Текст книги "Мастер фиолетовых идей (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

– У нас проблемы, Женечка, – Эн скинула с ног босоножки и небрежно отшвырнула их в сторону. Последние дни она разувалась, не желая, вероятно, пачкать начищенный до блеска пол. – Я только что узнала через своих знакомых, что тебя ищут.

– Кто? – девушка крепче стиснула дрожащими от напряжения руками край висевшего на плечах полотенца и тревожно уставилась на собеседницу, – Ян?

– Нет, милиция, – вздохнув, ответила Энни. – Идем в комнату, нужно серьезно поговорить.

Она мягко взяла под локоть побледневшую гостью и повела за собой. Усадив Женю на диван, Эн принялась в ярких красках расписывать ей ситуацию. Внимательно слушая монолог собеседницы, Женя чувствовала, как петля неприятностей, на время покинувшая ее шею, вновь начала затягиваться. Сглотнув, девушка спросила:

– Так, значит, меня обвиняют в убийстве Ивана? Меня, а не моего проклятого работодателя?

– Да, дорогая, и если тебя найдут, то непременно посадят и надолго. Поверь мне, эта информация из очень достоверных источников, – Энни сочувственно потрепала подругу по плечу и ободряюще улыбнулась. – Но ты не расстраивайся, я уже обо всем договорилась. Сейчас мы тебя сфотографируем, потом сделаем тебе новый паспорт на другое имя, и ты отправишься за границу к моему хорошему другу. А когда все уладится, ты сможешь снова вернуться в Москву.

– За границу? – глаза Жени расширились, а брови поднялись "домиком". – О чем ты? Я что, должна бежать из страны? Но ведь я ничего плохого не сделала, в чем моя вина? – ее голос дрогнул, а к горлу подкатился ком. Чтобы остановить поток готовых пролиться слез, девушка быстро заморгала и отвернулась, уставившись в пол.

– Ну а что ты хотела, дорогая, такова жизнь, – понимающе проговорила собеседница и, сев рядом, обняла Женю за плечи. Через некоторое время она добавила совсем другим, более холодным и деловым тоном: – Высуши волосы, нам нужно сделать фотографию для твоих новых документов.

Миниатюрный цифровой аппарат с яркой белой вспышкой несколько раз щелкнул, запечатлев грустное лицо девушки с короткими, малиновыми волосами и большими печальными глазами для дальнейшей обработки, на которую Эн собиралась отнести снимки сразу после завершения фотосессии. Быстро собрав необходимые вещи, она оставила Женю в удрученном состоянии дожидаться ее возвращения, а сама ушла, бросив на прощание какую-то малозначительную, успокаивающую реплику. Когда входная дверь захлопнулась, оставленная в одиночестве девушка дала волю своим чувствам и, повалившись на подушку, разразилась громкими рыданиями. Мнимая безопасность, которая так радовала ее последние дни, оказалась хрупкой и непрочной. Неприятности крепко держали несчастную в своих объятиях, скорее напоминающих стальные тиски, и давление этих тисков с каждой минутой становилось все более ощутимым.

Время, как изощренный садист, медленно ползло, позволяя Жене вдоволь "насладиться" ожиданием. Не зная чем занять себя, девушка попыталась включить телевизор, огромный экран которого уныло смотрел на нее из угла комнаты. Но, судя по всему, Энни не интересовалась программами телепередач, так как ни одной антенны в ее доме не оказалось. Противное шипение и волнообразная рябь на экране – это было все, чего удостоилась Женя, нажав кнопку на пульте дистанционного управления. Одарив телевизор укоризненным взглядом, девушка выключила его и вновь забралась на диван, кутаясь в мягкий плед по самый подбородок. Там она и просидела, погруженная в водоворот своих малоприятных размышлений до девяти часов вечера, когда наконец вернулась Эн.

– Я все уладила, Женечка, – заявила она, ослепительно улыбаясь с порога комнаты. – Скоро твои документы будут готовы, и ты сможешь отправиться в приятное путешествие. Вот увидишь, тебе это даже понравится!

– Куда? – бледные губы собеседницы изобразили слабое подобие ответной улыбки, которая больше походила на кислую, вымученную гримасу.

