Текст книги "Единство (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8. Единство

Ночь сползала с неба сизыми клочками туч, забиваясь в холодные гроты Медвежьих гор далеко на западе. Деревья увязли в утреннем тумане, купая ветви в росе и мечтая о поцелуях солнца. Вспорхнувший с дерева вяхирь наполнил воздух шелестом крыльев и скрипом потревоженной ветви.

– Хорошо, Кристар, хорошо, – Зоревар шел рядом с другом, в задумчивости потирая щеку. – Объясни мне только, почему твоя любовница, с которой ты сбежал, ни на шаг не отходит от Смиренного, да к тому же…

Церковник проглотил конец фразы, вспомнив слившиеся в тенях силуэты Оники и лучника, едва они оставили угли костра остывать под земляной насыпью.

– Потому что она не моя любовница, а его, – Кристар замялся, пытаясь отсрочить момент раскрытия еще одной тайны.

Рассказывая о восстании девятнадцать лет назад, своем рождении и Сапфировой Маске, он избегал упоминаний об Онике, будто это был его величайший секрет. Он искал причину этому во въевшейся в тело привычке скрывать их родство во дворце, и сопровождавшей ее лжи Зоревару. Теперь же Кристара, словно нашкодившего и пойманного на шалостях мальчишку, разбирало чувство стыда.

– И, пожалуйста, не говори так о моей сестре, – оставив сомнения, добавил он.

– Ну, конечно же, что тут еще могло быть! Теперь ясно, от чего вы так ладно смотрелись, – с легкой досадой протянул Зоревар, глядя в спину идущей на отдалении Оники.

Возможно, в его голосе было бы больше удивления, если бы голову не занимали чадящие въедливой копотью размышления о госпоже Арноре. Все это время Кристар упоминал ее лишь вскользь и не бросал прямых обвинений, но церковнику не составило труда связать все в единую цепочку. Иногда его мысли уходили в тень крепостной стены, где его ждала Эльса. С ее силой она должна была знать всю подноготную матери, а, значит, и история Кристара не являлась для нее тайной. Зоревар смотрел на умиротворенное лицо друга, пытаясь понять, думает ли он о том же.

«А ты скрываешь свои мысли куда лучше, чем я мог себе представить», – церковник поморщился, когда под ногой предательски хрустнула ветка. Оника и Люфир одновременно обернулись, но убедившись, что все в порядке, продолжили вести отряд дальше.

«Лучник, Сапфировая Маска, Орден – как же глубоко проросли корни предательства? Чепуха, какое уж тут предательство. Вы просто думали, что посадив дикого зверя на цепь, сможете приручить его. Но вы ошиблись, госпожа Арнора. Даже марглы, чувствуя приближающуюся смерть, восстают против своего наездника, чтобы отправиться за черту свободными».

– Прости, Зоревар, что говорю об этом только сейчас.

– Брось, я не дурак. Мои мысли – открытая книга, и о вашей невероятной непробиваемости мне не стоит и мечтать. Ульен узнал бы о твоей осведомленности в тот же день, что и я. Никаких обид.

– Мне недостает лицемерия, чтобы просто согласиться. Но дело не только в Ульене. Признаться, меня не раз посещала мысль, что ты и без моей исповеди все знал, оттого и не выпускал меня из виду.

– Дубина, – Зоревар скривился, будто бы на него вылили ушат помоев. – Хорошего же ты обо мне мнения.

– Прости, – в очередной раз виновато повторил Кристар. – Я рад, что ты здесь. Но как тебя вообще занесло в этот край?

– Я уже говорил твоей… сестре, что не помню. Думаю, когда эти молодчики пытались меня схватить, я не был рад, и им пришлось хорошенько приложить меня по голове, – церковник глянул на друга и вздохнул, прочитав в его взгляде, что вопрос был о другом. – Тебя искал, что же еще.

– По приказу Всевидящей?

– О, нет, это она поручила другим, – Зоревар усмехнулся, представив, чем грозит его непослушание. Но, вспомнив об окружавших его отступниках, понял, что побег, – меньшая из причин для немилости госпожи Арноры. – Уйти – было моим собственным решением.

