Текст книги "Беременная для Зверя (СИ)"
Автор книги: Эллен Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
Глава 106. Зверь
Гудит. В голове. Во всём теле. Ярко-красные вспышки и полосы. Так жарко, что аж кишки сворачиваются.
Не помню, как выбрался из клуба. Там рвануло нехило. Спасло чудом. Лже-Пороху полбашки расплющило упавшим перекрытием. А меня накрыло. Как от беды кто-то отвёл. Но всё равно поранило. Одежда мокрая от крови. Даже думать больно. Двигаться – тем более.
Кругом всё горит. Яркие мигалки пожарных. Машин скорой помощи. Мешки чёрные туда-сюда таскают. С трупами. Многих подорвало. Очень многих.
Но что с моей Малой? Добралась до дома?
Мобильник от жара поплавился. У первого попавшегося отбираю мобилу, звоня. Ничего не слышу. Абсолютно. Ору. Но в ответ тишина. Гул в голове. Тут я ничего не пойму. Нужно идти. Бежать. Делать что угодно. Лишь бы добраться. Узнать наверняка.
Шагаю в нужном направлении. Меня тормозят. Перехватывают. Обратно уводят. По губам приходится слова складывать.
– Ранений много. Опасных.
Я ничего не чувствую. Мокро что-то только. И всё. Ерунда!
С одним удаётся справиться. С несколькими не получается. Всё накрывает темнотой.
Бляди тупые. Мне лежать нельзя. Надо идти. Но меня валят, словно слона, убойной дозой снотворного.
***
Прихожу в себя в палате. Обмотан, как мумия. Куча проводов торчит отовсюду. Небось и в хер катетер воткнули, живодёры в белых халатах.
Снимаю с себя лишнее. Рядом скачет медсестра. Пищит, как ненормальная. Руками машет. Я её писк едва слышу. И то лишь одним ухом.
– У вас повреждений много! Вам с постели вставать нельзя. И рёбра сломаны, и черепно-мозговая, и… внутренние органы.
Похер. Мне встать надо. Проблемы решать! Не валяться бревном.
– Может открыться кровотечение.
– Умолкни, мышь!
Отмахиваюсь от медсестрички. Та грозится донести обо всём доктору. Она уносится прочь. В палату стучат. Входит один из людей Вялого. Во время взрыва почти никого из его людей в клубе не было. Другими делами были заняты.
– Тебе посылку передали. Отправитель неизвестен.
– Что там?
Настороженно смотрю на небольшой пакет. Одно ухо до сих пор не слышит. После взрыва. Порох любит эффектные выходы. Может и этот презент от него?
– Мы по детектору глянули. Ничего криминального.
– Давай сюда.
Отсылаю лишних. Вскрываю конверт. В нём небольшая коробка. Подарочная. Как для колец.
Дурное предчувствие крюком за нутро цепляет и встряхивает. Нехило так. Аж ног не чувствую.
Щелчок.
Сначала в глаза бросается кольцо. То самое, что я Малой подарил.
Только потом замечаю палец. Женский безымянный палец.
Перед глазами всё темнеет. Тру их. Ничего не вижу. Как будто всё разом рухнуло к ебеням. В тёмную бездну. Ничего нет. Абсолютно.
Это кольцо моей Малой. Я ей его купил. На палец натянул. Сказать не успел, но это был знак – хочу до гроба. Вместе.
А теперь… оно здесь.
Чувства разум глушат. Топят в темноте. Без выхода.
Заставляю себя дотронуться. До ЭТОГО. Пронзает холодом.
Отрезвляет. Заставляет думать. Приглядываюсь.
Это не палец моей Арины. Косточки фаланг слишком широкие. У моей красоты пальцы ровные, охеренно смотрятся. Особенно на обхвате болта.
Это… не её палец. Огонь сжигает внутри. Теперь от радости. Аж в глаза чем-то прыснуло.
Не сразу замечаю бумажку крохотную. Свёрнутую. Под пальцем.
«Хочешь узнать, кого носит под сердцем моя дочь?»
Порох узнал о беременности Малой. Конечно! Как бы он не узнал. Если он с Тахиром прочь двинул!
Удивлён наглости Пороха. Его смекалке. Хитрости. Его двойник погиб во время взрыва. Теперь ясно, почему Пороха многие взять не могли, почему он успевал всюду! В разных местах. Хорошо иметь свою копию. Можно подсунуть под огонь и самому выйти сухим из воды.
