Текст книги "Лебёдка аэронавта (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Глава 11

Шпиль  Альбион, флотские доки.

– Криди! – позвал Гримм, проходя по затянутому дымкой трапу от причала дирижаблей во флотских доках на вершине башни Альбиона к «Хищнику». – Ко мне!

– Капитан на борту! – крикнул Кеттл в трюм. – Мистера Криди на палубу!

– В мою каюту, – поморщившись, сказал Гримм и ушел в том направлении.

– Есть, сэр, – сказал Кеттл. Затем он добавил удивленным голосом, – Капитан. Ваша одежда... Сэр, вы ранены.

Гримм вздохнул и осмотрел одолженную одежду, которую ему дал Ферус. Строго говоря, это был не целый костюм, он был совмещён из двух или даже трёх костюмов, ни один их которых не был особенно хорош. Раненую руку он зафиксировал перевязью.

– Да, да, что-то вылезло из вентиляции и попыталось съесть меня на обед в боковом тоннеле. Сам виноват, что решил срезать.

– Вот чертовщина, – сказал Кеттл, явно разозленный. – Неужели хаббл Монинг больше не нанимает дезинсекторов?

– Ничего серьёзного не случилось,  – сказал Гримм, быстро подмигивая Кеттлу. – Не знаешь, сколько человек сошли на берег?

– На борту четверть команды, – сказал Кеттл. – Ребята пошли смотреть какую-то дуэль, идущую сегодня на рынке. Похоже, парочка высокородных дураков дерётся голыми руками. Идёт групповое пари против тех жуликов с «Победного».

– Надеюсь, они выиграют, – сказал Гримм. – Им это пригодится, после того, что «Итаска» сделала с нашими счетами.

– Не переживайте, сэр, – сказал Кеттл. – С ребятами все будет в порядке.

Он закончил складывать длинную паутину эфирного шелка, которую он распутывал, завязал ее кожаными ремнями и затем сложил в один из ящиков у основания оснастки, несмотря на то, что мачт и рангоутов на нижней палубе сейчас не было, их еще не заменили.

– Позвольте придержать вам дверь, сэр.

– Спасибо, – сказал Гримм. Кеттл открыл дверь в его каюту, и Гримм вошел, повернувшись, чтобы отдать вложенный в ножны меч Кеттлу. – Проследи, чтобы его почистили, ладно? Сложно сделать это одной рукой.

– Есть, сэр, – сказал Кеттл, принимая оружие и закрывая за собой дверь.

Гримм присел на свой стул. Раненая рука довольно неприятно ныла, хотя Ферус заверил его, что она заживает. Фолли дала ему небольшой горшочек довольно резко пахнущей мази, ему полагалось накладывать ее на рану каждый раз, когда он менял повязку. И это было еще одно дело, в котором ему понадобится помощь. Мистер Баген, корабельный врач, несомненно, сочтет это утомительным и будет жаловаться на беспомощность шальных капитанов.

Криди постучался и вошел, после того, как Гримм его пригласил. Молодому высокому офицеру пришлось немного наклониться, чтобы не удариться головой о потолок.

– Садись, садись, – сказал Гримм. – Когда ты стоишь, то выглядишь так, будто просишь за что-то прощения.

Криди слегка улыбнулся и уселся на скамью, идущую вдоль стены каюты, напротив койки.

– Кеттл говорит, что вы были ранены, сэр.

– Какая-то проклятая тварь вылезла из вентиляции, как я понимаю, – ответил Гримм. –  На меня нападали и похуже.

– Не повезло, – сказал Криди. – Неудачная у нас полоса, не так ли?

– Смотря как на это посмотреть, – ответил Гримм. – В конце концов, нам сильно повезло пережить столкновение с кораблем кортес-класса и «Итаской». Мы здесь и еще дышим.

– Все верно, сэр, – сказал Криди. Он закусил губу. – Вас не было всю ночь. Надеюсь, вы не против того, что я отправил команду на берег.

– Они бы тебя вздернули на рее, если бы ты их не отпустил, – сказал Гримм. – Оставить четверть экипажа на борту было верным решением.

