Текст книги " Октавия "

Автор книги: Джилли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 54 страниц)

– Он, ну, по правде сказать, с ним очень скучно, – неуверенно проговорила Имоджин, хотя ей очень хотелось сказать правду.

– Давайте, – подбодрила ее герцогиня. – Мы с Энрико так мало интересного здесь слышим.

И она выложила им всю эту скверную историю:

– Мы приехали сюда компанией. Но еще до отъезда из Лондона стало ясно, что Ники влюбился в другую девушку.

– А она приехала с другом?

– Да. Его зовут Мэтью О’Коннор.

– Он журналист, верно? И очень хороший, – сказала герцогиня. – Когда мне попадаются английские воскресные газеты, я всегда читаю его материалы.

– Он ужасно милый, – призналась Имоджин, покраснев.

– Так почему бы вам не поменяться? – сказала герцогиня.

– Он любит Кейбл, эту вторую девушку. Он просто не обращает внимания на ее поведение и ждет, когда она к нему вернется. Они иногда страшно ссорятся, но он понимает, что она это делает только для того, чтобы… ну, словом, чтобы сильнее его привлечь.

– Как это сложно, – сказала герцогиня.

– Прошлой ночью во время прогулки О’Коннор, кажется, проявил сильную привязанность к вам, – сухо заметил Браганци.

Имоджин сделалась пунцовой.

– Откуда вы знаете? – пробормотала она.

– Энрико знает все, – с гордостью сказана герцогиня.

Господи, подумала Имоджин, испуганно взглянув на Браганци, – значит, он знал, что Матт и я все время крутились вокруг его дома.

Кофе они пили на террасе. Совсем стемнело, небо испешрилось огромными звездами. Над цветами душистого табака метались светлячки, а графиня забрасывала Имоджин все новыми вопросами про ее отдых, про ее дом в Йоркшире, а потом вообще про Англию. Вдруг Имоджин сообразила, что уже очень поздно.

– Мне надо возвращаться.

– Подождите немного. Энрико отвезет вас. Дорогой, поднимись наверх и посмотри, как там Рики.

Когда он ушел, Имоджин застенчиво сказала герцогине:

– Какой он приятный. Я никогда не думала, что он такой милый.

Герцогиня посветлела.

– Вы так считаете? Я очень рада. В Англии люди отказываются понять, как это я могла все бросить и убежать с ним.

– Я прекрасно вас понимаю, – отважно заявила Имоджин и вдруг поняла, что выпила не так уж мало.

– Я бы все отдала, чтобы побывать дома хотя бы несколько недель, – призналась герцогиня. – Но Энрико сразу арестуют, едва он появится в Англии. – И она сразу показалась усталой, с темными кругами под глазами. – Я страшно скучаю по детям. Александр, мой бывший муж, не подпускает меня к ним, чтобы их не испортил Энрико. Подумать только! Если бы при дворе знали какое безнравственное существо этот Александр.

– Я вам так сочувствую, – сказала Имоджин.

– Ну хватит обо мне. Поговорим о вас. Как мы могли бы отблагодарить вас? У вас еще осталось несколько дней отпуска. Мы в субботу возвращаемся в Париж. Почему бы вам не оставить побережье и мистера Бересфорда – к тому же здесь теперь слишком жарко – и не поехать с нами? Мы бы с удовольствием показали вам окрестности Парижа.

– О, ну что вы! – воскликнула Имоджин. Сама мысль о том, что ее увезут от Матта, как бы мало он о ней ни думал, была ей непереносима. – Это так любезно, – добавила она, чтобы смягчить столь пылкий отказ. – Честно говоря, мне довольно и того, что я спасла его и этим доставила вам радость.

– Тогда должно быть что-то такое, чего бы вы хотели.

И тут Имоджин почувствовала, как у нее забилось сердце, и она сказала:

– Есть только одна вещь. Матт больше всего на свете хочет взять интервью у вашего мужа. Он мечтает об этом с того самого дня, как мы сюда приехали. Он очень ответственный журналист. Он не стал бы… – Она запнулась, потому что чуть не сказала ?пакостить ему?, но решила, что это прозвучит грубовато.

Герцогиня, похоже, колебалась. Но в этот момент вернулся Браганци и сказал:

– Малыш чувствует себя прекрасно.

Какое-то время они говорили между собой по-итальянски, и герцогиня при этом выглядела все еще обеспокоенной.

