Текст книги "Поле под репу (СИ)"

Автор книги: Елена Тыртышникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

– Вы не смотрите, что она худая. Она кушать любит – Пышку переспорит, так что завтрак ни в какую не пропустит. Работ у неё, конечно, поменьше стало, да и праздник… Ох, испугалась я за неё, сэр Вирьян. Чудная девка. На днях, вот, чуть душу к богам не отправила. По дому, наверное, скучает. В общем, прибежала к ней. А она… Вот же! Ведь здоровая девка. Не чихнула ни разу, когда весь замок от морозницы и зимницы хворал, а тут…

– Случается, – перебил маг. – Болезнь в человеке накапливается, а потом разом даёт о себе знать. Я о другом, Вруля. Почему ты лекаря не позвала? Его ж забота.

– Ох, господин мой. Мастер лекарь Леску не жалует. Иной раз мне кажется, что вовсе боится.

– Ясно, – хмыкнул собеседник. – Ладно, с ним я поговорю. Жалует не жалует, боится не боится, а на то он и мастер лекарь, чтобы лечить!

– Да, сэр Вирьян.

– Иди. Как хворь из тела выгоню, тебя верну – обтереть, переодеть, постель сменить. Это уж без меня…

– Конечно, сэр Вирьян, – дерзко встряла старшая горничная. – С вами и не получится. Леска мужчин не любит.

– Интересно – почему, – судя по голосу, вопрос маг задавал себе, но Вруля приняла его на свой счёт.

– Не знаю. Может, в рабстве что сделали.

– Ничего. Она ж даже не целов… Вот те раз, когда успела? Ладно, Вруля, ты иди. Иди, я тебя позову.

– Хорошо, господин мой.

Дверь с тихим хлопком затворилась, и Дуня вновь открыла глаза. Гость сэра Л'рута некоторое время постоял в безмолвии, потом сел на краешек кровати – из титана, что держит на плечах если не небо, то хотя бы потолок, он превратился в среднестатистического великана.

– Ну, здравствуй, малышка.

Он было собрался откинуть тёплый плед, но Дуня отпрянула, натягивая одеяло едва ли не на нос. Маг раздражённо вздохнул.

– Ты как? Вылечиться хочешь?

– А вы приставать не будете? – слабо откликнулась пациентка.

– Всегда мечтал изнасиловать труп, – доверительным голосом сообщил Вирьян, напоминая заключённого сто сорок четыре, когда тот живописал свои «преступления». – Я в душе некрофил, но все эти века скрывал.

– Века?

– Ладно-ладно, я всего на пяток лет старше твоего сэра Л'рута. Но маги, как и женщины, о своём возрасте лгут… хм, привирают немного. Кто мне поверит – в мою мудрость, силу, – если мне и пятидесяти нет?

– Я не труп, – вернулась к прежней теме разговора Дуня.

– А, ну да, – согласился чародей. – Ты – знойная, горячая красотка.

– Я не знойная и не красота.

– Зато горячая, что вулкан. Малышка, у тебя тридцать девять и два. И если я не ошибся с диагнозом, воспаление лёгких и бронхит разом. Скоро в этой постельке и впрямь будет труп, и я осуществлю давнюю мечту.

– Не смешно, – оценила девушка. – Что мне делать?

– Расслабься и не мешай, – пожал плечами Вирьян. – Могу тебя уверить: сексуальная магия доступна только женщинам. Мы, мужики, всё как-то традиционными, одобренными общественной моралью и церковью методами работаем.

Он спустил с Дуниных плеч одеяло и коснулся рукой груди, вторую просунул под спину. Ничего эротического в его действиях не было, скорее он напоминал аппарат для прогревания лёгких. Будучи ещё школьницей, девушка дважды схватывала пневмонию и знала, с чем сравнивать. Как и при лечении зуба, от пальцев мага потекло тепло, быстро переросшее в жар – вот и отыскалась саламандра, атакующая замок. Тело взмокло – дождь в метро и платье из мороси. Так просто, так легко объяснить бред…

– Всё, – чародей укрыл пациентку обратно и поднялся.

– Постойте.

– Да?

– Если вам не больше сорока, то откуда мастер Лучель знает вас? Судя по разговору, он умер более двух веков назад…

– А я, наивный, полагал, что ты хочешь сказать мне «спасибо», – маг направился к двери. – Есть у меня свои профессиональные секреты.

