Текст книги "Король-Бродяга (День дурака, час шута)"

Автор книги: Евгения Белякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– Рэд… – сказал я, когда ученик вернулся с готовой яичницей, тарелками и хлебом.

– Сыра?

– Да, пожалуй… Рэд, вот скажи – я многому научил тебя за это время?

Он порылся в сумке, стоя ко мне спиной, поэтому я не был уверен, смеялся ли он надо мной втихую. Хотя, учитывая идиотизм вопроса, вполне мог бы.

– Смотря с чем сравнивать. Лет пять назад я сказал бы, что немногому… – он обернулся, улыбаясь. – Сейчас я считаю, что благодаря вам знаю почти все, что нужно.

– Почти?

– И всегда будет 'почти'.

– Надеюсь, ты не считаешь, что я прикарманиваю часть секретов, – буркнул я, ошпарив язык о шкварки.

– Конечно, прикарманиваете. – Мой ученик вывалил на тарелку с яичницей кусочки сыра, накрошил хлеба. Никогда не понимал, как он может такое есть: перемешав все, что есть на столе. – Но это нормально.

А в апреле… В апреле приехала королева.

Оставив, как и раньше, свиту внизу, у подножия моей скалы, она поднялась по лестнице, заботливо опекаемая Рэдом. Под каким предлогом она выбралась из королевского замка, я даже думать не хотел. Только был уверен, что Эдуард, прознай он о ее визите ко мне, вывернулся бы наизнанку от злости.

Она вела себя, как и подобает королеве: надменно, снисходительно, вежливо. Но Рэд все равно в нее влюбился по уши, я сразу заметил. И поспешил отослать его в деревню за 'пищей, приличествующей коронованной особе'. Когда ученик закрыл за собой дверь, Алисия заметно расслабилась, – села рядом с моим креслом, прямо на пол, пачкая свою парчовую одежду, и, сложив руки на коленях, некоторое время молчала. Будто собиралась с мыслями – или молилась.

– Джок, меня хотят убить, – королева проговорила это с таким безразличием в тоне, словно констатировала хорошую погоду. Хорошо хоть, что Рэда я к этому моменту выгнал.

– Кто, почему и как, – без паузы поинтересовался я, облизывая пальцы. Восхитительные, мягкие, сочные груши. Я как-то при ней обмолвился, что люблю их, и вот – она запомнила. Наверняка заказала привезти из Хавира – у нас то до них еще месяцы…

– Король… – девушка пожала плечами и рассеянно потрогала сережку, – излюбленное средство королей – яд. Как только рожу ему наследника…

Нет, я, конечно, мог представить, что король способен на такое. И на многое другое – все ж мой потомок. Хоть и идиот. Ума мало, но решимости и злобы ему хватит. Эх, где мои сто сорок лет… Вызвал бы его на дуэль. А она совсем по-другому говорит о муже, нежели о женихе. Влюбленность разбилась о реальность. Дай Боги, чтобы она узнала лишь малую часть гнилой сущности Эдуарда. Печально, конечно, но теперь она была больше королевой, чем женщиной, и больше смирившейся, чем влюбленной.

– Откуда такая информация, Ваше Величество?

– Советник сказал… Король самолично ездил к местному алхимику, покупал сильнейший яд, против которого нет средств. А единственный человек, мешающий ему – это я. Он как-то сам сказал мне… что, если б знал, какое приданное дает за дочерью барон Деэлгар, не стал бы размениваться по мелочам. А наша семья разочаровала его… нет, он сказал 'вы меня обманули насчет своих богатств'.

– Проблем с твоим отцом он не боится?

Мне казалось, что до такой ступени тупости королек еще не дошел – но все может быть…

– Этот яд невозможно определить. Все выглядит как… сердечный приступ. Он будет… относительно чист. У меня и вправду слабое сердце, от матери досталось.

А, так поэтому ты такая холодная, деточка… Боишься, что переволнуешься уйдешь из жизни? или это воспитание?

– Но я то чем могу помочь? Убить его?

– Советник Вито сказал, что вы… когда-то были королем.

– О, Нижние Боги, он растрепался! Безголовый франт!

