Текст книги "Единство (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

Глава 10. Новая эра (часть 1)

Аромат спелых абрикос оседал на плечи лучника, изучавшего заполняющуюся шумной толпой центральную площадь Этварка. Патрули церковников сталкивались с торговцами, толкающими лотки со сладостями и фруктами, просыпая на брусчатку ворчливую брань. В вышине кружили сизокрылы, привлеченные гулом переполненного города.

– Тебе стоило пойти вместе с ним, – Люфир перевел взгляд на прячущуюся в тени Онику. Ветер ворошил ее волосы и сдувал с кожи надоедливую жару.

– Наша мать ждет сына, а не дочь. Мой первый и последний разговор с ней закончился не очень хорошо.

– Разговор в ином временном витке?

– Разговор – да, только осадок, увы, в этом остался, – Оника помотала головой и, не выдержав пристального взгляда лучника, добавила: – Может, когда-нибудь, но не сейчас. День и без того обещает быть долгим, хватит с меня и предстоящих «развлечений».

– А вот и второй упрямец, – Люфир усмехнулся, увидев выходящего из дверей собора Кристара и идущую следом за ним женщину.

Посмотрев на опустевшее место под деревом, лучник вздохнул, размышляя, за какой из изгородей спряталась Оника, старательно избегающая встречи с матерью.

Лучник никогда не видел женщину, давшую жизнь Онике и Кристару, но был уверен, что еще вчера ее губы не знали улыбки, а взгляд был куда холоднее, чем сейчас. Укутанная в белый шелк платья, она держала сына под руку, немного несмело преодолевая расстояние между собором и окраиной площади. Караул церковников шел следом за ними на почтительном расстоянии.

– Я хотел представить вам моего хорошего друга, Люфира, – и без промелькнувшей во взгляде Кристара удрученности лучнику было ясно, что маг привел мать для иного знакомства. – Я многим ему обязан и несказанно рад, что судьба свела нас.

Люфир вежливо поклонился и едва заметно качнул головой, сообщая Кристару о тщетности попыток отыскать Онику. В этой борьбе упрямства брата и сестры девушка одержала победу, и юноше следовало смириться с тем, что встреча матери с дочерью сегодня не состоится.

– Твой друг – Смиренный? – за улыбкой очерченных губ лучник почувствовал привычную для женщины отстраненность.

– Да, он…, – Кристар стушевался от взгляда Люфира и напряжения, с которым пальцы матери сжали его руку, – наверное, да, он раньше служил в Ордене, а после – как-то все спутано.

Он натянуто рассмеялся, проклиная робость, одолевающую его в присутствии матери, сердясь на сестру, оставившую его одного в такой момент, и злясь на самого себя за то, что забывает о прошлом Оники и оставленным ним ранах.

– Милое, солнечное дитя, мне пора возвращаться. Я буду ждать нашей новой встречи.

– Познакомиться с вами – честь для меня, – слова Люфира были адресованы спине женщины, спешащей вернуться под благостную сень собора.

Кристар потер глаза и нервно усмехнулся.

– Это оказалось тяжелее, чем я думал, – юноша подпер дерево плечом и осмотрелся, надеясь, что теперь-то сестра появится, но увидел лишь все тех же суетливых прохожих, с нетерпением ожидающих предстоящего выступления Всевидящей Матери, прибывшей в Этварк еще два дня назад. – Никогда бы не подумал, что со всей своей отвагой, Оника будет прятаться от родной матери.

– Иногда родители страшнее заклятого врага.

– Наши сегодняшние прятки навеяли тебе мысли о собственной матери? – лучник ничего не сказал в ответ, и Кристар продолжил. – Да ладно вам! Ты же не можешь, как и Оника, прятаться от нее. В скором времени узников Колодцев отпустят, и ты должен будешь встретиться с матерью. Нельзя винить ее в том, чего она даже не сделала. Ладно, Оника, – она испытала все на своей шкуре, – но, Лир, ты ведь знаешь о событиях после того, первого Мятежа, лишь из рассказов!

