Текст книги "Дебютантки"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)
Зимние дни. 1948
1
Был хмурый зимний день. Сара и Крисси читали воскресные газеты.
– «Бонвит» продает новые импортные товары. Ты не хочешь завтра сходить со мной за покупками? У тебя никогда не было вещей от Диора. Я думаю, что новый имидж пойдет тебе гораздо больше Виллидж имиджа! – заявила Сара. – Тебе не кажется, что пора заканчивать с фазой «Виллидж»?
– Я уже покончила с этим, – резко ответила Крисси. Сара подняла голову.
– В чем дело, Крисси? Что случилось?
– Помнишь ту глупую считалку, которую мы обычно повторяли в школе? У кого-то появился… – Она три раза хлопнула в ладоши. Сара уставилась на нее.
– Надеюсь, ты не имеешь в виду то, что я думаю…
– Именно так.
Слезы выступили на глазах у Сары. Сегодня Крисси была похожа на маленькую девочку, никакой косметики, детская пижамка с круглым воротником, черные волосы затянуты в конский хвост. Черт возьми, она выглядела такой невинной!
– Ты уже была у врача?
Крисси покачала головой. Сара вынула свою записную книжку и начала ее перелистывать.
– Вот… – Она записала номер телефона и адрес. – Это врач, к которому все ходят, чтобы избавиться от…
– Откуда у тебя его адрес?
– Ты же знаешь, что у меня есть самая разная информация. Как только я слышу хорошие отзывы о ком-то – парикмахере, враче, – я всегда записываю их данные, на всякий случай.
– Вот они и пригодились, не правда ли?
– Хочешь, завтра я пойду с тобой?
Крисси утвердительно кивнула:
– Сара, я прошу тебя, ничего не говори об этом Мейв.
2
Вилли начал настаивать на замужестве. Однако Сару нельзя было заставлять. Она любила Вилли, но что-то в их отношениях отсутствовало.
– Возбуждение… Сильная страсть… я не могу сказать, что именно, – объясняла она подругам. Она даже читала специальные книги, надеясь получить ответ, но там была холодная статистика, просто цифры и никаких объяснений.
Однажды в марте Сара и другая студентка драматической школы, Грейс Келли, делали» рекламу питательного крема для лица. Грейс была одной из пяти девушек, чей имидж «девушки из высшего общества» требовался для рекламного агентства. Сара подружилась с Грейс, когда они занимались рекламой и проходили отбор для демонстрации кремов, косметики и т. д. Грейс рассказала Саре, что она была на просмотре, где требовалось сыграть роль проститутки в Грамерси-Плейхаусе. Сама Грейс не считала, что она подходит для этого. Сара с ней согласилась: Грейс, с ее холодной, благородной красотой, конечно, не подходила для этой роли. Тогда Грейс предложила, чтобы на эту роль попробовалась Сара. Грейс объяснила, что драматург не из известных, но ей показалось, что пьеса довольно интересна – весьма эмоциональна и хорошо построена.
– Что ж, я попробую. Шлюху я бы сыграла. В конце концов, так себя и проверишь – можешь ты что-то или нет, способна ли сыграть кого-то, кто совершенно не соответствует твоему характеру. Мне бы не хотелось сейчас делать что-то сложное, учить слишком большие тексты. Я схожу туда, как только мы закончим. Грейс, дорогая, ты слишком нарумянилась. Дай я немного уберу. Мы же не хотим, чтобы у людей создалось ложное представление о тебе, не так ли?
Сара не получила эту роль. Она была в костюме от Шанель, в котором позировала для рекламы питательного крема. И Джек Блатт, продюсер, только пожимал плечами. Директор Карл Кенфилд задумывался, почему благородная девица хочет играть дешевую проститутку из Бруклина с аристократическим акцентом. Рик Грин, автор, хотел бы узнать, зачем явилась эта дебютантка с Парк-авеню – разве у нее нет других занятий? Однако он намекнул Саре, что если она подождет его, он, возможно, угостит ее кофе. Ему нравились хорошо одетые блондинки с Парк-авеню. И хотя Сара никогда не пила кофе – он плохо действовал на цвет лица, – она стала его ждать. Ей понравился Грин, его темное, меланхоличное, красивое лицо.
