Текст книги "Московский клуб"

Автор книги: Джозеф Файндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

41
Чикаго

Туман сгустился настолько, что Стоун видел не дальше, чем на двадцать футов вперед. Он сильно ослабел, но, дрожа от ужаса, продолжал без остановки бежать дальше и дальше от страшного места. Чарли не мог стереть из памяти ужасной картины: тело убийцы, распростертое на дорожке аллеи в нескольких кварталах от дома Уоррена Пога.

Окольными путями, чтобы убедиться, что за ним не следят, Стоун добежал до квартиры Паулы. Но вообще-то видимость была настолько плохой, что даже если бы кто-нибудь попытался преследовать его, Чарли без труда оторвался бы от этого человека.

Была суббота, значит, Паула должна была работать только до обеда. Когда пришел Стоун, она была уже дома. Девушка сразу заметила его изорванную одежду.

– Боже милостивый, Чарли, что, черт возьми, с тобой стряслось!

Чарли рассказал.

– О Боже… Ненормальный, ты же убил человека!

– Все открылось, Паула, – прошептал Стоун. – Насчет моего отца… все…

– Нам надо сваливать отсюда, из Чикаго, как можно быстрее.

– Нам? Нет уж, Паула, я не хочу, чтобы ты впутывалась в это дело.

– Я и не впутываюсь.

– Да черт возьми, Паула! – взорвался Стоун. – Мне вообще нельзя было подвергать тебя такой опасности!

– Чарли!..

– Я очень тщательно проверил. За мной никто не следил. Никто не знает, что я здесь. Поэтому никому и в голову не придет, что ты связана со мной. Ты будешь в безопасности, если мы будем действовать так же осторожно. А сейчас мне нужно улететь из Штатов. Я должен поговорить с одним парнем. Он живет в Париже. Похоже, он один может мне сейчас помочь. Ты сама знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты для меня сделала, но…

– Стоун, – голос Паулы дрожал от злости, – ты сегодня никуда не полетишь. Из-за тумана самолеты не летают.

– О Боже, точно! Но я не могу оставаться в городе! Они непременно найдут меня…

– Слушай, в Торонто живут мои родители. Мы можем поехать туда на машине, а оттуда ты уже полетишь во Францию. Да черт побери, туда отлично добираться машиной. В любом случае лететь из Канады гораздо безопаснее, ты согласен?

Стоун медленно проговорил, размышляя вслух:

– Всем известно, что служба иммиграции и предоставления статуса гражданства США пропускает через компьютер данные о каждом человеке, въезжающем или выезжающем из страны. Поэтому так легко задержать любого выезжающего. Но почти никто не знает, что данные по Канаде в банк компьютера не закладываются…

– Ну вот, видишь. – Паула тихонько улыбнулась. – Кроме того, не забывай, они ищут не меня.

– Паула, пока ты со мной, ты в большой опасности. – Он, закусив губу, покачал головой: – Я не могу принять твое предложение. Я вовсе не хочу подвергать тебя такому риску.

– Слушай, прекрати меня унижать, черт тебя побери! – отрезала Паула. – Я пока еще в состоянии принимать решения самостоятельно, понял? Ты притаскиваешься в мой дом и начинаешь меня же поучать! – Она обняла его за талию и уже ласково произнесла: – Послушай, Чарли, я сама о себе позабочусь. Я вовсе не собираюсь умирать. Я еще очень многое должна сделать.

– Паула…

– Значит, так… Сегодня суббота. В случае необходимости я могу взять в понедельник выходной. Если мы сейчас выедем, то сегодня поздно вечером мы можем быть уже в Торонто.

Стоун, сам того не желая, улыбнулся ее энтузиазму.

– Ладно. Мне нужно посмотреть карту.

– Сейчас принесу.

– Слушай, Сингер, хочешь, скажу кое-что? Под скорлупой черствого профессионализма в тебе скрывается настоящий человек.

– Благодарствую, дяденька, – саркастически ответила Паула, ткнув Чарли в зад кулаком. – Премного благодарны.