Криди кивнул с явным облегчением.

– Хорошо, – он взглянул на Гримма и произнес, – Капитан, не хотелось бы переступать границы приличий, но...

– Давай, спрашивай, и налей нам выпить.

Криди, казалось, обрадовался отданному приказу, который дал ему возможность занять руки, пока он выкладывал, что у него на уме, и он вынул стаканы и бутылку с их обычного места.

– Сэр, я провёл осмотр повреждений.

– Насколько оправдалась оценка Джонимена?

– Полностью, – неохотно ответил он, – Этот зануда не признает субординацию, но свое дело он знает.

– Да, это так, – сказал Гримм, принимая стакан, предложенный Криди.

– Сэр, – проговорил Криди, – сумма ремонта... внушительная.

– Я в курсе, – ответил Гримм.

– Боюсь, что... время работает против нас, кое-кто в Высших Домах может начать давить на нас, чтобы мы продались.

– В самом деле? – сказал Гримм, – ну, полагаю, они могут выдвигать свои предложения.

– Боюсь, что они будут действовать несколько агрессивно, сэр, – искренне произнес Криди.

– Если они переступят черту, то я ударю в ответ, и буду угрожать им, пока они не отступят, – сказал Гримм.

При этих словах Криди чуть не выплюнул все, что только что выпил. Он с трудом сглотнул и спустя мгновение выдавил смешок.

– Моя сестра говорила мне, что у вас странное чувство юмора, сэр.

– Полагаю, что так и есть, – согласился Гримм.

– Но... шутки в сторону. Что вы собираетесь с ним делать, сэр? Я хочу сказать, я не уверен, что вам удастся получить заем, не в такой ситуации. Если вы не станете его продавать и не можете его отремонтировать... то что?

Гримм какое-то время смотрел на молодого человека. Криди был предельно искренним, и Гримм всегда был хорошего мнения о семье молодого человека, но.... Рук получил описание повреждений «Хищника» раньше и с большими подробностями, чем должен был. Кто-то проболтался, и хотя у Гримма не было оснований подозревать, что это было со зла или что именно Криди сделал это, возможно, стоило действовать осторожно.

– Предоставь это мне, старпом, – сказал он. – Есть пара вариантов для рассмотрения, и я рассмотрю их. Тем временем, будем придерживаться предложений Джорнимена по переоснастке. Я распорядился насчет выплат компенсаций семьям погибших до моего, э, небольшого приключения в вентиляционных тоннелях. Мы заменим реи и паутину из того, что осталось на текущем счету, а так же переборки и  новую пушку на третий расчет. Чтобы это сделать, денег у нас хватит, и эта задача ложится на вас. Я позабочусь о новых кристаллах, которые нам понадобятся.

– Сэр, ммм. Я подумал, может, нам стоит принять немного грузов.

– Грузов? – спросил Гримм. – В его состоянии?

– Не стоит напрягать его, сэр, – быстро сказал Криди. – Но... короткий рейс может принести быстрый, достойный доход.

– Короткий рейс... – нахмурился Гримм. – Вниз до Лендинга, ты хочешь сказать.

– С нижних хабблов и обратно всегда идут грузы, сэр, – сказал Криди.

– На баржах. На шлюпках, – тихо сказал Гримм, – и на лебедках. «Хищник» – серьезное судно, старпом.

– Со всем уважением сэр, – сказал Криди, опустив глаза, – нет. Не сейчас. Пока вы не добудете деньги, чтобы его залатать.

– Я обдумаю это, – сказал Гримм и даже сумел не зарычать. – Спасибо, что обратили на это мое внимание.

– Сэр, – сказал Криди, – может потребоваться несколько лет, чтобы на такой работе собрать достаточно, но это честный труд. В этом нет ничего постыдного.

– И радостного тоже ничего, – сказал Гримм. – Ни для меня, ни для команды, ни для «Хищника».  Нельзя ожидать, что кошка сменит свой мех только потому, что ты считаешь, что так лучше.

Криди моргнул при этих словах.

– Я... я не понимаю.

