Текст книги "Лебёдка аэронавта (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Глава 24

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг

Роулу вид с высоты двух корабельных деревьев показался менее захватывающим, чем он предполагал сначала. О, он мог видеть сам корабль довольно хорошо, хотя, основываясь на его понимании имени судна (как будто оно нуждался в имени) он чувствовал, что его хозяин должен поблагодарить кошек по крайней мере за очевидное вдохновение. Возможно, здесь даже была договоренность. Конечно, если они назвали что-то в честь кошек, даже самые бестолковые люди должны понимать, что необходимо обсудить вознаграждение.

Само судно оказалось интересным. Он проследил за Мышонком, которая уютно устроилась в маленькой комнате с чашкой горячего напитка, гадкого на вкус, но она настойчиво наливала его при любом удобном случае. После этого он отправился на разведку. На «Хищнике» было много коридоров и комнат, а также множество вещей, которые необходимо было догнать и словить. Вероятно, не стоило их есть, пока он действительно не чувствовал голода. Роул был уверен, что хрупкие чувства Бриджит будут разбиты, если он откажет ей в удовольствии разделить с ним еду.

Определенно такая конструкция была подходящим местом для кота, при условии, что он не возражал против компании.

Как-то, когда он только закончил проверку судна и быстро поднялся на корабельное дерево, поначалу интересно было наблюдать только за людьми, снующими по кораблю, и, честно говоря, день и впрямь обещал быть долгим и скучным, а потом случилось кое-что, оказавшись интересным чуть более, чем на мгновение. Маленький корабль, возможно, тоже названный именем, вдохновленным его народом, появился рядом с «Хищником». Человек с гораздо меньшей неуклюжестью, чем большинство людей, взошел на борт. Это был невысокий самец, и, несмотря на его крохотную фигуру, двигался он с уверенностью воина и носил очень большую и благородную шляпу.

Такие шляпы часто бывали признаком людей, которые считали себя важными, что умиляло первые несколько минут, а потом начинало раздражать.

Посетитель, однако, взошел на корабль, как будто ожидал разрешения быть на чужой территории, что было правильно. Роул начал одобрять человека Гримма, который до сих пор действовал с наименьшей некомпетентностью во всех аспектах своей жизни. И если Гримм мог получить такое уважение даже у людей с очень большими головными уборами, он мог сгодиться для помощи, и даже люди были достаточно умны, чтобы понять, что хорошая помощь была наиболее неуловимой из добыч.

Роул следил за разговором, которым Гримм вел с гостем. Казалось, что в основном это связано с необъяснимым человеческим безумием, хотя он понимал гнев и повышенные голоса, которые означали, что все могло закончиться кровопролитием. Как часто это случалось с переменчивыми зверями, разговор не развился до настоящей битвы, а посетитель остался в явном поражении.

Вскоре после этого произошла какая-то деятельность между высоким вторым после командира и человеком орудующим несколькими длинными рукоятками с кусками цветной ткани на конце. По-видимому, это были какие-то сигналы, потому что люди какое-то время смотрели на что-то под ними, после того как помахали флагами. То, что они увидели, казалось, удовлетворило их. Корабль, висевший неподвижно, наконец спустился к деревянной платформе, которая, за исключением мелких деталей, выглядела почти так же, как та, которую они оставили.

Роул почувствовал разочарование. Казалось, он преодолел кучу проблем, чтобы полжизни скучать на корабельных деревьях, в обмен на самую малость развлечений в пути вместо интересного изменения окружающей обстановки. Но такие вещи следовало ожидать,

когда имеешь дело с людьми. Он должен оставаться терпеливым, пока они не вляпаются в какую-нибудь глупость. Разве он не был котом, в конце концов?

Он спустился с корабельного дерева. Это было куда менее приятным, чем взбираться. Такая деятельность более подходит для людей и их паучьих пальцев. Он должен проследить, чтобы в следующий раз рядом оказался человек, готовый вскарабкаться и спустить его с должным достоинством. Возможно, это будет удобный случай проверить способности человека Бенедикта. Понятно, что он недостоин быть помощником Мышонку, но, возможно, с правильным руководством можно было бы взрастить некоторую адекватность.

