Текст книги "Единство (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Совсем забыл, – Люфир забормотал непонятные слова, и мерцание исчезло с окружавших мага камней, а перед глазами Кристара побелело, когда ощущение силы огня внезапно вернулось, словно выйдя из-за непроницаемой ширмы.

– Твоя сила голоса поразительна. Не знал, что ты можешь подавлять умения других магов, хотя да, это вполне возможно, – Кристар вспомнил об одном из Мастеров Республики, обладающем подобной способностью. – И как только ты это делаешь?

– В основном придумываю на ходу, – произносимые юношей фразы сбивали Люфира с толку. Ему все еще было непривычно видеть перед собой человека, который всегда жил для него во дворце Берилона и был так же далек от мира магии, как звезды от земли.

– Оника мне столько рассказывала – даже больше, наверное, чем следовало – что мне кажется, будто я знаю тебя долгие годы, – пояснил Кристар, заметив замешательство на лице лучника.

– Кстати, что ты здесь делаешь и почему один? Где Оника? – Люфир решил оставить десятки роящихся в голове вопросов до лучших времен, задав лишь насущные.

Кристар помрачнел, а под его ребрами заныла болезненная тревога и зарождающаяся паника из-за потерянного времени.

– Мы думали встретиться с отцом в Цитадели, но на нее напала целая орава Потусторонних во главе с чудищем, плюющимся лавой. Нам удалось разобраться с ними, но все Смиренные, что остались в крепости, погибли. Был один, Ролант, – голос Кристара сделался тише и жестче, словно в попытке заглушить неприятные воспоминания, – его ранило еще до нашего прихода. Он спрашивал о тебе, перед тем, как…

Меж бровей лучника залегла складка, когда голос Кристара оборвался.

– От него мы узнали, что отец вместе со Смиренными выступил к Этварку, у которого собрались Потусторонние. Мы направлялись туда, когда в этом проклятом лесу из ниоткуда появились двое в бурых плащах, схватили Онику и так же – исчезли. Я ничего не смог сделать. Мое пламя даже не задело их, будто бы наткнувшись на невидимый щит, – Кристар ссутулил плечи. – Небеса неимоверно милостивы ко мне. Признаться, я даже не представляю, что делал бы, если бы не встретил тебя.

– Что значит «появились из ниоткуда»?

– Я думаю, они могут перемещаться в пространстве. Они не были невидимы. Тогда бы на земле остались бы хоть какие-то следы. Только были здесь – и вот их нет. Проклятье, зачем она им понадобилась?! Если с Оникой что-то случиться…, – Кристар тут же устыдился того, что поддался панике. Он не чувствовал никаких изменений, и ветер был так же безразличен к нему, как и остальные стихии когда-то. – Она в порядке, но я даже не имею представления, где находится.

– Двое моих спутников также пропали. Меня не было рядом, и я не видел нападавших, но они определенно оказали сопротивление. Недолгая и после никаких следов, но, думаю, это дело рук одних и тех же людей.

– Фьорд и Мелисса?

Люфир кивнул, уже не удивляясь осведомленности Кристара.

– Мне кажется, я знаю, где они могут быть. Пусть и ошибаюсь, но одно место неподалеку однозначно стоит проверить, – Люфир поднялся на ноги под пристальным взглядом Кристара. – Они появляются из ниоткуда, как и твари по всему материку, еще и странная архитектура, явно не из этих краев. Сначала нападения, а теперь еще и похищение людей.

– Охота ведется не на простых людей, а только на магов. Я знаю, почему они здесь, – Оника рассказала. Но это долгая история, на которую сейчас нет времени.

Листва зашуршала под ногами Кристара.

– Я не буду притворяться, будто знаю, что делать. Все это время я следовал за сестрой, доверившись ее опыту. Теперь, похоже, пора довериться тебе. В укрощении стихий я не так плох, как в принятии решений, так что камень и пламя – в твоем распоряжении. Только скажи, что мне делать.

– Остаться здесь и не встрять в неприятности до моего возвращения, – слова Люфира окатили Кристара, словно колодезная вода из ведра, полностью погасив запал.

– Ты же шутишь, да? – он не сразу нашелся, что ответить лучнику.

– Я не могу рисковать твоей безопасностью. Если придется встретиться с теми, кто защищен от стихийных атак, помощи от тебя будет немного.

