Текст книги "Дебютантки"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
Швейцария. 1951–1952
1
Перевезти Сару через залив оказалось непросто. Она словно рехнулась от боязни темной воды и призрака акул. Путешествие получилось трудным даже для невозмутимых детективов. Но как только они прибыли в Келвей, Крисси начала действовать.
Она так хорошо всем распорядилась, что Мейв была просто поражена. Крисси нашла врача и попросила сделать Саре укол, чтобы та уснула, потом вызвала «скорую помощь», чтобы отвезти Сару в аэропорт Шеннона. Пока Сара спала в карете «скорой помощи», под наблюдением врачей, ей ничего не грозило и сон мог пойти ей на пользу; Крисси уселась за телефон и после десяти или двенадцати звонков смогла нанять чартерный самолет: Сару было невозможно транспортировать на обычном самолете. Крисси также договорилась с клиникой «Лютеция», недалеко от Лозанны, чтобы они были готовы к прибытию новой больной.
– Почему Швейцария? – спросила Мейв. – Я считала, что мы везем Сару домой.
– Когда Сара придет в себя, ей будет неприятно, если кто-нибудь в Нью-Йорке увидит ее такой, какая она сейчас, или если хоть словечко дойдет до Чарльстона… Врачи «Лютеции» известны своим профессионализмом и молчанием. Они виртуозы в своем деле и могут вернуть человека с того света.
«Возрождение». Интересно, Крисси выбрала это выражение случайно или нет? Может, врач из «Лютеции» употребил его, когда договаривался с Крисси? Мейв не стала уточнять. Это слово несло в себе столько значений, оно звучало так обнадеживающе! «Возрождение!». И перед ней вставал образ прежней Сары, которая крепла день ото дня, набиралась сил с каждой неделей. Розовая, цветущая, сияющая Сара, у нее опять выросли и окрепли роскошные белокурые волосы… Она сидит в постели среди кружевных подушек в розовом неглиже, она покрывает свои длинные ногти сияющим фиолетово-пурпурным лаком и говорит в своей обычной манере: «Мне сделали сегодня просто великолепный массаж. Вам тоже обязательно нужно воспользоваться услугами этого массажиста, работающего в «Лемм». Если кто-то узнает, что вы были в Лозанне и не ходили на массаж в «Лемм», вас просто закидают тухлыми яйцами!» Она скажет это или что-нибудь другое, но совершенно в духе великолепной Сары! «Господи, пусть настанет этот день! И если только Сара выздоровеет, Боже, я обещаю, что буду тебя слушаться и не стану тебе возражать!»
Они сидели и смотрели, как беспокойно Сара спит: время от времени она начинала метаться и плакать во сне.
– Наконец-то мы избавились от смеющихся детективов – Хихикающий Дик Трейси и его друг – Улыбающийся Сэм Лопата, – сказала Крисси. Ей хотелось, чтобы Мейв расслабилась хотя бы немного. Мейв благодарно улыбнулась ей в ответ.
Теперь, когда Сара была в руках врачей клиники «Лютеция», Крисси и Мейв нужно было ждать, пока врачи не придут к единому мнению о ее состоянии. Они остановились в «Палас-отеле» в Лозанне.
– Ты позвонишь Марлене, а я Беттине, – сказала Мейв.
– Что мы им можем сказать? – Крисси очень нервничала.
– Марлене ты скажешь правду, что мы ждем диагноз…
– Хорошо, – Крисси перевела дыхание. – А Беттине?
– Я постараюсь все смягчить, по возможности. Нам не нужно, чтобы она заболела от переживаний.
– Бедная Марлена, у нее свадьба через месяц, а тут такие новости!
– Ну, теперь мы знаем хоть что-то положительное. Марлена все равно сходила с ума от беспокойства. Теперь нам известно, какой бы больной ни была Сара, она вне опасности.
– Да.
Каждое утро в течение пяти дней они звонили в клинику, но им все еще не могли сообщить ничего определенного. Напряжение было страшное. Они ходили по магазинам, так как ничего не взяли с собой, принимали ванны, пили чай, сидели в баре отеля и слушали американских певцов, даже ходили на просмотр новых моделей одежды – весьма официальное мероприятие. Были на одном приеме, где присутствовали международные знаменитости, прибывшие в свои шале с началом нового летнего сезона. Они ждали.