– Я сожалею, – пробормотала Имоджин. – Мне не следовало об этом просить. Это было чудовищно бесцеремонно.

– Это очень трудно в положении Энрико, – объяснила герцогиня. – Он опасается, что чтобы мистер О’Коннор о нем ни написал, это ухудшит мои шансы снова увидеть детей.

– О, конечно. Мне следовало об этом подумать, – сбивчиво оправдывалась Имоджин.

Браганци подошел к окну и бросил в сад свою сигару. Потом, повернувшись, улыбнулся Имоджин.

– Это так немного в сравнении с тем, что вы для нас сделали. Скажите ему, чтобы приходил к десяти часам. Но он должен будет показать мне, что решит напечатать. Это единственное условие. Он честный человек?

– О, да, конечно. Он очень честный, – радостно сказала она, думая о том, как доволен будет Матт. – Не знаю, как вас благодарить, но мне действительно надо ехать. – Ей не терпелось вернуться в Пор-ле-Пен и выложить ему эту новость.

Поцеловав ее на прощанье с большим чувством, герцогиня сказала:

– Напишите нам в Париж и расскажите, как проходит отдых.

На обратном пути Браганци снова поехал с ней.

– Чудесный вечер, – сказала она, – и герцогиня такая чудесная. Я думаю, она одна из самых замечательных женщин, каких я только видела.

– Да, – сказал Браганци. – Вы ей тоже нравитесь. Вы понимаете, что сейчас ей очень одиноко. Она отказалась от очень многого, покинув ради меня Англию.

– Но она и многое получила.

– Надеюсь, что так, – сказал Браганци со вздохом. – А вы бы приехали к нам, скажем, на будущий год, и мы позаботимся, чтобы вы получше провели свой отпуск.

Он взял ее йоркширский адрес. Что подумал бы отец, если бы мог теперь ее видеть в компании одного из самых знаменитых во Франции преступников.

Машина выкатила на набережную. Хотя было уже далеко за полночь, во многих кафе сидели посетители.

Имоджин подумала, где теперь их компания. Вероятно, напиваются до одури в каком-нибудь ночном клубе, а может быть, играют в казино. Будет ужасно, если они уже пошли спать. Браганци как будто прочитал ее мысли:

– Вон ваш друг мистер О’Коннор, высматривает вас, – сказал он, когда машина подъехала к стоянке, и, перегнувшись, открыл для нее дверь. Увидев, как просветлело лицо Имоджин. он улыбнулся. – Вам это приятно?

– Вы хотите поговорить с ним теперь, – спросила Имоджин, увидев, что Матт поднялся и направляется к ним. Браганци покачал головой.

– Отложим на завтра, и скажите, чтоб он взял с собой Ларри Гилмора. Он сможет сделать несколько снимков Камиллы и Рики.

– Но я даже не говорила вам, что Ларри здесь, – удивилась Имоджин. – Вы в самом деле знаете все?

– Стараюсь, – скромно признал Браганци. – Прощайте и еще раз спасибо за все, – сказал он и, взяв ее руку, поцеловал. Имоджин поняла, почему герцогиня ради него все бросила.

Когда машина отъезжала, она махнула вслед рукой. Тут же рядом с ней оказался Матт.

– Что этот тип тут с тобой делал? – резко спросил он.

– Просто прощался.

– И все?

Лицо его было в тени, и она не могла разглядеть его выражения, но его пальцы крепко и больно сжапи ей руку.

– Конечно, все. Я чудесно провела время.

– Тебя так долго не было, что мы уже собирались отправиться на поиски.

– Совершенно ни к чему. Они были со мной очень милы.

– Еще бы, после того, что ты для них сделала! Как она выглядит? – Он отпустил ее руку.

– О, чудесно! Красивая и… ну, немного ранимая. А где остальные?

– В баре. Гилмор просто рехнулся. Зайдем, выпьешь, – он обнял ее рукой за плечи и на секунду прижал. – Прости, дорогая, я сорвался. Я очень за тебя беспокоился.

Волна счастья разлилась внутри нее, но она сказала себе ?стоп, парень?, вспомнив прочитанную в то утро Маттом лекцию на тему ?незаконное вторжение будет пресекаться?. Она сама обеспокоилась бы о любом из их компании, кто так долго, как она, оставался бы запертым в крепости Браганци.

В баре Ларри и Трейси танцевали вокруг проигрывателя-автомата.

