Текст книги " Октавия "

Автор книги: Джилли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 54 страниц)

Руперт всячески старался за ней присматривать, но его то и дело уводили от нее то Констанс, то Чарлз, а особенно Ласло, чтобы он занялся кем-то или чем-то.

Она попыталась было сверкнуть и позабавиться, но из-за нервозности и неуверенности голос ее звучал более искусственно, чем обычно. Она старалась скрыть свою безнадежную робость, но знала, что это получается у нее довольно фальшиво и неловко. Руперт решил внедрить ее в какую-то компанию, но это было все равно что пытаться засосать пылесосом болт. Уже через пять минут она была оттуда исторгнута.

И при этом они так шумели! Половина разговоров велась на иностранных языках, все это сопровождалось смехом и восклицаниями в духе разговорных сцен в ?Фиделио?.

Она даже не могла позволить себе выпить, потому что вечером у нее спектакль. От отчаяния она съела пять эклеров и почувствовала себя плохо.

Вдруг словно кто-то приложил ей к спине раскаленное железное клеймо. Она увидела стоявшую позади нее Крисси, глаза которой сверкали страданием и ненавистью.

– Розовое вам очень идет, – нервно сказала ей Белла. – И вы так похудели! Вы просто очаровательны.

– Но недостаточно очаровательна, – отрезала Крисси и, повернувшись на каблуках, исчезла в толпе.

Даже разговор с дядей Вилли был бы предпочтительнее такого одинокого стояния, но его взяли в оборот какие-то тетушки.

Но где же Стив и Ангора? В этой толпе их было почти невозможно разыскать.

Она не могла стоять вечно, прислонившись к колонне, и, как утлое суденышко в бурном море, стала пробиваться через толпу в шатре. И вдруг, словно изображение на большом экране, возникла Ангора в соломенной шляпке цвета морской волны, которая подчеркивала ее пушистые черные волосы, и в лиловом костюме, оттенявшем ее огромные голубые глаза.

Она была окружена мужчинами, но рядом с нею томился от желания Стив в сером вечернем костюме. Он сыпал шутками, не оставляя соперникам никаких шансов, поставив себя хозяином положения. Любуйтесь ею, но на расстоянии, словно говорил он. Они составляли блестящую пару.

Ангора отвечала смехом на все, что он говорил, и при этом запрокидывала голову, чтобы показать свою красивую белую шею. Так, смеясь, она вдруг заметила Беллу.

– Белладонна! Иди скорее сюда.

Поскольку идти было больше некуда, Белла подошла к ним.

– Дорогая, ты стала оранжевой. Это смело с твоей стороны. Ты это для новой роли или для какой-нибудь рекламы супа?

Окружавшие Ангору мужчины посмотрели на Беллу без интереса.

– Все знакомы с невестой Руперта? – спросила Ангора, – Ну, Стив, ты, конечно, знаешь, Белла, а это Тимми, это Патрик, а это… о, Господи, никак не запомню вашего имени.

Белла смотрела на Стива. Сердце у нее колотилось.

– Да, Стива я знаю, – сказала она, – или полагала, что знаю. Как дела?

– Великолепно, – ответил Стив, взглянув на нее с тем глухо-непроницаемым выражением, которое было ей давно знакомо. – Где Руперт? Вынимает из нафталина какую-нибудь тетку?

– Хорошо, что ты принесла лиску, – сказала Ангора, поглаживая шкуру на плечах Беллы. – Похоже, ей требовалась прогулка. Почему бы тебе не угостить ее стаканчиком?

Все засмеялись. И почему я в ответ не могу придумать ничего остроумного, тоскливо подумала Белла.

Спасение все же пришло к ней в не очень устойчивом образе Чарлза.

– Белла, дорогая, – воскликнул он, целуя ее в обе щеки. – Я всюду тебя искал. Им здесь надо было выкликать гостей по именам. Не могла бы ты проявить страшную любезность, поговорив немного с одной моей юной племянницей? Ей жутко хочется выступать на сцене, и я подумал, что такая звезда, как ты, могла бы ее выслушать.