Роул вернулся к маленькой комнате, где Мышонок и ее спутники пили свою вонючую воду и вспрыгнул, схватившись за ручку на двери, повисел на ней достаточно долго, чтобы она открылась. Затем он прокрался внутрь и закрыл дверь, надавив плечами.

Человек Гвендолин несколько раз моргнула, а затем сказала:

– Боже, когда он уходил? Как он ушел?

Мышонок кивнула ему и ответила человеку Гвендолин:

– Он кот, мисс Ланкастер. Задавать такие вопросы бесполезное занятие.

Роул вскочил на колени Мышонка и ласково потерся носом о ее щеку. Ему нравилась Мышонок. Она была значительно умнее большинства людей.

– Корабль пришвартовывается, – сказал он ей. – Мы немедленно должны пойти посмотреть, как выглядит этот новый хаббл.

Он подождал, пока Мышонок повторит то, что он сказал другим людям. Честно говоря, иногда он чувствовал, что люди просто притворяются тупыми. Разве было так трудно понять цивилизованную и превосходно сформулированную речь? Его отец часто говорил, что на самом деле люди настолько же глупые и беспомощные, насколько кажется со

стороны – по крайней мере, жизнь значительно упрощалась, если думать что это правда. Но Роул все же не был уверен до конца.

Минуту спустя, очень неприятный звук металла ударяющего о металл пронзил палубу. Это был один из тех человеческих шумов, которые были, он не сомневался в этом, созданы с одной единственной целью – раздражать кошек.

Звук, похоже, все же активировал людей. Мышонок и ее спутники встали и начали суетиться в той манере, как часто делали люди. Люди, которые управляли кораблем, занимались тем же, и после бессмысленной отсрочки, когда люди собрали все свои игрушки и сувениры, он, наконец, смог занять свое законное место в объятиях Мышонка и погнать их всех в правильном направлении.

Они спустились с корабля на деревянную платформу, которая, казалось, просто висела в открытом воздухе сбоку от Шпиля. Он должен был отдать должное людям там, где они заслуживали – они, похоже, умели строить интересные для кошек места. Они шли по скрипучим деревянным доскам, их шаги отдавались эхом.

– Мышонок, – сказал он, – а если человеческая платформа рухнет, разве мы не упадем на поверхность?

Он услышал, как ее сердце забилось быстрее, а ладони, зарывшиеся в его мех, вспотели.

– Вздор. Я уверена, что этого не произойдет.

Но она начала идти заметно быстрее.

Мышонок и ее спутники присоединились к довольно большому стаду людей, которые стояли вокруг, не делая ничего интересного или полезного. Они стояли там бесконечно, только изредка деля шаг вперед. Серьезно. Разве стоит удивляться, что глава их клана наконец-то упросил отца Роула, чтобы Тихие Лапы взяли руководство и оказали помощь?

Наконец, они прошли через относительно крошечное отверстие в стене Шпиля вместе с колонной таких же спокойных представителей человечества и по очереди, напрасно тратя впустую время, поговорили с вооруженными людьми, которые были не так важны, как большие шляпы. И только после того, как весь этот не поддающийся расшифровке человеческий ритуал был полностью удовлетворен, они вошли в хаббл Лэндинг.

Роул постоянно напоминал себе, что кошки бесконечно терпеливы, и что он совершенно не взорвется, если не выскочит из рук Мышонка и не отправится исследовать. Это не означало, что он не мог этого сделать, если бы захотел, потому что только кошки всегда были сами себе хозяевами. Он решил, что его терпение было практически легендарным – Мышонку повезло с ним, а Роул, более того, уже позаботился бы об этой проблеме или тайне или чем бы там ни было, пока она еще стояла в очереди для разговора с вооруженными людьми на входе в хаббл Лэндинг, и тем самым лишила себя великолепного триумфа.

Хотя, если задуматься он был самым важным членом отряда. Любая полученная слава была его по праву в любом случае.

