Текст книги "Беременная для Зверя (СИ)"
Автор книги: Эллен Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
Глава 72. Зверь
– Потом покажи ей тут всё, Арес, – командую управляющему по приезду. – Пусть переоденется. Есть во что? Барахло привезли?
– Привезли самые необходимые вещи. Нино распорядилась, чтобы завтра всё привезли, когда девушка на месте будет, чтобы примерить, как будет сидеть.
– Хорошо. Свободен.
Отсылаю Ареса кивком. Малая за ним покорно идёт, по сторонам осматривается с любопытством. Дом должен понравиться. Он всем нравится. Сразу же обрываю. Не о том думать надо. Но мысли упорно стоят на одно. Ей тут будет спокойно.
В больнице сказали, что всё нормально. Железо в крови низкое, прописали витамины, составили режим питания. Арес уже метнулся на кухню и дал повару распоряжение, чтобы Малую кормили чем положено. Сильная тошнота из-за переутомления и стресса. Рецепт выздоровления – покой, прогулки на свежем воздухе и… половой, млять, покой. На две недели.
Четырнадцать, сука, дней и ночей.
Ад кромешный и тот раем кажется по сравнению с двумя неделями воздержания рядом с ней. Она же горячая. Влажная. Гейзер мой.
Жадная кроха. Как пожар. Только льнёт и льнёт, жадно лижет. Болт опять каменным становится. В груди жаром пышет от воспоминаний, как кончила от поцелуя и сама сперму слизала.
Хорошая ученица. Даже слишком. Мозги плывут, как кусок сливочного масла на жаре, от её откровенности. Она у неё кайфовая. Не напоказ, как у этой больничной шмары, что своей жопой передо мной трясла, оттопырив.
У Малой всё это спрятано. За тишиной и скромным видом. Но в моих руках она другую себя показывает. Раскрывается. Мокрой становится и сама меня хочет. Жаждет. Не только трах вымаливает. Другое жаждет. Под кожу просочиться. По капле.
Хотел, чтобы по мне сохла, как кошка. Теперь не оттащить. Обижается на холод и на поведение. Как в отеле. Когда девке сиськи примял и по заднице шлёпнул, Малая побледнела и замерла. За ней забавно наблюдать. Когда её ревностью полощет, не истерит и не закатывает скандалы. Только спина ещё прямее становится и плечи расправляются. Она сама этого не замечает.
Но я вижу. В такие моменты взглядом, как у неё, и порезать можно. Острый становится и блестящий дурной, малахитовой зеленью. Ещё шире глаза распахивает и смотрит, не отводя взгляда. Как будто запомнить хочет всю грязь и мерзость. Но всё равно потом – ко мне. Упорная. Упрямая.
По-ро-хо-ва.
И не действует этот стоп-кран. Давишь на рычаг в надежде, что стопарнётся всё и на неё вести перестанет. Не получается. В голове моей поселилась. И на конце болта постоянно вкус её чувствуется. Как помеченный. Свою самку нашёл и других иметь не желает. Только по её сливкам голоден.
Теперь ещё и беременна. Дело выполнено. Нужно только сохранить ребёнка и дать понять, чей он.
В этот момент отойти планировал. Так раньше задумывалось. Обрюхатить и запереть в укромном месте, чтобы выносила ребёнка.
Но сейчас отходить даже на метр не хочется. В груди калёным железом жжёт – у меня будет наследник. Комом в горле бьётся эта мысль. Беспрестанно. Ребёнок от неё. Теперь она мне ещё больше желанной кажется. С моим семенем, давшим свои плоды.
Хочется подмять под себя. Выдрать. Выдолбить. До искр из глаз. Чтобы чувствовала каждый сантиметр, признавая меня.
Опять будет стонать моё имя. Сладко и горько одновременно.
Мне с ней хорошо бывает. Утром особенно. Когда ещё сон в голове муть наводит. Тогда она моей настоящей парой кажется. Почти семьёй. Моей женщиной, раскрывающейся для своего мужчины. Разомлевшая и ласковая, брать её с утра одно удовольствие. Будить накачиваниями ритмичными. Чувствовать сжатия и влагу, текущую прямо на простынь. Мокрая. Потная и сладкая. Оттраханая до беспамятства. Выжатая, как лимон, чтобы улыбнуться счастливо и снова уснуть от бессилья.
