предмет – просто еще одна тень в густом перекрестье таких же теней.

Только правая его рука, невидимая со стороны пристройки, сделала быстрое движение, выхватывая из кармана второй пистолет.

Теперь на коленях Капитана покоились, готовые к немедленному применению сразу два серьезных орудия смерти – «Стечкин» и «глок».

Глава 8. Выход на контакт

1

Дойдя до угла, Стас спокойно пошел дальше, проигнорировав красный кружок светофора. Все равно автомобильного движения здесь в этот час практически не было.

Мимолетный скучающий взгляд, брошенный направо, показал ему не очень успокаивающую картину. Вокруг «Жигулей» сгрудились трое. Из них лишь один стоял в полный рост, а двое остальных наклонились к окнам машины, будто вели с ее пассажирами дружеский разговор. Только вот стекла-то «Жигулей» были закрыты, и в салоне, как давно установили непрошеные гости, никого не было.

Дойдя до тротуара, Стас свернул и пошел по нему к машине – обычный пешеход, шагающий довольно быстро, но не очень твердо и устало, как работяга, возвращающийся после смены домой и успевший уже приложиться к паре-другой кружек крепкого пива.

Тройка взломщиков пока не обращала на него никакого внимания, полностью поглощенная увлекательным процессом отмыкания дверных замков. Пока они еще не понимают, что эти замки не открываются просто так. Что на самом деле они чуть более сложной конструкции, чем стандартные запорные устройства типовых моделей Тольяттинского автозавода.

Пока они еще думают, что все дело – в их отмычках. Стоит подобрать подходящую – и замок откроется. Он, конечно, и откроется, но вовсе не так скоро, как им кажется.

Стас натянул поглубже свою поношенную кепку. Порылся в кармане, нащупал смятую пачку, вытащил отсыревшую сигарету, сунул в рот.

Третий взломщик, стоящий столбом, наконец-то изволил его заметить и что-то сказал своим напарникам. Те оторвались от замков, выпрямились и все как один уставились на приближающегося пешехода.

Стас похлопал себя по карманам, ничего не нашел, невнятно выругался. Трое взломщиков смотрели пристально, не скрывая своего интереса – недоброго интереса.

Так, теперь слегка оступиться, качнуться. Только не сильно – переигрывать в этом деле совсем ни к чему.

«Жигули» все ближе. «Волга» взломщиков стоит вплотную, едва не упираясь в задний бампер. Вроде, Капитан говорил, что она была в десятке метров. Значит, подъехали. Задняя дверь у «Волги» приоткрыта. Да и передняя со стороны пассажира вроде бы тоже. Это хорошо – можно будет сразу же проверить салон. Стекла у них тонированные, еще темнее, чем в «Жигулях». Это плохо – там может находиться еще до двух бойцов.

Стоит ли применять газовик? Пожалуй, только в крайнем случае. Оставлять лишние вещдоки в самом начале операции нежелательно. Ребята они вроде крепкие, но справиться все же можно– если задействовать фактор внезапности.

Он подошел уже совсем близко. Один из взломщиков, потеряв к нему интерес, вновь склонился над дверным замком. Двое других о чем-то тихо переговаривались, уже не смотря на него прямо, а просто удерживая в поле зрения.

Выходит, подозрений он у них не вызвал. Пора было развивать достигнутый успех.

Внезапно остановившись, Стас оглядел, будто только что обнаружив всю честную компанию, потом резко развернулся и в радостном порыве затрусил к машинам.

Оборвав на полуслове свой разговор, двое собеседников недоуменно вскинули головы.

Предваряя закономерный вопрос: «Чего надо, мужик?» Стас, расплывшись в радостной ухмылке, проорал пьяно-счастливым голосом, размахивая не зажженной сигаретой:

– Земляк! Земеля! Огоньку не найдется?!

Расстояние до группы неизвестных быстро сокращалось.

2

Голос Капитана тихо шепнул в моем микронаушнике:

– Позицию снайпера установил. Жду его выхода.

Я не рискнул ответить и в подтверждение приема лишь кашлянул.

Мы стояли в самом углу, прижавшись к стене. Девушка дрожала. Под глазами обозначились темные круги.

Я почувствовал некоторую неуверенность относительно ее возраста. Сейчас, пожалуй, я дал бы ей где-то под тридцать. Впрочем, у нее ведь огнестрельное ранение. Внезапно я почувствовал беспокойство – а вдруг оно у нее не одно.