– Корабль – это больше, чем древесина, кристаллы и эфирный шелк, Байрон, – сказал Гримм. – Всякие твердолобые учетчики чанов всегда говорят, что это бред, но люди на корабле знают лучше. Воздушные суда не просто транспорт – и люди, которые относятся к ним лучше, больше получают от них.

– В академии нам говорили, это никогда достоверно...

– Спасибо, я тоже учился в академии, – сказал Гримм. – Знание начинается в академии – но там оно не заканчивается. Вы надежный человек. Со временем вы поймете.

– Если вы так считаете, сэр, – с сомнением сказал Криди.

– Да, считаю, – сказал Гримм. – Но сейчас почему бы нам не обдумать, как мы можем...

Он внезапно замолчал. Послышался тихий-тихий звук, что-то, что он уже слышал раньше, до боли знакомое.

И вдруг он вспомнил его – высокое гудение, будто эфирная оса беззаботно скользящая на потоках эфира, но громче, сильнее, глубже.

Это был далекий боевой клич эсминца Авроры – если он правильно вспомнил, – «Сьерво».

Но это значит...

Грим вскочил на ноги и распахнул дверь каюты. Он выбежал на палубу, крича:

– Боевая тревога! Боевая тревога!

Криди выбежал за ним, бросил на него самый мимолетный из удивленных взглядов, затем развернулся и начал звонить в корабельный колокол.

Гримм поспешил к переговорной трубке и прокричал:

– Джорнимен! Вытащи свою пьяную задницу из кресла, о котором я, по-твоему, не знаю и беги к центральному кристаллу! Выводи нас из дока и поднимай защиту!

Джорнимен не ответил, но всего пару секунд спустя доски палубы начали трястись и вибрировать, пока основной энергетический кристалл «Хищника» пробуждался ото сна – и, меньше чем через минуту, он исторг стоны и скрипы протеста из своих израненных недр и начал подниматься.

– Кеттл, канаты! – закричал Гримм, но ему и не надо было: Кеттл уже рубил топором толстые канаты, которыми «Хищник» был пришвартован к причалу, выпуская раненый корабль на свободу.

Тем временем боевой клич «Сьерво» становился все громче, громче и громче. По всем докам на судах флота зазвучали сигналы боевой тревоги, корабельные колокола звонили в дребезжащем ритме. Где-то в хаббле Монинг, непосредственно под доками, начала выть сирена воздушной тревоги.

А затем враг настиг их.

«Сьерво», теперь Гримм был в этом уверен, появился сверху из дымки в ревущем пике, которое провело его вниз вдоль доков под острым атакующим углом. Его орудия изрыгали гром и воющий свет на пришвартованные суда и на сами доки, взрывы разбрасывали людей и снаряжение, будто чаинки, кружащиеся в чашке.

А за ним, выполняя то же пике, шли еще с полдюжины судов того же типа.

Огонь стал надвигаться с дальнего конца верфи, наступая на «Хищника» полосой адского разрушения. В это же время Гримм увидел, как «Великодушный» – тяжелый линкор в три раза больше его корабля по размеру, исчез в облаке огня, света и криков страдающего корабля и команды. В другие корабли тоже попали, хотя более тяжелые суда, даже с неактивированной защитой, только минимально пострадали от легких пушек вражеских эсминцев. Наступающий огонь разрушил торговое судно под названием «Жестянщик» лишь в сотне ярдов от «Хищника». Затем еще одно торговое судно под названием «Излишек» разлетелось огненными щепками всего в пятидесяти ярдах, у соседнего стапеля. Щепки и куски металла – а то и что похуже – пролетело мимо Гримма смертоносным облаком, некоторые куски были так близко, что он слышал, как они летят.

Гримм уперся ногами, когда почувствовал, что корабль поднимается из дока, поднял подбородок и подумал о том, успел ли он вовремя заметить опасность, чтобы не дать аврорской эскадре закончить то, что начала «Итаска».

Огонь последнего корабля колонны обрушился на «Хищника»...

