Текст книги " Октавия "

Автор книги: Джилли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)

– Я знаю, зачем ты на мне женился. Чтобы получить деньги по завещанию Гектора и под маской приличия путаться со своей любимой сестричкой.

Рори затрясся.

– Кто тебе сказал?

– Хэмиш.

– Скотина!

– Он сам очень несчастлив и хочет, чтобы всем было плохо. Уж, во всяком случае, он поступил не хуже тебя, – сказала я с вызовом.

– Когда человек доходит до отчаяния, ему не до морали.

Два месяца назад нечто подобное я слышала от Финна.

И тут он рассказал мне спокойно, без эмоций, что, когда он впервые встретил меня, я ему очень понравилась. Он думал, что со мной, такой любящей, нежной, чуткой, у него что-то может получиться. Он сказал, что изо всех сил старался порвать с Мариной, но ему это не удалось. Он знал, что ему нет оправдания. Гнев закипал во мне, я готова была разразиться бранью и упреками, но его спокойствие, даже какая-то отрешенность сковали мне язык. Если бы не холод в его глазах и не смертельная бледность, он выглядел бы как обычно.

– Марина и я сознаем, что мы отверженные. Она переживает, конечно, потому что никогда не сможет иметь от меня ребенка.

– Она переживает, – у меня перехватило дыхание. – Переживает, вот как? Я ей сочувствую от всей души. Наверное, куда увлекательнее заниматься этим в моей постели, чем где-то в другом месте, где вас не возбуждают опасения, что я могу вас застать.

Он посмотрел на меня. Мне показалось, что в глазах у него промелькнуло отчаяние.

И тогда он произнес роковые слова:

– Я очень сожалею, Эм.

– Убирайся, – прошипела я. – Убирайся! Убирайся!

Он стоял в нерешительности.

– Я ни минуты не хочу оставаться с тобой под одной крышей.

Я полагаю, он только этого и ждал. Моментально побросав вещи в чемодан, он ушел, забрав с собой Вальтера.

Я бросилась к телефону.

Подошла Джекки Бэррет. В трубке была слышна музыка.

– Можно доктора Маклина? – сказала я.

– Минутку. – Ее голос звучал холодно и небрежно. – А это срочно? Он очень занят.

– Срочно. Очень срочно.

– Кто это говорит?

– У меня к нему личное дело.

– Финн, дорогой, – сказала она, и я представила себе, как она беспомощным жестом развела руками. – Это все-таки тебя.

Я бросила трубку.

Рори уехал. Финном, очевидно, завладела доктор Бэррет. Остались только мы вдвоем, я и мой ребенок.

– Ты все, что у меня есть, – сказала я.

Мне тоже не потребовалось много времени, чтобы уложить вещи. Я торопилась, чтобы успеть на семичасовой паром.

Я вызвала такси по телефону.

Когда в дверь позвонили, я надела черные очки Рори, чтобы скрыть распухшие веки, подхватила два чемодана и вышла на лестницу. Вероятно, я оступилась сразу – на верхней ступеньке. Я только успела осознать, что падаю, а потом – боль, ужасная, непереносимая, невообразимая боль. И все померкло.

Глава 22

Сквозь затуманивавшую сознание боль мне представлялись Марина и Рори на темно-синих простынях.

Вдруг я услышала знакомый голос:

– Дозировка была очень высокая, но рефлексы у нее восстанавливаются.

– Вряд ли она придет в себя раньше, чем через сутки, – заметил женский голос.

Борясь с мучительной дурнотой, я открыла глаза и – о чудо! – в ногах постели я увидела Финна, разговаривавшего с медсестрой. Но тут мое сознание снова заполонили Марина и Рори, и я закричала.

В это же мгновение Финн оказался со мной рядом.

– Эмили, дорогая, это я.

Я не переставая кричала что-то бессвязное. Он обнял меня.

– Я ею займусь, – сказал он.

Сестра растаяла в воздухе.

– Я все помню, – сказала я.

– Эмили, это я, Финн.

Я замолчала, приникнув к нему.

– Финн, помоги мне.

– Тебе приснился кошмар.

– Я все помню. – У меня задрожали губы. – Обещай мне не разыскивать Рори! Обещай!

– Не волнуйся! – успокоил он меня.

Финн убедил меня лечь, но не отпускал мою руку.

– Не уходи, – прошептала я.

– Никуда я не уйду.