– А сам ты, думаешь, справишься лучше?!

– Я немного умею стрелять, – Люфир усмехнулся фразе, становящейся его девизом.

На плечо лучника опустилась тяжелая рука, не давая уйти.

– Это моя сестра, Лир. Я знаю, чем рискую, знаю лучше тебя. Но не могу остаться в стороне. Позволь хоть чем-то помочь.

– Проклятье на мою голову, – сдаваясь, Люфир махнул головой, разрешая пойти следом.

Маги пришли к тем же камням, у которых лучник впервые увидел строения, не вписывавшиеся в картину леса. В окутавшей мир темноте не было видно ни единого светящегося окна. Лунный свет падал на гладкие крыши, белыми мазками очертив верхушки шпилей.

– Дождемся середины ночи, – сощурив глаза, Люфир вглядывался в очертания зданий. Мысль, что Оника внутри, толкала его немедля ринуться вперед, но обучение Ордена не давало сдвинуться с места и совершить ошибку.

Часы ожидания мучительно извивались ночными тенями, отмеряемые протяжным уханьем совы. Не сомкнув глаз, как и Люфир, Кристар смотрел на витающий в воздухе желтоватый туман, когда лучник пришел в движение.

– Нравится тебе или нет, но ты останешься здесь. Я головой отвечаю за твою сохранность, – Люфир мог бы представить гнев Командора, узнавшего, что лучник не уберег его сына, но образ Сапфировой Маски мерк на фоне не знающего меры жестокого безумия Первого мага. – Будешь полезен, если твоих умений хватит, а нет – мне снова придется принять меры.

Люфир нахмурился, заметив неумело скрываемое веселье в уголках губ Кристара. Юноша все ждал, когда же услышит знаменитую жесткость в голосе лучника и, встретившись с ней, только повеселел.

– Не думаю, что войти туда будет проблемой. Но, если Оника и остальные окажутся внутри, нужно будет вывести их оттуда в условиях поднявшейся тревоги. Если ты сможешь отвлечь хотя бы часть внимания, будет уже легче.

– Что я должен сделать?

– Сможешь добросить камни до стен? Было бы неплохо сломать парочку из них.

– У меня есть кое-что получше, – Кристар ухмыльнулся. Ему давно хотелось вновь почувствовать силу взрывающейся энергии огня. – Но как я узнаю, куда бить? Это место просто огромно!

– Когда придет время выбираться, я подам сигнал. Следи, откуда вылетит горящая белым стрела, и целься подальше. Я буду прорываться в направлении ее полета. Справишься?

– Будто есть варианты, – за улыбкой маг скрыл не отступающую тревогу. – Найди их и приведи назад.

– Только этим и занимаюсь, – хмыкнул Люфир.

Сняв бинты, чтобы те не мешали тетиве вытягивать кровь, лучник скользнул в щель меж опершихся друг на друга глыб. Камни под его ногами хранили целомудренное молчание, не смея пошевелиться под пристальным контролем затаившегося неподалеку Кристара.

* * *

Изнутри форт был похож на покинутый улей. Перекрестки дорог, зависшие в центре сферических комнат, ониксовыми лучами расходились к провалам в стенах, за которыми находились пустующие помещения, ведущие к новым пересечениям воздушных мостов.

Ветер не стихал, пока Онику вели по лабиринту узких дорожек. Он метался от стены к стене, пытаясь сбросить людей с мостиков, исполосовав их робы и тела, но каждый раз натыкался на невидимый барьер, отступал и нападал вновь. Собирающиеся из воздуха водяные сферы вытягивались в клинки льда и со звоном разбивались о ткань, падая на дно пронизанных желтоватыми прожилками комнат. Оника не оставляла попыток проморозить до костей пленившие ее руки, но холод каждый раз возвращался к ней, больно кусая кожу. Похитители ничего не говорили, и за всю дорогу к камере девушка не увидела никого кроме тех двоих, что схватили ее в лесу. Она не знала, как оказалась здесь. Вот она видит испуганное лицо брата, а затем пахнущая мускусом рука закрывает ей глаза, и через мгновение ее уже ведут по нескончаемой череде комнат.

Когда Онику втолкнули в камеру заключения, она и опомниться не успела, как ее впечатала в стену чья-то каменная грудь, а в горло до боли впилось предплечье.

