Текст книги "Беременная для Зверя (СИ)"

Автор книги: Эллен Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Глава 27. Арина

– Ты же сказал, что не тронешь меня! – прошу я.

Я резко ноги свожу. Вместе. Стискиваю изо всех сил.

– Не трону. Но спустить надо… Давай, Малая. Задницу мне свою подставь. Я по ней проедусь немного…

Зверь меня рывком переворачивает и ягодицы мнёт. Кричу. Захлёбываюсь в панике.

Его дубина толстая сразу же между ягодиц вонзается.

– Не ори, дурная. Я вчера твою щель порвал. Если в задницу насухую брать буду, то потом ни один хирург не залатает, как было.

Накрывает меня своим телом. Ягодицы раздвигает. Зубами в затылок вонзается. Как зверь в холку самки. Он и есть Зверь. Похотливое животное.

– Я тебя между булок попользую. Но внутрь долбить не стану, – прерывисто шепчет.

Стонет. Пошло. Отвязно.

Всё кажется ненастоящим.

Я пытаюсь из-под него выбраться. Совершаю новую попытку. Зверь сильнее наваливается.

– Не дёргайся. Только распаляешь. Я на скорости тебя и выдолбить могу. Не рыпайся, Малая… – почти просит.

Боже. О чём я только думаю. Он не просит. Он констатирует. Просто говорит. Обещает. Предупреждает.

И нужно замереть. Не двигаться. Не елозить под ним, пока он, ягодицы раздвинув, членом огромным туда-сюда скользит. По касательной. Лишь изредка тугой анус задевает.

И в этот момент его дыхание становится чаще. Стоны утробнее.

– Выдрать бы тебя в задницу. Но ты маленькая – порву. И от этого дети не родятся. А так сладкая ягода у тебя. Аппетитная, жесть…

Шлёпает по заднице.

– Нетронутая ягода, да?

Утробное рычание хищника над самым ухом. От его слов в моём мозгу ужасы проносятся. Картины порочные и гадкие. Как его арматура раскалённая вонзается между ягодиц. В анус. На всю длину. Зажимаюсь.

– Сечёшь, что надо делать, да? – довольно стонет. – Сдави сильнее, – командует. – Как будто в твой тоннель въезжаю… Да! Ещё…

Его член длинный. Толстый. Жилистый. Каждую вену вздувшуюся на его стволе чувствую.

Жёсткие волосы нежную кожу царапают. Он весь рельефный и жёсткий. Властный. Даже яйца его звонко ударяются об меня. Словно шлёпает меня и ими тоже.

Горячий вздыбленный орган скользит между ягодицами. Как по маслу ходит. Сминает половинки ягодиц и жёстче ходить начинает.

Не заходит внутрь. Просто по поверхности трётся. Но Зверь стонет так, как будто внутрь долбится.

– Выгни задницу мне навстречу.

Приподнимает меня. Выставляет так, как ему нужно. Лицом в низ. В постель. Попа позорно отставлена.

– Вид закачаешься. Ещё бы текла, цены бы тебе не было, – ухмыляется. Гладит пальцами ягодицы. Потом жёстко бёдра обхватывает.

Ускоряется. Его яйца полные и тяжёлые об лоно бьются. Звонкими шлепками. Волосы жёсткие царапают нежные складки. Как проволокой.

– Ведьма-а-а… Не течёшь, не стонешь, но драть тебя хочется. Нанизывать на ствол. Долбить. Вертеть, так что бы имя своё забыла! – рычит он.

Шлепок отвешивает. Внезапно его головка огромная в анус тычется.

– Не надо! – кричу я.

– Попроси… – раскачивает бёдрами. Тыкается. Словно кулаком.

– Зверь… – трясусь от страха, голос едва слышен. Почти шепчу его кличку. – Пожалуйста. Умоляю… Зве-е-ерь…

Он выплёскивает на меня своё тягучее семя. Забрызгивает семенем не только ягодицы. Но и спину тоже.

– Столько добра пропало… – хмыкает, размазывая потоки спермы по моей спине. – Вот теперь ты моя, Малая. Моя самка заклеймённая. Помеченная. Ты теперь часто мной пахнуть будешь. Поднимайся. Через полчаса выезжаем.

