Текст книги "Лебёдка аэронавта (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Глава 53

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели

Разрывные заряды проделали большой проход в насыпи из сломанного кирпича, которая блокировала туннель. Взрывная волна прокатилась по коридору невидимой стеной, выбив дух из легких Гримма, несмотря на его укрытие за ближайшим углом.

Гримм заставил себя броситься по туннелю еще до того как ему удалось восстановить дыхание. Осыпающиеся камни еще стучали по полу, а он уже бежал к пролому в баррикаде из кирпичной кладки, с мечом наперевес и активным наручем, слыша позади себя грохот сапог множества людей, посланных Кеттлом вслед за ним.

Воздух был заполнен пылью и вонючим сернистым дымом. Куски камней разных размеров предательски скользили под сапогами, выводя из равновесия, и воображение услужливо подсовывало картинки как он из-за плохой видимости врезается прямо в стену или напарывается на собственный меч.

Видит Бог, если он ошибся с туннелем, где эта женщина, Кэвендиш, держала своих пленниц, он заслуживал такой исход.

Такое направление мыслей отвлекало и он чуть не сверзился с блока кладки размером с большой кусок свежего мяса. Рука, сжимающая наруч из стали и меди, закрепленный на плече и сэр Бенедикт помогли ему сохранить равновесие и продолжить движение вперед. Молодой воин был напряжен, его кошачьи глаза сверкали и Гримм порадовался что такой ресурс вступает в битву на их стороне.

Гримм вынырнул из темноты и дыма в пространство, освещенное рассеянным светом разбросанных повсюду люмин кристаллов. Пыль и песок в воздухе придавали всей обстановке странное, четкое очертание, будто его восприятие окружения внезапно расстроилось. Обитатели камеры все еще пошатывались, ошеломленные взрывом и летающими осколками, а Гримму потребовалась вечность, чтобы осознать всё происходящее.

Мисс Тагвинн, растянувшись, лежала на полу, похоже оглушена, ее глаза широко раскрыты и расфокусированы. В пяти футах от нее лежал Сарк, воинорожденный, сопровождавший мадам Кэвендиш. Большой мужчина уже шевелился, пытаясь встать на ноги и в руке мерцала сталь с медью. В нескольких ярдах от Сарка, мадам Кэвендиш припала на одно колено, ее дорогое платье и болеро были покрыты пылью. Сжав зубы, она трясла головой, даже когда Гримм дезактивировал наруч и достал вместо него левой рукой свой пистолет.

Его мозг всё еще отмечал детали, когда он шагнул вперед, поднимая пистолет. Очень немногие могли позволить себе расходы, связанные с владением пистолетом, ко всему прочему, из их числа определенный процент в процессе обучения терял свои пальцы, глаза или даже жизни, когда оружие взрывалось изнутри, вместо отправки пуль в цель. Любой пистолет мог выстрелить не более пятидесяти или шестидесяти раз, прежде чем едкий порох разъедал медное покрытие ствола изнутри, после чего железная труха попадала в сталь, ослабляя оружие до тех пор, пока не происходила неизбежная осечка.

Гримм покорно отстрелял с полдюжины пуль, обучаясь вести огонь из этого оружие с минимальной сноровкой, ни в коей мере не претендуя на специалиста в этом деле, поэтому он как можно быстрее шагнул к Кэвендиш, чтобы выстрелить с расстояния, исключающего возможный, из-за его сомнительного мастерства, промах. Разобравшись с ней, он мог отбросить пистолет и перенести огонь своего наруча на шелкопрядов, хлынувших из-за её спины...

Шелкопрядов? Боже Всемогущий, множество смертоносных,  взрослых существ выплескивалось из зева одного из туннелей и бросались к его людям.

С приходом внезапного ужаса закончился бесконечный момент отстраненного наблюдения.

– Бриджит! – закричал Бенедикт.

Сарк поднялся на ноги, его лезвие сверкнуло над лежащей девушкой, но Бенедикт, выпустив яростный львиный рык, звук, который потряс Гримма до глубины души, ударил Сарка на лету. Оба воинорожденных упали, борясь друг с другом.