– Ты! – прошипел знакомый голос. Давление предплечья усилилось, от чего девушка закашлялась. – Значит, мне нужно благодарить, а не хулить новых знакомых за такую встречу. Тебе не стоило похищать Кристара! И не жди, что я сделаю скидку на то, что ты женщина. Где он? Отвечай!

– Никто его не похищал. Он сам принял решение уйти, – прохрипела Оника.

Воспользовавшись растерянностью, вызванной ее словами, она вцепилась в душащее ее предплечье, окружая его тонкой коркой льда. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сломить сопротивление тела церковника.

– Остынь, дурак, – выдохнула девушка, когда Зоревар отшатнулся, тряся обожженной холодом рукой.

– Что за бред ты несешь?!

– Так уж и бред? – пытаясь выкашлять боль из горла, Оника сердито глянула на церковника. – Сам у него и спросишь, когда выберемся отсюда.

– О, когда это случится, я доставлю тебя в Берилон, где самолично казню, проклятая отступница!

– Это крайне плохая идея. Хватить орать, Зоревар. Как тебя вообще сюда занесло?

– Ты думаешь, что я отвечу тебе?! – возмущение и злоба внутри церковника, так долго ждавшие этого дня, раз за разом тупили клыки, наталкиваясь на слова и интонации, никак не свойственные горничной Рони, которую он так хорошо знал. Зоревар смирился с мыслью, что оказался одураченным, но и представить не мог, что разница между фальшивкой и подлинником окажется столь велика.

– Крикливый идиот, – прошептала Оника, приблизившись к перегородке, отделявшей камеру от остальных помещений – заслону из желтых, казалось, живых стеблей, переплетенных так тесно, что в оставшиеся щели могла пролезть разве что иголка.

Зоревар наблюдал, как на ладони девушки собралась выделенная из воздуха вода и выстрелила в один из стеблей. Стихия снова и снова билась о заслон, не оставляя на нем и крошечной засечки.

– Я уже пробовал сломать ее, – хмуро произнес церковник, злясь на себя за неуместную вспышку гнева.

Все дни с момента ухода из дворца, он привыкал к мысли, что Рони – сосредоточие бед, и его долг – не перед Всевидящей Матерью или Церковью, но перед ним самим и Кристаром – поймать отступницу и предать суду. Гадая, как состоится их встреча, Зоревар не ждал, что его гнев будет встречен холодной невозмутимостью.

– Дверь, стены, пол – все без толку, – тише добавил он.

– Как рука? – убедившись, что стебли ей не перерезать, Оника обернулась к Зоревару, огорошенному ее вопросом. – Послушай, Зоревар, я знаю, что ты считаешь иначе, но мы не враги. Я не желаю зла ни тебе, ни, тем более, Кристару, и не сделала ничего из того, чего бы он сам не хотел.

– Где он?

– Надеюсь, что в безопасности, – Оника потерла лоб, устало садясь на пол. – Мы были вместе, когда меня схватили и перенесли сюда. Проклятье! Нужно же было так влипнуть!

Зоревар зло смотрел на Онику. Сейчас они оба были в ловушке, пойманные общим врагом, чьи мотивы оставались неизвестными. С того момента, как день назад Зоревар оказался в заключении, он больше не видел своих похитителей. Все это время он пытался вспомнить, как его схватили, но память подводила, сохранив последнее воспоминание о небольшой деревушке, где ему удалось напасть на след Кристара, поговорив с местными жителями.

Церковник долго вглядывался в лицо Оники, как вдруг его глаза удивленно расширились, когда он, наконец, отыскал, что же смущало его в девушке.

– Твоя метка!

Оника не сразу поняла, что на этот раз вывело церковника из равновесия.

– А, ты об этом, – она провела ладонью по лбу. Удивление в глазах Зоревара заставило ее подумать, что шрам все еще должен обезображивать кожу. – На мне все хорошо заживает.

Враждебность, выказываемая церковником, огорчала Онику, примешиваясь к десяткам других тревог. Она прекрасно понимала причины его злости, и не могла оставить все так, как есть.

– Мне жаль, что все так вышло тогда. Я нарушила условия договора, и это бы не прошло бесследно. Но Кристар сам принял решение уйти.

– Ложь.