– Куда тебя ранило?

Она удивленно взглянула.

– Что?

Но тут же, казалось, забыла о вопросе. Ее взгляд вновь устремился туда – в открытое пространство двора, откуда вот-вот мог появиться снайпер.

– Мы услышим его, – сказал я.

Она с заметным усилием вновь перевела на меня свой напряженный взгляд.

– Услышим?

Казалось, она не понимала смысла сказанных ею слов. Просто разучилась связывать звуки и выражающие их понятия.

– Там кругом лужи, – напомнил я. – Бесшумно подойти невозможно.

Взвинченная веселость, одновременно охватившая нас в первый момент, быстро прошла. Состояние девушки – или все же зрелой женщины? – граничило сейчас с отчаянием. Я даже хотел сказать ей, чтобы она не боялась, что мы находимся под защитой, что Капитан подстерегает нашего несостоявшегося убийцу… Но, разумеется, ничего не сказал.

Контакт с «объектом» все-таки состоялся, да беда заключалась в том, что я не видел уже «объекта». Я видел раненую, насмерть перепуганную, загнанную, отчаявшуюся женщину. Женщину, которую хотелось утешить и уберечь от выпавших на ее долю боли и страха.

– Куда тебя ранило? Только в плечо?

Она чуть помедлила, потом кивнула.

– Да.

– Больно?

Снова пауза, но теперь чуть короче.

– Больно.

– Дай-ка я посмотрю.

Наверное, она не успела осмыслить, что я говорю. Я вытянул руки, осторожно коснулся ее плеча, и лишь тогда она сделала отстраняющее движение. Но, как и совсем недавно, она прижималась спиной к стене, и отстраняться ей было некуда.

Я решил пока не обращать внимания на ее жесты и на то, что при желании она в любой момент могла выхватить меч.

Мой, кстати, уже не висел у меня на плече, а плавал в давешней луже. Как бы не забыть его прихватить, когда будем выбираться отсюда.

Пуля аккуратно разрезала джинсовую ткань куртки – будто полоснули ножом.

– Так-так, – тихо пробормотал я. – По-моему, все не так уж и страшно.

Я осторожно раздвинул разрез, и она негромко вскрикнула.

Крови из раны вылилось много, но сейчас она уже практически не шла.

– Кто-то идет, – прошептала она.

Я помотал головой.

– Нет, тебе показалось. Это просто ветер.

Что ж, по крайней мере, контакт у нас действительно завязывался, хотя я поймал себя на мысли, что не задание меня сейчас интересует, а она сама.

Что могло с ней случиться? Зачем она носит с собой меч? Почему ее так хотели убить – настолько, что, не задумываясь, решили пустить в расход и случайного свидетеля?

И кто ее хотел убить? Кто они все – эти бандиты, этот полицейский патруль, этот снайпер с автоматическим карабином, эти на редкость своевременно подвернувшиеся взломщики, пытающиеся сейчас вскрыть наши «Жигули»?

Праздные вопросы. Не верилось, что я могу вот так прямо получить на них ответ. Потому что ответить на эти вопросы – все равно что успешно завершить всю операцию. А так просто это никогда не случается – уж это-то я знал очень хорошо. Прежде чем задание будет выполнено, я проживу целую жизнь. И не думаю, что она будет безоблачной и безмятежной.

Под джинсовой курткой у нее была шелковая блузка. Ее тоже аккуратно разрезало пулей. Верхний край разреза глубоко ушел в рану. Когда я осторожно вытянул его, женщина сильно дернулась и вновь попыталась отстраниться. Из раны опять пошла кровь.

Она оттолкнула мои руки, и в который уже раз я удивился ее необыкновенной силе.

Впрочем, это могло быть последствием стресса – не всех ведь он ослабляет, некоторые в минуты наивысшей опасности делаются сильнее.

– Не трогай, – тихо сказала она с болью в голосе.

– Я сейчас. Одну секунду.

Я принялся рыться по карманам. Где-то у меня была… Ага, вот она! Я вытащил плоскую жестяную коробочку, чуть поменьше тех, в которые фасуют крем для обуви. Открыл крышку, едва не уронив при этом на грязный асфальт.

– Что это?

Опять эта настороженность в глазах. Она никуда не уходит. Она всегда здесь. Похоже, эта женщина привыкла не доверять никому. Да, очень трудно представить себе такую жизнь. Хотя, если подумать, чем-то она напоминает мою собственную.