– Нет, нет, я неверно выразилась… – она, казалось, действительно испугалась, увидев мою реакцию. И немудрено. В такие минуты я обычно становлюсь настолько страшен… то есть становится страшно за меня, вдруг рассыплюсь – я начинаю мелко трястись от злости. – Это Эдуард рассказал мне, Советник лишь подтвердил.

– И как эта пародия на чело… как наш любимый король умудрился нарушить клятву?

– Клятву?

– Давнее дело. Так…?

– Я расспрашивала его о вас, почему он сказал о вас так зло, тогда, на коронации. Он проговорился, что вы хотели украсть у него корону, а потом подвел меня к вашему портрету в Галерее и показал…

Нет, точно, в ближайшее время отправлюсь в столицу, проберусь в замок и уничтожу свой портрет. Очень приятный акт вандализма… Трястись я перестал, но внутри все еще кипел.

– А Советник, говоришь, подтвердил… Очень удобно – и клятву не нарушил, и тебя убедил. Но, так или иначе, я возвращаюсь к своему вопросу, как осел в колесе – чем я, пусть даже и бывший король, могу тебе помочь?

Она побледнела.

– Лорд Вито просил передать… Просил передать: 'Дерево должно плодоносить, иначе оно – плющ'.

Я закусил губу. Вито в который раз удивил меня – не самой фразой, конечно, по своей замысловатости она как раз подходила его уму и манере изъясняться; но своевременностью фразы. Признаюсь, именно этой весной мне все чаще приходили на ум мысли о своем месте в этом мире. Плодоносить, значит… Удивительное дело – возраст. На моем веку, это, наверное, уже третья молодость. Или даже четвертая…

– Надо мне переговорить с Советником. Да, да, как можно скорее, чему ты удивляешься? – прокряхтел я, вставая с кресла, – лошадь для меня найдется? Потому что у меня еще остались остатки гордости и телепаться за каким-нибудь стражником я не хочу.

Рэд, милый мальчик. Ах, подлец. Я восхищен. Подслушивал под дверью, хотя я и отослал его в деревню за тем, что там в принципе быть не могло.

– Поедете со мной, Джок? Впереди…

– Надеюсь, Громобой будет не в обиде, – проворчал я.

Я, конечно, пошутил про то, чтобы поехать на Громобое. Вот еще – мне нужно будет поговорить в пути с Алисией, а мой ученик будет слушать, да на ус мотать, хоть он по обычаю горцев гладко бреется. Нет уж… я взял в деревне своего ослика, предпочитая трястись рядом с королевой, пусть и на день дольше из-за коротких ног моего ездового животного, но зато в уединении.

Правда, толком поговорить все равно не получилось. Во-первых, Рэд кружил около, а во-вторых, охрана Алисии относилась к своей задаче с большим рвением. Особенно молодой капитан, который заботливо спрашивал каждые полчаса, не устала ли королева, не хочет ли чего-нибудь… Еще в самом начале поездки я понял одну вещь, которая меня и обрадовала, и расстроила одновременно. Алисия уже не любила – или правильнее было выразиться: 'не была влюблена в' – короля, но зато она по уши встрескалась в капитана Алирона. Поскольку он ехал то немного впереди нас, то рядом, я смог, не вызывая подозрений, расспросить – кто он, откуда и что вообще здесь делает. Оказалось, что он, как и десять деэлгарских молодцов, достались королеве в наследство – ее земляки, многих она знала лично, с детства, в том числе и упоминавшегося уже Алирона. Большая часть разговоров, кстати, состояла именно из их общих воспоминаний – глядя на Алисию, трудно было предположить, что она напугана, или взволнована… будто бы не она призналась, что ее жизнь находится под угрозой. Ох уж мне эти влюбленные, находясь рядом с объектом своей любви, они словно бы отправляются в страну грез, не замечая никого и ничего вокруг. Она улыбалась, даже смеялась… Это-то чувство между двумя молодыми людьми и застало меня врасплох, заставив поволноваться. Знает ли король? Конечно, нет, иначе красивая голова Алирона уже красовалась бы на стене города. А остальные? Рэд – тот заметил, и сразу сник, хотя я и так мог бы ему сказать, что ничего ему не светит, правда, он вряд ли бы меня послушал. Этому молодчику бесполезно объяснять, что дама замужем, и муж у нее мало того, что ревнивый и подозрительный, так еще и может мановением пальца лишить человека жизни. Но раз так, раз она влюблена в другого… Ладно, мой ученик многому научился за годы ученичества, сказал я себе, а обычные люди? Но они, кажется, воспринимали некую близость между королевой и капитаном ее стражи как нечто само собой разумеющееся – они росли вместе, он был из достаточно знатного рода, так что она не унижала свое достоинство дружбой с нижестоящим, и к тому же, как я заметил, старалась уделять почти столько же внимания всем своим людям – знала всех по именам и справлялась об их семьях, была в курсе болячек их многочисленных родственников, возраста детей и даже кто из них недавно проигрался в кости.