Они сели в белую «ауди-фокс» Паулы, проехали по Ай-94 до Ай-96 и, повернув на север, помчались по берегу огромного озера Мичиган. Стоун, весь в синяках и ссадинах после драки на аллее, был не в состоянии вести машину, за руль села Паула. Чарли же, устроившись поудобнее, сразу уснул.

Несколько часов спустя Паула разбудила его.

– Где мы? – непонимающе промямлил он.

– Ты просил разбудить тебя, когда мы въедем в Мичиган. Слушай, ну ты и попутчик – прямо чудо. Я чуть головой о руль не бьюсь – так спать хочу. И даже радио не могу включить, боюсь разбудить несчастного раненого. Мы сейчас находимся чуть севернее места под названием… как оно, черт побери, называется… А, Милбург. Милбург, штат Мичиган.

– Сколько времени?

– Половина пятого. Вечера, не утра.

– Спасибо.

– А ты зачем встаешь? Спи.

Стоун вытянул из-под прищепки карту, несколько секунд внимательно изучал ее, затем сказал:

– Мы должны сделать крюк.

– Зачем это?

– Надо сделать остановку в районе… Ты там остановись, не сворачивай.

– Почему?

– Да это долго объяснять.

– А я умная женщина, Стоун. Я могу понять даже сложные объяснения.

Стоун молча посмотрел на карту. Через несколько секунд он сказал:

– Я объясню все позже. Обещаю тебе. А сейчас двигай на север, еще пятьдесят-шестьдесят миль. Хорошо?

– Но это не по дороге в Торонто.

– Я знаю.

– Слушай, а ты уже совсем проснулся? Способен со мной поговорить?

– Да, вполне.

Она помолчала секунду-другую, затем произнесла:

– Ладно, тогда начнем. Слушай, что происходит?

– Я расскажу тебе все потом, когда сам во всем разберусь, – только и позволил себе сказать Стоун.

Спустя немногим более часа они приехали в Гаскелл, небольшой городок на берегу озера Мичиган, как раз на границе округов Верен и Аллеган. На самой окраине города стоял маленький универсальный магазин при старомодной заправочной станции «Гудгальф».

– Останови здесь, пожалуйста, – попросил Стоун. – Мне надо кое-что купить.

Паула, бросив на него быстрый взгляд, подрулила поближе.

Через несколько минут Чарли вернулся с пачкой сигарет, коробком спичек «Огайо Блю-тип» и рулоном туалетной бумаги.

– Слушай, я забыл, ты куришь? – спросил он, прикуривая.

– Нет, – ответила она, сморщив от отвращения нос. – И я не знала, что ты куришь.

– Курил когда-то, а сейчас опять начну.

– А туалетная бумага зачем?

Стоун загадочно улыбнулся и, подойдя к багажнику, вытащил оттуда маленький дешевый чемодан, в который этим утром, еще в Чикаго, сложил кое-какую одежду и рюкзак. Затем, сняв один ботинок, он вытащил из-под стельки комок смятых чеков.

– Через… ну, скажем, через пару часов встретимся в пяти милях на север от этого места. Ты меня там подберешь.

– Да что, черт побери, происходит, Чарли?

– Остановись где-нибудь и подожди. Пообедай, займись чем-нибудь еще. Почитай, например. Встретимся через два часа.

– А как ты собираешься туда добираться? Пешком?

– Да ты об этом не беспокойся. Я буду там. И подожди, если я буду опаздывать.

Гаскелл – очень маленький городок на берегу озера Мичиган. Основным источником существования его жителей является рыболовство и рыбообрабатывающая промышленность. Озеро давало им все. Городок был настолько крошечный, что в нем даже не было бизнес-центра, только торговый центр «Уайт касл», банк и несколько зданий, в которых, похоже, размещались всевозможные офисы.

Недалеко от магистрали, вниз по узенькой улочке, Стоун увидел деревянный причал.

Окликнув какого-то прохожего, он спросил, где в этом городке можно остановиться. Тот указал на маленькую, уютную гостиницу, обшитую досками. Называлась она, конечно, «Гаскелл». Стоун, представившись владельцу своим настоящим именем, зарегистрировался в книге постояльцев, предъявив кредитную карточку. Владелец гостиницы сказал, что большинство номеров свободны. Так что у Чарли был широкий выбор.