– Это мазь. Ранозаживляющая. Тебе поможет.

– Не стоит беспокоиться. Кость не задета, я это чувствую.

Я нетерпеливо покивал головой.

– Кость, кажется, действительно цела, но рана открытая и грязная. Инфекция наверняка уже там.

Она смотрела все так же хладнокровно и недоверчиво.

– Что это за мазь? Откуда она у тебя?

Меня охватило раздражение. Эта женщина умела расположить к себе.

– Да какая тебе разница! Ты что, не понимаешь – у нас нет времени. Мазь останавливает кровь, обезболивает и дезинфицирует. Чем раньше ее наложить, тем лучше.

С видимым усилием она произнесла:

– Ладно.

Но при этом всем своим видом дала понять, что согласилась не потому, что я ее убедил, а чтобы не тратить времени на пререкания.

Что ж, пусть будет хоть так. По крайней мере, ее больше не била нервная дрожь.

Я осторожно нанес на рану толстый слой полупрозрачного желтого желе из банки.

– Вначале немного пощиплет, – предупредил я. – Но это быстро пройдет. Потом может ощущаться прохлада, а при физической работе, наоборот, потепление. Это нормально, это все работает на заживление.

Мазь эта не имела никакого отношения к нашей операции, и прихватил я ее с собой исключительно по личной инициативе. Мне дал ее мой инструктор по боевому фехтованию – в тот период, когда мы начинали проходить очень жесткий этап подготовки – работу мечами без защитного снаряжения. Дело в том, что только при таком подходе, когда тебе в любой момент может достаться реальный удар, пусть даже и бамбуковым или деревянным мечом, можно наработать настоящие боевые рефлексы.

Я мог бы, конечно, изложить все это своей новой знакомой, да только чрезмерная детализация в объяснениях своих действий чаще всего выглядит подозрительно.

Но в принципе наличие у меня ранозаживляющего бальзама вполне вписывалось в мою легенду, поэтому я не сомневался, что поступаю правильно. К тому же, думаю, никакой пользы для операции не будет, если «объект» получит заражение крови.

Она поморщилась от первых болезненных ощущений в ране, но потом лицо ее разгладилось.

– Кажется, действует, – признала она.

– При первой возможности надо наложить повязку, – предупредил я.

Она поглядела мне прямо в глаза и невесело улыбнулась.

– Если она будет, эта возможность.

– А почему нет, – возразил я, убирая жестянку в карман. – Может, он уже ушел, тот, кто в нас стрелял.

Она отрицательно качнула головой. В глазах у нее появилась печаль, словно в глубине души она знала, что сопротивление бессмысленно и ничто ее уже не спасет. Знала и смирилась с этим.

– Нет, он ждет, когда мы выйдем отсюда.

– Пусть ждет. Мне и здесь неплохо, – сообщил я.

– А если мы не появимся, то он придет сам.

– Может, придет, а может, что-нибудь ему помешает.

– Он не остановится.

– А если кто-нибудь из жильцов уже вызвал полицию? Патруль может появиться раньше.

Она пристально посмотрела на меня, словно усомнилась вдруг в моих умственных способностях.

– Полиция ничуть не лучше.

Я посмотрел на ее рану и передернул плечами.

– Пожалуй. – А потом я позволили себе взорваться приступом возмущения: – Слушай, что происходит, а? Я всего лишь шел мимо. Какие-то подонки к тебе приставали. Это я понимаю, отморозков всегда хватает. Но полиция!.. А теперь еще этот, с пушкой. Ведь нас убивали! Убивали по-настоящему!!!

Она слушала меня снисходительно, как взрослый слушает капризного ребенка.

Но потом ее взгляд в одно мгновение изменился.

– Господи…

Голос стал тихим и безжизненным, как если бы принадлежал смертельно уставшему, полностью обессиленному человеку.

Я инстинктивно обернулся.

За нами был все тот же двор, вернее, часть его, неровно обрезанная выщербленным выступом стены. Ничего там не изменилось, разве что следы дождя на лужах стали мельче да световое пятно, в котором мы стояли совсем недавно, поднялось по стене вверх, оставив два нижних этажа во власти если не тьмы, то густого полумрака.

Через мгновение я понял причину охватившего женщину ужаса.

Она была не видна, но отчетливо различима на слух.

