Текст книги "Слуги света, воины тьмы"

Автор книги: Эрик Ниланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

Но Лючия не увидела в Гилберте того, что заметил Генри, того, что в Гилберте проснулся прежний Гильгамеш.

Светловолосый великан кашлянул, и на его лице отразились испытываемые им чувства: тревога, отчаяние, а затем – решимость, которой он некогда был наделен, будучи Первым царем. Он вышел на середину площадки. Происходящие с ним перемены стали заметны всем. Он выпрямился во весь рост. Вихрь закружился вокруг него. Глубокие смешливые морщинки разгладились, лицо Гилберта стало серьезным.

– Я не сделаю этого, – сказал он, повернувшись к Лючии. – Я не могу быть с тобой заодно. Я должен голосовать сердцем. А оно подсказывает мне, что дети выдержали испытание.

Долго все молчали, и был слышен только свист ветра.

Лючия несколько секунд стояла неподвижно, затем перевела взгляд на Генри, понимая, что сегодня он одержал победу, гораздо более серьезную, нежели этот один голос.

– Да будет так, – наконец произнесла она. – Мы должны придумать для близняшек новое испытание. Следует быть точнее в формулировках и на этот раз дать им более сложное задание.

Аарон в сердцах стукнул об пол металлическим прутом – с такой силой, что проткнул тиковые доски.

– Я не буду участвовать в этом. Вы послали детей ликвидировать беспорядок, оставленный нами в незапамятные времена, а они, на твой взгляд, не выдержали этого испытания только потому, что не погибли.

– Не совсем так, – пробормотала Лючия.

Аарон сделал угрожающий жест. Его глаза жестоко сверкнули.

– Я не буду участвовать в этих лживых обсуждениях.

Он отвернулся и пошел прочь.

– Куда ты? – окликнула его Лючия. – Сенат тебя не отпустил.

– Я ухожу, чтобы помочь моим родственникам, – обернулся к ней Аарон.

Лючия раздраженно поджала губы и кивнула Корнелию.

– Пусть в протоколе будет записано, что член Сената Аарон покинул заседание…

– В знак протеста, – добавила Даллас, одарив сестру ехидным взглядом.

– Да, в знак протеста, – не стала спорить Лючия. – Но кворум в Сенате сохранился. Мы продолжим заседание и приступим к обсуждению следующего вопроса: второе героическое испытание двойняшек.

– Прости-прощай, наши планы в Марокко, – прошептал на ухо Генри подошедший Гилберт.

– «Прости-прощай» – это мягко сказано, – прошептал в ответ Генри, провожая взглядом спускающегося по лесенке Аарона.

Как теперь поведет себя Лючия? Аарон резко воспротивился ее воле. Одри может разозлиться и предпринять попытку уничтожить Сенат. Но как быть с насущной проблемой – с детьми? Действительно ли они представляют собой нечто новое и забавное? Или же они только средство для расторжения договора, который столько времени оберегал нас от кланов инферналов? Так много разных вариантов… Пожалуй, ураган следовало на время утихомирить.

33
Маленький бунт

– И тогда я выдернула прут, – продолжила свой рассказ Фиона и жестами показала Сесилии, как она это сделала. Старушка сидела за обеденным столом и слушала, вытаращив глаза. Рассказывая о самом опасном приключении в своей жизни, Фиона как бы снова переживала его.

– Он был такой огромный, – сообщил Элиот и как можно шире развел руки. – Честно говоря, не могу даже представить, как в него воткнулась эта железная штуковина.

Бабушка пила чай и молча слушала их рассказ.

Фиона намеренно опустила все, что касалось крыс. Упомяни она о них – и пришлось бы рассказать, как именно они избавились от грызунов, и объяснить, откуда у них книга, скрипка и как Элиот обзавелся чудесным талантом.

Все это было нарушением правил из списка бабушки. Пусть близнецы успешно выдержали испытание, но она бы все равно их примерно наказала.

