Текст книги "Дебютантки"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
– Нет, но я считаю, что она может выглядеть, как беременная Крисси Марлоу. Ты только посмотри на это скромное платьице! Оно выглядит как платье для великанов, оставшееся от чьей-то бабули. В магазинах продаются такие красивые платья для беременных!
– Отведай сыра и крекеров, – спокойно сказала Крисси, ставя перед Сарой тарелку. – Это венгерский сыр. Я покупаю его в маленькой лавочке в Санта-Монике. Макс обожает его. Может, хочешь отведать лепешки, я приготовила их сегодня утром?
Сара отодвинула тарелку.
– Спасибо, я уже съела свой ленч. Ты понимаешь, что я имею в виду, – обратилась она к Мейв. – Она говорит только о еде. Она только убирает и готовит. Она готовит жирные, острые, тяжелые кушанья и заботится о двух битюгах, а они почти не разговаривают с ней. Ведь она всего лишь маленькая девочка. Такие девчушки-игрушки не должны иметь мозгов в своей хорошенькой головке. Все, что она должна знать, – это кухня, церковь и дети!
Сара изобразила толстого бюргера: раздула щеки и выпятила живот.
Мейв рассмеялась:
– Сара, это немецкие слова, а не венгерские. Их часто произносил Гитлер!
– Разве ты не говорила, Крисси, что Козло долго жил в Германии? – с намеком спросила Сара.
– Да, но он никогда не поддерживал Гитлера, Сара, – серьезно ответила Крисси. – Он – венгр, который жил в Германии, и ему пришлось бежать от нацистов. Я не знаю никого, кто бы лучше относился к своей жене и больше любил ее, чем Макс, – запротестовала Крисси.
– Да, и Гитлер любил детей и собак, – пробормотала Сара. Мейв шлепнула ее по руке и укоризненно покачала головой.
– Макс относится к тебе, как к ребенку. Он считает, что его сын более взрослый, чем ты. Для Макса ты неразумное дитя, которому нужно указывать, что надо делать, и вовремя отсылать в кровать, ласково шлепнув по попке. Он даже называет тебя «Шатци» – это значит «игрушка». Игрушка – это не женщина!
Крисси захихикала:
– Это значит – «милая», а не «игрушка».
Сара фыркнула. Мейв была рада, что Крисси не обиделась. Крисси мягко сказала:
– Сара, когда-нибудь ты поймешь, как хорошо, что о тебе кто-то заботится. У тебя будет мужчина, который будет волноваться, чтобы ты тепло оделась, чтобы ты как следует поела или если вдруг у тебя простуда…
– Когда настанет такое время, я найму себе медсестру, чтобы она заботилась обо мне. Я хочу, чтобы мужчина трахал меня!
Крисси только улыбалась:
– Ты все поймешь, только попозже!
– Секунду, – сказала Мейв. – Сара, ты так и не рассказала нам, кого же ты видела, когда у тебя был ленч с великолепной Джинни Фербуш Финкельштейн?
Сара поморгала, пытаясь вспомнить:
– О, это был Рик Грин. Он пишет сценарии для кино. Он так обрадовался, когда увидел меня! Он такой милый. Джинни сказала, что он так красив! Она сразу же пригласила его на прием, который она дает в честь нас троих! Конечно, она пригласила Макса и Гарри. Она так хочет увидеть вас! Прием состоится через неделю. Скажи мне, Крисси, дорогая, как ты считаешь, Макси-Вакси разрешит своей деточке задержаться на вечеринке после девяти? У тебя есть что-нибудь приличное из нарядов?
– Правда, прекрасная была вечеринка? – радостно спросила Сара у Мейв на следующий день. Сама она была просто в восторге.
– Что касается меня – я разочарована. Джинни не прочитала ни одного грязного стишка.
– Ты не права. Мне кажется, она сейчас живет в этих стихах, а не цитирует их.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что Джинни живет весьма интенсивной жизнью, «ММС».
– Что это значит?
– Дорогая Мейв, ты все еще такая наивная. Это дает мне надежды на будущее. Минет, менять партнеров и сатанизм.
– Так, ну, минет – это понятно.
– Угу! Рик говорит, что она делает это лучше всех в городе.
– Рик! – взорвалась Мейв, и по ее тону было ясно, как она верит всем заявлениям Рика. – Ладно, я представляю себе, что значит меняться партнерами, а что значит в данном случае сатанизм?