Рев, казалось, заворожил мадам Кэвендиш. Она подняла взгляд, моргнула, и широко распахнула глаза, когда заметила Гримма. И немедленно начала подниматься.

Он хотел подобраться поближе к эфиромантке, но этого расстояния, семи или восьми ярдов, должно было хватить. Её рука уже поднималась и у него был только один шанс успеть. Гримм слегка прицелился и нажал курок.

Пистолет заискрил, а затем рявкнул, ярко вспыхнув в тусклом воздухе.

Мадам Кэвендиш внезапно издала леденящий душу вопль и, согнувшись пополам, словно подкошенная рухнула на землю.

Первый из шелкопрядов молниеносно бросился к Гримму, изрыгая яростный визг, от которого его обдало волной ужаса, ибо он уже слышал такой несколько дней назад, в темных вентиляционных туннелях хаббла Монинг, сражаясь спиной к спине с Алексом Байярдом.

Активировать наруч времени не оставалось. Вместо этого он подбросил пистолет, перехватил его за ствол и опустил рукоятку тяжелого примитивного оружия на голову шелкопряда изо всех сил.

Руку пронзила боль, мускулы и сухожилия протестовали от такого обращения, но это сработало. Удар свалил существо на пол и Гримм, не теряя времени, загнал свой короткий кортик в тело шелкопряда, в место где голова соединялась с шеей. Он едва успел выдернуть лезвие до того, как монстра скрутили жуткие спазмы, он беспорядочно засучил ногами, исступленно защелкал раздвигающимися в трёх направлениях жвалами, пузырящимися ядовитой пеной.

Аэронавты «Хищника» в ответ дружно грянули боевой клич:

– За Альбион!

И битва началась. Не было времени ни на раздумья, ни на приказы, ни на что, кроме выживания. Наручи разряжались. Шелкопряды визжали. Гримм едва избежал удара очередного монстра и заметил на полу мадам Кэвендиш, со смертельно бледным лицом, она указывала пальцем на Гримма и громко кричала, задыхаясь от гнева.

И с полдюжины существ бросились к нему, следуя её приказу.

Гримм умер бы, не сходя с места, если бы Кеттл, Криди, Штерн и еще шестеро других аэронавтов не добрались до него, их наручи заговорили. Они обратили двух шелкопрядов в кровавое, вонючее мясо, но третий метнулся под выстрелы, схватил жилистого Штерна за одну ногу и дернул с неистовой силой, вонзая клыки, разрывая плоть и источая яд, свалил его с ног, .

Штерн закричал.

Гримм изо всех сил пытался добраться до лежащего человека, но все, что он мог сделать –  отбиваться от другого монстра и стараться не присоединиться к Штерну на земле. Он пару раз глубоко порезал и проткнул противника, но жесткий хитиновый панцирь был прочен и удары не нанесли значительного урона.

Нога Штерна сломалась с явным хрустом и из раны потекла кровь.

Запах крови окатил шелкопрядов словно внезапный ветер, рождая первобытную, безумную жестокость. Их оглушительный визг поднялся снова и Гримм почувствовал слабость в ногах. Их движения стали быстрее, беспорядочнее, а яд сочился с челюстей, покрывая  шпилевой пол.

В нынешней ситуации, с учетом шелкопрядов взбесившихся от крови были возможны только два варианта: либо Гримм, и матросы Хищника уничтожат всех чудовищ до единого, либо они падут от челюстей и яда существ с поверхности.

Штерн снова закричал, вытащил поясной нож и вонзил в шелкопряда, держащего его за ногу, но тварь потрясла его, словно кошка, трясущая туннельную мышь, с силой несоизмеримой с её размерами, мотая юношу влево и вправо и отшвырнула нож.

С другой стороне от Гримма Криди пнул каблуком своего сапога в ротовую полость жука, добившись только того, что челюсти сомкнулись на ноге Криди и вывернули ногу старпома. Его клыки пробили кожу сапога Креди и он вскрикнул от ярости и боли. Абордажный топор Кеттла опустился на шелкопряда и разделил существо пополам прямо посередине, но издыхающая передняя половина твари продолжала сжимать и раздирать ногу Криди в агонии.