На данный момент он решил примириться с ситуацией. Но если люди станут неуправляемыми, возможно ему придется принять меры. И кто станет его винить? Даже его отец не утверждал, что было целесообразно руководить пятью людьми. Хорошо известно, что люди становились более растерянными, чем обычно, когда сбивались в стада.

Хаббл Лэндинг был примечательным. Во-первых, потолок всего в половину высоты других хабблов, которые он видел. Он все еще возвышался даже над головой Мышонка, но более замкнутое пространство напомнило ему воздуховоды и вентиляционные тоннели, которые традиционно были территорией его народа. И в нем было множество людей. Хаббл Монинг считался густонаселенным хабблом, но, по сравнению с ним, в Лэндинге люди просто кишели. Сотни и сотни приходили и уходили сквозь дыру в стене шпиля. Десятки людей, торговавших сувенирами и безделушками (Мышонок сказала бы, что все они были людям абсолютно необходимы), выстроились вдоль стен в аккуратно устроенных киосках – и это даже была не рыночная площадь.

Голоса наполняли воздух, их было так много, что невозможно было вычленить конкретный разговор, в целом голоса создавали низкий гул, который немного напоминал завывания ветра в местах соединения вентиляционных тоннелей. Запахи тоже были очень сильными: неприятные, которые всегда появляются с людьми, аппетитные запахи разнообразной еды, и совершенно замечательные запахи, которые он не смог определить.

– Боже мой, – воскликнула человек Гвендолин. – Вы когда-нибудь видели столько прибывающих и уходящих людей?

– Это было бы прекрасным местом для проскальзывания вражеского агента в шпиль, – согласился человек Бенедикт.

Человек Фолли явно испугалась чего-то, хотя она точно была вне опасности насколько мог видеть Роул. Ее сердце билось очень быстро, и от нее смердело напряжением. Она не поднимала глаз от пола и держалась в нескольких дюймах от самого старого человека группы, мастера Феруса. Глаза пожилого человека были полуприкрыты, как будто он хотел, чтобы наблюдатель подумал, что он засыпает, но Роул прекрасно видел, как они озираются вокруг в почти кошачьей манере, подражая ему.

– Мастер Ферус? – обратилась человек Гвендолин. – Куда нам идти, сэр?

– Ммм? – отозвался Ферус. – Что такое?

– Может быть, жилье? – предложила Мышонок.

– Ах, отлично, да. – Он обернулся к человеку Бенедикту. – Молодой человек, вы не знаете приличной гостиницы?

– Я думаю, здесь их немало, но я останавливался в Гвардейском доме, когда был здесь, – произнес человек Бенедикт извиняющимся тоном. – Я знаю, что мы сможем нанять посыльного, который может нам помочь.

Человек Гвендолин нахмурилась.

– Разве мы не должны остановиться там в любом случае? В конце концов, это официальное расследование для Шпилеарха.

– Мы не можем объявить о нем официально, и мы не можем встать на постой в Гвардейском доме, – сказала Мышонок. – Если среди гвардейцев есть предатель, а мы

промаршируем и объявим о наших намерениях, мы можем с тем же успехом раструбить об этом на весь мир.

– Совершенно верно, – сказал мастер Ферус. – Совершенно верно. Тогда – посыльный.

Кажется, человек Гвендолин восприняла это как приказ. Она кивнула и прошла через толпу. Роул ждал с поистине безграничным терпением. Вокруг было множество вещей, которые нужно было увидеть и обонять. У одного человека-продавца было много небольших существ в маленьких клетках. У некоторых из них были крылья, у других чешуя и мех. Роулу удалось сопоставить запахи с их владельцами и задумчиво изучить их. Затем мягкое движение и смещение в сторону вентилируемого воздуха объявили о приходе дня, когда солнце начало согревать другую сторону Шпиля и принесло с собой безумно вкусный запах готовящегося мяса.

Роул поднял голову, чтобы посмотреть откуда пришел запах, и отметил, что как и он, этот человек Бенедикт был достаточно умен, чтобы унюхать нужное и проявил точно такой же интерес. Желудок человека заурчал.