– Но?

– Тебя следует переодеть. Если я начну ими делиться, то снова заболеешь, – отрезал Вирьян и вышел.

– Спасибо, – поблагодарила пустоту Дуня. Отчего-то девушка не ощущала за собой вины. Что-то вновь насторожило её в беседе. И это «что-то» не позволяло отвлекаться на всякие неуместные переживания.

Дуня, зло пыхтя, брела по мрачному замку. Вообще-то, как она уже успела отметить, владения сэра Л'рута не были пронизаны скорбью и холодом, от них не веяло траурным унынием, как то представлялось по школьным экскурсиям, урокам истории и утверждению реконструкторов от литературы и жизни. Конечно, в разряд весёленьких дворцов сказочных или современных принцесс он тоже не попадал, однако поселиться в нём, немного усовершенствовав кое-что, даже прежняя Дуня не отказалась бы.

В замке имелась отопительная система. Да, неидеальная – кто-то мёрз, кутаясь в пледы и шали, а кто-то истекал потом от жары, – но всё же она существовала. Ведь не будь её, на вторую или третью зиму каменная громада раскатилась бы на отдельные валуны. Вентилировались помещения тоже неплохо, что, впрочем, Дуня пока не оценила по достоинству. Да и от спёртого воздуха она никогда не страдала.

Особенно мрачным замок тоже не выглядел. Цветные витражи веселили душу: когда зимнее солнце стучалось в окна, по коридорам беззаботно скакали красные, золотые, синие и зелёные зайчики. Там, где не хватало ни их, ни света, зажигали факелы и лампадки, последние – нередко зеркальные. Стены скрывались за гобеленами, раскрашенными полотнами, драпировками и картинами, с центральной галереи, из-под золочёных рам, с больших портретов внимательно и строго наблюдали за обитателями замка предки господина и хозяина – род Л'рутов был древним и богатым. Несмотря на утверждение Вирьяна, что потомки тех, кого охранял мастер Лучель, склонны к глупостям, своим наследием они распоряжались с умом (насколько уж смогла разобраться Дуня): если господам не хватало своего, они всегда находили толкового и верного управляющего, который не дозволял роскоши довести себя до нищеты, но и жить по-человечески не мешал. Украшать замок – тоже. Ведь не только жить, но и работать хорошо, когда на сердце тепло, а в глазах радость. Помимо того, украшения – это ещё и статус, метка, что хозяином здесь не бедняк. К такому и люди, и деньги побегут. У господина на первом месте была забота о родных, подданных, ну и о себе, разумеется.

Коридоры, комнаты и лестничные пролёты заставили сухими, а кое-где и живыми цветами, повсеместно стояли – Дуня до сих пор не верила – кадки с экзотическими растениями. Говорили, что в тех покоях, куда простую полотёрку не допускали, дом сторожили статуи. Утверждали, что красивые. Честно признать, девушке очень хотелось на них взглянуть, но пока не отыскались ни время, ни смелость.

Полы, даже в каморках прислуги, старались застелить коврами и циновками, соломенными или сплетёнными из ивовых прутьев. И прочая, прочая, прочая… Нет, этот замок сам по себе не был мрачным, разве что иногда, ближе к вечеру, тёмным. Но вот если к этому приложить плохое настроение…

Настроение Дуни хорошим сейчас не отважилась бы назвать не только властная госпожа Вруля, но и самовлюблённая златовласка. А какое может быть настроение у человека, вытянутого среди ночи на чёрную работу? Отвратительное! Ну, что бы сэру Л'руту не перенести официальный приём на послезавтра? Зима пока не кончилась, народу в гости заявится немного. Или хотя бы сегодня не дебоширить! Однако господа на то и господа, чтобы не спрашивать разрешения у прислуги. В итоге, бесконечно недовольный Рыжик с трудом растолкал Дуню в тот час, когда те, кто ещё не лёг, уже не ложатся.

– …куда? – не открывая глаз, прохрипела страдалица. Спросонья она всегда теряла голос.

– Сэр Вирьян тебя под венец зовёт, – пробурчал поварёнок.