Всё больше проклятых существ подбирались ближе, цепляясь за стены и потолок, используя свою превосходную подвижность для окружения Гримма и его людей. Несмотря на недостаток практики наземного боя, ему нетрудно было понять, что жить им оставалось несколько минут.

И тут вступили в бой Феликс и дезинсекторы.

Они не выкрикивали боевых кличей и не издавали ни звука, высыпая из всех открытых туннелей, ведущих в лагерь Авроры. Но когда они достигли ближайших шелкопрядов, их плети раскрутились и набрав обороты, мягко и шипяще засвистели.

Эти плети был довольно смертоносным инструментом, смастеренным из небольших металлических колец, скреплённых в сужающуюся к концу трубку, каждое кольцо было заточено и окаймлено железными чешуйками. Убийственные штуки весили почти как топор и силой удара не уступали ему, кроме того чешуйки отрывали куски плоти, цепляясь за неё. Удар такой плетью пробивал самый жесткий панцирь, нанося глубокие, ужасно болезненные кровоточащие раны. То, что они делали с податливой человеческой плотью, было неописуемо.

Десятки орудий впились в крайний ряд шелкопрядов в едином яростном хоре.

Дезинсекторы бродили во тьме туннелей всех хабблов Шпиля. Ежедневно они подвергались риску оказаться лицом к лицу с кошмаром пришедшим с поверхности. Это была необходимая работа. Без дезинсекторов чудища могли приходить из вентиляционных и обслуживающих туннелей и охотиться на граждан хабблов, а их первыми жертвами почти всегда были дети.

Мужчины и женщины, которые взвалили на себя эту обязанность, были определенно уверенными, квалифицированными, бесстрашными и слегка безумными. И, подумалось Гримму, у этой группы безумцев была веская причина заниматься этим делом.

Плети громили и разрывали. Шелкопряды визжали. Некоторые из людей Феликса сменили плети на короткие тяжелые копья, и когда один из их соратников ранил или ошеломлял тварь, копьеносец подскакивал и наносил смертельный удар с относительно безопасного расстояния.

Сам Феликс крутил плетями в каждой руке, нанося удары влево и вправо, разбивая броню, разрывая плоть и отрывая конечности существ с какой-то ужасающе практичной методичностью. Быстрым движением он ударил по шелкопряду, напавшему на Гримма свирепым ударом, ошеломив, пригвоздил к земле. Затем он бросил одну плеть, щелкнул другой по шею твари, выкручивающей ногу Штерна и со знанием дела захлестнул металлическое орудие вокруг головы.

Шелкопряд бешено забился, но Феликс просто упёрся ногами и удерживал, оттаскивая в сторону, пока тройные челюсти твари не раскрылись, исторгнув вопль боли.

Гримм добил шелкопряда, ошеломленного Феликсом, затем шагнул за спину дезинсектора. Он пробормотал: «Простите», – осторожно поднес оружие и вонзил меч в нужное место у основания черепа шелкопряда. В течение нескольких секунд обезумевшее существо неистово билось, а затем осело, словно сдувшийся пузырь.

Феликс освободил плеть от мертвого шелкопряда.

– Совсем неплохо, парни. Для кучки туристов, я имею в виду.

– Спасибо, – нерешительно ответил Гримм. – Мистер Криди?

– Сэр.

– Доставьте себя и Штерна к доктору Багену. – Гримм повернулся к Феликсу. – Сэр, кто такие туристы?

Феликс коротко усмехнулся Гримму.

– Закончим тут, и я скажу...

Дезинсектор резко повернулся, его глаза распахнулись и Гримм проследил за взглядом мужчины в один из обжитых аврорцами туннелей. Оттуда донесся вопль множества существ и вторая группа шелкопрядов, не уступающая по количеству первой, вылилась на открытое пространство.

Гримм выкрикнул предупреждение, но оно не было и услышано, и ему оставалось только беспомощно наблюдать как с полдюжины дезинсекторов, потрясенных внезапным натиском, были погребены под волной разрывающих их жвал и отравленных клыков. Их испуганные крики быстро превратились в отчаянные хрипы, а затем затихли вовсе.