– Я Ларри Банный лист! – кричал Ларри, засовывая руки под платье Трейси.

– Я хочу, чтобы ты прекратил эти грубости,– спокойно сказала она, вытаскивая его руки.

Они оказались рядом с дверью женской комнаты, на которой было написано ?Девочки?.

– Мне нужно семерых, – крикнул Ларри, постучав в дверь, – и немедленно!

Ники и Кейбл наблюдали за ними. Ники хохотал во все горло, Кейбл молчала. Джеймс и Ивонн, похоже, ушли спать.

Увидев Имоджин, Ники вскочил:

– Дорогая, у тебя все в порядке?

Трейси и Ларри тут же перестали танцевать, подошли и засыпали ее вопросами.

– Это было чудесно, – рассказывала Имоджин, смущенная, но счастливая оттого, что стала центром внимания. – Дом внутри красивый, и картины интересные.

– Вероятно, у него там половина Уфицци и Лувра, – сказал Матт.

– Тебе не было страшно? – спросила Трейси.

– Нисколько, я даже герцогини не боялась. Она такая приветливая и… и общем, не высокомерная.

– С чего бы ей быть высокомерной? – возмутилась Кейбл. – Она была заурядной актрисой до того, как вышла за герцога. Самая обыкновенная простушка.

– Чепуха! – сказал Ники. – Она из очень уважаемой семьи. Как они друг с другом ладят?

– О да, а Браганци удивительный. Он все знает. Он все знал про… – Она хотела было сказать ?про прошлую ночь?, но не знала, что именно Матт рассказал Кейбл об их стычке с охранниками. – Кажется, он знает про всех нас, – кое-как вышла она из положения.

– Глотни этого, моя радость, и расскажи мне все.

– И мне бы тоже выпить не мешало, – сказал Ларри.

– Страшно признательна, – сказала Имоджин, взяв у Матта бокал. – Да, Матт, Браганци обещал тебе интервью.

– Я заказал тебе тройную, – говорил в это время Матт Ларри. А потом, опомнившись, выпалил как из пистолета: – Он что?

– Согласился дать тебе интервью. Тебе надо прийти к нему завтра утром к десяти часам.

– Ты меня разыгрываешь.

– Нет, правда. И Ларри тоже может пойти и сделать несколько снимков.

– Богоматерь святая, ты гений. Как ты это провернула?

– Просто попросила его. Только с одним условием: он хочет посмотреть рукопись.

– Правильно. Я бы тоже этого потребовал, будь на его месте. Малышка, ты в самом деле красавица, красавица.

Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки. И на этот раз, почувствовав прилив счастья, она даже не подумала сказать про себя ?стоп, парень?. Она просто упивалась тем, как он был обрадован и ошеломлен такой новостью.

– Можно пойти мне и поснимать вместо Гилмора? – спросил Ники. – Я бы не прочь пощелкать герцогиню.

Имоджин хихикнула.

– Она тоже считает тебя красивым.

– Она обо мне слышала? – удивился Ники.

– Да, они тоже иногда смотрят телевизор, эти сильные мира сего. А самые смышленые из них могут даже читать. А теперь, кто угостит меня выпивкой? – спросил Ларри.

– Никто, – твердо заявил Матт. – Тебе надо выпить кофе, чтобы очухаться, иначе у тебя будут сильно дрожать руки, и ты не сможешь ровно держать камеру.

– Немного коньяка не повредит, – сказал Ларри.

Кейбл встала из-за стола и, бросив ядовитый взгляд в сторону Имоджин, заявила:

– Теперь, когда она наконец соизволила появиться, не могли бы мы пойти в какое-нибудь более интересное место?

Матт вытащил из кармана конверт с вырезками и бросил его на стол.

– Если хочешь, можешь идти, а мне надо все это прочитать. Имоджин, девочка моя дорогая, присаживайся здесь, – он указал на соседний стул, – и если ты не слишком утомилась, будь так любезна, расскажи мне подробно все, что произошло, начиная со спасения ребенка.