– В одну очень красивую европейскую страну, – Энни загадочно улыбнулась и, подмигнув ей, продолжила, меняя тему: – Тебе нужно подкрепиться, дорогая. Ты слишком бледна и расстроена. Я приготовлю коктейль.

– Нет, – Женя отрицательно покачала головой, – я вряд ли смогу что-нибудь сейчас пить. Спасибо.

– Сможешь, – светлые локоны собеседницы красиво качнулись, когда она, резко повернувшись на месте, стремительным шагом отправилась в кухню, на ходу проговорив: – Ты ведь не хочешь, чтобы живот вновь напомнил о себе резкой болью?

Женя не нашлась, что возразить на такой веский довод, она лишь обреченно хмыкнула и рассеянно пожала плечами, мысленно готовя себя к приему излюбленного напитка Эн, который та, не шутя, считала панацеей от всех бед. Молча сидя напротив, Энни внимательно следила за тем, чтобы Женя выпила весь коктейль до дна, потом она взяла из ее рук пустой стакан и, окинув девушку пристальным, оценивающим взглядом, сказала:

– Ты, главное, не волнуйся, дорогая, – ярко накрашенные губы женщины сложились в странную улыбку. – Все будет так, как должно было быть. Такова жизнь…

Последние слова ее смешались во внезапно закружившейся голове Жени с ворохом каких-то непонятных глухих звуков и потерявших четкость образов, рождавших в помутившемся сознании девушки невообразимый хаос. Внезапно все оборвалось, и вокруг воцарилась полная темнота, а вместе с ней пришла и долгожданная тишина, в которую со звоном упала и тут же погасла единственная здравая мысль: "Меня отравили".

Глава 31 Живая кукла.

С трудом подняв тяжелые веки, Женя тут же опустила их снова, ослепленная фарами встречного автомобиля. Голова ее кружилась, левая рука ныла, а по всему телу неприятной ледяной волной разлилась противная слабость. Сон все еще держал девушку в своих вязких объятиях, не желая возвращать ее измученное сознание к реальности. Сделав над собой титаническое усилие, Женя открыла глаза и испуганно огляделась. Она сидела в просторном салоне чьей-то чужой машины, которая на большой скорости мчалась вперед навстречу мелькавшим по обочинам дороги деревьям. Кругом было темно, лишь подсвеченные циферблаты приборов излучали тусклый голубоватый свет, от наблюдения за которым на душе становилось холодно. Несколько секунд девушка сосредоточенно разглядывала профиль человека, сидящего за рулем. Наконец она узнала его, и от этого все внутри нее сжалось, а на приоткрытых бледных губах замер немой крик, озвучить который у Жени не хватило ни сил, ни голоса.

Почувствовав ее взгляд, Стикс обернулся.

– С пробуждением, – сказал он тихо и улыбнулся.

– Сволочь, – сквозь зубы процедила она, обретя наконец дар речи.

– Кто? Я? – его брови чуть заметно поднялись.

– И ты тоже, – Женя чувствовала, как внутри нее закипает ярость. – И твоя подруга.

– Моя подруга? – он был явно озадачен. – Хм… а, ты, наверное, имеешь в виду Энни.

– А что, есть и другие?

– Не знаю, у меня нет, – его губы растянулись в улыбке, а глаза, обращенные на нее, загадочно сверкнули. – Да и Эн не моя подруга, а твоя. Лучше надо было выбирать себе друзей, Евгения. Знаешь, за сколько она тебя продала?

– Нет, – мрачно ответила девушка, сильнее сжав в замок похолодевшие пальцы рук, – и знать не хочу.

– А зря, – голос Стикса по-прежнему был тихим и чуть насмешливым. – Она запросила за тебя десять тысяч "евро", – он сделал многозначительную паузу, наблюдая за реакцией собеседницы на его слова.

Женя сидела молча и хмуро смотрела перед собой, стиснув зубы и не глядя в его сторону. На ее скуластом лице ходили желваки, а прищуренные черные глаза сверлили несчастное лобовое стекло, явно намереваясь прожечь в нем взглядом дырку.