Болт подпирает ширинку адской болью. Пальцы телефон выхватывают. Взглядом в календаре отсчитываю четырнадцать сраных дней, отмечая нужную дату, когда можно будет взять Малую и натянуть на ствол.
Внезапно понимаю, что сейчас мгновенно приложение загрузил, не отвлекаясь на фотографию Заремы и Алихана на главном экране. Раньше всегда, хоть секундой, но задерживался на них. А сейчас иначе.
Неужели я их стираю? Ею?
Злость поднимается изнутри. Больше на себя. Я должен помнить их вечно. Должен ненавидеть дочь врага, а не думать о том, как вытрахать из неё побольше стонов. Должен быть отстраненным, провернуть на хуе и выкинуть в сторону, получив желаемое.
Не проводить рядом с ней много времени, не вестись на подкаты лисьи и губы пышные. Когда она ими хоть одно слово откровенное говорит, в голове клинит. Конкретно так. Словно подстёгивает меня и заставляет «плыть».
«Не потекла. Кончила…»
Сука кайфовая. Дрянь цепляющая. Скромняжка, кончающая от поцелуя. Откровенно и без фальши. Цепляет…
– На ужин гостей ждём? – внезапно слышится голос Нино.
– Не сегодня. Но на этой неделе появятся наши, – отвечаю автоматически, глядя на женщину в летах.
Нино и Арес – брат и сестра. Ещё моему отцу, Бекхану, прислуживали. Но были не на тех позициях, что сейчас. Сейчас мало кто от того времени остался. Многие пострадали. За это я должен ненавидеть всё, к чему рука Пороха приложена. Как к убийству моей семьи. Моих близких и дорогих людей.
– Девочка здесь надолго? – интересуется Нино.
– Да. Она в положении. Позаботься.
– Хорошо. Гулять ей можно?
– Только на территории. И пусть кто-то присматривает за ней постоянно. Одну не оставлять.
– Буйная? – сомневается Нино. – Не похожа.
– Не буйная. Но я знать хочу, чем она занимается, даже когда меня рядом нет.
– Целыми днями скучать ей придётся. Можно учителей нанять. Она совсем молодая. Пусть этикету поучат, языку? – предлагает Нино.
Угадывает то, о чём я только подумал сказать. Киваю согласно.
– Иди. Свободна.
Нино удаляется, а я внезапно её останавливаю вопросом:
– Нино, кто беременность Заремы наблюдал?
– Ахмедов Закир Ильясович. Уважаемый человек, очень хороший врач. Сколько деток его умелые руки приняли и к жизни возродили! Но если вы его для девочки новой хотите, то он уже давно не практикует. Закир Ильясович ещё тогда уже стариком был. А сейчас родные деда в Европу забрали, правнуков нянчить… – охотно делится сведениями Нино. Она любит поболтать.
– Ясно. Свободна.
Она уходит.
Я просторный двор шагами измеряю. Когда Зарема понесла, я не интересовался тонкостями беременности. Жену полоскало недели три от всего. Отощала и зелёная стала, на лицо подурнела, пока легче не стало. Её наблюдали в хорошей клинике. Это всё, что я знал. Не трясся. Даже не интересовался, не мужик ли её смотрит. Не ходил по больницам – бабское это дело. Меня никак не касалось.
А с этой, пороховской дочкой, меня к земле прижимает мыслями о том, кто и как её трогать будет. Желание оберегать её – сильное, аж выворачивает нутром наизнанку.
Глава 73. Арина
Нино показывает мне дом. Это роскошный трёхэтажный особняк с цокольным этажом. К особняку прилегает огромный участок. На нём разбит сад с беседками и качелями. Есть крытая летняя площадка наподобие уличного кофе, сцена для выступлений, спортивная площадка. Парковка, гаражи, хозяйственные постройки… Вся территория обнесена высоким забором. Так просто сюда не попасть. Контрольно-пропускной пункт. Охрана. Много оружия. Его даже не прячут. Но за спинами охранников чёрные стволы автоматов. Всё очень серьёзно.
Я иду нарочно медленно, чтобы полной грузинке в летах было легче идти. На вид ей около шестидесяти. Платок немного сдвинут назад, показывая щедрую седину в волосах.
– Собаки тоже есть?