– О чем ты только думал, Зоревар? Рискнуть местом при дворе, ради крошечного шанса найти нас!

– Нашел же. Но это и впрямь было безрассудно. Все случилось по моей вине, и я просто не мог сидеть на месте. Так что теперь меня ждет во дворце опала госпожи Арноры, и я начинаю задумываться, не было бы безопаснее задержаться в гостях у новых знакомых? Но друг твоей сестры не оставил там камня на камне. Чудовищная сила.

– И не говори, – Кристар силился вспомнить что-то подобное из рассказов Оники, но даже учиненный в Республике погром казался детской забавой и не имел ничего общего с увиденным. – Мои взрывы не сдвинули ни единой стены, как я ни старался.

– Погоди, я же отчетливо слышал преследовавший нас грохот.

– Шум и только, – вздохнул Кристар. Легкость, с которой он постигал науку укрощения стихий, вскружила ему голову, и, столкнувшись с чем-то непреодолимым, юноша был обескуражен. – После первых взрывов я понял, что ни один из них не повреждает строения, и их обитатели наверняка знают об этом. Ничего не оставалось, как попробовать прорваться сквозь пелену, что окружала стены, и устроить разбой внутри. Но, уверен, даже так я смог лишь пошуметь.

– Что-что, а шороху ты навел изрядного, – хмыкнул Зоревар, вспомнив, как с каждым взрывом в груди вздрагивало сердце. – Но в любом случае, наш побег вышел слишком гладким, как для тех, кого нельзя даже ранить. Будто бы нам позволили уйти.

Небо светлело, торопливо кутаясь в серую поволоку; тусклые облака плыли в вышине. Глядя свысока на серый мех леса с черными проплешинами прогалин, они размышляли о скупом дожде.

– Тебе нужно поговорить с ней, – Зоревар смотрел на спину Оники. Молчание тяготило его еще больше, чем упершийся в затылок взгляд Фьорда, на пару с Мелиссой замыкающего их отряд. – Когда нас схватили, мы не все время были вместе. Через некоторое время ее увели, а вернулась она спустя пару часов, не меньше, бледная и рассеянная. Не знаю, зачем им понадобились эти похищения, но, боюсь, относительно одного из нас они успели совершить задуманное.

Кристар нахмурился. Он так и не поговорил с сестрой о случившемся, решив не отнимать время у нее и лучника.

– Спасибо, что сказал.

Зоревар только пожал плечами.

– И что теперь? Ты отправился на мои поиски – и вот я перед тобой. Что ты будешь делать дальше?

– Опять твои подозрения? – сварливо поинтересовался церковник. – Думаешь, я строю план, как отбить тебя у новых друзей и волоком притащить в Берилон?

Кристар молчал, в ожидании продолжения не сводя взгляда с Зоревара.

– Даже если и так, я не настолько сумасшедший, чтобы ввязываться в драку с этим Смиренным. Люфиром, – устало вздохнув, исправился церковник. – И я не собираюсь делать что-либо против твоей воли. Не одной же твоей сестрице благородством щеголять, – церковник хохотнул.

– Но Всевидящая Мать ждет именно этого, – у Кристара не поворачивался язык, назвать ее «Арнорой», а обращение через «госпожу» имело дурной привкус.

– Да к Проклятому все! Ты сам сказал, что теплое местечко от меня уплыло, и я с этим соглашусь. Хотя, если подумать, то за твое возвращение мне простят не только ослушание прямого приказа, – выражение на лице Кристара позабавило Зоревара. – Тогда остается только то, что я не хочу и не буду становиться тюремщиком. Так что твоим дрянным мыслям, где я становлюсь гадким предателем, не воплотиться в жизнь. Кто бы мог подумать, что я буду якшаться с отступниками и называть другом мага! Похоже, с этим миром что-то не так.

– Может, он как раз становится таким, каким должен был быть всегда? – Зоревара передернуло от улыбки Кристара и сказанной ним фразы, повторившей слова Оники о единстве церковников и магов.