– Но я сбил цену до трех штук, – наконец закончил свою фразу Стикс и самодовольно усмехнулся.

Но девушка почему-то не прониклась его предпринимательскими способностями, напротив, лицо ее отразило смесь пренебрежения и сарказма, отпечаток которого застыл на бледных девичьих губах в образе кривой ухмылки. Подняв на него большие темные глаза, решительный блеск которых не предвещал ничего хорошего, Женя спросила, чеканя каждое слово:

– Куда мы едем?

– Ко мне домой.

– Я не хочу, – тон, которым были произнесены эти слова, напоминал затишье перед бурей, и Стикс мысленно приготовился к худшему.

Он прекрасно помнил их первую встречу, а заодно и тот ужасный скандал, который закатила рассерженная Женя в отделении милиции. Крепче сжав руль, он уставился на пустынную трассу, по которой с огромной скоростью мчался его автомобиль. Навстречу ему высокой черной стеной поднимался густой хвойный лес, ограждавший широкую шестиполосную дорогу подобно монолитным, колючим перилам.

– Останови машину, – громко проговорила девушка, не дождавшись ответа на свою предыдущую реплику.

– Прямо здесь? В лесу, посреди ночи? – Стикс немного удивился.

– Да, останови! – повелительно сказала она, мрачно глядя на него исподлобья.

– И не подумаю даже, – он небрежным жестом свободной руки откинул назад тонкие длинные пряди распущенных волос, которые, упав назад, рассыпались по его плечам темной волной.

– Немедленно останови машину! – приказным тоном проговорила Женя, крепко сжав кулаки; она начинала злиться и скрывать этого совершенно не собиралась.

– Мы еще не приехали.

– Я уже приехала.

– Не забывай про контракт, ты на меня работаешь, – попытался остудить ее разбушевавшийся пыл Стикс, но тут же получил ответ, который свел на нет все его старания.

– Плевать я хотела на твой проклятый контракт! Сейчас же тормози! – ее большие глаза горели яростным огнем, пламя которого могло сжечь целую дюжину оппонентов, не говоря уже о нем одном.

– Не собираюсь, – ощущая кожей лица ее пылающий взгляд, пробормотал Стикс и мрачно уставился на дорогу.

– Ах так, – Женя повернулась к нему и резко дернула на себя руль.

Машину повело в бок и несколько раз сильно крутануло. Не ожидавший подобной выходки Стикс крепче стиснул руль, пытаясь выровнять движение. Перескочив с третьего ряда в первый, его лиловый автомобиль под громкие гудки идущей позади иномарки наконец обрел правильное направление и устремился вперед, заняв место среди других машин. К счастью, ночная трасса была свободной и внезапно возникшая по вине Жени аварийная ситуация не переросла в катастрофу.

– Ты что, с ума сошла? – после довольно продолжительной паузы, во время которой они оба приходили в себя от пережитого несколько минут назад шока, спросил Стикс.

– Да, сошла, – зло сверкнув глазами, ответила девушка, ее бледные губы едва заметно дрожали, кулаки сжимались от невысказанного гнева. – Останови машину, я хочу выйти, – проговорила она тихо. – Останови машину, – ее голос стал громче и в следующую секунду сорвался на крик: – Останови эту чертову колымагу! Сволочь! Гад! Останови ее, или я сама это сделаю!

У Жени началась истерика, ее трясло мелкой дрожью, запястья непроизвольно выворачивались, а дыхание то и дело перехватывало. Она ненавидела человека, сидящего рядом, она ненавидела Энни, предавшую ее, она ненавидела весь окружающий мир, и ей было совершенно все равно, что произойдет после того, когда она в очередной раз дернет руль автомобиля, ставшего для нее клеткой.

Резко затормозив возле обочины, Стикс остановил машину. От сильного толчка Женю подкинуло вперед вверх, и если бы не ремень, она вполне могла вылететь через лобовое стекло, протаранив его головой.

– Прости, Евгения, но ты не оставляешь мне выбора, – в его голосе послышались грустные нотки. – Нам нужно без приключений пересечь границу, а ты в таком состоянии можешь навредить себе, мне и другим, ни в чем не повинным людям.

