Текст книги "Квест в стране грёз (СИ)"

Автор книги: Федор Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Ваши выводы впечатляют, – с уважением произнес Капитан. «Поттер» в ответ скромно пожал плечами. – А вы, случайно, не знаете, где расположена предыдущая, выше по течению, «ловушка для мусора».

Вопрос вызвал новую торжествующую улыбку на лице эксперта.

– Ну как же, конечно знаю. Первый овраг находится вот там, километрах в полутора отсюда, со стороны арматурного завода. Его устье образует такую же отмель, только, пожалуй, побольше.

Стас, до этого рассматривающий берег с отсутствующим видом, резко повернулся и спросил чуть сдавленным голосом:

– Выходит, его убили на территории завода?

– Где убили, это уж вам выяснять, – уточнил эксперт. – Но сбросили в воду на этом участке берега. Вероятность я бы определил в девяносто процентов. И еще десять процентов на то, что произошло это на предыдущем участке. Но под ним тогда нужно считать всю центральную набережную, поскольку больше таких отмелей здесь нет.

– Время смерти вы определили?

– Крайне приблизительно. Вы же понимаете, э-э-э… холодная вода. Более точно смогу сказать только после вскрытия.

– Приблизительно – это сколько? – угрюмо вмешался Стас.

– Не меньше двенадцати часов, не больше двадцати.

Капитан задумчиво кивнул. Такой вывод ни о чем не говорил, кроме того, что агент Алекс как минимум несколько часов находился в плену. Иначе он обязательно вышел бы на связь после своих запросов или, на худой конец, хотя бы подтвердил получение ответов на них.

Вместо этого он попытался лично докопаться до разгадок. А может, и не попытался вовсе, но враждебные силы, которые он затронул ненароком, уже были разбужены, и результат – вот он. Мертвое тело. Пустая оболочка, вдобавок искалеченная ударами меча.

Он чувствовал уже, что его доверие к интуитивным выводам Малыша – выводам о непричастности женщины к этим, теперь уже многим, убийствам – серьезно поколеблено. До сих пор им не попалось на глаза ни одного свидетельства существования каких-то еще людей с мечами. Значит, нет и прямых доказательств невиновности женщины.

Удостоверившись в гибели Алекса, Команда Смерти выполнила начальный этап работы. Они бы, конечно, с большим удовольствием, если бы это было возможно, разыскали Алекса живого и невредимого. И, судя по ориентировочному времени смерти, у них был шанс на это.

Но для этого на момент прибытия в город они должны были знать больше – хотя бы столько, сколько они знают сейчас. Хотя, если разобраться, и сейчас они знают еще слишком мало.

Он глубоко вздохнул, отгоняя эти бесплодные, в общем-то, в данной ситуации размышления, и спросил:

– Вы проверяли его карманы?

Эксперт чуть замялся.

– Очень поверхностно. Это ведь не моя работа. Скоро подъедет группа, они и займутся.

– Ничего примечательного вам не попалось?

– Ничего. Такое впечатление, что кто-то их обшарил до нас.

Капитан кивнул Стасу. Тот опустился на корточки и, передав фонарик товарищу, быстро, но тщательно обыскал мертвое тело.

– Пусто, – подвел он итог своим поискам.

Капитан медленно кивнул. Отсутствие каких бы то ни было предметов подтверждало версию пребывания в плену. А такая версия, помимо всего прочего, сразу же подталкивала к некоторым вполне определенным, предположениям.

– Проверь его вены, – распорядился Капитан.

Стас быстро обнажил оба сгиба локтя. Поднял голову, посмотрел на «Гарри Поттера».

– Не взглянете, док?

Эксперт низко наклонился, поцокал языком, покачал головой.

– Раз, два, три – на правой руке, два – на левой. Ему сделали, по крайней мере, пять внутривенных инъекций.

– Вроде, следы свежие? – уточнил Стас.