Девушка только спряталась под одеяло – шутка была дежурной и, хотя жутко раздражала, изначально не вызывала у своего объекта никакой внешней реакции, кроме как в самый первый раз: Дуня настолько искренне удивилась, что испортила всем забаву, заставив хулиганов самопроизвольно во всём признаться. Другой вопрос: как они умудрялись выведывать такие вещи. Откуда им знать, что пришлый маг чем-то заинтересовал Леску? Чем – конечно, не поняли, зато растрезвонили по всему замку, что полотёрка-недотрога втюрилась в милорда, когда тот изволил лечить её от лихоманки. А, может… тс-сс, только шёпотом… но достаточно громким, иначе Леска – не дай боги! – не услышит. А, может, не только от зимнего недуга!

Забавно, что обрушение одинокой башни и исчезновение столика для еды, а с ним и желания готовить для таинственного волшебника, никто не связывал ни с Вирьяном, ни тем более с Дуней. Да и о беседе девушки с гостем сэра Л'рута в библиотеке доморощенные шпионы не знали – и всё-таки отыскали множество примет влюблённости странной полотёрки. Примет настолько ярких и правдоподобных, что даже Дуня засомневалась в себе. Конечно, в таких условиях она боялась не то что прямо – косвенно – расспрашивать о чародее, откуда он и где с ним можно пересечься. А пересечься требовалось, так как у девушки имелось несколько вопросов – важных, интересных, пусть и оставляющих ощущение того, что за ними она упускает из виду главное. Но Дуня молчала, иначе могла нарваться на лекцию о поведении. Или – ещё хуже – её отношения с Вирьяном обрастут такими подробностями, каких ни в одном латиноамериканском сериале не сыщешь. Обязательными компонентами станут совращение, безумная страсть и, естественно, разбитое сердце. Мол, сэр Вирьян поигрался с полотёркой и бросил, а та смириться не в силах.

– Ну, Леска! Ну, пожалуйста! Вставай! – затеребил Рыжик. – Мне от Пышки и госпожи Врули влетит! Я ж ещё вчерашние работы не закончил… Я… это… к подружке бегал.

«И при чём тут я?» – подумала девушка, но из постели всё-таки вывалилась. И теперь брела по замку, чтобы драить полы. Кто бы ещё заметил её усилия!

Неожиданно для себя Дуня притормозила, прошла пару-другую шагов и вовсе остановилась. Что-то не так… Воздух! Воздух изменился. Нет, ничего… Но вот ещё. И ещё. Словно носа коснулась маленькая кошачья лапка – шершавые подушечки, игриво выпущенные и вновь спрятанные коготки, мягкий мех. Лапка погладила кожу, осторожно пошевелила волоски в ноздрях, запуская туда почихунчик… Дуня поморщилась, закрывая лицо рукавом. Этот, ни с чем несравнимый «аромат» она распознала сразу. Девушка не первый и не второй день, как умела, пыталась избежать встречи с его обладателем, так как после вонь преследовала её целые сутки, пока здоровый сон не вымывал из головы надуманную дурь.

Когда им надоест?! Или… Или они действительно полагают, что стараются ради её блага? Самозванные свахи с кухни пытались и порой чересчур агрессивно устроить семейное счастье любому и каждому, не зависимо от возраста и пола. В жернова их доброты мигом угодили бывшие рабыни, разве что с пассией сэра Л'рута подпольные купидоны не связывались, а кто-то и сам мог позаботиться о себе, как остроухая циркачка Чернушка. Но безропотная Дуня – молодая и неприкаянная – казалось, упустила судьбу из своих рук. Кого только ей только не втюхивали! И конюхов, и женатого кузнеца (тоже иноземца, которому боги дозволяли иметь не одну супругу), даже Рыжика и старого ключника-ловеласа. Но Леска-полотёрка была неприступна – и тогда втюхивать начали уже Дуню. Вариантов осталось немного, и одним из них оказался ещё молодой помощник чистильщика уборных.

Хороший он или плохой, красивый или уродливый, интересный или серый – девушка не знала. И по существу, никто не знал, а кухонные балаболки всё-таки не могли чересчур уж расхваливать неизвестный товар. Потому они напирали на другое: надёжность и достаток. Должность чистильщика передавалась по наследству, была всегда и при любых хозяевах востребована – от них не избавлялись и при захвате замков, если, конечно, новые господа не оказывались варварами. Один изъян. Ма-ааленький – подмигивала Пышка. Запах. Дуню он убивал – однажды она хлопнулась в обморок, так как перестала дышать, чтобы не вдыхать.