Нино согласно кивает головой, с улыбкой. Она с её губ не сходит, когда женщина на меня смотрит. Из слов Нино я уже знаю, что Арес – её старший брат. Только в отличие от него женщина смотрит на меня без подозрений и относится вроде как мягко. Или это просто маска прислуги, преданной Зверю? Не знаю. Но интуиция подсказывает, что Нино для меня не представляет опасности. Она охотно болтает со мной обо всём. Думаю, у неё тоже можно будет немного поинтересоваться, что случилось много лет назад с семьёй Зверя.
Наш торг за правду о его прошлом ничем окончился. Думаю об этом и краснею. Даже шею жаром обдаёт. Нервы от потаённого страха дрожать начинают. Как я могу ему сама предложить… взять меня иначе? Это слишком. Даже от его намёков становлюсь едва живая. Навряд ли сама смогу предложить и пойти до конца. Страшно. Он же огромный. Толстый…
– Одной не находиться…
Возвращаюсь к разговору с Нино. Понимаю, что за мной пристально следить будут.
– Собаки на меня не набросятся?
– Их только поздним вечером выпускают. Дрессированные. Всех своих знают.
– Меня не знают, – отвечаю с лёгким нервным смехом. – Если вечером гулять буду по территории, вдруг укусят?
– Не кинутся. Но я ребят предупрежу, чтобы они тебя с псарней познакомили… – говорит Нино и отходит в сторону. – Подожди меня здесь, Арина. Я быстро к нашим схожу и вернусь.
Быстро идти у Нино не получается. Она переваливается с ноги на ногу при ходьбе. Кажется, даже немного прихрамывает. От нечего делать я оглядываюсь, любуясь окрестностями. Тихое и спокойное место. Ещё бы не спокойным оно было. Оборудовано, как бункер. Наверняка такая серьёзная охрана Зверю нужна, чтобы прошлое не повторилось.
– Вещи привезут завтра.
От вежливого холодного тона за моей спиной я вздрагиваю, обернувшись. Смотрю собеседнику в лицо.
– Вы всегда подкрадываетесь к людям со спины, Арес?
– Ничего не напоминает? – лёгкая усмешка скользит по его губам. Но мужчина тут же прекращает улыбаться, продолжая разговор. – Нино ещё не показывала комнату? Если она к тому времени сильно устанет, попроси прислугу, чтобы меня позвали. Я сам тебе всё объясню и покажу.
– И всё-таки вы не ответили на мой вопрос. Я вам не нравлюсь? – спрашиваю прямо в лоб, мысленно отмечая для себя, кого остерегаться. Если я не нравлюсь управляющему, то пребывание в доме станет для меня тюремным сроком.
– Вы нужны господину. Это главное, – уклончиво отвечает Арес.
– Но я разговариваю сейчас с вами, а не с Рустамом.
При упоминании его имени лицо Ареса становится жёстче. Словно я не имею никакого права называть мужчину именно так.
– Хорошо. Если вы не хотите отвечать, я спрошу у Рустама о причинах вашей неприязни.
Отступаю от мужчины назад на пару шагов, но спиной не поворачиваясь. Внезапно я понимаю, почему Пятый постоянно пушку тискает и передвигается как-то боком, постоянно по сторонам озираясь. Ждёт неприятностей отовсюду. Неужели и мне придётся завести такую же привычку – не доверять никому?
– Причина не в тебе, – внезапно говорит Арес, переходя на «ты». – Не совсем в тебе. В твоём отце. Не хочется, чтобы из-за тебя всё отстроенное с таким трудом прахом пошло и стало пылью.
– Я не нужна этому человеку. Он оставил меня умирать.
– Сейчас ты жива, – возражает Арес. – Может быть, ты не нужна своему отцу. Но… – он делает паузу и добавляет нехотя. – Ты уже нужна господину. Носишь под сердцем его дитя. Это плохо. Потому что теперь у моего господина снова появилось то, что можно отнять силой.
После этих слов Арес окончательно разворачивается ко мне спиной, уходя прочь.
– В чём причина вражды между Порохом и Рустамом? Почему семья Рустама пострадала? Просто так? Не верится… – спрашиваю я.
Но Арес не отвечает мне ни одного слово. Только ускоряет свой шаг.
Я чертыхаюсь вполголоса себе под нос. Слова Ареса тревожным эхом во мне отдаются.
