Текст книги "Квест в стране грёз (СИ)"

Автор книги: Федор Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Глава 34. Подземелье

1

Потом мы бежали, сначала за деревьями мимо бетонной дорожки, потом через полосу сквера, отделяющую территорию Дворца Спорта от широкого проспекта с многорядным движением.

Я ничуть не удивился, когда позади, но, к счастью, в отдалении, затрещали выстрелы. Пули сбивали ветки с деревьев, справа и слева, но ни одна не прошла вблизи от нас.

За сквером стрельба закончилась. Пешеходный переход был в стороне, но бежать туда означало позволить преследователям сократить расстояние.

Мы побежали прямо через дорогу.

Нам повезло: на светофоре, охраняющем переход, зажегся красный свет, и машины, между которыми мы лавировали, стали замедлять ход. Только по этой причине ни одни из них нас не сбила.

Мы уже полностью пересекли проезжую часть, когда из сквера стали выбегать преследователи.

На светофоре зажегся зеленый сигнал. Потоки машин, тронувшись с места, вновь затопили проспект.

– Ты знаешь, где нам спрятаться? – выдохнул я на бегу.

– Знаю, – коротко бросила Лиза.

От ее слабости не осталось и следа. Она вновь была собранна и холодна, как всегда.

За рядом киосков и легких торговых павильонов мы побежали параллельно проезжей части.

Откуда-то из-под куртки Лиза извлекла золотистый сверток, встряхнула его и поднесла к голове. Две секунды, и она превратилась в блондинку: сверток оказался искусно изготовленным париком.

Я сразу вспомнил ту девицу в мини-юбке, что удалялась от меня в вестибюле Дворца Спорта – сразу после того, как некто неизвестный сунул мне в руку записку с предупреждением.

Теперь на ней была не юбка, а джинсы, но это, без всяких сомнений, была она.

Мы добежали до остановки.

Тут же, зашипев дверцами, к ней припарковался троллейбус.

В ответ на мое непроизвольное движение Лиза схватила меня за руку.

– Нет. Мы поедем на трамвае.

Я огляделся. Преследователи бежали реденькой толпой – человек пятнадцать – двадцать – по противоположной стороне проспекта.

– Если успеем, – мрачно заметил я.

Она чуть заметно пожала плечами. Вид у нее был скучающий и равнодушный, словно у обычного пешехода, разморенного на удивление жарким весенним солнцем.

Мне опять стало стыдно. Из нас двоих вроде бы я был подготовленным профессионалом, но Лиза, в который уже раз, вела себя гораздо разумнее, чем я.

Она неторопливо повернулась, посмотрела назад и тихо прошептала:

– Успеем, Малыш. Успеем.

И действительно, трамвай подошел, выплеснул часть пассажиров, принял новых и, простояв с открытыми дверями, мне показалось, целую вечность, все-таки тронулся.

Самые резвые из преследующих нас убийц к этому времени достигли лишь островка безопасности посредине широкого проспекта.

Я увидел, как кто-то из них вскинул обе руки, целясь в неторопливо уплывающий трамвай. Двое других удержали его. Расстреливать весь многолюдный салон они все же не решились.

– И куда мы теперь? – шепнул я на ухо Лизе.

– Сойдем через остановку, – тихо ответила она.

Массивное белое здание Дворца Спорта скрылось за придорожными деревьями. Я понял, что мне надо срочно связаться с товарищами. Еще немного, и будет поздно: аппаратура дальней связи в машине на парковке окажется за пределами действия моего микропередатчика.

Я послал сигнал активации, и, отвернувшись к окну, принялся наговаривать еле слышным шепотом свое сообщение.

2

Еще раз они прослушали его в записи, сидя в салоне «Фольксвагена».

«Капитан, Стас! На меня совершено нападение… даже не одно… я отбился. Мне помогла Лиза… Она сейчас здесь, со мной… Я буду с ней до конца… Она собирается куда-то, где держат ее ребенка… Сказала, хочет проститься с ним… Сейчас мы едем в трамвае по южной ветке. Сойдем через остановку от Дворца Спорта… Что дальше, не знаю. Я буду ее сопровождать. Думаю, в чем-то я разберусь. Нас преследуют, но на данный момент мы оторвались. Сейчас непосредственной опасности нет. Если будут какие-то распоряжения, надо связаться сейчас. Я выезжаю из радиуса действия аппаратуры».