Следующими на пути ужасных тварей находились два воина. Бенедикт одерживал вверх над Сарком, и был более менее сверху, его руки и ладони двигались так быстро, что Гримм едва мог их видеть, а Сарк отвечал движением на движения, парируя каждый удар, который пытался нанести молодой человек. Когда новый поток шелкопрядов устремился к ним, оба воинорожденных обратили свой взор к надвигающейся волне.

Глаза Бенедикта расширились и он попытался оторвать от себя Сарка. Но злобный воитель обвил свою ногу вокруг ног Бенедикта и уцепился за его куртку. С гадкой ухмылкой он извернулся, подставляя молодого аристократа под атаку шелкопрядов.

Бенедикт почти тотчас изменил направление движения и вместо того, чтобы избавиться от Сарка, подался вперед, кувыркаясь в ту же сторону. Он упал на землю спиной и перекинул Сарка над собой, швырнув большого воинорожденного на пару футов между первым рядом надвигающихся монстров и собой. Существа накрыли Сарка, словно отвратительное, живое одеяло, и он исчез из поля зрения.

Бенедикт едва успел подняться ноги до того, как до него дошли первые полторы дюжины шелкопрядов. Если бы Гримм был на месте молодого человека, он бы не выжил, но Гримм не был воинорожденным.

Бенедикт по львиному рыкнул, уклонился от первого шелкопряда и, достав свой меч из ножен, разрубил другого пополам в прыжке. Следующий схватился своими жвалами за его бицепс, повиснув на руке. Бенедикт пошатнулся, обратил инерцию прыжка существа во вращение и швырнул его в двоих собратьев, как своеобразный щит, прикрепленный к руке, отбрасывая их в сторону.

Шестой ударил Бенедикта под колени и вцепился в бедро, свалив с ног.

– Спиной к спине! – проревел Гримм своим людям.

– Группируйтесь! Кеттл, за мной! – Он двинулся к Бенедикту, одновременно задействуя наруч, выпуская луч за лучом в шевелящуюся массу клыков, хитинов и конечностей, превратив как минимум двоих в горящую мякоть, он купил Бенедикту несколько драгоценных секунд.

Воину наконец удалось вырваться из хватки животного, повисшего на его ноге и с криком ярости и боли он поднял руку и колотил тварь о шпилевой пол, пока пурпурный ихор не забрызгал всё вокруг и щетинистое тело не обмякло, скрутившись и подергиваясь в судорогах.

В этот момент Гримм и Кеттл добрались до Бенедикта. Кеттл размахивал топором, держа шелкопрядов на расстоянии. Гримм рывком поставил Бенедикта на ноги, отбиваясь от очередного страшилища мечом.

– Бриджит и Фолли! – воскликнул Бенедикт. Рука и нога его обильно кровоточили, но времени чтобы обработать раны не было – враг наседал. – Мы должны их вытащить!

– Держимся вместе! – ответил Гримм. – Следуйте за мной!

Он поднял наруч и начал взрывать шпилевой пол в примерном направлении где последний раз видел Бриджит, лежащую на земле. Он не нанес урона, но горстку шелкопрядов, которые приближались с этого направления, отбросило назад на несколько футов. Гримм продвинулся на очищенное пространство и снова взорвал пол перед собой, убрав ещё больше шелкопрядов с их пути, и продолжил путь. Он услышал, как Кеттл делает то же самое позади него, отшвырнув основную часть подбирающихся со спины. Он не успел толком испугаться, когда один из шелкопрядов упал с потолка прямо на голову, а Бенедикт отдернул Гримма одной рукой, а другой аккуратно нанизал монстра на свой меч, мгновение продержав его на весу, пока тот бился в агонии, затем, извивающегося, брезгливо скинул с лезвия. Существо свалилось, истекая вонючей кровью.

Гримм продолжал взрывать пол и едва успел отвести выстрел из быстро разогревающегося наруча, едва не задев лежащую ничком фигуру Бриджит Тагвинн.

– Круговая оборона! – рявкнул он. Он вбросил меч в ножны, когда люди выстроились вокруг них и наклонился, чтобы поднять её. Она была рослой девушкой и тяжелее, чем казалась. Гримм подставил одно плечо под её руку и поднял на ноги. Бриджит несколько раз моргнула, её взгляд плавал, но, хоть её ноги подогнулись, она все же смогла удержать большую часть своего веса.