Наконец, когда они уже совсем извелись от ожидания, их пригласили в клинику. Они вошли в темную комнату, великолепно обставленную, и сели на диван с коричневой бархатной обивкой. Женщина в темно-красном шелковом платье, больше походившая на гостеприимную хозяйку, чем на ассистента клиники, подала им шерри. Она объявила, что сейчас придет сам доктор Лютеций, который выразил желание поговорить с ними.
– Как ты считаешь, нам нужно стать на колени и поцеловать его кольцо, когда он войдет в комнату? – шепотом спросила Крисси.
– Может, мы просто сделаем реверанс.
Когда, наконец, к ним вышел доктор. Лютеций – в костюме, а не в церковном облачении, – обе вздохнули с облегчением.
– Вы правильно сделали, что привезли свою подругу именно сюда, – сказал им доктор. Девушки вздохнули еще раз. Казалось, доктор Лютеций скажет им обнадеживающие слова.
– Здесь мы используем такие методы лечения, от которых, непонятно по какой причине, американцы отказываются. – Он покачал головой и с возмущением взмахнул руками. – Возрождение организма на клеточном уровне – это единственное лечение, которое может помочь Саре. – Он понизил голос до шепота, и Крисси и Мейв пришлось наклониться к нему. – Это и лечение сном в сочетании с еще некоторыми медицинскими методами… К счастью, Сара стала пить недавно, поэтому алкоголизм еще не причинил ей необратимых разрушений. Последствия голодания, недостаток витаминов, еще некоторые нарушения в организме – все это можно преодолеть…
«Преодолеть». Крисси и Мейв посмотрели друг на друга, у них повысилось настроение.
– А ее волосы? – спросила Крисси. Дурацкий вопрос, но как сможет Сара полностью прийти в себя, если ее волосы не станут такими, какими они были прежде.
Доктор дернул головой и фыркнул, как бы говоря: «Какое значение имеют ее волосы?» Вслух сказал:
– Через месяц… два, самое большее.
«Какое счастье и облегчение!»
Потом доктор Лютеций повернулся к ним спиной, взялся за шнур и раздвинул занавески, скрывавшие стену из стекла, за которой был великолепный швейцарский пейзаж, прекрасные горы до самого горизонта и изумительно синее небо.
– Что касается психики – тут все не так просто…
Мгновенно исчезло чувство облегчения, и опять вернулось напряжение. Крисси крепко схватила Мейв за руку. Доктор Лютеций повернулся к ним.
– Лечение ее психики займет достаточно длительное время.
Они снова вздохнули с облегчением. Доктор Лютеций сказал: «длительное время», он не сказал «неизлечима».
– Сколько же потребуется времени? – спросила Мейв.
Доктор нахмурился, щелкнул пальцами.
– Сейчас невозможно сказать точно: три месяца, шесть месяцев, год. Что касается физического состояния – время на стороне Сары. Состояние паранойи установилось у нее недавно, и поэтому мы можем надеяться на выздоровление. К сожалению, она страдает сразу от множества фобий, поэтому все так сложно.
– Что вы имеете в виду, доктор? Что значит множество фобий?
– Мы вели наблюдение за Сарой и проверяли ее в течение нескольких дней. Мы выявили множество страхов, одни из них более сильные, другие послабее. – Он взял в руки историю болезни Сары и прочитал: – «Акрофобия – боязнь высоких, возвышенных мест. Боязнь острых предметов. Аквафобия – боязнь воды. Боязнь пауков и насекомых – очень сильно выражена». И так далее и тому подобное, я не стану перечислять все. Конечно, нам придется сражаться с самым сильным страхом – Сара безумно боится того, кто, видимо, виноват во всех этих несчастьях. В борьбе за психику Сары могут пройти многие месяцы, и чтобы легче и быстрее избавить Сару от множества фобий, родившихся вследствие страха ее мужа, нам следует устранить причину – этот самый сильный страх. Да, мы сможем помочь вашей подруге. Я уверен, что невозможно помочь тому, кто почти уничтожил психику Сары. Это может показаться кощунственным, но то, чего он смог достичь всего за год, просто поразительно! Он мог бы стать великолепным психиатром… Мне очень жаль, что я не смогу заняться им самим… Просто поразительно… – Он понизил голос, задумавшись об удивительной личности и талантах Пэдрейка О'Коннора. Ему было бы так интересно исследовать его самого.