Человек Гвендолин вскоре вернулась в компании довольно тощего маленького человеческого котенка. Волосы у маленького человека были в беспорядке, лицо грязное, одежда оборвана, и Роул, который по большей части считал людей похожими друг на друга, не смог определить, был ли этот посыльный самцом или самкой.

– Это Грейди, – объявила человек Гвендолин. – Он милостиво согласился отвести нас в гостиницу.

– Да, да, – сказал маленький человек. – Просто идите за мной, дамы и господа, и мы все уладим на счет чистой постели и горячей еды.

– Хорошо, хорошо, – сказал старший человек. – Приступайте.

– Слушаюсь, сэр! – отозвался маленький человек. – Сюда!

Они проследовали за маленьким человеком из галереи, которая вела к верфи в боковой туннель, он был освещен люмин кристаллом среднего размера и делал всех совершенно слепыми ко всему, что происходило вокруг чуть далее нескольких шагов. Люди такие невнимательные. В конце концов, Роул прекрасно все видел. Вряд ли он виноват в том, что люди не могут отличить небольшое затенение от истинной тьмы.

Это было иронично, потому что в целом они были самыми безмозглыми существами из всех, кого он знал.

Они прошли короткий путь через боковой туннель, а затем вышли на длинную узкую улицу, где человеческие здания стояли вплотную со всех сторон и в большинстве случаях тянулись от пола до потолка, но высота зданий были неровной и общий вид был зазубренный, похожий на множество сломанных зубов. Улица была тускло освещена, а людей было намного меньше, чем они видели у верфи.

Роул посчитал это... непоследовательным. Ощущение опасности коснулось его шерсти, когда маленький человечек вывел Мышонка и ее спутников на улицу и Роул обнаружил, что напрягает и расслабляет мускулы. Он не мог точно определить какую-либо особую угрозу...

Мышонок, достаточно мудрая, чтобы следовать кошачьим рекомендациям, сразу заметила реакцию Роула. Ее собственное тело напряглось, ее глаза метались по округе в поисках любой угрозы, как это делал Роул.

Внезапно Роул услышал мягкие шаги позади них и быстро повернул уши, чтобы послушать в этом направлении.

– Мышонок, – тихо сказал он. – На нас охотятся. Позади.

Она посмотрела на него сверху вниз, но не повернула голову, чтобы взглянуть через плечо на своих преследователей. Отлично. Такой жест предупредил бы охотников о том, что их добыча ощутила их. Мышонок была умна – для человека, конечно.

– Бенедикт, – тихо сказала она. – Роул думает, что кто-то следит за нами.

Человек Бенедикт хмуро глянул на нее, но не стал задавать вопросов. Вместо этого Роул увидел, как его ноздри раздулись, и он начал вращать глазами, оглядываясь вокруг, не поворачивая головы.

– Черт, – сказал человек Бенедикт через мгновение. Он шагнул вперед, поравнявшись с Мастером Ферусом, и постучал Гвендолин по плечу. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но не остановилась. Человек Бенедикт наклонился, чтобы тихо сказать.

– Кузина, боюсь, нас пометили.

Человек Гвендолин нахмурилась.

– Пометили? – Она осмотрела себя. – Кто-то что-то налепил на мою одежду?

Человек Бенедикт выпустил воздух сквозь зубы.

– Пометили как добычу, сестренка. За нами идут и охотятся.

– Кто же?

– Разбойники, скорее всего, – ответил человек Бенедикт. – В хаббле Лэндинг действуют несколько банд.

Человек Гвендолин сузила глаза.

– Ясно. И кто конкретно нас пометил?

– Слева от тебя, – сказал человек Бенедикт. – Около десяти футов позади нас, темно-коричневое пальто, черные волосы, около двадцати лет. Он следит за нами, наблюдая за отражениями в окнах, когда мы проходим мимо них. И еще один впереди нас, справа, в надвинутой шляпе.

– Понятно, – ответила она. – Каков обычный ход действий в таких ситуациях?