Это был бешеный роман – днем Сара болталась в холодном театральном зале, а вечера они проводили в бистро. Спустя неделю Рик и Сара решили пожениться.
– Не слишком ли ты торопишься? – спросила у нее Мейв.
– Быстро женишься, быстро – разведешься, – грустно заметила Крисси.
– Нам незачем ждать. Я жду всю свою жизнь. Я нашла то, что искала. Рик – еврей, симпатичный, амбициозный и умница. Он так меня волнует! Он будет ярко сиять на театральном небосклоне. Я верю в это. И он такой сексуальный! Вам не кажется, что он очень сексуальный?
– Он тебя обожает? – спросила Мейв, вспомнив, что Сара говорила раньше.
– Конечно!
У Мейв было такое ощущение, что Рик Грин обожал только себя самого.
– Мы поженимся через две недели. Я объявила о нашей помолвке в «Таймсе» в воскресенье. Венчание будет здесь через две недели. Я хочу нанять консультанта по брачным церемониям, чтобы он позаботился обо всем – приглашения, стол и т. д. Цвета будут – зеленый с золотом, – как и наши имена. Правда здорово? Церемония будет скромной – только вы двое, Марлена и Джонни, мама, тетя Марта и дядя Говард, родители Рика и Джек Блатт, его продюсер. Но на самом приеме будет пятьсот приглашенных. Я нашла прелестного, милого рабби…
– Рабби? – переспросила ее Мейв, она была поражена. – Но ты никогда официально не была обращена в иудейскую веру. Стоит ли это делать? Разве тебе не нужно проходить обучение иудаизму?
– Когда я разговаривала с рабби Хирш – а он реформатор, – он меня даже не спросил, приняла ли я иудаизм официально. Он знает, что моя фамилия Голд, и просто решил, что… Рик тоже думает, что… Мне кажется, не стоит поднимать шум. Родители Рика – милые старомодные евреи, и я не хочу никаких сложностей. Мама ничего не скажет, а тетя Марта и дядя Говард не посмеют заговорить об этом. И вы тоже молчите, так что никто не узнает ничего. У меня же еврейская фамилия. Мне только нужно прибавить «х» на конце моего имени – «Сарах». Боже ты мой, Мейв, прекрати на меня таращиться! Разве у католиков не существует такого понятия, как «крещение по желанию»? Вполне достаточно, если ты хочешь стать католиком, так что если ты умрешь до того, как тебя покрестят, ты все равно считаешься католиком. Ну, это то же самое!.. Назови «принятие веры по желанию»! Если тебе так хочется!
Крисси и Сара дружно захихикали.
– Но если всплывет правда, я буду знать, кто настучал, – Мейв О'Коннор, поэтому закрой свой рот. Я больше не хочу говорить об этом. Так, вы поможете мне купить приданое и подготовиться к свадьбе?
Морис Голд позвонил Саре после того, как прочитал в газете об ее обручении.
– Я бы хотел сам выдать тебя замуж.
– Папа, ты уже давно отказался от меня.
Несколько минут царила тишина.
– Моим посаженым отцом на свадьбе будет дядя Говард.
– Понимаю. Могу я присутствовать на твоей свадьбе как гость?
– Нет, отец. Я тебе благодарна за то, что ты хочешь присутствовать, но ты можешь расстроить маму. Мы же не хотим ее травмировать?
Опять наступило молчание.
– Могу я хотя бы пожелать тебе счастья и радости?
– Конечно, спасибо.
– Я надеюсь, что твой Рик Грин – очень хороший человек.
Ей показалось, что голос отца дрогнул.
– Ты знаешь, Сара, что я тебя люблю. Я всегда очень любил тебя!
– Не очень, папочка… Очень мало.
Никто не спрашивал Сару о ее еврейском исповедании. Она подписала оба свидетельства – гражданское и религиозное, не моргнув глазом. Только тетушка Марта вопросительно подняла бровь, но сохраняла каменное молчание. Все прошло очень гладко. Колонка в газетах, посвященная светской хронике, отметила остроумную гамму зеленого и золотого.
Так как репетиции пьесы Рика были в полном разгаре, молодые решили отложить медовый месяц, пока не состоится премьера и не появятся первые рецензии. Тогда они смогут поехать в Париж. Но Сара зарезервировала свадебные апартаменты в «Уолдорфе». Она испытывала сентиментальные чувства к отелю, где ее представляли высшему свету. Для своей первой брачной ночи она купила ночную рубашку за восемьсот долларов и такой же пеньюар. Она была уверена, что Рик в порыве дикой страсти сорвет с нее шифон и кружева.