Глава четырнадцатая

На следующее утро Имоджин проснулась поздно. Опять был солнечный жаркий день. Через открытое окно на утренней лазури неба видны были редкие и небольшие белые облака. Она лежала, припоминая необыкновенные события последних сорока восьми часов: сначала Матт преобразил ее в Сен-Тропезе, потом они встретили довольно странного по любым меркам Антуана; потом под угрозой охранников Браганци Матт ночью целовал ее, а наутро от нее отмежевался; потом она спасла Рики, застала Ники и Кейбл в постели и наконец – знакомство с Браганци и герцогиней. Поживи немного, наберись опыта, сказал ей Матт. Что ж, она начала его набираться. И все же, когда она рассматривала в зеркале свое гладкое загорелое лицо, то нашла, что выглядит такой же юной и круглоглазой, как всегда. Она посмотрела на пурпурную астру, вянущую в ее дневнике, и вздохнула.

Она уже оделась и думала о том, как там у Матта и Ларри пошло дело с Браганци. В дверь постучали. То была Трейси, собравшаяся идти на пляж.

– Страшная жара, – жаловалась она, когда они уже шли по набережной. – Даже в майке чувствуешь себя как в меховой шубе.

– Как Ларри поднялся сегодня?

– Подняться-то поднялся, но чувствовал себя скверно. Никогда не видела парня, которого бы так ломало после выпитого. Эта Кейбл сварливая, правда?

– Да, – вздохнула Имоджин.

– Мне ночью снилось, что у меня выпали все зубы, – сказала Трейси, – Что бы это могло значить?

– Вероятно, что ты боишься, как бы у тебя не выпали все зубы, – предположила Имоджин.

Она заметила, что даже самые загорелые и пресыщенные французы выпрямлялись, подбирали животы и брали Трейси на заметку, когда она проходила мимо, сверкая серебрянным водопадом своих волос и извиваясь всем телом. Это должно было еще сильнее разозлить Кейбл.

Они нашли Ивонн и Джеймса на середине пляжа. Ивонн что-то ворчала и со своим картонным клювом была похожа на сердитую гусыню.

– Привет. Как спали? Я очень плохо. Чересчур жарко. Я не могла заснуть ни на минуту, и, мало того, меня мучили жуткие кошмары с какой-то медузой, а когда я встала, то обнаружила этот страшный комариный укус, и вода в душе была сегодня холодная.

– Как ты там вчера вечером? – спросил Джеймс, при виде их заметно повеселевший. – Я боялся, как бы Браганци не сделал из тебя еще одну Патти Херст .

– Это было страшно увлекательно, – сказала Трейси, растянувшись на большом зеленом полотенце. – Давай, расскажи им, Имоджин.

Однако отчет Имоджин о событиях вчерашнего вечера слегка потускнел из-за того интереса, который вызвала к себе Трейси, оголившаяся вплоть до нижней части своего бикини цвета леопардовой шкуры.

– Джеймс, угомонись, – сказала Ивонн, дрожа от негодования. – А ты, Трейси, ляг и не привлекай к себе внимание. Продолжай, Имоджин. Как была герцогиня одета в домашней обстановке?

– О, в голубой шелк, – сказала Имоджин, все еще чувствуя, что аудитория по-настоящему не захвачена ее рассказом, особенно, когда Трейси начала намазывать всю себя кремом.

– Это задерживает ультрафиолетовые лучи, – пояснила она.

Минут через двадцать, в течение которых каждый мужчина на пляже, казалось, успел пройти мимо их группы, направляясь к воде, а потом возвращаясь, поигрывая мускулами и стряхивая с себя на них воду, Ивонн не выдержала.

– Знаешь, Трейси, ты обгоришь. Тебе непременно надо прикрыться, а эти м-м-м-… эти места обгорают хуже всего.

– Возможно, ты права, – сказала Трейси, вставая. – Думаю, мне надо поплавать.

– Смотри, вся ответственность – на твою голову, – отрезала Ивонн.

– Только не на голову, – хихикнула Трейси и легкой походкой направилась к воде, сопровождаемая приливной волной французов с очень нескромным интервалом.

– Я тоже пойду поплаваю, – сказал Джеймс, и прежде чем Ивонн успела его остановить, кинулся вслед за Трейси.

– Это омерзительно – как она колышет своими грудями, – возмутилась Ивонн.

– Ну, положим, они сами колышутся, – сказала Имоджин.

– Такой плохой пример для Джеймса, особенно потому, что с ней тут появился Ларри. Интересно, знает она, что он женат?

Имоджин обратилась к книге Скотта Фитцджеральда. ?Тристрама Шенди? она забросила.

– Она готова обгореть, – проворчала Ивонн, поправляя свой картонный клюв. – Люди просто не понимают, что при такой жаре загорать надо понемногу. Поэтому я никогда не обгораю.