– Не в этом дело. Мориус довольно ревностно относится к моим связям. Одно дело – его потомки, но остальные…, – Люфир перебирал пальцами опавший листок, словно пытался выучить наизусть каждую его прожилку. – Если бы не его сила, знания, которые он дал, мы бы не выиграли войну с Потусторонними так легко, если бы вообще смогли выйти победителями. Я не могу ослушаться его.

– Не можешь или не хочешь?

Вопрос Кристара остался без ответа. Как только они вернулись с ледника, юноша заметил, что Люфир стал чаще, чем прежде, игнорировать обращенные к нему реплики, отгородившись почти ото всех вокруг.

– На твоем месте я бы не боялся принять правду. Да какой бы маг не захотел стать учеником самого Первого?! Так что я понимаю твои чувства. Ответишь на вопрос? – лучник безразлично пожал плечами, давая Кристару возможность продолжить. – Мой отец, Командор. Я заметил, что ты и его избегаешь. Это тоже воля Мориуса?

Кристар, не выдержав, рассмеялся, когда Люфир ничего не сказал и минуту спустя.

– Прости, тебе следовало не дать Онике сбежать, и тогда, может быть, я бы не донимал тебя расспросами, – отсмеявшись, юноша стер с лица веселость, вернув голосу серьезные интонации. Хоть он давно вынашивал в мыслях этот разговор, ему понадобилось приложить немало усилий, чтобы продолжить. – Так в чем дело? В приказе выстрелить, отданном в ином времени, или в моем появлении рядом с Командором?

– С чего ты взял, что это был приказ? Оника что-то скрыла от меня? Я думал, она не знала, почему я выстрелил.

– Нет, ничего такого не говорила, – Кристар поднял взгляд к ветвям абрикоса, и ножку, на которой держался плод, пережгла едва заметная искорка, роняя бархатный фрукт в ладонь мага. Протянув угощение Люфиру, Кристар раздобыл себе еще. – Просто я уверен, что ты бы не сделал этого по своему желанию в любом из времен. Так что ответ напрашивается сам собой – ты бы вряд ли слушал приказы кого-либо, кроме Командора.

Сладкий сок наполнил рот, а сахарная мякоть таяла на языке. Решив не подгонять Люфира, Кристар прикрыл глаза, наслаждаясь дарами лета.

– Думаю, всего понемногу, – хоть и запоздало, лучник все же ответил на вопрос. Его пальцы стирали ворсинки с абрикоса. – За последнее время вокруг появилось слишком много людей – магов, церковников, – к которым я не питаю презрения или отвращения. Ты вряд ли поймешь, но для меня это довольно непривычное состояние.

– А чем тогда Дэрк Крайснер отличается от остальных?

– Однако общение с Эльсой на тебя дурно влияет.

– Прости, – юноша уязвлено смутился, осознав, что перегнул палку. – Это все отсутствие необходимости куда-то бежать, с кем-то сражаться и рассказы Оники. После них мне кажется, что я сам знаю каждого из вас, будто был рядом все это время, хоть и остаюсь для всех чужаком. А так как это все истории Оники, догадываешься, кого я знаю лучше остальных?

– Проклятье со всей вашей семьей на мою голову, – недовольно сказал Люфир, вперившись взглядом в сухощавого торговца, замотанного в одеяние всех цветов радуги и бойко расхваливающего леденцы. – Крайснер всегда сетовал на то, какое влияние на меня оказывает Командор. Глупцом я был, отрицая слова ментального мага, способного перешерстить всю мою личность (что он, несомненно, делал и не раз). Видно, пришло время принять это.

– Но больше ни он, ни какой-то другой ментальный маг не может забраться в твою голову, благодаря протекции Мориуса.

– Что ж, думаю, Крайснеру больше не нужны его способности, чтобы понять, что у меня за душой.

Сизокрыл черкнул крылом рыхлое облако, его блестящий глаз изучал город внизу. Над крышами вились дымки и флаги с взмывающей к небу птицей и солнцем, горящим на ее груди. Знамена Церкви наводнили Этварк вместе с магами Ордена, преследуемыми пытливыми взглядами горожан, жмущихся к лоткам с прохладным квасом и сдобными булками. Воздух дрожал в преддверии перемен.