Но и это доброжелательниц не вразумило.

«Интересно, – подумалось девушке, – они разбудили меня ради новой встречи?» Как бы то ни было, раздражённая из-за недосыпа и оттого давшая волю чувствам, Дуня развернулась и направилась к себе в каморку с явным намерением не вылезать из постели, пока высокородные гости не разбредутся по домам. Надоело!!! Случись всё это днём, девушка обождала бы, когда чистильщику наскучит сидеть в засаде, или нашла бы обходной путь, но сейчас Дуня не контролировала себя. Сейчас она на самом деле спала, бодрствовала лишь малая и не сказать что приятная её часть. Злая и нетерпимая, в некотором роде пьяная и потому смелая.

– О боги! Всё так плохо?

Дуня встала как вкопанная по центру очередного коридора. Нет, не оттого, что услышала голоса или протрезвела. И осторожность здесь была ни при чём. Нет! Она поняла, что заблудилась. Она! Облазившая этот опостылевший замок сверху донизу, заблудилась!

– Хуже некуда.

– Ещё этот Молния. Выяснили, что он на самом деле хочет? Чего добивается?

– Кажется, нет. Я точно не знаю – работаю по другому направлению… Рут, ты отошёл от темы.

Дуня – хоть убей! – не помнила, где коридоры пересекались буквой «Т». В замке таких мест имелось несколько, но обстановка этого под них не подходила – другие ширина и длина, иные украшения, не то восприятие. Может, виновато освещение? На нём по ночам, особенно на дорогих свечах в лампадках, экономили, иногда чересчур – старшая горничная прилюдно ругалась с осветителем, обвиняя того в торговле хозяйским имуществом. Права ли Вруля, Дуня судить не решилась, но двинулась к ближайшему фонарику – зажечь и разогнать полумрак. Вдруг отыщется приметная вещица, по которой девушка признает, куда всё-таки попала.

До стены она не добралась, так как увидела их. Сэр Л'рут и Вирьян, в полном соответствии с голосами, шли по правому ходу. Сомневаться не стоило: если кто-то из них и принял горячительного, то не настолько много, чтобы устроить кавардак, требующий срочной уборки. Вообще, они смотрелись как-то… чинно. Оба – и хозяин, и гость – степенно вышагивали по коридору. Они за беседой прогуливались по дому, а не пьянствовали. Значит – кухонные свахи всё же пытались свести Дуню с чистильщиком, но в это мгновение девушке было не до обид.

– Я в опале у Императора, – казалось, и сейчас сэр Л'рут увильнул от разговора, хотя слушательница и не знала о чём он.

– Ничего себе в опале! – фыркнул маг. – Дружище, ты нужен здесь. И отлично это понимаешь. Но хватит, – он развёл руками, – я не о том. К тебе едет невеста. Убери любовницу из дому, не оскорбляй будущую жену. Она милая умная девочка, покладистая…

– Уж не покладистей моей красотки, – оборвал хозяин. – Если она хоть чуточку в мать и малость в отца, то жизнь мне предстоит увлекательнейшая! Я, конечно, заслужил, но, дозволь, оттянуть неизбежное.

– Попробуй подарить ей детишек.

– Уважать отца они не будут, – откликнулся сэр Л'рут. Впрочем, расстроенным он ни в коей мере не выглядел – похоже, вопреки утверждениям, жениться он хотел и вовсе не на стервозной рабыне. Интересно, а не маг ли такой перемене виной? – Кстати, Вирьян, моя золотоволосая жаловалась, что ты к ней… хм, приставал.

– И ты поверил? – нахмурился чародей.

– Всем известно, что волшебники по этому делу ни мастера, ни любители.

– А если я скажу, что это чушь собачья?

– А если я отвечу, что ты отправил лучезарную мою с её предложениями куда подальше, а она решила отомстить?

– Рут, тогда почему? – Вирьян аж приостановился. – Почему она ещё здесь?