Компьютер сохранил и ответ Капитана, выданный им немедленно после получения сообщения.

«Все хорошо, Малыш. Ты молодец. Продолжай отрабатывать свое главное задание. Нам нужна сейчас любая информация от твоей знакомой. Вечером, как стемнеет, можешь найти нас вблизи арматурного завода. Думаю, мы нанесем сюда новый визит. Счастливо, Малыш. Работай и удачи тебе».

«И вам – удачи», – долетел до них еле слышный ответ товарища.

Судя по ослаблению сигнала, Малыш уже выходил из зоны устойчивого приема.

Запись закончилась.

– Удачи, – еще раз прошептал Капитан, хмуро и пристально глядя в сторону чистенькой и нарядной проходной бывшего арматурного завода.

Тридцать секунд спустя панорама вокруг машины оперативников изменилась. Теперь с трех сторон «Фольксваген» окружали деревья. Впереди, в просветах между кустами, показалась вода.

– Ты поставил клопа, – сказал Капитан без каких-либо вопросительных интонаций в голосе.

Стас мрачно улыбнулся.

– Даже двух.

Он кликнул мышью бортового компьютера, и из динамиков акустической системы послышались неопределенные шумы – близкие шаги, покашливание, гул аппаратуры, голоса в отдалении.

Капитан чуть приподнял брови.

– Где второй?

Усмешка на лице старшего оперативника наполнилась мрачным удовлетворением.

– На пиджаке нашего нового друга.

– «Липучка»?

– Она самая.

«Липучкой» на сленге сотрудников организации именовалось миниатюрное устройство съема аудиоинформации, внешне представляющую собой тонкую полимерную пленку, почти совершенно прозрачную, площадью около половины квадратного сантиметра. Одна сторона этого микропередатчика покрыта клеящим слоем, что и предопределило название устройства.

– Это рискованно, – сказал Капитан.

Но в голосе его вместо осуждения прозвучала задумчивость.

– Знаю, – кивнул Стас. – Но пока ее обнаружат, мы что-нибудь, да услышим.

«Фольксваген» выехал на берег, недалеко от того места, где обнаружили труп Алекса. Дорога закончилась, но они проехали еще метров пятьдесят, петляя между деревьями.

На фоновые шумы, доносящиеся из динамиков, наложилось электронное попискивание.

– Набирает номер по сотовому, – определил Стас.

«Алло, вахта?» – произнес голос в динамиках.

Это был, без сомнения, голос генерального директора, только сейчас он звучал совсем по-другому – резко, с начальственной бесцеремонностью, но в то же время и напряженно, словно его обладатель пытался решить очень важную для себя проблему.

«Так точно, Владислав Константинович».

Голос собеседника гендиректора звучал приглушенно и словно бы издалека, но вполне различимо.

«Эти двое, из Следственного Комитета, уехали?»

«Уехали, Владислав Константинович, только…»

«Что только?! – гендиректор выругался, бесцеремонно и грязно. – Говори скорей, не тяни!»

«Они поехали к реке».

На несколько долгих секунд наступила тишина. Нарушивший ее голос гендиректора стал за эти секунды не только более напряженным, но и откровенно встревоженным.

«Вот черт! Они хотят проникнуть на территорию».

«Возможно», – осторожно согласился дежурный на проходной. – Я уже предупредил охрану».

«Правильно» – тут же одобрил Бахтин. – Только вот что…»

«Да, Владислав Константинович».

«Скажи, чтобы они прихватили собак».

«Так точно, Владислав Константинович!»

«Нечего им шляться по нашей территории».

«Будет сделано, Владислав Константинович».

Короткий писк – сигнал отбоя.

Капитан со Стасом переглянулись.

– Что бы это значило? – спросил старший оперативник.

– Увидим, – коротко ответил Капитан.

Вытащив из-под сиденья свой «глок», он принялся устанавливать на него глушитель.

3

На следующей остановке трамвай едва не нагнали два черных «джипа» с тонированными стеклами.