Рик Грин был под огромным впечатлением от собственной свадьбы. Особняк также стал его собственностью. На него произвел впечатление и список гостей. Дороти Килгаллен и ее муж, продюсер Ричард Коллмар, были среди гостей вместе с Эдом и Сильвией Сулливан, весь актерский состав пьесы «Трамвай «Желание», все друзья его невесты. Рик так раздулся от гордости и опьянел от зависти своих старых друзей с Брайтон-Бич, что пил со всеми подряд. Если кто-то пытался его остановить, он со злобой отталкивал человека, который старался забрать у него очередной бокал. Это был его день! Он женился на богачке, и к тому же она была весьма красивой. Это первый из его славных дней! И таким же должен быть день премьеры. С тех пор как он начал встречаться с Сарой, он, не переставая, говорил, что пьесу пора ставить на самом Бродвее!
В результате, когда они прибыли в «Уолдорф», он был вдребезги пьян. Он ничего не знал о плане первой брачной ночи, составленном Сарой, – для нее начиналась новая эпоха!
Сара доставала свои ночную рубашку и пеньюар, когда увидела, что Рик уже сбросил одежду и рассматривает себя в зеркале, напрягая поочередно мышцы плеч и рук. Она посмотрела на него, ее поразила красота его оливковой кожи.
– Рик, дорогой, – выдохнула Сара.
– Ты готова? – нечетко произнес он. – Снимай скорей свои тряпки.
Он не дождется меня, подумала Сара и задрожала.
– Секунду, дорогой. Я только наброшу на себя мою новую рубашку. – Сара направилась было в ванную комнату.
– Твою мать! Снимай платье.
Так тому и быть, подумала Сара и оставила в покое ночную рубашку. Так даже интереснее.
– Раздень меня, – сказала Сара. Для нее это было так необычно.
Рик скорчил рожу и с трудом оторвался от зеркала. Он запутался в ее застежках и велел ей раздеться самой, а сам шлепнулся на кровать и начал гладить свой член. Сара в ужасе смотрела на него. Какого черта, что он делает в первую брачную ночь? Она медленно разделась и холодно поинтересовалась:
– Рик, что ты делаешь?
Он пьяно рассмеялся:
– Стараюсь стать огромным для моей маленькой женушки!
Сара подошла к постели и встала перед ним обнаженная и, как она надеялась, прекрасная. Она ждала, что будет дальше. «Сара, ты так прекрасна, что у меня останавливается сердце!» Но Рик ничего не сказал. Вместо этого он внимательно рассматривал свой член, как будто искал на нем следы какой-нибудь патологии. Посмотрев, наконец, на Сару, он сказал:
– Ну, чего ты ждешь? Залезай на меня!
Сара ничего не могла понять. Разве не будет никакой прелюдии? Любовной игры? Разве он не понимает, что ей еще не знакомы правила этой игры? Разве он не понял, что она хранила себя для него?
Через несколько минут Рик воскликнул:
– Нет опыта на сцене, нет опыта в постели. Мне только этого сегодня не хватало!
– Может, нам стоит устроить генеральную репетицию? – поинтересовалась Сара.
Она даже подумала, не отменить ли их пьесу после премьеры? Но она тогда будет выглядеть абсолютной дурой! Сара встала и побрела в душ. Может, им стоит еще раз попробовать, когда он протрезвеет?
Рик Грин был весьма недоволен, когда понял, что ему придется делить роскошный дом с двумя подругами Сары, Крисси и Мейв.
– Боже мой! Неужели две богатые бабы не могут себе позволить иметь собственные дома?
Сара попыталась ему объяснить, что у Крисси и Мейв нет настоящей семьи и нет своих домов, что им некуда идти. Они жили здесь втроем, как настоящая семья.
– Бедные маленькие богатенькие девочки, – стонал Рик с сарказмом.
– Заткнись! – ласково протянула Сара.
– Пусть они выметаются отсюда, Сара! Я тебя предупреждаю. Это наш дом – твой и мой.
