Текст книги "Дебютантки"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
Часть вторая
Дебютантки
Массачусеттс. Октябрь. 1941
Мы уже жили в школе у мисс Чэлмер более четырех недель и постепенно начали привыкать к распорядку дня. Мы даже подружились с некоторыми девочками. Джинни Фербуш привязалась к нам, хотя Сара, которая так нравилась Джинни, постоянно ее дразнила. Но Сара дразнила всех. Саре нравились сестры Дайнин, мне кажется, потому, что они были из Нового Орлеана, а Саре нравилось все южное. Можно даже уточнить: ей нравилась Кэнди Дайнин, но Диди, старшую из сестер, она просто обожала. Сара и Диди были очень похожи друг на друга.
Диди обожала шмотки, сплетни и разговоры о мальчиках, так же как и Сара. И они даже отмачивали одинаковые шуточки. Никто из девочек, за исключением, может быть, Крисси, не мог позволить вести себя, как Сара и Диди. Крисси всегда любила повеселиться, хотя она не так уж часто улыбалась.
Сара очень беспокоилась о своей матери. Она звонила в Канзас почти каждый день, хотя ей редко удавалось поговорить с тетей Беттиной. Но она часто разговаривала с разными врачами и то кричала на них, то умоляла. Телефон находился в холле, и мне было неудобно за Сару, потому что все, кто проходил мимо, могли слышать, о чем она говорила. Когда она по-настоящему входила в раж, девочки могли ее слышать, не выходя из комнат, я была совершенно уверена в этом. К счастью, Сара быстро оправилась от своей грусти.
Мне казалось, что Мейв была счастлива, по крайней мере она была очень спокойной. Но время от времени на нее нападала настоящая хандра, и ее лицо… как бы это лучше выразиться… становилось каменным. Но я видела, как она старалась преодолеть себя.
Каждый раз, когда Мейв просматривала почту, я видела, что она ждет какое-то особенное письмо, но оно никогда не приходило. Я могу с уверенностью сказать, что письма от ее тетушки Мэгги, приходившие два или три раза в неделю, не были теми письмами, которые она так ждала.
Мне было жаль ее, когда я видела, как мрачнеет ее лицо. Может, она ждала письма от какого-нибудь любимого человека или же от своего отца, жившего так далеко отсюда – в Ирландии? Сара настаивала, что это был парень, и она постоянно дразнила Мейв по этому поводу. Мейв вдруг начинала смеяться, и у нее улучшалось настроение. Мне казалось, что она ради нас делала над собой усилие, чтобы выглядеть повеселевшей, и это было прекрасное качество. У Мейв действительно было много хорошего в характере.
Крисси, наверно, была самой счастливой из всех нас. Я почему-то так думала, хотя она редко улыбалась. Было такое впечатление, что она насовсем рассталась с прошлым, забыла все, что существовало до этого. Или хотя бы старалась это сделать. Она даже не стала играть в школьном оркестре, хотя мисс Риттер, учительница музыки, и мисс Чэлмер знали, что Крисси очень хорошая пианистка и ее тетушка Гвен мечтала, чтобы она училась музыке.
Она также прекрасно рисовала и делала хорошие карикатуры, особенно ей удавалась мисс Чэлмер. Она была прекрасной наездницей, как и Кэнди Дайнин. Мейв хорошо играла в теннис, хотя она сказала, что раньше этим никогда не занималась. Я решила играть в волейбольной команде. Мне было приятно, что я могла отличиться в каком-то виде спорта, хотя Сара заявила, что участие в спортивной команде – это еще хуже, чем быть хорошей ученицей.
Сара также заявила, что занятия любым видом спорта нисколько не подходят для девушек, принадлежащих к высшему обществу. Правда, тут существовали некоторые исключения: танцы и, может быть, половые связи.
Осень. 1941
1
– Сара, мисс Смит сказала мне, что вы не собираетесь принимать участие в программах физического воспитания. Мы не можем вам этого позволить. – Мисс Чэлмер уставилась на Сару сквозь очки в металлической оправе.
– В школьных правилах сказано совершенно категорично, что все молодые леди должны заниматься физической культурой, если только у них нет физических недостатков. – Она улыбнулась. – В вашей истории болезни ничего об этом не сказано. – Она внимательно осмотрела Сару с ног до головы, как хищник оценивает свою жертву. – И я тоже не вижу ничего, что бы могло помешать вам заниматься спортом.