С малых лет, еще из разговоров с отцом, Зоревару была привита вера, что маги – сосредоточие скверны, и долгом каждого церковника является защита государства от их тлетворного влияния. Знакомство и дружба с Кристаром, искренне верившим в благословенность самой силы стихии, воспитали в Зореваре лояльность к укротителям. Об этом было легко судить, большую часть времени находясь во дворце и не сталкиваясь с магами, но теперь все изменилось. Зоревар по-прежнему знал, что всякий маг – порочный посланник Проклятого, однако, чувствовал иначе.

– Есть еще кое-что, о чем мне стоит тебе сказать, – решившись, начал Кристар, смотря себе под ноги. Он до последнего не хотел говорить всей правды, но чувство вины съедало его живьем, и, поняв, что он по-настоящему может доверять Зоревару, собственно, как и всегда, он решил покончить с недосказанностью раз и навсегда.

– Что, еще одна невероятная семейная тайна? – усмехнулся церковник.

– Вроде того. Я хочу рассказать тебе кое-что о Первом маге…

Отряд остановился после полудня, когда Фьорд, поддерживая еле волочащую ноги Мелиссу, окликнул Люфира.

– Давай передохнем. Мы уже сутки глаз не смыкали, пользы-то, если мы догоним Орден в таком состоянии, – под глазами мага залегли тени бессонницы.

– Хорошо. Остановимся на несколько часов, – кивнул лучник и перевел настороженный взгляд на церковника.

– Все в порядке, Лир. Я всецело ему доверяю, – заверил Кристар.

Теперь Люфир смотрел уже на Фьорда, ожидая споров и возмущений.

– Что? Раз он ручается за церковника, а она – за него, – маг указал на Кристара, затем на Онику, – тогда я не против. Подумаешь, будто он станет первым церковником, ошивающимся рядом.

– О чем это он? – не понял Зоревар, но Кристар лишь посмеялся. В своей исповеди юноша забыл упомянуть о Дэрке Крайснере.

Они прошли еще немного, пока не нашли пригодное для стоянки место. Мелисса принялась было возводить укрытие, но Кристар прервал ее, предложив поберечь силы, и сам занялся строительством. С равнодушной безысходностью на лице Зоревар наблюдал за действиями друга.

– Я соберу хворост для костра, – церковник поставил остальных в известность и поспешил прочь с прогалины, рассудив, что ему стоит постепенно привыкать к созерцанию магии, творимой Кристаром.

Перекинувшись с Люфиром парой слов, Оника направилась за церковником. Они шли след в след, пока Зоревар старательно пытался высмотреть сухие ветки.

– Подойдут любые, – осторожно начала девушка, уже подобрав несколько толстых сучьев. – Кристар высушит их. Или это могу сделать я.

– Пошла сторожить меня, чтобы я не сделал чего недопустимого? – мрачно поинтересовался он.

– Чтобы поговорить. Кристар тебе доверяет, и я тоже. Я могла положиться на тебя еще во дворце, когда ты знал, что я маг. Могу и сейчас, разве нет? – Оника подобрала отслоившийся от дерева кусок коры. – Кристар рассказал тебе о…

– О вашем родстве? Да. И о том, как вы сбежали, и о многом другом.

– Но ты все равно относишься ко мне с предубеждением.

– Семейные узы – не гарантия добрых побуждений, – сухо заметил Зоревар.

– Это обвинение?

– Нет. Наверное, мне просто нужно время разложить все по полочкам. Как-то я слишком привык считать тебя врагом. Но это пройдет, – церковник усмехнулся. – Проклятье, теперь не получается даже порадоваться, что ваш с Кристаром брак – фикция.

Брови Оники удивленно изогнулись, а вслед за ними и земля под ногами Зоревара. Лес дрогнул, и пожухлая трава тревожно взмахнула стебельками, когда разорванная неровным шрамом земля рухнула вниз, увлекаемая в открывающуюся пустоту собственной тяжестью. Деревья трещали ломающимися ветвями, изо всех сил цепляясь корнями за повисшую лоскутом почву.

Успев схватиться за ствол осины, церковник прижался к нему, укрываясь от летящих сверху комьев земли. Из провала на него дыхнул затхлый дух пещер, а следом за ним появились отряхивающиеся от породы Потусторонние.

– Опять они! – оставшаяся на краю образовавшегося обрыва Оника окружила себя воздушными вихрями, перенесшими ее через головы рычащих зверей на крутой склон, где Зоревар пытался найти устойчивое место.