* * *

Торговцы суетились между пришедшими на площадь, звеня бубенцами, прикрепленными к пологам тележек, и горестно вздыхая, когда надежда прорваться в центр толпы разбивалась об очередную крепкую спину церковника. Горожане, не поспевшие в срок и оставшиеся толпиться на окраине, забирались на фонарные столбы.

Церковники, маги, простые горожане – все смешались перед плотным строем бойцов Церкви и избранных Смиренных, отделивших застывшую в нетерпении толпу от подмостков у собора. Жадные до зрелищ глаза провинциалов ни на миг не упускали из виду Всевидящую Мать, платье которой обещало стать животрепещущей темой обсуждения для каждой жительницы Этварка. Расшитое жемчугом и серебряной нитью, оно ослепляло, притягивая взгляды каждого и не оставляя стоящему рядом Командору Ордена и шанса на внимание.

– Жители Огнедола! Сегодняшний день летописцы прославят в веках как первый день новой эры, расцвета которой все мы станем свидетелями, – воздушные маги подхватывали голос Арноры и разносили по всей площади, так что даже детвора, взобравшаяся на принесенные ящики и пытавшаяся увидеть Всевидящую Мать, могла слышать каждое слово. – Никем не забыто нашествие полчищ жутких чудовищ, истязавших наши земли и сердца, совсем недавно желавших забрать все, что было дорого для каждого из нас. Но порождения чернейших глубин столкнулись с силой, которая оказалась им не по зубам – союзной армией церковников и магов! В битве, сотрясшей небеса, доблестные воины схлестнулись с чудовищами за будущее всего государства и одержали неоспоримую победу!

Крики бурного восторга захлестнули толпу, громогласным ревом разнесшись по улицам Этварка. Ликуя, церковники звенели мечами о щиты, заставляя простых горожан жаться к соседям в боязливом уважении к силе бойцов Церкви. В сравнении с ними маги Ордена, казалось, невидимые, слились с толпой, то молча переглядываясь, то посматривая на Командора, чей взгляд отмечал каждого из подчиненных, чьи лбы были туго перетянуты зелеными лентами с бордовой каймой.

На глазах Сапфировой Маски площадь Этварка задыхалась от людей и захлестнувших их эмоций. Центр Берилона был вместительнее в разы, но это собрание могло обернуться трагедией для столицы. Фардн предложил провести все в Этварке, территории в меру нейтральной, хотя сам не горел желанием вновь оказаться на улицах провинциальной «столицы».

– Тысячелетиями маги несли на себе проклятую печать, напоминавшую каждому об их прегрешении перед Огнедолом и каждым его жителем. Но сегодня знаменательный день, когда все узнают о подвиге мужества и верности, который совершили укротители стихий, дабы уберечь родной край от врага. Сражение, где каждый из них был готов отдать свою жизнь во имя Огнедола, стало моментом величайшего Искупления! И теперь, именем Всевидящей Матери, главы Церкви и правительницы Огнедола, я очищаю имя и будущее всех магов от тяготеющего над ними Проклятия и нарекаю их благодетелями.

Присмиревшая до этого площадь вспенилась шумящими волнами непонимания. Больше не звенели щиты и мечи, восклицания одобрения застыли на губах. На лицах пришедших магов недоверие сменялось счастливыми улыбками: глаза стариков затянула поволока слез, а дети скакали от переизбытка эмоций, заливаясь смехом. Лишь бойцы Ордена Смиренных, как и прежде, стояли изваяниями, заложив руки за спину и словно не замечая обращенных к ним взглядов, все еще таящих опасения.

– Отныне ни один маг не будет клеймен! Сегодня всем укротителям стихий возвращены равные права и воля выбирать призвание и место жительства. Помимо этого, будут оправданы отступники Колодцев, выступавшие против догматов Церкви, но не причинившие вреда мирным жителям Огнедола. Их семьи получат возмещение, вид и размер которого будет определяться старейшинами селений. Налог на пребывание магов в Берилоне будет снят, а так же отменены иные подати, которые затрагивали только укротителей стихий.

Взгляд Сапфировой Маски блуждал по лицам горожан. Как скоро весть о новом порядке охватит весь Огнедол? И как откликнется общество, сознание которого крепко срослось с учением Церкви?