– Свежие, – подтвердил «Поттер». – Это странно.

– Что странно?

– Пять уколов, сделанных в короткий промежуток времени. В лечебных заведениях так обычно не делают. Проще и безболезненней для пациента поставить капельницу и вводить ему все, что нужно. Наркоман тоже не будет себе делать пять уколов практически подряд. Тот, кто сделал это, не очень заботился о дальнейшем здоровье этого человека. Видите эти гематомы? Если бы он был сейчас жив, то ему очень трудно было бы в ближайшие дни работать руками.

– Ладно, – вздохнул Капитан. – Нам тут делать больше нечего. Я вас попрошу, – обратился он к «Гарри Поттеру», – сделать нам дополнительный экземпляр заключения, как только оно будет готово. А сегодня утром подготовьте нам образцы тканей и крови для химического анализа.

Толстячок в очках внезапно стал похож на большого обиженного ребенка.

– Но у нас оборудование самое современное…

– Я не сомневаюсь, – мягко перебил его Капитан. – Но исследования должны быть обязательно продублированы. – «Поттер» покорно склонил голову. – И еще. Я думаю, такой специалист как вы, нам еще понадобится. Вы не будете возражать, если мы прикомандируем вас к нашей группе?

«Гарри Поттер» заметно воспрял духом.

– Я? Э-э-э… Что вы! Конечно. Буду рад.

– Хорошо. Тогда до встречи завтра.

Пожав эксперту руку и уточнив его координаты, Капитан со Стасом двинулись в обратный путь.

На город уже медленно наваливалось тяжелое серое утро.

Глава 25. Мастер джиу-джитсу

1

Я открыл глаза. Казалось, я и не спал вовсе. Все нервы мои были взвинчены и, похоже, гудели от напряжения, как провода высоковольтной линии.

На столе все так же горела неярким светом приглушенная лампа. Из-под плотной шторы просачивался тусклый сумеречный свет.

Стас с Капитаном опять были в комнате – налаживали аппаратуру. Они старались не шуметь, чтобы не разбудить меня. Я хотел сказать, что уже не стоит беспокоиться на этот счет, но что-то остановило меня. Что-то более важное. Внутреннее понимание или, может, прозрение, откровение – как ни назови, но оно захватило меня всего, без остатка.

И я знал, что мне нужно понять мое чувство, напитаться им, насколько это возможно.

От этого будет зависеть многое.

Что-то случиться, – я знал это точно. Произойдет что-то важное. Решающее.

Я еще больше сконцентрировался на этом чувстве. И кое-что стало видеться яснее.

А потом я понял – как-то сразу и до конца.

Здесь, в этом городе, долго вырастала и зрела некая опухоль или, может быть, лучше сказать – гнойник. Он долго развивался, он вытягивал жизненные соки из всего, что его окружает. Хуже того – он подчинял себе человеческие жизни. Очень многие жизни.

В конце концов оказалось, что он правит значительной частью этого мира. И здесь уже не действуют нормальные человеческие законы. И закономерности обычной человеческой жизни здесь тоже отменены. И значит, с любым человеком в этом сдвинутом мире может случиться все, что угодно.

Все, что угодно – и смерть, может быть, еще не самое страшное из этого.

Но сейчас этот гнойник можно вскрыть.

Такая возможность, наверное, появилась только сейчас. И причина ее появления, как я подозревал, вовсе не в том, что этим делом занялась Команда Смерти. Я надеялся, что этот факт тоже сыграет свою роль, но главная, истинная причина заключалась не в нас, а в этой женщине.

Лиза.

– Она нам поможет, – сказал я с непонятной для меня самого, но абсолютно твердой убежденностью.

– Малыш?

Я открыл глаза. Сел.

– Это случится сегодня.

Короткий внимательный взгляд Капитана привел меня в чувство.

– Что случится?

Я вздрогнул, провел рукой по лицу. Как я мог объяснить им свою непонятно откуда взявшуюся уверенность?