– Это значит, что она принадлежит к этому культу и прославляет Сатану!
Мейв секунду не могла прийти в себя от ужаса, потом с отвращением замахала руками:
– Честное слово, Сара, если ты веришь хоть одному слову из того, что болтает Рик Грин, значит, за эти годы ты так ничему и не научилась!
Сара засмеялась:
– Он просто старался развлечь меня. Он так изменился! Клянется, что не берет в рот ни капли с тех пор, как мы развелись. Он достиг успеха, поэтому мне кажется, что он старается прилично вести себя и реализовать свои способности.
– Я никак не могу понять, почему ты целый вечер разговаривала только с ним? Ведь там был Вилли Росс. Я видела, как от Вилли летели к тебе пылающие флюиды. Этот мужчина все еще обожает тебя, Сара.
Сара захихикала:
– Именно это я люблю в тебе, Мейв. Ты такая старомодная – обожает, пылающие флюиды… Такой архаизм! Сейчас говорят по-иному – у него на тебя стоит!
– Замечательно! Почему бы тебе не подумать о нем более серьезно?
– Хорошо, Мейв, я уже об этом подумывала. У меня назначено свидание с Риком и Вилли. Вилли – такой милашка. Я тоже всегда его обожала.
– Тогда зачем ты тратишь время на Рика? Ты не забыла, как он мучил тебя?
Сара на секунду посерьезнела:
– Потому что он изменился и очень старается вновь меня очаровать. Потом я вспомнила маму и папочку. Как мама простила его и какой это был великолепный поступок с ее стороны!
– Может, Рика и не стоило прощать. А твой отец заслужил прощение!
– О, Мейв! Это так не похоже на твои обычные рассуждения. Мне бы не хотелось, чтобы ты стала жестокой и злой.
– Может, я просто становлюсь мудрее. Мне бы хотелось, чтобы то же самое произошло и с тобой!
– Я не собираюсь снова выходить замуж за Рика, ради Бога! Я только хочу с ним встретиться, вспомнить старые времена! Я собираюсь встретиться и с Вилли.
– Хорошо, Сара. Я только прошу тебя быть очень осторожной. И ради Бога, держись подальше от Джинни Финкельштейн. Ты мне это обещаешь?
Сара удивленно посмотрела на Мейв:
– Чего ты боишься? Что я начну увлекаться сатанизмом? Боже мой, Мейв! Я уже была замужем за самим Сатаной!
7
– Марлена приезжает сегодня вечером, – объявила Сара Крисси, сидевшей на кровати. Сара просматривала все поздравительные телеграммы, карточки и открытки, которые прислали на имя Крисси. – Завтра она придет навестить тебя.
– Ты хочешь сказать, что она прилетает, только чтобы повидать меня?
– А как же иначе? Не каждый день Крисси Марлоу разрешается близнецами, ты, дурочка!
– Крисси Марлоу Козло, – напомнила Крисси. – Кто позаботится о детях Марлены?
– Тетя Марта и мама будут присматривать за ними. Им это будет полезно, а Марлене необходимо хоть немного отвлечься от своих забот. М-м-м-м, – Сара понюхала букет камелий. – Кто их прислал? Они напоминают мне о Чарльстоне.
– Вилли Росс. Он прислал их мне, но я думаю, что сердце его занято тобой.
– Он просто прелесть, правда?
– Ты с ним часто встречаешься? Так же часто, как с Риком?
– Если тебе так интересно, то гораздо чаще, чем с Риком. Но его сейчас здесь нет. Он занят делами в Италии.
– Ты скучаешь по нему?
– Конечно, но он звонит мне каждый день.
– Из Италии?
– Нет, из соседнего дома. Конечно, из Италии, глупышка!
– Значит, ему пришлось заказывать мне цветы из Италии. Какой он внимательный. Ты собираешься за него замуж, Сара?
– Откуда я знаю? Наверно. Еще слишком рано, чтобы думать об этом. Прошло всего несколько месяцев. Я не собираюсь больше очертя голову прыгать в неизвестность! Я так делала уже дважды, и ты знаешь, что из этого получилось.
– Да, я это знаю. Ты его любишь, Сара?