Ему не нужна была здесь эта сука Мейв-святоша, которая смотрела на него осуждающими глазами каждый раз, когда он повышал голос. Или высокомерная эта Крисси Марлоу с ее слегка снисходительной кривой улыбочкой.
– Поаккуратнее, Шекспир, а то твоя задница окажется в луже…
Когда Сара только строила планы насчет замужества, Мейв обсуждала с Крисси вопрос о том, что им нужно подыскать себе квартиру.
– Молодоженам лучше пожить отдельно, и это квартира Сары.
– Почему бы нам не подождать и не посмотреть, как пойдут дела?
– Почему, Крисси? Чего ждать?
– Ну, скоро уже май. Давай подождем, выдержит ли их союз до декабря? Если выдержит, мы встретим Новый год на новом месте…
– Ты на все смотришь как пессимистка.
– Нет, не пессимистка, а реалистка.
Когда между Сарой и Риком начались ссоры, Мейв еще раз предложила Крисси переехать. Ей было неприятно слушать крики молодоженов. Но Крисси возразила:
– Мне кажется, будет глупо, если мы переедем именно сейчас. Ты видишь, как развиваются события, и может случиться, что только мы начнем составлять договор об аренде, как Сара сядет на самолет до Вегаса и попросит нас сопровождать ее.
Вскоре ссоры стали начинаться с раннего утра в спальне, потом продолжались в столовой во время завтрака, в библиотеке и гостиной, проходили через холлы и вываливались на улицу. Они продолжались вечером именно с того места, где закончились перед выходом из дома, и разгорались с удвоенной силой.
Иногда Мейв замечала, что Рик все же уступал Саре. Когда она сказала об этом Крисси, стараясь как-то оправдать Рика, та ответила:
– Подумаешь! Он прекрасно понимает, что хорошо и что плохо! Но это бывает только тогда, когда у него глазки не заплывают от пьянства. Он пытается удержать то, что ему досталось.
Было гораздо хуже, когда Рик напивался. Алкоголь делал его злым. Вскоре к обидным словам и хлопанью дверьми прибавилось еще кое-что. Мебель опрокидывалась на пол, и однажды по столовой пролетела тарелка с супом. Слуги увольнялись, им на смену приходили новые. Прошло всего несколько недель, как среди прислуги распространилась поговорка: «Если ты работаешь в семье Голд-Грин, тебе лучше сразу научиться низко наклоняться, подавая обед!»
Крисси спросила у Мейв:
– Как ты считаешь, сколько продлится этот брак?
Мейв задумалась:
– Не знаю. Я видела сотни больных в госпитале. Некоторые пары выдерживают вместе по пятьдесят лет, питаясь только злобой, яростью, страшными ссорами. Некоторые просто не умеют жить по-другому.
– Не хочешь ли ты сказать, что Сара одна из таких людей?!
– Конечно, нет. Но, Крисси, ты знаешь, как трудно определить, что нужно людям в действительности, и никто не знает, на что они способны…
Мейв подозревала, что битье посуды и мебели неизбежно приведет к чему-то более страшному. Осталось совсем немного до того, когда Сара и Рик затеят рукопашную схватку! Их уже обсуждали и в театральных кругах и в высшем обществе. В колонках светских новостей их звали «воюющие Грины». Это начал Уинчелл, подхватили Гарднер и Лайонс. Однажды утром, когда Сара спустилась в гостиную в темных очках, хотя на улице было пасмурно, Мейв схватилась за сердце. Крисси не разрешила Мейв поговорить с Сарой об этом.
– Мы ничего не сможем изменить. Пусть все идет, как идет. Нам нельзя вмешиваться. Зная Сару, я жду не дождусь увидеть ее парня, каким он окажется «красавчиком»!
Когда Рик пришел в столовую, с огромным удовольствием она отметила, что его лицо все облеплено пластырем и на нем видны свежие красные царапины.
В ночных клубах типа «Леон» и «Эдди» или же в «Латинском квартале» Сару и Рика обсуждали часто. Это было как пикантная приправа к ужину. Но в более респектабельной «Колонии», после того как они перевернули сервированный стол, их попросили уйти и больше там не появляться.