– Я думала, я больше тебе не нужна, а потом я застала Рори с Мариной…

– Успокойся, дорогая. Не думай об этом. Тебе скоро станет лучше.

– Но я видела их вместе в постели! Видела!

Я снова начала кричать и метаться. Вошла сестра со шприцем. Я пыталась вырваться, но Финн держал меня крепко. Не знаю, что они мне вкололи, но оно подействовало мгновенно.

Когда я снова пришла в себя, я была спокойнее.

Комната была безобразная, с желтоватыми обоями, но солнечная. Толстуха сестра ставила нарциссы в голубую вазу. Цветы были повсюду.

– Это похоронное бюро? – спросила я.

Она бросилась ко мне и начала щупать мне пульс.

– Где я?

– В больнице.

– Славная симпатичная больница, и в каждой палате славные симпатичные доктора.

– Я сейчас позову доктора Маклина. – Она выбежала, и я услышала, как она говорит кому-то в коридоре: “Все еще бредит”.

Вошел Финн.

– Ложитесь, доктор, – сказала я, – будем бредить вместе.

– Не беспокойтесь, – сказал Финн сестре, – ей гораздо лучше.

Он был из тех, кто не стыдился своих чувств на людях. Его желтые глаза наполнились слезами.

– Привет, малышка.

– Привет, – отозвалась я.

– Тебе лучше помолчать.

– Мне так тебя не хватало.

– Я верю. Ты не раз проговаривалась во сне.

Он улыбнулся.

Лицо его было прямо-таки серым от усталости. Наркотики, которые они мне давали, лишили меня последней выдержки.

– Я люблю тебя, – сказала я. – У тебя такое милое лицо.

Первые двое суток они понемногу сокращали дозу наркотиков, постепенно возвращая меня к жизни. Я не помню, когда я вспомнила о ребенке, но помню, как в панике спросила Финна:

– А мой ребенок? С ним все в порядке?

Он взял меня за руку.

– Мне очень жаль, но ты его потеряла. Мы старались его спасти, можешь мне поверить.

Мучительная печаль сжала мне сердце.

– Где Рори? – спросила я.

– У него все хорошо.

– Где он? Скажи мне правду, Финн.

Желтые глаза мигнули.

– Он не возвращался. Должно быть, он где-то на материке.

– С Мариной?

Финн кивнул.

– Надо полагать. Она исчезла в тот вечер, когда ты упала с лестницы. С тех пор их никто не видел.

Глава 23

Не помню, как долго я пролежала, тупо наблюдая, как за окном приходит весна. В этой атмосфере зарождающейся жизни я чувствовала себя чужой и отверженной. Я тосковала по потерянному мной ребенку. За мной ухаживала деловая энергичная сестра Маккеллан, пытавшаяся закормить меня таблетками и невкусной едой.

– Неужели нельзя найти для меня сестру с чувством юмора? – спрашивала я Финна.

– Только не за государственный счет.

Я жаждала его посещений. Он забегал по утрам или поздно вечером после обхода и просто сидел рядом, держа меня за руку и говоря о своих делах, или давал мне возможность изливаться о Рори и ребенке, когда у меня бывала в этом потребность.

Когда однажды вошла Джекки Бэррет, он не отпустил мою руку.

– Ей лучше, – сказал он.

– Прекрасно, – отозвалась она по-деловому. – Ну и напугали же вы нас, – добавила она, обращаясь ко мне. Мне показалось, что в ее голубых глазах появились льдинки.

– Я думала, у тебя с ней роман, – сказала я, когда она вышла.

Финн удивленно взглянул на меня.

– Она подошла к телефону в тот вечер, и тон у нее был ужасно собственнический.

– Не знаю, с чего бы это. Мы просто смотрели по телевизору какую-то медицинскую программу. После этого я почувствовала себя счастливее. Я много спала. Финн не пускал ко мне посетителей, да я никого и не ждала. Но затаенные опасения не покидали меня, и мне не пришлось долго ждать.

Два дня спустя я дремала в постели.

Вдруг за дверью послышалась суета, и знакомый голос нетерпеливо спросил:

– Где она?

Я тут же окончательно проснулась с сердцебиением, обливаясь потом.

– Бросьте эту дурь, – продолжал голос. – Я ее муж.

Я услышала смущенный голос сестры Маккеллан:

– Извините, но доктор Маклин запретил посещения.