– Избегать их.

– В этом мы уже потерпели неудачу, – сказала человек Гвендолин, раздраженным тоном. – Что еще?

Голос человека Бенедикта прозвучал немного возбужденно.

– Кузина, ну откуда я могу знать? Меня разбойники раньше не помечали.

Она обдумала сказанное и кивнула.

– Понятно.

Затем, не колеблясь ни мгновения, шагнув вперед, человек Гвендолин повернулась, подняла наруч и разрядила его.

Почти невидимый луч силы и жара взвыл в воздухе и врезался в каменную стену фасада здания, меньше чем в двух футах от головы бандита, шедшего позади. Свет заставил Роула, быстро наклонить голову, чтобы уберечь глаза, а сила взрыва выбила камни со стены, посыпая ими улицу.

Разбойник (и, возможно, дюжина других людей, оказавшихся поблизости) вскрикнул и вздрогнул, глядя на курящуюся, обожженную выбоину в камне. Он потерял равновесие и упал спиной на землю. Все на улице застыло, и все глазели на маленькую человеческую самку Гвендолин.

Она подошла к бандиту, кристалл в наруче все еще пылал в ее ладони, и повысила голос, чтобы ее было слышно на всей улице. Направив указательный палец правой руки на ошеломленного преступника, она жестко произнесла:

– Ты.

Мужчина лишь таращился на нее.

– Беги домой, – сказала человек Гвендолин. – Немедленно. И сообщи своим хозяевам, что мы не добыча.

Ее слова эхом отражались от фасадов каменных зданий несколько секунд. Затем рот бедолаги дернулся несколько раз. Он отчаянно закивал, вскочил на ноги и бросился вниз по улице, скрывшись из виду.

Роул поднял глаза на человека Гвендолин, явно впечатленный. Именно так и нужно разбираться с потенциальным хищником. Инстинкты и реакция человека Гвендолин были практически профессиональными.

– Создатель пути, – переводя дыхание, выругался человек Бенедикт. – Кузина, ты только что разрядила наруч на переполненной улице.

– И уберегла от нападения головорезов, – отрезала человек Гвендолин. – Никто не пострадал. Честно говоря, у нас нет времени на такую чушь.

Она сделала шаг вперед и присела, чтобы посмотреть в глаза маленькому проводнику.

– Грэйди, – сказала она милым тоном, – ты привел нас сюда, чтобы на нас напали?

– Я здесь не причем! – затараторил маленький человечек, его лицо побледнело. – Я бы не стал! Никогда, мисс!

– Ты привел нас в мусорную канаву, переполненную людьми, ищущими поживы с простаков. Ты хочешь, чтобы я поверила?

Маленький человек сглотнул. Затем он сказал:

– Я знаю другую гостиницу, мисс. Прямо возле галереи, на открытом месте. Я могу отвезти вас туда, если захотите.

– Одурачил меня раз, позор тебе, – сказала Гвендолин. – Одурачишь второй, и я могу почувствовать желание пристрелить тебя чисто из принципа.

Маленький человек напряженно таращился на нее.

– Бу! – крикнула Гвендолин и топнула ногой.

Грейди повернулся и бросился наутек.

– Ты уверена, что не хочешь пальнуть ему под ноги, пока он убегает? – спросил Бенедикт сухо.

– Не будь занудой, Бенни, – ответила Гвендолин. – Если мы не можем доверять одному посыльному, то и не можем доверять им всем. Нет никакой гарантии, что в следующий раз это будут простые воры, а не поджидающие нас аврорские агенты. Какие у нас варианты?

Бенедикт на мгновение нахмурился, а затем пожал плечами.

– Есть одно место, куда мы можем отправиться. Там где, я полагаю, мы можем хотя бы получить честного проводника, если не будет других вариантов.

– Отлично, – сказала Гвендолин. – Продолжим.

– Сюда, – сказал Бенедикт, и они снова пошли. Спустя мгновение человек Бенедикт повернулся, чтобы посмотреть прямо на Роула.

– Спасибо, – сказал он.