Однажды утром, когда все четверо завтракали, слуга принес почту. Открыв письмо, адресованное ей, Сара нашла там счет на 972,43 доллара за разбитое зеркало в баре «Ривьера». Сара никак не могла припомнить, когда они были в «Ривьере» и каким образом там оказалось разбито зеркало. Рик злорадно улыбался:
– Это случилось в ту ночь, когда Джек попросил у тебя денег, чтобы ставить пьесу на Бродвее, и ты сказала «нет!». Я обозвал тебя твердожопой, сраной, жадной сучкой. Ты швырнула в меня тяжелым стаканом, и я уклонился от удара.
– Так как ты себя считаешь главой семьи, ты и должен оплатить этот счет, – сказала Сара. Она сделала голубка из бумажки и пустила его через стол прямо к Рику.
– Так как ты не можешь расстаться со своими е… шекелями, чтобы помочь сделать хорошую пьесу, ты, сраная дешевка, ты и оплатишь этот е… счет. – И Рик отослал самолетик обратно к Саре. Но плохо прицелился, и самолетик стукнул по лбу Мейв. Мейв извинилась и вышла из-за стола, но Крисси осталась сидеть.
Сара швырнула в Рика чашку с чаем, тот увернулся, и чашка и ее содержимое оказались на обюссонском ковре. Ковер был толстым и мягким, поэтому чашка не разбилась. Крисси посмотрела на чашку, на злорадную улыбку Рика, на лицо Сары, перекошенное от злости. Ее рот, обычно напоминающий розовый бутон, сейчас превратился в тонкую твердую щелку, уголки губ опустились и застыли в угрюмой гримасе. Наверно, наступило время что-то сказать.
– Сара, – сказала Крисси, когда Рик ушел. – Твой брак теряет свое очарование. Если процитировать одного мудреца, – то «он не стоит е… гроша»!
Наступил июнь, и Мейв решила отдохнуть от работы в больнице. Она очень нервничала и стала весьма беспокойной. В таком состоянии она не могла помочь себе, не говоря уже о других. Мейв умоляла Сару поехать с ней и Крисси в Саутгемптон, в Ньюпорт или даже на Средиземное море:
– Мы зафрахтуем яхту и поплаваем недельки две. Тебе тоже нужно отдохнуть.
Так оно и было на самом деле. Хотя брак Сары продолжался всего лишь два месяца, но он уже приносил свои плоды: у Сары нервы были натянуты как струна.
– Поехали, – убеждала ее Крисси. – Сейчас лето, а ты всегда говорила, что тех, кто остается на лето в Нью-Йорке, следует отстреливать!
Сара засмеялась:
– Неужели я это говорила! Ну, я много болтаю. А кто меня слушает – тот дурак! Но я сейчас не могу оставить Рика одного, пока у него такие сложности с пьесой. – Она хитро улыбнулась. – Они уже два раза откладывали премьеру. Теперь они остановились на дате после Дня труда, и ему, бедняжке, придется практически переписать всю пьесу. Нет, я не могу пропустить такое зрелище. Поезжайте без меня. Все, кто остается летом в Нью-Йорке, – протухшие яйца!
Крисси и Мейв решили, что без Сары они никуда не поедут. Ее нельзя было оставлять наедине с Риком. Могло случиться все что угодно. Как бы то ни было, три подружки встретились с Марленой в Чарльстоне во время Водного фестиваля в июле. Это заменило их традиционную ежегодную встречу. Обычно они только иногда выезжали в Саутгемптон на уик-энд и проводили все душное лето в Нью-Йорке.
3
Утренние газеты напечатали отзывы о пьесе «Проклятые ночи». Дневные издания содержали отчет о пьесе и о драме, которая произошла после премьеры в «Сарди».
Занавес опустился в половине одиннадцатого, и Сара Голд Грин, в великолепном блестящем шелковом вечернем платье, со множеством бриллиантовых браслетов, которые сверкали и отбрасывали блики, появилась в «Сарди» с Крисси Марлоу и Мейв О'Коннор где-то без двадцати минут одиннадцать. Крисси и Сара широко улыбались, как будто позировали фотографам, Мейв держалась скромно. Позже Сара порхала, целуясь и здороваясь с друзьями, а Крисси и Мейв сидели и нервно ждали. Затем появился Рик Грин с мрачным Джеком Блаттом. Никаких оваций, грустно отметил Рик. Эти подонки могли бы встать и хоть немного похлопать, как они это сделали для Поттера, когда была премьера «Поцелуй меня, Кейт!».