Белла почувствовала легкое удовлетворение, заметив, как недовольно передернулось лицо Ангоры. Она явно полагала, что за консультациями следовало обращаться скорее к ней.

– С удовольствием, – сказала Белла и, даже не попрощавшись со Стивом, последовала за Чарлзом в толпу.

Одержимая сценой племянница оказалась обладательницей лошадиного лица и половины цветочной выставки в Челси на голове.

– Это, должно быть, так увлекательно – играть в ?Британии? – предположила она. – Вы, наверное, напрягаете все нервы.

– Нет, – сказала Белла, – ни одной струнки, просто у меня удачно сложились обстоятельства. У вас уже есть хороший опыт?

– Нет. Я играла Джульетту в школьном спектакле. Все говорили, что ужасно удачно.

?О, Господи!? – беззвучно простонала Белла и спросила:

– Вы не пробовали поступить в какую-нибудь драматическую школу?

– Нет. Может быть, вы дали бы мне их список. Или, возможно, познакомили бы с вашим режиссером. Я думаю, он очень приятный.

– Очень, – сказала Белла, становясь рассеянной.

А племянница с лошадиным лицом все жужжала и жужжала.

– Невероятно, великолепно, забавно, – вставляла Белла в подходящие моменты. А потом сказала: – Как чудесно!

Девушка посмотрела на нее с удивлением.

– Как чудесно! – повторила Белла.

– Я сказала, что мама была в универмаге ?Хэрродс?, когда взорвалась бомба на прошлой неделе, – напомнила девушка.

– О, Боже, простите, я вас плохо расслышала. Здесь такой шум.

Тут подошла одна из подруг Лошадиной Морды, и они принялись визжать дуэтом. Белла ретировалась, успев расслышать, как Лошадиная Морда сказала:

– Это невеста Руперта. Думаю, у нее не все дома.

Вернувшись к колонне, Белла съела еще три эклера и стала недоброжелательно наблюдать за толпой.

– Не ужасайтесь так, – произнес чей-то голос. – Вы сами решили войти в этот круг.

Она нервно вздрогнула. То был Ласло.

– Это сплошной мусор, – отрезала она, – их бы свалить всех вилами в кучу.

– Рад, что вы забавляетесь, – сказал Ласло, рассмеявшись.

Подошла официантка с подносом.

– Возьмите льда, – сказал он. – Дети, кажется, его любят.

– Я ненавижу лед, – сказала она, резко повышая голос, – больше всего на свете, исключая вас.

В этот момент подошел Тедди. Выглядел он потерянно.

– Привет, Белла. Слушай, Ласло, я думал, беременных тошнит только по утрам. Там наверху у Гей сейчас все кишки выворачивает. Я уверен, Констанс чует что-то неладное. Она хочет, чтобы мы уже резали торт. Боится, что все перепьются.

– Старик Тедди, бедняга, – сказал Ласло, – и ты всем этим занимался.

– Разумеется, – вздохнул Тедди. – Это проклятье – быть женихом. Никто с тобой не разговаривает, потому что все думают, что ты должен разговаривать с кем-то другим.

Он отошел с несчастным видом, и к ним сразу же присоединился вкрадчивый молодой человек с каштановыми волосами и тяжелыми веками.

– Ласло!

– Генри, дорогой, как дела?

– Довольно скверно. Пришлось продать половину лошадей и землю, но они по крайней мере оставили за мной право на охоту. Надеюсь, ты приедешь и останешься до двенадцатого. – Он протянул свой бокал, чтобы его наполнил проходящий мимо официант.

– Слушай, – продолжал он, – где эта девушка из кордебалета, с которой связался Руперт? Тут о ней самые противоречивые отзывы. Чарлз на ней просто помешался, но ему всегда нравились ершистые. Прочие члены семейства, похоже, считают ее настоящей ведьмой.

Белла побледнела.

– Суди сам, – сказал Ласло: – Это Белла.