***

Я собираюсь умываться в тазу. Вода в жестяном баке стоит совсем студёная. Набираю в таз. Вода журчит ледяной струйкой. Немного вздрагиваю от мысли, что придётся такой водой умываться. Я не закалённая совсем. Но похоже моя жизнь сейчас так круто меняется, что придётся забывать о своих привычках.

Дверь в комнату распахивается. Я машинально одежду к груди прижимаю. На пороге Зверь стоит. Брови насуплены. Губы сурово поджаты.

– Держи.

С громким стуком ставит на стол чайник, полный кипятка.

– Умывайся.

– Спасибо!

Я опускаю руки вместе с одеждой. Обнажаюсь непроизвольно. Зверь тяжёлым взглядом по моему телу обнажённому проходится.

– Нарываешься, Малая?

У меня и в мыслях нет ничего похожего на то, чтобы соблазнять громилу. Но рядом с ним мысли разлетаются в сторону, как мотыльки испуганные. Я иногда не понимаю, что делаю.

– Нет. Просто…

Я опять подтягиваю одежду к груди. Внутри колотит пульсом. Не знаю, как угодить этому амбалу и не нарываться на его крутой нрав.

– Спасибо за горячую воду. Я не люблю холодной умываться. Спасибо…

Зверь молча кивает. Сверлит меня взглядом. Потом внезапно шаг вперёд делает и выливает кипяток в большой таз к холодной воде.

– Вставай сюда.

– Зачем?

Мои глаза распахиваются широко-широко. Я до боли вглядываюсь в лицо мужчины.

– Походу ты долго телиться собираешься. Но со мной ты живо все процедуры сделаешь. Вставай, кому сказал!

Я трогаю пальцами воду. Тёплая. Очень приятная. Как парное молоко. Волосы в тугой узел скручиваю и наверх поднимаю, собираю на резинку.

Зверь берёт ковш и зачерпывает воду. Молча обливает меня водой. Тёплые струйки скользят по шее и груди. Шаловливо касаются припухших складок. Зверь действует методично и быстро. Его близость пугающая меня волнует. Напряжение колоссальное. Каждое прикосновение его ощущаю тысячекратно.

Потом мужчина берёт кусок мыла и мягкую мочалку, но отбрасывает кусок поролона в сторону. Макает мыло в воду и растирает между ладоней в мыльную пену.

В горле пересыхает. Он собирается мыть меня? Сам?

Глава 28. Арина

– Не дёргайся. Умоешься. Поешь. Наденешь то, что принесут.

Хмуро говорит Зверь. Обхватывает пальцами мою шею и скользит ими вверх и вниз. Мурашки огромные ползут по коже. Горячее дыхание Зверя опаляет моё лицо. Это пытка. Игра на оголённых нервах. Его жёсткие, мозолистые ладони скользят по шее и спускаются на плечи. Он обводит каждый изгиб руки и добирается до запястий. Потом резко и быстро скользит вверх. Обратно вниз.

Неужели он так всё моё тело разотрёт? Кожу удовольствием покалывает.

– Ты со всеми девушками так обращаешься? – глупый вопрос срывается с моих губ. Прикусываю губы почти сразу же. Но вопрос уже прозвучал. Зверя он не обрадовал.

– С кем? С девушками? У меня их нет. Есть только дырки. Для пользования. Но с ними не так. Ты – хуже. Гораздо! – яростно говорит он, словно плюёт. – Ядовитая дрянь. Остальных шлюх попользуешь – выкинешь. Но тебя придётся при себе держать. Терпеть. Оберегать.

Движения становятся жёстче и безжалостнее. Теперь он своими пальцами грудь мою трогает. Щипает. Теребит. Изучает. Намыливает. Яростно.

– В глаза мне смотри, ведьма.

Он трогает меня. В замок талию кольцом охватывает. Пальцы легко смыкаются.

– Ты такая маленькая, крошка. Я тебя двумя ладонями в порошок стереть могу. Но не стану…

Захват Зверя усиливается. Потом он быстро опускается и ноги мои растирает. Я чувствую себя странно. Зверь бросает взгляд на меня снизу вверх. Жаркий и бьющий током по нервам.

Он смотрит на меня с ненавистью. Движения резкие и быстрые, как мелькание клинка.