«Е… злобные ублюдки!»
Винсент Сарди подошел к нему и слегка обнял.
«Ишь какой добренький, ему-то за столик заплатили!»
– Дорогой, – позвала его Сара. – Мы уже открываем шампанское! Поторопись! Мы ждем тебя!
Вошел Карл Кенфилд, директор, вместе с мрачными актерами, и некоторые из собравшихся встали и начали ему аплодировать.
«Боже, они приветствуют актеров, это скопище засранцев…» – злобно подумал Рик.
– Садись, дорогой мой, – сказала Сара, улыбаясь ему. – Или же кто-нибудь подумает, что ты решил, будто они аплодируют тебе!
Подошли еще люди. Сара принялась есть жареные ребрышки.
– Как ты можешь есть? – зашипел на нее Грин. В это время кто-то сказал, что сейчас по радио передают рецензию и все не так уж плохо!
– Мейв, ты тоже должна что-то поесть, – убеждала ее Крисси.
Принесли газету «Дейли ньюс».
– Дерьмо, – Рик прямо зашелся от злости. – Болтовня и злоба!
Затем поступил «Таймс». Все молча передавали друг другу газету. Только Сара продолжала есть и одновременно читала:
– «Эта ночь стала ночью провала…
Толпа начала расползаться. Несколько завсегдатаев быстро пили и закусывали, прежде чем смыться.
– Это все ты! – со злобой обрушился Рик на Сару. – С того дня, как я тебя встретил, удача отвернулась от меня. Ты – плохая примета, ты, проклятая сука!
Сара встала и взяла свою накидку из песца.
– Ну, не знаю, родной мой. А мне, я бы сказала, везет. Во-первых, мне повезло, что я не стала играть в твоей дешевой пьеске! Во-вторых, мне повезло, что я сообразила не вкладывать в это мои деньги. Я могу также назвать удачей и хорошей приметой, что я не имела ничего общего с твоей сраной пьесой!
Рик поднялся, схватил нож и вонзил его Саре в живот.
Мейв и Крисси обнаружили Сару, сидящую на кровати и накладывающую грим.
– Эти чертовы больничные кровати такие неудобные, именно от них люди и болеют! Принесите мне мои чудесные кружевные подушки из дома, чтобы мне можно было удобно сидеть так, чтобы спина не болела.
Мейв с облегчением рассмеялась:
– Слава Богу, если ты жалуешься на кровать, то все в порядке. Мы принесли твои любимые булочки.
– Вот здорово!
– Кто прислал эти магнолии?
– Вилли Росс. Правда, он прелесть, ведь я с ним так по-свински обошлась! Магнолии в Нью-Йорке в сентябре! Они, наверно, привозят их из Чарльстона.
– Когда ты выйдешь отсюда? – спросила Крисси. – Я хочу зарезервировать билеты в Вегас. Или ты останешься здесь, чтобы возбудить против него дело?
– О, этого я не стану делать. Это будет так дешево! Как вы считаете? У Рика и так полно проблем.
– В таком случае я зарезервирую билеты на…
– В Вегасе нам будет нужно прожить шесть недель. Мне кажется, лучше поехать в Мексику. – Сара промокнула губы.
– Чего ты так торопишься? – спросила Крисси. – Последние несколько месяцев были слишком переполнены событиями; было бы неплохо пожить в пустыне.
Сара грустно уставилась в зеркало.
– Как вы считаете, я постарела после всего этого? Скажите мне правду. – Затем, не дождавшись ответа: – Что вы думаете по поводу быстрого развода в Мексике? А потом путешествие в Париж!
– Париж, – сказала Мейв. – Какая великолепная идея! Ты считаешь, что мы сможем поехать туда?
– Кто может нас остановить? – вмешалась Крисси. – Почему бы не Париж?!
– Сейчас я понимаю, что мы все сделали не так, – сказала Сара. – Нам следовало поехать на год в Париж до нашего дебюта. А теперь придется исправлять нашу ошибку.
– Боже, – Крисси уселась на кровать. – Только подумайте, если бы мы поехали в Париж до нашего дебюта, все было бы по-другому.
Мейв подумала о Греге Кери и жизнерадостно промолвила:
– Давайте посмотрим на это по-другому. Кто знает, какие ошибки мы бы наделали вместо совершенных и какие бы нас миновали?..