– Вы так храбро себя вели, – сказала Си, погладив руку Фионы. – Мои маленькие, я даже поверить не в силах, что они вас туда послали.

Си посмотрела на бабушку, ища в ее глазах одобрения своих чувств, но та осталась равнодушна, как если бы Си говорила о погоде.

– Все нормально, – успокоила прабабушку Фиона. – Мы справились.

– А потом? – спросила бабушка. – Эта говорящая рептилия, этот Соухк – он просто позволил тебе вытащить из его лапы железный прут?

Фиона постаралась не выдать испуга, вызванного вопросом бабушки.

– Да. Думаю, он очень хотел, чтобы кто-нибудь его вытащил.

Фактически это не было ложью. Правда, при этом Фиона умолчала о том, что Элиот своей музыкой усмирил крокодила.

Она не сказала всей правды, чтобы защитить брата. Он ведь так любил свою дурацкую скрипку. И Фиона вынуждена была признать: Элиот действительно наделен непонятным даром. Его талант им определенно пригодился, и она не сомневалась, что пригодится и в двух последующих испытаниях. А если бабушка узнает про скрипку, она наверняка конфискует ее.

Но с другой стороны, какой смысл в том, чтобы скрывать правду? Бабушка всегда знала, всё они рассказали или нет.

Фиона затаила дыхание… Она ждала, что бабушка потребует подробностей.

Но та промолчала.

– А потом он заговорил с нами, – сказал Элиот. – Назвал нас героями. И сказал, что умеет видеть какие-то знаки в мусоре, который проплывает мимо, что гадает по ним, как цыганки гадают на кофейной гуще или на чайных листьях.

Си поерзала на стуле.

– Вот уж глупости, – пробормотала она.

Фиона удивилась. Си не поверила в гадание, а в говорящего крокодила весом в две тонны поверила.

– Он что-нибудь предсказал? – осведомилась бабушка.

– Только то, что с нами должны произойти великие события, – сказала Фиона.

– И ужасные, – добавил Элиот.

– Похоже, он не был уверен, – продолжила Фиона, – что мы уцелеем во время следующих испытаний.

– Понятно, – рассеянно проговорила бабушка. – Корнелий прав, ситуация находится в равновесии… – Она посмотрела на Фиону. – И больше он ничего не сказал?

Фиона искоса глянула на брата. Тот почти незаметно покачал головой.

– Он еще говорил какие-то бессмысленные слова, – ответила Фиона бабушке. – На том же языке, на котором вы с дядей Генри разговаривали в машине.

И это тоже не было ложью – вернее говоря, не совсем ложью, а частью правды, изложенной не в хронологическом порядке.

Они с Элиотом договорились не говорить о том, что узнали от крокодила о семействе отца. Ведь бабушка так долго оберегала их даже от своих собственных родственников… Узнай она о том, что им рассказал Соухк, – и появится новый перечень правил.

Инферналы.

Фиона и Элиот почти не понимали значения этого слова, запрещенного правилом номер пятьдесят пять, но точно так же, как в случае со значением слова «Бог» и «боги», реалии повседневной жизни подсказывали им вполне достаточно, чтобы понимать: падшие ангелы являлись частью всемирной мифологии зла. Это были демоны и дьяволы.

Верила ли в это Фиона?

Говорящий крокодил? Семейство бессмертных? Что ж, вполне можно поверить, что твои тетушки и дядюшки – падшие ангелы.

И это лишний раз напомнило Фионе, как мало она знает о своих родителях. Дядя Генри рассказал о том, как они встретились в Венеции и полюбили друг друга, а потом бежали от своих враждующих друг с другом семейств. А что потом? Кораблекрушение? Они оба утонули?

Или были убиты родственниками, не желавшими, чтобы они были вместе?

Вот и теперь Сенат решал, жить им с Элиотом или умереть, поскольку в их жилах текла смешанная кровь.

Фиона готова была содрогнуться от страха, но сдержалась.

Она посмотрела на бабушку. Девочка ждала, что та потребует от нее рассказать всю историю целиком, не упуская мелочей и не извращая факты.