Но почему-то уверена, что к Кристине он и пальцем не прикасался после того, как оттрахал её всюду. А меня – омывает.

С такой силой дерёт нежную кожу, будто хочет смыть с меня следы своего удовольствия. И из памяти своей заодно стереть то, как он давился удовольствием и кончал. От пальцев моих. Взглядов. Прикосновений неумелых.

Может быть, для такого, как он, это ничего не значит. Но почему тогда я чувствую себя особенным образом? Словно на высоте. Недосягаемой для него. Поэтому он пытается испачкать, макнуть в грязь. Ему нравится брать меня силой. Обрывать крылья надежде.

Поток воды. От шеи до самых ног. Им уносит клочья пены. Потом Зверь внезапно меня, мокрую, к себе прижимает. Пальцы между бёдер втискивает. Плоть накрывает ладонью. Большой палец спереди оставляет. Медленно проводит им вперёд и назад. Задевает точку между ног. От неё словно импульсом бьёт.

– Я всё почувствовал. Как ты щелью мой палец сжимала.

Я прижата к его мощной груди лицом и даже не могу пошевелиться. Он свободной рукой меня за шею сзади держит.

– Хоть ты и нетронутая целка была, но натура у тебя чисто шлюшеская.

Гадкие слова вырываются из его губ с частыми вздохами. Пытаюсь отодвинуть бёдра. Но он ладонью, всё пятёрней меня удерживает. Двигает большим пальцем. Теребит комочек плоти. Он становится больше и больше. Увеличивается в размерах под пальцами головореза.

– Не надо, – прошу шёпотом.

Но непрошеным стоном захлёбываюсь. Зверь умеет высекать похоть из женского тела. Вот и сейчас он надавливает подушечкой большого пальца. Дразнит. Заставляет дрожать.

– Сучья щель у тебя. Голодная…

Он вжимает меня в литые мускулы. Дышу его крепким, мужским запахом. Он тяжело дышит. Но и я сама дышу сейчас почти так же.

– Роскошная блядь из тебя выйдет, крошка!

Его палец уже не просто гладит меня. Но терзает. Надавливает. Сжимает так, что искры сыплются из глаз. По низу живота странная рябь расходится. Волнующая. Пульсирующая. Судорога нарастает.

– Смотри, какая… – ухмыляется он. – Кончать готова за минуту. Только кнопку твою потрогай – ноги в стороны раскинешь. Да?

– Нет-нет-нет! – говорю.

Бьюсь в его сильном захвате. Хочу вырваться из обжигающего жара.

– Нет! – стону, извиваясь.

– Да, сука. Да. Для меня – да! – рычит и жёстким буром, как сверлом, терзает мою плоть. Самым краешком забавляется.

– Кнопка у тебя зачётная, Малая. Обкончаешься… Через секунду! – обещает он.

Потом резко прижимает и вдавливает растирая по кругу. Меня резко сжимает тугой спиралью. Острой. Жадной. Безжалостной. А через секунду легко становится. Приятно. Обжигающе хорошо. Прекрасно. Боже. Так не бывает. Чтобы так… хорошо и сладко. Чтобы сердце на клочки и внизу – пожаром между ног.

Едва держусь на ногах. Зверь меня за талию обхватывает и поднимает словно пушинку. На скамью пересаживает. Перед глазами плывёт всё от удовольствия сильного. Впервые я испытываю такие эмоции. Прекрасные и гадкие одновременно.

Зверь перед лицом моим пальцами щёлкает.

– Сознание не теряй. Первый раз в жизни кончила, что ли?

– Первый…

Нет сил сопротивляться и отрицать очевидное. Становится даже немного страшно от того, что именно он, головорез и бандит без царя в голове, стал моим первым мужчиной. Первым подарил такое порочное и сладкое наслаждение. Грязное. Разве грязь может быть сладкой? Приятной. Волнующей. Может. Теперь точно знаю.

Поднимаю взгляд на Зверя. Он смотрит на меня. Взглядом своим алчно шарит по моему лицу. Глаза широко распахнуты. Прямо колодцы тёмные. Омуты бездонные. Губы сочные, влажные приоткрыты и дыхание выпускают.

Неужели я его настолько волную? Перевожу взгляд вниз. Вижу огромный бугор на штанах. Сглатываю.