Заметив, что Арнора замолчала, Командор сделал шаг вперед.

– В Огнедоле больше нет места слову «отступник»! А посему не только маги, живущие среди вас, обретут новое имя, но и Орден, оберегавший покой государства от укротителей стихий, отказывавшихся принять старый порядок. В новой эре нет места для Ордена Смиренных! – Сапфировая Маска дал всего несколько секунд на осознание его слов и сразу продолжил, не позволяя толпе вновь разбушеваться. – Сегодня вы проснулись Смиренными, но закат встретите Благочестивыми – достойнейшие из достойных! И да прославится в веках нерушимый союз Церкви и магов!

* * *

«В закромах» звенели полные до краев кружки и монеты, сгребаемые с прилавка лоснящимися руками. Пиво и вино выплескивалось из кубков, стоило разносчицам споткнуться о раскинутые ноги посетителей, но под громкий смех возвращалось назад, послушное приказам магов Ордена. Аромат витых булок перебивался запеченной со сливами бараниной, доверху наполняя шумную таверну.

– Где Оника? Она должна была прийти с тобой, – Люфир вскочил с отвоеванного места в углу у входа, когда «В закромах» появился Кристар, на мгновение опешивший то ли от взгляда лучника, то ли от крепких запахов разгоряченных тел.

– Отец попросил ее задержаться, обсудить какие-то вопросы наедине, – юноша опустился на скамью рядом с Люфиром. – Да не беспокойся ты так. Указки Мориуса тебя с ума сведут. К тому же, тебе не уследить за нами обоими.

– Не уследить, – лучник откинулся на затертую спинами стену, неосознанно скребя пальцем наруч. – Поэтому я рассчитываю на твою сознательность. Ты мог уже заметить, что Оника склонна к некоторой опрометчивости. Поэтому…

– Ты с нее глаз не спустишь, я понял, – Кристар отвлекся, отрицательно повертев головой подскочившей с подносом девушке, и вернулся к беседе. – Дело твое, я только рад, что у сестры есть кто-то, кто о ней заботится. Правда, я как-то обещал ей отгонять таких, как ты, но…

Кристар оборвал предложение и благодушно рассмеялся под пристальным взглядом лучника.

– Неплохо все прошло сегодня, – юноша вмиг посерьезнел, изучая не тронутую кружку на столе перед Люфиром. – За проведенное вдали от дворца время я и забыл, как умело Арнора кривит душой. Как по нотам.

– Да, как по нотам.

– Ты выглядишь слишком хмуро как для человека, без чьих стараний сейчас бы не гудели все таверны Этварка.

– В прошлый раз подобное кончилось крайне неприглядно, – лучник отлип от стены и, поставив локти на стол, подпер подбородок руками.

– Подобное? В прошлый раз Церковь была растоптана, а маги вышли из-под контроля, почуяв пьянящий дух вседозволенности. Сейчас другие обстоятельства!

– Обстоятельства другие, а вот люди – все те же, – глухо произнес Люфир и кивнул в сторону шумной компании, толкущейся по разные стороны стола в самом центре.

Залитая вином и брызгами едва сдерживаемого гнева, столешница была единственным, что разделяло враждующие лагеря. Делая вид, что не замечают своих соседей по столу, церковники и маги Ордена, оживленно жестикулируя, обсуждали события истекшего дня. Служанки старались обходить компанию стороной, но то одной то второй приходилось приблизиться, чтобы подать поднос с медовым пивом.

– Проклятие на нашу голову! У Всевидящей Матери наверняка помутился рассудок…, – начал было один из церковников, когда его тут же одернули товарищи, осыпав градом тычков и затрещин.

– Прикуси свой поганый язык! Даже в мыслях не смей оскорблять Всевидящую, или я лично пересчитаю твои кости, – сосед схватил наглеца за грудки и встряхнул, ставя на место. Большинство одобряюще закивало головой, но взявший на себя роль лидера церковник заметил сомнение в их глазах. – Тьфу ты! Если бы вы задумались хоть на минуту и перестали пыжиться, вы бы смогли понять мудрость и великодушие Всевидящей Матери!