– Йомель, ты с малолетства проигрывался, сначала в камушки, потом в поддавки, теперь вот в кости, – смеялась она, а вся это зычноголосая ватага вторила ей своим громоподобным смехом. Они все были в нее чуточку влюблены. Красивая, милая, добрая и открытая сердцем, да еще и дочь их сюзерена. И королева. Отчего ж ее было не любить? Так что Алирон отличался от остальных только лишь тем, что вел себя сдержаннее, и чувства свои прятал тщательнее – потому что были они сильнее.

– Ваше Величество, удача – верткая дама, – глубокомысленно заметил я, делая знак бровями. С самого отъезда мы не могли поговорить наедине.

Она прекрасно меня поняла, сделала почти неприметное движение рукой. И через некоторое время заметила:

– Какое несчастье… я, кажется, обронила перстень с руки – точно помню, что еще совсем недавно он был на мне…

Оба молодых самца (Рэд и Алирон) встрепенулись, как при звуке трубы, и, сверкнув улыбками, помчались назад по дороге. Я был уверен, что кольцо они найдут, даже если придется носом землю рыть.

– Теперь мы можем поговорить, недолго, правда, – смущенно заметила она.

Мне было неприятно опускать ее с небес на землю, но пришлось.

– Алисия, – она по-прежнему настаивала, чтобы в личной беседе я звал ее по имени и на 'ты', а я не сопротивлялся – себе дороже. – Король спокойно отнесся к твоей отлучке?

Она потускнела.

– Да, я ездила к отцу два раза – после коронации и еще один раз после свадьбы, думаю, он успел привыкнуть к этому.

Умница.

– Нам нужно будет сразу по приезде посетить Советника, лорда Вито, под предлогом, скажем… я его родственник – ты не забыла? – я улыбнулся. – Хотя этот факт успокоит разве что придворных, думаю, они не удивятся, что ты поехала сопроводить старичка, еле переставляющего ноги, до порога дома его племянника, сердце у тебя доброе, даже слишком. – Я проигнорировал ее нахмуренные брови. – Но Эдуарда это не то что не убедит, а утвердит в наихудших опасениях, поэтому тебе надо придумать предлог, под которым можно покинуть дворец на несколько часов.

Она задумалась, мельком взглянула назад – но наши искатели кольца еще не возвращались.

– Перед отъездом я заказала у Галуаны, портнихи, что обшивает двор, несколько новых платьев. Думаю, вполне естественно, что я захочу сразу же их увидеть.

– Алисия… – я поерзал в седле. Не потому, что чувствовал неловкость, просто ноги затекли. – Я, конечно, рад, что ты избавилась от детской влюбленности в короля, но… так скоро найти замену – не боишься?

– Не понимаю, о чем Вы.

– Капитан.

– Это так явно? – она держалась очень хорошо, ровный тон, спокойное лицо. Но старика-то не обманешь.

– Для меня – да. Будь осторожней. – Этой фразой я разделался со своим долгом: предупредил и хватит. Я обернулся назад. – Что-то они долго там…

– Повернем и проверим, – королева приняла решение мгновенно и тут же повернула коня назад. Я глянул мельком на основную часть отряда – кажется, они не заметили, что мы возвращаемся. Мы тронулись назад по дороге рысью, отложив на время наш разговор. Да и сказано было почти все, что необходимо, остальное – пустой треп.

Буквально через минуту мы услышали впереди звон мечей.