– Мне кажется, я должен еще кое-что объяснить, чтобы вам стала более понятна проблема здоровья Сары. В мире немало тех, которые живут несколькими подобными страхами. Вы обе, наверно, знаете людей, которые смертельно боятся, ну, например, пчел или ни за что на свете не согласятся влезть на высокую лестницу… Но у Сары мы обнаружили четырнадцать разновидностей, и их может быть еще больше. Все эти страхи в сочетании с алкоголизмом и полной изоляцией… – Он развел руками, потом, поправив пенсне на кончике острого носа, добавил: – Еще одно: Сара беременна, три месяца.
Крисси вскрикнула, а Мейв скомандовала:
– Сделайте ей аборт!
Крисси снова вскрикнула, и Мейв тихо сказала, как будто, кроме них, в комнате никого не было:
– Ты что, действительно хочешь, чтобы Сара родила этого ребенка? Чтобы в нем была больная бешеная кровь О'Конноров?
– О, Мейв, – простонала Крисси, – пожалуйста, не говори так.
– Это правда!
– Дамы, прошу вас, – сказал доктор Лютеций, он был раздражен. – Ваши дискуссии тут ни к чему. Я просто сообщил вам информацию. Вот и все. Я бы не желал, чтобы вы ее обсуждали. – Он посмотрел на золотые часы. – В данный момент Сару готовят к аборту. Мы не можем позволить, чтобы ее беременность помешала лечению или замедлила его процесс. Теперь вы можете отправляться домой, а мы займемся своим делом.
«Ехать домой? И оставить Сару одну среди незнакомых людей? Чтобы рядом не было знакомых лиц, которые могли оказать ей поддержку?» Доктор прочитал вопрос на их лицах.
– Вы не можете ей помочь, а мы можем. Честно говоря, ваше присутствие будет нам мешать. – Он посмотрел на календарь. – Вы можете ее увидеть… ну, через два месяца, я буду вас ждать… первого августа. Конечно, к тому времени все еще не будет возможности увезти ее домой, но с ней уже можно будет повидаться. Счастливо, леди!
Он пожал руки Крисси и Мейв и вышел из комнаты. Девушки беспомощно смотрели друг на друга. Они не могли спорить с врачом, если бы даже им представился для этого шанс.
Стюардесса принесла напитки. Они не стали есть и даже не разговаривали друг с другом. Каждая была занята своими мыслями, обе думали о Саре, которая к тому моменту избавилась от плода. Наконец молчание прервалось.
– Мне кажется, было бы ужасно, если бы по выздоровлении Саре принесли ребенка, который вечно напоминал бы ей о том, что следует забыть раз и навсегда! – сказала Крисси. Она, наверно, просто рассуждала вслух, а не старалась поддерживать разговор. Потом, осознав, что она сказала, да и кому – Мейв! – Крисси хлопнула себя ладонью по рту. «Боже, какая же я дура!»
– Прости меня, Мейв, я просто лошадиная задница!
– Все в порядке, Крисси. Впервые увидев крошку Эли, я проклинала тетушку Мэгги за то, что она разрешила мне родить ребенка. Но сейчас, когда я смотрю на нее и мое сердце разрывается, я не жалею, что она живет на белом свете. Она такая милая, я люблю ее больше жизни. Но это моя точка зрения. Мы не знаем, что могла бы думать по этому поводу сама Эли. Если бы у нее был выбор, согласилась бы она на эту неполноценную жизнь, которую она вынуждена вести?! Я могу сказать тебе только одно – я никогда больше не стану обсуждать эту проблему.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты думаешь, что я когда-нибудь рожу еще одного ребенка?
– Но Эли родилась от… Ты сама знаешь, в чем тут дело… Это совсем не значит, что и другой ребенок будет…
– То, что я сказала в офисе доктора Лютеция по поводу крови О'Конноров… Я не изменю своего мнения и не дам О'Коннорам второго шанса.
«Можно возразить?» – подумала Крисси.
– А я хочу ребенка больше всего на свете.