Она так долго причитала, что Имоджин обрадовалась, увидев направляющихся к ним Кейбл и Ники. Она подумала, что, поскольку Матт у Браганци, они решили воспользоваться возможностью провести пару часов в постели и оба, судя по угрюмому выражению их лиц, встали с нее не с той ноги.

– Доброе утро, – сказала Ивонн, несколько повеселевшая при виде мрачного настроения Кейбл.

– А что в нем доброго? – выпалила Кейбл, швырнув на землю свой резиновый матрас. – Ты мне не надуешь его, Ники?

Он бросил на нее взгляд, который ясно говорил ?надувай свой чертов матрас сама?, но, подумав немного, нагнулся, что-то бормоча вполголоса, и начал выполнять ее просьбу.

– Я слышала, Матт поехал к Браганци. Ты, Кейбл, наверное, за него рада, – сказала Ивонн.

– Не рада! Хороший у меня получился отпуск, когда он все время гоняется за какими-то дурацкими историями. Сегодня утром вернулся в девять часов, и похоже, что сегодня я его больше не увижу. Он готов сидеть половину ночи за своей гнусной писаниной. Даже просил меня найти ему пишущую машинку. Позвольте спросить, где я ее достану в таком забытом Богом месте? Мне это все больше и больше напоминает Маргит, – добавила она, оглядывая пляж, а потом, повернувшись к Ники, который заканчивал надувку матраса, спросила: – Почему бы нам не сгонять на день в Сен-Троп?

– Не получится, – сказал Ники, вдруг увидевший, как Трейси резвится с Джеймсом на мелководье, – у нас нет машины.

– Давай возьмем напрокат, – повелительно сказала Кейбл, следя за направлением взгляда Ники.

– Слишком много возни, – отрезал Ники, затыкая матрас пробкой и кладя его к ногам Кейбл. – И чересчур жарко для езды в машине.

Кейбл сверкнула своими зелеными глазами. Становится слишком жарко именно здесь, подумала Имоджин.

– Пойду поплаваю, – сказала она и направилась к воде.

– Я тоже, – подхватил Ники и поспешил вслед за ней. – Ты сегодня отлично выглядишь, дорогая. Отойдем от линии огня.

– Мы здесь! – позвала их Трейси, отчаянно размахивая руками. Ее длинные светлые волосы в зеленой воде были похожи на русалочьи. – Так приятно. Как ты себя чувствуешь в такое утро, Ники?

– Любуюсь, как ты рассекаешь грудями волны, – сказал Ники. – Или, скорее, волнуешь груди.

Все засмеялись и начали брызгаться. Потом Ники совершил показательный скоростной заплыв кролем до мостков и обратно.

– Ах, вот бы мне научиться так плавать, – сказала Трейси.

– Я тебя научу, – пообещал Ники. – Так, лежи спокойно на моей руке, теперь – одной рукой сюда, другой – туда, голову – вниз.

Трейси заливалась смехом и брызгалась:

– Я бы не сказала, что у меня животик.

– Ну, несколько дюймов можно еще прибавить или отнять, – сказал, улыбаясь, Ники.

Вдруг они перестали смеяться и пристально посмотрели друг другу в глаза. Господи, подумала Имоджин, немного нервничая, но не без удовольствия, – что скажет Кейбл.

– Давай, Имоджин, – с веселым смехом предложил Джеймс, – я тебе тоже дам урок плавания. Ох! – пискнул он, сделав шаг вперед.– Кольнуло.

– Опять, – сказал Ники.

И они вновь зашлись в хохоте. Их веселое поведение не могло улучшить настроение Кейбл или Ивонн.

Когда они наконец вышли из воды, Ивонн тут же отослала Джеймса в кафе за лимонадом.

– Можешь принести для меня водку и тоник со льдом и лимоном? – крикнула ему вдогонку Кейбл.

– Я тебе принесу, – сказал Ники. – Я могу сам сделать смесь.

– Не забудь взять тоник, – велела Кейбл.

Ивонн обратила все внимание на Трейси, которая расчесывала свои спутавшиеся волосы.

– Дорогая, ты давно знакома с Ларри?

– Не очень.

– Мне кажется, тебе следует узнать про него одну вещь. Я могу быть с тобой откровенна? Он женат.

– Правда? – невозмутимо сказала Трейси. – Она хороша собой?