Она открыла было рот, чтобы послать его к черту, как вдруг поняла, что не может шевельнуться. Даже губы, сомкнувшись, перестали подчиняться ей. Только глаза продолжали функционировать, испуганно вращая зрачками и не имея возможности сделать что-либо большее, нежели просто моргать.

Стикс осторожно убрал руку с шеи девушки и негромко произнес:

– Извини.

Достав из кармана пачку сигарет, он молча закурил, затем завел мотор и направил свой автомобиль вперед, заняв привычное место в третьем ряду. Время от времени он поглядывал в сторону неподвижно сидящей Жени и что-то говорил ей. Эти отдельные фразы не были связаны между собой, да и смысла большого они тоже не несли. Выкуривая одну сигарету за другой, Стикс задумчиво смотрел на мелькавшие впереди деревья и столбы, хорошо понимая, что это занятие – единственное, что доступно его спутнице в данный момент.

– Я знаю, ты прекрасно меня слышишь, – покосившись на девушку, начал он. – Поверь, что подобное состояние пойдет тебе только на пользу. Постарайся расслабиться и отдохнуть, хочешь, я включу музыку?

Она молчала, не в силах шевельнуть губами. Эмоции внутри нее кипели, стремясь вырваться наружу, но единственным местом, где они отражались, были ее полные отчаяния глаза, заглянуть в которые Стикс не решался. Он нажал кнопку "Пуск" на плоской серебристой панели встроенной магнитолы, и по салону поплыли первые аккорды красивой скрипичной музыки, плавные переливы которой манили в прекрасную, таинственную даль, где миром правила гармония и не было места для ненависти и злобы.

Невысокий таможенник с очень серьезным лицом внимательно проверил протянутые ему Стиксом документы, заглянул в салон и, посветив фонариком в лицо Жени, вежливо поздоровался с ней на ломаном английском. В ответ девушка только моргнула. Обменявшись с ее похитителем парой реплик на немецком языке, таможенник проверил багажник и, попрощавшись, открыл перед ними проезд на территорию его страны.

И без того широкое шоссе стало еще шире и гораздо ровнее, машина шла как по маслу, двигаясь вперед с огромной, по Жениным меркам, скоростью. Вместо густого хвойного леса по обочинам дороги появился гораздо более редкий и приземистый кустарник, за которым виднелся сосновый бор. Один за другим навстречу им летели столбы, отсчитывая километры их затянувшегося пути. Приятная музыка действовала успокаивающе, и Женя потихоньку начала отходить, смирившись со своей незавидной участью живой куклы, которая была не в состоянии ни двигаться, ни говорить. Оставалось только размышлять, глядя вперед на бесконечную вереницу однообразных белых столбов да на редкие фары встречных машин.

Глава 32 Дом в лесу.

Свернув с широкой многополосной магистрали, Ян направил свой автомобиль по узкой, ровной дороге, уводящей все глубже в лес. В душе у Жени возникло неприятное предчувствие, отогнать которое она не могла, как ни старалась. Спросить своего похитителя о том, куда они едут, она не имела возможности. Оставалось только додумывать, зачем Ян Ван Дер Векен везет ее в лес. И эти думы мало радовали сильно разволновавшуюся девушку.

Женя явственно ощутила, как в горло впиваются острые когти леденящего сердце ужаса. Она находилась в машине маньяка-убийцы, который увозил ее в неизвестном направлении прочь от привычной обстановки родного города. Как она попала сюда и что ожидает ее в скором будущем, девушка не знала. А услужливое воображение рисовало ей далеко не радужные картинки возможного развития событий, каждый последующий вариант которых был заметно хуже предыдущего.

Бесконечные петляния между мрачно покачивающих ветвями сосен завершились, когда в поле зрения появился большой трехэтажный дом. Стены его были сложены из серых каменных блоков, а крышу и козырек над высоким массивным крыльцом покрывала багрового цвета черепица. Яркий свет фонарей освещал лицевую сторону этого одиноко стоящего посреди леса строения, от вида которого у Жени по спине пробежали мурашки. Проскользнув в открытые железные ворота, автомобиль плавно въехал во двор и остановился там. Выйдя из машины, Ян открыл багажник и достал оттуда небольшой черный дипломат, после чего отправился в дом.