И разлетелся светом и свистящими воплями о только что активированную защиту, огонь слепил незащищенные очками глаза. Гримм держался абсолютно неподвижно, будто все его поле зрения не превратилось в мешанину пляшущих сполохов, а затем крики пикирующих кораблей внезапно стихли, когда они пролетели за край башни вниз, в дымку.

Гримм моргал до тех пор, пока не смог снова видеть, и осмотрел туманное небо вокруг верфи. Он увидел то, что и опасался увидеть и спокойно повернулся к Криди.

– Сформируйте береговой отряд, чтобы вернуть команду к исполнению обязанностей, – сказал он. – Скажите Кеттлу, что он за оружейника. Команде вооружиться наручами, пистолетами и куртками незамедлительно.

Криди только ошеломленно уставился на Гримма. Он обшаривал глазами верфь, где полыхали десятки пожаров, пожирая дорогостоящие деревянные конструкции, возведенные, чтобы расширить изначальный облик башни. Люди кричали и умирали.

– Криди! – рявкнул Гримм.

– Сэр.

Он повторил команды.

– Есть, сэр, –  сказал Криди, моргая, и отправился их исполнять. Получив задание, подумал Гримм, Криди отлично справлялся с его выполнением. В течении секунд он отрядил Кеттла с вооруженной береговой группой и назначил Джорнимена раздавать оружие команде и готовить еще к раздаче на момент возвращения Кеттла.

– Я не понимаю, капитан, – сказал он после того, как закончил. – Зачем вооружать людей?

Гримм указал на один из обрывков, легко паривший на ветру. Шальной поток воздуха или эфира, заставил его спланировать на палубу «Хищника». Это был небольшой прямоугольник эфирного шелка. Он поднял его и протянул Криди. Шелковый квадрат трепетал и шел волнами от дуновений эфира в доках, двигался, как и от обычного ветра, только медленнее, с большим изяществом.

–  Это...? –  начал Криди.

–  Эфирный парус от абордажной обвязки, –  подтвердил Гримм. Квадраты эфирного шелка размером с флаг использовались, чтобы ускорять и направлять полет параплана. При нормальных эфирных течениях, ухоженном параплане и небольшой удаче, человек мог подниматься, спускаться и менять свой курс. Во флоте такие обвязки использовались при абордажных атаках, десантники прыгали с воздушного корабля и использовали их, чтобы спланировать на вражеское судно.

Гримм указал на несколько оборванных шнуров, закрепленных на эфирном шелке, и сказал:

– Похоже, они рванулись и лопнули, когда обвязка раскрылась. Тот несчастный ублюдок, которому это снаряжение принадлежало, должно быть на пути к поверхности. Аврорцы всегда экономят на снаряжении для десантников.

Криди наконец понял и уставился вверх, в белесую дымку над головой. Солнце проглядывало блеклым кругом. Иногда вершине башни Альбиона перепадало открытое синее небо. Сегодня обычное покрывало дымки снижало видимость до пары сотен ярдов в лучшем случае.

– Думаете, вражеские десантники где-то рядом?

– Это была не полноценная атака флота, – сказал Гримм. – Батареи башни застали в расплох этим пике, но теперь они точно наготове. Если аврорцы планировали серьезную атаку на Альбион, их батареи утюжили бы батареи доков, начиная с того момента, как корабли завершили маневр.

– То есть это была легкая атака? – спросил Криди.

Гримм нахмурился, глядя на пристани. Флотские суда не среагировали с той же скоростью, что «Хищник» и его команда, но теперь они начали покидать доки, собираясь вместе в двухстах ярдах над башней, набирая орудийную мощь и броню. Собственный флот Альбиона представлял собой отряд из двадцати линейных крейсеров рух-класса, левиафанов по сравнению с «Хищником», в сто раз больше него по массе и, соответственно, тяжелее и медленнее на подъем. Их сопровождал заслон из более легких судов, около пятидесяти крейсеров и эсминцев разного тоннажа. Все они сигналили тревогу и приходили в движение.

Гримм смотрел, как флот приходит в движение, что с его точки зрения было воплощением бесполезности, и вздернул подбородок к нависшей над ними дымке.