Затягиваясь сигаретой, Стоун ответил:

– Да мне все равно. Ну, где поудобнее. Я, знаете ли, заядлый курильщик, и, если у вас есть какой-то специальный номер или…

– Да нет, у нас ничего такого нет, – сказал низенький лысоватый хозяин гостиницы. – Выбирайте любой номер, только не курите в постели. У нас такое правило, оно обязательно.

– Не беспокойтесь, – заверил его Стоун. Он осмотрелся и, увидев потертые ковры и старые вишневые панели, заметил: – А ваше заведение, похоже, не из последних.

– Спасибо, – владелец был явно польщен. – А вы к нам по делам, мистер Стоун? – По тому, как он это спросил, Чарли понял, что это не слишком частое явление в этом городишке, поэтому ответил:

– Да нет. Отдохнуть хочу. Ради собственного удовольствия, знаете ли. Последние несколько лет у меня выдались очень трудными.

– Ага… И вы приехали сюда, сбежали от проблем.

– В основном, да. Когда я был мальчишкой, отец часто привозил меня в эти края рыбачить. А в вашем городе есть где взять лодку напрокат?

– Ну, какой же город на озере без лодочной станции! Конечно. Вы можете взять лодку у Кэппа.

– Отлично. Если вы не возражаете, я прямо сейчас оформлю на себя номер и, возможно, мне удастся поехать на рыбалку уже сегодня вечером. Посмотрим, смогу ли я получить лодку прямо сейчас.

Лодочная станция Кэппа помещалась в ветхой лачуге на маленьком деревянном пирсе. Владелец станции, крупный краснолицый мужчина с грубыми чертами лица, видимо, уже закрывал свое заведение. Стоун с рюкзаком за спиной представился ему опять настоящим именем и изложил свою просьбу.

– Ясное дело, у меня есть лодки для рыбалки, – отвечал Кэпп. – Что вы конкретно хотите? У нас есть все, что угодно, начиная шестнадцатифутовым яликом и заканчивая стоодиннадцатифутовой шхуной. Есть пятидесятифутовый «Уиджек». Выдерживает двенадцать человек. Есть тридцатифутовый «Наути-Буой».

– Я возьму то, что поменьше. Нужна, конечно, моторка.

– «Сокол» подойдет?

– Сколько футов?

– Двадцать шесть. Специально для спортивного рыболовства. Выдерживает шестерых, а для одного – так просто клад. А вы один, что ли?

– Да. Сколько это будет стоить?

– Пятьдесят баксов в день, – было очевидно, что эту цену Кэпп взял просто из головы. Он тут же поспешил добавить: – Мы, конечно, снабжаем всем: удочками, катушками, подкормкой, даже наживкой. Я имею в виду, что вы, конечно, можете пользоваться своими собственными наживками, но мы снабжаем клиентов абсолютно всем.

– Ну что же, все отлично. Так я возьму лодку прямо сейчас, ладно?

– Сейчас?! Нет, парень, дела не будет. Ты, должно быть, умом тронулся. Ведь уже совсем темно.

– Я знаю. – Стоун опять повторил сказку о трудностях последних лет, о том, что ему просто необходимо порыбачить сегодня же, хотя бы часок, не больше. И кроме того, сто долларов в час – не такая уж плохая цена, верно?

Все еще мучимый сомнениями, владелец подвел Стоуна к краю пирса. «Сокол» оказался старым и потрепанным, но вполне подходящим яликом. Стоун проверил, есть ли в нем спасательный плот и жилет, затем тщательно осмотрел набор инструментов в поржавевшем ящике.

– Все на месте, – констатировал он.

– Все же мне бы не хотелось давать лодку на ночь глядя, – довольно грубо сказал вдруг Кэпп.

– Я считал, что мы уже все обсудили.

– Я же не знал, что вы вообще никакого представления об этом деле не имеете. А лодки эти принадлежат даже не мне, а моему другу. Я за них отвечаю, и я должен быть уверен, что ни одну из них не украдут.