Всплеск воды, глухое бормотание, тупой удар об асфальт.

Шаги. Кто-то шел по двору. И он приближался.

3

Ожидание затягивалось, но Капитан не позволил своему нетерпению выйти наружу. Каменная неподвижность – вот что требуется в таких случаях. Ни намека на движение. Полностью расслабленные мышцы, осевший позвоночник. Дыхание поверхностное, мелкое, редкое.

Всего лишь непонятный угловатый предмет, забытый на грязном асфальте.

Снайпер выжидал. Но в этом искусстве Капитан мог дать ему сто очков вперед.

Деться стрелок никуда не мог: с точки, где сидел Капитан, хорошо просматривались возможные пути его отхода, не говоря уже о том участке двора, который ему надо будет пересечь, чтобы довершить начатое.

Рано или поздно снайпер себя обнаружит.

Однако, как чаще всего и бывает в пьесе со многими участниками, первым проявил себя совсем другой персонаж.

Один из «быков» с битами, вырубленный Малышом, вдруг зашевелился и приподнял голову.

Скосив глаза, Капитан бросил на него быстрый, короткий взгляд.

«Бык» приподнялся на четвереньки, мотнул головой, зачерпнул ладонью из лужи и плеснул в лицо.

Снайпер, должно быть, напрягся в своем укрытии. Что он сделает? Предпочтет отступить и скрыться? Маловероятно. Слишком серьезно он подготовился к своей работе. И что ему еще один лишний свидетель? Всего лишь побочная мишень, которую он снимет, не задумываясь – как до этого пытался снять Малыша.

Если, конечно, бугай с битой не входит в его же команду.

Ладно, это мы сейчас и посмотрим. А где, кстати, командир этого бугая? Забывать о нем не надо – он может появиться в самый неподходящий момент, а его «пушка» легко может спутать все карты, участвующие в этой партии нехорошей карточной игры.

Но двор оставался все таким же пустынным. Случайные прохожие здесь, как видно, давно и начисто перевелись. Да и откуда им взяться? В задней арке засел бригадир, передняя закупорена полицейским «УАЗом», а тот, кто захочет протиснуться мимо него вдоль стены, быстро, наверное, передумает, обнаружив бесчувственные тела полицейских.

Так что никто не мог помешать очнувшемуся бандиту прихорашиваться и приходить в себя.

Наконец он поднялся с асфальта, постоял, покачиваясь, попытался стряхнуть грязь с одежды, но, поняв, что это бесполезно, махнул рукой.

Судя по всему, досталось ему от Малыша не так уж сильно, или череп у него оказался выдающейся прочности, потому что через пятнадцать секунд после своего пробуждения он уже уверенно и вполне скоординировано двинулся вперед, расплескивая лужи.

Как быстро выяснилось, шел он не к арке, а забирал заметно левее – как раз туда, где в темной кирпичной стене светлели свежие пулевые отметины.

Но эти следы нисколько его не заинтересовали – то ли он их не замечал, то ли просто не имел представления, откуда берутся подобные углубления с неровными краями.

Вот он наклонился над чем-то, плавающим в луже, присмотрелся и пнул ногой. Темный продолговатый предмет отлетел в сторону.

Чехол с мечом, – понял Капитан.

Бандит сделал еще два шага, опять наклонился и тут же выпрямился. Теперь в его руке оказался новый предмет, почти такой же, как меч Малыша, только заметно массивней.

Бита, – сообразил Капитан. Должно быть, она была для бандита привычным орудием труда. С ней он решал любые проблемы. А без нее, наверное, чувствовал себя голым.

Вооружившись, «бык» будто стал выше ростом. Во второй раз он огляделся гораздо уверенней. Но тела подельников, разбросанные на месте схватки, заставили его плечи понуро опуститься.

Он шагнул было к арке, но труп полицейского вынудил его остановиться. Он даже отшатнулся. Испуганный взгляд вновь лихорадочно обежал панораму двора.

– А-а-а! – вдруг взревел он – Это ты!!!

Капитан понял, что он увидел Малыша с женщиной, загнанных в угол.

Теперь надо быть предельно внимательным. Надо успевать контролировать действия бандита, который в этой ситуации может быть и помехой, а может – и спасением, и одновременно постоянно держать в фокусе внимания пристройку, за которой скрывается снайпер.

И не забывай о бригадире с рацией и пистолетом, – напомнил себе Капитан.