Они притормозили у обочины, не доезжая до очередного пешеходного перехода со светофором, на котором все еще горел зеленый свет. Едущие сразу за «джипами» «Жигули» издали раздраженный сигнал. Но потом их водитель сообразил, что именно в этом месте и в это время его раздражительность неуместна. Он дал газ и на скорости, подрезав маршрутку, обогнал внедорожники и умчался.

Боковые двери джипов распахнулись. С полдюжины человек выпрыгнули на землю.

Поверх голов пассажиров я посмотрел в дальний конец салона. Возможно, нам следует пробраться к первой двери.

Лиза мягко коснулась моего локтя.

– Они не успеют, – шепнула она.

Действительно, люди из джипов только спрыгнули на полосу земли с побуревшим газоном, окаймляющую обочину дороги, а двери трамвая уже закрывались.

Боевики круто развернулись и вновь полезли в машины.

Трамвай тронулся, и тотчас же проезжая часть проспекта стала постепенно удаляться. Потом ее вовсе закрыла полоса деревьев.

А затем, через минуту езды, по сторонам бегущего трамвая стали вырастать бетонные стены.

Я кивнул за окно.

– Что это?

– Спускаемся в тоннель, – спокойно сказала Лиза.

Почему-то этот факт меня успокоил, словно под землей мы были недоступны для преследователей.

– Метро? – неуверенно спросил я.

– Это называется «скоростной трамвай», – пояснила Лиза. – Такая усеченная версия метрополитена. Линия лишь частично проходит под землей, и используются не электропоезда, а обыкновенные трамваи.

Теперь и я вспомнил то место из краткой ориентировки по городу, где рассказывалось об этом самом скоростном трамвае.

Мы углубились в настоящее ущелье, и теперь в окна не было видно ничего, кроме бетонных стен, выкрашенных коричневой краской. Потом трамвай нырнул в тоннель и загрохотал с характерным глуховатым усилением.

Лиза подтолкнула меня к двери.

– Сейчас выходим.

Трамвай замедлил скорость. Голые бетонные стены с пучками электрических кабелей сменила мраморная плитка, белая с розовым оттенком.

Появился перрон. Знак остановки последнего вагона.

Трамвайный звонок, лязг тормозов, шипение открываемой двери.

Я спустился по ступеням в плотный поток выходящих пассажиров. Лиза держала ладонь на моем плече.

Едва мы оказались на перроне, она нажатием ладони направила меня в сторону. Мы выбрались из спешащей толпы и оказались у оконечности последнего вагона. В двух метрах впереди начинался отделанный мрамором барьер. Внизу, прямо перед нами, блестели в полумраке трамвайные рельсы.

– Быстро! Туда!

Лиза схватила меня за руку и повлекла к темному провалу.

Я мельком оглянулся. Мимо нас текла плотная спешащая толпа, выплеснувшаяся из двух переполненных трамвайных вагонов. Но эскалатор, поднимающий поток пассажиров вверх, находился чуть в стороне. Взгляды людей были направлены по большей части именно туда. Если кто-то и видел нас боковым зрением, то едва ли фиксировал сознанием.

Тем не менее, прыгать на рельсы прямо сейчас было неразумно: сзади все еще подтягивались отстающие пассажиры.

Я задержал Лизу и негромко сказал:

– Погоди. Не сейчас. Нужно выбрать момент.

Она коротко, придавлено вздохнула, и по этому вздоху я понял, что она, как и я, пребывает в сильном напряжении. Почему-то меня этот факт немного успокоил. Наверное, заставил почувствовать себя более подготовленным, более опытным и хладнокровным.

Опустившись на корточки, я сделал вид, что завязываю шнурок.

Поток пассажиров, спешащих к эскалатору, быстро иссякал. От другой стороны платформы послышался гул трамвая, подходящего с противоположного направления. Ожидающие его пассажиры зашевелились, стали подтягиваться к местам посадки.

Последний пассажир нашего трамвая, угрюмый парень в толстых очках с роговой оправой, ссутулившись, прошагал мимо.

Пассажиров, заходящих в салон, было гораздо меньше.