– Фу ты, черт, – произнес рыжеволосый, нисколько, впрочем, не сконфузившись. – Я сел в лужу. – Он осмотрел Беллу, как знаток оценивает стати лошади. – Должен сказать, я склонен согласиться с Чарлзом. Если вы войдете в эту семью, то непременно составите там оппозицию, это дьявольски замкнутая компания. Теперь твоя очередь, Ласло. Одна из этих хорошеньких девиц, которыми ты вечно окружен, когда-нибудь приберет тебя к рукам.

– Вряд ли, – сказал Ласло. – Если я люблю хороший галоп, то это вовсе не означает, что я собираюсь купить лошадь.

Рыжий рассмеялся.

– Да, ты наездник хладнокровный. Должен сказать, у тебя здесь сегодня классная публика. Вон те двое за дымовой завесой – не королевских ли кровей?

– Моя тетка Констанс, – сказал Ласло, – выжмет голубую кровь из камня. Думаю, мне надо пойти и кого-нибудь мобилизовать, иначе мы тут застрянем до полуночи.

Вновь появилась с лицом цвета зеленого горошка, но довольно спокойная Гей, взявшая на себя разрезание торта. Руперт пробился к Белле.

– Господи, какие жуткие вещи тут происходят! Дядя Вилли просто-напросто разоблачился перед одной из квартиросъемщиц Тедди. Ласло о тебе позаботился?

– Уверена, что он был бы не прочь избавиться от этой заботы.

Кто-то постучал по столу. Речи были милосердно короткими.

Первым встал Ласло с предложением выпить за здоровье Гей и Тедди. Он был из тех, кто способен утихомирить присутствующих одним покашливанием. Он произнес своим хрипловатым голосом с едва заметным акцентом:

– Сожалею, что многим из вас пришлось отказаться от Гудвуда. Мы все оценили эту жертву.

После этого он стал зачитывать результаты скачек в Гудвуде.

В какой восторг это их всех привело! Они хохотали до колик.

– Какой забавник! – сказал Руперт.

Сидевший в углу дядя Вилли был до того пьян, что пытался зажечь рулет из спаржи.

Потом Ласло выдал пару шуток. Бела оценила их уместность – перед тем, как поднять бокал за здоровье Гей и Тедди. Все вокруг символически осушили пустые бокалы. Из-за скаредности Констанс напитков не хватило.

Поднялся Тедди. Он сказал, что от волнения сердце у него выпрыгнуло из груди в рот, а поскольку его нянька всегда запрещала ему разговаривать с полным ртом, то ему лучше заткнуться. Господи, они зашлись хохотом и от такого каламбура. Хорошо было бы играть для такой аудитории, подумала Белла.

Потом Тедди добавил, что хочет лишь поблагодарить Констанс и Чарлза и поднять бокал за очаровательных подружек невесты. После него коротко высказался шафер, и все помещение снова превратилось в подобие большого шумного птичника. Дети перевозбудились и принялись бегать, наступая гостям на ноги. Тетушки удалились в сторонку, чтобы дать отдых натруженным ногам. Вдруг раздался громкий стук по столу, и, повернувшись, Белла услышала голос Чарлза.

– Я надолго вас не задержу, – начал он заплетающимся языком, обводя присутствующих остекленелыми глазами.

– Пьян в стельку, по своему обыкновению,– прокомментировал кто-то позади Беллы.

– Надолго не задержу, – снова начал Чарлз. – Просто я хотел, чтобы все знали, до какой степени Констанс и я рады, что наш сын Руперт только что объявил о своей помолвке с очень талантливой и красивой девушкой.

– Чарлз! – прогремела Констанс, багровая от гнева.

– Пьян в стельку, – повторил голос.

– Предлагаю выпить за Беллу и Руперта, – сказал Чарлз. – Я уверен, что для всех нас она будет ценным приобретением.

Половина находящихся в шатре стала бормотать ?За Беллу и Руперта?, а Крисси вдруг очень громко произнесла:

– Это неправда. Она не приобретение. Она ужасная, ужасная. Она самая большая сука из всех, какие только были на свете.

Наступила страшная тишина.

– Заткнись, Крисси, – прорычал Руперт.

– Что такое, в чем дело? – интересовались гости.

Ласло с быстротой молнии подоспел к Крисси.