– Мне очень нравится верховая езда. Я просто обожаю ездить верхом. Это ведь тоже занятия спортом, правда, мисс Чэлмер?
– Мы говорим о гимнастике, Сара, и таких командных видах спорта, как, например, хоккей и волейбол. Каждая девушка в школе Чэлмер должна заниматься командными видами спорта, это помогает развивать дух коллективизма! Один за всех и все за одного! Мы гордимся таким духом коллективизма у наших девушек! Кроме того, в школе мы поощряем дух соревнований. В нашем мире это очень важно. Мы ведь готовим наших девушек, чтобы они заняли подобающее место в обществе.
Подобающее место означало выйти замуж за кого-нибудь, у кого было много денег, чтобы потом жертвовать их на благо школы, думала Сара, но сказала она всего лишь:
– Да, мисс Чэлмер, конечно.
– Мы не думаем, что любая девушка может играть в хоккей, – радостно продолжала мисс Чэлмер. – Но каждая девушка может играть в волейбол, не так ли?
– Наверно. – Сара понимала, что не имеет никакого смысла продолжать спорить с мисс Чэлмер – существуют и другие способы добиться своего: вывих лодыжки, разбитый палец, болезненные спазмы при месячных или даже падение в обморок время от времени. Она пожала руку мисс Чэлмер, чтобы доказать свое согласие с ее точкой зрения, и в то же время постаралась задеть резную лошадку из нефрита, которая стояла на столе начальницы школы. Серина Чэлмер вскочила и с трудом спасла маленькую статуэтку от падения на пол.
– О, простите! Мне так неудобно, – запричитала Сара. – Боже, почему я такая неуклюжая. У меня совершенно отсутствует координация. Вот видите? Но я буду стараться! – Сара очаровательно улыбнулась и вышла из комнаты, изо всех сил стараясь не расхохотаться прямо в лицо мисс Чэлмер.
Мейв пыталась заинтересовать Сару игрой в теннис. Крисси, лежа на кровати Сары, тоже согласилась попробовать.
– Я только что начала играть. Ты сама увидишь, как тебе понравится, Сара, – убеждала ее Мейв.
Саре все было противно.
– Ради Бога, Мейв, что там может быть хорошего, кроме того, что ты вся в поту, у тебя будут болеть руки и появятся огромные мускулы. Кошмар, мне кажется, что нет ничего хуже, чем толстые запястья и мощные руки!
– Но мне нравится играть. Когда я была маленькая, мне никогда не приходилось играть, как это делали другие дети. Это так приятно!
– Я не буду с тобой спорить, если тебе нравится, как ты, вся в поту, гоняешься за этим маленьким мячиком, – пожалуйста! Но если бы я была на твоем месте, я бы больше времени посвящала своим волосам.
– Волосам? – Рука Мейв непроизвольно поднялась к шапке огненных кудрей, и ее зеленые глаза расширились. – Я не понимаю, что за проблема с моими волосами?
– С твоими волосами все в порядке. – Крисси стала на защиту Мейв, как курица-мать. Она пристально посмотрела на Сару. – Мне известны сотни людей, которые бы отдали все, чтобы иметь такие кудрявые волосы.
– Я совсем не хотела тебя обидеть, – проникновенно заявила Сара. – У тебя великолепные волосы, но их хватит на двоих. Если ты их закрутишь на бигуди после мытья, с ними будет легче справиться и они станут в тысячу раз великолепнее.
Мейв растерянно посмотрела на нее:
– Бигуди? Но у меня и так вьются волосы.
– Люди никак не могут понять, – довольно вздохнула Сара. – Если ты накрутишь вьющиеся волосы на подходящие бигуди, они не станут от этого больше виться, тебе просто станет легче придать им нужное положение. Они не станут виться «мелким бесом» и будут лежать одной волной. Другими словами, как пожелает твоя душа. Ты – хозяйка.
– Вот и нет, – засмеялась Мейв. – Ты у нас главная и покажи мне, что я должна делать! Какого размера мне купить бигуди? Мы их можем купить в субботу в городе.
– У меня есть нужные тебе бигуди. Мы вымоем и уложим твои волосы сегодня после обеда.