– То, как хорошо аврорцы справились с заходом на башню, да ещё и при такой дымке, достойно уважения. Но эти эсминцы не могут сцепиться с основным флотом или батареями башни. Они повредили или уничтожили несколько лёгких кораблей, но они не могли даже надеяться нанести серьёзный урон основному флоту.

– Вы считаете, что атака была отвлекающим маневром, – сказал Криди.

– А зачем ещё её устраивать? – Гримм снова мотнул головой вверх. – Я считаю, что там наверху десантный транспорт, сбрасывающий своих людей.

– Милостивые Строители, – сказал Криди, глаза его с пониманием расширились. – Они знали, что флот мобилизуется. У них просто не было другого выбора.

– Именно, – сказал Гримм. – Если им удастся забросить отряд солдат в башню,   одному Богу на небесах известно, каких дел могут натворить аврорцы. А в то время, как мы разговариваем, каждый десантник основного флота уже на борту своего корабля. Наверху. Где он не может защитить башню.

– Надо сообщить флоту, – сказал Криди.

– Я изгнан, а ты списан в хаббл, Байрон, – тихо сказал Гримм. – Все, что у меня есть, это догадки и кусок старого эфирного шёлка. Даже если мы сможем добраться до него, думаешь адмирал Уотсон отзовет сбор?

Лицо Криди наполнилось болью и раздражением. Он медленно кивнул с задумчивым взглядом. Затем он сказал:

– Наши люди – отличная команда, но до профессиональных солдат им далеко – и отряд аврорских десантников раза в три превосходит нас по численности. Они нас порвут... В смысле, нам их никогда не победить.

– Нам не надо их побеждать, – сказал Гримм, – только задержать. У Баярда извращенный ум, но работает он отлично. Он быстро поймет, что происходит.

– Да, сэр, – тихо сказал Криди. – Что мы собираемся делать?

– Собрать команду, вооружить их и защищать башню, мистер Криди, – сказал Гримм. – Приготовиться к отражению абордажа.

Глава 12

Шпиль Альбион, хаббл Монинг

– В укрытие, – сказал Бенедикт, поворачиваюсь к Гвен, пока выли сирены. – Назад к Ланкастерам, как я понимаю.

Гвен оглядела поднимающуюся и расходящуюся по рынку панику.

– Я... Да, думаю, дом должен находиться под каким-то укреплённым местом, но...

Бриджит спрыгнула с дуэльной платформы и подхватила Роула, прыгнувшего ей в руки. Глаза у кота были сильно расширены, голова дергалась туда-сюда, когда он пытался отследить беспорядочное движение.

– Мой отец, – сказала Бриджит. – Мне надо добраться до отца.

– Подожди, – сказала Гвен, поймав Бенедикта, когда он поворачивался, чтобы уйти. Что-то в ней требовало внимания, и ей потребовалось мгновение, чтобы придать мысли форму.

Молодой человек вскинул бровь и посмотрел на нее, но остановился.

Раздался ужасающий звук, как если бы молния могла кричать в агонии и ярости. Часть матового потолка хаббла Монинг внезапно озарилась огнем, превосходящим по яркости затянутое дымкой дневное светило. Сам пол под их ногами содрогнулся, и высоко с потолка обрушилась завеса пыли. Секунду спустя раздался еще один ревущий удар и еще один, заставляя камни Башни Альбион гудеть, как гигантский колокол.

Пыль опустилась удушливым облаком, и крики усилились. Части кладки, которые в прошлом служили для ремонта не совсем уж неуязвимых Камней Башни, посыпались, некоторые из них были размером с человека.

Гвен заметила это и просто посмотрела вверх. Камни будут падать в любом случае. Паническое бегство с одинаковым успехом могло привести ее под летящий булыжник или спасти от него. Ее отец всегда говорил, что в те моменты, когда больше всего хочется паниковать, больше всего нужно мыслить четко, так что, несмотря на падающие камни, Гвендолин Ланкастер осталась стоять.

Затем она спокойно проговорила твердым тоном, осознавая всю правоту своих слов.

– Мы члены Гвардии шпиля. Мы не бежим от неприятностей. Мы следуем им навстречу. Нам нужно заступить на службу.