– Очень. И они счастливо живут друг с другом семнадцать лет.

– Ну, тогда, я думаю, ему надо от нее отдохнуть, – сказала Трейси. – Вернувшись домой, он будет с ней еще нежнее.

– Но поставь себя на место его жены. Как, по-вашему, она чувствует себя теперь, покинутая с детьми в Ислингтоне, когда вы загораете на Лазурном берегу на средства ее мужа?

На лицо Имоджин упала тень. Она посмотрела вверх и вздрогнула, увидев Ларри с висящей на шее камерой. Он поднес палец к губам.

– Моя дорогая, – продолжала Ивонн, все больше воодушевляясь, – разве ты не понимаешь, как мужчины возбудимы? Им ничего не стоит сбиться с пути при виде привлекательного женского лица. Если бы я их поощряла, то за мной бы бегали сотни мужчин и мужей, но это было бы непорядочно. В мужчинах так много животного. Девушки должны быть неуступчивыми.

Ларри подкрался сзади к Ивонн и дико зарычал ей в ухо, так что она с перепуга свалилась с матраса.

– Как вы посмели? – завопила она.

– Бу-бу! – гудел Ларри. – Бу-бу! Я животное, сбившееся с пути при виде симпатичного лица. Бу-бу! Этот нос очень вам идет, не могу понять, зачем вы его снимаете, – и подняв камеру, он сделал с нее быструю серию снимков.

– Уберите это! – завизжала Ивонн, срывая с себя картонный нос.

– Тогда перестаньте промывать мозги Трейси. Пусть даже у нее их не так много.

– Привет, Ларри, – сказал Ники, вернувшийся с Джеймсом, подносом с напитками и рожком с двумя шарами земляничного мороженого, подтекавшими сверху. – Как поладили?

– Фантастика, – сказал Ларри, перехватив водку с тоником, предназначавшуюся Кейбл, и одним глотком осушив стакан наполовину. – Какие у них там цветы! Это трагедия, что мы не смогли использовать цветную пленку.

– Как герцогиня? – спросил Джеймс.

– Поразительна! Боже, какая красивая женщина! Я только что из марсельского аэропорта, где передал с лондонским рейсом четыре катушки пленки.

– Где Матт? – спросила Кейбл.

– Все еще там. Браганци держится удивительно непринужденно и откровенно.

– Он может себе это позволить, если ему покажут рукопись, – резко сказала Кейбл. – Вы могли бы оставить мне кое-что в моем стакане, Гилмор?

– О, прошу прощения, дорогая, – сказал Ларри, допивая оставшееся. – Я сейчас закажу еще по одной нам обоим.

– Ух, – запротестовала Ивонн, – ты меня всю залил мороженым. Кому оно?

– Трейси, – сказал Ники, подавая ей мороженое, – его форма чем-то напоминает мне ее.

– Ты так думаешь, – хихикнула Трейси. – Премного благодарна, Ники.

– Я пойду поплаваю, – сказала Кейбл, заправляя свои волосы в желтый тюрбан. Ты идешь, Ники?

С минуту они смотрели друг на друга, потом он засмеялся, сказал ?да? и, положив ей руку на плечи, пошел с ней к воде.

– Я тоже пойду, – сказала Ивонн, которой от присутствия Ларри все еще было явно не по себе.

Ларри снял рубашку и брюки, под которыми на нем оказались черные плавки. У него было мускулистое, хорошо сложенное и уже сильно загорелое тело. Как уже сообщила Трейси, крем для загара сделал его ноги полосатыми. Он засмеялся, перехватив удивленный взгляд Имоджин.

– Страшно трудно смазывать волосатые ноги, – сказал он, садясь рядом с ней. – Ты знаешь, Матт получил от тебя великолепный сюжет, а ты сама, конечно, произвела сильное впечатление на Браганци и герцогиню. Они все утро расточали похвалы в твой адрес. У тебя уши не обгорали?

– Нет, зато обгорели мои шары, – вмешалась Трейси, повернувшись на живот и взяв у Имоджин книгу.

Ларри поглядел на море и увидел Кейбл и Ники, которые доплыли до мостков, взобрались на них и теперь явно о чем-то спорили.

– Кейбл донимает этого симпатичного теннисиста, – тягуче проговорил он. – Надо полагать, это самая последняя ее добыча.