– Это те же твари, что ворвались во дворец, – церковник хорошо помнил позвоночные гребни и усеянные рогами морды. – Я знаю, где их слабое место.

– Не дергайся, их броню не пробить твоими ударами!

– Ты же была там! Забыла, как я уложил одного из них?

– Ты уложил? – хмыкнула Оника, и наиболее рьяно карабкающийся вверх Загонщик обмяк, когда его вены разорвала взбунтовавшаяся кровь. Скатываясь вниз, он сбил с ног взбиравшихся следом собратьев.

– Что? Как ты…? – Зоревар мог поклясться, что не видел ни единого проявления укрощения стихии.

– Не мешай, – Оника перевела взгляд на следующего Потустороннего. Теперь, когда в ее распоряжении была лишь половина силы Первого мага, подчинение чужой крови требовало приложения немалых усилий и времени.

Оника успела разобраться с еще двумя тварями, подобравшимися совсем близко, когда появился Кристар. Соскользнув вниз по склону, он ударил ладонями о землю, и в воздух взметнулась стена огня, разделившая Потусторонних и магов. Пламя текло по земле, обжигая лапы Загонщиков, пока не взметнулось вверх, превращаясь в гигантский ревущий вал.

Опьяненный свободой, огонь метался по яме, норовя вырваться из-под контроля Кристара. Жар стал расползаться, кусая Онику за щеки. Она раскрыла руки, и перед ней взвыли ветра, не пускающие к ней и церковнику разбушевавшееся пламя.

– Сзади! – крик Люфира утонул в вое пожара, а Оника только заметила сияние лука и направленный в ее сторону наконечник окутанной лазурью стрелы.

Не устояв, Зоревар упал на стремительно взмывшую вверх земляную подушку, едва успевшую унести церковника прочь. Шипящими белыми хлопьями волна трескучего холода разлетелась во все стороны, уничтожая пламя и пронизывая плоть. Стрела со звонким стуком вошла в насквозь промерзшую голову Гончей, пришедшей из чащи и спустившейся за спину Оники, пока та была занята боем с Потусторонними перед ней.

Иней покрыл кожу девушки колючим страхом. Оказавшись рядом с сестрой, Кристар сжал ее плечи и содрогнулся от передавшегося ему холода. Нагревая воздух вокруг, он касался ледяных щек горячими ладонями и обеспокоенно заглядывал в глаза.

– Они…, – ошеломленный произошедшим Люфир спустился в яму.

– Не подходи, – в словах Кристара не было грубости, но для лучника, замершего в паре метров, они стали болезненной пощечиной.

– Все в порядке, – Оника обернулась, чтобы увидеть статую Гончей с красным пятном на голове. – Дура. Это всего лишь глупые воспоминания. Что с Зореваром? Его не задело?

– Я успел переместить его в безопасное место. Как чувствовал, – Кристар с беспокойством посмотрел на бледного, как полотно, Люфира.

– Проверь лучше его, а то такими темпами моя с ним мировая плохо кончится, – Оника обвела взглядом оледеневших Потусторонних. – Похоже, здесь мы закончили.

Кристар понимающе кивнул и оставил сестру с Люфиром наедине.

– Извини, я не все успела тебе рассказать, – слабым голосом произнесла она, чувствуя, как холод собирается в ледяную иглу бередящую сердце.

* * *

Аромат кабаньей ноги, смешавшийся с теплом костра, разлился по убежищу, тревожа голодные животы. Умостившись на боку, Фьорд не сводил взгляда с Зоревара, подпершего спиной земляную стену.

– Лучше бы спал. У вас есть на отдых пару часов, пока мясо будет готово.

– А сам-то?

– Я – церковник, забыл? Для меня ежедневный сон скорее баловство, чем необходимость. Тем более, должен же кто-то следить, чтобы обед не превратился в угли.

– Дело твое.

Зоревар думал о схватке с Потусторонними, силе Кристара и словах Оники, оставившей убежище вместе со Смиренным. Но даже знание истоков их способностей, слишком выделяющихся на фоне привычных умений укротителей стихий, не делало их понятнее.