– Очень хорошо, – продолжала бабушка. – А потом?

Фиона была чересчур взволнована, чтобы ответить на вопрос.

Она уже и так слишком много наврала бабушке. Откуда только смелость взялась?

– Мы захватили железный прут с собой, – объяснил Элиот. – Он был очень тяжелым, и мы чуть не заблудились на обратном пути, но все-таки успели вернуться вовремя.

– Мистер Фармингтон забрал прут с собой?

– Как доказательство для Сената. Прут был весь в крови.

Фиона вспомнила запах крови Соухка, схожий с запахом раскаленного металла. В нем чувствовалась огромная сила. Может быть, она смогла обмануть бабушку потому, что сама стала сильнее? Может быть, пешка превратилась в более мощную фигуру?

– Мы выдержали испытание, назначенное Сенатом, – заявила Фиона, – и нам не пришлось никого убивать. Как ты думаешь, они успокоятся? Или нам назначат новые испытания?

Бабушка задумалась, склонив голову к плечу.

– Сенат все решит и даст нам знать.

– Но ты могла бы спросить, – настаивала Фиона. – Может быть, тебе удалось бы убедить их?

– О… замечательная идея, – пробормотала Си.

Бабушка закрыла глаза. На миг она погрузилась в глубокие раздумья, но когда снова подняла веки, в ее взгляде соединились непроницаемость и ирония.

– Вы должны пройти все три испытания. Они много прояснят в ваших характерах… – Она подняла бровь. – Возможно, эти испытания раскроют кое-что, о чем даже я не догадывалась.

Она многозначительно посмотрела на Фиону.

Фиона вдруг поняла, что бабушка прекрасно видела ее ложь, что она все знает.

Затем бабушка посмотрела на Элиота. Тот съежился под ее взглядом.

А Фиона почувствовала, что ее сила воли пробудилась вновь. Во время следующих двух испытаний они с братом могли погибнуть – неужели бабушка этого не понимает? Фиона подошла к Элиоту и почувствовала себя еще сильнее, чем в те мгновения, когда приблизилась к Соухку.

– Твои правила, – проговорила она дрожащим голосом, кашлянула и пожалела о том, что предварительно не съела пару конфет. – Я хотела поговорить о них.

– О? – На лице бабушки отразился едва заметный интерес.

Си испуганно сжала руки и ахнула.

– Да, – прошептал Элиот и с трудом выговорил: – Эти правила были придуманы, чтобы уберечь нас от наших родственников, верно? Чтобы мы казались… ну… нормальными? Но теперь они про нас знают, а мы знаем про них, так какой смысл в правилах?

– Мы подумали, – продолжила Фиона, – что, может быть, пора немного смягчить некоторые из них.

– Вы считаете, что правила существуют только для этого? – осведомилась бабушка. – Чтобы вас защищать?

Впервые в жизни Фиона осмелилась проигнорировать прямо поставленный вопрос.

– Мы считаем, что пора кое-что менять, – упрямо проговорила она.

– Все, о чем ты просила, мы сделали, – слегка раздраженно добавил Элиот. – Испытание, назначенное Сенатом, мы выдержали. Не означает ли это, что мы достаточно взрослые, чтобы хоть что-то решать самостоятельно?

Фиона не могла понять, что означает напряженный взгляд бабушки. Неужели та действительно колебалась?

Тучи закрыли заходящее солнце. В столовой стало холодно. Бабушка полуприкрыла глаза, ее лицо стало подобно маске.

– Верно, вы на пороге взросления, но именно сейчас – больше, чем прежде, важно ни на что не отвлекаться. Правила остаются неизменными. – Она рубанула рукой воздух в знак непререкаемости своих слов. Разговор окончен, ее решение обсуждению не подлежит.

Фиона задрожала. Она не могла поверить, что только сегодня утром защищала бабушку и отстаивала справедливость ее правил в разговоре с братом. Ей хотелось прокричать, что это несправедливо.

Но она знала, что на это ответит бабушка. Она скажет: «В этой жизни очень многое несправедливо».