– Мисс Тагвинн! – перекрикивая стоны наручей, обратился к ней Гримм. – Где мисс Фолли?

Бриджит уставилась на него, моргая. Наконец она выдохнула:

– Туннель. В туннеле. Лежит на полу.

Живот Гримма скрутило от подкатившего ужаса.

– В котором?

Бриджит секунду смотрела на него, собираясь мыслями, а затем кивнула в сторону туннеля который Гримм решил не взрывать на полпути в эту мясорубку.

– Капитан! – предостерегающе закричал Кеттл.

Гримм покрутил головой по сторонам и его внутренности сжались и скрутились еще сильнее, когда он понял глубину их затруднительного положения.

Неожиданное нападение на дезинсекторов оказалось сюрпризом и для второй волной шелкопрядов. Мужчины и женщины лежали вповалку умирающие или мертвые, и еще больше их убивали на глазах Гримма. Смрад крови и внутренностей уже наполнил воздух, смешиваясь с испорченной крови тварей. Несколько членов его команды пали, а другие, отчаянно отбиваясь, отступали назад, к пролому – и тут он увидел, что послужило причиной перелома в бою.

Среди них был Сарк.

Громадный боец двигался со страшной скоростью, совершенно непредсказуемо бросаясь из стороны в сторону, среди шелкопрядов, как будто был одним из них. Гримм видел как Сарк небрежно сдавил горло женщины одной рукой и подрезал сухожилия другому дезинсектору, свалив его на землю, где твари с поверхности могли его достать. Взмах руки и нож, блеснув в воздухе, вонзился в ногу Хендерсона, помощника пилота Кеттла. Юноша вскрикнул и упал, схватившись за ногу.

Гримм попытался крикнуть чтобы Хендерсон не трогал нож, но молодой человек уже выдернул его из раны, разбрызгав капли крови и каждый шелкопряд в тридцати футах немедленно бросился на него и член его команды моментально был похоронен под кучей разрывающих, копошащихся тел и морем крови, разлетающейся во все стороны.

Майклз, помощник стрелка пятого орудия, поднял наруч и дважды разрядил его, целясь в Сарка. Первый выстрел прошел мимо.

Второй отклонился и, облетев почти вплотную вокруг Сарка, попал в голову Майклза и сильный взрыв швырнул почти безликий труп стрелка на шпилевой камень.

Глаза Гримма метнулись в сторону, где стояла мадам Кэвендиш, прижав ладонь к ребрам, поверх растекающегося тёмного пятна на платье. Другая рука была вытянута в сторону Сарка, её глаза сверкали.

Команде удалось отступить к пролому, который они проделали с помощью зарядов и шелкопряды, добивающие последних раненных дезинсекторов, начали стягиваться, стремительно направляясь к Гримму и его маленькой группе, возбужденно подергивая конечностями.

Они были отрезаны.

– Отступаем! – крикнул Гримм. – Спускаемся к туннелю! Сдерживаем их огнем наручей, пока не доберемся до укрытия!

Они пятились шаг за шагом. Медь на их наручах дымилась и плавилась от жара. Криди всё громче и яростней скрежетал зубами, но исправно продолжал выпускать смертоносные лучи из своего наруча.

Они добрались до туннеля и Бриджит, соскользнув с плеча Гримма, почти рухнула рядом с мисс Фолли, которая лежала на полу, свернувшись калачиком в позе эмбриона, дрожа, словно ее мышцы пытались свернуться в тугой узел. Гримм огляделся. Туннель был перекрыт основательным завалом, наподобие того, через который они вошли. Однако из этого не было выхода, и некогда было выстроить даже мизерную защиту из каменной насыпи.

Внезапно за пределами туннеля раздался голос  мадам Кэвендиш.

– Это уже третий раз, когда вы вмешиваетесь в мои дела, капитан, – сказала она, ее слова падали словно ледышки. – И так как вы пролили мою кровь, этот будет последним.

– Мадам, отзовите своих зверушек! – сразу отозвался Гримм. – Гарантируйте безопасность всех кто со мной и я сдамся. Вы можете убить меня, как захотите.

– Благодарю, но я могу это сделать и без вашего сотрудничества, – ответила мадам Кэвендиш удивленно. – Прощайте, капитан.