– Тварь…
До сих пор от эмоций трясёт. Как будто током шандарахнуло и не отпускает. На то и расчёт? Чтобы свихнулся, напорол горячки?
Ясно одно – одному эту гниду задушить не получится. Нужны ещё одни руки и трезвая голова специалиста. Приходится набирать номер Усманова Дамира – моего почти родственника. Очень далёкого и лишь на хрен знает сколько разбавленную четверть.
Он мне совет давал. Не затягивай с Порохом. Я не прислушался. Сам заигрался в долгосрочные планы. Теперь увяз в дерьме. По уши. Одному не выбраться.
– Да.
– Мне нужна услуга.
– Слышал, тебя поджарило? – интересуется Палач.
– До хрустящей корочки. Не о том речь. Мне нужны твои услуги. По максимальному тарифу.
Вздыхает.
– Не могу.
– Ты даже не выслушал.
– Я ешё дело Шаха не закончил. Встрял. Конкретно так увяз. Не дело, а чёрная дыра. Двинусь в сторону – будут проблемы.
– У кого? У тебя, что ли?
– Не только. Меня не утопить, знаешь. Но…
– Но? – поражаюсь.
– Есть одно «но». Маленькое, сука, «но». Не могу. Рад бы в заварушке поучаствовать. Но не могу.
Короткие гудки. Даже не стал прощаться. Удивлён. Но Усманов слов на ветер не бросает и никогда не отлынивает без веских причин.
Значит, выбор другого не остаётся. Кроме как… позвонить старому знакомому. Другу. Наверное. Могу ли я его ещё другом называть? Или просто должником.
Мне его трезвой головы не хватает.
Отправляю короткое послание на почту, что указал Ризван. Буквы в башке выжглись. Намертво.
Короткое письмо. Ощущение, будто в пустоту отправляется. Ответа не приходит. Но спустя пять минут раздаётся телефонный звонок.
Номер скрыт. Но я нутром чую – он. Ризван.
– Я тебе не рад, Рустам. Ты в дерьме по уши, если решился написать, – звучит низкий голос.
– Не по уши. Глубже. Я на дне.
– Арина? – спрашивает с тревогой.
– У Пороха.
Глава 107. Арина
– Спускайся к ужину.
За дверью моей спальни раздаётся приглушённый голос Тахира.
Хочется ответить, что я не голодна, запереться внутри и просто не подпускать никого. Но это не получится. Пробовала.
В первый же день. Когда Порох комнату отвёл, отдельную, я попыталась комод придвинуть, но он оказался привинчен к полу. Как и вся другая крупная мебель. Окно глухое, без форточки. Вылезти можно, разбив стекло. Но далеко убежать не получится.
Порох сказал, что мы находимся в Альпах. Я ему не поверила. Он же мастер обманывать, вводить в заблуждение. Я думала, что он обманывает меня. Но потом он повёл меня на прогулку, в небольшой городок, расположенный у подножия гор. Именно там я поняла, что Порох не врёт. Мы в Европе, как он и сказал. Городок находится в стороне от известных туристических маршрутов. Как Порох сюда забрался? Видно, у него немало недвижимости, в том числе, и за рубежом.
Бежать? Попытка провалилась. Сразу же. На той самой злополучной прогулке. Порох с видом любящего родителя отвёл меня в уютное кафе, заказав десерт и горячий шоколад. Немного посидев, я решила выйти, якобы в туалет. Но потом резко свернула. Стоит ли говорить, что это ничем не кончилось? Абсолютно. Перехватили. Его люди. Они держались в стороне, неприметно. Но зато так я поняла, что Порох не глуп и не собирался ехать со мной один на один.
На этом прогулки окончились. Больше Порох не разрешал покидать мне стены дома. Если только на прогулку во двор. Под присмотром Тахира и его дурной псины. И не только него. Теперь я знаю, что где-то неподалёку дежурят слуги Пороха. В случае чего, они кинутся. Без промедления. Выполнят любой приказ. Как Тахир, который искренне гордится Порохом. Едва ли не в рот ему заглядывает.
Отчего-то Тахир думает, что если он на Пороха молится, то и Порох к нему хорошо относится. На словах так и есть. Но я чувствую, что отцу плевать. На всех. На всё. Есть только одна жизнь, что ему дорога. Его собственная. Все остальные – в расход. Как пушечное мясо. Или пешки, которыми не жалко пожертвовать.