– Харе пялиться, Малая. Я тебя не для траходрома себе беру, – сурово брови сдвигает.

Выходит на секунду и возвращается, кидая на пол горой одежду какую-то.

Я поднимаю первую попавшуюся вещь и разглядываю. Что это? Платье-не платье, халат-не халат…

– Это что? Паранджа? – доходит до меня.

– Да. Шустрее, Малая. Тебя еще покормить надо! – рыкает Зверь.

– Но я могу джинсы и кофту… – начинаю говорить и осекаюсь. – Надеть.

– Нет, – отрезает Зверь. – Нечего задницу напоказ выставлять. Каждый мужик смотрит и слюной давится. Представляет, как тебя раком ставит и натягивает.

Зверь замирает передо мной. Пальцы в кулаки сжимаются. Вены выступают под смуглой кожей.

– Ты – для меня только. Усекла?

Глава 29. Арина

Предложенная одежда для меня непривычна. Крой свободный, юбка широкая. Платье чёрного цвета длиной в пол. Чувствую себя монашкой. Потом рассматриваю одежду, понимая. Нет. Не монашкой. Хуже. Это не одежда. Это чёрная клетка с прорезью для глаз на лице. Я должна это надеть?

– Чё телишься? Надевай! – подстёгивает грозным окриком Зверь.

Я надеваю это ужасное одеяние. Словно мне на шею камень повесили и в землю закопали. Как в этом двигаться? Почти сразу же спотыкаюсь, пытаясь пройтись.

Украдкой гляжу на Зверя. Он доволен. Осматривает меня, словно запертый сейф, готовый лопнуть от денег.

Через мгновение слышится стук в дверь.

– Это я, – голос Ризвана. – Можно?

– Заходи, – разрешает Зверь.

Ризван заходит в комнату и замирает при виде меня.

– Не понял. Это что за хрень? – кивает на меня. – Паранджа? Ты, блять, серьёзно? Мы же приготовили другую одежду.

– Да похер мне. Паранджа будет, я сказал! – возражает Зверь.

– Ты, похоже, не понимаешь, в какой жопе мира мы сейчас находимся. Тут так не ходят! Эта, блять, чёрная тряпка сделает её настолько заметной, насколько возможно! Хочешь спрятать девку от посторонних под паранджой? Только считай, что ты мишень вывел над её башкой. Огромную и красную. Все запомнят девушку в парандже. Абсолютно все!

– Хули возникаешь? Предлагаешь её жопу всем напоказ выставлять?

– Клал я на всё, – резко отвечает Ризван. – Но я не хочу, чтобы из-за этой сраной тряпки были проблемы у всех нас!

Зверь злится. Чувствую, как его энергетика накаливается и делает воздух дрожащим.

– Делай, что хочешь – паранджу надевай, на цепь сажай. Но только когда ты доберёшься до своей территории. Во всех остальных случаях нужно вести себя как можно незаметнее, – спокойнее советует Ризван. – А за её жопу не переживай. Можно и под другими тряпками спрятать. Менее заметными. Но всё скрыто будет.

– Был бы на твоём месте другой, он бы уже кровью срал. Плевать на мои решения не позволю! – резко возражает Зверь.

– Не позволяй. Но кроме нас двоих нет никого, и ты сам знаешь, что я прав. Пусть переоденется, брат! Прошу… Так безопаснее.

Ризван не дожидается ответа и выходит, возвращаясь через минуту с другой одеждой.

– Хорошо! – рыкает Зверь.

– Снимай паранджу, Арина. Платья и хиджаба будет достаточно… – Ризван сгружает одежду и оставляет меня одну.

Я с облегчением стягиваю с себя чёрную ткань. Не привыкшая я к такому и носить не собираюсь. Через несколько минут выхожу из комнаты, держа в руках головной убор.

– Платок надень, – слышится негромкий голос Ризвана. – Ходить с непокрытой головой не положено, – бросает он.

Я пытаюсь повязать платок на голове. Но мужчина останавливает меня коротким порицанием:

– Не так. Ты по-своему завязываешь. Надо по-нашему.

– Я не знаю, как по-вашему. Не научена!