– Я знаю. – Мейв пожала ей руку. – У тебя будут дети!
– Я в этом не уверена. Я уже отказалась в двух случаях. Может, меня накажет Бог и не даст мне больше такой возможности.
– Даст. Бог добр.
– Мне бы хотелось обладать твоей верой, Мейв. После всего, что тебе пришлось пережить…
– Дело не в вере, Крисси. Что нам выбрать? Если мы не будем верить? Как жить дальше?
Они услышали по радио объявление, что самолет приземлится через десять минут и что погода на земле хорошая.
– Когда Сара узнает, что пропустила свадьбу Марлены, она будет так расстроена, – сказала Крисси, зажигая сигарету, чтобы успеть выкурить ее до того, как появится знак «Не курить!».
Мейв закатила глаза:
– Господи, какая короткая у нас память! Послушай, что ты сказала. Если Сара станет переживать, что пропустила свадьбу, это же будет просто великолепно!
– А ведь правда, – засмеялась Крисси. – Я надеюсь, что она будет сильно из-за этого переживать! Ты все еще собираешься послать Марлену и Питера в свадебное путешествие в Ирландию?
– Нет. Я бы хотела, чтобы они ненадолго отложили свой медовый месяц. А потом они смогут поехать в Париж, Лондон, а затем в Швейцарию, как раз первого августа. Что ты по этому поводу думаешь?
– Мне кажется, это великолепно. И знаешь, что я еще скажу, – Марлена тоже будет весьма довольна!
2
Крисси снова занялась живописью, а Мейв вернулась к сочинительству. Она уже почти закончила свою вторую книгу и собиралась сдать ее в начале осени, как только они вернутся из Европы. Прошли две недели с тех пор, как они вернулись из Швейцарии, а Мейв все еще не повидала свою дочку. Крисси решила с ней поговорить, хотя ей было это довольно трудно, так как она не знала, с чего начать. Неужели Мейв не хочет видеть девочку, потому что та так напоминала своего отца? Наступил момент, когда Крисси уже больше не могла сдерживаться.
– Мейв, я не понимаю, что происходит? Ты так занята своей книгой и у тебя нет времени навестить Эли? Или здесь что-то другое?
– Я думала, что ты все понимаешь, – ровным голосом сказала Мейв. – Я не могу поехать к Эли. Пока не могу.
Крисси была поражена.
– Почему не можешь. Разве ты не понимаешь, как это плохо для ребенка? Ты постоянно навещала ее, была к ней так внимательна, проявляла к ней такую любовь, пока она не стала на нее реагировать… Она улыбалась, стала говорить, и вдруг ты перестала видеться с ней. Ты ее просто предаешь… – Крисси замолкла. Она, как всегда, сказала слишком много.
– Ты считаешь, что я не думала об этом? – У Мейв был такой грустный голос. – Я не сплю ночами и все думаю об этом. Почему, ты думаешь, я не спешу навестить ее? Я боюсь, что он может выследить, где находится Эли. Когда я знала, где он – в Эрене с Сарой, – я могла спокойно приходить к ней. Но теперь он может быть здесь, в Нью-Йорке, шпионит за мной. Как ты думаешь, сколько у него займет времени, чтобы понять, что связывает меня с этим домом? Не забудь, я сказала Саре, что у меня есть ребенок от Пэдрейка. Мы не знаем, рассказала ли она ему об этом. Если да, тогда все возможно. Теперь тебе все понятно? Может, я просто перестраховываюсь, но все равно не хочу рисковать.
– Мейв, но это же ужасно, что ты не можешь навестить Эли. И для нее это так плохо. Что же ты будешь делать?
– Писать книги и посылать детям подарки. Я могу делать только это.
– Разве здесь не может помочь тетя Крисси? Я могу сказать Эли, что Мейв ее не забыла. Я могу постоянно ходить туда. Может, я могу позаниматься с детьми. Ты понимаешь – рисование и все такое.
Мейв обняла Крисси.
– Я думаю, это просто прекрасно, тетя Крисси… – Она засмеялась. – Но я не знаю, как на это будет реагировать милейшая мисс Уиттакер. Она твердый орешек.
Через год или больше Сара освободится от кошмара, подумала Крисси. Но когда будет свободна Мейв?