– Тогда я сейчас обойду все палаты и перебужу всех больных, пока не найду ее.

– Но вы не понимаете, сэр. Миссис Бэлнил очень больна. У нее было тяжелое сотрясение мозга и внутреннее кровотечение. А с тех пор как бедняжка пришла в себя и узнала о потере ребенка, она в глубокой депрессии.

– Потере чего? – Голос Рори прозвучал как удар хлыста. – Что вы сказали?

– О потере маленького. Могу себе представить, как вы были огорчены, сэр.

– Где она, черт вас побери? – прошипел Рори.

– Не смейте прикасаться ко мне, молодой человек! – взвизгнула сестра Маккеллан. – Миссис Бэлнил в этой палате, но я не знаю, что скажет доктор Маклин, когда вернется.

Послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась, и вошел Рори.

– Вот ты где.

– Здравствуй, Рори, – проговорила я осипшим голосом.

Он стоял у постели, его черные глаза сверкали, лицо казалось смертельно бледным на фоне темного мехового пальто.

– Что это я слышу о ребенке? – спросил он. – Это правда?

Я кивнула.

– И давно ты знала?

– Месяца два.

– Какого черта ты мне не сказала?

– Я пыталась. Я очень хотела. Я просто не могла решиться.

– И ты выставила меня, даже не дав мне знать о его существовании.

– Я думала, тебя это не интересует.

– Не интересует мой собственный ребенок?

– Мистер Бэлнил, – вмешалась сестра Маккеллан, колыхая накрахмаленной грудью. – Мы не должны волновать миссис Бэлнил.

Рори даже не повернул головы.

– Пошла отсюда, жирная стерва.

Когда она не подчинилась, он повернулся с таким выражением на лице, что она тут же бросилась к двери.

– Как это случилось? – спросил он.

– На мне были твои темные очки. Я, наверно, оступилась на верхней ступеньке и скатилась вниз.

– Я думаю, ты мало что об этом помнишь?

– Немного, – отвечала я медленно. – Зато я очень живо помню, что случилось перед этим.

Этот момент Рори обошел молчанием.

– Какого черта ты не сказала мне о ребенке раньше? Это преступная безответственность с твоей стороны.

– Я думала, что ты влюблен в Марину, – слабо возразила я. – Если бы я сказала тебе о ребенке, ты бы подумал, что я хочу тебя этим поймать.

– Я не слышал ничего более идиотского. Я полагаю, это действительно был мой ребенок?

Я разрыдалась. В этот момент вошел Финн. Ненависть их друг к другу была почти физически ощутима.

– Что здесь происходит? – спросил Финн сестру Маккеллан.

– Пусть он уйдет, – рыдала я.

– Оставьте ее в покое, – взревел Финн. – Убирайтесь отсюда! Вы что, уморить ее хотите?

– Она моя жена. Я имею право быть с ней.

– Не имеете, если вы ее со света хотите сжить. Вы разве не видите, что с ней?

Финн сел на кровать и обнял меня.

– Ну, ну, детка, все будет хорошо.

– Я больше не могу, – рыдала я, уткнувшись ему в плечо. – Пусть он уходит.

Финн поднял на него глаза. Рори потемнел, сжимая кулаки.

– Уберетесь вы отсюда или нет?

Рори вышел, хлопнув дверью.

Глава 24

На следующий день Финн улетел навещать своих пациентов, и в часы посещений снова явился Рори. Он был усталым, угрюмым, небритым и при всем том – как это ни странно – очень красивым.

О только бы мне снова не попасть под его роковое обаяние!

Он принес огромный букет ландышей, две банки паштета из гусиной печенки, порнографический роман и бутылку витаминной настойки.

– Паштет от матери, – сказал он. – Порно от Бастера. Он сказал, что ему понравилось, хотя это еще ни о чем не говорит. Все шлют привет.

Он вручил мне бутылку.

– Это должно помочь тебе коротать длинные вечера. Тут на самом деле разбавленное виски, но если ты этикетку не сорвешь, то доктор Маклин ни о чем не догадается.

Я засмеялась.

– Как ты сюда попал? Я думала, Финн меня с собаками охраняет.

– Состроил глазки довольно интересной блондинке по имени доктор Бэррет. Она сказала, я могу пробыть у тебя четверть часа.

– Меня не удивляет, что это подействовало. Как ты поживаешь? – спросила я.

– Прекрасно.