Ризван подзывает к себе жестом и показывает на зеркало. Приказывает встать перед ним. Сам мужчина возвышается позади меня. Он тоже высокий и массивный. Почти как Зверь. Но не вызывает у меня лютого трепета и страха до трясущихся поджилок.

– Не мужское это дело. Поэтому показываю один раз. Запоминай.

Я замираю на месте и смотрю то на пальцы мужчины, показывающего, как правильно повязать платок на голове, то на отражение в зеркале. Пытаюсь запомнить.

– Вот так. Надеюсь, больше повторять не придётся.

Пальцы Ризвана на секунду опускаются на мои плечи.

– Ризван?

В комнате появляется Зверь. Его взгляд штормовой волной проносится до меня и в грудь мощным ударом бьёт. Потом к Ризвану мечется. Кавказец спокойно отходит в сторону. Не знаю, успел ли Зверь понять, как близко стоял Ризван.

– Все наши готовы. Кормил Малую? – спрашивает Зверь.

– Не успел ещё.

– Так какого хрена ты с ней тут торчишь? – рычит главарь.

Подходит ко мне и обводит взглядом с головы до ног. Я одета. Одета больше обыкновенного. Даже волосы спрятаны. Но под его взглядом ощущаю себя так, будто на мне ни трусиков, ни лифчика. Будто голая я под этим просторным платьем и словно сильные руки Зверя всюду снуют. Щупают, мнут. Трогают. Запретное вытворяют.

Зверь усмехается и треплет меня по щеке.

– Один чёрт глаза у тебя блядские. Не спрячешь. Как только до города доберёмся, линзы таскать будешь, – Зверь опускает руку и командует Ризвану. – Десять минут на всё. Не справишься – будешь следом за тачкой бежать с Малой на руках. И только попробуй отстань. Понял, брат?

– Понял. Успеем… – вмиг суровеет Ризван.

Завтрак и дальнейшие сборы проходят словно в армии. Быстро и чётко. К моменту, когда слышатся тяжёлые шаги Зверя, я уже стою у порога. Ризван держит мою сумку. Мы словно в путешествие собираемся. Мысли глупые и вязкие. Какое путешествие? Меня похищают и увозят против моей воли.

– Хорошо, – кивает Зверь.

Мы выходим на улицу. Утро ещё раннее. Даже не рассвело толком. Зябко немного. Улицы пустые. Пока к машинам идём, я по сторонам озираюсь. Пытаюсь запомнить как можно больше. Потому что сердце тоской щемит. Чувствую я, что вернусь сюда ещё не скоро. Если вообще удастся это сделать когда-нибудь.

Глава 30. Арина

Мы идём по тихим улицам к окраине деревне. Там крутые тачки в ряд выстроились. Люди Зверя стоят возле машин или уже сидят внутри. Все дожидаются отмашки.

– Тахир, Вялый, Немец… – негромко говорит Зверь. – Ко мне.

– Меня чё не зовёшь? – скалится Пятый.

– Ты и сам тут первый, – отвечает Ризван.

– Хоть где-то ты первый, – с внезапным гоготом отвечает Зверь. Мужчины громко смеются. Шутка, понятная только им.

Когда к Зверю подходят названные главари, смех стихает. Атмосфера накаляется. Всем становится не до смеха.

– Выезжаем, как договаривались. Разделяемся, – чётким голосом говорит Зверь. – Вроде тихо. Но осторожность лишней не будет. Мы так и не поняли, чьи тачки рыскали. Всё ясно?

Нестройный гул голосов служит положительным ответом.

– Ну так, по колёсам, – командует Зверь.

Мужчины расходятся. Зверь смотрит, чтобы все неукоснительно его приказам следовали. Так и происходит. Я стою, едва переминаясь с ноги на ногу. Не знаю, можно ли мне рядом стоять, слушать. Но мне не говорили, куда идти и что делать. Поэтому стою. Как тень.

– Ты с Ризваном поедешь, – это Зверь уже мне бросает. – Я буду держаться рядом.

Я ногтями в ладонь впиваюсь. Тонкую кожу вспарываю. До крови. Борюсь с желанием попросить Зверя о другом. Дикая и неконтролируемая реакция. Мне страшно с ним неизвестно куда отправляться и орудием мести быть. И отдельно от него – уже тоже страшно.

Что это? Помешательство? Болезнь?..