Бриджет моргнула, затем на ее лице промелькнула тень страха, затем обреченности, а затем раздражения.

– Проклятие! Я должна была вспомнить об этом.

Бенедикт улыбнулся плотно сжатыми губами.

– Хм. Я, конечно, предпочел бы запереть вас двоих в каком-нибудь безопасном месте, но... вы абсолютно правы. Это наш долг.

– Бенни, не будь занудой, – произнесла Гвен, – куда мы направляемся?

И снова шпиль содрогнулась от грохота, и посыпались еще камни. Рядом закричали, пронзительно и ужасно. Гвен не могла с уверенностью сказать, был ли это мужчина, женщина или ребенок.

– Туда, – сказал Бенедикт, кивая в сторону источника звука. – Наша основная обязанность – это защитить и помочь гражданам в беде. За мной.

Они трое и Роул двинулись вперед среди напуганных жителей и наполненного пылью воздуха, высокая худощавая фигура Бенедикта указывала путь.

Каскад расколотых камней обрушился с грохотом всего в паре футов от них, и Гвен не могла поверить тому, насколько чудовищно громко прозвучал удар. В стороны разлетелись мелкие осколки камня, один из них как жало вонзился ей в бедро. Она увидела как дернулась Бриджит, небольшое пятно крови появилось у нее на правой щеке.

Они пробежали шагов пятьдесят, крики становились все громче, и внезапно из облака осколков перед ними возник силует завала из камней. Кого-то прижало большим куском кладки. Часть пыли превратилась в багряную грязь. Он определенно страдал.

– Бенедикт, поднимай камень, – сказала Гвен. – Бриджит, помоги мне его вытянуть.

– Подожди, – крикнул Бенедикт. – Если у него кровотечение, камень может зажимать рану. Нам надо быть готовыми немедленно ее прижать, когда мы его вытащим. Нужна ткань на бинты.

Гвен резко кивнула и быстро потянулась к подолу своей юбки и начала рвать его на ленты.

– Бриджит, – сказала она.

Бриджит опустилась на колени и начала делать то же самое, пока Бенедикт склонился над зажатым мужчиной. Затем кузен Гвен  коротко выругался.

– Под всей этой пылью Барнабас Астор, – сказал Бенедикт.

– Не повезло, – заметила Гвен, продолжая рвать. – Будь в мире справедливость, там бы лежал Реджи.

Совместными усилиями Гвен и Бриджит сумели превратить внешний слой юбок Гвен в ленты и сложенные повязки. Как только они закончили, Бенедикт кивнул и сказал:

– Бриджит, тащи его, когда я поднимусь. Не мешкай.

– Не стану, – серьёзно ответила Бриджит.

Затем Бенедикт повернулся к упавшему камню, громаде размером с небольшой гроб, запустил пальцы под один из краёв и потянул со всей силой своего худощавого тела. Секунду ничего не происходило. Мышцы на спине и плечах Бенедикта вздулись и задрожали. Но затем раздался скрежет, и камень немного сдвинулся. Несчастный Барнабас издал вопль от новой боли, а затем Бриджит начала вытягивать его из-под камня.

Была кровь, как заметила Гвен, ее было неприемлемо много. Несколько недель назад у нее не было бы ни малейшей идеи, что с этим делать, но их первый полный день тренировок с оружием полностью состоял из занятий по обработке подобных ран. Гвен придавила толстый компресс из ткани поверх сочащейся раны на ноге Барнабаса, затем обернула вокруг нее полоски ткани, затянула их и завязала. Молодой человек издал еще один беззвучный стон боли, когда она потуже затянула узлы.

– Это поможет донести его до безопасного места, – пыхтя сказал Бенедикт. – Бриджит, я его подниму. Мне нужно, чтобы ты подняла его раненную ногу себе на плечо. Держи ее высоко, хорошо?

– Конечно.

Снова прогремел гром, и рядом посыпались камни. Сверху раздался низкий гулкий звук, и лицо Бенедикта побледнело.

– Быстрее!