– Мне всегда нравился Вилли. Я это всегда понимала, и знаешь почему? Потому что он сильно любит меня. Но самое главное – он любит меня такой, какая я есть. Он ценит меня, не старается меня изменить. Он не заставляет меня ничем заниматься. Он просто хочет, чтобы я всегда оставалась Сарой.
– Я тоже хочу этого. – Крисси взяла ее за руку. – Я хочу, чтобы ты была так же счастлива, как я.
– Правда, Крисси, ты на самом деле так думаешь?
– Ради Бога, Сара, а ты как считаешь? Я же только что родила двух великолепных толстых, самых прекрасных девочек во всем мире.
– Я имею в виду все остальное. Макс. Содержание дома. То, что ты должна полностью отдавать себя этому. И… я даже не знаю, как об этом спросить.
– Давай, Сара, спрашивай. Раньше тебя ничто не могло остановить, а мы договаривались, что ты не станешь меняться. Хорошо. Ты можешь меня не спрашивать, я сама расскажу тебе. Нет, с сексом дела обстоят не так уж хорошо. Но ты знаешь, что это для меня не главное. Ведь есть много другого помимо секса. Можно сказать, много других экзотических вещей. Да, мне иногда не хватает секса. Может, если бы я раньше получала от секса много удовольствия, я бы хотела получать это и сейчас. Иногда мне просто не хватает волнения и возбуждения, ожидания близости. Я всегда думала: на этот раз все будет по-другому, на этот раз я взлечу к звездам. Но в конце концов все оставалось по-старому, и где-то подсознательно я была уверена, что все так и будет. Поэтому я ценю то, что имею. Кто-то заботится обо мне, даже если он больше воспринимает меня как дочь, а не как любовницу. Не забывай – быть чьей-то дочерью для меня тоже важно!
Сара смахнула слезу:
– Теперь у тебя есть маленькие хорошенькие дочурки!
Крисси поцеловала ее в щеку:
– Не считая вас, моих дорогих сестренок!
– Прекрати, Крисси Марлоу Козло, я начинаю писать кипятком!
– Все наши разговоры приятны, но ты же не видела моих крошек! Макс был здесь утром, он смотрел только на них. Потом подошел ко мне и сказал: «Шатци, я так благодарен тебе! Ты проделала великолепную работу!»
Они засмеялись, крепко держась за руки.
– Хорошо, Сара, я разрешу тебе посмотреть на моих дочек, но только тихо. Они только что заснули.
Они на цыпочках прошли в другую комнату, и Сара увидела две спящие розовые мордашки. Они лежали в двух одинаковых кроватках, украшенных сказочными фигурками.
– Боже мой, они подрастают с каждым днем и становятся все более розовыми и румяными, – прошептала Сара.
– Тихо, – сказала Крисси, и они вышли из комнаты.
– Они становятся такими хорошенькими, Крисси, и мне хотелось бы сказать то же самое о тебе. Но ты все еще не сбросила лишний вес!
– Сара, я же кормлю их грудью. Так трудно худеть, пока ты кормишь. Мне нужно выпивать в день примерно два с половиной литра молока, чтобы хватило на двух девочек. Ты можешь это представить?
– Так сложно кормить грудью двоих малышей. Почему ты не можешь давать им бутылочку, как теперь делают все.
– Мне нравится кормить их грудью. Сара, ты даже не можешь себе представить, что я чувствую, когда они обе сосут мое молочко. Это несравненное ощущение! Ты все поймешь, когда у тебя появятся собственные дети. Кроме того, Макс был бы в ужасе, если бы я не кормила их грудью. Ему так нравится наблюдать, как они сосут молоко своей мамочки.
– Я уверена, что это прелестная картинка, – сказала Сара, она дала себе слово больше не цепляться к Крисси по поводу Макса. – Ты делаешь упражнения, что тебе велел доктор?
Крисси скорчила гримаску:
– Я их ненавижу. У меня не хватает на них времени: я должна заниматься малышами, мне некогда даже готовить.
– Ты не можешь мне сказать, чем занимается нянечка, которую вы наняли?
– Она сейчас вручную стирает пеленки малышек.
– Кто сейчас сам стирает белье? Для чего была организована служба доставки свежих пеленок?
– Нет, Макс и Грета, наша нянечка, против этой службы. Они говорят, что неизвестно, у кого прежде были эти пеленки. Грета говорит, что все дело в полоскании – их необходимо полоскать восемь раз, чтобы все мыло и сода полностью были вымыты из материи:
– Боже ты мой милостивый! Мне следовало бы это знать. А кто же готовит? Ты сказала, что кухарка уволилась.