Церковник посмотрел на качающиеся от ветра полы потрепанного плаща, закрывающего вход. Где-то там, среди бесчисленных силуэтов деревьев, замер Люфир, обняв Онику и прислонившись лбом к сырой от начинающегося дождя коре.

– Невозможно.

– Не веришь мне? – уткнувшись носом в шею юноши, она чувствовала, как рубаха на спине впитывает влагу, стекающую по стволу.

– Верю, но…, – лучник вздохнул, осмысливая сказанное.

С момента их встречи после небывало долгой разлуки, Люфир внимательно слушал, казалось, совершенно неимоверный рассказ о событиях, пережитых одной только Оникой. Он и представить не мог, что именно их завершит. Остановка на отдых прервала Онику на побеге из Республики, и теперь она не без содрогания приближала повествование к моменту, причиняющему наибольшую боль и сумевшему так повлиять на нее в настоящем времени.

– Это какое-то безумие! Как я только мог?!

– Ну, уж не знаю, как тот ты смог пристрелить меня, но это было не таким уж ужасным решением, – Оника чувствовала, как страдания Люфира врывались в ее тело сквозь прижатые к спине пальцы. – Даже не знаю, что бы я еще натворила и о чем после непременно бы жалела, если бы ты не сделал того, что сделал.

– Это неважно. Я не смел…

– Не вздумал ли ты корить себя за то, чего не делал? – девушка немного отстранилась, чтобы взять лицо лучника в руки.

Люфир изменился. Он был не тем человеком, с которым она попрощалась в день мятежа на подступах к Берилону, и не тем, кто выпустил в нее стрелу в день осады Этварка. Оника видела произошедшие в нем изменения и не знала, пугают ли ее они или слишком откровенная боль в глазах. Даже его взгляд и голос были другими. На какой-то миг ей показалось, что она потеряла лучника, как и тогда, на бесчисленных этажах лаборатории Республики.

Руки Люфира только обняли сильнее, а губы касались лба и щек.

– Прости.

– Хватит извинений, ты ни в чем не виноват, – Оника запрокинула голову и прильнула к нему в поцелуе, не дожидаясь, пока его губы сами спустятся ниже.

* * *

Они вернулись в убежище, когда заслонивший вход плащ насквозь пропитался водой, а Зоревар уже возился с мясом, искоса поглядывая на Кристара. Фьорд с Мелиссой также не сводили с него взглядов. Перед магом лежал меч, вылепленный из попавшейся под руку земли вперемежку с камнями.

– Решил заняться творчеством? – не оставляя задумчивости, Кристар посмотрел на сестру и, заметив блеск в ее глазах, и сам повеселел.

– Можно и так сказать. Я просто подумал, что лучше церковника в бою только вооруженный церковник.

– Ага, если выбросить из соревнования стихийных и ментальных магов. Да, и еще магов-лучников. Тогда и правда не найти бойца лучше, – беззлобно съехидничал Фьорд.

– Смейся, смейся, маг, – проворчал Зоревар, разделывая мясо и пачкая ладони в жире. – Меня это ни разу не задевает. Чего уж мне беспокоиться, когда вы и так решили снарядить меня грязью.

– Помолчи уж, – Кристар провел ладонью по темному лезвию и глянул на Онику. – Я просто вспомнил твой рассказ о магах земли, которые могли одну породу превращать в другую. Что, если я попробую сделать то же самое?

– То же самое? Одну породу в другую? – встрял Фьорд, потирая переносицу. – Сначала ты со своей водой и воздухом, потом оказывается, что этот узник берилонского дворца укрощает не только огонь, но и землю. Что вообще происходит?

– Они разве не…, – Зоревар был искренне удивлен.

– Вот, теперь еще взявшийся непонятно откуда церковник осведомлен лучше нашего, – в голосе Фьорда не было возмущения и недовольства, только сонная усталость.

– Прости, как-то не выдалось возможности сказать, – Оника переглянулась с Люфиром, на что тот пожал плечами. – Кристар – мой брат.

– А-а-а, – протянул Фьорд, – славно.