– Кто там за тобой присматривает? – Я покраснела. – То есть я хочу сказать… не думай, что я сую нос в твои дела.

– Никто, – сказал он.

Мне ужасно хотелось спросить, где Марина, но я вдруг почувствовала полное бессилие, как хозяйка на вечеринке, где все изнывали от скуки.

– Ты можешь не задерживаться, – сказала я. – Навещать людей в больнице ужасно скучно.

– Уже надоел тебе, да?

Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Я смущенно потупилась.

Рори встал.

– Я приду завтра, – сказал он. – Мне очень жаль, что так вышло с ребенком.

И тут он сделал нечто в высшей степени странное. Он наклонился и застегнул доверху пуговицы на моей ночной рубашке.

– Я не хочу, чтобы Финн видел твою грудь, – сказал он.

После этого он приходил каждый день. Ни он, ни я ни разу не упомянули о Марине. Меня удивляло, каким он мог быть милым – не насмешливым, не скучающим, – но его визиты стоили мне огромного напряжения. Если Финн о них и знал, он ничего не говорил.

Однажды, неделю спустя, в соседнюю палату привезли беременную на сносях. Она казалась очень молоденькой и испуганной, а ее муж еще моложе и испуганнее. Их взаимная нежность вновь заставила меня ощутить свою потерю.

Когда попозже зашел Финн, он застал меня в слезах.

Он сразу все понял.

– Это девочка из соседней палаты? – спросил он.

Я кивнула.

– Мне это просто все напомнило.

– Не грусти, – сказал он, обнимая меня. – У тебя еще много времени впереди, чтобы иметь детей.

Дверь открылась. Я вздрогнула и оглянулась. На пороге стоял Рори. Вид у него был угрожающий. Я отшатнулась от Финна, но потом подумала, а почему, собственно, после того как Рори со мной обошелся?

– Я думала, ты придешь попозже, – пролепетала я.

– Оно и видно. Мне вас оставитъ?

– Не говори глупостей. У Финна сейчас обход.

– Я с удовольствием останусь, если ты считаешь, что нуждаешься в защите, – сказал Финн.

Сжав зубы, Рори выступил на середину палаты. На щеке у него задергался мускул.

Прежде чем он успел что-либо сказать, я возразила:

– Спасибо, я вполне в состоянии о себе позаботиться.

Рори не сводил с Финна разъяренного взгляда, пока тот не вышел.

– Если ты не хочешь, чтобы я из него вышиб дух, постарайся с ним больше не нежничать, ладно?

– Ладно. Только, откровенно говоря, это глупо с твоей стороны. Такое бешенство можно оправдать только ревностью, но, поскольку ты сам сказал, что меня не любишь, при чем тут ревность?

– Я защищаю свою собственность, – сказал Рори.

– И потом он вовсе не нежничал. Он успокаивал меня. Я очень расстроена из-за ребенка.

Подойдя ко мне, Рори протянул руки.

– Это я должен тебя успокаивать, – сказал он мягко.

В ужасе от него отшатнувшись, я заплакала.

– Перестань ради Бога, – рявкнул он.

– У меня нет сил ссориться, – простонала я.

Он прошел по комнате.

– Здесь ужасно, – сказал он. – Тебе пора домой.

– Нет! – зарыдала я. – Я была очень больна. Финн говорит, что домой мне еще рано!

Глава 25

Вечером я попыталась читать бастеровский роман, пока девочка в соседней палате рожала. Я зажимала себе уши, чтобы не слышать ее вопли и уговоры ее мужа. Наконец до меня донесся звонкий крик новорожденного младенца.

Когда позже, по дороге в туалет, я встретила в коридоре ее мужа, слезы лились у него по лицу.

– Все хорошо? – спросила я.

Он кивнул.

– Она просто чудо, и ребенок здоров. Мальчик. Мы хотим назвать его Финн, в честь доктора Мак-лина.

– Хотите виски? – спросила я.

– Не отказался бы от капельки.

Я привела его к себе и достала бутылку витаминной настойки. Час спустя мы сидели у меня на кровати, вдрызг пьяные, и покатывались со смеху над отрывками из бастеровского романа. За этим нас застала сестра Маккеллан. Она ужаснулась.

Хихикая, я скрылась в туалете. Я чувствовала себя очень странно.

– По крайней мере, мне это хоть румянца прибавило, – сказала я сама себе, разглядывая в зеркале свое раскрасневшееся лицо с лихорадочно блестевшими глазами.