– Великодушие?! – вскипел стоящий подле говорившего воин, чья щека была изувечена сетью рубцов. – Эти собаки были обязаны бросить все силы против Потусторонних и тут внезапно заделались в герои!

– Смотри, как бы собака не перегрызла тебе горло, – подал голос маг, опершийся о стол с противоположной стороны.

– С тебя станется, шелудивый. Не удивлюсь, если такие, как ты, и притащили в Огнедол эту дрянь!

Церковники загудели в предчувствии скорой стычки. Напряжение, нараставшее на протяжении долгого вечера, наконец, нашло выход.

– О, давайте все послушаем этого славного бойца, одной только рожей которого можно было бы пугать не только людей, но и чудищ!

– Сказал клейменый ублюдок, – церковник было двинулся на мага, но крепкая рука капитана, пытавшегося урезонить зарвавшихся бойцов, удержала его.

– Можешь плеваться желчью, сколько заблагорассудиться! – маг тряхнул смольными волосами, срывая со лба ленту. – В любом случае ты останешься бестолковым куском мяса, от которого пользы не больше, чем от дырявого башмака. Это Орден выиграл бой! Маги, но не церковники, с их хваленной «чистой кровью»!

– Если бы мы не прикрывали ваши тощие зады, много бы вас осталось?! – церковник вырвал руку, и, расталкивая товарищей, направился к магам. – Это я и мои соратники жертвовали своими жизнями, чтобы от вас был хоть какой-то толк.

– Угомонись ты, – один из бойцов попытался остановить заводилу, но тот лишь зверем глянул на смельчака.

– Угомонись?! Хочешь сказать, что не потерял друзей в той проклятой бойне?! Давай, возрази мне! – церковник раскраснелся, а глаза нервно ощупывали лицо горе-мирителя, в чьей памяти прошедшие месяцы еще не стерли горечи потерь.

Рука церковника ободряюще сжала плечо товарища, а, выпустив, обратилась против мага, застывшего с надменной улыбкой.

– Все из-за тебя и твоего гнусного племени, и если Всевидящая Мать забыла о справедливости, то мы не позволим попирать достоинство Огнедола, прославляя нечестивцев!

– Попробуй, рискни!

Предплечье мага объяло пламя, но его тут же смела воля стоявшего рядом укротителя огня, перехватившего руку распалившегося товарища.

– Трусливые псы! Вы прятались за нашими спинами, пока твари рвали наши ряды на куски! – чтобы удержать рвущегося в драку церковника, понадобилась пара крепких бойцов, которые еще держались за остатки разума, хоть и сами были не прочь поставить на место скалящихся Смиренных.

– Мы поступали согласно приказу, если твоя дурная башка вообще знает, что такое следовать указаниям командира, – огрызнулся вмешавшийся в ссору маг, все еще удерживающий друга от прямого противостояния.

– Так с этого и нужно было начинать! – церковник истерически рассмеялся. – Сразу бы сказали, что вы всего лишь свора малодушных собачонок во главе с таким же лакействующим псом, вашим – Командором! Тогда бы и вопросов к вам не было. Чего же можно ожидать от грязных выродков!

– Ты дорого заплатишь за свои слова!

«В закромах» стало душно от выпущенного магами жара; трещали скамейки, разламываемые на дубинки церковниками, не желающими марать руки о ненавистных магов. Простые горожане жались к стенам, а те, что попроворнее, выскакивали на улицу позвать стражу. Разносчицы попрятались под лавками, моля Всевидящую защитить их от дебоширов.

– Стоять! – среди криков ненависти, каждый услышал голос, окативший присутствующих леденящей душу угрозой.

Церковники и маги прервали свои разбирательства, так и не успев причинить друг другу вреда, чтобы обратить взгляды к залившему помещение голубому сиянию лука и дымящемуся у рукояти наконечнику стрелы.

– «Достойнейшие» последователи воли Всевидящей и Командора, – прошелестел голос Люфир, сильнее натягивая тетиву. – Разошлись. Живо!

– Что, один из ваших? – насмешливо бросил церковник со шрамом, довольный возможностью избить еще одного мага.