Реакция мага поразила даже Мелиссу, всерьез задумавшуюся о его самочувствии. Прочтя ошеломление на лице Оники, Фьорд самодовольно усмехнулся:

– Ждала чего-то большего? Давно пора было смириться с твоей ненормальной страстью к тайнам. К тому же, этот твой дружок оставил меня с пустыми руками.

– Энергия до сих пор не начала восстанавливаться? – Люфир сел возле костра, принимая из рук Зоревара причитающуюся ему порцию кабаньей ноги.

– Пока только жалкие крохи, так что мой разум совершенно чист.

– Можешь использовать мое пламя, – предложил Кристар. – Можешь же? В случае необходимости я создам сферу огня, из которой ты сможешь черпать необходимое.

– Спасибо.

Трапеза прервала беседу. Пока все услаждали разыгравшийся аппетит, Кристар продолжал ломать голову над изготовлением оружия для друга. Время от времени кто-то да замечал, как в земляном лезвии мелькала серость камня или блеск металла.

Кристар в очередной раз провел ладонью по мечу, и вслед за ней по плотной земле прокатилась волна белизны, превращая заготовку во что-то отдаленно напоминающее оружие. Воодушевленный успехом и впечатленными взглядами маг продолжил свои эксперименты, проверяя лезвие на прочность, меняя материал и затачивая края.

– Ты бы поел, – посоветовала Оника, первой закончив со своей порцией. Пресное мясо стояло в горле неприятным комом.

– Успею по дороге. Я почти закончил.

Когда путники начали собираться, Кристар возился с рукоятью.

– Нам пора.

– Всего несколько минут, – маг поднялся на ноги, взвешивая меч в руке. Выйдя из куска земли, он превратился в полноценный бастард, перламутровое лезвие которого ловило в сеть размытых прожилок пламя костра.

– Даже самый острый меч не разрубит броню тех рогоносцев, что встретились нам в лесу. Что уж говорить о других, – Фьорд вспомнил все безуспешные попытки магов Убежища пробить пластины, созданные, казалось, из крепчайшего камня.

– А его стрелы? – глянув на лучника, маг огня кивнул. – Лир, я вспомнил те камни, которые подавили мою силу, и подумал, не мог бы ты сделать что-то подобное с мечом – чтобы оно осталось и без твоей постоянной поддержки?

– Дай-ка сюда.

Шероховатая рукоять грела ладонь. Люфир не был уверен, держит он в руках металл или камень. Хорошо сбалансированный, клинок казался тяжелее, чем те, что ему доводилось видеть.

Слова на языке Моря Теней полились на оружие непрерывным потоком, переплетаясь на лезвии лоскутами багрового тумана. Лучник соединял мощь стрел, направленных в гигантских чудовищ из Глубин, с тканью времени, освобождая ее от своего голоса.

– Я не знаю, насколько этого хватит, – наконец произнес он, отдавая Кристару окутанный мерцающей багровой пеленой бастард. Тонкая сеть энергии то почти исчезала, оставаясь алым блеском на гранях, то темнела спутанными клубами на лезвии.

– Не ты ли говорил, что даже твои взрывы не наносят вреда? – с немалой долей скептицизма спросил у Кристара церковник.

– Мои – да, но не его, – юноша протянул другу клинок. – Думаю, все дело в отличии энергий. Вероятно, эта багровая сила разрушает их защиту на более глубоком уровне, чем простые физические атаки.

– Сначала ты затащил меня в компанию магов-отступников, а теперь вооружаешь волшебным мечом, – сварливо пробормотал Зоревар, но его взгляд, как и всех присутствующих, зачарованно следил за тусклыми вспышками на лезвии.

Когда отряд покинул свое убежище, морось превратилась в бодрый дождь, ручьями льющийся по невидимому куполу, поднятому Оникой. Мелисса шла впереди, не давая земле расползаться под ногами.

– Я помогу, – предложил Кристар, своей неунывающей улыбкой и чертами напомнив ей Онику времен их былых странствий.

Мелисса благодарно улыбнулась в ответ.

– Мне хотелось бы как-нибудь увидеть твои превращения. Если ты, конечно, не против, – просьба Кристара порядком удивила Мелиссу. – Так-то я много о тебе знаю. Обо всех вас.

Идущий следом Фьорд без устали хмурился, переводя мрачный взгляд с дружелюбно улыбающейся Мелиссы на Кристара.