– О, они немного флиртовали, – сказал Джеймс. – Привлекательная девушка, только немного вздорная. Представь себе, я один из счастливцев, – сознался он, пуская соломинкой пузыри в своем стакане. – Старушка Ивонн ни разу не взглянула на другого мужчину.

– Я тоже один из счастливцев, – протянул Гилмор. – Ни один мужчина ни разу не взглянул на старушку Бэмби.

Это неправда, подумала Имоджин: и Матт, и Кейбл говорили, что она очень привлекательна. Ларри осушил стакан Кейбл и спросил:

– Кто намерен повторить? Ты что пьешь, Джеймс?

– Водку с ананасовым соком. Я уже к ним привык. Только, ради Бога, не говори Ивонн.

– А что тебе, Трейси?

– Пока ничего, – сказала та, слизывая свое мороженое и увлеченно читая взятого у Имоджин Скотта Фитцджеральда. Взглянув на обложку, она добавила. – Она недурно пишет. У нее есть какие-нибудь другие книги?

***

– Я проголодался, – сказал Ники, когда к обеденному времени пляж опустел. – Надо найти хороший прохладный ресторан и чего-нибудь поесть.

– И чего-нибудь выпить, – добавил Ларри.

По дороге они заглянули в гостиницу, где Кейбл нашла записку для Матта.

– Ура! – сказала она. – Это от Блейкер-Харрисов. Сегодня у них большая вечеринка. Мы все приглашены.

– Публика будет хорошая? – спросила Ивонн.

– Отличная, – заверила ее Кейбл. – Сливки общества.

– Господи, – пожаловался Ларри, – меня просто отравляет светская жизнь. Утром герцогиня, вечером Блейкер-Харрисы.

– Кто что будет? – спросил Джеймс, когда они сидели в небольшом ресторане, обвешенном рыбацкими сетями, с видом на море, – я обеими руками за салат нисуаз.

– Мне авокадо, – сказала Трейси.

– Мне побольше водки, – сказал Ларри. Он снова решил напиться, подумала Имоджин.

Мимо них пронесся официант с блюдом розовых лангустов для углового стола, и она, вспомнив, как ела их с Маттом в Сен-Тропезе, вдруг почувствовала приступ тоски. Уже в сотый раз она подумала, а как у него там дела с Браганци. Он появился, когда они уже пили кофе. Кейбл и Ивонн обсуждали, что им надеть вечером. Ники бросал скромные взгляды на Трейси, при этом рассказывая Джеймсу про турнир в Форест Хилле. Ларри заказывал вторую бутылку. В этот момент Имоджин увидела его стоящим в дверях и наблюдающим за ними.

Всякий раз, когда его вижу, тоскливо подумала она, ничего не могу с собой поделать. Хочется бежать к нему, как собачонка, вилять хвостом и прыгать на него.

– Матт, – закричал Ларри. – Бон жур мэн су„р. Кеске се происходит в замке Браганци?

Матт подвинул стул и сел между ним и Кейбл.

– Боже, что за история, – сказал он. – Дело настолько опасное, что меня дрожь пробирает.

– Тогда выпей – и страхи уйдут, – предложил Ларри.

Матт покачал головой.

– Мне лучше побыть трезвым. Потребуется все, что есть в голове. Я выпью кофе. Как ты, дорогая? – спросил он Кейбл и, не дав ей времени ответить, повернулся к Имоджин, – Они оба шлют тебе привет. Они дали мне гостинец для тебя, но я его оставил там. Заберу его сегодня вечером, когда принесу ему на просмотр рукопись, – то есть, если она вообще будет у меня готова.

– Тебе лучше заняться этим сразу после обеда, – сказала Кейбл. – Сегодня Блейкер-Харрисы устраивают вечеринку.

– Ну и что, обойдутся без меня, – сказал Матт.

– Это просто смешно, – выпалила Кейбл. – Это же не займет у тебя много времени. Ты ведь не роман пишешь.

– Почти. Я только что разговаривал с редакцией. Они отдают под это полосу на первой странице. За пару часов это не слепишь.

– У Блейкер-Харрисов будет много девушек, – насмешливо сказала Кейбл. – К ним собирается Род Стюарт.

– Ну так чего же тебе еще надо? – допив чашку кофе, он тут же поднялся. – Мне надо начинать. Ты нашла мне машинку?

– Нет, – сказала Кейбл.

– Господи, – вздохнул Матт.

– Я пыталась, но у меня утром было много дел, – оправдывалась она.