– Кажется, мне приснился сон, – пробормотал я.

Капитан понимающе кивнул. В его глазах я заметил сомнение. Похоже, он не был уверен в моих силах.

Я встал, потянулся. Мое тело переполняла энергия.

– Я готов, – сказал я.

– О’кей, – устало буркнул Стас, не отрываясь от клавиатуры ноутбука. Судя по графическим символам, появившимся на экране, он опять налаживал связь с генералом.

Бодрым шагом я направился в совмещенный санузел – принять душ.

Выключив настольную лампу, Капитан отдернул штору. В квартиру просочилось тусклое хмурое утро.

2

Когда я вернулся, минут десять спустя, Капитан уже заканчивал доклад генералу. Стас коротко, шепотом, ввел меня в курс дела.

Почему-то новая информация меня ничуть не удивила.

Лично Алекса я не знал, даже мельком никогда не видел, но смерть его – я был теперь уверен в этом – никак не могла быть случайной. Он попал в самый очаг событий – в самое пекло, как и мы сейчас. И он был один.

У него не было шансов. Даже у нас их сейчас было немного.

Но это неважно. Кое-что мы уже выяснили. Центр получил информацию, и, даже если нас всех ждет участь Алекса, это не остановит тех ребят, что придут вслед за нами.

Гнойник будет вскрыт. Опухоль будет вырезана.

Это уже предопределено.

Капитан закончил рассказ. В эфире, точнее, в виртуальных просторах Интернета, наступило молчание.

Лишь через четверть минуты его нарушил генерал.

– Мы не можем позволить убийцам остаться безнаказанными!

Странно было слышать в его голосе, внешне таком же скрипучем, как всегда, необычную для руководителя организации ничуть нескрываемую ярость.

Капитан и Стас синхронно кивнули. Потом, когда этот бессознательный жест дошел до сознания, оба сообразили, что генерал их не видит.

– Да, – сказал Стас.

– Конечно, – сказал Капитан.

Я молча присел на матрас. Я был со всем согласен, я бы тоже хотел, чтобы после моей насильственной смерти мои убийцы не ушли от расплаты, но мне почему-то казалось, вернее, я этого опасался, исходя не столько из конкретных фактов, сколько из множества мелочей – жестов, взглядов, пауз в разговоре, – что под виновниками смерти Алекса они все на самом деле подразумевают только одного человека…

А верил ли я сам в невиновность Лизы?

Я не стал, даже мысленно, наедине с самим собой, отвечать на этот вопрос. Просто отбросил его в сторону.

Может, я и обманывался, но в таком случае я сам хотел этого.

Почему? Потому что эта женщина за минувший вечер стала для меня кем-то большим, чем просто «объектом» одного из эпизодов операции?

Я отбросил этот вопрос без всяких сомнений. Сейчас я мог себе это позволить: тот проблеск скрытого знания – откровение, озарение, вспышка интуиции? – хоть и быстро прошел, и даже уже наполовину забылся, но все же что-то оставил после себя. Некое эмоциональное поле, которое ориентировало меня, мои чувства, мысли и, наверное, действия в нужном направлении.

Правильно ли было считать Лизу потенциальной убийцей секретного агента Алекса?

Неправильно.

Правильно ли относиться к ней как к жертве нераскрытого пока, но явно существующего чудовищного заговора?

Правильно.

И пока – хватит об этом. Есть более важные темы для рассуждений и поисков. Тем более что я сам уже очень скоро смогу прояснить ситуацию – не насчет Лизы, а насчет одного простого, но очень интересного вопроса: действует ли в этом городе, или это всего лишь наше ложное впечатление, группа хорошо подготовленных киллеров, вооруженных мечами?

Все эти мысли пронеслись в моем сознании за считанные секунды. Все это недолгое время в комнате висела мрачная тишина.