Выходя из туалета, я столкнулась с Финном. В коридоре никого не было видно.

– Привет, дорогой, – прошептала я.

– Чем вы тут занимаетесь? Сестра Маккеллан рассказывает ужасные истории о пьяных оргиях.

Я захохотала, рухнув на него.

– Ты напилась? – удивился он.

– На пустой желудок. И меня пробрало до кончиков пальцев. Я праздновала рождение Финна Второго и читала порнуху. Так что я настроена на секс.

Финн попытался принять строгий вид, но не выдержал и рассмеялся. Я обняла его за шею и поцеловала. После минутного колебания он ответил мне долгим поцелуем, пока кровь не застучала у меня в висках и я не почувствовала слабость в ногах.

– Я хочу тебя, – бормотала я.

– А я чего хочу, как ты думаешь?

В соседней комнате пронзительно зазвонил телефон.

– Мне лучше подойти, – сказал он. – Мы с тобой потом займемся.

– Ты в сердце моем, ты со мной навсегда, – напевала я, нетвердыми шагами тащась по коридору и налетев в конце концов прямо на стоявшего в тени Рори. Он, должно быть, все видел.

– Боже мой, – проговорила я изумленно, отступая.

Он схватил меня за руку и крепко сжал.

– Ты, лживая тварь, – прошипел он. – Тоже мне нашлась, “дама с камелиями”. Ей, видите ли, так плохо, что она с постели подняться не может. Все дело в том, с чьей постели? Доктор Маклин ее не отпускает! Еще бы он тебя отпустил! Вы с ним спелись, ведь так, говори, так? – заорал он.

Я оглядывалась вокруг, из какого бы окна выскочить.

– Ты не понимаешь, – пробормотала я.

– Понимаю, детка, очень даже хорошо понимаю.

Все это становилось невыносимо. Я заставила себя взглянуть на него. Он никогда еще не был в такой ярости.

– Сегодня же отправишься домой, – сказал он, – пока ты еще до чего-нибудь не додумалась.

В этот момент в коридор вышел Финн. Я думала, что они снова схватятся между собой, но я ошибалась. Финн был озабочен другим.

– У входа в гавань взорвался танкер, – сказал он. – Пострадавших доставляют на берег в шлюпках. У большинства ожоги второй и третьей степени.

– Значит, вам понадобится каждая лишняя койка?

– Да, – сказала появившаяся в дверях доктор Бэррет.

– Тогда я забираю Эмили домой.

– Прекрасная мысль, – с готовностью согласилась доктор Бэррет.

Интриганка подлая!

Финн хотел было возразить, но передумал.

– Хорошо, если вы отвезете ее в замок, где за ней будет уход, – сказал он. – И проследите, чтобы она не утомлялась.

– Разумеется, – сказал Рори. – Вам нужна помощь?

– Если понадобится, я вам позвоню.

– “Скорая” отъезжает, Финн, – поторопила его Джекки Бэррет, направляясь к дверям.

– Иду. – Финн взглянул на меня, словно желая сказать мне что-то, но я чувствовала, что он ускользает от меня, ускользает физически и духовно.

– Я завтра позвоню узнать, как вы, – сказал он и исчез.

Страх и отчаяние охватили меня.

– А теперь, Эмили, моя милая, – сказал Popи, – пора домой.

Всю дорогу мы молчали, но, когда впереди замаячил замок и Рори промчался мимо, я сказала:

– Финн говорил, чтобы ты отвез меня в замок.

– Ты поедешь домой, – отрезал Рори. – Там ты будешь у меня под присмотром.

– Ты не можешь силой заставить меня остаться.

– Могу, даже если мне придется привязать тебя к кровати.

Когда мы приехали, я приготовилась увидеть полный хаос. Но дом сверкал чистотой. Кто-то, очевидно, приложил немало усилий. Рори провел меня в студию. Холсты были аккуратно составлены в углу. Камин пылал, и запах дерева причудливо смешивался с ароматом свежих синих гиацинтов, стоявших в низкой вазе на подоконнике.

– Можно подумать, ты кого-то ждал, – удивленно сказала я.

– Ждал, – мрачно ответил Рори. – Тебя. Я приехал сегодня в больницу, чтобы забрать тебя.

– Очень мило! – Я опустилась на диван. Рори налил себе виски красно-бурого цвета.