– Спасибо, Сара.
– Ха-ха… Подожди меня благодарить. Ты мне не будешь благодарна, когда тебе придется спать на металлических бигуди. Это просто ужас! Ты, наверно, не сомкнешь глаз! – Потом она продолжила с хитрой улыбкой: – Как это бывает, когда проводишь ночь с мужчиной!
– Сара Лидз Голд, ты самая большая врушка, каких я встречала в школе. Я просто клянусь, что ты никогда не проводила ни одной ночи с мужчиной! – Чтобы подчеркнуть свое замечание, Крисси выпустила огромный клуб дыма.
Сару возмутило, что кто-то сомневается в ее словах.
– Перестань пускать дым мне в лицо. Дым плохо действует на кожу. Перестань употреблять всякие грязные слова через каждые две секунды. Так выражаются только простолюдины! И как ты можешь утверждать, что я не проводила ночи с мужчиной?
– Во-первых, ты сама сказала, что не знаешь ни одного мужчины, – логично заявила Крисси.
– Но это совсем не означает, что я не могла знать сразу нескольких в течение краткого промежутка времени, – проговорила Сара с подчеркнутым спокойствием.
– И где ты могла провести с ними целую ночь? – продолжала Крисси, уверенная, что победила Сару.
Сара мило улыбнулась:
– Ты забываешь, дорогая Крисси, что мамы не было, а отец весьма часто выезжал из города. Я же оставалась дома одна и…
– Ты правда проводила ночи с мужчиной? Ты говоришь нам правду? – спросила Крисси. – И ты готова поклясться, поклясться именем нашей дружбы?
– О, я никогда не клянусь! – гордо заявила Сара. – Я не считаю это необходимым среди друзей.
– Но ты должна…
– Нет, нет, – прервала Мейв. – Она ничего не должна. Ее нельзя ничего заставлять делать, что противоречит ее принципам. – «О, милый Боженька, предположим, они спросят меня – сохранила ли я свою невинность? И мне придется поклясться? Пожалуйста, Боже, пусть они меня об этом не спрашивают!»
– Эй вы, дурочки! Нет, я не проводила ночь с мужчиной. Пока! Но я собираюсь это сделать при первой возможности!
Крисси выпустила клуб дыма из ноздрей и смотрела, как он закручивается в воздухе.
– Я с тобой согласна, Сара. Вы пока можете называть меня «целкой», но недолго! – с пафосом заявила она, но подумала: а как быть с мадемуазель Жаклин? Может, она тогда потеряла свою невинность? Хотя бы в моральном плане? Немножко? Полностью? Она не была уверена. Ей так хотелось рассказать девочкам об этом. Будут ли они смеяться над нею? Может, они будут считать ее ужасной? Мейв будет очень расстроена и смущена, это уж точно! Может, она больше не захочет с ней дружить. Сара подумает, что это так интересно. Такая шалость!.. И даже возбуждает. Она обязательно начнет выпытывать все детали. Она будет копать, пока не раскопает все, абсолютно все! Нет, лучше всего просто вычеркнуть Жаклин Пайо из своей памяти, как будто ее вообще не существовало, она никогда не жила и не любила.
Она должна обращать внимание на мальчиков, мужчин. Она никогда уже не полюбит девушку. Конечно, она любила Мейв, Сару, Марлену, но совсем не так, как Жаклин Пайо!
Я вошла в комнату, в руках было множество книг, за мной шла потная Джинни, таща остальные книги. Все были очень серьезны.
– Что происходит? – поинтересовалась я. – О чем вы тут рассуждали? – Я сбросила книги на кровать.
Сара поцеловала меня:
– Ты наша маленькая зубрилка! Я так беспокоюсь за твои глазки. Мы обсуждаем проблему девственности, Марлена. Пока что я призналась, хоть и со стыдом, что страдаю от этого заболевания. То же сделала и Крисси. Но теперь придется признаваться и всем остальным, или же под угрозой изгнания из нашего прелестного, кружка вы должны будете описать во всех деталях процесс, как вы расстались со своей невинностью. Мейв, – продолжала Сара, – как насчет тебя? Вы все еще «целина»? – Сара шутила. Все знали, что Мейв была чиста, как только что выпавший свежий снежок.
Мейв жутко покраснела.