Потом голос генерала, уже лишенный каких бы то ни было эмоций, оживил молчащий динамик переносного компьютера:

– И все же давайте не будем забывать: нашей целью является не вендетта и сведение счетов с теми, кто затронул организацию…

– Да, – кивнул Стас.

– Конечно, – спокойно произнес Капитан.

– Главное – раскрыть преступление, которое совершается. Выявить преступников. Получить всю необходимую информацию…

– Понимаем, – сказал Стас.

А Капитан спросил:

– Мы должны считать, что наше задание с этого момента расширяется?

– Безусловно, – подтвердил генерал. – То, что вы обнаружили – эта непонятная охота на человека в самом центре города, с участием десятков вооруженных боевиков, – все это требует самого тщательного расследования.

– Ясно, – коротко ответил Капитан.

После очередной паузы генерал спросил:

– Вы все-таки собираетесь ввязываться в эти состязания?

Капитан, а за ним и Стас бросили в мою сторону короткие взгляды. Но ответить ни один из них не успел.

– Собираемся, – сказал я, с излишним, может быть, вызовом в голосе.

Несколько секунд динамики ноутбука молчали. Генерал, конечно, мог бы сейчас запретить мне делать это, особенно после того, как открылись новые факты, требующие самой тщательной проработки, а значит – времени и немалых усилий.

Но генерал не стал налагать запретов. Вместо этого он сказал – мне показалось, с улыбкой в голосе:

– Ну, что ж, тогда удачи тебе, Малыш.

3

Фестиваль боевых искусств – надо отдать должное местным спонсорам – был обставлен с большим размахом. Плакаты на стенах, вымпелы, свисающие с потолка в проходах, масса народа везде, куда ни бросишь взгляд. В густой толпе тут и там – группы людей в кимоно и стилизованных старорусских нарядах, стайки одинаковых полуголых девиц – похоже, группы поддержки.

«У нас есть одна зацепка», – сказал генерал, когда мы все вместе сидели в его кабинете.

При этом он почему-то посмотрел на меня. Посмотрел не то, чтобы оценивающе, а как бы в некотором сомнении.

«В чем они состоит?»

Голос Капитана, когда ситуация не грозит смертельной опасностью, тоже звучит спокойно, но некоторые оттенки эмоций в нем все же удается различить. Тогда, как я помню, в нем звучала обычная деловая заинтересованность – ну прямо банковский служащий средней руки, ведущий нужные, но не очень интересные для него переговоры.

Разумеется, я знал Капитана слишком хорошо, чтобы поверить такому внешнему впечатлению.

«Там как раз проводится… сейчас посмотрю, как это называется. Ага, вот. Фестиваль боевых искусств».

«Это имеет отношение к нашему заданию?»

Генерал изобразил улыбку, похожую, как всегда, на бездушный оскал хищного насекомого.

«Имеет или нет – это предстоит выяснить вам. Наши эксперты набросали тут на этот счет небольшой план».

Стас, до этого сосредоточенно рассматривающий абсолютно ровный однотонный пол кабинета, поднял голову.

«И все-таки. Почему возникла мысль об этом фестивале?»

Генерал опять посмотрел на меня.

«Из-за мечей».

«Опять эти мечи?»

«Опять, Стас, опять. Это и настораживает. Мы раздобыли программу этого мероприятия. Так вот, он в значительной степени посвящен бою с холодным оружием. В первую очередь – на мечах».

Капитан спросил, негромко, но с интонацией задумчивости:

«Какая же тут может быть связь с запросом Алекса? Почему наши эксперты протянули эту линию?»

«По нашим данным, в городе действуют несколько школ прикладного фехтования, с восточным и древнеславянским уклоном. Они объединены в две основные федерации – кобудо и традиционных боевых искусств. Обе активно используют в тренировках мечи разных типов».

«Значит, среди них и надо поискать ответы на вопросы», – сделал умозаключение Стас.