– Ты! С-с-сука!!! – орал бандит. – Это ты во всем виновата!

Он двинулся к углу, укрытому выступом стены – пока еще медленно, но с каждой секундой взвинчивая себя все больше и увеличивая скорость.

Рука с дубиной отошла назад – он уже готовился для удара.

– Сука! Я тебя кончу!

Странно, подумалось Капитану. Он ведет себя так, словно видит одну лишь женщину. Где же Малыш?

В следующее мгновение все мысли исчезли из его сознания, уступив место полной мобилизации.

Сейчас! Он не осознал это, а скорее почувствовал или, может, проникся интуитивным озарением.

Сейчас все решится.

Из путаницы сухих виноградных побегов медленно выдвинулся ровный удлиненный предмет, похожий на обрезок толстой водопроводной трубы.

Ствол карабина, увенчанный глушителем.

Глава 9. Бегство

1

Стас полностью использовал фактор внезапности. Они его, разумеется, видели, он для них был, если можно так выразиться, превентивно подозрителен, но к тому, что этот подвыпивший прохожий продемонстрирует такую прыть, они оказались не готовы.

– Стоять! – гаркнул один из взломщиков – тот, кто с самого начала стоял на стреме.

Но даже он среагировал слишком поздно: Стас подобрался уже на дистанцию в три метра.

– Руки за голову! – выкрикнул второй.

Третий, в очередной раз оторванный от своего увлекательного занятия, с недоумением выпрямился. Связка отмычек тихо звякнула в его руке.

А вот в руках первых двух появилось кое-что посерьезней. Автоматические пистолеты – не «ПМ» и не «ТТ», а что-то более современное, и, судя по очертаниям, отечественного производства. Размер дульных отверстий недвусмысленно указывал на калибр – 9 миллиметров.

Так, ребята, значит, серьезные. Если не из мафии, то из такой спецструктуры, где денег на оружие не жалеют.

Стас затормозил и постарался, чтобы внешне это его устремление выразилось максимально выразительно. Он даже взмахнул руками, как человек, поскользнувшийся на скользком обледенелом тротуаре.

Его друзей с пистолетами это вполне удовлетворило. Во всяком случае, они не проявили беспокойства, когда в ходе этих манипуляций дистанция сократилась до полутора метров.

Глуповато улыбаясь, Стас растерянно пробормотал.

– Огоньку… не найдется…

Несмотря на опасность, которой взломщики подвергались у чужих «Жигулей» и которую они не могли не чувствовать, слова Стаса вызвали у них самую глупую и самую удачную при данном раскладе реакцию: они дружно захохотали.

Этот момент можно было бы использовать для атаки, да вот беда – пистолеты в их руках по-прежнему достаточно твердо смотрели ему в живот. Хорошо еще, что в живот, защищенный бронежилетом, а не в лицо. Но все равно, принять в жилет даже пару девятимиллиметровых пуль – это то же самое, что пропустить два полновесных удара боксера-профессионала международного класса. А ведь после этого еще надо будет вести рукопашную схватку.

Нет, активные действия придется отложить еще на пару-другую секунд.

– Придурок, – наконец выдавил один из взломщиков.

Тот, кто пытался вскрыть замок, вернулся к своему занятию.

Стас ошарашено уставился на пистолеты, будто заметил их только сейчас. А потом спросил, с тем же глупым видом, но как бы преисполняясь подозрительности:

– Вы кто такие?

Как ни странно, ближайший из взломщиков ответил, голосом строгим и официальным.

– Федеральная служба безопасности.

При этом его рука рефлекторно дернулась вверх, и именно поэтому Стас ему сразу поверил: после столь серьезного представления обычно следует предъявление не менее серьезной «корочки» с государственным гербом. Это ритуал, освященный временем и исполненный сакрального смысла. При умелом проведении он обеспечивает минимум половину успеха, серьезно деморализуя жертву.

Этой склонностью своих противников Стас и решил воспользоваться.

– А предъявите-ка свои документы! – воскликнул он с таким видом, будто нисколько не сомневался, что сделать это его оппоненты не смогут.

Рука крайнего взломщика опять рефлекторно дернулась. Он быстро переложил пистолет в левую руку. Правая тотчас нырнула за обшлаг куртки и, действительно, вынырнула с тем самым удостоверением – бордового цвета, с золотым тисненым орлом.