Фиона смотрела в глаза бабушке. Ей так хотелось одержать еще одну, пусть самую маленькую победу. Но она не выдержала и моргнула первой.

С таким же успехом можно было смотреть в упор на грозовые тучи на горизонте. Шансов переубедить бабушку у Фионы было не больше, чем если бы она попыталась мановением руки изменить погоду.

Зазвонил телефон, и бесполезное сражение прервалось. Фиона отвела взгляд.

Си взяла трубку.

– Алло?.. Да?.. О да, одну минутку. – Она протянула трубку Фионе, а потом Элиоту, не зная, кого из них позвать к телефону. – Это с работы.

Бабушка кивнула Фионе.

– Поговори, но быстро. Мы ждем звонка от членов Сената.

Фиона шумно вздохнула. Она так устала от того, что ею постоянно командуют. Игнорируя бабушкины слова, она повернулась и направилась в свою комнату. А по пути нарочно задела рукою лежавшие на столе листки с домашним заданием, и они упали на пол.

Для того чтобы разобраться с родственниками, ей срочно нужно было подкрепить силы несколькими конфетами.

Фионе было наплевать на домашнее задание, на работу в пиццерии и даже на бабушку. Какой смысл в том, что они одержала победу в смертельно-опасном испытании, если они оставались пленниками в собственном доме?

34
Бывший хороший мальчик

Элиот взял трубку. Бабушка смотрела вслед Фионе, возмущенно удалившейся из столовой. Элиот думал, что бабушка прикажет ей вернуться и подобрать листки с домашним заданием.

Но нет. Бабушка проводила хлопнувшую дверью Фиону таким взглядом, что казалось, он проникает сквозь стены.

– Ну, Элиот. Ответь, – проговорила наконец бабушка, не оборачиваясь и не глядя на него.

– Алло? – сказал Элиот в трубку.

И услышал сладкий голос Джулии:

– Все в порядке? Как твои срочные семейные дела?

– Все уладилось. – Элиот прижал трубку к уху, надеясь, что бабушка не услышит, с кем он говорит.

– Слава богу, – вздохнула Джулия. – У тебя был такой испуганный вид, когда ты уходил. Я волновалась за тебя. И за Фиону тоже, конечно.

Ее слова тронули Элиота. Си тоже хлопотала вокруг них, когда они с Фионой вернулись из странствий по канализационным туннелям, но в этом было что-то отрепетированное, словно она знала наперед: все будет хорошо.

И забота Джулии почему-то показалась ему более искренней.

Джулия вздохнула, и Элиот ощутил на щеке ее дыхание и весь покрылся гусиной кожей.

Он должен вести себя осторожно, чтобы бабушка не догадалась, что это звонок личного характера и к тому же – от девушки.

Существовало правило:

ПРАВИЛО № 99: Запрещается пользоваться электронными средствами связи, в частности – телефонами и телефаксом. В виде исключения – по разрешению взрослых, а также в экстренных случаях, когда требуется помощь медиков, полиции или пожарных. Входящие вызовы с разговорами личного характера следует вежливо, но немедленно прекращать.

Элиот ненавидел эти ограничения, но не собирался выходить из себя, как только что сделала Фиона. Надо вести себя умнее. Ему есть что терять.

– Если все в порядке, – продолжала Джулия, – значит, ты завтра выйдешь на работу. Наш уговор насчет кофе остается в силе?

– Конечно, – ответил Элиот с часто бьющимся сердцем.

– Я об этом весь день думала.

Бабушка наконец повернула голову и красноречиво взглянула на телефон. Больше предупреждений не требовалось.

– Наверное, тебе неудобно разговаривать, – чуть смущенно произнесла Джулия. – Я понимаю. И отпускаю тебя… пока.

– Спасибо, – прошептал Элиот. – Мы придем завтра. Нет проблем.

– Ну, до завтра, милый, – сказала Джулия и повесила трубку.

Элиот поставил телефонную трубку на базу.