«Аналитический отдел считает так же, – проскрипел генерал с попутной имитацией поощрительного кивка. – Но все, возможно, окажется еще проще, если вы примете участие в этом фестивале. Это то место, где соберутся все. Можно будет присмотреться, естественным образом завязать контакты. Особенно если удастся достаточно высоко подняться в соревнованиях».

Я предпочел проигнорировать очередной взгляд в мою сторону, хотя теперь-то начал понимать, куда клонит генерал.

«А почему мечи?» – спросил Капитан.

«Это ты о чем?» – насмешливо проскрипел генерал.

«Мечи заинтересовали Алекса, соревнования на мечах будут проходить на фестивале… интересное совпадение».

«Может оно и не совпадение вовсе…»

Генерал медленным, буквально немощным движением раскрыл верхний ящик стола – на моей памяти он никогда не выдвигал нижние, всегда только верхний – и с заметным усилием извлек оттуда довольно толстую стопку бумаги, уже, кажется, переплетенную.

«Знаете, что это такое?»

Стас негромко, но вполне различимо фыркнул.

«Доклад».

Брови генерала чуть сдвинулись к морщинистой переносице: ему не нравилось, что Стас так демонстративно игнорирует столь любимые им самим драматические эффекты. По правилам игры мы должны были бы выждать паузу, делая вид, что напряженно размышляем, а в итоге развести руками и сказать, что не в состоянии догадаться – что это такое. Как будто мы никогда раньше не видели эти самые доклады.

К сожалению, генералу практически никогда не удавалось продемонстрировать нам свое драматическое искусство в полном объеме.

«Верно, – с ощутимым неудовольствием проскрипел он. – Это доклад, подготовленный нашим аналитическим отделом».

Стас на этот раз предпочел промолчать. Капитан, выждав вежливую паузу, спросил:

«О чем доклад?»

«Вы, конечно, немедленно получите копии. Это доклад о фестивале боевых искусств, который, – он мельком взглянул на совершенно пустую боковую стену кабинета, словно там висел календарь или, на худой конец настенные часы, указывающие числа месяца и дни недели, – открывается уже послезавтра. Аналитический отдел, как я уже говорил, предлагает, чтобы участие в нем стало первым пунктом плана следственных действий. От вашей команды предполагается задействовать Малыша».

Я возмущенно подался вперед, но стул, безукоризненно собранный и прочный, будто и не из дерева вовсе, даже не скрипнул.

«Почему я?!»

«А разве ты не занимаешься сейчас с мечом?»

Тут я вспомнил, что за день до этого, когда я действительно занимался в додзе со своим инструктором по холодному оружию, меня удивила вдруг воцарившаяся в зале тишина. Оглянувшись, я увидел нескладную фигуру генерала, застывшую в дверях. На меня он не посмотрел. Коротким кивком подозвал старшего тренера, они о чем-то поговорили, совсем недолго, и разошлись. Все вернулись к своим занятиям. Эпизод, как мне показалось тогда, позабылся.

Как сейчас выяснилось, этот визит вовсе не был случайным.

«Каждый из нас занимается с мечом», – сказал я.

Генерал не обратил внимания на мою реплику. Ей просто не было места в заготовленном им сценарии.

Его худая иссохшая кисть обессилено легла на стопку бумаги.

«Кроме плана мероприятий, графика соревнований и прочих полезных фактов здесь излагается еще и то, что является идеологическим обоснованием фестиваля. Так вот, эта концепция, по заключению экспертов, по-настоящему интересна».

Опять Стас не выдержал подобающую паузу, бесцеремонно и довольно скептически брякнув:

«Чем же?»

Действительно, чем могут удивить профессионалов боевых искусств, которыми все мы, без сомнения, являемся, какие-то там гражданские дилетанты?

В отместку Стасу генерал изобразил, не очень, правда, натурально, веселую и одновременно снисходительную усмешку.