«Теперь у моего господина снова появилось то, что можно отнять силой…»
Я ещё раз оглядываюсь. Отнять силой? Нет. Не получится. Надёжное укрепление. Наверное, президента и то не так рьяно охраняют, как территорию дома Зверя…
– Сказала ребятам, – чуть запыхавшись, говорит Нино, подходя. – Хамит… Главный по охране, пообещал, что сегодня остальные парни появятся. Тахир среди них будет. С собаками лучше ему доверить этот вопрос.
– Банда тоже здесь живёт? – уточняю.
– Банда? – смеётся. – Нет, что ты, – взмахнув пухлой ладонью, отвечает Нино. – Дома и квартиры у всех наших в южной части города. В Чеченском квартале… Но кое-кто и здесь живёт. Вместе с прислугой. По собакам у нас Тахир главный. Высокий, худощавый парень. Может, видела? Он тоже вместе со всеми отправлялся… – болтает Нино. – Тахир всех псов дрессирует и покажет, что ты – своя. Овчарки хоть и слушается охранников, но лучше него никто собакам не объяснит, что тебя трогать нельзя. Всех овчарок сам вырастил…
Так, рассказывая понемногу обо всём, Нино провожает меня обратно в дом. Присаживается на мягкую софу в холле, переводя дыхание.
– Я могу и сама подняться. Скажите только, куда идти. Или Ареса позову. Он сказал, что его нужно позвать, когда вернёмся.
– Не торопись, сейчас Нино встанет и сама тебе всё покажет. Арес? Скажешь тоже… Уже вижу, как он нос поджимает недовольно и каркает.
Нино поднимается с софы и ведёт меня на второй этаж, показывая спальню, отведённую для меня. Приятная глазу бежевая отделка. Светлая и очень просторная комната с огромной двуспальной кроватью. По правую сторону от кровати стоит тумбочка, на которой я замечаю часы. Дорогие мужские часы. Это часы Зверя.
Мой пульс вмиг ускоряется. Тело жаром наполняется и лёгкость. Значит, он не передумал? Мы будем спать в одной кровати…
– А где Рустам?
– Хозяин вроде уехал. Оставил тебя на наше с Аресом попечение, – охотно объясняет Нино. – Сейчас можешь осмотреться, отдохнуть. Все вещи в шкафу, но потом спускайся обедать.
После ухода Нино сначала разглядываю комнату. Часть вещей уже разложена в комоде и в шкафу на плечиках развешаны юбки с блузами. Интересно, Зверь меня и здесь носит платок заставить?
Об этом ничего не сказал.
Я охотно умываюсь, освежая тело. Застываю перед зеркалом, разглядывая себя. Осторожно провожу ладонью по плоскому ещё животу, представляя, что однажды он округлится. Будет расти. День ото дня. А вместе с ним – наш кроха.
Ребёнок. Мой и… Рустама.
Хочется верить, что планы Рустама на него поменялись. Хотя бы капельку. И на меня… А что я? Какая роль мне отведена? Ведь не говорит ничего. Абсолютно. Закрывается от меня. Ещё глубже нырнуть пытается.
Зачем? Я ему зла не желаю. Об отце почти не думаю. О матери мне никто ничего не говорил. И зная, что Порох – не добропорядочный гражданин, а жестокий убийца, я страшусь узнать правду о том, кем была моя мать. Вдруг под стать ему – махинации проворачивала и была боевой подругой?
После душа выбираю из одежду белую блузку и юбку бирюзового цвета, немного подумав, скручиваю жгут на волосах из платка. Потом неосознанно за часы Зверя цепляюсь и на запястье примеряю. Большие. Тяжёлые. С меня упадут. Надо до самого локтя натянуть и то болтаться будут. Я просто держу их на ладони, как частичку их хозяина. Который спихнул меня на руки слуг, а сам ушёл. Не попрощавшись.
Спускаюсь вниз, по лестнице. Желудок уже издаёт голодный звук, подстёгивает двигаться быстрее.
Но шаги замирают на последней ступеньке при виде мощной спины Зверя. Значит, ещё не уехал – непрошеная радость в районе горла стрекочет.
Но чуть позже взгляд ведёт немного дальше, отмечая чужаков.