– На них напали! – крикнула Алисия и пустила коня в галоп.

Как женщины держатся в седле со всеми своими юбками, да еще боком – ума не приложу. Я дал своему ослику ногами по бокам и он потрусил за королевой, но не слишком резво. Я выбирал его за спокойный характер, и он решил именно сейчас его продемонстрировать. Хорошо для меня, но плохо для королевы.

Капитан Алирон и Рэд, спешившись, стояли посреди дороги, держа за узду коней и используя их в качестве прикрытия от нападающих. Время от времени они выскакивали, пытались достать противником мечом и прятались обратно. Конь Алирона уж припадал на правую ногу, но вел себя, как настоящий солдат – кусал и бил копытами врагов.

Разбойники, понял я. Эх, слишком много свидетелей, магия тут не помощник; если я даже Рэда тогда, когда мы познакомились, не сумел убедить, что я никак не причастен к внезапной смерти нападавших, то уж королева с Алироном точно что-то заподозрят. Поэтому я, уверенный в боевых качествах своего ученика, постарался сделать то, что действительно было мне под силу – защитить королеву.

– Алисия! – крикнул я. Она обернулась и придержала коня, остановившись всего в десяти шагах от группы разбойников, окруживших нашу парочку. Обычные бандиты, правда, неплохо вооруженные и, как ни удивительно, конные. Наверное, они проглядели нашу кавалькаду, выехали прямо на Рэда с Алироном и решили, что они – легкая добыча. Ведь их, разбойников, было около дюжины, что им два каких-то парня с мечами. Тем более что один из них вез у седла подозрительно привлекательный пухлый мешок.

К сожалению, на мой крик обратила внимание не только королева – двое грабителей развернули коней и двинулись к нам. Я забил каблуками сапог по бокам осла, понуждая его проснуться и рвануться вперед, к Алисии. Один из разбойников радостно ухмыльнулся – еще бы, 'подкрепление' оказалось всего на всего стариком и девицей – богато одетой, между прочим.

Конь королевы вдруг заржал и встал на дыбы. И я в который раз убедился, что прав – юбки мешают правильной, крепкой посадке. Алисия упала. Хорошо, что ни Рэд, ни Алирон этого не увидели – они бы кинулись на помощь и обязательно получили бы по хорошему удару мечом. Оставалась последняя надежда – на меня. Я натянул поводья, но осел не послушался, упрямо двигаясь прямо в гущу схватки. Мне пришлось спрыгнуть с него, и приземлился я крайне неудачно – прямо да королеву, да еще и ногу, кажется, растянул.

– Они… они… – начала королева, яростно сверкая глазами, но закончить я ей не дал – подскочил и потянул за собой в поле, на котором росло что-то достаточно высокое и густое, чтобы путаться у нас в ногах.

– Алисия, не время сейчас выказывать монарший гнев, – отдуваясь, я на бегу пытался воззвать к ее разуму. – Спрячемся. Скорее.

Я обернулся, не сбавляя скорости – хотя какая там скорость, ковылял я так, будто мне было не сто шестьдесят, а тысяча лет, и все из-за ноги, – и увидел, что те двое не особо торопясь поехали в нашу сторону, рассчитывая, видимо, на то, что мы устанем и через пару десятков шагов упадем, не оказывая сопротивления.

Мы пробежали куда больше, чем двадцать шагов, и они поняли, что могут упустить добычу. Пришпорили коней – я все время оглядывался, поэтому заметил. И потянул королеву вперед.

А впереди, между прочим, уже виднелась река за небольшим обрывом, поросшая по берегу кривыми ивами.

Добравшись до края обрыва, мы остановились.

– Надо вернуться, – полу приказным, полу отчаянным голосом сказала королева. Я не внял.

– Полезай на дерево.

– Что?

– Быстро. Они уже близко.

Она, подобрав юбки, осторожно приблизилась к осыпающемуся краю. До развилки дерева, росшего на берегу, а, значит, существенно ниже, прыгать было далеко, и она колебалась. А два всадника между тем выехали из высокого то ли овса, то ли пшеницы и остановив коней, спешились.