И тут же орда шелкопрядов влилась через зев туннеля – их было слишком много. Они цеплялись за стены и потолок, заполняя пространство, двигаясь слишком быстро и в слишком большом количестве, чтобы им можно было что-то противопоставить.

Гримм и его люди были растеряны и он никак не мог остановить это.

Глава 54

Нигде

Фолли успела увидеть, как мадам Кукла указывает на нее пальцем и почувствовать, как в ее тело врезается гейзер эфирной энергии. Затем целый Шпиль боли обрушился на неё.

Фолли подумала, что она наверняка закричала. Она ничего не чувствовала кроме агонии, и каждое чувство только, казалось, увеличивало это ощущение. Она почувствовала, что упала, свернулась калачиком, почувствовала, как ее глаза зажмурились, когда каждая мышца в ее теле судорожно сжалась. Она не могла ничего слышать кроме нестройного воя в голове, и ее горло не пострадало – по крайней мере не так как она понимала боль, – но его слегка щекотало: казалось разумным предположить, что она, должно быть, кричала.

Эта мысль родила другую – как странно, что она может обдумывать своё состояние, когда ее нервная система настолько сильно потрясена. И эта мысль, в свою очередь привела к еще одному открытию: как странно, что она осознаёт весь свой мыслительный процесс.

Она все еще чувствовала боль, боль была настолько велика, что она бы приветствовала сомнительное облегчение от опорожнения её желудка на пол, хотя бы для смены темпа. Одновременно она ощущала, что её мысли дрейфуют отстранёно от тела, подобно тому, как эфшел срывается с корабельной сети, поддаваясь эфирным течениям.

Её тело, её чувства, все оставалось на полу заваленного туннеля, но мыслями она была не с ними. Её разум был где-то в другом месте.

Она была Нигде.

Она недолго плыла в пустом вакууме. А затем почувствовала твердую почву под ногами. Фолли с любопытством и удивлением посмотрела на неё. Она опустилась на колени, чтобы рассмотреть более внимательно. Поверхность была не из шпилевого камня. Это была рыхлая земля, тусклая и зернистая. Она слегка сжала пальцы и поднесла ближе к глазам. Земля была сильно смешана с песком.

Земля.

Песок.

Значит она стояла на поверхности?

Трепет от нежданного ужаса, охвативший её, был совершенно лишним, несправедливым и невежливым. В конце концов, она знала, что ее тело раздирает боль где-то там в Шпиле Альбион. Но, тем не менее, она всю свою жизнь сгорала от любопытства и ужасалась истинной природой мира за пределами Шпиля и вот земля кошмаров обрела плоть. Во всей истории мир поверхности описывался как ад, покорявшийся только безумцам, отчаявшимся и безумно, отчаянно алчным. И хоть разум опровергал её страхи, казалось, что у тела было свое мнение, и её сердце бешено забилось.

Она встала и медленно огляделась. Туман здесь зиял прорехами и она могла видеть по крайней мере на сто футов вдаль, однако беглый обзор не показал ничего, кроме плоской, сухой земли и нескольких отдельных камней.

А потом земля затряслась. Она грохотала и дрожала, Фолли чувствовала вибрацию подошвами ног. Звук повторился снова и снова, становясь громче с каждым разом.

Шаги. Чудовищные шаги.

Приближающиеся.

Туман шевельнулся и что-то огромное, медленное и бурлящее ненавистью остановилось за пределами зрения так, что Фолли смогла разглядеть только огромное темное пятно. Она застыла на месте и зажала рот руками, чтобы не выдать себя.

А затем великий Голос, звучный и ласкающий слух, как у очень красноречивого, знающего себе цену, зрелого человека, профессионального оратора, сотряс воздух.

– ДОКЛАДЫВАЙ.

Фолли заколебалась. Что бы с ней ни происходило сейчас, это вряд ли давало ей право говорить с позиции силы и ставить условия. С другой стороны её тело всё равно умирало. Она чувствовала, как её напряженное сердце бьётся так быстро, что она не успевала считать удары. Похоже, осторожничать смысла не было.