Еще секунда, другая, и у ближайшей к нам двери никого не осталось – все поднялись в салон.

Я поднял голову. Дернул Лизу за руку.

– Пора.

Она кивнула и спрыгнула на рельсы.

Не поднимаясь, прямо с корточек, я прыгнул за ней.

Мы тут же метнулись вперед, под защиту мраморного барьера.

Оглянувшись, Лиза энергично махнула рукой.

– Теперь бежим! Быстро!

Мы побежали.

Это было уже нетрудно – бежать по узкой, пусть и неровной, поверхности между стальными рельсами.

Освещение очень скоро изменилось: света, падающего от покинутой нами станции, становилось все меньше, но метров через двадцать, когда закончилась мраморная отделка тоннеля, в грубых бетонных стенах появился ряд тусклых, далеко отстоящих друг от друга светильников.

Ноги уже приспособились к неровностям поверхности, поэтому бежали мы, несмотря на полумрак, по-прежнему быстро.

Я не спрашивал – куда. Все-таки, несмотря на явное отсутствие профессиональной оперативной подготовки, Лиза производила впечатление человека, который знает, что делает. К тому же там, во Дворце Спорта, она почти наверняка спасла мне жизнь. Едва ли я сумел бы в одиночку справиться со своими преследователями – их было слишком много, и среди них присутствовали настоящие профи, к тому же хорошо вооруженные.

И все же, когда тоннель сделал плавный изгиб, скрыв и станцию позади нас, и перспективу впереди, я не смог удержаться от вопроса:

– Лиза, куда мы бежим?

Она лишь махнула рукой на ходу.

– Быстрей. У нас мало времени.

Я уже стал подумывать, что она собирается выбраться из тоннеля на поверхность. Это вызвало у меня смутное беспокойство. Но оно очень скоро стало явным, когда спереди, ослабленное расстоянием, стало долетать ритмичное постукивание. Вскоре к нему добавился гул. Стук трансформировался в столь же ритмичное, но более низкое по тону громыхание.

Встречный трамвай!

Тоннель сразу же показался мне слишком узким. Даже потолок как будто стал ниже. Захотелось, пока не поздно, повернуть назад.

– Лиза!

Панические нотки в моем голосе неприятно поразили меня самого. Похоже, я поддался клаустрофобии.

Она приостановилась и, когда я поравнялся с ней, схватила меня за руку, крепко сжала и вновь увлекла вперед.

В тусклом свете ближнего светильника я разглядел обращенную ко мне ободряющую улыбку.

– Не волнуйся, Малыш. Мы успеем!

Обстановка для дискуссии была явно неподходящей, поэтому я продолжал бежать, теперь почти рядом с ней, насколько это позволяло узкое пространство между рельсами.

Тоннель казался бесконечным. Он плавно, почти незаметно закруглялся, изгибаясь вправо.

Грохот нарастал. Вскоре спереди, не так уж, на мой взгляд, и далеко, на левой стене появились яркие блики.

Отсветы фар подходящего трамвая.

Я взглянул на Лизу, открыл было рот, чтобы задать вопрос, но она уже останавливалась, переходя с бега на шаг.

Пучки проводов, бегущие по стене, вдруг изогнулись вверх, образуя подобие арки. В ее центре, глубоко утопленная в бетонную стену, прорисовалась в быстро светлеющем полумраке низкая железная дверь.

Я разглядел на мощном наружном засове массивный навесной замок. Дверь оказалась заперта.

Но Лизу это ничуть не смутило. Она просто протянула руку и толкнула дверь. Та послушно открылась, вместе с замком и аккуратно перепиленным засовом.

Грохот трамвая стал оглушительным. Свет его фар затопил тоннель, заставив меня прищурить глаза. Хотя самих фар еще не было видно – трамвай все еще не выехал из-за плавного поворота.

Но это вот-вот должно было случиться.

Лиза нагнулась, ступила в черный дверной проем, потянула меня за руку. Я последовал за ней, шагнул через выступающий порог, чувствительно стукнулся головой о низкий обрез двери. Следуя за направляющей меня рукой, подвинулся в сторону.

Дверь захлопнулась с гулким ударом, отрезав нас от света.