Оставшись одна, Женя изо всех сил пыталась восстановить утраченную недавно способность двигаться. От усилия на глазах у нее выступили слезы, а с губ слетели едва слышные, но вполне разборчивые проклятья.

– Стоп! – оборвала собственные мысли девушка. – Я могу говорить?

Ее бледное измученное лицо озарилось счастливой улыбкой. Она осторожно сжала пальцы одной руки, затем другой, медленно пошевелила ногами и, окончательно убедившись в том, что тело снова ей подчиняется, облегченно вздохнула. Конечно, движения ее не были быстрыми и энергичными, но они все-таки были, а это главное.

Оставалось немного размять затекшие мышцы, и полный контроль тела восстановится.

– Мы приехали, вылезай, – приказал Ян, бесшумно подойдя к машине.

– Где мы? – голос Жени дрогнул, когда она подняла на него глаза.

Что-то изменилось в облике этого человека. Его высокая фигура в свете трех мощных фонарей, лучи которых били ему в спину, обрела угловатые очертания. Длинные волнистые волосы Яна были собраны в тугой хвост, а холодные, почти прозрачные, светло-серые глаза пристально смотрели на нее из-под сдвинутых темных бровей.

– У меня дома, – ответил он спокойно. – Вылезай.

– Нет, – пробормотала девушка, чувствуя, что ноги, которые недавно обрели долгожданную способность двигаться, снова занемели от страха.

– Как хочешь, – пожал плечами Ян и, открыв дверцу, возле которой сидела Женя, схватил ее за волосы, вынудив выйти из машины и последовать за ним.

Постанывая от боли, она плелась следом за чудовищем, в лапы которого ее отдала собственная подруга за какие-то несчастные три тысячи "евро". Обида, страх и боль, обернувшись крупными солеными слезами, накатились на глаза несчастной пленницы. Она собралась с силами и принялась вырываться, крича при этом, что было мочи:

– Отпусти меня, варвар проклятый! Пусти!!!

Извиваясь как уж, Женя то и дело взвизгивала от резкой боли, которую причиняли ей натянутые чужой рукой волосы. Ян молча тащил свою жертву к дому, не обращая ни малейшего внимания на ее истеричные вопли. Окончательно осознав, что все попытки обрести свободу бесполезны, девушка изловчилась и больно укусила похитителя за запястье. В следующий момент большая мужская ладонь отвесила ей тяжелую пощечину, от которой у Жени зазвенело в ушах, а из глаз посыпались искры.

– Я искал тебя десять лет, – сказал Ян, отчетливо произнося каждое слово. – А ты, маленькая непокорная тварь, пытаешься снова сбежать от меня, – он взглянул на плетущуюся за ним Женю холодными, стеклянными глазами, в которых чернели крошечные точки зрачков.

"Волчий взгляд, – мелькнуло в голове девушки, но вслух она не смогла произнести ни слова, лишь затравленно смотрела на человека, который только что ее ударил, – прозрачный и злой, так вот как выглядят глаза маньяка".

Открыв ключом огромный, ржавый замок на большой дубовой двери, расположенной с противоположной крыльцу стороны дома, Ян вошел внутрь, таща за собой белую от страха Женю. Широкими шагами он пересек небольшую веранду, спустился по узкой лестнице вниз и, отворив очередную дверь, направился в подвал, предварительно толкнув вперед дрожащую как осиновый лист девушку. Споткнувшись на крутой, металлической лестнице, она потеряла равновесие. Твердая поверхность мгновенно вылетела у нее из-под ног и, не чувствуя опоры, Женя начала падать в темноту глубокого, сырого подвала, источавшего, как ей показалось, едкий запах гнили и плесени, больше подходивший для могильного склепа, нежели для жилого дома.

В следующее мгновение над ее головой вспыхнул тусклый огонек зажигалки, а сильная мужская рука легко подхватила ее обмякшее тело, не позволив разбиться. Перекинув девушку через плечо как мешок, Ян спокойно спустился вниз и, положив свою ношу на деревянную, узкую кровать, сильно напоминающую тюремные нары, занялся делами, насвистывая себе под нос что-то веселое.