И кроме того, ей было любопытно. У неё были вопросы. И ответы на вопросы почти всегда важнее осторожности. Даже сама возможность задать вопрос сказал бы ей больше, чем она знала до сих пор. Других способов узнать наверняка не было, оставалось попробовать.

Поэтому она опустила руки.

– Прошу прощения. Что вы имеете ввиду?

Она почувствовала стремительное, пугающее внимание от существа в тумане и Голос снова изрёк:

– ДОКЛАДЫВАЙ.

– Я слышала и в первый раз, но не совсем поняла, что вы хотите. Уверяю вас, я не обрела дар проницательности за последние пять секунд.

Высоко над головой Фолли туман пронзили вспышки красного света, струящиеся из трёх отдельных источников.

Глаза?

– ТЫ, – сказал Голос. – ТЫ НЕ КЭВЕНДИШ.

– Мадам Кукла? – переспросила Фолли. – На самом деле нет, и благодарю за комплимент.

– НАЗОВИ СЕБЯ.

Фолли быстро присела в реверансе  перед чудовищной фигурой.

– Фолли. А вас как зовут?

Голос не ответил. Вместо этого раздался чудовищный трубный звук, словно какой-то огромный дирижабль потряс ночь своим гудком. Спустя мгновение тишины издалека раздался еще более громкий рёв в ответ.

– ТЫ ПОТЕНЦИАЛЬНО ПОЛЕЗНА.

– Для вас? – спросила Фолли. – Я так не думаю. Я не кукла. Вы сами так сказали.

– СКЛОНИСЬ.

Три красных огня вспыхнули ярче и Фолли внезапно почувствовала ужасное, неприятное давление, которое сложно было описать. Невероятная мощь, от которой перехватило дыхание. Ей казалось, что что-то копается в её мыслях, сгребает их когтями, ищет чем можно воспользоваться и за что уцепиться.

Оно пыталось управлять ею, так же как она могла управлять...

– Я поняла, – пробормотала Фолли. – Ты тот, кто дергает  куклу за ниточки, так? Ты тот, кто дергает всех кукол за ниточки.

– СКЛОНИСЬ, – прогремел голос.

Давление возросло, но Фолли почувствовала, как оно обтекает её, слева и справа, это мало что давало, но, по крайней мере, позволило восстановить дыхание. Она выпрямила спину и насупилась, глядя на красные огни.

– Это еще долго будет продолжаться? – спросила Фолли.

– Если да, то боюсь, я вынуждена отказаться продолжать. У меня мероприятие, на котором я должна присутствовать. – В конце концов, кажется логичным, что кое-кому надлежало бы присутствовать на собственной смерти, а не блуждать как своенравное дитя, уклоняясь от обязанностей.

– ТЫ УЦЕЛЕЛА, – произнес Голос, помолчав.

– Не ожидала, что ты скажешь что-то настолько очевидное, – ответила Фолли. Она прищурилась, пытаясь заглянуть за туман. – Значит... ты пытался контролировать меня, точно так же как мадам Куклу, так же как управляешь шелкопрядами.

– КАК ТЫ УЗНАЛА? – потребовал ответа Голос.

– Я смотрю на происходящее и размышляю об этом, – ответила Фолли. – И, конечно, использую интуицию и дедукцию с индукцией, а также всякие исторические или теоретические модели, которые, похоже, подходят. Кроме того, у меня были очень ужасные сны, которые, очевидно, были адресованы мадам Кукле и я могла только предполагать что это какие-то указания, поэтому когда я поймала один в сети, то учитель сказал мне что это было послано Врагом, и что у нас теперь есть Враг, и то, что он разузнал в пойманном мной сне, привело нас в хаббл Лэндинг...

– Фолли почувствовала, как её лицо расплывается в широкой улыбке. – Ага. Теперь я понимаю. Ты и есть Враг.

– ЕСЛИ ТЕБЯ НЕЛЬЗЯ ЗАСТАВИТЬ СЛУЖИТЬ, – сказал Враг – ЗНАЧИТ ТЕБЯ НУЖНО УНИЧТОЖИТЬ.

И внезапно песчаная почва начала осыпаться под ногами Фолли.