– Куда ты, красавица? – спросил один из них, высокий бугай с серьгой в ухе. – Оставила сморчка драться а сама – в кусты?

Он умрет первым, решил я. Только Пухлику можно меня так называть.

Я поднял с земли сухую, но крепкую (на первый взгляд) ветку, чтобы хоть видимость создать того, что я дерусь как все обычные люди. Бугая такое 'оружие' просто привело в восторг – он захохотал. Второй стоял спокойно, глядя в упор на Алисию, которая застыла на краю обрыва, не решаясь бросить меня в такой ответственный момент.

– Сдохни, сморчок, – сказал бугай и, крутнув мечом, пошел на меня.

– А ты, случаем, не из актеров? – спросил я.

– Чего-о? – удивился он.

– Говоришь так, будто на сцене стоишь. Ты еще скажи, что душа моя проклята будет во веки веков, – ухмыльнулся я, готовясь применить заклинание. Для него требовалась хоть маломальская, но концентрация.

– Много болтаешь, – сказал здоровяк и пошел на меня.

А я на него. И, поскольку ветка моя была длиннее, чем его меч, я успел первым. Ткнул его концом ветки в грудь, и одновременно выпустил магию на свободу.

Он со всхлипом потерял и уверенность в себе, и воздух в легких. Упал и больше не двигался.

– Карающая дубовая длань! – заявил я и тут на меня сзади бросился второй разбойник, который, оказывается, пока я стоял и болтал, незаметно подкрался, чтобы лишить меня жизни. По счастью, он не стал рубить меня напополам мечом, иначе трудно было бы объяснить мою срастающуюся на глазах тушку, а схватил руками за шею. Я прохрипел что-то уничижительное и услышал, как охнула королева.

Пытаясь отцепить пальцы разбойника от своей шеи, я вертелся, как уж на сковороде, но он держал меня крепко. Перед глазами начали плясать черные точки, и я задумался, смогу ли умереть от удушья, как вдруг хватка второго бандита ослабла и он осел на землю. Я оглянулся, потирая горло. В шее у него торчал кинжал.

– Ваше Величество… Хороший удар.

– Спасибо.

Алисия, брезгливо морщась, вынула кинжал из поверженного врага, от чего из его шеи тут же хлынула впечатляющая струя крови. Королева отскочила, чтобы не испачкаться, и я хихикнул.

– Что?

– Ничего. Дева-воительница. А наряд бережете.

– Надо вернуться, – упрямо сказала Алисия.

– Ну, пойдем, вернемся. Привлечем внимание еще двоих, заведем сюда за собой и убьем – команда у нас сработавшаяся, – пробурчал я. – А вообще-то, надо подождать, пока капитан с моим учеником разделаются с этим сбродом, и тогда уже вернуться.

– А они справятся? Вдвоем против… десяти?

– Мой Рэд и с большим числом врагов справлялся, – отрезал я. – Выждем.

Спорить она не стала. И вопросов, что случилось с первым разбойником, тоже не задавала – а жаль. Я уже заготовил рассказ о том, что, живя на юге, состоял в секретной секте Священной Пальмы, где меня научили убивать любыми растениями, хоть ромашкой, хоть водорослью. Хорошая бы история получилась, ну да ладно.

Мы постояли некоторое время, прислушиваясь к звукам с дороги. Было подозрительно тихо. Я уж было решил засунуть таки королеву на дерево и самому сходить проверить, как там дела, но тут почувствовал зов Рэда. Ему не очень давалась мысленная связь, но общее тревожное настроение я уловил. Послал ему мысленное 'Идем' и, предложив королеве руку, пошел с ней через поле обратно.

На дороге живописно валялись трупы нападавших. На Алироне и Рэдэ, насколько я мог судить, было по паре царапин; прибывший все-таки отряд вообще отделался легким испугом, связанным с тем, что капитан открутит им голову за то, что упустили момент пропажи нас с королевой. Словом, пострадал лишь конь Алирона. Один из солдат, Микель, кажется, осматривал его ногу, грустно качая головой. Потом стал снимать упряжь и седло, после чего стало понятно, что коня с почестями зарежут и отволокут в сторонку.