– Ради Бога, оставь ты бедную Мейв в покое. Посмотри, что ты наделала: ты ее совсем смутила. – Крисси обняла Мейв. – Мейв вообще не думает о таких вещах.
– Да, Сара, – вмешалась я. Я дала себе обещание, что если моя кузина хоть словом намекнет, как была порвана моя девственная плева, я никогда в жизни не прощу ей этого!
– Хорошо, мы больше не будем приставать к Мейв. Ее не заставят произносить ужасные слова: «Я невинна, я все еще девственница», – с огромной долей драматизма продекламировала Сара, простирая руки к небесам. Она повернулась ко мне, и я умоляюще посмотрела на нее. – Мы окажем тебе некоторую привилегию, дорогая Марлена. Ты не будешь нам объяснять, что ты никогда в жизни не видела «петушка» ни у одного мужчины.
Крисси и Мейв захихикали, и я почувствовала прилив благодарности и любви к Саре. Она меня не предала! Она повернулась к Джинни, та казалась смущенной.
– Ну, Фербуш. Давай-ка признавайся! Был ли хоть один мужчина, который положил тебя на твой огромный зад и вонзил в тебя такой огромный член.
Девочки снова засмеялись, хотя Сара была необычайно вульгарна. Она отпускала такие шуточки!.. Не смеялась одна Джинни, Джинни – героиня вульгарных смешных стишков.
– Ну так в чем тут дело? Говори нам все, Джинни Ф., или же тебе придется навсегда покинуть наше общество.
– Хорошо, я расскажу вам. Но вы должны мне обещать не проболтаться моей матери или мисс Чэлмер.
– Мы никогда не раскроем твои секреты мисс Чэлмер. Как ты могла даже подумать такое! И конечно, ничего не скажем твоей матери, – уверяла ее Крисси. – Какого х…, ну говори же!
– Я – падшая женщина, – как бы между прочим, заявила Джинни. – Клянусь вам всеми святыми!
У нас всех отвалились челюсти. Джинни Фербуш?
Сара прищурила глаза.
– Ты нас разыгрываешь, Фербуш? Если ты нам врешь…
– Клянусь, я вам говорю правду. Мой кузен Теодор Тафт Пеппер вонзил в меня свой член на последнем празднике Независимости. В нашем доме в Бар-Харборе был прием. Теодор Тафт – мой двоюродный брат. Это также было в первый раз и для него.
– Боже, – выдохнула Сара, – это так божественно! Кто бы мог в это поверить? Наша маленькая Джинни… Я бы сказала, что это был прекрасный фейерверк Четвертого июля. И как его зовут?.. Теодор Тафт Пеппер!.. Хорошо, Джинни, давайте послушаем, как ты рассталась со своей маленькой вишенкой в одно сказочное мгновение. – Сара вытащила бутылку розового вина из нижнего ящика стола. – Итак, Джинни, расскажи нам, кто сделал первый шаг? Ты, моя милочка, горящая от желания и тяжело дышащая, или же весь в поту, вне себя от желания сунуть в тебя Теодор Тафт?
2
– На следующей неделе будет мой день рождения, Сара, – заявила Мими Трувел, стоя на одной ноге.
– Как интересно, Мими, но мне нужно вымыть волосы. Извини меня.
Сара открыла дверь и подождала, пока Мими не покинула комнату. С тех пор как они прибыли в школу Чэлмер, Мими Трувел целенаправленно старалась подружиться с Крисси и Сарой. Девочки вежливо, но твердо старались отвязаться от нее. Они считали ее жалкой карьеристкой. Мими настойчиво называла себя и своих одноклассниц «юные дебютантки».
– И раз ты уже все равно уходишь, может, ты скажешь мне, почему стоишь на одной ноге?
– Я практикуюсь. Неважно, сколько ты можешь выдержать, важна манера, как ты это делаешь. Грациозно! Джинни Фербуш может выдержать почти столько же, сколько и я. Но у нее грация, как у слона. Посмотри сама, как долго и насколько грациозно ты сможешь это сделать?
– Конечно, я не стану этого делать. У меня нет ни малейшего желания стоять на одной ноге, грациозно это или нет. Давай двигай отсюда, Мими, дорогая.