Двое мужчин. Кавказцы. Оба в возрасте. Один из них сейчас за руку со Зверем здоровается. Второй ждёт своей очереди.
И позади них едва приметной тенью стоит девушка, скромно потупив взгляд. Девушка среднего роста, но с налившейся фигурой, даже мусульманская одежда не скрывает аппетитных форм. Черты лица яркие и чёткие.
Видимо, чувствуя, что я её разглядываю, девушка осторожно смотрит в мою сторону. В тёмных глазах вспыхивает удивление, губы чуть раздвигаются в улыбке. Но она тут же гаснет, потому что один из мужчин оборачивается к ней и подводит за руку к Зверю. Всё это происходит на моих глазах. Ничего такого. Светская беседа. Обмен приветствиями. Но я чувствую в этом подвох.
И когда шеи касается дыхание постороннего, вздрагиваю.
– Тебе лучше уйти, – негромко говорит Арес. Дотрагивается до локтя и незаметно отводит в сторону, пока мужчины беседуют, а девушка смущённо Зверя разглядывает.
– Кто это?
Любопытство заставляет меня обернуться. В тот самый момент, когда взгляды мужчин обращаются на меня. В том числе Зверя. Он хмурится. Досадует. Взгляд ещё более тёмным становится. Он нетерпеливо машет ладонью, подтверждая действия Ареса.
– Но я…
Арес хоть и старый, но сильный. Тащит меня, как на буксире, а мои ноги словно нарочно заплетаются даже на невысоком каблуке. Громкий стук. Часы Зверя выскальзывают из моих пальцев, падая на дубовый паркет.
– Часы упали. Я подниму, – уворачиваюсь из цепкой хватки управляющего, наклоняясь за часами. Но меня опережают другие руки. Сильные, длинные пальцы, умеющие рождать дрожь и исторгать из меня стоны.
Глубокие. Страстные. Искренние.
Ведь это по-настоящему откровенно – то, что есть между нами. Хрустальные нити. Хрупкие. Едва заметные, но звонкие. Звучат чисто и нежно, если затронуть.
Зверь сам часы поднимает и вертит их между пальцев.
– Забыл.
– Обо мне? – спрашиваю невпопад. Тут же язык прикусываю. Не вовремя вопросы задаю. Не стоит сейчас высовываться. Спрятаться надо. Но я словно нарочно на рожон лезу.
Осмелев, заглядываю в лицо Зверя, ища его взгляд.
– Застегни, – просит, протягивая запястье.
Пальцы не с первого раза с тугой застёжкой справляются. Кончики пальцев скользят по смуглой коже широченного запястья с порослью жёстких волосков. Жаром опаляет. Нужно отдёрнуть руку, но я держусь за него.
Зверь сам осторожно пальцы мои снимает и засовывает ладони в карманы брюк. Поглубже.
– Иди обедать. Арес отведёт на кухню. Арес… – взгляд мимо меня за спину. – Пусть к столу в гостиной накроют гостям.
Короткая реплика. Безобидная. Ни слова плохого не сказал. Не обозвал. Но чёткие указания холодом отдают и равнодушием, стягивающим капкан на горле.
– Рустам…
Смоляные брови на переносице чёткой линией сходятся. Взгляд Зверя тяжёлым становится. Непроницаемым. Лютым. От Зверя аурой веет мужской и несгибаемой. На своём стоять будет. Мне отступить нужно. Но не получается.
Я немощно вглядываюсь в лицо Зверя, желая хоть пару слов ещё услышать. Наедине. Без посторонних. С самого момента посещения клиники мы вдвоём не оставались. Кругом люди – охрана, прислуга. Теперь гости. Среди которых мне нет места.
– Некогда. У меня гости.
Разворачивается резко и удаляется, унося с собой грозовой фронт эмоций. От них кожу покалывает и глаза щипать начинает.
– Мы задержались. Нас ждут, – утягивает меня за собой Арес.
– Кто эти гости? – спрашиваю упрямо.
– Исаевы. Усман и Казбек. Братья, – чеканит Арес и, предваряя мой следующий вопрос, отвечает. – Старые друзья семьи хозяина.
– А девушка?
– Мадина? Она дочь Казбека, старшего брата.
– Зачем они здесь?
Перед носом дверь кухни распахивается. Арес пропускает меня вперёд, бросая в спину тихое, но разящее наповал:
– Породниться хотят.