Две недели в плену… Всего две недели. Но ощущение, будто вечность тянется эта тишина. От нереально красивых снежных картин за окном кажется, будто я в сказке. Но лишь до того момента, как приходится иметь дело с Порохом.
Мы почти не общаемся. За попытку побега Порох наказал меня заточением и тишиной. Никто и слова не сказал. Целую неделю. Сдуреть можно. Люди появлялись, привозили еду в дом, одежду для меня. Но никто и слова не сказал.
Потом отец решил смилостивиться. Ограничивался простыми словами. Не знаю, как я с ума не сошла. От страха. От тоски. От беспокойства за свою жизнь и жизнь малыша. Будь моя воля, я бы понеслась в больницу, чтобы наверняка проверить, как проходит беременность после сильного снотворного. Но Порох отметил дату, когда моей беременности исполнится двенадцать недель.
Ни шагу в сторону от намеченного им плана.
На УЗИ он сам лично присутствовал. На удивление хорошо и без проблем говорил на местном языке. На лицах медперсонала расцветали улыбки. Он умеет быть учтивым, вежливым. Производит впечатление почтенного родителя. Намеренно сильно прихрамывает на ногу, чтобы к нему относились мягче. На деле же без посторонних и не хромает совсем. Не человек, а живучий монстр.
После слов медсестры Порох улыбнулся. Погладил мой живот ладонью.
– Что она сказала?
Мгновенно заледенела от паники. Даже дышать перестала. Только сердце билось в груди. Сильно и часто.
– Наследник, – скупо ответил Порох.
***
Больше всего меня убивает молчание. Неизвестность. Сильно пострадал Рустам во время взрыва? Порох похвалился, что устроил большой взрыв.
Рустам жив. Знаю это сердцем. Но всё остальное погружено во мрак.
Порох со мной сведениями делиться не спешит. Только приказы скупые раздаёт. Как сейчас. Приказывает спуститься к ужину. Передаёт просьбу через Тахира.
– Скоро спущусь. Уходи.
Слышу, что парень до сих пор по ту сторону двери топчется. Непонятно, на что надеется. На взаимность? Я могу ему только неприязнью ответить. Даже приятелем считать не могу. Из-за предательства.
– Уходи, – повторяю. – Или скажу отцу, что ты опять подглядываешь за мной! Он тебе быстро глаза выколет за это!
Слышится рассерженный топот. Тахир уходит прочь. Не знаю, на что он рассчитывал. На то, что Порох ему меня отдаст, что ли? Но у Пороха на меня другие планы. В которые наивный Тахир не вхож. Порох поймал его за подглядыванием, сурово наказал. Не успели одни синяки с лица Тахира сойти, Порох новых следов добавил. Ожогов. Шрамы надолго останутся. Но на этот раз мне его уже не жалко. Ничуть.
Перебираю пальцами вешалки с одеждой. Платье. Белое… Надо же. Порох хотел меня в люди выводить? Потом передумал. Или меня всё ещё ждёт впереди?
Тоскливо и страшно. Опять накрывает мыслями о Рустаме. Как мой Зверь… Где он? Скучает?
Полжизни бы отдала, чтобы его увидеть. Вдохнуть запах. Раствориться в объятиях. Услышать его «Малая»… Хрипло и откровенно. Запуская ток в кровь.
Жду его. Уверена, он меня ищет. Найти не может. Но ищет… Значит, я должна ждать. Быть сильной. Ради нашего сына.
Смахнув слёзы, спускаюсь вниз. Столько вопросов. Ни одного ответа. Пора бы Пороху начать открывать тайны прошлого. Надо его разговорить.
Глава 108. Зверь
– Это Немец.
Мне приходится нагнуться к Пятому, чтобы разобрать слова.
Дурная псина его нехило потрепала. Порвала всё, что только можно. Чудом горло не перегрызла.
Пятый и без того за красавца не считается. Сейчас так вообще рожа опухшая и вся в швах. Неизвестно ещё, удастся спасти глаз или нет. Врачи сделали операцию. Но гарантий не дают.
– Слышь, ты бы шёл лежать, – говорю беззлобно.
В другой раз бы волыну достал из-за пояса и просто пристрелил. Но я уже и так во многих шмалял. Не в тех, в кого шмалять надо было. Пятый проворонил. Но я сам больше прошляпил. К тому же за меня псина Тахира уже рассчиталась. Думали, не выкарабкается Пятый. Но тот оказался живучим. Лишился пальца, фейс будет перекроен, но жив. Это главное, наверное.