– А вот этого я не знаю, – хозяин удручённо пожал плечами. – Я даже понятия не имею, как она здесь оказалась. Что-то тянет, что-то держит…

Напротив господ, в каких-то десяти шагах от Дуни замерли двое в чёрном. Стояли они, как и девушка, по левую сторону ножки буквы «Т», но через коридор – их позиция позволяла контролировать весь обрубленный перекрёсток, однако служанку с ведром тёмные личности не замечали. Не видел её и сэр Л'рут с Вирьяном. Ни то, ни другое, откровенно говоря, Дуню уже не удивляло – ещё в родном мире девушка усвоила, что люди не обращают внимания на тех, кто занят своим делом. И слепота тем сильнее, чем больше разница в социальном статусе и чем неприятнее чужая профессия. Муравья разглядеть труднее, чем слона, пусть технически и проще. В этом мире Дуня была муравьём. Муравьём не выспавшимся и злым, потому – любопытным.

– Как думаешь – приворот?

– Внешне похоже, – чародей покачал головой. – Но только внешне. И красотка твоя ни сном ни духом. Сдаётся мне, из неё сотворили ловушку, но не для тебя или продавцов. Работал мастер. Боюсь, я бы тоже попался, не отвлеки меня кое-что.

– Башня? – догадался хозяин. – Ты расскажешь, что случилось?

– Случилось то, что надо, – досадливо поморщился Вирьян. – Расскажу после рождения первенца. Твоего. Отвлекло же меня иное. Ты не представляешь, что притащил из дальних краёв. Интересные у тебя девицы…

– Ты циркачку видел? Чистокровная смолянка!

– Ты не исправим, Рут, – вздохнул маг. – Чистокровная смолянка – и что? Неужели ничего другого не заметил?

Дуня напряглась – то, что собеседники не видели полотёрку, пусть и гуляющую по замку в неурочный час, было нормально, но то, что два воина не чувствовали засады (а чем же это ещё могло быть?), представлялось по меньшей мере странным. Незнакомцы в чёрном застыли в традиционной позе «как выскочу из-за поворота да как напугаю», но девушка сомневалась, что они собираются кричать «бу!» как в американских фильмах. Да и выскакивать им было неоткуда. Они не прятались, хотя и прижимались к стене. В руке одного маслянисто поблёскивал продолговатый предмет – кажется, длинный нож тёмного металла. Второй тоже что-то держал, несомненно – убийственное.

– Ты о ком? – спросил сэр Л'рут. – Только не говори, что об этой… косоглазенькой. Как её? Люка… нет, Леска. Вот, точно – Лес.

Оружием второго было нечто, вроде тонкого копьеца, если не сказать арматурного штыря. Хотя парочку от Дуни отделяла всего половина драпировки и коридор, девушка едва различала контуры клинка и заострённого стержня – их материал оказался чуть светлее одежд местных «ниндзя». Зато теперь девушка поняла, где находится. Она выбрала правильную дорогу, но на обратном пути… хотя, может, и раньше, помнится, когда она чересчур размахивала ведром, ей послышалось тихое «ой»… В коридоре, изогнутом буквой «Г», появилось зеркало. Подозрительное какое-то: оно отражало обстановку, но игнорировало людей.

Ну и пусть. Нутром чуя опасность, Дуня приготовилась развернуться и дать дёру – как и раньше, на рожон она не лезла и неприятностей старалась избежать. Да и что она могла, если даже волшебник Вирьян ничего не делал? Но… Сразу уйти не получилось – хотелось разузнать о «косоглазенькой» побольше.

– Именно.

– Что ты в ней нашёл?

Вот-вот. Неужели она всё-таки какая-нибудь Избранная? Высшие силы наделили её даром и великой миссией, но посылочка задержалась на почте?.. Дуня прислушалась к себе: а так ли она этого хочет? Она успела убедиться, что приключения – это то, за чем лучше наблюдать издали и желательно вообще по телевизору.

– Долго объяснять.

– Простым смертным? – они в очередной раз остановились.

– Ты прав, – усовестился чародей. – К тому же, ты один из тех, кто поймёт.

– Но не одобрит?

– Верно.

Теперь она не уйдёт. Если ей вдруг и полагается колечко Всевластья, то неплохо бы разузнать всё и об Ородруине. Хотя что-то подсказывало загостившейся страннице между мирами: ни то, ни другое ей всучить не хотят, но о предстоящих гадостях выведать всё не помешает… просто-напросто для того, чтобы иметь козыри на руках. Дуня поняла, о чём ей нужно побеседовать с Вирьяном. О возвращении домой!