– Ваше Величество! – сдавленно вскричал Алирон и кинулся к королеве. Она все еще сжимала в руке окровавленный кинжал, и, готов прозакладывать все мои зубы – Алирон, увидев его, кинул на нее такой восхищенный взгляд, что не заметить его было невозможно.

– Все в порядке, капитан, – величественно склонив голову, Алисия окинула взглядом отряд. – Мы справились, уважаемый Джоселиан…

– … чрезвычайно горд тем, что был свидетелем того, как Ее Величество расправилась с двумя злодеями! – перебил ее я, делая знаки бровями.

– О… – королева с укором посмотрела на меня и я понял, что она-то как раз рассчитывала оба убийства 'повесить' на меня. Но в мой вариант поверят скорее, к тому же я успел озвучить его первым. Я еле удержался от того, чтобы показать ей язык.

– Мне нет прощения, – завел Алирон стандартную песню всех охранников, упустивших охряняемый объект, независимо от того, по уважительной причине или же нет. – Я не смог защитить Вас и Вам пришлось самой…

– Капитан, забудьте. Я серьезно. – Алисия повернулась к остальным. – Этого нападения не было, все слышали? Незачем тревожить Его Величество.

Отряд единодушно закивал головами, было видно, что им стыдно. Именно поэтому они и будут молчать.

Алирон, скрепя сердце (будь его воля, он бы тут занимался самобичеванием еще с полчаса) склонился перед королевой, затем позвал одного из своих ребят. Тот пересел к товарищу, а Алирон влетел в седло его коня и призывно свистнул.

– Поехали!

Мы собрали наших коней, нашли моего ослика (он меланхолично жевал какой-то куст в сторонке) и двинулись по направлению к столице, причем королеву расположили посреди процессии, и окружили так, что ей, уверен, было тяжело дышать. Рэд подъехал ко мне и шепнул:

– Значит, королева прирезала?

– Рэд, ты что, мне не веришь? – возмутился я.

– Нет.

– Одного – точно она. – Я ухмыльнулся. – Одного я. Оба мы молодцы – доволен?

– Ага. – Как всегда, немногословный Рэд выражал свое отношение к происходящему мимикой куда лучше, чем словами. Вот сейчас он улыбался до ушей, из чего я сделал вывод, что он все равно мне не поверил.

– Парень, вы кольцо-то хоть нашли? – спросил я.

– И да, и нет, – ответил он.

– Как это понимать?

– Алирон поднял его, как раз перед тем, как на нас напали. Он думал я не вижу – спрятал его украдкой в карман.

– Сомневаюсь, что он его вернет, – улыбнулся я. Глянул на капитана – он ехал почти вплотную к королеве, о чем-то увлеченно говоря, а она смущенно улыбалась. Наверняка пел дифирамбы ее храбрости и силе духа.

– Угу, – подтвердил Рэд и двинул коня вперед.

Я остался болтаться в хвосте, размышляя над тем, смогу ли я когда-нибудь понять моего ученика.

***

До Валедо мы доехали без приключений. Чтобы не терять времени, я, королева и Рэд двинулись в сторону городского дома Советника, отпустив отряд и недовольного таким раскладом Алирона. Алисия объявила о своем намерении посетить портниху таким тоном, что даже я в лучшие свои годы не осмелился бы ей перечить. Но капитан решился – заработал сумрачный взгляд королевы, но не отступил. Нам повезло – лавка портнихи находилась на той же улице, что и резиденция Вито, поэтому мы оставили Алирона ждать под дверью, и втроем через черный ход, застращав бедную женщину отрубанием головы за разглашение королевской тайны, дворами добрались до резиденции Вито. Там нас, как ни странно, ждали.

Дом Советника. Оплот мудрости и интриганства. И сам Советник – мешки под умными, печальными глазами, вид утомленный, но безупречный: шелковые чулки, атласные банты крест-накрест, камзол и куча рюшечек. Излом рта – как у страдающего юнца, но я бы поостерегся недооценивать лорда Вито, ой, поостерегся.