3
За неделю до свадьбы я сказала маме, что пригласила дядю Мориса.
– Ты сошла с ума? – спросила мама, поправляя розы. Она даже не повышала голос – мысль казалась ей такой идиотской, что она не собиралась тратить нервы на ее обсуждение.
– Мама, мне кажется, ты меня не поняла. Я не говорила, что собираюсь пригласить дядю Мориса. Я сказала, что уже его пригласила.
Она положила розу, которую собиралась поставить в белую стеклянную вазу.
– Как ты можешь даже говорить подобные вещи?
– Я считаю, что мне следовало это сделать. Мама, дядя Морис хорошо относится ко мне. Он платил за мое обучение в колледже…
– Мы его об этом не просили, не так ли?
– Мне кажется, что дело не в этом. Мама, он заплатил за мою учебу. Он беспокоится о Саре. Так тяжело, когда ты один и волнуешься о своих близких. Тебе не с кем поделиться своими заботами.
– Не наша вина, что он один, и мы не должны беспокоиться об этом. Разве мы настаивали, чтобы он женился на этой англичанке? Не наша вина, что она покинула его и вернулась в Англию.
– О, мама… попытайся хотя бы немного понять и простить его. Я уверена, что если бы здесь сейчас была Сара, она бы не оставила его одного, она бы смягчилась хоть немного.
– Все прекрасно и удивительно для тебя и Сары. Если бы она была здесь и в полном здравии… Но я думаю о Беттине. Она станет считать тебя бесчувственной племянницей и будет права! Она даже может вообще отказаться присутствовать на твоей свадьбе, и я не стану ее обвинять в этом.
Тетя Беттина слышала наш разговор. Она вошла и сказала:
– Все в порядке, Марта. Я тебе благодарна, что ты щадишь меня, но и Марлена права. Морис хорошо относится к ней. И он так одинок. И ему не повезло, как повезло мне. У меня есть ты, Говард, и Марлена, и моя Сара. Бог даст, она скоро поправится и будет снова цвести. Кроме того, мне кажется, что Марлена права в том, что чувствовала бы Сара по отношению к Морису. Мне кажется, что она была бы довольна, если наша семья пригласит его в такой счастливый для Марлены день. Я стала сильной, и все благодаря тебе, моя дорогая Марта… – Она подошла и поцеловала сестру. Та закашлялась. – Я смогу встретиться с Морисом. Я даже смогу его простить. И пожелать ему всего доброго.
Мама сказала:
– Хорошо, тогда пусть он присутствует на нашем празднике. В конце концов, это твой праздник, Марлена, а что касается тебя, Беттина, то ты всегда была мягкосердечной…
С тех пор как Сара отбыла в Париж, я, наверно, сотню раз говорила себе: «Господи, как мне хотелось бы, чтобы Сара была сейчас с нами!» или же: «Если бы она могла нас сейчас слышать!»
Я была уверена, что обязательно повторю это в день своей свадьбы. Но именно сейчас мне хотелось, чтобы она видела свою маму или хотя бы слышала ее слова. Она могла бы гордиться ею. Я вспоминала, как себя вела тетя Беттина десять лет назад, в день того памятного ужина, и как она все воспринимает сегодня. Она такая приятная, красивая и воспитанная – настоящая благородная леди с Юга.
Венчание в церкви состоялось после тихой еврейской церемонии бракосочетания. Прием проходил в саду старого дома Лидзов. На невесте было платье из брюссельских кружев, в нем в свое время выходила замуж ее мать. Две подружки невесты были одеты в бледно-розовые платья с пышными юбками и шляпы из перьев с темно-розовыми бархатными лентами. Розовое шампанское лилось рекой, столы были накрыты розовыми скатертями с темно-розовыми салфетками и темными розами. Воздух благоухал от множества цветов.
– Какой божественный день, – вздохнула Крисси. – Пусть этот брак будет заключен на небесах и будет долгим-долгим. Боже, помоги им!
– Ты права, – сказала Мейв. – Но не становись у меня на пути, когда я буду стараться схватить букет невесты, или я просто собью тебя с ног!
– Только попробуй! Как ты думаешь, сколько времени все это может продолжаться?