Озарение снизошло, как и любое решение, которое упорно ищешь несколько дней, словно бы само собой. Ей требовались ответы, но главный вопрос всё время ускользал. В библиотеке замка девушка разговаривала с собой, нечаянно вслух, и чародей легко вписался в монолог, а затем не дал подумать, вытеснив из головы разумное дурацкой выходкой с поцелуем. Когда Дуню лихорадило, она тоже не могла оценить сказанного, так как то было привычным. Но столь чужеродным для этого мира! «Тридцать девять и два».

Вирьян свободно говорил на родном языке Дуни. И, значит, ему придётся выслушать девушку. Но сначала она послушает его.

– Эта девочка…

Фигура с ножом шевельнулась.

Смерть… Нет! Сейчас эти «ниндзя» убьют того единственного, кто может помочь… И Дуня, оглушительно завизжав, что есть дури – силы-то не было – швырнула ведро. Ей повезло – небольшое расстояние и наоборот немаленькая бадья сделали своё дело. Дуня попала – один из незваных гостей рухнул. Его напарник, однако, не растерялся и метнул штырь. Впустую. Вирьян, оттолкнув друга, упал – до пола не долетел, продолжив движение вперёд точно Супермен на бреющем, вцепился в ноги нападавшего.

– Обезвредил! – рявкнул маг, хотя до победы ему было далеко.

В ответ сэр Л'рут вскочил и бросил кинжал – из лишнего коридора выпало тело в чёрном. Пятого и четвёртого убийцу хозяин дома встретил обнажённым мечом. В тот же миг «зеркало» потекло на ковровую дорожку обычной водой и испарилось, оставив по себе мокрое пятно и трупы.

– Своего усыпил, – Вирьян поднялся. – Чародей. Трудно будет. Но смысл есть, остальные – мелкие сошки.

– Рад слышать, – огрызнулся рыцарь. – Ты чего, а?!

– Взрыв-волну обезвредил. С воротами повозиться пришлось – занят был… немного.

Дуня, которая во время драки вместо того, чтобы бежать или хотя бы прятаться, стояла столбом, осторожно попятилась. Может, не заметят… Но не тут-то было: Вирьян одним скачком оказался рядом с девушкой и ухватил её за руку.

– Куда же ты, спасительница? – изумился он. – Разговорчик есть.

– Ась? – откликнулась та.

Сэр Л'рут окинул обоих недоумённым взглядом. Хозяин не понимал гостя и служанку.

– Вирьян?

– О, прости, – чародей вернулся к местному языку. На мгновение девушке почудилось, что маг запнулся, словно размышляя, а не заставить ли Дуню отвлечься, подсунуть её разуму нечто любопытное, изматывающее или пугающее, нечто, за чем она опять позабудет свои открытия и вопросы, упустит из виду главное. Дуня сердито сдвинула брови и сжала зубы, показывая, что на этот раз она не дастся, не позволит себя заморочить. – Рут, и ты ещё спрашивал: что я в ней нашёл? Тебе когда-нибудь девушка жизнь спасала?

– До сей ночи? – хмыкнул рыцарь, от чего его шрам на мгновение свернулся запятой. – Нет. По крайней мере, таким образом… Она из твоих земель?

Странно, Дуне бы в голову не пришло поинтересоваться этим. Она бы начала со слова «откуда» и, пожалуй, ошиблась бы.

– Я некоторое время гостил в её стране, – Вирьян цокнул. Возможно, девушка всего лишь сочиняла, пытаясь узреть то, чего нет, однако её не покидала уверенность, что маг не ожидал такого подвоха от друга: сэр Л'рут, нисколько не скрываясь от волшебника, будто бы подсказывал Дуне, как поступить, как запомнить то, что она решительно не желает забыть – как заставить мага не отвертеться от собственного предложения. Как серьёзно поговорить с ним. – Рут, не процитируешь ли закон?

– Какой? – нахмурился хозяин. Похоже, гость нанёс ответный удар.