– Ваше Величество…

Увидь нас сейчас король, поперхнулся бы и, выставив палец, вскричал: 'Заговор!' Ах, я и забыл, как упоительны интриги… Пять разных смыслов, финт в финте, подкупы и шантаж, лесть и… Задрожало что-то внутри. Заметалось – выпустите, я вам такого наворочу! Врешь, не дождешься. Сиди там. Я кончил эту глупую историю – с тронами и коронами, властью и преклонением. Меня интересует сейчас только благополучие девочки, которая так похожа на мою жену, и еще не заслуживает, чтобы ее отравил охочий до денег безумный монарх…

Я выслушал некоторое количество фактов и кучу предположений, пожевал губу и высказал свое мнение – подождать. Выждать. Затаиться. Пока королева не родит сына, ей ничего не грозит. Так я и сказал. Но…

– Королева не родит от короля. Не сможет, – Вито смотрел на девушку умиротворяюще-печально. Она же побледнела и что-то прошептала.

Советник поставил кубок на стол и изящным движением отер губы салфеткой.

– Уже почти пол года королева хотя бы три раза в неделю всходит на супружеское ложе, и никакого толку. Тем не менее, у нее уже были две беременности, но не от короля. И обе прерваны.

Высшая степень осведомленности. Браво.

Однако, королева, похоже, не разделяла моего восхищения.

– Да как вы… да как вы… смеете!

– Я забочусь о благе нашего королевства, Ваше Величество. Я обязан знать все и делать соответствующие выводы. Более того, ни одна из фрейлин, побывавших у короля, не забеременела. Никто этого не заметил лишь потому, что он предпочитает часто менять…эээ… пристрастия. Я подсчитал. Ни одна.

Еще и бесплоден, о, Боги… За что мне на старости лет такое наказание?

– Пускай рожает от кого хочет, – предложил я, стараясь не обращать внимания на полные слез унижения глаза королевы, – всегда можно сказать, что ребенок – законный наследник… Кто будет сомневаться?

– Многие. К тому же, Ваше Ве… Мессир, у королевы в роду только светловолосые, у Капитана Алирона тоже. Король, как вам известно, унаследовал по вашей линии смуглость и темный цвет волос и глаз. Так что сомневающиеся будут.

Я причмокнул. Нехорошо так, с оттяжечкой, гаденько.

– Не припомню, чтобы Советники отличались неумением расправляться с сомневающимися, – я прямо таки воплощение сарказма, – неужели моя память меня подводит?

Вито глянул на меня, и на мгновение, я снова ощутил сталь за внешним лоском и расслабленностью этого человека. Шелка, кружева, манеры и отставленный в сторону мизинчик – маска, не хуже, чем у меня. За ней – все что угодно. Вплоть до смерти.

– Не подводит.

– Значит, закрыли эту тему, – я хлопнул себя по коленкам и откинулся в кресле, являя всему миру веселье и беззаботность, – а к тому времени мы что-нибудь придумаем.

Вито на лету подхватил мой намек – не стоит сейчас решать эти вопросы, не при королеве…

– Я приглашаю Вас, мессир, посетить мой загородный дом, – Советник тоном дал понять, что разговор и впрямь окончен; королева, заглядывающая мне в глаза, сникла. – Вашего… сопровождающего, естественно, тоже.

– Это мой ученик, – рассеянно пояснил я, – а где его, кстати, носит?

– Он в оружейной, мессир, – и Советник засмеялся, изящно прикрывая рот платком, – как и полагается молодому воину.

Королева сидела, комкая шитую серебряной нитью пелеринку.

– Алисия, – я впервые обратился к ней по имени, и это вывело ее из отчаянного оцепенения, – милая моя, я обещаю тебе… Все будет хорошо. Ты в безопасности, клянусь чем хочешь. Езжай домой.

Я позволил себе немного помагичить, сидя рядом с ней. Охранные заклинания у меня получались не все и не так складно, как у Пухлика, но если ей будет грозить опасность… Я узнаю об этом за день или два. 'Провидческая сеть намерения', как назвал ее Профессор Ньелль.

Она, похоже, поверила и расслабилась. Дрогнули в полуулыбке губы, королева встала – мы с лордом Вито тоже вскочили, раскланиваясь, – и с достоинством склонила голову.

– Всего хорошего, Советник. Мессир Джоселиан, желаю Вам приятного отдыха. Господа…

Мерное постукивание колес кареты – тук, тук – мы едем в поместье к лорду Вито, подальше от дворца и длинных ушей шпионов Эдуарда.