– Почему ты так в этом уверен? Ему не место в Берилоне, Зоревар.

– Не тебе решать, – Зоревар с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на отступницу вновь. Он спрашивал себя, что бы он тогда делал, попытался бы задушить ее собственными руками? Все это походило на абсурдный сон.

– И не тебе, – парировала Оника, но, смягчившись, добавила. – Но я рада, что ты так думаешь. Кристар бы огорчился, если бы ты оказался причастен к интригам Арноры.

– Что ты себе позволяешь?! Ты не смеешь говорить о Всевидящей Матери в таком тоне!

– Сейчас не место и не время для таких разговоров. Вернее будет, если Кристар сам все тебе объяснит, если сочтет нужным. Но для начала нужно выйти из этой клетки.

Прикоснувшись к загораживающим выход стеблям, Оника ощутила пронизывающее их напряжение, отдающее в пальцы мелкой дрожью. Выпускаемый холод обволакивал заслон, пытаясь разорвать его изнутри, лез по стенам и потолку, но преграда и не думала сдаваться.

– Хватит, ты скорее нас заморозишь, чем пробьешь выход. Я считал, что с холодом могут управляться редкие укротители воздуха, но никак не воды. Не скажешь, что это значит?

– Ты думаешь, что я отвечу тебе? – Оника усмехнулась, повторив сказанную ей церковником фразу. Пока Кристар оставался где-то там, один на один с незнакомым ему миром, она не могла сидеть сложа руки. Девушка и представить не могла, что будет делать брат, и каждая минута порознь могла обернуться трагедией.

«Посмотрим», – Оника присела на корточки у двери и закрыла глаза. Верткие щупальца сквозняков пролезли сквозь крошечные зазоры между стеблями и, распрямив плечи и выпятив грудь, понеслись по лабиринтам комнат, заглядывая во все щели и выстраивая план помещений. Девушка уже начала теряться в хитросплетениях тюрьмы, не единожды наткнувшись на очертания диковинных предметов, когда один из воздушных посланников запутался в толпе ног. Их было четверо: двое, спрятавших тела в робы, и еще двое средней комплекции, идущих тем же путем, которым привели Онику.

– Кажется, мы не одни, – девушка встала сбоку от двери и взглядом указала на вторую сторону. В ее ладони собралось немного влаги, замерзшей в острые льдинки.

Когда стебли растворились, в комнату втолкнули двух новых заключенных, а лед и кулак Зоревара ударились о мгновенно восстановившуюся преграду.

– Я говорил, что это бессмысленно! – церковник по большей мере злился на свою силу, в один миг потерявшую какое-либо значение.

– Оника?! – в испачканном платье и листвой, запутавшейся в волосах, Мелисса удивленно переводила взгляд с девушки на пребывающего в явно дурном расположении духа мужчину.

– Оника? – переспросил Зоревар, начиная еще больше злиться из-за очередного обмана, брошенного унизительной насмешкой его доверию.

– А мир тесен, – Оника приветственно помахала Фьорду, удивленному не меньше Мелиссы, спешно отбрасывая лишние и восстанавливая в памяти те события, которые объединяли ее и мага огня в этой действительности.

– Пожалуйста, скажи, что все это твой очередной дурацкий план, – юноша с надеждой посмотрел на Онику, но та неутешительно покачала головой. Вздохнув, он перевел взгляд на неизвестного ему человека. – А это…

– Это Зоревар, церковник и вообще славный парень, – Оника опередила мага, пока тот не выдал свою догадку. – Он мне не раз помогал, пока я жила в Берилоне.

– Славный церковник? – скептически повторил Фьорд, оглядывая Зоревара с ног до головы. – Что уж тут удивляться, раз ты в этом замешана. Где мы?

– Если б только знать.

Оника коротко передала, как угодила в клетку и то немногое, что узнала о крепости похитителей. Зоревар, сидя в противоположной части комнаты, исподлобья наблюдал за Фьордом, рассказывавшим о нападении на их стоянку. Церковник понимал, что остался один против тройки магов, и предпочел занять выжидательную позицию, чтобы не нарваться на еще большие неприятности.

– Надеюсь, нас не перенесли на край света. Если эта крепость находится неподалеку от того места, где нас поймали, нужно только дождаться подкрепления, – Фьорд и думать не хотел о том, что лучник может бросить их на произвол судьбы.