– Макс нанял другую, она венгерка. Но Максу она не нравится. Он говорит, что она плохо готовит соусы. Поэтому я ей помогаю. Мне кажется, она вскоре тоже покинет нас.
– Господи! Тебе нужно собраться и начать следить за собой. Если ты не можешь делать упражнения дома, тогда ходи в спортзал. Ты можешь ходить вместе со мною к Маровской. Она просто великолепна и быстро сгонит с тебя лишний вес.
– Я сделаю это, Сара, через несколько недель. Я обещаю тебе. Как только я налажу хозяйство…
– Как насчет этого жеребца-переростка, которого ты называешь своим пасынком? Разве он не может немного помогать тебе? Он что, не в состоянии сделать себе бутерброд?
– Саша еще ребенок.
– Ничего себе ребенок!.. Тебе необходимо заняться своими волосами. Ты только посмотри на себя! Косички! Ты кто – Хейди в Волшебной стране?
– Слушай, жаль, что здесь нет Мейв, она бы порадовалась, услышав, что ты называешь меня Хейди в Волшебной стране. Она бы взвилась под потолок. Это Алиса была в Волшебной стране – в Зазеркалье. А Хейди живет в Альпах. Когда возвращается Мейв?
– Точно не знаю. С тех пор как она получила Национальную литературную премию, ее часто не бывает дома. Она просто упивается популярностью. – Она уже выступала по радио раз двадцать. Топ-шоу по ТВ… Я не понимаю, о чем она думает. Она всегда старалась быть незаметной из-за… ну, ты знаешь кого. Дай мне ножницы! – скомандовала Сара. – Я прямо сейчас подровняю тебе волосы, потом мы их вымоем, и я их уложу. У тебя есть бигуди? Если нет, нам придется достать из холодильника несколько баночек с апельсиновым соком и опустошить их!
8
Каждый раз, давая интервью по радио, Мейв гадала, слушает ли он ее? Каждый раз, выступая по ТВ, она спрашивала себя, смотрит ли он эту передачу? Может, он завидует ей? Мейв старалась разобраться в своих чувствах. С одной стороны, она все еще боялась его из-за Эли и Гарри, с другой стороны, ей хотелось, чтобы он почувствовал масштаб ее успеха. Именно поэтому Мейв продолжала писать. Чтобы он почувствовал боль, черное отчаяние оттого, что она наконец смогла ему отомстить, что он стал ее жертвой.
Где он? Что делает? Бродит по болоту и бездумно читает стихи? Не прикончил ли Пэдрейка окончательно провал его последней книги? Или он затаился где-нибудь в Труро, или в Бостоне, или в Арене и пишет свой заключительный опус, выжидая, собирая все силы, чтобы на этот раз создать великое произведение, стать гением столетия, занять в истории литературы достойное место, которое Мейв никогда не смогла бы отобрать у него. Может, он планирует новые акты отмщения ей лично?
У нее не было выбора – оставалось жить, любить своих близких так, как только может любить человеческое создание.
9
Они собирались отметить свою ежегодную встречу в «Поло Лонж», но в последнюю минуту позвонила Крисси – ее нянька утром ушла, обидевшись на то, что Крисси вмешивается в уход за младенцами. Поэтому решено было встретиться у нее дома.
– Кроме того, – сказала Крисси, – я переделала нашу столовую, и мне хотелось бы, чтобы вы оценили мою работу.
Мейв и Сара не находили слов. Крисси всегда тяготела к модерну в оформлении комнат, но сейчас ее столовая стала фантазией декоративных решеток, с массой пышных цветастых ситцев. Ситец был везде – им были обиты стулья, занавески были из ситца – даже на люстрах красовались крошечные плафоны в виде розочек. Стол был задрапирован тканью, свисавшей до пола и украшенной огромными желтыми тюльпанами. На самой Крисси была надета широкая сборчатая юбка.
– Потрясающе! – сказала Мейв.
– У меня просто нет слов, – воскликнула Сара. – Кроме того, я счастлива заявить, что твой мозг не окончательно атрофировался под действием паров венгерского гуляша.
Крисси захихикала:
– Именно это мы будем есть.