– Звонили с работы. Мы ведь ушли в середине смены. Хотели узнать, все ли с нами в порядке.

– Это очень любезно, – отметила Си.

Бабушка ничего не сказала. Она посмотрела на телефон с таким видом, словно могла разглядеть Джулию на другом конце линии.

– Ужин через час. Скажи об этом сестре, если, конечно, она захочет к нам присоединиться.

Бабушка удалилась в свой кабинет и закрыла за собой двери.

Элиот облегченно вздохнул.

Си взяла его за руку своей дрожащей рукой.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – прошептала она. – Это будет нашим секретом.

Элиот знал, что Си можно доверять, но покачал головой. Меньше всего он хотел нагружать ее своими секретами. Если бабушка все узнает, Си тоже достанется.

А бабушка всегда все узнавала.

Си сделала шаг назад и вздохнула.

– Можно устроить маленький праздник, чтобы отметить ваш успех. Скажем, заказать торт в «Розовом кролике».

Элиот посмотрел на закрытую дверь комнаты Фионы. Он чувствовал, что сегодня никакого праздника не получится.

– Звучит заманчиво, – согласился он. – Пойду, пожалуй, помоюсь.

Он опустился на колени и собрал с пола листки, разбросанные Фионой. Одно задание представляло собой логарифмические исчисления, второе – письменный доклад о южноафриканском городе Кейптауне. Бабушка сегодня проявила милосердие.

Си протянула к Элиоту руки. Казалось, она хотела ему что-то сказать, но только робко улыбнулась.

– Ну иди, иди, мой милый. Помойся. Ужин скоро будет готов.

В мире Элиота все перевернулось вверх тормашками, но Си осталась прежней. Всегда готовой сделать что-то хорошее для него. Правда, прабабушка немного выжила из ума, но она его любила.

Си поспешила в кухню.

И все же у Элиота почему-то возникло чувство, что Си – не такой член семейства, как остальные. Она отличалась от дяди Генри. И от бабушки, и от тети Лючии. Она вела себя не так, как они.

Глупости. Она была его прабабушкой, такой же родной, как Фиона.

Элиот взял рюкзак и подошел к дверям комнаты сестры.

– Фиона? – позвал он, тихо постучав.

Ответа не последовало.

Элиот просунул под дверь листки с домашним заданием и ушел к себе.

Маленький засов негромко заскрежетал. Раньше Элиот никогда не запирал дверь – но ведь раньше у него не было таких секретов.

Он положил листки с домашним заданием на письменный стол. Какой он послушный! Си так и называла его: «хороший мальчик». А он этого терпеть не мог.

Элиот разозлился, как Фиона, – может быть, даже сильнее, чем она, но не показал этого. Какой смысл? Сестре пришлось убежать в свою комнату, потому что бабушку никто не мог переспорить.

И все-таки сегодня произошел самый маленький на свете бунт. Правда, все можно было сделать иначе. Тише и удачнее.

Изучая историю, Элиот и Фиона узнали о том, что действия бунтовщиков-подпольщиков могли привести к серьезным восстаниям… в результате которых погибали империи. Вот чем Элиот собирался заняться сегодня. Он хотел поднять свое личное восстание против семьи.

В противном случае ему придется оставаться «хорошим мальчиком». Пожалуй, до дня рождения это еще было возможно, но теперь – нет.

Он положил рюкзак на кровать, снял подушки и уселся на них рядом с вентиляционной решеткой.

– Фиона? – прошептал он.

Молчание.

Если потребуется, он просидит здесь всю ночь.

Всего лишь час назад они были так счастливы. Когда выбрались из канализационного подземелья, передали Роберту доказательство того, что они «одолели» Соухка, и рассказали ему, как им это удалось. Они думали, что одержали победу.

Но это означало всего-навсего, что им будет предоставлен шанс сделать что-то подобное во время второго и третьего испытаний.

А что потом, когда они пройдут эти испытания? Их примут в семью? Или правил и ограничений станет еще больше?

Он так устал выполнять то, что ему велят.