– Еще несколько часов – и выйдем к равнинам у Этварка, – Люфир замыкал отряд в компании Оники и Зоревара. – Если поторопиться, успеем к моменту, когда начнет вечереть.

– С такой погодкой ночь наступит раньше, – церковник поднял глаза к небу, скрытому за пеленой воды.

– Неизвестно, как далеко на север расположились силы Ордена, и сколько времени понадобится, чтобы добраться до них. А, быть может, они отбивают нашествие Потусторонних под самым городом, – Онике не нравилось, что веретено событий, на этот раз, ускорившись в разы, вновь сводит все к Этварку.

– Пока не доберемся – не узнаем. Но что потом? – Зоревар игрался мечом, привыкая к рукояти.

Глухой раскат грома догнал отряд, извещая о разгулявшейся над Каньонами Спасения грозе, и лес оглох от ответившего небу трубного зова, пронесшегося меж деревьев вселяющей страх волной. Кашляющий лай и рычание сотен глоток вторили ему, придя с равнин за Срединным лесом ужасающей армадой.

* * *

Дождь, начавшийся вместе с боем, за два часа превратился в безудержный ливень. Земля размокла от пролитой воды и крови, хватая за ноги магов и церковников. Новорожденные хребты, поднявшиеся из земли по воле магов камня, заперли битву в сужающемся коридоре, не давая Потусторонним ринуться к Этварку на юге и Берилону на севере, и направляя всю их ярость на союзное войско Церкви и Ордена.

Вспыхивающее пламя шипело, давясь каплями дождя. Командующая смотрела на маячащий за серой пеленой исполинский силуэт, гадая, достало ли бы чудище макушкой до вершин Медвежьих гор. Союзникам пока везло: Потусторонние нападали отрядами по двадцать-тридцать особей, оставляя людям сумрачный шанс на победу. Но Лиссиа слышала рычание гигантской стаи, прорывающееся к первым рядам церковников сквозь завесу ливня, и ни на мгновение не забывала о чудовище, медленно бредущем вслед за отступающим войском союзников.

Узкое лезвие глефы распороло воздух и отсекло передние ноги Гончей, прорвавшейся сквозь ряды церковников, прикрывающих стоящих за ними Смиренных. Земля перед тварью разверзлась, проглатывая ее и тут же захлопывая черный зев. Лиссиа обернулась, чтобы встретиться взглядом с замершим сзади магом.

Могла ли Командующая когда-либо помыслить, что ей доведется сражаться бок о бок с последователями Проклятого? Хоть Орден и был для всех верным слугой Церкви, Лиссиа прекрасно знала, чем куплена эта верность.

Даже здесь она чувствовала жар, душным паром окруживший магов, собравшихся вокруг еще одного монстра. Чудовище рычало, грызя каменные стены, в которые ее запирали Смиренные, и извергало жидкий огонь. Глазами укротителей Командующая следила за действиями Сапфировой Маски, пытающегося сдержать напор чудища, чья броня не поддавалась ни одной из стихий. Лиссию не пугали мысли о том, что произойдет, если Командор Ордена узнает об исчезновении Кристара: глядя на нескончаемые полчища Потусторонних и то, что ступало следом за ними, Командующая не верила в благополучный исход боя.

– Держать левый фланг! Только посмейте отдать концы! – прокричала она. – Не трогайте проскочивших, идиоты, оставьте их магам!

Обдав волной брызг, мимо Лиссии пронесся хвостатый сгусток воздуха, врезался в грудь еще одной Гончей и рассек горло.

Командующая чувствовала опьянение Потусторонних, чьи блестящие носы выискивали в рядах церковников сладкий аромат магов, без оглядки влекущий их на гибель. Страх, засевший в головах бойцов Церкви, звенел в сознании Лиссии сотнями безмолвных молитв и ругательств. К мрачной решимости стоять до последнего примешивалось отчаяние погибающих, уговаривающее слабых духом бросить все и бежать. Но Командующая отсекала всякую мысль о дезертирстве. Сцепив зубы, она оправдывала малодушие маячащей вдали черной громадой и передавала бойцам собственную волю к победе.