Глава 74. Зверь
Пришли гости, бросай все дела. Таков закон гостеприимства. Нужно принять гостя, как подобает. Будь он хоть трижды нежданным.
Прислуга готовит на стол. В полной семье хозяйка бы показалась перед гостями и осталась прислуживать. Мне показывать некого. А ту, что на глаза гостям попалась, не хочется вообще никому показывать.
Усман и Казбек Исаевы. Близкие друзья семьи. Если начать считать, кто кого сколько раз выручал, можно запутаться. Кто кому больше обязан? Неясно.
Казбек ведёт неторопливую беседу издалека. Усман поддерживает старшего брата во всём. Мадина сидит в стороне, потупив взор, как и положено скромной, воспитанной чеченке.
Чую, не зря Казбек притащил свою младшую дочку. Она у него одна осталась незамужняя. Ей двадцать один. Недавно закончила учёбу за границей.
Казбек Исаев гордится тем, что не отступает от традиций. Но только от тех, что ему самому выгодны. В остальном, он идёт в ногу со временем. Все дочери – не только хорошие хозяйки и вышколенные жёны, но с высшим образованием.
– Тебя долго не было. Но теперь ты вернулся. Осядешь на одном месте, Рустам? – спрашивает Казбек.
– Да.
– Это хорошо. Ты сделал великое дело, вернул былую славу империи Алиевых, – льёт лесть Казбек.
Издалека подходит старый лис. В другой раз я бы пустой трёп оборвал и предложил жополизу своё очко языком надраить дочиста.
Но они – мои гости. Старшие, к тому же. Законы гостеприимства нерушимы. Я же не Порох, чтобы срать на законы в стенах своего же дома.
Поддерживаю беседу. Кругами ходят братья. Говорят лишь о том, что даже в присутствии женщин перетереть можно.
– Моя племянница закончила обучение, – переключает разговор на тему Мадины Усман. – С отличием. Лучшая на курсе!
– Вы слишком добры ко мне, дядя, – подаёт голос Мадина.
– Скромность – украшение для девушки, – улыбается отец Мадины.
– Таких украшений у моего брата целых три, – подхватывает Усман и следом цитирует один из хадисов. – Тот, кто является отцом троих дочерей, которым он предоставит приют, будет проявлять милость к ним, и которых будет содержать и выдаст замуж, обязательно попадёт в Рай…
Вот и стрельнуло ружьё. Теперь эту тему мусолить будут.
– До свершения этого, брат мой, мне не хватает совсем немного, – благодушно усмехается Казбек.
Прислуга осторожно докладывает, что стол накрыт.
– Нино, развлеки гостью, – прошу.
Женщины за один стол с мужчинами не садятся. Мадина будет сидеть отдельно. Не за нашим столом и даже не в той же комнате. Нино послушно провожает Мадину, пока братья между собой вполголоса нахваливают дочь Казбека.
Рекламная презентация, блять, засчитывается. Жду, пока скажут открыто, а пока садимся за стол. Братья не торопятся. Словно нарочно.
Бесит. До самых кишок изжогой продирает.
За много лет я отвык от чинных и многочасовых застолий.
Хавка всегда на бегу. Урывками. Этикет и воспитание – в пекло. Туда же церемонии и излишнее благородство. Похер на всё. Иначе бы не выжил, не выгрыз зубами всё то, чем владею сейчас.
И пока Исаевы смакуют еду, приготовленную поваром, я думаю лишь о том, как бы поскорее съебаться. Нужно нагрянуть в один клуб. По наводке, там есть стукачок Пороха. Хочу нанести тому пидарку визит.
– У тебя отличный дом, Рустам. Но ему не хватает женской руки.
– Ещё не настал час повторной женитьбы.
– Мы все скорбим. До сих пор, – говорит Усман.
– Всему своё время. И поистине, после трудностей наступает облегчение, – важным тоном объявляет Казбек.
Походу, они будут скармливать мне прописные истины. Все эти хадисы и строки Корана я знаю не хуже них самих. Но сейчас я не слышу ничего, кроме пиздежа и попыток потянуть время, перед тем, как открыто попытаться пропихнуть мне Мадину в жёны.
– Не пора ли проститься со скорбью? Моя младшая дочь уже совершеннолетняя.