– Подожди, я пришла пригласить тебя на день рождения. Мамочка и папочка приезжают сюда в конце недели, чтобы отметить мой праздник. В городе в гостинице «Синий лебедь», днем в воскресенье. Я понимаю, что гостиница эта – барахло. Но она лучшая в этом городе. Мамочка сказала, что я не должна приглашать слишком много народу, но мне очень хочется, чтобы ты пришла.
– Кто еще будет там? А мальчики?
Мими Трувелл настолько поразил последний вопрос Сары, что она опустила ногу.
– Нет, я уже сказала тебе, что приглашенных весьма мало. Да я и не знаю здешних мальчиков. Кроме нескольких, с которыми танцевала, когда у нас был общий вечер со школой Сент-Джонс. Мамочка не разрешила мне приглашать мальчиков, потому что пришлось бы позвать их столько же, сколько будет девочек. Мамочка также сказала, что в моем возрасте гораздо важнее, чтобы у меня в гостях были лучшие юные дебютантки.
– Понимаю. Думаю, что мы придем. Хотя бы съедим что-нибудь получше той бурды, которую нам здесь подают.
– Мы? – нервно переспросила Мими.
– Я принимаю приглашение и за Марлену, поэтому ты можешь больше не заходить в нашу комнату.
– Все дело в том, что я не могу пригласить Марлену. Я уже упоминала, что список гостей ограничен и мамочка сказала, что я должна приглашать девочек, кто… ну ты понимаешь. Тех, чьи семьи она знает. Я приглашаю Крисси и Мейв. Моя мать вроде бы знает тетку Крисси. Они когда-то заседали в одном комитете.
Сара пригвоздила Мими к месту холодным взглядом.
– А как насчет Мейв? Твоя мать знает отца Мейв? Или это твой папочка его знает? Я могу побожиться, что они самые лучшие друзья. – Сара ехидно засмеялась.
– Нет… Я не думаю… но…
– Ну тогда, значит, твоя мать очень дружит с теткой Мейв в Бостоне?
– Нет.
– Вот как? – протянула Сара. – Но ты все равно приглашаешь ее. Мне это кажется странным! Хорошо, вычеркни меня. Если моя кузина недостаточно хороша для твоего сраного праздника в «Синем лебеде», тогда твой сраный день рождения недостаточно хорош для Мейв, Крисси и меня. Никто из нас не желает играть в «угадайку» и отвечать на двадцать вопросов по поводу нашего генеалогического древа, которые захочется задать твоей мамочке или папочке Трувелл. Они сами, как я слышала, сошли с парохода в 1919 году. Боже мой, неужели это правда? Какой ужас! Если об этом станет известно, тебе крупно повезет, если хоть кто-то придет на этот твой сраный прием. Но ты не волнуйся. Я даже не шепну никому ни слова!
– Ты все врешь! Обе семьи – мамина и папина прибыли сюда еще в девятнадцатом столетии. И я бы не стала болтать, если бы была на твоем месте, Сара Голд. Все знают насчет твоей матери! Что она… Послушай, Сара, можешь привести свою кузину, если тебе так хочется. Клянусь тебе, я не имею ничего против нее. Просто список ограничен двадцатью юными дебютантками.
– И мы тоже ограничимся. Мы не ходим на все идиотские праздники и дни рождения, куда нас приглашают. Поэтому прохромай как можно грациознее на одной ноге, Мими воображала!
– Мне бы так хотелось устроить саботаж ее дня рождения, – призналась Сара Крисси. – Мало того что мы сами не пойдем, ты не могла бы придумать что-нибудь гнусное, что мы могли бы ей сделать?
– Ты знаешь, мне кажется, я придумала! – Крисси зажгла сигарету. Теперь, сидя на диете, она курила еще больше. За те несколько недель, пока они жили в школе, она потеряла десять фунтов, У нее похудело лицо и впали щеки, подчеркивая ее огромные глаза. – У меня есть по-настоящему великолепная ужасная идея. Мы нарисуем свастику у тебя на двери и скажем, что это сделала Мими. Ее папаша один из этих первых американцев, и все знают, что они антисемиты. И тебе придется очень громко кричать об их антисемитизме. Мисс Чэлмер, наверно, сама антисемитка, но ей придется наказать Мими. Ну как тебе моя идейка?
Сара с восхищением посмотрела на Крисси.