– Ты порой такой дурак, Фьорд, – от колких слов Мелиссы опешил не только огненный маг, но и Оника. Цепкий взгляд отыскал страх в плотно сжатых губах укротительницы камня. – Ты же сам видел, что их щиты не пробить!

– А еще я видел, что происходит с чудовищем, размером с деревню, когда в него попадает всего лишь одна стрела. Если о чем и стоит переживать, так это о том, чтобы нас не разнесло на кусочки вместе с этой дырой.

Маги не оставили попыток вырваться из комнаты. Мелисса безуспешно штурмовала камень, на камень-то и не похожий, Оника же маялась с дверью. Время от времени, она поглядывала на Фьорда, неспособного ничем помочь без энергии, и обменивающегося враждебными взглядами с Зореваром.

Она предпочла бы встретиться со старыми друзьями в лучших условиях, но, сидя взаперти, вспоминала времена, когда им пришлось столкнуться с чем-то посерьезнее, чем путешествие по материку в поисках Кочевников и обратно. И пусть Фьорд, в отличие от Мелиссы, проведшей дни после мятежа в родном доме, часто был рядом, для него теперешнего события тех дней не существовали так же, как и для укротительницы камня. Судьба снова объединила их жизни, но Оника явственно ощущала образовавшуюся между ними пропасть.

Устав, девушка отошла от двери, но натолкнулась на невидимую преграду, не пустившую ее дальше. Обернувшись, она увидела, что и вокруг остальных появился едва заметный мерцающий желтый кокон, не дающий ступить и шагу. Зоревар пытался пробить щит, Фьорд что-то кричал, но его голос был не в силах прорваться сквозь появившийся заслон.

Стебли за спиной Оники растворились, и девушка вновь оказалась в тисках бесцеремонных рук, вытащивших ее наружу. Ее преследовало облако трескучего мороза, не причиняющее неизвестным ни малейшего дискомфорта. Оника взывала к крови в их телах, но та по-прежнему оставалась безразлична к приказам.

Ее привели в помещение, внутри которого слабо пульсировал шар грязно-желтого цвета, пронизанный серыми прожилками. К нему вели темные шнуры разной толщины, путающиеся в черных коробках.

«Республика!» – пронеслось в голове Оники, но она тут же отмела эту мысль, как невозможную. Церковь и Зерно были целы, а, значит, островитянам на материк пути не было.

Ее прижали к липкой поверхности шара, и страх обнял девушку вместе с отвратительной материей, буквально заглатывающей ее в себя. Как и все вокруг, сфера была совершенно нечувствительна к атакам Оники.

Воздух внутри был вязким и жарким. Он пах чем-то кислым, лишающим тело сил. Когда Оника уже едва держалась на ногах, нутро сферы выпустило бледно-желтые щупальца, обхватившие тело девушки и не дающие ей упасть. В тумане помутнения она слышала голоса приведших ее сюда. Они переговаривались на неизвестном, рычащем языке, и их слова наполняли шар терпким дымом, лезущим в глаза и пристающим к коже бурыми пятнами.

«Только не опять!», – воспоминания о лаборатории в Республике озарили сознание обжигающей вспышкой и тут же померкли, утонув в смоге, доверху заполнившем сферу.

Поддерживаемая туго натянутыми щупальцами, Оника медленно приходила в себя. Мир плыл перед глазами, расходясь кругами от тихо звучащих голосов. Бурые капли падали под ноги, стекая по лицу и рукам.

– Скорость мутации ниже средней.

– Добавим шестую дозу реагента, чтобы не было отката.

– Нет, уровень невозврата пройден. При увеличении концентрации велик риск отторжения. Нам ведь не нужна мгновенная реакция?

Слова превратились в смех, бьющий по вискам расстроенным колоколом.

– Будь, по-твоему. В любом случае, пять единиц – рекордный результат для человеческого организма.

– Извлекай ее. Подождем несколько часов, прежде чем продолжить. Степень стабилизации ниже нормы.

Щупальца ослабли, и им на смену пришли руки. Оника едва перебирала ногами, послушно позволяя себя вести. Щемящее чувство из груди ядовитыми клубами опускалось в желудок, делая движения вялыми и ленивыми. Она гнала дурман из головы, звала на помощь ветер, но тот щекотал щеки и носился кругами, такой же опьяненный.