Через считанные мгновения мимо по тоннелю с грохотом прокатил трамвай.

– Здесь можно переждать, – сказала Лиза. – Здесь нас никто не найдет.

Вокруг нас сгустилась кромешная, беспроглядная темнота. Воздух был холодным, влажным, но почему-то не затхлым, как можно было бы ожидать от закрытого помещения.

– Где мы? – тихо спросил я.

Рука Лизы успокаивающе легла мне на плечо.

– В убежище.

Грохот трамвая становился все глуше, пока окончательно не стих вдали. В тишине стал слышен мерный, но очень тихий звук. Через несколько секунд я сообразил, что это капает вода.

– Здесь безопасно? – спросил я.

– Вполне. Мы можем переждать тут какое-то время.

– Какое? – спросил я.

– Пока не стемнеет. А сейчас – надо отдохнуть.

– Надо, – согласился я. – Отдых нам не помешает.

Снова появился и стал нарастать глухой громыхающий гул. Звук бегущего по тоннелю трамвая. Только теперь он доносился с другой стороны.

Внезапно я понял, почему пребывание под землей показалось мне таким безопасным.

Железобетонный тоннель экранировал радиоволны.

Глава 35. Холодная сталь

1

– Повесь антенну, – распорядился Капитан.

Стас молча кивнул и быстро распаковал пакет с соответствующим оборудованием.

Капитан рассовывал по карманам запасные обоймы.

– Ты думаешь, нам понадобится столько боеприпасов? – с ноткой сомнения в голосе спросил Стас.

Капитан помолчал, задумчиво разглядывая в окно огромные серые коробки заводских корпусов.

– Нехорошие у меня предчувствия, – наконец признался он. – Думаю, нас попытаются убрать.

– «Важняка» Следственного Комитета? – откровенно усомнился Стас. – Уж больно это рискованно.

– А тебе не кажется, что на риск им уже наплевать?

Стас внимательно посмотрел на Капитана.

– Ты думаешь, они играют ва-банк?

– А ты сам рассуди: вчера – чуть ли не войсковая операция в центре города. Сегодня – нападение на Малыша. До этого убитый агент… Они не могут не понимать, что навлекают на себя гнев очень могущественных силовых структур.

– Выходит, им на это наплевать, – сделал вывод Стас.

– Выходит, так. Для них гораздо важней выиграть время. На что-то они рассчитывают. Что-то произойдет, после чего вся эта опасная ситуация ее организаторов перестанет волновать. А до тех пор они будут устранять все препятствия, невзирая на возможные последствия.

Стас укрепил на груди сканирующую антенну и принялся настраивать сенсорные очки.

– И что же, по-твоему, должно произойти?

– Видимо, получение денег, – немедленно, без всяких раздумий ответил Капитан. – Сделка купли-продажи. На сумму, оправдывающую все риски.

– Так может, нам не стоит туда и соваться? – Стас кивнул в сторону завода.

– Может, и не стоит, – задумчиво произнес Капитан. – Но, думаю, их реакцию все же надо проверить. Если нас действительно попытаются ликвидировать, то мы сменим тактику. – Наклонившись к боковому окну, он взглянул на солнце, уже заметно клонящееся к горизонту. – Вечер не за горами. Как только стемнеет, мы сможем нанести новый визит. Уже без всякой дипломатии.

Закончив настройку универсальной антенны, улавливающей самые слабые звуковые и электромагнитные колебания, Стас надел очки, с виду вполне обыкновенные солнцезащитные, но на самом деле являющиеся сложным устройством трехмерного графического моделирования, для чего на внутренней поверхности линз имелись тонкие пленочные жидкокристаллические экраны. Натянув затем на голову кепку с пуленепробиваемой прокладкой, он доложил:

– К операции готов.

Чуть усмехнувшись, Капитан надел аналогичный головной убор, выглядевший по контрасту с его дорогим, с иголочки, костюмом несколько нелепо.

– Тогда пошли.

Поставив «Фольксваген» на сигнализацию и активизировав его многокомпонентную защитную систему, они двинулись через овраг, по направлению к заводу.

2

Лиза протянула руку куда-то мимо меня, в темноту.