«Тысячелетиями Церковь оберегала покой Огнедола, и сегодня наши души не дрогнут, без устали борясь, пока кровь течет в наших венах и пока уста наши несут имя Всевидящей Матери».

Клокотание в горле Погибели донеслось до Командующей, и клубы пара осветила вырвавшаяся на волю лава. Испепеляющим потоком она излилась на неосязаемый щит, выставленный Сапфировой Маской, и спустя мгновение обратилась против твари, обволакивая ее, забивая глотку и застывая нерушимым монолитом. Лиссию не минула волна облегчения, охватившая воинов, находившихся поблизости от чудовища.

Само небо вздрогнуло, когда по полю боя пронесся утробный рык, и пелена дождя выпустила еще одну Погибель, стремглав несущуюся с правого фланга прямо на ряды церковников и магов.

– Рассредоточиться! – прогремел голос Командующей в головах оказавшихся под ударом бойцов. Тягаться с чудовищем кому-то, кроме подготовленного отряда Сапфировой Маски было безумием. Грязь закипала от одного ее приближения, а дождь отчаянно шипел, не смея прикоснуться к разгоряченным пластинам.

Алая полоса пронеслась над головой Лиссии, оставив в воздухе клочья розового тумана. Погибель споткнулась, когда ее голову пробил снаряд, и, разбрызгивая грязь, упала перед разбегающимися церковниками. Земля сохла и трескалась от разгоряченного воздуха, покидавшего легкие.

– Что за…, – Командующая обернулась, и ее взгляд сразу выхватил изливающую лазурный свет полоску, замершую на холме у леса, неподалеку от позиций арбалетчиков. Там же, где находилась младшая дочь Арноры.

* * *

Арбалет в руках Эльсы щелкнул, прощаясь с болтом, спустя несколько секунд выросшим в глазу слишком прыткой Гончей. Зацепив тетиву крюком, прикрепленным к наручу у запястья, девочка потянула вверх, взводя арбалет. Церковники, ведущие обстрел по соседству, не без содрогания следили за быстрыми движениями еще по-детски нескладных рук. Сила госпожи Эльсы была хорошо известна всякому бойцу Церкви, но каждый раз пробуждала в их сердцах благоговейный трепет.

Когда из-за спин прилетел объятый красной пеленой снаряд, все, как один обернулись. Стрелки разместились в глубоком тылу, и за ними не могло быть ничего, кроме дрожащего от холодного дождя леса. Арбалет в руках Эльсы опустился, стоило ей встретиться взглядом с промокшим до нитки, как и все на поле боя, Кристаром.

– Как я рада, что ты цел, – пробормотала она, повиснув на шее растерявшегося мага, и болтая в воздухе ногами. Церковники были ошеломлены не меньше его, следя за госпожой, пусть и совсем еще юной, но никогда не проявлявшей подобных эмоций. – Все Потусторонние убиты или они объявили перерыв?

Эльсе не понадобилось даже удостаивать подчиненных взглядом, чтобы те вернулись к выполнению порученного задания.

Не выпуская Кристара из объятий, девочка обратила внимание на Онику, с лица которой даже ливень не мог смыть добродушной ухмылки. Хорошо помня о своей прошлой попытке забраться в голову девушки, Эльса, сгорая от нетерпения, перевела взгляд на юношу, в мокрых волосах которого танцевали блики мерцающих крыльев лука. Двери в его сознание были открыты настежь, и девочка ворвалась в чертоги памяти, вожделея раскрыть его тайны. Но ее возбуждение увязло в перегретом песке дюн, простирающихся от края и до края. Поняв, что пустыня затягивает ее в свои недра, Эльса покинула разум лучника, раздосадовано прикусив губу.

Зоревар помрачнел, ощутив прикосновение чужого сознания к своему. Церковник понимал, что в его памяти таится немало того, что может прийтись не по нраву госпоже Эльсе. Инстинктивно подавшись назад, он заметил, что тот же приступ неудобства накрыл и Фьорда с Мелиссой. Сила дочери Арноры позволяла вскрыть любое сознание, но из-за детской неумелости или девичьего нетерпения, ее внимание не оставалось незамеченным, врываясь в голову вздорным вихрем.