– Но они же все, я уверен, застрахованы.

– Мне нужен залог.

Стоун вытащил из бумажника еще одну стодолларовую бумажку.

– Сойдет?

– Сойдет.

– А бензин в баке есть?

– Да бак полон на три четверти.

Чарли отвернул колпачок и заглянул в бак.

– Эй, парень, – вдруг сказал Кэпп, – окурок-то выкинь. Надо быть поосторожнее, бензин все-таки, не что-нибудь. Он, знаешь ли, иногда взрывается.

– О, извините, – произнес Стоун, выплевывая сигарету в воду. – Э, да тут бензина достаточно для того, чтобы доплыть до Канады и обратно, – пошутил он, затем снял трос со стального штыря на краю причала, вернулся на борт и включил зажигание. Мотор заработал, палуба завибрировала под ногами Чарли. Он снял со стены рюкзак и достал из него оранжевый жилет.

– Я через часок вернусь! – прокричал он владельцу станции, прикуривая очередную сигарету.

Включив мотор на полную мощность и подпрыгивая на волнах, Стоун сделал несколько больших кругов по озеру, с удовольствием ощущая мощь движения маленькой лодки. Уже через несколько минут берег исчез из виду. Чарли повернул руль направо и теперь вел «Сокол» вдоль береговой линии до тех пор, пока впереди, футах в пятистах, не увидел темное пятно выступающего из темноты леса. Тогда Стоун выключил мотор.

Воцарившаяся тишина была почти осязаема. С берега доносилось громкое кваканье жаб-быков. Стоун заметил, что в этом месте озеро было очень глубоким. С берега его лодка была не видна.

Сбросив на воду спасательный плот, Чарли понаблюдал, как он покачивается на волнах, привязанный к моторке тонкой бечевкой. Затем Стоун уложил весла на корме, поближе к плотику, расстегнул полотняный рюкзак и вытащил оттуда рулон туалетной бумаги и спички. Отвернув колпачок бензобака, он размотал в бак рулон бумаги, а остатком заткнул отверстие. Все получилось отлично. После этого Чарли достал из пачки сигарету и воткнул ее в бумагу так, что она торчала оттуда указующим перстом.

Затем он вытащил ее и прикурил. В темноте замерцал красный огонек. Стоун опять укрепил уже зажженную сигарету в рулоне горящим концом вверх.

Оставив рюкзак на палубе, он переполз через борт, забрал весла, погрузился в ледяную воду и подплыл к плоту. От резкой боли в израненной руке он чуть не закричал. Начало было не слишком удачным: он чуть не упал в воду вниз головой. Но очень скоро Чарли удалось выровнять ход и быстро и бесшумно отогнать плот подальше от лодки. Дело усложнялось еще и тем, что ему приходилось щадить больную руку. Несколько минут спустя плотик зашуршал по песку: берег.

Дрожа от холода в мокрых джинсах и свитере, Чарли вытащил плот на землю и, вытянув затычку, выпустил воздух. Если он рассчитал все правильно, то ему предстояло пробыть в промокшей одежде минут пятнадцать-двадцать. Вполне достаточно для того, чтобы сильно простудиться. В левой руке пульсировала сильная боль.

И тут неподалеку раздался оглушительный взрыв, ужасный грохот огласил округу, вода озарилась ярким светом. Быстро оглянувшись назад, Чарли увидел, что «Сокол» превратился в огненный шар, сияющий праздничный апельсин, освещающий гладкую поверхность озера неестественным свечением.

Стоун быстро пошел прочь, с трудом пробираясь сквозь заросли и таща в единственной здоровой руке весла и сдувающийся плот. Бег не согревал его, он дрожал всем телом. Неприятное чувство холода усугублялось страшной болью в левой руке, отдающейся где-то в мозгу.

Пробежав футов двести, Стоун увидел белый «ауди», стоящий на обочине шоссе под дуговой лампой у деревянного столика для пикников. Сидя в куполе света, Паула читала. Чарли изо всех сил рванул вперед, в тепло машины.