Настало время остановиться и поразмыслить.

Зачем я лезу в эти дрязги? Только ли потому, что мне мила королева и симпатичен Советник? Или это другое?

Сухие голоса, безжизненные, выжатые до последней капли. Вспомни, кто ты есть. Колдун, актеришка, старый развратник, медленно подыхающий у себя в горах. Тешащий себя иллюзиями – ученики и друзья, да, Джок? А не слишком ли много всего для тебя одного? С тебя хватит только учеников. Или нет, тебе будет достаточно просто – существовать, забивая голову воспоминаниями, которые даже на бумаге (а она, как известно, облагораживает даже самые гнусные мысли) выглядят жалко и никчемно. Проверь мозги, старик. На месте? А сердце? Цело? Тогда возрадуйся.

Тук-тук… тук-тук…

Представь себе такую картинку… Медленно, со смаком говорит голос у меня в голове – так вот, представь… долина. Горы. Домик. Скособоченный, старый, засиженный ветрами и загаженный дождями, забытый самим временем. А в нем – сухое тело, нет, не тело – листик. Подобие человека. Только слепой не догадается, что это – мертвец. И твоя 'потрясающе сексуальная лысина' тоже – лишь тлен. Представил? А теперь, держи – словно кость собаке, кость, начиненную стрихнином, – это ты. Это ты теперешний. Ты думаешь, что смерть лязгает зубами у тебя за спиной? Она уже поглотила тебя, поглотила и переварила, и даже испражнилась тобой, прости уж за откровенность, мы же с тобой единое целое, ты же не будешь обижаться на самого себя, да? Ты же любишь себя, вернее, себя-меня-нас. Ты даже не разобрался, где Ты, а где Другие-Ты. Но любишь.

И перестань обманывать себя, старое отродье. Да, это сладко, не спорю… Но вспомни… Ты же обещал никогда больше не ступать в этот город? Никогда больше не входить в тронный зал? Грош цена тебе и твоим обещаниям, шут гороховый. Разворачивайся – разворачивайся и отправляйся назад, в свой склеп, услужливыми учениками называемый 'домиком', слышишь, возвращайся! Возвра…

– Учитель?…

– Что?

– Вам плохо? – и такая искренняя забота в голосе Рэда, что меня стала бить дрожь – крупная, неудержимая. Он наклонился ко мне, коснулся руки… Нет, мальчик мой, мне хорошо.

– Я задремал и мне приснился сон. Странный сон. Будто бы мой домик превратился в склеп…

Советник внимательно посмотрел на меня, словно разглядывая мой полусон-полубред, все еще плескавшийся в глазах. К какому выводу он пришел, не знаю.

Поместье Вито поражало, во-первых, своими размерами, а, во-вторых, ухоженностью и тем стремлением к обновленной классике, что встречается только в домах людей, которые умеют ценить старину, но без ее недостатков, а модное и новое принимают только в одежде. Но, упаси Боги, не в речах или архитектуре. Сонмы клумб, полчища роз – эти благоуханные войска заставили меня вспомнить один из дней, когда я подростком приехал к матери в замок. Она не запирала запахи в оранжереях, всегда открывая окна, и лишь в самые суровые зимы прятала своих 'деточек' от ветра и холода. Ровная подъездная дорога, посыпанная гравием, вышколенные слуги… что еще может пожелать король в отставке?

Пожалуй, только хорошего обеда и разговора с умным человеком. Первое мне предоставит повар Советника, о котором я не знал решительно ничего, но был уверен, что готовит он безупречно. Это же повар Вито, в конце концов… А второе – сам Советник.

Рэд, переставший беспокоиться обо мне только после того, как я молодцевато спрыгнул с подножки кареты, озадаченно повел носом. Такое обилие цветов, я думаю, смущало его суровую северную душу, привыкшую к лугам и робким первоцветам весны на пастбищах. А здесь… Тугие, одуряющие розы… Самый ранний сорт, и самый красивый.

– Здесь у меня тоже есть коллекция оружия и доспехов, – с милой улыбкой сказал Вито.