– Я боюсь, что мы можем испортить эту великолепную скатерть, – заметила Мейв.
– О, у меня есть еще четыре, и все разные.
– Ты все придумала сама?
– Конечно, мне было так интересно работать! У нас недавно ужинали Гарольд Юргенс со своей женой. Гарольд работает с Максом, а его жена Леония занимается оформлением помещений. Она работала в самых модных домах этого города и оформляла лучшие рестораны. Она спросила меня, не хочу ли я поработать с ней. Ей очень понравились плафоны на люстрах.
– Что ты собираешься делать?
Крисси слегка улыбнулась.
– Нет, нет… Максу не понравилось это предложение. Он ответил Леонии, что у меня нет времени заниматься игрушками.
Мейв пристально посмотрела на Сару.
– Когда же мы увидим близнецов? – быстро проговорила она, чтобы Сара не успела возразить Крисси.
– После ленча, они к тому времени уже проснутся.
– А где наш мистер Мускулы? – спросила Сара, имея в виду Сашу. – Мы что-то давно его не видели.
– О, он почти не бывает здесь. Вы же знаете молодых ребят! Он поздно встает, а потом его как ветром сдувает. Он хороший спортсмен, девушки сходят по нему с ума. – Крисси засмеялась. – Мне кажется, что он такой же хороший атлет в постели, как и на спортивной площадке. Нам без конца звонят девицы. Так интересно, что у них у всех имена начинаются с «Л» – Лолли, Лэнон, Лени, Лита. Иногда просто можно сойти с ума.
– Действительно, как странно, – усмехнулась Сара.
– Дай я подержу маленькую Кристи, – сказала Сара, – Мейв, ты можешь подержать Джорджианну.
– Ты – чудо, Сара. Почти никто не может их различить.
– У них слегка отличаются носики.
– Глупости, у всех малышей одинаковые носы, – заметила Крисси.
– Нет, я их могу отличить!
– Когда это ты стала таким специалистом по малышам, Сара Голд? – Мейв поцеловала нежную шейку маленькой Джорджианны.
– Может, с тех пор, как я собираюсь сама стать мамой, – ответила Сара, не глядя на подруг и покачивая Кристи – на руках.
– Сара! Как давно все случилось?
– Ну, месяца два назад, – стараясь казаться равнодушной, ответила Сара и посадила малышку в манеж.
– Вы с Вилли поженитесь?
– Нет, – твердо сказала Сара. – Мы с Риком едем на следующей неделе в Мексику и там поженимся. Мы ждали, когда Рик получит развод.
– Сара! Я думала, что вы с Вилли…
– Рик – отец ребенка, – сказала Сара, ее голос звучал ровно, без всяких эмоций.
– Но вы с Вилли… Откуда ты знаешь, что отец ребенка Рик?
– Потому что я все посчитала. Вилли был в Италии, когда я забеременела.
– Но… – начала Мейв.
– Но – ничего! Я не могу подложить такую подлянку Вилли. Подбросить ему ребенка Рика, как его собственного. Я и так принесла Вилли много горя. Это все моя вина, я такая непостоянная…
– Ты можешь сказать Вилли, что ребенок от Рика. Я уверена, он все равно захочет на тебе жениться.
– Но ему будет больно. Я не могу так поступить с Вилли. Или с Риком. Ему следует дать шанс. Шанс стать отцом своего собственного младенца. Боже мой, разве он этого не заслуживает? А малыш, почему у него не может быть настоящего отца?
– Я понимаю, что все звучит просто ужасно, Сара, – сказала Мейв. – Но я уверена, что тебе не следует выходить замуж за Рика только потому, что он отец твоего будущего ребенка. Для тебя гораздо важнее выйти замуж за настоящего человека. Если ты не можешь навязывать Вилли этого ребенка, тогда тебе следует сделать аборт, выйти замуж за Вилли и начать все сначала. Это пока всего лишь зародыш, а не ребенок.
– Ну, ты хорошая католичка, Мейв О'Коннор. Они убьют тебя, если ты станешь проповедовать подобные идеи. Нет, я не сделаю этого. Я уже потеряла одного ребенка…
Сара грустно улыбнулась, увидев, какими взглядами обменялись Мейв и Крисси.
– Да, я знаю, что в клинике мне сделали аборт. Я заглянула в историю болезни, когда как-то раз доктор Лютеций оставил меня одну в офисе. Я рада, что тогда все так случилось. Но я не могу потерять еще одного ребенка.