С ловкостью профессионального иллюзиониста пальцы взломщика совершили мгновенную манипуляцию, и «корочка», раскрытая, но крепко удерживаемая, сунулась Стасу в лицо.

Сморщив лоб от усердного стремления ознакомиться с драгоценным документом, Стас самым естественным образом сделал последний шаг.

Сосед обладателя «корочки» сразу же преисполнился возмущением – но вовсе, как тут же выяснилось, не действиями Стаса. Его слова, как и взгляд, были обращены к напарнику:

– Зачем ты этому придурку…

Закончить он не успел. Так же, как не успел ничего понять и обладатель волшебной «корочки», которая, как вдруг выяснилось, не на всех смертных оказывала магическое воздействие.

На два удара у Стаса ушло не более полусекунды. Он не хотел причинить им серьезные повреждения, поэтому в качестве ударной поверхности использовал мясистую часть ладоней. Правой – круговой удар от груди наружу в висок предъявителя удостоверения, левой – прямой в боковую часть шеи его возмущенного напарника.

Третий взломщик, вроде бы занятый работой, оказался самым шустрым. Его реакция, несмотря на то, что самих ударов Стаса он видеть не мог, была мгновенной и вполне профессиональной: первым делом он выхватил из кармана свой пистолет – точную копию двух предыдущих.

Нокаутированные взломщики только начали оседать, а Стас

уже скользнул между ними и в быстром перемещении обогнул капот «Жигулей».

Грохнул выстрел, громкий и раскатистый, как и следовало ожидать от такой серьезной пушки. Стаса он не задел, поскольку в его перемещении заранее был заложен уклон. Пуля пробуравила редкую крону соседнего деревца и ушла по пологой восходящей в темнеющее небо.

Шанса стреляющему во второй раз нажать на спусковой крючок Стас не дал.

Короткий подворот, смещение с линии выстрела, задний удар ногой, угодивший стрелку в низ живота, и тут же, для страховки – обратный круговой левой ногой.

«Жигули» содрогнулись, когда отброшенное ударом бесчувственное тело врезалось в борт машины. Пистолет, кружась юлой, подкатился по асфальту к ногам Стаса. Связка отмычек со звоном упала в другой стороне.

Стас легко и стремительно скользнул вперед. Миновал «Жигули» и, подскочив к «Волге», рванул на себя не захлопнутую дверцу со стороны водительского сиденья.

Салон был пуст.

Хоть в этом повезло, отметил Стас. Однако никакого удовлетворения на самом деле не почувствовал. Скорее даже разочарование.

По крайней мере, трое взломщиков, будь они из ФСБ или откуда еще, представляли собой реальную, осязаемую угрозу. С ней можно было справиться, в ней можно было разобраться.

В том же, что происходило сейчас внутри соседнего жилого квартала, разобраться, насколько Стас понимал, на данный момент было решительно невозможно.

Оставалось надеяться, что, несмотря на это, Капитан все же сумеет взять ситуацию под контроль.

Как бы подтверждая эту мысль, переговорное устройство донесло до Стаса частый, как пулеметная очередь, грохот выстрелов.

2

Угол, в котором мы оказались зажаты, был совершенно глухим. Вертикальный ряд узких окошек начинался лишь со второго этажа, и попасть туда не было никакой возможности.

Единственным укрытием, довольно, впрочем, относительным, был выступ кирпичной кладки на противоположной стене.

Подобрав с асфальта пару кирпичных осколков, не очень, к сожалению, увесистых, пригодных не столько для реального поражения, сколько для отвлечения внимания, я спрятался за этой символической преградой.

К появлению бугая, таким образом, я оказался полностью готов. Если бы он предпринял реальное нападение, то добраться до женщины я бы ему, конечно, не позволил. Хотя, по правде говоря, мелькнула у меня идейка какое-то время не вмешиваться, чтобы посмотреть – не вытащит ли женщина в ответ на атаку свой загадочный меч.

В итоге я ее отбросил. Мне по-прежнему нужно было играть рыцаря без страха и упрека, хотя, если серьезно, я уже сильно устал от этой роли. По логике, я должен был желать сейчас только одного – выбраться из этой передряги подобру-поздорову.

Когда бугай начал сыпать проклятьями, я поглядел на женщину и ободряюще кивнул. Она еле заметно кивнула в ответ.

Разбрызгивая лужи, заводя себя потоком ругательств, бандит приближался.

Под конец он, судя по звуку шагов, почти побежал.