Слабеющей рукой, напугав девушку, он открыл дверцу. Паула смотрела на него с изумлением.

– Мне нужно положить кое-что в багажник.

– Чарли! Да что ты, черт побери, вытворяешь?

«Чарли Стоуна больше не существует», – подумал Стоун, но ничего не сказал.

42
Лэнгли, штат Вашингтон

Лес, многие мили отличного вирджинского леса – это все, что можно увидеть из окна кабинета директора ЦРУ в штаб-квартире в Лэнгли. «Какой прекрасный вид», – подумал Роджер Бейлис. Этот вид портили лишь маленькие круглые пластиковые приборы, похожие на хоккейные шайбы. Они были прикреплены на многих окнах здания и производили звуки, делающие невозможным подслушивание с помощью лазера разговоров, ведущихся в стенах этого учреждения.

За большим письменным столом со столешницей из белого мрамора сидел директор ЦРУ Тэд Темплтон. Роджер Бейлис нервно прохаживался у окна. Рядом с Темплтоном расположился его заместитель Рональд Сэндерс.

Четвертым человеком, находившимся в кабинете, был главный психолог ЦРУ, шестидесятидвухлетний Марвин Киттлсон. О Чарлзе Стоуне он знал все, кроме того, за что его сейчас преследуют. Это был маленький жилистый старик с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Он был довольно груб в обращении с окружающими, но в присутствии начальства старался вести себя пристойно. В прошлом лейтенант ВМС США, Киттлсон получил отличное образование врача-психолога в Калифорнийском университете в Беркли и позже сделал себе имя, уже работая начальником отдела психологического подбора кадров для ЦРУ. Метод Киттлсона базировался, в основном, на его личных оценках людей. В кризисные времена директор Темплтон, да и президент США обращались к старику за анализом поведения лидеров, начиная с Горбачева и заканчивая Каддафи. В ЦРУ Киттлсона считали гением.

– На сегодняшний день все наши планы провалились, – говорил Темплтон. – Теперь-то, задним числом, стало очевидным, что нам следовало арестовать его сразу, а не использовать для того, чтобы он навел нас на других.

Все остальные в комнате слушали его, согласно кивая. Он обратился лично к Бейлису:

– А сейчас мы вообще потеряли его след. Ваша стратегия оказалась явно ошибочной.

Бейлис был задет за живое.

– Этот парень оказался гораздо более ловким и умелым, чем мы думали.

– Этот чертов Стоун спутал нам все карты! – взревел Темплтон. – Он просто сумасшедший! Вместо того, чтобы плюнуть на все это, он продолжает копать! – Он в недоумении покачал головой и проворчал: – Я просто отказываюсь это понимать.

– Тэд, а ты забыл, сколько времени нас водил за нос Эдвин Уилсон? – заметил Сэндерс. Дело Эдвина П. Уилсона считалось в анналах ЦРУ легендарным. Уилсон был агентом ЦРУ, продавшимся иностранным разведкам и замешанным в тайной торговле оружием для Каддафи. Ему удавалось скрываться от людей ЦРУ в течение четырех лет.

– Да, но ведь этот Стоун просто паршивый дилетант! – возразил директор. – И то, что он лучший аналитик управления, ровным счетом ни о чем не говорит! Он не проходил никакой подготовки как оперативник!

– Да, он дилетант, – согласился Сэндерс. – И он один, и силы явно неравные. Но он невероятно находчив и силен, как бык. Кроме того, он в отчаянии.

В отличие от Темплтона и Сэндерса психолог управления не был посвящен в попытку Бейлиса заманить Стоуна в ловушку. Но он был достаточно благоразумным человеком для того, чтобы не влезать в чужие дела и разговоры. Поэтому он только вежливо улыбнулся.

– Наши люди заложили данные о Стоуне во все компьютеры в аэропортах, включая международные линии, – мрачно произнес директор. – Если он попытается сесть на самолет США в любом городе на Западе, мы его прижмем. И, кроме того, его имя внесено в банк данных системы коммуникаций.

Система коммуникаций – это компьютеризированная система, применяемая для контроля всех пассажиров, въезжающих и выезжающих из страны.