Хотя мне сейчас жизнь кажется хуже смерти. Малую мою угнали. Увели. Из-под носа. Тупо пинком дверь открыли и с хохотом увезли. И её, и моего ребёнка.
Порох – тварь, каких поискать. Зачем ему нужна та, которую он даже дочерью своей не считает? Отомстить мне?
– Я належался, – скрипит Пятый. Свистит, как чайник, но всё-таки продолжает. – Это Немец. Стопудово. Опять в его клубе встреча совершенно случайно произошла. И деньги… он получал деньги в последнее время. Регулярно.
– Куда?
– Не на свой счёт. На счёт своей бабы. Той. Из деревни. Она прям озолотилась. Неспроста… Я бы ничего не заметил, если бы она швыряться бабками не начала по бутикам. Это насторожило. Копнул глубже. Суммы большие. Таких денег она, даже обслуживая десять херов за ночь не получит. Он… это. Немец, – хрипит Пятый.
– Ты мне всё отправил?
– Да.
– Тогда вали. На рожу твою без слёз не взглянешь.
– А всё-таки я фартовый, – лыбится. – Не в монете дело.
– В какой ещё монете?
– Не бери в голову.
– Так и не засирай мне её лишней инфой. Свободен…
Слова Пятого на первый взгляд оказываются правдой. Складываю факты. Один к одному. Пытаюсь мыслить здраво. От потери мне хочется носом землю рыть. По горячим следам гнаться. Но Порох всё рассчитал. Не наследил. Начну пороть горячку – станет ещё хуже.
Что с Ариной? Каково ей находиться в руках ублюдка, уничтожившего однажды мою семью?
А что, если он и её…
Взрыв. Мозги в кашицу. Даже договорить мысль, додумать не получается. Больно. Мясом наружу. Оголённые нервы в агонии бьются.
Успокаиваю себя тем, что Порох бы непременно похвастался.
Слабое утешение. Другого не дано.
Кажется, Пятый прав насчёт Немца.
Он во время взрыва тоже пострадал. В больнице провалялся несколько дней. Больше всех орал, что Пороху это с рук не сойдёт. Но Немца не так сильно потрепало.
Пытаюсь понять, есть ли ещё среди моих людей предатели? Выходит, было немало – Немец, Тахир, псарь этот, что у Тахира на побегушках.
Грамотно всё организовали. Пока двойник Пороха в клубе заварушку устроил, сам Порох по-тихому вплотную к дому подобрался. Машины охраны отсекали по одной, пока Малую к дому везли.
Благодаря Тахиру, который Пороху все ходы-выходы слил, проникнуть внутрь людям Пороха было не так сложно.
Забрали Малую. Едва ли не с парадного.
Нашумел. Многих людей положил. Ещё больших ранило… Провёл меня, как щенка, и ушёл. Забрал и Малую, и свою шавку верную – Тахира. Тот, гнида, инсценировал вскрытие! Кровищи было столько, что вызвали скорую. Но он лишь прикидывался полудохлым. По камерам видно, когда началась заварушка, его псина не последнюю роль сыграла. Псарь, работающий на Тахира, открыл вольер. Вулкан сразу к своему хозяину кинулся. По его команде подрал много наших. И собак, и людей.
Взрывы… Выстрелы. Конь Троянский сделал своё дело.
На одной из камер видно, как моя Малая бежать пытается. Удрать в сторону. Сама Порох за ней увязался. Дальше неясно, что было. Но мелькнули они на камерах уже в последний миг. Порох припадал на одну ногу. Подстрелил его кто-то. Но не убил.
Ничего. Он для меня останется. Голыми руками порву.
***
Вовремя метнулся за Немцем. Успел застать, как он чемоданы пакует. Вернее, выбрасывает из тачки. Уже темно. Крадусь в тени, сжимая ствол. Слушаю перепалку.
– Рамиль, ну как же так? – ревёт в голос Кристина, та баба из деревни.
Очередной чемодан с треском вылетает. Разваливается. Куча барахла и белья вываливается.
– Какой я тебе на хрен Рамиль?! Кто тебе право давал по имени меня называть?!
– Не-е-е-емчик мой… Я с тобой хочу. Даже без чемоданов!
Кристина обегает тачку и залезает на переднее сиденье. Немец сгребает её за шиворот и оттаскивает, приложив лицом об машину.