«Устроители фестиваля, а он, как я уже говорил, проводится несколькими местными школами традиционного рукопашного боя и прикладного фехтования, ратуют за возвращение, так сказать, к истокам – к тому времени, когда главным в любой школе было боевое фехтование, а рукопашный бой в чистом виде был скорее исключением, чем правилом».

Стас хмыкнул с некоторым удивлением.

Капитан задумчиво сказал:

«Понятно».

На этот раз генерал, похоже, удовлетворился произведенным эффектом – мое угрюмое молчание не в счет.

«В рамках этой концепции обосновывается мнение, что выдвижение на первый план традиционного холодного оружия даст толчок развитию боевых искусств. Авторы этой идеи доказывают, что, скажем, чистый ударник вроде каратиста спортивной ориентации, овладев техникой работы с мечом, серьезно повысит как свои спортивные результаты, так и прикладные возможности».

«Ясно», – еще раз спокойно сказал Капитан.

А Стас наморщил лоб и спросил с подозрением в голосе:

«А вы не проверяли наших инструкторов на предмет утечки информации?»

Вопрос был, на мой взгляд, закономерен: ровно по таким же основаниям и мы в организации изучали работу традиционным холодным оружием. Я, например, уже который месяц по несколько часов ежедневно махал мечом. И при этом, конечно, никто из моих инструкторов не рассчитывал всерьез, что я когда-нибудь буду биться на мечах в реальном поединке.

Или все-таки рассчитывали? Сейчас я уже ни в чем не был уверен.

Генерал благосклонно кивнул Стасу, и я понял, что тот просто-напросто подыграл ему.

«Идея вообще-то не нова. И оружие с подобными целями используется во многих современных направлениях боевых искусств, претендующих на настоящую прикладную эффективность. Так что утечка тут совершенно ни при чем. Другое дело, что эта идея становится продуктивной лишь при выполнении нескольких важных условий, так что наши эксперты сомневаются, что в рамках любительского движения можно создать что-то действительно ценное».

«Тем не менее, мысли у них здравые», – заметил Капитан.

«Здравые, – согласился генерал. – А когда речь идет о личном мастерстве бойца-рукопашника, то подобный комплекс идей может оказать на него существенное влияние».

«Иначе говоря, мы можем столкнуться там с настоящими мастерами боевого фехтования?»

«Аналитический отдел считает, что это вполне возможно».

«Тогда, может, не стоит никому из нас принимать участие в тех соревнованиях?»

Генерал усмехнулся.

«В конечном счете, это решать вам самим. Аналитики ведь исходят из вероятностных представлений и логических умозаключений. Вы имеете возможность опираться еще и на интуицию».

Он снова посмотрел на меня. Я не выдержал и повторил свой вопрос:

«Но почему я?»

Ответ генерала, как это часто бывает, ничего не объяснял.

«Аналитический отдел считает тебя, Малыш, наиболее подходящей кандидатурой. Ты знаешь, что они опираются на многие факторы».

Спрашивать в третий раз не имело смысла. Речь, очевидно, шла о психологическом раскладе, а он, как всегда, слишком сложен, чтобы сами объекты этих расчетов могли хоть что-нибудь в них понять. Во всяком случае, ни для экспертов аналитического отдела, ни для самого генерала не было секретом то простое обстоятельство, что мое мастерство в рукопашном бое, в том числе и с применением оружия, все-таки заметно уступает уровню Стаса или Капитана.

К тому же, если они решили эту часть операции поручить мне, то они так и сделают, и мое мнение – это последнее, что они будут принимать в расчет.

Так вот и оказалось, что я вступил под своды здешнего храма боевых искусств – а попросту местного Дворца спорта, полностью арендованного для проведения фестиваля – в качестве молодого, но умудренного боевым опытом мастера джиу-джитсу.

Я шел с видом уверенным и весьма решительным, как и подобает тому, кто явился отстаивать честь своей школы.

Мое истинное состояние было немного другим. Но кого это, в принципе, интересует?