С каждым выдохом чад покидал легкие, и на подходе к камере заключения Оника осознано попыталась вырваться. Посмеиваясь, руки толкнули ее в комнату и исчезли за плотно сросшимися стеблями.

– Куда тебя водили? Зачем? – Мелисса первой заметила блуждающий взгляд и слабость в ногах девушки. Оника лишь покачала головой и сползла по стене. Она пыталась понять, что же с ней сделали, но единственным изменением была разбитость как от закатного сна.

Комната вздрогнула, когда из глубин крепости донесся взрыв. Оника встрепенулась, а на лице Фьорда появилась победная улыбка.

– Пора уносить ноги.

Порыв ветра пронесся по форту. Окружив лучника, он взвился по нему вверх, растрепал волосы и, лизнув щеки, толкнул в спину, указывая верный путь в лабиринте мостов и одноликих комнат.

Громоподобные раскаты приближались, вызывая все больший восторг у Фьорда и еще большую настороженность Зоревара. Ветер проскользнул сквозь стебли, послушно свернувшись у ног Оники, а снаружи затихли шаги.

– Они? – губы девушки растянулись в улыбке, стоило ей услышать голос лучника.

– Да, Лир, да, – она попыталась разглядеть что-либо сквозь просветы между стеблями, но те были заполнены лазурным сверканием.

– Хорошо. Отойди от двери.

Оника отпрянула, как и все, вжавшись в противоположную стену. Но ожидаемого всеми взрыва не последовало. Сквозь стебли сочился багровый туман, вгрызающийся в потустороннюю материю, словно свора изголодавшихся псов. Он рвал и метал, на глазах стачивая преграду и открывая силуэт Люфира. По пальцам текла кровь, а голубые крылья лука пульсировали алыми прожилками.

– Вы двое тоже здесь, – лучник мельком глянул на своих спутников и остановил взгляд на Зореваре. Он знал его еще со времен обучения церковника, до направления в Берилон. Зоревару также не понадобилось много времени, чтобы узнать не раз виденного ним в обществе Командора Ордена Смиренных лучника.

Черная стрела возникла между рукоятью лука и натянувшейся тетивой и вспыхнула алым пламенем. В ее сердцевине разгоралась белая искра, плотно окутываемая красной дымкой. Сорвавшись с тетивы, она пробила потолок и вырвалась из форта, чтобы на несколько мгновений затмить собою свет луны.

– За мной, – похоже, одурманивающий яд не полностью оставил тело Оники, не дав ей заметить, как Люфир оказался рядом, крепко сжав ее руку.

Спеша от перекрестка к перекрестку, мимо полуразрушенных комнат, она чувствовал жар пачкающей ладонь крови и неровность порезов. Его пальцы буквально впились в кожу, не оставляя шанса чему-либо разорвать хватку.

– Почему здесь никого нет? – спросил Фьорд, изредка поглядывая на бегущего последним церковника.

– Было несколько, да кончились, – отрезал Люфир, но его голос пропал в догнавшем магов громе взрыва.

– Это еще что такое?! – Фьорд едва не споткнулся о сочащиеся мутной жидкостью обломки стены.

– Поддержка, – не оборачиваясь, проронил лучник, и его пальцы еще сильнее сжали ладонь Оники.

С разницей в несколько секунд взрывы сотрясали форт, жаром проносясь по комнатам. Зоревар стискивал зубы, когда ему казалось, что звук приближается, а дрожь пола усиливается. Когда впереди замаячил черный провал стены, церковник облегченно выдохнул.

Вырвавшись в синь ночи, оглашаемую частыми взрывами, не несущими за собой и крохи света, Люфир, не останавливаясь, направился вверх по склону, увлекая Онику за собой. Обернувшись, она увидела замершего в сомнениях церковника. Зоревар метался между желанием схватить отступницу и здравомыслием, отговаривавшим его ввязываться в стычку сразу с четырьмя магами, стрелы одного из которых могли пробить его, как соломенное чучело.

– Постой, Лир, – Оника взглядом указала на отставшего Зоревара. – Ему лучше пойти с нами.

– Пойдешь первым, – произнес Люфир, и, не увидев изменений в церковнике, отпустил руку Оники, натягивая тетиву и направляя наконечник стрелы в Зоревара. Времени на уговоры не было. – Живо. Чтобы я тебя видел.