– Заткнись! – оборвал его один из Смиренных, всматриваясь в лицо лучника. Объединив увиденное с воспоминаниями, он невольно подался назад, от чего присмирели и остальные маги. – Твое имя Люфир, ведь так?

– Люфир? Это который постоянно был рядом с Сапфировой Маской? – укротители оживились, непонимающе переглядываясь. – Его же убили мятежники.

– Похоже, не до конца, – маг огня глянул на замершего рядом с лучником Кристара и перевел взгляд обратно. – Это твои стрелы убили большинство извергающих пламя чудищ во время битвы Искупления?

– Мои.

Переменившись в лице, маг поднял руки в знак примирения и закачал головой.

– Мир, так мир. Мы не будем продолжать.

– Что я и говорил: трусливый пес, он и среди своих трусли…, – церковник задохнулся, получив удар под дых от разъяренного старшего. Его лицо налилось кровью, отчего шрам на щеке стал еще заметнее.

– Выметайтесь отсюда, – даже Кристару стало не по себе от зазвучавших в голосе лучника ноток.

– Спокойно. Всего лишь немного погорячились, со всяким бывает, – подгоняя остальных гневными взглядами, капитан-церковник старался не поворачиваться к Люфиру спиной.

– Вон! И одни, и вторые, – внимание лучника переключилось на застывших на месте Смиренных, и те сразу поторопились ретироваться вслед за церковниками.

Тетива ослабла, а стрела растворилась дымкой. Оставшиеся в трактире боязливо выбирались из укрытий, не без опаски глядя на лучника. Тишину нарушал лишь жалобный скрип лампы, качающейся на несмазанной цепи.

Устало опустившись на скамью, Люфир дематериализовал лук.

– И ведь это только начало.

Их с Кристаром взгляды встретились.

* * *

Горячие пальцы стискивали полотно рубахи, зарывались в русые кудри, сильнее прижимая девушку к себе. Губы взволнованно ласкали друг друга. Измученная жаркими днями листва, опавшая на выжженную траву, тлеющими нитями расползалась прочь от влюбленных, останавливаемая лишь берегами шепчущего ручья.

– Пополнение запасов воды идет полным ходом, как я погляжу, – насмешливо бросил Зоревар, остановившись у соседнего дерева. Фьорд нехотя выпустил Мелиссу из объятий, загораживая собой.

– Проклятье, церковник, чего тебя сюда понесло?

– Да подозрения замучили, после того, как маг огня сказал, что пойдет хворост соберет, – Зоревар хохотнул. – Опять что ли всю энергию спустил? Пошли уже, или до осени не доберемся до места.

Пока Мелисса обжаривала пойманного кролика, Фьорд продолжал буравить церковника сердитым взглядом.

– Ладно тебе, маг, неужто и впрямь злишься? – Зоревар ткнул мага кулаком в плечо под смешок Мелиссы. – Поверь, я из лучших побуждений! Чем скорее разберемся с заданием, тем скорее вы сможете уединиться и…, – он вовремя остановился и расхохотался, глядя на побагровевшего Фьорда. – Этот отступник, похоже, меня недолюбливает. А как все славно начиналось!

– Может, тебе не стоит называть его отступником, тем более после проникновенной речи Всевидящей, – заметила Мелисса в ответ на жалобы церковника.

– Речь речью, но мы ведь знаем, кто скрывается за этим злобным взглядом, – шутки Зоревара не вызвали у Фьорда и тени улыбки. – Вот упрямый! Мы же с тобой родственные души!

– Что-то новенькое.

– Вот остолоп! – в сердцах воскликнул церковник. – Маг-отступник, разочаровавшийся в целях мятежников, и храбрейший из церковников, отринувший Церковь, – действительно, ни единого сходства.

– Самомнение, Зоревар, самомнение, – пожурила Мелисса, но церковник только отмахнулся.

– Кроме того, у нас обоих есть друг с удивительной способностью встревать в неприятности.

– Тут ты прогадал, – смягчившись, Фьорд усмехнулся, отрезая кусок от протянутого Мелиссой кролика. – Это скорее мой талант, а не Люфира.