– Я тоже хочу.

– С тебя хватит.

Он наклонился над камином с длинной палкой в руках, которую он собирался бросить в огонь. Выражение его лица испугало меня. Он был вполне способен меня избить.

– А теперь скажи мне, давно у тебя связь с Маклином?

– Никакой связи не было.

– Не ври, – заорал он.

– Связь начинается ниже талии, – возразила я, – а Финн меня только поцеловал – три раза.

– А ты считала?

– Да, считала! Это было важно для меня.

– Откуда же взялась потом такая сдержанность?

– Финн помог мне, когда я узнала про ваши с Мариной отношения. Но на следующий день, как только я узнала, что я беременна, я перестала с ним встречаться. Сегодня, когда я напилась и начиталась бастеровского романа, я встретила Финна в коридоре и меня ужасно потянуло к нему.

Послышался треск – палка в руках Рори разломилась надвое. С неподвижным лицом он бросил обломки в огонь.

– Ты не лучше какой-нибудь шлюхи, – сказал он.

– А я и не хочу быть лучше шлюхи. Мужчинам шлюхи нравятся.

– Но я положу этому конец.

– У тебя хватает безнастенчивости… – начала я.

– Беззастенчивости, – поправил меня Рори.

– Как хочу, так и говорю. У тебя хватает этой, как ее, ну, наглости путаться за моей спиной с Мариной, и это при том, что она твоя сестра, а потом ты еще злишься как собака на сене, потому что я ищу хоть немного утешения у Финна. Ты бесишься потому, что ненавидишь его, а не потому, что у тебя есть хоть капля чувства ко мне.

– Замолчи, – сказал Рори. – Ты пьяна, тебе лучше отправиться в постель.

– Нет! – взвизгнула я. – Я не могу!

– Чего не можешь?

– Спать в этой постели. После того, как я видела тебя здесь с Мариной. Мне и так кошмары снятся по ночам. Я не могу там спать! Не могу!

Рори схватил меня за руку.

– Хватит, Эм! Довольно ребячиться.

– Пусти! – закричала я. – Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Выпалив все гадости, какие только мне пришли на ум, я начала в истерике колотить его кулаками в грудь. Наконец ему пришлось дать мне пощечину, и я, рыдая, повалилась на диван.

Глава 26

Утром я проснулась с ужасной головной болью. Минуту я пролежала с закрытыми глазами. Медленно, с трудом я припоминала события вчерашнего вечера. Морщась, я оглянулась. Я была в студии.

И вдруг я вспомнила, что Рори ударил меня. “Подонок”, – пробормотала я, с усилием поднимаясь на ноги. В зеркале над каминной полкой я всмотрелась в свое лицо. Ни царапинки – какая досада! На столе я заметила краски. А почему бы мне самой не вывести себе фонарь под глазом?

Я проворно размазала по лицу синюю и малиновую краску – с примесью желтизны. Рори в этом доме не единственный художник. Через пять минут я в точности походила на Генри Купера после нескольких раундов с Кассиусом Клеем. Услышав шаги, я поспешно прыгнула в постель.

Вошел Рори со стаканом апельсинового сока.

– Проснулась? – спросил он. – Как себя чувствуешь?

– Не очень хорошо, – проговорила я нетвердым голосом.

– Поделом тебе. Не надо было столько пить.

И тут он заметил мой синяк.

– Господи! Откуда это у тебя?

– Наверно, ты меня ударил, – сказала я голосом мученицы. – Я ничего не помню. Но я поверить не могу, чтобы ты мог так со мной обойтись в мой первый вечер дома, когда я еще так слаба. Быть может, я налетела на дверь.

Я еще никогда не видела Рори в таком смущении.

– Ты была в истерике, – сказал он. – Это был единственный способ заставить тебя замолчать. Прости, Эм. Больно?

– Ужасно. – Я закрыла глаза. Чувство удовлетворенной мести согревало мне душу.

– Дай мне взглянуть.

– Не подходи ко мне! – взвизгнула я.

Взяв меня за подбородок, он поднял мне голову.

– Бедняжка, – покачал он головой. – Я просто скотина.

– Впредь будь осторожнее, – сказала я.

– О непременно, – отозвался он, вставая. Он выглядел воплощением раскаяния. – Впредь клади поменьше охры. Синяки обычно желтеют на второй день.