Внутренности Фолли подпрыгнули к горлу, и она отчаянно попыталась зацепиться за твердую почву. Но это было бесплодно. Независимо от того, как быстро она карабкалась песок сыпался внутрь огромной ямы еще быстрее. Она попыталась было бежать и почувствовала, как ее шаги замедлились, ноги увязали в зыбкой субстанции, скользившей под её весом. Чем быстрей она пыталась продвинуться вперед, тем быстрее её тянуло назад и вниз.

Песок, подумалось Фолли, был ужаснейшей материей. Она чувствовала, как он поднимается всё выше, охватывая её щиколотки и воображение услужливо подсовывало картинки как песок забивается в нос, в рот, засыпается в глаза. Это была зловещая смерть, задохнуться крошечными осколками стекла. Неудивительно, что Строители выстроили убежище для человечества из шпилевого камня. Шпилевой камень был замечательным материалом – прочным, устойчивым, долговечным. Любой ощущал уверенность, стоя на шпилевой тверди.

Не успела Фолли закончить мысль, ее нога почувствовала что-то устойчивое и ровное. Она моргнула и посмотрела вниз, чтобы увидеть блок темного камня, поддерживающий ее ногу и щиколотку среди неуклонно растущего потока песка.

– Ах, ну конечно, – вслух произнесла Фолли. – Мое тело в другом месте. Это место разума. В разуме только мысли реальны.

Она сосредоточенно представила шпилевой камень и сделала еще один шаг. К её большому облегчению нога опустилась на очередной незыблемый блок из черного камня.

Враг яростно заревел, словно сотни диссонирующих в какафонии низко гудящих рогов и сердце Фолли затрепетало от ужаса. Она побежала всерьез, а блоки из шпилевого камня превратились в обычную лестницу, поднимающуюся из сыплющегося песка. Она стремглав, словно кошка, взлетела по лестнице, преодолевая реки песка, который пытался увлечь её за собой.

Она добралась да уровня поверхности этой пустынной земли и продолжала бежать, мысленно поднимая всё больше ступенек по ходу. Позади снова раздался хриплый, неистовый рев и лестница под её ногами заходила ходуном, когда нечто чрезвычайно огромное сделало один гигантский шаг, затем другой, направляясь в её сторону.

Фолли не смела оглянуться, боясь, что вид чего-то ужасного разрушит её концентрацию. Ей нужно было убежать. Она поднималась по лестнице, судорожно пытаясь понять как покинуть это место. Будет нечестно, если она, попав сюда без каких либо усилий со своей стороны, не сможет выбраться.

Она вернулась к своим предыдущим рассуждениям. Мысли становились реальностью здесь. Если кому то нужно было выйти куда-то, он вышел бы через дверь.

Она представила перед собой дверь и внезапно та соткалась из воздуха прямо перед ней, на самом верху лестницы. Фолли бросилась вверх по последним ступенькам, но тут на её плечи упал яркий красный свет и бледная кожа её рук приобрела алый оттенок. Она надеялась, что ее теория верна. В противном случае ей предстояло прыгнуть сквозь пустой дверной проем и пролететь несколько десятков ярдов в огромную, обваливающуюся яму с песком.

Фолли открыла дверь, увидев перед собой облако огненных красных искр, кружащихся в воздухе.

Враг снова рявкнул и на нее упала внушающая ужас тень, темнота и холод, которые она никогда не испытывала до этого момента.

– РАЗОРВИТЕ ЕЁ! – прорычал Враг. – УНИЧТОЖЬТЕ!

Фолли рефлекторно пискнула от страха и нырнула в открытый дверной проем в пустом воздухе, захлопнув за собой дверь.

* * *

Фоли резко села, сжимая в руке несколько люмин кристаллов и заморгала. Кто-то обнял её за плечи и это оказалась Бриджит. За ней находилось с полдюжины членов экипажа «Хищника», включая Бенедикта Сореллина и угрюмого капитана. Они казались измученными и испуганными и все размахивали оружием в обеих руках. Это означало угрозу.

С другой стороны, в общем, Фолли не ощущала ничего похожего на то, что она могла бы назвать смертью, лишь приключение, которое закончилось приятным сюрпризом. Всегда важно разбавлять плохие новости хорошими.

– Ох, – сказала она маленьким кристаллам. – Мы сделали это! Мы сбежали!