Зверь в сторону отходит. Ризван кивком указывает на машину, куда мне следует пройти. В отличие от остальных она кажется едва ли не грудой ржавого металлолома. Серый неприметный седан. Только чуть позже замечаю, что за крутыми джипарями и простые машины тоже прячутся. Чтобы смешаться с толпой.

Ризван заднюю дверь открывает и кивком указывает, чтобы я села. Захлопывает машину и блокирует все двери. Я осматриваю салон – даже стеклоподъёмника нет. Остаётся только наблюдать из окна за остальными.

Ризван некоторое время возле Зверя стоит. Беседует. Потом садится в машину, но дверь с водительской стороны не закрывает. Ждёт чего-то. Зверь с Пятым беседует, сверяются с чем-то, смотрят в телефоны. До моего слуха говор их доносится гулкий.

Потом Зверь в сторону резко голову поворачивает. Точно хищник голодный. На охоте. Жертву взглядом цепляет.

– Немец!

Мужчина останавливается и к Зверю подходит. С удивлением замечаю рядом с Немцем Кристину. Она выглядит помятой и затасканной. Вся шея в засосах и губы разбитые. Но девушка держится с видом победительницы.

– Ну?

– Ты что, бабу с собой берёшь? – спрашивает Зверь.

Немец ухмыляется.

– А чё, нельзя? Ты же себе девку взял…

Зверь напрягается. Я понимаю это даже издалека. Ощущаю энергетику его лютую. Как она спиралями безжалостными вьётся. Закручивается. Вихрь. Ураган смертоносный.

– Тебя мои дела волновать не должны. А эта шкура – лишняя, – чётко говорит Зверь.

Немец Кристину за плечо обхватывает и скалится.

– Шкура? Ну что ты. Баба огонь, одна задница чего стоит, а? – хватает Кристину за ягодицу всей пятерней и треплет. – Хорошая. Нравится мне. Вот и беру… Твой братан двух моих людей порешил. Имею право на компенсацию.

Ризван что-то говорит себе под нос на незнакомом языке. Вылезает наполовину и хлопает по крыше машины, привлекая к себе внимание.

– Стой здесь, я с тобой не решил, – обращается к Немцу Зверь.

Ризван дожидается, пока Зверь к нему подойдёт.

– Ну? – нетерпеливо спрашивает Зверь.

– Ты же помнишь, что мой кореш о патрулях говорил? Время, брат. Будешь перетирать с Немцем за бабу, зависнем надолго. Напоремся на патрули, – хмурится Ризван.

– Баба лишняя.

– Я тоже так считаю. Но Немец думает иначе. Нарочно будет упрямиться. Его люди недовольны, что двоих убрали.

– Значит, и от Немца нужно избавиться, – едва слышно говорит Зверь. Я это скорее по его губам читаю.

– Его люди против тебя попрут. Недовольные всегда найдутся. И кто с тобой останется?

– Ты, брат.

– Я – да, – Ризван проводит ладонью по поясу, где припрятаны лезвия. – Но нас и так немного. В общем, сам решай. Я своё слово сказал. Двигать надо.

– Значит, двигаем. И ещё одно. Стрелка тебе посадить?

– Не надо. Справлюсь. Рядом будешь?

– Буду неподалёку. Но если жарко станет, рвану в другую сторону, чтобы на себя отвлечь. Малую береги. Головой за неё отвечаешь. Упустишь или пострадает она, «красный тюльпан» тебе массажем тайским покажется. Понял?

Не понимаю, о чём говорит Зверь. Потом он заглядывает в салон и улыбается мне. Жутко. Сумасшедше. Но меня от его улыбки дикой жаром до костей опаляет.

– Не скучай, Малая. Скоро увидимся…

Не успеваю ничего ответить. Ризван резко в машину ныряет и мотор заводит. Зверь рукой в воздухе машет. Оживление начинается. Тачки резко стартуют с места в определённом порядке.

– Что такое «красный тюльпан»? – спрашиваю у Ризвана.

– Цветок, – хмуро отвечает кавказец.

– Я знаю. Но Зверь же говорил не о цветке?

– Нет. Он говорил о пытке. Но тебе, Арина, лучше думать, что красный тюльпан – это всего лишь цветок полевой. И больше никак.