Я раскрыла было рот, снова закрыла и начала потихоньку хихикать. Я смеялась до слез, краска текла у меня по лицу, и Рори тоже засмеялся.

Я проспала почти целый день. Когда я проснулась, Рори рисовал, а за окном было темно.

– Который час?

– Около шести.

Шесть часов – я вдруг вспомнила о Финне.

– Кто-нибудь звонил?

Рори стоял ко мне спиной. После небольшой паузы он ответил зловредным тоном:

– Твой дружок звонил с полчаса назад. Я сказал, что ты спишь. Я сейчас поеду в деревню за сигаретами, – добавил он. – Не вздумай встать или попытаться сбежать. Я тебя мигом поймаю, и если ты причинишь мне такое беспокойство, добра от меня не жди.

Глава 27

Как только он ушел, я выскочила из постели и позвонила в больницу. Финн был рад моему звонку, но явно озабочен другими делами.

– Все в порядке, дорогая?

– Все отлично, – соврала я.

– Рори сказал, что ты спишь.

– Спала, но послушай, Финн, он просто на взводе, ты мне нужен, может быть, заедешь попозже?

– Не могу, детка, кое-кто из этих бедняг с танкера в паршивом состоянии.

– О Господи! – Почему Финн всегда вызывает у меня осознание собственной подлости и никчемности? – Что я за эгоистичная стерва. Я совсем о них забыла.

– Я о тебе не забывал. – Тут кто-то заговорил с ним. – Я должен идти. Постараюсь навестить тебя завтра.

Он повесил трубку. В этот момент вошел Рори и остановился в дверях.

– Ты с ума сошла? – сказал он негромко. – Стоишь на сквозняке, когда тебе следует лежать в постели. С кем ты говорила?

– С Коко. Я сказала ей, что вернулась домой.

– Она, между прочим, в Лондоне, – язвительно заметил он.

Подойдя ко мне, он положил мне руки на плечи и какое-то время смотрел на меня. Ярость в его глазах погасла.

– Послушай, – сказал он, – ты зациклилась на Финне, но он для тебя не выход из положения. Для него не существует ничего, кроме его работы. Он во всем руководствуется здравым смыслом. – Лицо Рори на мгновение смягчилось. – А в тебе его ни на волос. А теперь иди ложись, я тебе принесу что-нибудь поесть.

Я легла и стала думать о Финне, но в голове у меня, как неотвязчивый мотив, звучала одна и та же мысль: если бы он любил меня, он бы не отпустил меня домой. Рори вовсе меня не любит, он любит Марину, но все же он настоял, чтобы я вернулась домой. В голове у меня все перемешалось. Я не могла разобраться в своих чувствах. Мне хотелось домой, к маме.

На следующее утро зазвонил телефон.

– Это твой приятель-доктор, – сказал Рори, кладя трубку. – Он заедет навестить тебя через полчаса. – Он вернулся к мольберту и начал шумно рыться в поисках тюбика с охрой. Потом он эти поиски бросил, налил себе виски и взялся за кисть.

Мне смертельно хотелось встать и привести себя в порядок перед приходом Финна. Украдкой я спустила ноги с кровати.

– Ты куда? – не оборачиваясь спросил Рори.

– В туалет.

– Опять? Ты только что была.

– У меня что-то вроде расстройства желудка, – сказала я, пробираясь потихоньку к двери.

– В таком случае едва ли есть необходимость брать с собой косметичку, – сказал Рори.

– Ах, это, – я покраснела и положила сумку на столик.

В ванной никакой косметики не было. Я умылась, припудрила заблестевший нос тальком Рори и расчесала волосы щеткой Вальтера Скотта. Затем я снова легла. Рори работал с ожесточением. Очень осторожно я дотянулась до сумки и с такой же осторожностью открыла ее. Разумеется, флакончик духов оказался на самом дне. Я выгребла его оттуда, открыла и только что собралась надушить себе кисти рук, как Рори обернулся, и сумка со всем ее содержимым, включая открытый флакон, с грохотом рухнула на пол.

Рори не нашел в этом ничего смешного. Скандал был в разгаре, когда раздался звонок. Рори пошел открывать. Я запихнула сумку с ее содержимым под кровать. В комнате несло духами как в борделе.

Финн вошел с каменным лицом, но, увидев меня, улыбнулся. Рори стоял спиной к камину, не сводя с нас глаз.

– Не беспокойтесь, Рори, я не задержусь, – сказал Финн, взяв меня за руку.