Совершеннолетняя и, по нашим меркам, засидевшаяся в девках. Видно, папаша не торопился и хотел брак повыгоднее. Он не стал подсовывать мне Мадину, когда той исполнилось восемнадцать. Три года назад я ещё шухерился по тылам и управлял всем издалека. Не самый надёжный вариант в мужья его дочери. Никто бы не хотел повторения событий многолетней давности.
Но сейчас – другое дело. Бизнес поднялся с колен.
Девятнадцать лет прошло. Это длительный срок, чтобы фамилия Алиевых отряхнулась от грязи. Память сейчас коротка. Её заменяют жирные нули. Как только Алиев Рустам поднял бизнес и подмял под себя половину города, нас снова заваужали. Двери домов распахнулись. Но ни в одном из них мне не могли дать желаемого. Нигде.
Жажда мести сроднилась со мной. Стала моей второй кровью. Впаялась под кожу. Чаще всего именно она заставляла делать невозможное. Идти на всё. Для достижения цели.
Скоро свершится… Чувствую всей спиной. Которой нельзя поворачиваться к врагу. Ни за что.
– Упрочнить наши крепкие связи – вот чего я хочу, – открыто заявляет Казбек.
– Желание, достойное уважения, – отвечаю размыто.
Ни да, ни нет. Обтекаемо. Ничего конкретного. Дочка Казбека как баба с непросверленной дыркой мне на хрен не сдалась.
Но брак может укрепить позиции. Исаевы – больше не мелкие сошки. Упрочили своё положение, приумножили капитал.
Если думать только о выгоде, то вот он – самый достойный вариант. Во всех отношениях.
Отмести в сторону всю дурь и блажь?
Мадина Исаева может стать хорошей женой. Правильной. Как по канонам.
С браком я получу не просто дружеские расшаркивания и улыбки семейки Исаевых.
Мы породнимся кровью. Их проблемы – станут моими и наоборот.
Поддержка никогда не бывает лишней.
– Что ты думаешь насчёт брака с Мадиной, Рустам?
– Ещё не все счета закрыты, Казбек, – отвечаю.
Сам думаю, как бы на хрен их послать, но не обидеть при этом. Сраться со своими для меня сейчас нежелательно. Нет особой нужды.
Они могут и обидеться. Много лет назад мой отец отверг кандидатуру Индиры, посчитав Исаевых недостаточно влиятельными, чтобы заключать брак с их дочерью. Да, тогда от нашего союза им бы больше обломилось, чем моей семье от них. Поэтому отец отказал и выбрал Зарему.
Но сейчас ситуация иная. Поддержка Исаевых необходима мне.
С одной стороны, они как бляди хитрожопые, дают лишь тогда, когда выгодно. Рты разевают и лесть готовы лить ради будущего успеха. В трудные времена они остались в стороне, не став помогать и навлекать на себя большие проблемы. Но чуть позднее – помогли.
И как поступить?
Проворачиваю в голове варианты. Все как один – тухляковые. В отношении Малой, в том числе.
Я уже заметил, каким взглядом дочка Пороха наградила Мадину. Проще кипятка хапнуть, чем такой взгляд выдержать. Дурная. Как бы не выкинула чего… Это в начале она была как пришибленная, но сейчас в ней сталь обнажается. Непредсказуемость. Всё то, чем Порох славится. Границ у него нет. Кто знает, вдруг и у неё – тоже?
Этим Малая и манит, и отталкивает. Гремучая смесь. Ядовитая. Королевская, млять, кобра. Не иначе.
– Счета долго закрывать можно, Рустам, – улыбается Казбек. – Но когда рядом находится плечо истинного брата по вере, возможным становится всё. Рай находится в тени ваших мечей!
Чё?
Не послышалось ли? Смотрю на лицо Казбека, уже прорезанное глубокими морщинами. Он утвердительно кивает. Выражается витиевато, но суть ясна – он готов впрячься, если пойдут тёрки. Поддержит и монетой, и силой.
Мощное обещание. Очень весомое.
– Благодарю за ценное предложение, Казбек.
– Ты уже не тот юноша, которого я помню, Рустам, но взрослый, сильный, достойный муж. Наверняка жизнь научила тебя многому. Не упускать хорошие возможности, в том числе.
– Да, – киваю. – И не спешить – тоже. Нет ничего хуже поспешных выводов…