Сжав кулаки, Зоревар подчинился, карабкаясь вверх к незыблемым глыбам, подпирающим деревья. Ветер, шумящий в их ветвях, спустился к земле, своим шепотом прогоняя тревогу из сердца Оники.

– Зоревар? – у каменных стражей их встретил удивленный вопрос, прозвучавший в гудящей от недавних взрывов тишине.

– Кристар? – церковник растерянно замер, узнавая появившийся в расселине силуэт и черты лица, обретающие четкость для привыкающих к темноте глаз.

– Может, отложим радость встреч и сперва уберемся отсюда подальше? – Фьорд оглянулся на форт, ища признаки погони, но берег исчезнувшего озера был девственно чист.

– Верная мысль. Только закончим здесь, – Люфир обернулся, снимая Зоревара с прицела и направляя стрелу в грибницу. Багровая дымка, хорошо знакомая Фьорду, начала густеть.

– Даже не вздумай! Ты спятил?!

– Не беспокойся, Фьорд, я не переусердствую.

– Проклятье, – измученно простонал Фьорд. В этот раз красный дым расширялся быстрее, чем в прошлый, целиком поглощая руку лучника. – Ложись!

Когда звенящая от влитой в нее силы стрела сорвалась с тетивы, никто не ослушался Фьорда. Звезды дрогнули, а ударная волна, протиснувшись в расселину, выплюнула на головы укрывшихся за камнями магов и церковника, облако пыли.

* * *

Разведенный Фьордом костер разогнал предрассветный сумрак, задумчиво щелкая хворостом. Языки пламени скакали по лицам сидящих кругом и вдыхающих теребящий желудки запах поджаривающегося мяса путников. Они остановились только спустя три часа и утомительная пробежка от руин форта вымотала даже Зоревара, чьи мысли затерялись в тревожных тенях сомнений. Он держался лишь за сидящего рядом Кристара, живого и даже счастливого. Церковник не мог объяснить безмятежную улыбку друга, с которой юноша смотрел то на него, то на отступницу, всеми называемую Оникой. Она заняла место по другую сторону от Кристара и ни на миг не выпускала из ладоней перепачканную в засохшей крови руку Смиренного.

– Знаю, у вас много вопросов, но сейчас нет времени для долгих историй, – Оника облизала пересохшие губы. – С этими похищениями мы и так потеряли несколько часов. Сейчас, прежде всего, нужно добраться до равнин у Этварка. Орден направился туда, чтобы уничтожить собравшихся Потусторонних. Мы поспешим следом, и тогда, когда угроза будет устранена, я расскажу все.

Фьорд с Мелиссой согласно кивнули. Огненный маг и при избытке времени не задал бы ни единого вопроса, пока среди них находится церковник.

– Я понимаю, что некоторые из вас не рады обществу друг друга, – Оника опустила взгляд, гладя кончиками пальцев ладонь лучника. – Я только прошу поверить мне. Маги, церковники – все мы по одну сторону баррикад, чтобы кто ни говорил. Между нами не должно быть вражды. Отныне – нет. Пора избавиться от закостенелых предрассудков и начать нужно с себя. Я начинаю с себя. И потому повторюсь: я не враг тебе, Зоревар, никто из нас – не враг.

На скулах церковника загуляли желваки, а пальцы впились в колено. В его взгляде не было ни капли готовности к примирению.

– Складно говоришь. Этого у тебя не отнять, – металл в его голосе привлек внимание даже Люфира, до этого забывшегося в своих мыслях. – Но однажды я уже поверил укротителю стихии. Твоей притворной искренности. И хорошо помню, чем это обернулось. Ни в этой жизни, ни в следующей не бывать дню, в который я вновь доверюсь магу.

Оника болезненно нахмурила брови. Она стойко воспринимала враждебность церковника, понимая, что он имеет на нее полное право. Но сейчас девушку беспокоили чувства брата, тронутые прозвучавшими словами. Кристар все так же улыбался, хоть его взгляд, устремленный на сжимающиеся и разжимающиеся пальцы, был печален.

– Я всем сердцем надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое решение, Зоревар, – Кристар поднял голову, скрывая тоску за беззаботной улыбкой, и на его ладони, протянутой церковнику, распустился огненный цветок.