– Жизнь за жизнь, – улыбнулся чародей. В полутьме выглядел он жутковато: тонкая бородка и разъехавшиеся до ямочек в щеках губы сложились в клоунский оскал – ни дать ни взять демон, явившийся помучить смертных и оттого счастливый донельзя. – Если рыцарь спасает жизнь рыцарю, то…

– То рыцарь обязан тем или иным образом отдать долг, даже если ему придётся до самой своей кончины следовать за спасителем. Если рыцаря спасает младший, то рыцарь обязан признать спасителя равным. Если рыцаря спасает крестьянин, то рыцарь обязан взять спасителя под свою защиту как господин.

– А если рыцаря спасает женщина… – встрял Вирьян.

– …то рыцарь обязан отдать женщине жизнь.

– То есть – жениться, – не позволил поставить точку чародей. – Рут, дружище, познакомься со своей невестой.

– Невестой? – выдохнул хозяин дома. Несчастная полотёрка поддержала господина сдавленным писком. – А как же госпожа Л'лалио? Её родители? Его Императорское Величество?

– И прекрасная госпожа, и все её родственники, включая Его Величество, чтят закон Жизни. Они поймут, – медленно, словно сердитому ребёнку, принялся объяснять маг. – Тем более помолвка ещё не состоялась, а значит, ты ещё никому ничего не обещал.

– Это всего лишь отговорка, – напомнил сэр Л'рут. А ведь мгновение назад он пусть и не рьяно, но всё же старательно пытался отложить встречу с наречённой, а, следовательно, день свадьбы. День расставания со свободой, свободой любить того, кого вздумается. – И тебе не хуже моего известно, что жениться на простолюдинке я не имею права.

И тут Дуня увидела, как улыбается змей-искуситель. Если демоническая ухмылка немного пугала, то эта улыбка пробирала до костей. В ней было всё: и насмешка, и понимание, даже сочувствие… в некотором роде. В ней открывались все перспективы, нисколько не утаивалось ни плохое, ни хорошее, предлагались пути, как принять предложение и как избежать его. Эта улыбка ясно давала понять: у тебя тысячи возможностей, ты волен идти вперёд, назад или в сторону… но пойдёшь туда, куда укажу я. И тебе нечего противопоставить мне.

Сэр Л'рут отшатнулся. Вирьян шагнул к нему, заставляя Дуню сделать то же. Сцена до мелочей напоминала библиотеку, разве что на сей раз девушка тюком волочилась за магом, а в роли жертвы оказался грозный воин.

– И кто здесь сыплет отговорками? – чародей вскинул брови – и, казалось, тонкая бородка ободком окружила лицо. Смотрелось почти весело, словно отпечаток ведра, но Дуне было не до смеха. – Есть законы, превращающие другие в забавные предрассудки. Да и кто тебе сказал, что она простолюдинка? Если она моет полы твоего замка, дружище, ещё не значит, что она занимается этим с рождения. Тебе разве не жаловались на Лес?

– Жаловались.

– И то не умеет, и это, простейших вещей не знает, а то и не понимает, так ведь? – уточнил маг. – А ты глянь на её руки. – Вирьян снова дёрнул пленницу за запястье. На саму девушку чародей уже не обращал ни малейшего внимания, полностью сосредоточившись на хозяине дома. – Что видишь?

– Что? Рука как рука. Обычная.

– Да. Пальцы опухли от горячей воды со щёлоком, – кивнул волшебник. – Но всё равно они чересчур тонкие и длинные. Всё ещё изящные. Чувствительные.

– А средний кривой, – похоже, сэр Л'рут не знал, что сказать, и потому ляпнул хоть что-то.

– Именно. Это мозоль. От пера. Эта простолюдинка умеет писать.

– Ха! Вруля делает то же и, как ни стыдно, получше моего.

– Но она знает своё место. А вот бывшая рабыня… – не договорив, Вирьян внимательно посмотрел на друга. И тот опустил глаза, сдаваясь. – Твой ответ, Рут.

Рыцарь помолчал. Затем поднял голову, открыл рот… Дуня в ужасе уставилась на мужчину. Она отлично понимала, что её взгляд оскорбителен для хозяина, ведь сэр Л'рут хороший человек, не насильник и не злодей, да и по местным традициям она сейчас должна трепетать от восторга. Но она цепенела от страха, так как сэр Л'рут не был ей нужен, совсем. И даже не потому, что он её пугал, хотя и это тоже.