Вот так все и получается, подумала Мейв, и ничего здесь не поделаешь.
– Если хочешь, я поеду с тобой в Мексику, – предложила она.
– Спасибо, совсем не обязательно.
10
Сара и Рик, вновь ставшие супругами, оставались в доме Мейв, а сама Мейв переехала к Гарри, на этот раз с багажом.
– Не правда ли, все напоминает игру, – сказала Мейв Гарри. – Я хочу надеяться, что на этот раз Сара будет счастлива с Риком.
Но через месяц Сара потеряла ребенка. Мейв и Крисси гадали, что станет с ее замужеством теперь, когда исчезла главная побудительная причина.
– Как бы мне хотелось, чтобы она развелась с Риком и вышла замуж за Вилли! У нее такая депрессия. Интересно, когда хуже себя чувствуешь – после аборта или после выкидыша? – рассуждала Крисси.
– Разве можно сравнивать? Дело же не в «или – или». Кажется, еще не изобрели аппарат для измерения душевных мук.
– Сколько ты еще будешь сидеть дома и оплакивать себя? – резко спросил Сару Рик. – Господи, это еще не конец света. В конце концов ты не первая женщина в мире, которая потеряла ребенка, разве не так?
– Для меня это было в первый раз.
– Святой Иисус Христос! Ты что, никогда не придешь в себя. Дом похож на чертов морг. Слушай, Джерри Дрезден собирает большую компанию у себя в Палм-Спрингсе. Давай выберемся к черту отсюда и поедем к нему. Что скажешь?
– Мне не хочется ехать на вечеринку.
– Ну, встряхнись. Там можно немного развеяться. У Джерри всегда такие хорошие фильмы…
– Ты имеешь в виду его грязную порнуху?
– Ах-ах-ах! Какие мы стали праведные! У него есть хорошие…
– Что у него есть? Кокаин? Травка? Снежок или что-нибудь более экзотичное? – резко спросила Сара.
– Ты стала такой занудой. Ты это понимаешь? Ты мне просто действуешь на нервы!
– Пошел вон! Зае…
– Я так и сделаю. Кругом полно разных баб, они готовы все отдать, чтобы я е… их. Тебе это понятно, крошка?
– Да? Тогда тебе следует сначала побеспокоиться по поводу твоей сексуальной анорексии.
– Что это значит? Что у меня не стоит?
– Это значит, что ты неудачник, как бы ты ни делал вид, что у тебя все в порядке. – Саре было так плохо, что ей даже не хотелось ругаться. – Тебе лучше принять то, что ты постоянно используешь, как оно называется…
– Слушай, попробуй это. Тебе сразу станет легче. – Рик протянул ей несколько капсул на ладони.
– Что это такое?
– Тебе это поможет.
– Что это такое?
– Дезоксин. Он поднимает настроение.
– Я не хочу, чтобы у меня было хорошее настроение. Я хочу все забыть.
– Тогда попробуй эти. Скоро ты вообще ничего не будешь чувствовать.
– Что за таблетки?
– Какое это имеет значение? Скоро тебе станет приятно, ты будешь парить в облаках.
Сара уже протянула было руку, чтобы взять таблетки. Так было бы здорово ничего не чувствовать, а просто парить в воздухе. Но она взглянула Рику в лицо, он ей напоминал кого-то, о ком она не желала вспоминать. Почему он так настаивает? Он хочет, чтобы она тоже стала принимать наркотики, чтобы они делали это вместе?
Она оттолкнула его руку.
– Значит, ты перестал пить. Вот как? Ты хоть понимаешь, какое же ты дерьмо, дешевка!
Он швырнул горсть таблеток прямо ей в лицо. Сара засмеялась, а он опустился на колени и стал подбирать рассыпанные таблетки.
– Сара, не твоя вина, что у тебя случился выкидыш. Почему ты чувствуешь себя виноватой? – спрашивала ее Мейв.
– Я просто чувствую, что я опять потерпела фиаско. Вот и все!
– Почему ты не хочешь, чтобы твоя мама приехала и пожила с тобой? Говорят, что мать может хорошо утешить, – сказала Крисси.
– Нет. Не сейчас. Я не хочу, чтобы мама жила здесь и видела, что тут происходит.