Он подхватил Барнабаса на руки, а Бриджит немедленно взвалила ногу раненного мужчины себе на плечо.

К большому ужасу Гвен, камни начали еще быстрее падать вокруг них.

– Нам надо убираться из атриума! Туда, в боковой тоннель.

– Пошли, пошли, пошли! – крикнул Бенедикт и начал неловко бежать, наполовину боком к относительной безопасности меньшего тоннеля.

В тот момент, когда они проскользнули в его прохладный полумрак, башня снова заскрежетала, и внезапно кусок кладки, размером с дом среднего размера, обрушился на то место, откуда они только что ушли. Звук был оглушающим. Пыль поднялась удушающей завесой, забивая горло.

– Уходим глубже! – пропыхтела Гвен, и они продолжили свое отступление по сумрачному боковому тоннелю, навстречу полной темноте.

Наконец они достигли поворота, и как только они повернули за угол, воздух внезапно снова стал свежим, легких ток воздуха в тоннеле явно развеивал пыль, они остановились.

– Свет? – кашляя попросил Бенедикт.

Гвен потянулась к небольшим кристаллам на своих серьгах пальцами правой руки и усилием воли пробудила их к жизни, так же как она бы поступила, чтобы выстрелить из наруча. Крошечные кристаллы моргая засветились. Это был не особенно яркий свет, но на фоне окружающего мрака он обжигал

Бенедикт положил раненого мужчину на землю и осмотрел его раны.

– Черт побери, – сказал он. – Барни, старина, боюсь ты протекаешь в паре мест.

Барнабас ответил сквозь сжатые от боли зубы.

– Обычно это случается только во время грандиозных попоек.

– Ну, тогда мы затолкаем в тебя пару пробок, пока не дотащим до врача.

Бриджит повернулась к Гвен и начала рвать второй слой ее юбок, пока Бенедикт осматривал повязку, которую наложила Гвен. Очевидно, он счел ее удовлетворительной, поскольку, когда Бриджит протянула ему еще ткани, он перешел к другим ранам и начал их по очереди бинтовать. Юбки у Гвен закончились раньше, чем раны у Барнабаса, оставив только один тонкий слой ткани защищать ее ноги от холодного воздуха хабла.

– Ну, давай уже, – сказал Бенедикт. – Продолжай подавать бинты.

– Я так не думаю, – сказала Гвен. – Бенни, сними рубашку, и мы разорвем ее на части.

Бенедикт взглянул на нее, затем осмотрел последний слой ее юбок и понимающе хмыкнул. Он скинул пиджак и жилет и содрал рубашку одним резким движением, передавая ее Бриджит.

Гвен иногда забывала, что ее кузен был, как и все рожденные воинами, крайне атлетически сложенным, мужественным представителем своего пола, с крепкими, гибкими мышцами. Эффект был потрясающий. Бриджит моргая смотрела на его обнаженный торс в таком изумлении, что брошенная рубашка выскользнула из ее внезапно онемевших рук.

– Ох, – сказала она. – Ого.

Гвен вскинула бровь и ухмыльнулась. Значит вот как обстоят дела с Бриджит, да? Ну хорошо. Одному Богу на Небесах ясно, что Бенедикту нужно чье-то внимание. Среди семей Высших Домов в целом, рожденные воинами считались... нежелательными – и в лучшем случае использовались как вооруженные наемники или телохранители – и уж точно не как члены Дома.

Гвен ткнула Бриджит локтем. Девушка еще раз моргнула, встрепенулась, и вернулась к раздиранию ткани, в то время как сирены воздушной тревоги не умолкали в главном атриуме хаббла.

– Держись, Барни, – сказал Бенедикт, продолжая работать. – Я знаю, что тебе больно, но думаю, что мы сумеем удержать твою душу в теле.

Барнабас ответил слабым болезненным стоном, глаза его были закрыты.

– Я все еще не понимаю, что происходит, – сказала Бриджит. – Воздушные корабли атакуют шпиль? Чьи?

– Скорее всего аврорские, – ответила Гвен.

– Но зачем им устраивать подобное?

– В основном ради экономики.