Из-за плотной занавеси спустившихся к земле ветвей, оплетенных плющом, раздался короткий рык и хруст сушняка. Корольки и сойки тревожно кричали, мечась среди листвы.

– Вот как, например, сейчас, – зажигая огоньки, готовые в любой момент свиться в спирали, Фьорд медленно привстал. – Мел?

Девушка кивнула и приложила ладонь к земле, отыскивая чужака, потревожившего лесных жителей. Далекие от всеобщего беспокойства, травинки щекотали пальцы. Отыскав цель, Мелисса взглядом указала направление, откуда следовало ждать угрозы.

Изголодавшая и обозленная, Гончая выскочила из зарослей бузины, скалясь и фыркая. Ребра ходили ходуном под покрывшейся пылью чешуей.

Сверла из сжатого пламени впились в ноздри зверя одновременно с каменными иглами, проткнувшими широко раскрытые глаза, проникая внутрь и выжигая плоть. Выхватив меч из ножен, Зоревар подлетел к мечущемуся зверю и, изловчившись, рубанул по шее, отскакивая от инстинктивно устремившейся к нему пасти. С воем, захлебнувшемся в бульканье, голова повисла на уцелевшей коже горла. Выплевывая струи крови, туловище зверя упало на землю, судорожно молотя воздух ногами и хвостом. Кислый мускусный запах изливался из Гончей вместе с испражнениями.

– Гадкая тварь, – Зоревар вытер клинок о траву и завершил дело тряпицей, выуженной из недр заплечного мешка. – Нужно закопать труп, чтобы не приманить хассов.

– Я думала, за прошедшие месяцы удалось истребить всех оставшихся Потусторонних, – Мелисса поморщилась от вида разомкнувшейся пасти, вылившей на траву еще немало крови. Помотав головой, девушка занялась погребением. Даже не касаясь земли, она чувствовала отвратительную вязкость, пропитавшую почву.

– Всех, да не всех. Похоже, некоторые гады прятались по пещерам и лесам, но голод выгнал и их. А вот у меня аппетит пропал, – церковник закинул на плечо мешок и, спрятав меч в ножны, подобрал еще один клинок, укутанный в золотистый аксамит.

– Брезгуешь магическим мечом? – поинтересовался Фьорд, гася пламя костра.

– С этой тварью я бы справился и голыми руками. А волшебные побрякушки лучше приберечь для соответствующего случая и не растрачивать их силу попусту.

Лес, окруживший трех путников, казался Фьорду знакомым. Даже сжимающие его ладонь пальцы Мелиссы не могли прогнать нахлынувших воспоминаний, и юноша то и дело оборачивался, ища взглядом невидимого врага. Ему мерещился топот Смиренных, преследующих сбежавшего из форта мага, и сердце сбивалось с ритма без всякой на то причины.

– Как давно ты выпускал энергию огня? – тихо спросила Мелисса, чувствуя, как перегретый летом воздух становится еще суше.

– Да каждый день, правда, наверняка не до конца. Признаю, нужно было озаботиться этим, но в нынешние времена…

– Подвергаешь сомнению план моего друга и госпожи Эльсы? – Зоревар нагнал магов, положив руки им на плечи и втиснувшись посередине. – Послушайте того, кто не один год варился в этой кухне. Я не верю, что госпожа Арнора так уж согласна с тем, что дать магам свободу – единственно возможный вариант. Да и проклятый Ульен постоянно зудит об этом. Мерзкий старик, все ему неймется!

– Ты же понимаешь, да, что твои слова сейчас нисколько не развеяли моих сомнений в том, не стоит ли повернуть назад и не вовлекать мой народ в дело, грозящее обернуться неприятностями? – Мелисса искоса посмотрела на церковника.