– Прекрасно! Но как мы докажем, что это сделала Мими?
– Потому что кто-то видел, как она это сделала. Я!
Сара обняла Крисси:
– Ты просто чудо! Просто великолепно. Только не говори Марлене. Она расстроится, что мы делаем это из-за того, что ее не пригласили на праздник к Мими.
– А ты не говори Мейв. Ты же ее знаешь. Она начнет плакать, если узнает, что мы причиняем кому-то вред, даже Мими Трувел.
– С наших губ не сорвется ни звука!..
– Я просто не могу поверить, что кто-то из учениц школы Чэлмер мог сделать подобную вещь! – Начальница школы обращалась к Мими и Саре, призвав их в свой кабинет.
– Я не делала этого, мисс Чэлмер. Вы должны мне поверить! Зачем мне было это делать? Я никогда не считала Сару еврейкой. Я пригласила ее ко мне на день рождения. Я бы никогда не сделала этого, если бы я знала, что она… Мой отец не поместил бы меня сюда, если бы он знал, что вы принимаете… ну, вы меня понимаете. Я еще раз повторяю, что я не делала этого!
Боже, подумала Серина Чэлмер, что мне делать? Эти проклятые девчонки… Ей не повезло, какую бы политику она ни выбрала в отношении евреев…
– Мы никогда не изгоняем девочек еврейской национальности, Мими. Мы вообще никогда не занимались дискриминацией. Кроме того, Сара – не еврейка, она исповедует протестантскую веру, – твердо сказала мисс Чэлмер. Может, если она будет достаточно твердой, то сможет разрешить конфликт здесь, у себя в кабинете.
– Но это не совсем так, – мягко вклинилась в разговор Сара. Она отлично понимала, в каком положении оказалась мисс Чэлмер.
– Я наполовину еврейка по рождению и по крови. Я полностью поддерживаю еврейское вероисповедание.
Серина Чэлмер грозно посмотрела на Сару. Эти люди были все похожи друг на друга… Если им уступить лишь один палец – они оттяпают всю руку!
– Твой папа не представил нам подробную информацию, Сара, – резко заметила она. – Тем не менее…
– Тем не менее, – прервала ее Сара, помогая своей начальнице как-то выйти из положения, – это не значит, что меня можно оскорблять, нарисовав этот ужасный символ на моей двери. – Она расплакалась. – Я всегда мечтала учиться в этой школе. Я и представить не могла, что здесь со мной случится такая ужасная вещь! Это все равно, как если бы я оказалась в Германии!
Серина Чэлмер от злости закусила губу. Она бы желала, чтобы обе отвратительные девчонки провалились сквозь пол и убрались с ее глаз.
– Но я этого не делала, – зарыдала Мими, с ужасом глядя на рыдающую Сару. – Я даже не знала, что она наполовину еврейка.
– Она это знала. Я сама ей сказала. Она несколько раз называла меня грязной еврейкой.
– Нет, я этого не делала. Я хотела с ней подружиться. Но мне кажется, что мой папочка был прав. Он сказал, что нельзя доверять никакому еврею, у кого нос шнобелем!
– Ну, мисс Чэлмер, теперь вы слышали! – воскликнула Сара и открыла шлюзы для нового потока слез.
– Хватит! Это просто ужасно, это самое настоящее безобразие! Я просто в ужасе, Сара, и мне неприятно, что подобное случилось в нашей школе. Той школе, которая выделяется своим высоким уровнем морали. Но ты говоришь одно, а Мими – другое. Мне придется провести расследование, чтобы узнать правду. А пока я требую, чтобы вы перестали обвинять и обзывать друг друга. Кроме того, я требую, чтобы этот случай больше не обсуждался, пока не вскроются дополнительные факты.
Сара подождала, пока мисс Чэлмер закончит, потом мило улыбнулась:
– Но не я одна обвиняю Мими. Я вас уверяю, что не посмела бы ее обвинять просто по стечению обстоятельств. Кое-кто видел, как Мими это делала. Крисси Марлоу видела.
Мими была поражена.
– Но она не могла…
– Ты хочешь сказать, что Кристина действительно видела, как Мими рисовала это на твоей двери?
– Да, мисс Чэлмер.