В церкви Морис сидел в самом дальнем ряду, потом все время держался в отдалении и пил шампанское, но Беттина сама подошла к нему:
– Морис!
Она протянула к нему руки, он взял их в свои и поцеловал ее в щеку. Она почувствовала вкус его слез.
– Беттина… – Он говорил с трудом. – Я веду себя как дурак, прости меня. – Он вытер глаза вышитым платком. – Ты прелестно выглядишь! Твои глаза – они такие же синие, как и тогда, когда я увидел тебя в первый раз. Твоя кожа как у молоденькой девушки. Тебе может позавидовать сама невеста. – Он улыбнулся своим словам.
Беттина была поражена. Морис весьма отличался от того человека, с которым она жила раньше.
– Ты тоже хорошо выглядишь, Морис, – солгала она.
Он покачал головой:
– Я уже чувствую свой возраст, Беттина. Мне уже почти шестьдесят. Я же старше тебя на пятнадцать лет, и они грузом лежат на мне. Я так тебе благодарен, что ты разговариваешь со мной, Беттина. Когда Марлена пригласила меня, я подумал: «Боже, у нее будет из-за меня скандал». Но она позвонила мне еще раз. Она такая милая… Марлена подтвердила свое приглашение. Она сказала, что ее мать и ты хотите, чтобы я был на свадьбе. Я не заслуживаю твоего прощения и доброты твоей сестры.
Беттине было тяжело слушать, как унижается Морис.
– Сегодня день свадьбы, Морис. Давай не будем говорить о старых обидах. Сейчас ты выпьешь шампанского, а я фруктового пунша. Мы будем пить за здоровье и счастье Марлены. А потом мы выпьем за нашу Сару, только ты и я…
– О, Беттина, наша Сара! – Он совсем расстроился и зарыдал.
Беттина обняла мужчину, которого она любила и потеряла, а сейчас простила, и начала его утешать:
– С ней все будет в порядке, Морис. Мейв и Крисси чудесные девушки, они мне поклялись, что, как сказал доктор, Сара скоро будет совсем здорова! Скоро, Морис! Мы скоро увидим ее!
Но он все никак не мог успокоиться.
– Я даже не знаю, Мейв, как мне тебя благодарить, за твой великолепный подарок. У меня просто нет слов. Если бы наше путешествие не включало Швейцарию, как бы мы могли увидеть Сару?.. – У меня задрожал голос. – Я даже не знаю… Это слишком дорого!
– Замолчи, вы должны хорошо провести время ради всех нас. Если ты действительно хочешь меня поблагодарить, кидай букет в мою сторону! – сказала Мейв, ее сверкающие зеленые глаза искрились веселой хитростью. – Крисси просто умрет от зависти, если букет поймаю я, а не она!
– Хорошо, я постараюсь. Стой там, справа. Ты же знаешь, что я плохо попадаю в цель!
– Что здесь происходит? – К нам подошла Крисси. – Мне кажется, что здесь пахнет заговором. Я подумала, что прежде чем ты уедешь, Марлена, и кинешь букет мне, нам следует выпить за нас и за здоровье нашей отсутствующей подружки. Она будет с нами через год.
– За Сару!
– За будущее и чтобы мы собрались на следующий год вчетвером!
– И Питер! – добавила я.
Крисси и Мейв так увлеклись спором, так старались занять лучшую позицию, выталкивая друг друга с выгодного места, что когда я наконец бросила букет, девушка из Чарльстона, какая-то кузина Уильямсов, седьмая вода на киселе, которой к тому же было только семнадцать лет, ухитрилась схватить мой свадебный букет из розовых пахучих роз!
4
Первого августа Крисси и Мейв прибыли в клинику, и их проводили в комнату Сары. Они вошли туда на цыпочках. Они волновались, не ведая, что могут там увидеть. Сара сидела в кровати, обложенная подушками, и читала последний номер модного журнала «Вог». Девушки радостно воскликнули – это была их прежняя Сара! Изумительная, прекрасная Сара! Волосы, о которых они так беспокоились, лежали великолепными кудрями цвета бледно-желтого масла, блестящие и тяжелые. На ней был ярко-розовый халат, украшенный перьями марабу. Руки, державшие журнал, были выхолены, с длинными, ухоженными ногтями, с прекрасным маникюром. Лак был точно такого же оттенка, что и ее халат. На лице хорошая косметика и была даже нанесена маленькая соблазнительная родинка.