Он хозяйской походкой обходил небольшой каменный подвал, зажигая одну за другой расставленные по периметру свечи. Когда все помещение наполнилось их золотистым светом, Женя сжалась от ужаса, ее сердце отчаянно билось в груди, готовое в любой момент сломать ребра, как ненавистную клетку, и выпорхнуть наружу.

Стены вокруг были исписаны причудливыми знаками, отдаленно напоминавшими магические символы, которые она когда-то видела в кино. Теперь же эти кровавые очертания пристально смотрели на девушку со всех сторон, будто оценивали, насколько она пригодна для них. Мощеный плитами каменный пол сплошь покрывали кривые, глубокие царапины, определить природу которых Женя не могла. Да и не до того ей было, прямо напротив кровати, где ее оставил Ян, располагалась странная п-образная установка, с которой свисали тяжелые металлические цепи, их тусклый блеск наполнял сердце Жени ужасом. Все самые страшные ночные кошмары ожили в одночасье, обернувшись для нее реальностью, от осознания которой в жилах стыла кровь.

– Но я нашел тебя, и все будет так, как должно было быть. Такова жизнь… – Ян хрипло расхохотался, глядя на свою притихшую пленницу безумными глазами психопата.

Где-то она уже слышала эту фразу, вот только где? Воспаленный рассудок отказывался соображать, все мысли девушки были направлены в одну сторону и единственное, о чем она могла сейчас думать, так это о побеге. Но он, как не больно признавать, был для нее утопией.

Несколькими большими шагами Ян пересек разделявшее их пространство и, схватив Женю за запястья, защелкнул на них наручники, после чего поднял ее на руки и понес к цепям. Она отчаянно отбивалась от сильных мужских пальцев, но все ее хаотичное сопротивление вызывало у него только смех, отзвуки которого болезненным эхом звучали в ушах несчастной. Немного повозившись со своей брыкающейся ношей, Ян приковал ее цепями к высокой железной планке и отошел, любуясь собственной работой. Не в силах двинуться с места, Женя висела в метре от пола, ее руки были высоко подняты над головой, а ноги крепко связаны тонким металлическим тросом, который больно резал кожу. Ян натянул концы троса, закрепив их на расположенных по бокам железных стойках, и окончательно лишил тем самым девушку возможности шевелиться.

– Как ты красива! – с восхищением произнес он, пристально глядя на нее. – Я отвел для тебя самую главную роль в моем маленьком спектакле. Знаешь, какую?

Она отрицательно мотнула головой, волком глядя на него, по бледному лицу ее тонкими струйками потекли прозрачные слезы, в которых отражалось тревожно подрагивающее оранжевое пламя безмолвных свечей.

– О! Это очень важная роль, – продолжал свой монолог Ян; он не спеша подошел к небольшому деревянному столу и открыл лежащий на нем черный дипломат, после чего медленно надел на руки тонкие резиновые перчатки. – Я так долго искал тебя, чтобы завершить начатое дело. Так долго… – он принялся выкладывать на гладкую поверхность столешницы хирургические инструменты, один только вид которых приводил Женю в близкое к обмороку состояние. – Но теперь ты здесь, и я смогу закончить ритуал. Ты, именно ты, станешь моей жертвой! – его голос окрасился торжественными нотками, а в сумасшедших глазах появился победный блеск.

– Нееееет! – вырвалось из уст девушки в тот самый момент, когда холодное лезвие острого ножа распороло тонкую ткань ее легкой одежды, обнажив дрожащую плоть. Сорвав с нее остатки нижнего белья, Ян довольно ухмыльнулся, разглядывая большую высокую грудь своей пленницы. – Я не могу быть жертвой! Тебе нужна девственница, а я не… Я не девственница! Я же не девственница!!! – ее большие карие глаза стали еще шире, и без того бледное треугольной формы лицо приобрело пепельный оттенок. Девушку трясло от холода и страха одновременно.

– А кто тебе сказал, что мне нужна девственница? – насмешливо осведомился Ян и начал аккуратно вырезать на ее коже магические символы.