Как выяснилось, навстречу своей смерти.

Внимание Капитана раздвоилось: справа, боковым зрением, он видел бандита с битой, который, быстро увеличивая скорость, стремился в угол двора, слева, тоже на границе зрительного восприятия, медленно поворачивался, следуя за бегущим, ствол карабина.

Ствол высовывался из сухой виноградной сети очень близко от угла пристройки. Очевидно, за углом строения было достаточно свободного места, чтобы использовать его в качестве огневой позиции.

Следовательно, остается только одно – ждать, когда киллер выйдет на открытое пространство. А это произойдет в любом случае, независимо от того, куда – вперед или назад – пойдет снайпер.

В эти критические мгновения Капитан стал полностью неподвижен. Слишком хорошо он знал, как часто малюсенький недостаток выдержки перечеркивает успешно, казалось бы, проходящую операцию.

Терпение и полный контроль над собой – вот то единственное, что способно принести результат.

Бандит почти добежал до выступа стены, скрывающего угол двора. Еще немного, и он окажется в мертвой зоне.

Но этой последней секунды снайпер ему не дал.

Ствол карабина чуть содрогнулся, даря краткую жизнь очередной крупнокалиберной пуле. Долю секунды спустя голова бандита плеснула на кирпичную стену фонтан крови и мозгового вещества, перемешанного с осколками черепных костей.

Громко вскрикнула женщина, невидимая за выступом стены.

Тело бандита повалилось, как подрубленное бревно, расплескав самую большую лужу в самом конце двора.

Новый крик женщины, переходящий в полузадушенный стон. Должно быть, она закрыла себе рот ладонью, понимая, что только привлекает внимание киллера. Впрочем, в этой ситуации, как подумал Капитан, это могло ей пойти на пользу.

Сейчас. Сейчас все решится. Так или иначе.

Хотя, сказать по правде, он даже не знал – как.

Медленно, очень медленно он стал поднимать оружие.

Лучшего момента для окончательного выполнения своей работы снайпер не помог и придумать. Его жертва на месте – в углу, куда он ее загнал. Застреленный бандит только что очень убедительно это продемонстрировал.

Значит, надо выходить и брать ее, пока еще этот двор, ставший ареной столь бурных событий, не привлек к себе повышенного внимания благонамеренных граждан, а вслед за этим – и правоохранительных органов.

Может быть, кто-то из жильцов дома уже успел набрать номер полиции, а может – делает это как раз сейчас.

Холодного, отрешенного спокойствия самого Капитана эти соображения нисколько не поколебали. Его руки поднимались так медленно и плавно, словно двигало их не сознательное мысленное усилие, а некая внешняя сила, действующая в своем, неторопливом и безмятежном временном потоке.

Расчет Капитана оказался верным. Снайпер поступил именно так, как он предвидел: выждал достаточно длинную паузу, чтобы убедиться в отсутствие опасности – дилетант так делать никогда бы не стал, – и лишь после этого вышел из своего укрытия.

Два дула, плавно поднимаясь от земли, нацелились в участок пространства в двух метрах от края пристройки, затянутого виноградной лозой. И ровно в тот момент, когда это произошло, с прорезями обоих прицелов совместилась чуть сутулая напряженная фигура с карабином наперевес.

Медлить Капитан не стал.

Обе смертоносные машинки – «Автоматический пистолет Стечкина» и автоматический «глок» ожили и мелко задергались в его твердых ладонях, часто-часто выплевывая пулю за пулей.

Больше никакого риска, твердо решил Капитан. Они и так хлебнули здесь смертельной опасности выше всяких разумных пределов. Особенно, конечно, Малыш. Достаточно простая с виду операция обернулась в реальности чередой нешуточных схваток со вполне серьезным противником, который, как выяснилось, без всяких раздумий пускает в ход огнестрельное оружие – и не с целью попугать, а для того, чтобы убить.

Поэтому, лишь убедившись, что шквал огня настиг киллера – от одного или двух попаданий его голова рефлекторно откинулась назад, так что с нее слетел, наконец, надвинутый почти на глаза черный берет, – Капитан крикнул зычным «полицейским» голосом.

– Стоять! Руки вверх! Стой на месте или буду стрелять!

Но на киллера он уже не глядел, вполне уверенный, что с ним покончено. Его взгляд быстро метнулся по сторонам, восстанавливая контроль над боевым пространством.