– Вон пошла, курва. Своё отработала. Бабки получила. Вали!
– Зверь меня убьёт. Ты же понимаешь… – ползёт на коленях к Немцу. – Возьми меня с собой. Сам знаешь, я умелая. Смекалистая. Полезной тебе буду…
– Ты, шмара, с баблом спалилась! Уходи сама, не то пристрелю.
Немец выхватывает пистолет из-за пояса. Не успевает выстрелить. Я первым к нему подбираюсь. Несколькими ударами валю на землю, отобрав пистолет. Хруст носа. Немец пытается выцепить нож, припрятанный. Но у него не получается.
– Вставай! Поговорить надо.
– Я тебе ничего не скажу! Молчать буду, – мрачно усмехается. – Я к боли терпим.
Как мешок, встряхиваю его. Пусть не храбрится. Это ненадолго. Краем глаза замечаю движение.
– А ну стой! – приходится пустить пулю вслед убегающей Кристине.
Она спотыкается, падает неловко, но потом подползает в мою сторону. Реальное пресмыкающееся. Аж смотреть противно.
– Не-е-е-е убивай. По-по-пожалуйста. Я многое знаю. Про Немца. Всё расскажу!
– Заткнись, дура! – кричит Немец.
Кристина отшатывается, но далеко не уходит. Тараторить продолжает:
– Я хорошо запоминаю. Могу даже даты сказать и время, когда Немец общался с людьми Пороха. И пароль от его телефона знаю, я запомнила… Всё расскажу. Только отпусти. Я сама ничего не замышляла. Всё по его указке делала!
– Вот видишь, Немец. Тебе самому даже ничего говорить не придётся! За тебя всё расскажут.
Глава 109. Арина
– Как ты с моей мамой познакомился?
Я подхожу к Пороху неслышно. На носочках подкрадываюсь. Лелею детское желание, что я смогу подойти так, что он не заметит.
Не получается.
Порох оборачивается моментально и пытливо смотрит мне в лицо. Запястья расслабленно лежат на коленях. У моего отца самые обычные, узловатые пальцы. Ни татуировок, ни перстней. Ничего.
Внешность самая непримечательная – я бы его в толпе от других отличить смогла разве что по глазам – до сих пор ярким и пронзительным, хоть и слегка побледневшим. Но я знаю, что он может прятаться на виду – хорошо умеет. Знает нюансы – прищур глаза, опущенные или нарочно приподнятые уголки губ, надутые или втянутые щеки, сутулость или намеренная выправка. Из этих нюансов складывается образ. Порох может себе почти любой придать, какой захочет.
– Не пытайся застать меня врасплох, – одёргивает, кивает головой в сторону лестницы. – Переоденься. Живо. Не таскай белое в этом доме.
– А в чём дело? Призрака во мне видишь? Стыдно, что дочку желанной женщины силой удерживаешь? – спрашиваю.
Бью наугад. Пытаясь попасть в цель. Ризван говорил, что я на мать сильно похожа. Она была известной и пользовалась успехом.
Может быть, и Пороха это сильно зацепило? Недоступное всегда манит.
– Переоденься. Сама. Или позову кого на помощь. Тахир тебя с удовольствием разденет. Будет у сосунка повод подрочить перед сном на недоступное.
– Недоступное? Не отдашь меня ему?
– Ему? Нет, конечно. Не того полёта птица. У тебя есть то, что мне нужно. Наследник Зверя… Пока нужно! – улыбается жутким оскалом.
– А дальше что? Избавишься?
Переплетаю пальцы до хруста в костяшках.
– Кому нужна баба с чужим ребёнком? – размышляет. – Никому.
– Намекаешь на выгодного жениха. И кто он?
– Старый недруг.
– За своего врага отдашь меня?
– Недруг и враг – это разное. Выгодно мне сейчас с ним подружиться. Он сейчас вдовец… Больше не скажу.
Раньше времени карты не раскроет. Напирать не стоит. Иначе и слова не скажет. Шагаю вниз. Он машет рукой.
– Не перечь. Сказал, сними это тряпьё белое! Немедленно. Или урок тебе преподам! – глаза его стекленеют. Порох насильно взгляд в сторону отводит. – А то на мать похожа. Слишком. Поэтому переоденься. Волосы собери.