– Я останусь здесь, если вы не возражаете, – сказал Рори.

– Возражаю, – огрызнулась я. – Когда вы тут оба, я чувствую себя подопытным кроликом.

– Я могу отвернуться, если хочешь, но вы рукам воли не давайте, доктор. – Рори повернулся к окну, насвистывая Моцарта.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Финн. – Аппетит есть?

– Волчий, – сказал Рори.

– Ничего подобного. – Я схватила Финна за руку.

– Тебе незачем щупать пульс доктору, Эмили, – сказал Рори.

– Да замолчи ты.

Финн немного походил на солидную рабочую лошадь, под ногами которой, огрызаясь друг на друга, крутится пара дворняжек.

– Это несправедливо, – сказала я потом Рори. – Стоит только посмотреть на вас с Мариной.

– Речь не обо мне и не о Марине. – Глаза Рори раздраженно блеснули. В углу Вальтер Скотт, урча, грыз вешалку.

– Вальтер возмущен твоим поведением, – сказала я. – А уж он-то знает все про собак на сене.

Глава 28

Прошла неделя. Я выправила корректуру каталога выставки Рори. Он работал без отдыха, создавая какие-то буйные, мятущиеся, напряженные образы: безногие младенцы, ищущие пути в мир живых; искаженные родовыми муками лица женщин. Это были безобразные, чудовищные и в то же время неимоверно впечатляющие композиции. Мне впервые пришло в голову, что Рори не остался равнодушным к потере нашего ребенка.

Он был весь как минное поле: стоило сделать один неверный шаг, и он взрывался, и вспыхивающий пожар мог тлеть часами. После посещений Финна все было еще хуже.

С каждым разом Финн казался все более отчужденным. Я не могла с ним даже поговорить, потому что Рори не сводил с нас свирепого взгляда. Выходило ужасно неловко.

Однажды ночью я проснулась и увидела стоявшего около постели Рори. Огонь в камине догорал. За окнами, как гигантский питон, шевелилось море.

– В чем дело? – спросила я встревоженно.

– Я кончил последнюю картину.

Я села, протирая глаза.

– Вот и умница. Ты работал всю ночь?

Он кивнул. Под глазами у него легли огромные тени.

– Ты, наверно, ужасно устал?

– Есть немного. Я думаю, нам нужно это отпраздновать.

Он налил два бокала шампанского.

– Который час? – спросила я.

– Около половины шестого.

Я отпила глоток. Шампанское было ледяное и восхитительное на вкус.

– Нам бы следовало сидеть на скамейке среди роз, – сказала я, смеясь. – Ты в парадной сорочке, перепачканной моей помадой, а я в вечернем туалете с ниткой жемчуга на шее.

Он засмеялся и сел на постель. Внезапно я почувствовала себя как на угольях – как будто я была девственницей, и мы никогда вместе не спали.

Слегка наклонившись, он смахнул со лба прядь моих волос, и тут это случилось. Снова обрело силу былое волшебство, прежние чары завладели мной.

Рори, казалось, не замечал происшедшей со мной перемены.

– Тебе надо было бы поспать, – сказала я.

– Мне надо укладывать холсты. Бастер захватит их в Лондон на своем самолете. – Не глядя на меня, он добавил:

– Он меня подбросит в Эдинбург.

Паника овладела мной. Сегодня четверг. У Марины по четвергам урок пения. О Боже, он летит к ней.

– Зачем тебе в Эдинбург? – спросила я холодно.

– Увидеться с одним американцем по поводу выставки в Нью-Йорке. И двое журналистов хотят поговорить со мной о моей лондонской выставке.

– Когда ты вернешься?

– Вечером. Мать дает вечер в честь моей тетки. Она сегодня приезжает из Парижа. Ты приглашена. Думаю, тебе следует пойти. На них – мою мать и тетку – стоит посмотреть, когда они вместе. И тебе полезно проветриться.

Я откинулась на подушки, стараясь удержаться от слез. Наклонившись, Рори поцеловал меня в лоб.

– Постарайся еще поспать, – сказал он.

Глава 29

Пока его не было, пришла миссис Мэкки, наша уборщица. Ее болтовня довела меня до белого каления. Я вымыла голову и заперлась в студии, чтобы как-то спастись от нее.

Вдруг в дверь постучали.

– К вам пришли, – сказала миссис Мэкки.

Вошла Марина.