Черт возьми! Теперь ситуация стала такой, что не оставалось никаких надежд, подумала Серина Чэлмер с отвращением. Если даже Сара и ее подружка Крисси обе лгут, тут все равно ничего не поделаешь.
– Хорошо, пойдем и спросим у Кристины!
Сара боялась, что мисс Чэлмер найдет Крисси курящей. Старая курица неслась с такой скоростью, что Крисси не успела бы затушить свою сигарету. Мисс Чэлмер была настолько разъярена, что могла тут же выгнать Крисси из школы.
– Мне так неудобно, мисс Чэлмер, что я приношу вам такие неприятности, – заорала Сара. – Вы же мне верите, не так ли, мисс Чэлмер?
– Что ты так орешь, Сара, я же не глухая? Я стою рядом с тобой!
Начальница постучала в дверь и влетела в комнату, таща за собой ликующую Сару и Мими, которая вошла очень осторожно. Она явно понимала, что столкнулась с организованным заговором. Крисси встала по стойке «смирно», а Мейв сидела за столом, нервно кусая ногти.
Проходя мимо Мейв, Серина Чэлмер шлепнула ее по руке.
– Я не могу понять, Кристина, когда ты увидела, как Мими рисует свастику, почему ты ее не остановила? Почему?
Крисси закатила глаза, она долго тренировалась перед зеркалом, чтобы как следует усвоить этот трюк.
– О, я собиралась это сделать. Правда! Но я не смогла вымолвить ни слова… Я так расстроилась, что ничего не смогла ей сказать. Я просто пошла в комнату, упала на кровать и пыталась понять, как же это так получается?! Почему, когда так много бед на свете, есть люди, которые занимаются подобными вещами? Зачем обижать таких людей, как наша милая Сара? Моя бабушка вырастила меня хорошей христианкой. Вы же знаете мою бабушку, Патрисию Марлоу. Я сказала себе: Крисси, это бесчеловечный акт, это не по-христиански. И кроме того, просто подло!
– Вот именно, подло! – шепотом промолвила Сара.
– Она врет, мисс Чэлмер. Они обе врут! Сара просто злится, потому что я не захотела пригласить ее безродную кузину на мой праздник!
– Как ты только посмела! – запротестовала Сара, делая вид, что она вне себя от возмущения. – Моя кузина принадлежит к Лидзам из Чарльстона, так же как и я! Наши предки сражались во время Гражданской войны, чтобы защитить нас от подобных вам людей, ты… янки! Ты нацистская свинья!
– Прекратить, сию же минуту! – завопила мисс Чэлмер. – Неужели тебе не понятно, Сара, что у тебя нет доказательств? Кто-то лжет – или Мими, или Кристина. Но, так как у нас нет доказательств, нам придется воздержаться от выводов. Я надеюсь, что виновная найдет в себе силы добровольно признаться!
– Но я же никогда не говорю неправду, мисс Чэлмер, – спокойно заметила Крисси, – моя бабуля Марлоу говорила мне, что это грех – говорить неправду!
Вдруг Мейв выступила вперед и прошептала:
– Крисси говорит правду, мисс Чэлмер. Когда она пришла и сказала мне, что делает Мими, я вышла в холл и увидела, как Мими заканчивает рисовать свастику.
Все уставились на Мейв.
– Почему же ты раньше не сказала этого? – спросила ее мисс Чэлмер.
– Для меня очень трудно обсуждать другого человека. – Мейв уставилась в пол, чтобы не видеть глаз Мими.
– Хорошо, мы имеем двух свидетелей, и мне придется прислушаться к их показаниям. У тебя не будет никакого праздника, Мими! Я позвоню твоему отцу и расскажу ему обо всем. Тебе, можно сказать, повезло, что тебя не наказали сильнее. Подобное поведение должно наказываться более сурово, уверяю тебя!
– Мейв тоже врет! Они обо всем договорились! Меня подставили. Мой папочка будет вне себя от ярости! Он, наверно, заберет меня из этой идиотской школы!
– Наоборот, я уверена, он будет так же расстроен, как и я. Ни одна из учениц школы Чэлмер никогда не позволяла себе подобного. Теперь ты должна пойти в свою комнату и не выходить оттуда весь день. Я вас предупреждаю, чтобы вы ничего ни с кем не обсуждали. Ни при каких обстоятельствах!