Раздался громкий щелчок, как оказалось, электрического рубильника.

Вдоль грубых бетонных стен вспыхнул ряд тусклых светильников, таких же, как в тоннеле.

Помещение, в котором мы оказались, было узким, но длинным, протянувшимся, как я понял, между стенками тоннелей, в том месте где бетонное ущелье, нырнув под землю, разделялось на два рукава.

Судя по закрытым решетками углублениям в полу, в которых капала и журчала вода, этот отсек был начальной частью дренажной системы тоннелей.

– Не бойся, – сказала Лиза. – Здесь нас никто не найдет.

Но, судя по голосу, она сама до конца не верила в свои слова. Должно быть, слишком часто за последнее время те места, которые ей казались надежными убежищами, в действительности оборачивались очередной западней.

Я шагнул от двери, огляделся по сторонам. Помещение было абсолютно пустым: голые стены, неровный пол в углублениях дренажных канав. На противоположной стене виднелась еще одна дверь, точно такая же, как та, через которую мы вошли.

Снова, пока еще в отдалении, загромыхал трамвай.

Я решительно повернулся к Лизе.

Она вопросительно посмотрела мне в глаза.

– Раздевайся, – сказал я.

Стоя на месте, Стас медленно повернулся вокруг оси, охватив висящей на груди антенной сектор в сто восемьдесят градусов. Внутри этого сектора возвышались громады заводских корпусов, опоясанные высокой оградой.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении ограда не выглядела такой монолитной, как представлялось издали: бетонные плиты кое-где зияли проломами, кирпичная кладка рассыпалась, то ли от ветхости, то ли благодаря чьим-то усилиям.

– Что видишь? – спокойно спросил Капитан.

Жидкокристаллические экраны занимали лишь верхнюю половину мультиприемных очков, нижняя их часть представляла собой обычное небьющееся стекло, поэтому сейчас, когда Стас всматривался в отраженные на экранах данные, со стороны казалось, что он задумчиво смотрит в землю, склонив голову.

– Кое-где на верхних участках ограды установлены телекамеры. Судя по напряженности электромагнитного поля – работающие. Но они, похоже, неподвижные, фиксируют полосу пространства перед оградой. А вот на здании…

Капитан огляделся. Солнце, хоть и сместившееся к западу, висело еще сравнительно высоко, но из-за горизонта надвигалась полоса облачности. Еще немного, может, полчаса-час, и она скроет дневное светило. Так что сумерки, судя по всему, настанут раньше, чем они рассчитывали.

– Так что со зданием?

– Так. Ага! На углу ближнего корпуса работает камера посерьезней. Только что она повернулась, сделала охват территории, а сейчас, сдается мне, смотрит прямо на нас.

Капитан медленно и шумно выдохнул сквозь зубы. После короткой паузы беззвучно набрал воздух в легкие.

– Ладно, пошли. Посмотрим, что они для нас приготовили.

– Снайперов, во всяком случае, пока не наблюдается, – сказал Стас. – И то хорошо.

Они двинулись дальше.

– Думаю, снайперы – это крайняя мера, – задумчиво проговорил Капитан. – Сначала они попытаются организовать нам естественную смерть.

Стас скептически хмыкнул.

– Какая тут может быть естественная смерть? Уронить по кирпичу нам на головы?

Капитан пристально оглядывал приближающиеся заводские постройки.

– Не знаю, не знаю. Это упоминание о собаках… Не нравится оно мне.

Стас улыбнулся хищной, недоброй улыбкой.

– Ну, уж с собаками мы как-нибудь справимся. Нам главное – людей не просмотреть и под пули не подставиться.

Не обращая внимания на телекамеры, впрочем, довольно добротно замаскированные, оперативники прошли вдоль ограды.

По всему было видно, что новое руководство завода действительно прилагает усилия, чтобы предотвратить несанкционированное проникновение на территорию предприятия. Проломы частично были заложены кирпичом, а частично опутаны колючей проволокой.