От его стеклянного взгляда мне становится не по себе. Я вообще рядом с Порохом себя чувствую едва живой. Вспоминаю все рассказы о нём – слова Ризвана и Рустама. Тошно становится, что Матвей Порохов – мой отец. Теперь без всяких сомнений. Я это родство каждой клеточкой кожи чувствую и кое-какие мелочи подмечаю.
Кровь у нас одна.
Без лишних пререканий поднимаюсь в комнату. В коридоре пересекаюсь взглядом с Тахиром.
– Арина… – шепчет одними губами.
Отворачиваюсь, не желая слушать предателя.
– Прости, Арина. Я же как лучше хотел, – догоняет, но держится на расстоянии.
Оборачиваюсь.
– Предыдущий ожог уже зажил? – сама взглядом нахожу припухлость под левым глазом, когда Порох затушил об него сигару, чтобы парень не пялился на меня слишком сильно. – Вижу, что нет. Отойди. Или Порох тебе под вторым глазом метку оставит и язык укоротит.
– Арина.
– Пошёл вон, – шиплю, добавляя крепкое словцо. – Гнида.
Захлопываю дверь перед носом Тахира. Жалею о том, что вступилась за него когда-то. Зря было сделано. Дружба с Тахиром в доме Зверя мне боком вышла. Он влюбился и поддался влечению, давно был в сговоре с Порохом, чувства лишь подстегнули. Желал получить меня в награду, но отец – мастер играть на слабостях. Затянул в свои сети ещё одну глупую муху и наслаждается представлением.
Я переодеваюсь в штаны с высокой талией. Живота у меня ещё практически нет, но одежду выбираю мягкую, с эластичным поясом, не стесняющую движений. Сверху набрасываю удлинённую тунику зелёного цвета и привычно скручиваю волосы на голове, пряча их под платок.
Лишь выходя из комнаты вспоминаю, что здесь могу и не прятать волосы, но это уже стало привычным. Небольшая, призрачная связь с миром Зверя. Его порядками и правилами.
Слёзы подступают к горлу. Рыдать хочется. Провалиться сквозь землю так, чтобы не осталось и следа. Но во мне – сын Рустама. Я должна сберечь его любой ценой. Даже если для этого придётся общаться с психопатом-отцом.
– Так намного лучше!
Порох ждёт меня у последней ступени и протягивает сухую, шершавую ладонь. На ней линия жизни много раз изломанная. Но Порох живуч. Хоть голова полностью седая, почти белая, он силён и опасен. Жилистый мужик. Угловатый. Резкий. Но сейчас обманчиво мягкий, протягивает ладонь с видом заботливого родителя.
Осторожно протягиваю ему руку, вздрагивая от лёгкого ответного сжатия. Порох помогает спуститься и внезапно располагает ладонь у меня на животе. Я едва держусь, чтобы не дёрнуться в сторону и не заорать. Паника к горлу подкатывает. Я боюсь его до дрожи.
Порох, прижимается губами к моим волосам, сообщая доверительно:
– Человеческие слабости – подарок судьбы. Привязанности, чувства… На них легко играть. Щенок Алиев сам себя перехитрил. Мне даже стараться не пришлось. Я знал, что так будет… Моя красавица, – его губы расплываются в улыбке у моей щеки.
Потом Порох подводит меня к камину. Пока переодевалась, здесь уже мебель передвинули. Кресла и стол – ближе к камину сдвинули так, то теперь слышно потрескивание поленьев и совсем немного тянет пряным дымком.
На столе расставлены блюда. Запечённые овощи, мясной и рыбный стейк, канапе разнообразные, сырная нарезка, тарелка с хлебом. В графине – яблочный сок.
– Бери форель с овощами. Тебе полезно, – советует Порох.
Сам начинает кромсать стейк средней прожарки и щедрой рукой плещет себе виски.
– Ну же, доча, не смотри на папу, как на врага народа, – ухмыляется, промокая губы тканевой салфеткой.
– Какой ты папа, если в лесу меня помирать бросил!
– А-а-а… Ризван поведал, да? – усмехается Порох, катает виски во рту. – Забавный он. С матерью твоей тёрся безнадёжно, теперь около тебя и Зверя. Судьба у него такая – быть всегда на третьих ролях.
– А у тебя какая судьба? Как ты познакомился с Настей, моей мамой? Почему вырезал семью Зверя?
– Долгая история, Арина.
– Я никуда не тороплюсь. Времени навалом… – всё-таки принимаюсь за еду.