– Все так плохо? – спросила Мейв.
Сара пожала плечами:
– Вы понимаете, после того как я помирилась с папой и мама тоже помирилась с ним, я намекнула отцу, что, может, им с мамой опять стоит жить вместе. Я понимаю, что была сентиментальна – какое-то детское чувство, – но в то же время я была особенно чувствительной и, смешно сказать, даже наивной. Папа грустно улыбнулся и сказал: «Сара, все уже фафеллен». Я спросила его, что это значит, и он ответил: «Фафаллен» – это еврейское слово, оно означает – слишком поздно, все в прошлом». Я знала, что мой брак с Риком был «фафаллен» с самого начала, так же как и мечта о ребенке.
– Тогда нужно с этим кончать, – сказала Крисси.
– И признать еще одно поражение? А как же деньги? Он постарается отсудить их – это Калифорния. Тут нужно платить отвергнутой стороне. Я бы заплатила, чтобы только освободиться от него, но мне не хочется показывать ему мою слабость! Сейчас у меня нет сил бороться с ним. Позже…
– Послушай, Сара. Тебе нужно что-то делать. Тебе нужно выходить из дома. Я попрошу Гарри, чтобы он устроил тебя куда-нибудь на работу.
– Как насчет того, чтобы драить полы? – мрачно засмеялась Сара.
– Забудь об этом, – добавила Крисси. – Ты с этой работой не справишься!
После того как они ушли от Сары, Крисси в порыве вдохновения сказала Мейв:
– Не говори с Гарри насчет работы для Сары. Давай попросим Вилли. Я слышала, что он сейчас делает свои картины. Он обязательно что-нибудь придумает для нее.
– Ах ты, хитрюга! Я, право, не знаю. Может, нам не следует просить его об этом? Разве Вилли мало страдал? Может, он решил покончить с ухаживанием за Сарой?
– Вилли отказался от Сары? Да никогда! Я могу побиться об заклад, что он сразу начнет читать стихи, которые когда-то сочинил про Сару, чтобы дразнить ее:
Лучше быть с Сарочкой поздно, чем никогда.
Лучше быть с Сарочкой, чем с кем-то умным!
Если у меня не будет Сары, я умру и пропаду.
Сара Голд, когда же мы свяжем узлом наши судьбы?!
Мейв обняла Крисси:
– Хорошо, мы попытаемся. Я только хочу надеяться, что Вилли все еще помнит эти стишки!
11
– Почему ты так расстроена, Мейв, дорогая? Разве так ужасно, что я написал этот сценарий под псевдонимом? В течение веков более известные и прославленные писатели писали свои произведения под псевдонимами.
– Я расстроена не из-за этого. Твое имя слишком известно, чтобы ты стал писать под вымышленным. Я не хочу, чтобы ты делал это, Гарри!
– А я хочу, Мейв. Я должен делать это. Мне нужно работать. Я хочу, чтобы по моим сценариям ставили фильмы. Вилли, например, хочет поставить фильм и играть в нем. Я ему так благодарен за это. Мы с ним оба клоуны и понимаем стиль друг друга. Разница в том, что он гораздо выше меня и ему ближе ирония, а мне – пафос. Но у нас много общего – мы оба не терпим Гарри Кона.
Мейв тихо смотрела на него.
– Смейся, моя милая, это же шутка!
– Мне не хочется смеяться, Гарри. Я удивлена, что Вилли поддержал тебя и разрешил поставить чужое имя на сценарии. Это унизительно!
– Он не просил меня об этом, Мейв. На этом настоял я. Я не хочу, чтобы картину Вилли саботировали из-за моего участия. Вот и все! Предположим, что Вилли выдвинут на «Оскара» за его игру или за режиссуру, – и никто не станет голосовать за него, потому что имя Хартмана бросит тень на эту картину. Это будет ужасно, не так ли? А как Сара? Она может стать исполнительным продюсером этой картины.
Мейв ничего не могла сказать по этому поводу. Она думала о другом.
– Гарри, почему бы нам не отправиться в Европу? Ты мог бы работать там – Франция, Италия, даже Англия. Положение здесь когда-нибудь изменится!