Впрочем, чуть дальше – там, где ограда подходила совсем близко к низкому пологому берегу, незаметно сбегающему в мутноватую речную воду, в заборе все чаще стали попадаться незаделанные дыры. Точнее, когда-то они были заделаны, досками или той же колючей проволокой, но время, непогода, а также чьи-то руки, предпочитающие не строить, а разрушать, сделали свое дело: проволока проржавела и была сдвинута в сторону, доски превращались в труху, так что гвозди их уже не держали, и теперь достаточно было слегка толкнуть их, чтобы в некогда прочном барьере образовалась новая дыра.

Они прошли уже мимо доброго десятка таких дыр.

Наконец Стас не выдержал.

– Кэп, не пора ли нам перебираться на ту сторону?

Капитан медленно повернулся, бросил вокруг задумчивый взгляд, тихо спросил:

– Камеры на месте?

– Что? – не понял Стас.

– Камеры видеонаблюдения.

– А, да. По-прежнему, вдоль всей ограды. Каждые метров двадцать.

– Значит, камеры они установили, а заделать дыры не удосужились…

– Да… – протянул Стас. – И это при том, что система видеоконтроля стоит на порядок дороже, чем капитальный ремонт ограды.

– Что бы это могло значить?

Голос Капитана был равнодушным, скучающим, но глаза на спокойном худощавом лице отдавали острым и опасным металлическим блеском.

Голос Стаса, напротив, прозвенел напряжением охотничьего азарта.

– Это похоже на приглашение. Вроде распахнутого входа в мышеловку.

На лице Капитана прорисовалась задумчивая улыбка.

– Но обрати внимание: этому приглашению давно уже никто не верит.

Действительно, ни к одному из проломов, мимо которых проходили оперативники, не вела протоптанная тропинка. Лишь по кромке берега, на удалении от забора, змеилась между кустами и понижениями почвы пешеходная дорожка, изрядно, впрочем, заросшая сорной травой.

С прошлого года эта трава побурела и, благодаря дождям, легко проминалась. Оглянувшись, Стас разглядел тянущийся позади отчетливый след. Больше таких не было, так что сразу стало ясно, что никто, кроме них, здесь в ближайшие дни, а то и недели, не проходил.

Они продвинулись вдоль ветхой ограды метров на триста, когда тропинку перегородил плотный барьер кустов.

Здесь обнаружились первые следы: полоса примятой травы огибала кусты справа, со стороны реки, и скрывалась в понижении берега.

Присев, на корточки, Стас раздвинул травяные стебли.

– Это не люди, – сделал он вывод. – Отпечатки – собачьи.

Капитан огляделся. От заводских корпусов протянулись длинные тени, накрыв не только весь берег, но и полосу прибрежной воды. Ландшафт по-прежнему выглядел совершенно безлюдным.

– Посканируй вокруг, – распорядился он.

Стас выпрямился, натянул поглубже очки, медленно развернулся. Через полминуты доложил:

– Вокруг никого, но видеокамера направлена на нас.

– На ограде?

– Нет. Эти неподвижны, хотя нас, я думаю, тоже захватывают. А для надежности нас пасут еще и со стены здания. Там еще одна подвижная камера.

– Значит, двойная линия наблюдения, – констатировал Капитан.

– Похоже на то.

– Ладно, пройдем еще немного и будем смотреть, как проникнуть на территорию.

Они обогнули бруствер кустов и оказались на ровной площадке, которая, как показалось обоим, была местом преступления.

Если уж быть абсолютно точным – местом убийства.

3

Лиза отступила на шаг. Даже в полумраке было видно, что ее лицо разом изменилось – стало замкнутым и напряженным одновременно, как у человека, внезапно застигнутого новой, неожиданной опасностью.

– Что ты сказал? – спросила она тусклым, невыразительным голосом.

Внезапно я почувствовал, что сильно устал.

Когда острые, грозящие смертельным риском ситуации нагромождаются одна на другую, и конца этому, как и логического объяснения, не видно, то рано или поздно наступает предел терпению и физическим силам.

Я медленно, непослушными руками, стянул с себя пиджак, бросил на грязный серый бетон и сел, привалившись к неровной, грубо вылепленной стене.

У меня за плечами была не одна операция, и я хорошо знал, что означает накатившая сейчас волна слабости. Нужно просто остановиться и выделить немного времени на отдых.