– Что?

– Правительство шпиля Аврора жадное, коррумпированное и неэффективное, – сказала Гвен. – Налоги очень высокие. Каждый хаббл конкурирует со своими соседями за финансирование и подачки от правительства, а основные правительственные дела, как правило, игнорируются. В результате их предприятия страдают и не развиваются – а население растет. Так что примерно раз в поколение или около того, аврорцы становятся агрессивными. Их флот поглощает гарнизоны, а в прошлом и целые шпили, расхищая их богатства, чтобы продлить жизнь своего шпиля, а многие их люди погибают в бою, чтобы снизить давление растущей популяции.

Бриджит озадачено переспросила:

– Они начинают войну... ради денег?

Гвен хмыкнула.

– Ты никогда от них этого не услышишь. Они всегда найдут или придумают повод. Но в итоге они всего лишь напыщенные пираты. Напряжение между их Армадой и нашим Флотом росло в течение примерно года – в основном рейды на торговцев Альбиона и небольшие стычки с флотскими судами.

– Правда, я не ожидал, что они нападут так скоро, – вставил Бенедикт. – Думаю, никто не ожидал.

Из темноты за пределами небольшого круга света от сережек Гвен раздался тихий, довольно пугающий кошачий возглас.

Бриджит напряглась и взглянула дальше в тоннель.

– Роул говорит, что кто-то идет.

– Хвала Богу на Небесах, – вглядываясь, сказала Гвен. – Возможно, это кто-то из гвардии. – Она позвала, – Эй! Кто там идет?

Несколько мгновений спустя, восемь мужчин в форме гвардейцев шпилеарха шагнули в освещенное Гвен пространство. Двое из них тащили носилки, человек на них был покрыт одеялами. Еще один, со сделанным из боевого кристалла знаком отличия младшего офицера, прикоснулся пальцем к брови и сказал:

– Мисс.

– Лейтенант, – сказала Гвен. Она не узнала мужчину, но это было не удивительно. У гвардейцев было несколько десятков гарнизонов по всему шпилю, и в них служили почти две тысячи человек.

– Я очень рада вас видеть. У нас здесь раненый гражданский. Можете нам помочь?

– Простите, мисс, – ответил мужчина. – Я боюсь, что у нас есть свои обязанности, которые требуют нашего внимания.

– Гвендолин, – сказал Бенедикт.

Гвен оглянулась на него. Он никогда не называл ее полным именем. Он ждал ее взгляда, лицо его было спокойным, но глаза напряжены.

– Я уверен, что лейтенанту крайне жаль, что ему приходится выполнять свой долг. Это почти чудо, что он уже на ногах так скоро после этой внезапной атаки.

Гвен нахмурилась. Затем Бенедикт повел левой рукой, рукой с наручем, немного покрутил ей, и Гвен с холодным ужасом поняла, что он имел в виду.

Нападение произошло всего мгновения назад. Они четверо были в самом центре, видели как все произошло, и, тем не менее, у них едва хватило времени нырнуть в тоннель ради укрытия и наложить быстрые полевые повязки на несчастного Барни Астора. А вот перед ними стоит полный отряд гвардейцев, уже вооруженный и несущий раненого на носилках. И, как заметила Гвен, еще и с большими походными рюкзаками.

Никто не мог собрать отряд за секунды, не в ужасе и смятении, которые в данный момент охватили хаббл. Только если они знали о нападении заранее.

А кому лучше знать, как не врагу? Врагу одетому в форму гвардии, действующему в тайне, врагу, который не сомневаясь убьет любого, кто им встретится, чтобы сохранить свою маскировку.

Кого-нибудь вроде нее, например.

Сердце Гвен забилось так громко, что ей казалось, что она его слышит.

Бенедикт слегка кивнул ей, затем демонстративно закрыл глаза и отвернулся к раненому мужчине.

Закрыл глаза. Он сделал это специально, так, чтобы она видела. Зачем?

А. Ну конечно.

Гвен крутанулась назад к лже-гвардейцам, подняла левую руку и разрядила свой наруч в лицо офицера с расстояния меньше пяти футов.