Темплтон повернулся к Киттлсону.

– Нам бы хотелось услышать ваше мнение, Марвин. Дело в том, что человеку, о котором мы говорим, удалось скрыться не только от наших оперативников, но и от русских. Это совершенно не укладывается в голове.

– Это прекрасно укладывается в голове, господин директор, – ответил Киттлсон, вытаскивая из плотной папки несколько исписанных листков бумаги. – Если позволите, то я скажу вам, уважаемые, такую вещь: за всеми вашими компьютерами, за всеми вашими приборами для слежки, господа, вы забыли об одном очень важном моменте.

– О чем же? – прорычал Темплтон.

– Вы забыли о человеческом факторе. Я просмотрел все, написанное Стоуном, все аналитические выкладки по проблемам советской политики, сделанные им за время работы в «Парнасе» и до того. И я понял, что у него ум шахматиста. Он очень умен. И невероятно проницателен.

– Это нам отлично известно, – перебил его Сэндерс. – Но вряд ли это объясняет…

– Вы привлекли к его преследованию профессионалов, – пожав плечами, продолжал Киттлсон. – Но именно потому, что он не профи, Стоун действовал не по профессиональным законам, а по своему усмотрению. Поэтому-то он до сих пор ставит оперативников в тупик. Но, в отличие от других непрофессионалов, он, как вы все говорите, продолжает свое дело с удивительным упорством. Можно было бы сказать, что его действия просто безжалостны.

Бейлис кивнул.

Киттлсон продолжил:

– Я проанализировал все материалы на этого человека. И все, что я узнал о нем, об его личной жизни и истории его семьи, говорит о том, что этот парень становится чрезвычайно опасен.

Бывший четвертьзащитник «Нотр-Дам» шумно вздохнул, выражая свое презрение ко всей этой болтовне.

– Марвин… – начал было Темплтон, но Киттлсон продолжил свою речь:

– Я предлагаю следующее. Он – одиночка с сильной тягой к совершенству и полным неприятием жалости к самому себе. Из этого следует вывод, что механизм его действий основан на стремлении оправдать полученные недавно моральные и физические травмы, компенсировать их.

– Объяснитесь поподробнее, пожалуйста, – попросил Темплтон.

– Я полагаю, что действия Стоуна могут быть диагностированы как патологическая реакция на горе. Среди сотрудников секретных служб это довольно частое явление. Профессиональная проблема. Это проявляется в тех, кто занят такой работой.

– Ну, а дальше? – попробовал подогнать старика директор.

– Слушайте, – покачав головой, заметил Сэндерс, – все, что вы мне тут рассказали, означает лишь то, что этот парень доставит нам массу хлопот.

– Он становится совершено неуправляем и потому очень опасным, – уже с некоторым раздражением сказал Киттлсон. – Вместо того, чтобы предаться отчаянию и горю, он решает отомстить. И мстит. У него, вероятно, большие сложности с разграничением реальности и его фантазий. Поэтому его находчивость в этой борьбе неистощима. Он справится со своим горем только тогда, когда даст выход своей ярости. Послушайте, я вам скажу, что если бы мне предстояло написать учебник о механизме человеческого стремления убивать, я бы не нашел лучшего материала.

В этот момент зазвонил один из телефонов на столе директора. Темплтон быстро взял трубку и, внимательно выслушав сообщение, повернулся к Киттлсону.

– Вы оказались совершенно правы, Марвин. Стоун действительно вышел из-под контроля.

– А что случилось? – поинтересовался Бейлис.

– Они только что нашли одного из наших людей в Чикаго, в районе Роджерс-парк. Он мертв.

Бейлиса вдруг осенило, он даже подпрыгнул.

– Он пытался достать досье Армитиджа! Он в самом деле приходил навестить бывшего агента ФБР.

– Роджер, свяжитесь с Малареком, – приказал Темплтон. – Необходимо бросить на это дело все силы. Стоун явно еще где-то в этом районе. – Он взглянул на присутствующих и пробормотал: – Надеюсь, мы наконец-то нащупали его след.