Но Сара даже не посмотрела на них! Как будто она не слышала, как они вошли в комнату, не слышала, как они радовались ей. Они подошли к кровати, а Сара все еще не обращала на них внимания.
– Сара? – робко произнесла Мейв.
– Сара? – встревоженно сказала Крисси.
Сара перевернула страницу и глотнула воды из стакана на ночном столике.
– Сара…
– Сара, дорогая, это Крисси и Мейв!
Она не обращала на них никакого внимания.
Мейв взяла ее руку и поцеловала. Крисси поцеловала ее в щеку. Сара перевернула еще одну страницу. Подружки обменялись расстроенными взглядами – они ведь поверили, что…
Вдруг Сара запустила журналом через всю комнату и посмотрела на них:
– Ну, давно пора вам, двум сукам, навестить меня!
Они в недоумении уставились на нее, раскрыв рты, а Сара начала хохотать. Мейв схватилась за сердце:
– Сара! Сара! Как ты могла… Какая ты вредная!
Крисси заплакала:
– Ничего себе шуточка! Какая гнусная, вонючая шутка!
Сара протянула им руки. Они кинулись к ней и обняли подругу. Все трое целовались и плакали.
– Я пока еще не могу говорить об этом! Но все-таки хочу сказать кое-что, – прошептала Сара. – Спасибо. Спасибо вам за то, что вы сделали для меня. Спасибо вам за то, что вы продолжали меня любить, даже когда я этого не заслуживала.
– Ну и дерьмо! – сказала Крисси.
Медсестра вошла в комнату и сказала, что доктор Лютеций хочет, чтобы Сара оделась и пошла погулять в саду со своими друзьями. У Сары потемнело лицо, и она ответила:
– Я не собираюсь одеваться, и можете передать доктору Лютецию, что я не пойду гулять.
– Но я уверена, что вашим друзьям будет приятно погулять с вами в саду.
– Не будьте такой уверенной. – Сара повернулась к Мейв и Крисси. – Скажите ей, что вы не хотите гулять!
– Сара выглядит просто прекрасно, доктор Лютеций. Как нам благодарить вас?..
Доктор не обратил внимания на их слова, как будто это не заслуживало внимания.
– Вас не должна обманывать внешность Сары. Все это благодаря лечению сном. Она не настолько хорошо себя чувствует, как это может показаться с первого взгляда! Как я уже говорил вам, восстановить ее физическое здоровье – это самое легкое. Ей еще предстоит научиться жить за пределами клиники. Она не будет считаться полностью выздоровевшей, пока не сможет противостоять сложностям жизни. Поверьте мне, мир вокруг нас весьма жесток!
«Даже я знаю это. А я не такая умная и образованная, как вы, доктор!» – подумала Крисси.
– Кузина Сары с мужем, видимо, завтра приедут сюда, – сказала Мейв. – Они смогут ее повидать?
– Ее кузина хорошо относится к Саре?
– Да, она ее очень любит.
– Хорошо. Сара должна знать, что друзья любят и поддерживают ее.
– Сара! Моя милая Сара! – воскликнула я и заплакала.
– И это все, что будет здесь происходить? Только рыдания? – нарочито строго спросила меня Сара.
– Сара, со мной приехал мой муж.
– Да, я знаю. Итак, ты вышла замуж без меня, не так ли? И ты даже не дождалась, пока я одобрю твой выбор? – дразнила меня Сара. – Он что, такой необыкновенно красивый?
Вот это уже была прежняя Сара.
– Я не могу утверждать, что он несравненно красив, но он такой милый. Он может войти сюда, Сара? – Мне сказали, что я должна предупредить сестру, так как она боялась незнакомых людей.
– Нет, я слишком тощая. Я не хочу никого видеть… новых знакомых. Пока немного не поправлюсь.
– Ну, Сара! Питер приехал сюда, чтобы познакомиться с моей милой и знаменитой сестрой.
– Чем же я так знаменита? – с горечью спросила Сара.
– Сара, ведь это ты говорила мне, что девушка никогда не может быть слишком худой или слишком богатой.