Роул зевнул, чувствуя себя, пожалуй, довольным за то, что спас своих людей от разбойников и сказал:

– Это то, что я делаю.

Глава 25

Монастырь Пути, Хаббл Лэндинг

Бриджит осторожно шла по тесным переходам хаббла Лэндинг, пытаясь обратить внимание на любые возможные источники потенциальной опасности, но ей казалось, что ее отправили в магазин, и не сказали, что она должна купить. Как будет выглядеть опасность? Она предположила, что, если бы это было неприкрыто и очевидно, то сразу бы бросалось в глаза, но она и понятия не имела, что предшествует нападению из засады. Она не видела никого в огромном черном плаще или подозрительных типов вращающих вощеными усами, которые были у всех злодеев в театре, хотя она предполагала, что настоящие негодяи редко настолько любезны, чтобы позволить идентифицировать себя или заявить о своих намерениях напрямую. В конце концов, это и было одной из отличительных черт преступников.

Она постоянно посматривала на Роула. Никогда бы не призналась маленькому хвастуну вслух, но у него явно было гораздо лучшее представление, где может скрываться угроза. Он и так уже был чрезвычайно доволен собой, гораздо больше, чем обычно, предупредив их сегодня о засаде. Если она признается, он никогда не позволит ей забыть об этом.

Роул, в свою очередь, смотрел, нюхал и двигал ушами так и эдак, впитывая все виды и звуки оживленного, даже маниакально трудолюбивого хаббла.

Многолюдный лабиринт торговых лавок и прилавков рядом с доками всего лишь предварял настоящий хаббл. В одном секторе Лэндинг было больше магазинов, чем во всем Хаббле Монинг! И они разделили все вертикальное пространство наполовину, так что на втором этаже над ними, находилось еще больше предприятий.

Целые отрезки тесных улиц были занятыми определенными ремеслами и предприятиями. В квартале лудильщиков и кузнецов, воздух был горяч и наполнен скрежетом металла о металл. Они прошли целую улицу бумажных мастеров, запах их трудов был настолько ужасен, что Роул засунул нос подмышку Бриджит, пока они не прошли мимо. Рядом с кварталом кожевников был центр чановых дел мастеров, дальше шел квартал красильщиков и абсолютно все, казалось, очень торопились, минуя их медленно передвигающуюся группу, бросали страшные взгляды или ворчали ругательства.

Люди были столь же поразительны в своем разнообразии. Она всегда считала, что хаббл Монинг – самый космополитичный хаббл Шпиля, абсолютный центр культуры Альбиона, и, хотя посетители в нем не были чем-то совершенно неслыханным, многообразие населения здесь просто ни шло ни в какое сравнение.

В течение десяти минут она заметила полдюжины разных групп иностранцев, перемещающихся по улицам Лэндинга. Она увидела группу румяных олимпийцев в традиционных зелено-золотых одеждах, большинство из которых носили лавровый венок, знак своего дома, на груди, в подвесках или на кольцах. Через пять шагов от них, пара женщин с золотисто-коричневой кожей, выдающих в них нефезианцев, прогуливалась, демонстрируя длинные, широкие юбки из полдюжины тонких слоев разноцветной ткани. За ними проследовал высокий воин с почти черной кожей и голубыми глазами атланта, в форменном мундире капитана дирижабля цвета индиго, следом она заметила команду довольно маленьких, худощавых, потрепанных мужчин и женщины, на их лицах были тонкие, спиралевидные ритуальными шрамы пикеров.

– Это ваше первое путешествие за пределы хаббла Монинг, мисс Тагвинн? – спросил Бенедикт.

Бриджет довольно виновато отвела глаза от пикеров.

– Это так очевидно?

– Совершенно понятно, – сказал он. – В конце концов, около семидесяти процентов жителей шпиля Альбион вообще никогда не покидают родных хабблов.

– Думаю, это уменьшает шансы стать жертвой разбойников, – заметила она.

Бенедикт улыбнулся.