Сара шепотом промолвила: «Нацистка!» в сторону Мими, когда мисс Чэлмер выводила ее из комнаты.
Сара и Крисси бросились обнимать Мейв.
– Ты просто спасла нас, – веселилась Сара.
– Как это ты вдруг соврала? – с восхищением поинтересовалась Крисси. – Я же тебя не просила лгать ради нас!
– Потому что я поняла, что мисс Чэлмер не верит тебе. Она была уверена, что вы обе врете!
– Мы врем? – заорала Крисси. – Как это может быть? Сара, когда ты назвала Мими нацисткой и янки, я думала, что сейчас умру! Почему у тебя такое лицо, Мейв? Мы же выиграли!
– Я ненавижу врать!
– Но это было ради правого дела. Мы это сделали, чтобы отомстить за честь Марлены, – с видом святоши заметила Сара.
Крисси толкнула ее:
– И еще потому, что это так забавно!
3
– На доске объявлений написано, что в школе состоится обед в честь Дня благодарения для тех девочек, которые не поедут на праздники домой, – сказала я Саре. – Наверно, нам придется к ним присоединиться.
– Ни за что в жизни! Я не собираюсь торчать здесь четыре дня, глотать макароны с сыром и готовое желе с морковными кусочками, когда мы можем наслаждаться жизнью где-нибудь в другом месте и вкушать нектар и амброзию!
– Но что мы можем сделать? Четыре дня слишком мало, чтобы съездить в Чарльстон.
– Мы можем поехать в Нью-Йорк.
– Ты ни разу не говорила с отцом за все время, пока ты здесь.
– Ну и что? Мы все равно можем остановиться в его доме. И если даже он будет там, я все равно не обязана с ним разговаривать. Мы можем пойти куда-нибудь на День благодарения. Ты что, никогда не слышала о том, что обедать можно и в ресторане? Многие жители Нью-Йорка именно так и делают. Мы сможем купить себе что-нибудь, сходим в кино, посмотрим те шоу, которые нам интересны. Только подумай, никакой мисс Чэлмер, никаких надсмотрщиков в течение четырех восхитительных дней!
– Мне кажется, что звучит довольно привлекательно, – сказала я без особого энтузиазма.
– Конечно, лучше, чем оставаться здесь со всеми этими недоумками. Разве я не права? И ты совсем не видела Нью-Йорка. Ты даже не была в мюзик-холле в «Радио-Сити», не была в автомате или в планетарии, не каталась на коньках в Центре Рокфеллера, только подумай об этом!
– Мне кажется, что не очень хорошо обедать в ресторане в День благодарения.
– Посмотрите на нее! Если тебе хочется вспомнить дом родной, мы можем поесть у Чайлда или у Шраффта. Ты там увидишь всех мамочек и папочек и их чертовых детишек! – резко заметила Сара. – Я придумала: мы можем поесть в «Парамаунте» и потом просто войдем в следующую дверь и посмотрим шоу. Может, там будет выступать Гарри Джеймс или Джимми Дорси или, может, нам повезет, и мы сможем «покачаться и помечтать» с Сэмми Кей!
– Хорошо, Сара, мне кажется, что все будет очень интересно, – я попыталась улыбнуться.
– О, если тебе так хочется, мы можем попросить, чтобы нас покормили дома, а потом мы пойдем развлекаться. Подожди минутку, я уверена, что у Крисси тоже нет никаких планов! Мы можем пригласить ее и Мейв, если Мейв не планировала поехать в Бостон. Только представь себе – четыре мушкетера. И никого вокруг, чтобы за нами следить или указывать, что нам следует делать!
– Тебе не кажется, что лучше поговорить сначала с твоим отцом?
– Нет, если он дома, то постарается развлечь нас, но мы будем его игнорировать.
Бедный дядя Морис, подумала я. Хотя я и знала, что он заслужил подобное отношение, после того как подло обошелся с тетей Беттиной.
– Мы с Крисси поедем к тетушке Мэгги на День благодарения, – объявила Мейв. – До Бостона ехать всего лишь час или что-то около этого. Тетушка Мэгги будет нас ждать. У нее будет большой прием – вы себе даже не можете представить, как они любят отмечать День благодарения в Бостоне. Кажется, что со стороны бабушки у нас был родственник, который, на самом деле, был на первом обеде вместе с индейцами!