Гарри грустно улыбнулся:
– Ты помнишь, что случилось с Чаплином, когда он покинул Америку? У него тоже не было гражданства, и они просто не пустили его назад – по политическим причинам, а также по каким-то надуманным поводам морального порядка. Они могут обвинить меня в развратных действиях. Хотя мы никому не изменяем, но с тобой мы живем в грешном союзе. Они могут даже судить меня по политическим мотивам. Мне в общем-то наплевать на них – мой сын живет во Франции, – но мне нельзя рисковать из-за тебя. Здесь твои друзья и Эли.
Эли! Ей было уже почти пятнадцать. Она больше не была маленькой девочкой. Мейв почти примирилась с тем, что ее дочь не может постоянно жить с ней. Но покинуть ее навсегда? Она не сможет сделать это!
– Ну что, ты меня благословляешь или нет? Как насчет того, чтобы моим псевдонимом стал Гораций Шумахер? Тебе нравится?
– Благословляю тебя, Гораций Шумахер!
12
– Сара, я очень терпеливый человек, но даже моему терпению приходит конец. Оно спрашивает меня: «Когда, Вилли, когда же?»
– Вилли, я ни цента не уступлю этому ублюдку!
– Хорошо, давай отдадим ему несколько моих центов!
– Нет, он не получит ничьих денег! Не волнуйся, Вилли. Я его знаю. Он сделает что-нибудь не то, и тогда мы так надерем ему задницу, что он…
– Мое терпение говорит мне: «Торопись, Вилли, и поторопи Сару. Вилли стареет, и у тебя, Сарочка, скоро начнут шататься зубки…»
– Ну и наглое у тебя терпение.
Сара много времени проводила на работе. Ей совсем не хотелось возвращаться домой, где Рик ждал ее, чтобы мучить разговорами по поводу Вилли и ее способностей как продюсера. Он говорил гадости по любому поводу. Ей нужно было много работать: она должна была следить за всем, что относилось к картине – костюмы, актеры, счета и т. д. и т. п. Когда Вилли уезжал из города, она старалась прийти домой как можно позже.
Однажды она уезжала со студии в девять вечера и увидела девицу из массовки, которая была занята в «уличной сцене»: она стояла у ворот. Сара остановила машину.
– Тебя подвезти?
– Не-а. Мне некуда ехать.
Сара сочувственно посмотрела на девушку. У нее самой иногда возникало подобное чувство.
– Почему так?
– Я работаю первый раз за два месяца. На прошлой неделе меня вышвырнули из комнаты. Мне повезло, что им сегодня понадобились битые жизнью люди, чтобы выступить в массовке.
Сара должна была признать, что девушка выглядела так, словно ее подобрали на помойке. Рыжеватые волосы, неаккуратно забранные назад, джинсы, трикотажная майка в полосочку, сандалии из ремешков на ногах, которые давно следовало бы вымыть. На вид девице было около двадцати лет.
– Как тебя зовут?
– Кларисса.
– Поехали со мной, Кларисса. Мы поедим, и ты сможешь переночевать у нас.
– Послушай, Кларисса, ты можешь пожить здесь, пока не станешь на ноги. Здесь много комнат, черт возьми, почему бы и нет?
– Как насчет вашего мужа? Он станет писать кровью!
– Между нами говоря, я очень надеюсь на это!
Они хохотали, пока у Сары не перехватило дыхание.
Рик спросил Сару:
– Какого черта делает здесь эта шлюха? Ты что, устроила лагерь для перемещенных лиц?
Сара ответила, что, если ему так не нравится, он может уе… отсюда. Он проворчал:
– Ну уж нет. Этого ты не дождешься!
Сара нашла работу для Клариссы – секретарь кинорежиссера, – купила ей кое-что из одежды. В свободное время Кларисса пекла кексы и пироги.
– Никогда не видела такой прекрасной кухни, и конечно, у меня такой не было!
Она попросила разрешения превратить подсобку в темную комнату.
– Мне всегда хотелось заниматься фотографией.
Сара ответила:
– Конечно.
Кларисса задумчиво посмотрела на Сару:
– Почему ты так хорошо относишься ко мне? Я ничего не сделала, чтобы заслужить такое отношение.
– Ты человеческое существо, не так ли? – сказала Сара. – Я раньше не делала ничего особенно хорошего для других людей. И мне совсем не нравится оставаться одной в доме.
– Но ты не одна. Здесь твой муж.
– Ты слышала, что я сказала: одна!
Они посмеялись.
– Ты считаешь, что у меня странное чувство юмора?