Тонкие струйки алой крови потекли по красивому женскому телу, обгоняя одна другую. От боли, прожигающей насквозь чувствительную мягкую плоть, Женя взвыла, как раненая волчица. Единственное, о чем она мечтала сейчас, так это о немедленной смерти, способной оградить ее от страшных пыток жестокого садиста, в лапы которого она угодила. Перед полными слез глазами девушки поплыли картины ее недавнего прошлого: Борис, Иван, знакомство с Яном и… Энни. Пристальный взгляд холодных голубых глаз ее бывшей подруги был последним, что помнила Женя до того, как погрузилась в тяжелый, неестественный сон. Или это был не сон, а… смерть?

Резкая боль в левом боку вернула ее к действительности. Опустив голову, девушка с ужасом увидела, как острое лезвие ножа буравит ее живот, вспарывая кожу. А из образовавшейся раны стремительно течет кровавый поток, окрашивая алым ее бедро и ногу.

Сатанинский хохот убийцы отозвался болезненным эхом в ушах его жертвы. Озверев от боли, Женя с силой рванулась и, выгнувшись на весу, протяжно застонала. В глазах у нее на мгновение потемнело и вдруг… все исчезло, все, кроме адской боли в боку и ноющего запястья.

Глава 33 Царапина.

– Тихо, тихо, я понял, что ты не девственница, успокойся, – Стикс остановил машину и осторожно коснулся плеча согнувшейся пополам Жени, а она, стиснув зубы, молча сидела в неестественной позе, повиснув грудью на ремне безопасности. – Тебе приснился плохой сон?

Окончательно придя в себя после кошмарного видения, девушка подняла голову и хмуро посмотрела на собеседника. У него были те же прозрачные холодные глаза, но вместо сумасшедшего блеска в них светилась искренняя забота. Весь облик Стикса отражал обеспокоенность ее состоянием, и это немного остудило первичное желание Жени вцепиться ему в физиономию. Отдышавшись от очередного болезненного приступа в области живота, девушка откинулась на спинку сиденья и мрачно спросила, взглянув на небольшую, но довольно широкую царапину, украшавшую ее запястье:

– Что с моей рукой?

– Я вживил тебе под кожу "жучок", извини, но времени на твои поиски у меня больше нет, – он косо посмотрел на нее и продолжил. – Болеть будет недолго, думаю, к вечеру все пройдет.

– Вот спасибо! – ее губы скривились в ироничной усмешке. – Значит, я теперь меченая.

– Что-то вроде того.

– А лишенное движения тело? Или это мне приснилось?

– Не совсем, – Стикс загадочно улыбнулся. – Это древняя технология, иногда я использую ее. В очень редких случаях.

– Тебе известно, что ты садист? – укоризненно глядя на него, поинтересовалась девушка.

– До нынешнего момента я пребывал по этому вопросу в полном неведении, – тонкие губы собеседника растянулись шире, его явно забавляла тема их диалога.

Решив не доставлять ему такого удовольствия, Женя гордо отвернулась и замолчала. На улице уже рассвело, и она принялась с любопытством разглядывать мелькавшие за окном строения небольшого городка. От мысли, что пережитый ею кошмар оказался всего лишь сном, на душе у девушки стало чуть легче. В голове ее звучали отголоски прекрасной скрипичной музыки, навевая воспоминания о садистских пытках в подвале одиноко стоящего в лесу каменного дома.

"Вот до чего доводит больное воображение", – подумала Женя, а вслух сказала, желая окончательно убедиться в том, что недавнее видение было всего лишь сном:

– Где ты живешь?

– В Бельгии, нам еще далеко до нее, – отозвался он, охотно поддержав разговор.

– А как выглядит твой дом? Он находится в лесу? – последнюю фразу девушка произнесла почти шепотом, искренне боясь получить на нее утвердительный ответ.

– Нет, на берегу моря, а что? – внимательный взгляд прищуренных серых глаз впился в ее беспокойное лицо.

– Ничего, – не в силах сдержать вздох облегчения, ответила она и… улыбнулась. – Как тебе удалось провезти меня через границу?

– Энни сделала все необходимые документы, за определенное вознаграждение, конечно. А я взял на себя смелость купить их для тебя, высчитав эту скромную сумму из твоей зарплаты.