Господин сжал губы, нахмурился. Ещё подумал, словно бы в нерешительности, но внутри его глаз зажёгся странный огонёк. Задорный. Без тени обиды.

– Подожди-ка, Вирьян, – хозяин отстранился от гостя. – Мы кое-что забыли.

– Да?

– Лес, – сэр Л'рут был уверен. – Скажи: кого ты спасала? Меня? Или…

Чародей недоумённо обернулся к Дуне. За его спиной рыцарь подмигнул девушке.

– Извините… господин, – она покраснела. Добавлять ещё что-то не имело смысла.

– Так, что ты говорил о законе Жизни, сэр Вирьян? – хмыкнул хозяин дома.

– Э-ээ, – только и сумел выдавить маг.

– У тебя ведь нет обязательств, кроме как перед этой женщиной, – наступал сэр Л'рут. – И тебе нет нужды всем и каждому доказывать, что твоя невеста заморская принцесса – для тебя, чародея, идущего сквозь время, наши устои – пустой… забавный предрассудок. Да и подходишь ты бедняжке, потерявшей дом, куда лучше моего – ты можешь поговорить с ней по душам, на родном языке или вернуться с ней в её земли. – Казавшийся недалёким, воин, однако, был совсем не таким: повязывая на друге свадебные ленты, на деле он расписывал невесте достоинства жениха. Более того, в отличие от того же Вирьяна, не удосужившегося поинтересоваться мнением Дуни, сэр Л'рут только для неё и старался. – Конечно, ты староват для юной девы, но это – столь нужный ей опыт. – Хозяин, оставив гостя, направился к служанке и заговорил напрямую. – Он талантлив. Женщины твердят, что красив. Умён. Терпелив. Он – рыцарь и маг. Он богат. У него не один замок и ему почти всегда рады в чужих. Он в милости многих правителей. С ним хорошо будет жить. От него будут хорошие дети. Он надёжный защитник. – Сэр Л'рут обошёл Дуню, положил руки ей на плечи и, наклонившись, громко шепнул на ухо: – Ну как?

– Мне его борода не нравится, – брякнула девушка. Её щёки горели. Она не знала, куда себя деть, как исчезнуть. Она тяжело дышала и отлично понимала, что с ней творится. Но хуже того, понимали и двое взрослых мужчин – и от осознания этого Дуня смущалась ещё сильнее.

– Недолго сбрить, – уверил рыцарь, выпрямился. – Берёшь?

Странница между мирами вскинулась. Обернулась и посмотрела наверх, на господина и хозяина.

– А он-то берёт? – тихо, но отчётливо спросила она.

– Ты милостива, – улыбнулся сэр Л'рут. – Думаю, ты станешь хорошей женой. – Он снова посмотрел на друга. – Вирьян, тебе оставили право на последнее слово. Не упускай удачу: где ты ещё найдёшь такую супругу?

Вместо ответа волшебник подхватил освобождённую миг назад ладонь и припал губами к пальцам Дуни.

– А теперь иди, маленькая госпожа, – хозяин легко оттолкнул бывшую служанку в сторону. – Отдохни. А я прослежу, чтобы он не сбежал.

Девушка, пискнув что-то невразумительное, унеслась прочь. Она не споткнулась о трупы, не зацепилась за подол длинного платья и ни во что не врезалась – лишь один раз пребольно ударилась о порожек своей каморки. Упав на кровать, Дуня мигом уснула… но даже в калейдоскопе ярких, безумных красок бредовых видений девушку не покидало ощущение недосказанности. Что-то она не сделала, что-то вновь упустила из виду, словно позабытое, но бесконечно важное обещание.

– Не вертись, – Вруля заколола серебристой булавкой складку на длинной юбке, отошла, оценивая работу со стороны. – Думаю, так будет лучше. Ещё ленточку… да, точно, ленточку. Спустим с пояса. Красиво. Как считаешь? – старшая горничная обернулась к помощнице, той самой Сосенке, из-за которой полотёрка Лес познакомилась с магом Вирьяном.

– Красиво, – согласилась девушка. – Но муж замучается распутывать…

– Только если этого захочет жена, – Вруля фыркнула, Дуня вздрогнула и вновь покраснела. – Говорю: не вертись! Раз уж решила заделаться госпожой, учись вести себя.