– Так-то оно так, но, будь у тебя немного больше терпения, – вспомнив о Фьорде, Зоревар в последний момент остановил себя, прежде чем щелкнул бы девушку по носу, – ты бы узнала, что к чему. В любом случае, сила госпожи Эльсы уже превзошла возможности Командующей, и, даже если старые правители попытаются вернуть все к истокам, с этим вашим Крайснером у них не останется и шанса. Тем более, колесо уже вращается, и, не думаю, что маги отдадут свое. Хотя, если вспомнить о смирении, с которым большинство из вас принимало свою судьбу, остается разве что уповать на Кристара и его сестру. Но пройдет несколько лет, главой Церкви станет госпожа Миала, и под чутким присмотром госпожи Эльсы ей не сделать неправильных шагов. Всевидящая Мать должна понимать, что попытки все переиграть приведут лишь к бОльшим потерям с обеих сторон. Как и было сказано – наступила новая эра, и этого не изменить!

* * *

Зоревар рассеянно чесал подбородок, изредка поглядывая на Фьорда, пока Мелисса ощупывала корни перекрученного дерева, закрывавшие вход в пещеры Светлячков. Девушка дышала на кожистые изгибы, гладила, стучала по ним, но те оставались неподвижны, так же, как и земля за ними, в которой Мелисса не находила и намека на пещеры.

– Может, место не то? – полюбопытствовал церковник и, устав ждать, уселся на землю, положив изготовленный Кристаром клинок на колени.

– Однозначно то. Я хорошо помню, как сорвался с этого оврага, – давняя история всплыла на поверхность омута памяти Фьорда. Казалось, прошло не так много времени с того дня, когда он оставил общину Светлячков, но события, наполнившие следующие два года, растянули их, превратив в целую жизнь. – Что там, Мел?

– Древо отказывается пускать меня! Хотя, может, дело не во мне, а в маячащем за спиной церковнике? Пещеры долгие десятилетия охраняли Светлячков от служителей Церкви и Ордена, то же делают и сейчас.

– Я вот только одного не могу понять, – Зоревар проигнорировал недовольный взгляд девушки. – Зачем ломиться в запертую дверь, если у нас есть крушитель стен? Прокопай дорогу в метре отсюда и вопрос решен.

– Да запросто, если бы земля здесь подчинялась мне, – Мелисса раздосадовано ковырнула носком склон, и по нему побежали ручейки серых грудок.

Сдернув с бастарда покрывавшую его ткань, церковник направился к преграждающим путь корням.

– Ты что вздумал делать?! Это священное древо, даже не смей!

– Ты хочешь попасть к своим или нет?

Мелисса отступила в сторону, не без содрогания следя за скользившим по лезвию лучом, прорвавшимся сквозь завесу листвы, и цепками, брызнувшими во все стороны, когда клинок с одного удара перерубил пятерку толстых корней. Махнув мечом еще раз, Зоревар ударил ногой, расчищая проход, и обернулся к спутникам.

– Раз эта штука справлялась с Потусторонними, какой-то там волшебный куст точно не проблема.

– Потом покрасуешься, – Фьорд бросил церковнику ткань для меча и поспешил к проходу, – корни отрастают.

Шелестя листвой на качающихся ветвях, древо выпускало новые корни, заново плотно оплетшие вход в подземелье за спинами троицы.

Пламя осветило пахнущий сыростью ход, из стенок которого торчали корешки, цеплявшиеся за волосы и одежду вторженцев, словно изо всех своих крошечных сил пытавшиеся задержать их. Зоревар то и дело задевал макушкой свод прохода и морщился от осыпающейся за шиворот земли.

Выйдя из тесноты прохода в просторный зал первой пещеры, все трое облегченно вздохнули. Фьорд развеял пламя на ладони.

– Занятное местечко, – как и маг огня в первый раз, Зоревар не без изумления смотрел на кружащуюся в воздухе светящуюся пыльцу, опадающую с широко распустившихся бутонов на потолке.

Едва ли не вприпрыжку Мелисса шла среди каменного сада, пытаясь представить, какими стали прошедшие годы для ее семьи и всей общины. Покидая родной дом, она с детской наивностью надеялась помочь магам обрести свободу от гнета Церкви, не представляя того, что ей встретится на Поверхности, и уж точно не мечтая, что когда-то вернется в пещеры Светлячков с вестью о победе.

Зоревар не успел даже крикнуть, когда близлежащий камень раскрыл пасть и схватил его за руку, затягивая, словно песчаная топь. Магический клинок упал на землю, кончиком лезвия выглянув из разметавшегося бархата.