– И какова сумма? – Женя насторожилась.

– Пять тысяч "евро", четыре я, так и быть, внесу на счет этой недели, а одну ты будешь мне должна, – спокойно проговорил Стикс и невозмутимо улыбнулся.

– Ничего себе! – протянула собеседница, слегка присвистнув. Ее тонкие черные брови поползли вверх, а по высокому лбу пролегла вертикальная морщинка. – Так я, ко всему в придачу, еще и в долговом рабстве теперь?

– Нет, конечно, – поспешно возразил он, не желая злить свою спутницу, – просто твоя зарплата на следующей неделе, согласно условиям контракта, составит не четыре, а три тысячи, за вычетом расходов на документы. Не более того.

– Дай их сюда! – Женя начинала злиться.

– Что именно?

– Мои новые документы, раз уж я за них, по твоим словам, практически рассчиталась, – она хмурилась, и в глубине ее больших темных глаз зажглись знакомые Стиксу огоньки – первые предвестники грядущей бури.

– Пожалуйста, – он достал из кармана новенький паспорт и протянул его ей.

Листая страницы, Женя криво усмехнулась, увидев свое грустное лицо на маленькой, аккуратно вклеенной фотографии; она вспомнила, как Энни, изображая из себя благодетеля, делала эти снимки, параллельно расписывая ей все ужасы сложившейся ситуации. А была ли эта ситуация вообще? Размышляя над этим вопросом, девушка машинально перевернула несколько страниц и непроизвольно охнула.

– Что? Что это такое? – запинаясь, пробормотала она, сунув под нос Стиксу раскрытый паспорт.

– Ну, насколько я могу понять по-английски, это имена твоих детей, девочки и мальчика, – спокойно ответил он.

– Представь себе, я тоже это смогла прочитать, – процедила сквозь зубы Женя, быстро пролистав паспорт до конца. – Теперь я – замужняя дама с двумя детьми, – она немного помолчала, после чего мрачно добавила: – Энни – сволочь.

– Без сомнения, – едва заметно улыбаясь, пробормотал себе под нос Стикс.

Автомобиль плавно свернул на одном из городских перекрестков, обогнув при этом невысокое трехэтажное здание, вывески которого свидетельствовали о том, что на первом этаже его расположен ресторан. Заметив в витринах большие красочные фотографии красиво украшенных блюд, Женя сглотнула. Она ничего толком не ела уже несколько дней, и голод, временно забывший о ее существовании, внезапно напомнил о себе, больно сдавив пустой желудок.

– Останови машину! – потребовала девушка, резко обернувшись к Стиксу.

– Что, опять? – он обречено вздохнул, хмуро глядя на нее из-под завесы темных густых бровей, которые были слегка сдвинуты на переносице, как свидетельство его внутреннего недовольства. – Только не надо истерик, Евгения.

– Знаешь, Ян, – собеседница язвительно улыбнулась ему, – я, конечно, понимаю, что ты никогда не спишь и, судя по всему, ничем не питаешься. Но я живой человек и… – она сделала многозначительную паузу, после чего закончила, повысив голос, – я хочу есть!

– Прости, – Стикс виновато улыбнулся и, сбросив скорость, свернул к ресторану.

Глава 34 Батарейки.

Медленно потягивая кофе, Стикс молча наблюдал, как Женя доедает четвертую тарелку особенно понравившегося ей грибного супа. Когда на его вопрос: «Что из меню тебе заказать», девушка ответила: «Все!», он счел ее слова шуткой, но вскоре убедился в обратном. При виде первых блюд, поставленных официантом на стол, Женю слегка затрясло. Руки ее дрожали, и она едва могла держать ложку. Не обращая никакого внимания на удивленный взгляд ее спутника, девушка быстро поглощала пищу, практически не пережевывая. Наконец голод ослабил свою хватку, и она смогла насладиться остатками еды, распробовав ее настоящий вкус. Досыта наевшись, Женя отодвинула последнюю, пустую тарелку в сторону и, взяв со стола чашку черного, ароматного кофе, отпила глоток, выразительно посмотрев на только что оплатившего весь ее обильный завтрак мужчину.