Лиза стояла прямо напротив и пристально и молча смотрела мне в лицо.

Закрыв глаза, я с трудом разлепил губы и пробормотал:

– Передатчик… Маячок… где-то на тебе.

После долгой паузы, почувствовав, как в тишине уплотняется, нарастает гнетущая тяжесть, я открыл глаза.

Лицо Лизы было бледным, напряженным. Она по-прежнему смотрела мне в лицо, но, кажется, ничего не видела.

Спину заломило от неудобной позы. Я шевельнулся, и ее взгляд быстро обежал меня с ног до головы.

– Почему?… Откуда ты знаешь?

Она говорила шепотом, словно нас могли подслушать.

Я слабо усмехнулся.

– В любом случае здесь это не опасно. Они потеряли сигнал, как только трамвай спустился под землю.

– Ты думаешь… за нами следили?

– Думаю, да. Слишком легко они нас нашли.

Я не стал посвящать ее в свои подозрения, оформившиеся совсем недавно. Ведь тот звонок, с которого все и началось вчерашним вечером, был сделан, если внимательно продумать последовательность и хронологию событий, заранее.

То есть кто-то просто-напросто знал, что Лиза приближается к своему убежищу, знал, куда она идет и каким маршрутом обычно ходит.

Неизвестный, позвонивший вице-президенту «Лотоса-М», сообщил, что женщина находится на перекрестке улиц Гагарина и проспекта Ленина. Мы добирались до этого места восемнадцать минут. Лиза прошла полтора квартала, хотя даже неторопливый пешеход преодолел бы за это время не меньше, чем три-четыре квартала.

И что из этого следует?

Одно из двух. Либо она куда-то заходила именно в этот отрезок времени, либо неизвестный наводчик дал ее координаты с изрядной поправкой на неповоротливость бандитской братии.

Только из-за этого, кстати, мы сами успели на место событий.

Но говорить о подоплеке своего появления я, разумеется, не мог. Хотя, если вспомнить поведение наших преследователей сегодня, то и без того картина складывалась весьма красноречивая.

И все же я корил себя – за то, что не подумал об этом раньше.

Лиза быстро, одним решительным движением стянула куртку – просторную, немного мешковатую, скроенную модно, но явно на женщину гораздо больших габаритов. Потом вдруг замерла, пристально посмотрела на меня.

– А ты?

Я неуверенно шевельнул плечами

– Что?

– Тебе тоже надо проверить.

– Но… – я тут же замолчал, поняв, что она права. – Да, конечно.

Я начал раздеваться.

Моя одежда слишком долго находилась в шкафу раздевалки Дворца спорта, где к ней мог получить доступ практически любой желающий.

Под курткой у Лизы обнаружилась кожаная перевязь с длинными, на всю спину ножнами. Она расстегнула ремень, стянула тонкие плечевые лямки из мягкой кожи и бережно положила на пол возле себя то, что, вероятно, было самым что ни на есть настоящим боевым оружием.

– Ты всегда носишь с собой меч? – спросил я.

Она коротко взглянула на меня.

– Теперь – да.

Со всей возможной тщательностью я исследовал свой пиджак. Ни в карманах, ни в швах, ни где-либо в пуговицах никаких инородных предметов не обнаружилось.

У Лизы, судя по всему, то же самое. Отложив куртку в сторону, она столь же решительным движением стянула с себя блузку.

Чтобы отвлечься от чувства неловкости, вызванного видом ее тела, я решил поддержать разговор.

– Давно это длится?

– Что? – рассеянно уточнила она.

Все ее внимание было поглощено одеждой. Похоже, предположение о том, что она носит на себе радиомаячок, встревожило ее по-настоящему.

– Ну, вся эта… охота.

Она снова бросила на меня быстрый взгляд.

– Ты имеешь в виду, охота за мной?

– Да.

Она вздохнула. Взгляд ее устремился вдаль – в темноту, где сходились стены помещения.

– Наверное… Да, почти две недели.

– И все эти две недели тебя пытаются убить?

Она мимолетно улыбнулась, словно речь шла о ничего не значащем пустяке, вроде погоды на завтра – переменная облачность, местами незначительные осадки.