Элиот сунул руку в рюкзак и прикоснулся к скрипке, спрятанной внутри резинового сапога. Струны завибрировали в ответ на прикосновение кончиков пальцев. Биение пульса и вибрацию можно было только почувствовать, но слух у бабушки был настолько острый, что Элиот решил не рисковать и отдернул руку от скрипки.

Он вытащил из рюкзака том «Mythica Improbiba» и провел ладонью по шершавой кожаной обложке.

Фиона уговаривала его спрятать книгу в подвале, но он только сделал вид, что соглашается с ней.

Элиот открыл книгу наугад. Перед ним предстал старинный рисунок, изображавший часы в виде шара, вокруг которого вращались планеты, их спутники и кометы. В самой середине часового механизма сидел, скрестив ноги, человек и наблюдал за вращением небесных светил. Вокруг рисунка располагался текст на греческом языке. [54]54
  Небесная сфера описана как одно из чудес Древнего мира. Говорят, что это приспособление было почти завершено Архимедом и его неизвестным помощником в последние тридцать лет жизни великого ученого. Судя по преданию, даже в незавершенном виде эта сфера могла предсказывать затмения, появление комет и даже землетрясения, извержения вулканов и упадок империй. (Боги первого и двадцать первого века. Том 5. Древние мифы. Часть 2. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.)


[Закрыть]

Рисунок был забавный, но Элиот не знал греческого.

Вдруг у него возникло чувство, будто за ним наблюдают.

Он поднял голову, прислушался и устремил взгляд на щель под дверью.

Он не увидел там тени. Никого не было.

Ну и что? Если кто-нибудь войдет – он сидит и читает книгу. Ее можно было быстро захлопнуть, и она стала бы похожей на тысячи других томов в его комнате.

Элиот перелистал несколько страниц. Они были не бумажными, а пергаментными, сделанными из невероятно тонкой телячьей кожи.

Элиот остановился на странице с текстом на средневековом английском языке. Это был рассказ о боге морей, Посейдоне, и отряде викингов. Посейдон провел викингов по Атлантическому океану к Новому Свету. История походила на мечты Элиота. Приключения, встречи с русалками и морскими змеями, ураганами и индийскими принцессами. [55]55
  Посейдон и Один появляются вместе после того, как отряд викингов приносит им подобающие жертвы. Боги были пьяны, и Один, судя по всему, уснул, а Посейдон продолжил путь с отрядом. Это предание является первым из позднего классического периода, где вместе появляются два божества из разных пантеонов. (Взято из рукописных заметок в «Mythica Improbiba» в издании «Бизл», где предание представлено как «Боевая песнь Посейдона и Эрика Рыжебородого» (Отец Силдас Набожный.Mythica Improbiba. Ок. XIII в.))


[Закрыть]

Но самым интересным оказался маленький рисунок пером, на котором Посейдон на своей водной колеснице мчался впереди корабля викингов по бурному морю. Рисунок был примитивный, но точеные черты лица и напряженный, пронзительный взгляд Посейдона поразительно напоминали бабушку и дядю Генри.

И Элиота.

Он почувствовал странную связь с этим персонажем, с далекими временами, дальними краями. На краткий миг Элиот поверил в то, что боги и богини действительно существовали и что теперь в нем текла их кровь, пусть и сильно разбавленная.

Он продолжал переворачивать страницы.

Что значит быть членом семейства? Он не был уверен, что знает это. Но зато он был совершенно уверен в том, что может ста чем-то большим, нежели пешка.

А родственники с отцовской стороны?

Словно повинуясь команде, он открыл книгу на странице, где был изображен дьявол, терзающий средневековых крестьян огнем и вилами.

Картинка вызвала у Элиота отвращение. Нет, он никак не мог состоять в родстве с чем-то подобным. И тем не менее против своей воли он провел кончиком пальца по кожистым крыльям, рожкам и хвосту, зачарованный явным могуществом этого существа.

Он был уверен: дьявола никто никогда не называл «хорошим мальчиком».