– Вот глупости. Я просто повторила то, что мне кто-то сказал. И все это неправда. Я слишком тощая. У меня совершенно не осталось сисек! – Сара заплакала. – Куда пропали мои сиськи?
Доктор Лютеций был доволен тем, как прошла наша с Сарой встреча. Это хорошо, сказал он, что Сара переживает по поводу своей маленькой груди. Она стала лучше понимать свое состояние. И если Саре захочется улучшить свою фигуру, придется проявить силу воли. Оказывается, доктор так и думал, что она не захочет видеть Питера. Мне нужно будет приходить к ней каждый день и просить, чтобы она познакомилась с моим мужем. Может, к концу нашего пребывания мы и достигнем какого-нибудь прогресса.
– Расскажи мне о вашей свадьбе. Я хочу знать все подробности.
Мы сидели в гостиной. Мейв сидела на полу, скрестив ноги, Крисси развалилась на диване, как она обычно делала, я сидела напротив Сары.
– Общий цвет был выдержан в розовых тонах – светлых и темных. Крисси и Мейв были в светло-розовых платьях, и скатерти такого же цвета. Цветы были в основном розы – розовые и алые. И мы пили розовое шампанское.
– Розовое шампанское. Если бы я была у тебя на свадьбе, я бы не разрешила пить розовое шампанское. Ни в коем случае… – Она хотела еще что-то добавить, и мы засмеялись. Снова наша милая Сара.
– Хорошо, беру свои слова обратно! Если принять во внимание цветовую гамму, кроме розового шампанского, действительно, нечего было больше пить, – согласилась Сара, – Прекрасно… И кто присутствовал? Перечисли мне всех гостей.
Я посмотрела на Крисси и Мейв, я ждала от них помощи. Надо ли упоминать отца Сары? Мейв и Крисси утвердительно кивнули, но никто из нас не был уверен, что это будет правильный ход. Нам следовало бы посоветоваться с доктором. Я перечислила всех родственников и друзей, кого знала Сара, и потом добавила:
– Твой отец, Сара, тоже был на моей свадьбе!
Я сделала паузу, ожидая от Сары какого-нибудь ответа. Не дождавшись, я продолжала:
– Ты же знаешь, Сара, он так хорошо всегда относился ко мне. Твоя мама не возражала. Его жена ушла от него. Она забрала детей и вернулась в Англию. Тетя Беттина жалеет его. Она была добра, она его простила, и они беседовали на свадьбе, как старые друзья.
Мы задержали дыхание. Но Сара полировала ногти и ничего не сказала. Может, она ничего не поняла и не запомнила?
Сара куксилась, когда мне пришло время возвращаться домой.
– Скажи маме, что я ее люблю и мы с ней скоро увидимся.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы она приехала навестить тебя?
– Сюда? В эту клинику? Нет. Я не хочу, чтобы она приезжала сюда. Послушай, сделай так, чтобы она сюда не приезжала ни в коем случае. Понимаешь? Я не хочу, чтобы она даже проходила мимо подобного места.
– Здесь не так плохо, Сара. Она похожа на курорт, а не на клинику. Если бы все было не так, ты бы не выглядела так потрясающе.
– Разве я тебя так ничему и не научила? Никогда нельзя полагаться только на внешность, – хмуро сказала Сара. – И передай привет твоему Питеру. Позаботься о себе, потому что ты нам дорога. Очень дорога!
– Сара, пожалуйста, поговори с Питером сама. Ведь я вышла замуж за еврея только ради тебя!
Сара засмеялась:
– Вот забавно. Правда, это очень забавно!
– Пожалуйста, Сара!
– Нет, я не могу. Мне бы очень этого хотелось, но я не смогу его принять.
Но мне показалось, что она начала смягчаться.
– Пожалуйста, Сара, сделай это для твоей любимой кузины. Ты когда-то сказала, что не можешь мне ни в чем отказать.
– Я этого никогда не говорила! Ты все придумала!
– Сара, ты просто врушка! Ты сама сказала это, и теперь ты отказываешь мне в том, после чего я могу спокойно вернуться домой.
– Хорошо. Я познакомлюсь с ним, если это так важно для тебя! Но я не уверена, что понимаю, почему это для тебя так важно.