– О, разумеется. В такие команды никогда не набирают людей из собственного хаббла. Властям слишком легко вычислить их. А главари никогда не допустят подобного.

– Главари? – переспросила Бриджит. – Разве они не просто... ну, шайки мародерствующих крыс?

– Естественно нет, – сказал Бенедикт. – Слишком грубо и не организовано и потому легко остановить. Все, что они делают, должно быть скоординировано и тщательно организовано.

– Организованное ограбление?

– Да, среди прочего, – подтвердил Бенедикт. – Контрабанда, продажа опасных дурманящих средств, торговля оружием, лекарствами, людьми.

Его глаза слегка потемнели.

– Все контролируется и четко применяется гильдиями.

Бриджит заморгала.

– Гильдиями? Как гильдия чановщиков?

– Сомневаюсь, что это похоже на гильдию чановщиков в хаббле Монинг, – ответил Бенедикт. – Здесь все гильдии конкурируют между собой и большинство из них занимаются той или иной сомнительной деятельностью. Некоторые больше других погрязли в этом, но, как правило, если кому-то в хаббл Лэндинг пробивают голову, это потому, что одна из гильдий решила, что это должно быть сделано.

– Кажется, непросто управлять группой людей, которые занимаются такими вещами, – отметила Бриджит.

– В самом деле.

– Разве не проще им... просто работать честно?

Бенедикт ухмыльнулся.

– Вероятно. Но всегда найдутся те, кто думает, что просто отбирать желаемое силой легче и приятнее, чем работать над его созданием. К тому же остается больше свободного времени.

– Я не понимаю, – удивилась Бриджит. – Почему гильдиям, которые ведут себя таким образом, разрешено существовать?

– Есть много причин, – сказал Бенедикт. – Если есть закон, всегда кто-то будет нарушать его. Это человеческая природа. В гильдиях есть свой определенный кодекс поведения, которого они придерживаются, что делает их несколько менее ужасающим предприятием, чем независимая преступная группировка. Они дьявол, которого мы знаем.

Он поджал губы.

– И они чрезвычайно сильны.

– Конечно не сильнее Гвардии.

– Более мотивированы, чем гвардия, – сказал Бенедикт. – Намного сложнее отыскать, чем гвардию. И, конечно же, они не обременены ограничениями законов Шпиля. Кроме того, они еще контролируют ряд легальных предприятий, и благодаря их влиянию могут значительно изменять политику хаббла. Они умело управляют сочетанием страха, уважения, денег и профессионального мастерства, что делает конфликт с ними сложным и опасным делом.

Бриджит нахмурилась, размышляя.

– Тогда... простите меня, если я не ухватила сути, но разве Гвендолин не дала очевидный публичный отпор этим сильным и опасным людям?

– Да, – спокойно сказал Бенедикт. – Именно это она и сделала.

– О, Боже! – воскликнула Бриджит. – Кажется... неидеально.

Бенедикт пожал плечами, его кошачьи глаза постоянно оглядывали окрестности.

– Может быть. Возможно, они поймут это как демонстрацию силы. Такие люди склонны воздерживаться от нерентабельных предприятий, например как охота на жертву, которая сопротивляется, а Ланкастеры, безусловно, могут сопротивляться.

Как только они свернули с последней тесной улицы, Бриджит увидела, как напряжение покинуло сухопарую фигуру Бенедикта и его лицо расслабилось в улыбке.

– Что только что произошло? – спросила Бриджит.

– Это безопасная территория. Мы близко, – сказал Бенедикт. – Гильдии не имеют влияние в этой части хаббла.

– Почему нет?

– Здесь их научили, что овчинка не стоит выделки, – ответил Бенедикт.

Они прошли через последнюю часть улицы, битком забитой зданиями, и внезапно вышли из суматохи на открытое пространство с обычной для хаббла высотой потолков в пятьдесят футов над головой. Последние здания в стиле Лэндинга – сдвоенные уровни, соединенные тяжелым настилом и несколькими большими деревянными лестницами закончились, как будто их конструкторы попросту забыли перенести перестройку первоначального пространства за границу того места, которую они только что перешли.