– Не сомневаюсь, что одно из них было мужского пола.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кейбл в некотором замешательстве.

– Тебе следовало бы прибираться у себя после твоих друзей-джентльменов. Один из них утром оставил на постели вот это, – сказал Матт и уронил на колени Кейбл золотой медальон Ники.

После ужасной паузы Кейбл произнесла:

– О, это вешь Ники. У него в номере не работал кран горячей воды, и он воспользовался нашим душем. Может быть, ты переговоришь с мадам, ты ведь у нее в друзьях ходишь.

Матт задумчиво посмотрел на Ники, потом засмеялся.

– Я полагаю, небольшой холодный душ пошел бы тебе на пользу, Ники.

После этого он удалился.

Опять наступило долгое молчание.

– Я сегодня собираюсь к парикмахеру, – сказала Ивонн.

– И я тоже, – подхватила Кейбл.

Ники обратился к Трейси:

– Ты бы не хотела прокатиться на водном велосипеде?

Ларри посмотрел в окно на знойную дымку, колеблющуюся над дорогой из городка:

– Похоже, собирается снег. Мне нужна еще одна двойная порция водки.

Имоджин с Ларри и Джеймсом вернулись на пляж, и они научили ее играть в покер, но вскоре жара и тяжелый обед пересилили Джеймса, и он поковылял в гостиницу поспать. Ларри поднял свою камеру.

– Давай пройдемся по берегу. Я бы хотел сделать с тебя несколько снимков.

– О, пожалуйста, не надо, – пробормотала Имоджин, – я не очень хорошо получаюсь на снимках.

– Перестань, – сказал Ларри. – Я из тех, кто делает хорошие снимки.

Он все делал так спокойно и мягко, так ненавязчиво, хвалил ее так преувеличенно, что вскоре она успокоилась и принимала любые позы, какие он ей предлагал: на скалах, на мелководье, на волнорезе.

– Тебе кто-нибудь говорил, как ты хороша собой? – спросил он.

Имоджин смотрела на его густые, черные с проседью волосы, когда он склонился над видоискателем.

– Да, один или двое, – с горечью сказала она. – А потом кидались от меня к другим, сказав мне, что я слишком неопытна.

– Стесняешься музыкальных кроватей? Должен признать, что для тебя мы слишком разбитная компания, за исключением, пожалуй, Ивонн. Но эта фригидная сучка способна на всю жизнь отучить от респектабельности. Голову поверни чуть-чуть к морю, дорогая, взгляд не меняй.

– Но Матт, кажется, не такой, – соблазн поговорить о нем был слишком силен.

– Матт другой, – подтвердил Ларри, меняя пленку.

– В каком отношении? – спросила Имоджин, закрыв лицо волосами, чтобы Ларри не увидел, как она покраснела. – Я имею в виду, что когда он вернул Кейбл этот медальон, он наверняка знал, чем она там занималась с Ники, но его это, кажется, нисколько не расстроило. Он был куда больше обеспокоен тем, что она не достала ему машинку.

– Он полностью отключается, когда работает. Пока он не закончит эту статью, а она будет не слабая, – голову немного влево, дорогая – он ничего не заметит, даже если Кейбл будет ложиться под всех лягушатников Пор-ле-Пена.

– Это должно сильно ее раздражать. Она такая красивая.

– Ничего особенного. Обычная избалованная поблядушка, которая сама не знает, чего хочет.

– Она хочет Матта, – сказала Имоджин.

– Et alia . Но мне кажется, что всякий раз, когда она его обманывает, это волнует его все меньше, – голову чуть повыше, дорогая, – а если он отпустит ее на все четыре стороны, она удавится.

Имоджин хихикнула, настроение у нее немного поднялось и она позволила себе немного помечтать о работе в библиотеке газеты Матта, о том, как она помогает ему готовить какой-нибудь очерк.

– Поработали, для первого раза хватит, – сказал Ларри. – Пойдем чего-нибудь выпьем, – прищурившись, он посмотрел в море. – Где этот их водный велосипед? Надеюсь, Ники не утонул, оставив Трейси одну.

– Она замечательная, – сказала Имоджин. – По правде сказать, с тех пор, как вы вчера с ней приехали, все стало намного лучше. А эта вечеринка сегодня – это будет что-то ужасно выдающееся?

– Это будет что-то смехотворное, – сказал Ларри, взяв ее за руку. – Так что немного посмеемся.