Они стояли перед сплошной стеной с кладкой высотой в десять футов, с единственными тяжелыми воротами из оплетенных бронзой деревянных брусков. Перед воротами сидел человек в довольно необычном шафрановом халате. Ткань свободно спадала с плеч, но была закреплена подвязками на предплечьях. Его бледная голова была на лысо выбрита, и он сидел, с закрытыми глаза, скрестив ноги, а ладони легко опирались на колени. Простая палка примерно трех футов длиной полностью покрытая медью лежала на полу рядом с правой рукой.

– Ох, – сказала Бриджит. – Монах Пути?

Роул пошевелилась на ее руках, и посмотрел на мужчину, уши кота поднялись, а его хвост подергивался, выражая интерес.

– О, я не могу этого сделать, – сказал Мастер Ферус. – Сэр Бенедикт, вы не против?

– Конечно, сэр, – сказал Бенедикт. Он повысил голос и сказал: – Это брат Винсент. Он несет дежурство у ворот в наказание за свой ужасный почерк.

Брат Винсент улыбнулся, не открывая глаз.

– Сэр Бенедикт. Вы пришли учить или учиться?

– Давай узнаем, брат. – сказал Бенедикт.

Брат Винсент снова улыбнулся, но глаза так и не открыл.

Бенедикт быстро расстегнул свой пояс с мечом и снял наруч. Он протянул их Бриджит и спросил:

– Вы не против?

Она моргнула, а затем заверила его:

– Совсем нет.

Ей пришлось применить навыки жонглирования, чтобы удержать и оружие Бенедикта и Роула, но она справилась.

– Спасибо, мисс, – сказал Бенедикт. Затем он повернулся и начал по-кошачьи мягко обходить брата Винсента.

– Что именно здесь происходит? – спросила Гвендолин у мастера Феруса.

– Традиция, – ответил Ферус, глядя на Бенедикта сияющими глазами.

Она нахмурилась.

– Что именно это означает?

– Разве не традиционно для Ланкастера знать что-нибудь о традициях? – саркастично поинтересовался мастер Ферус.

Фолли сделала небольшой реверанс в пространство и сообщила своей банке кристаллов:

– Монахи очень серьезно относятся к попечительству над храмом. Они не позволят зайти случайным прохожим. Необходимо доказать монахам, что желание войти искреннее.

Гвендолин подняла аккуратную бровь.

– И как человек должен...

Бесшумный, как сама тьма, Бенедикт напал на брата Винсента.

– О, – произнесла Гвендолин. – Понятно.

Бриджит никогда не видела урожденного воина двигающегося настолько быстро, но монах встретил его уже на ногах, и двое мужчин обменивались шквалом ударов и блоков, заставившие сердце Бриджит замереть на мгновения. Она едва могла уследить за их движениями. Они двигались очень быстро, и было смешно думать, что она смогла бы предвидеть следующий выпад. Она поняла, что ее собственные знания о рукопашном бое были булыжником по сравнению со Шпилем.

И тут случилось что-то ужасно сложное и молниеносное, Бенедикт оказался прижат лицом к полу, а брат Винсент завел одну руку воина назад и вверх под умопомрачительным углом. Нога монаха упиралась в спину Бенедикта, пока тот не поморщился и дважды не ударил свободной ладонью по полу.

Брат Винсент любезно отпустил руку, а молодой человек полежал спокойно, переводя дух, потом поднялся. Он, морщась, размял плечи.

– Что это было?

– Кажется, – сказал брат Винсент, – ты пришел учиться, молодой рыцарь.

– Я был уверен в этом пять минут назад. Ты никогда не показывал мне эту комбинацию.

– Разве? – улыбаясь, спросил брат Винсент. – Боже. Какой недосмотр. Уверен, что не забыл показать тебе что-нибудь другое.

– Уверен, что ты не забыл, брат, – с иронией ответил Бенедикт. – Думаю, ты просто хочешь, чтобы я навещал тебя почаще.

Брат Винсент улыбнулся и схватил Бенедикта за плечо одной рукой.