– Не надо, малышка, будет тебе. Пойдем в дом.

– Ты не понимаешь. Никто ничего не понимает, – сказала Крисси и, вырвав у Ласло свою руку, выбежала из шатра.

Белла тоже была сыта всем этим по горло. Она вырвалась на улицу и сразу же нашла такси.

В тот момент, когда она, сев в машину, говорила водителю, куда ехать, за стеклом появилось лицо Руперта.

– Белла, дорогая, подожди.

– Ну уж нет, – прошипела она. – Для одного дня тебя и твоей проклятой семейки мне вполне достаточно. Больше я не стану терпеть оскорбления. Поехали, – сказала она водителю.

– Дорогая, – умолял Руперт, – ради Бога, дай я тебе все объясню.

Когда такси уже тронулось, он просунул руку в окно, чтобы задержать ее, но вместо этого ухватил лисий хвост, который остался в его руках оторванным.

Белла высунулась из машины и крикнула:

– Я сообщу в Королевское общество защиты животных о твоем жестоком обращении с лисицами.

Глава восьмая

Белла не могла дождаться, пока доедет до театра, чтобы рассказать о своих несчастьях Рози Хэссел.

Но приехав, она узнала, что Рози лежит дома с гриппом и вместо нее будет играть дублерша. Бедняжке было не по себе от нервного напряжения, и Белле пришлось всячески ее ободрять.

Вот мне двадцать четыре года, и я настоящая актриса с бесхвостой лисой, подумала Белла и от отчаяния захихикала. В этот вечер играла она скверно. Не могла сосредоточиться, была вялой и путалась в тексте.

В антракте позвонил Руперт. Ему потребовалась вся сила убеждения, чтобы уговорить ее пойти с ним куда-нибудь вечером.

– Крисси была не в себе, – объяснял он. – Она долго сидела на диете, целыми днями не ела и на мне тоже срывалась. Дома она отошла. На следующее утро она была абсолютно подавлена случившимся.

– Ее с нами не будет сегодня вечером?

– Не думаю, только Ангора, Стив, Ласло и одна из его пташек.

– Драгунский полк, – отозвалась Белла.

Но она не могла устоять перед возможностью еще раз увидеть Стива.

В последнем акте она забыла текст, и Уэсли Баррингтону пришлось ее вытягивать. Под конец много аплодировали ему и дублерше.

– Позади нас – Роджер, – шепнул Уэсли, когда они, кланяясь и улыбаясь, отвечали на последний вызов публики.

– О, Господи, – сказала Белла, – мне лучше на глаза ему не показываться.

Роджер, однако, немедленно явился к ней в гримерную.

– Хорошая работа, – похвалил он дублершу, и на его квадратном веснушчатом лице появилась одобрительная улыбка. -Сыграно отлично. А теперь умойтесь и переоденьтесь где-нибудь еще.

Закрыв за ней дверь, он встал перед Беллой и мрачно произнес:

– А вот ты хреново сыграла, согласна? Полагаю, хорошо приняла на свадьбе.

Белла покачала головой.

– Недостаточно. В этом вся беда.

– У них там было что-нибудь вроде бедлама?

– По сравнению с их небольшой попойкой бедлам покажется морским курортом. Энрикесы в самом деле не любят чужаков. Нарушителей строго наказывают.

Дрожащими руками она зажгла сигарету.

– Что, крепко насели? Ты уверена, что правильно делаешь, выходя замуж за этого паренька?

– И ты туда же, – вздохнула Белла, – я думала, ты мне друг.

– А я и есть твой друг и к тому же один из самых больших твоих поклонников. Я знаю, что ты можешь показывать по-настоящему классную игру, но только если не будешь позволять себе такое, как сегодня. Ты в плохой форме, мой ангел. Если тебя сейчас тронуть, ты забренчишь, как надтреснутая струна. Да и выглядишь ты скверно. Посмотрев на тебя, никто не поймет, почему Отелло в тебя влюбился.

– Большое спасибо, – сказала Белла и рассмеялась.

– Так уже лучше. Теперь у тебя, кажется, три выходных? Ради Бога, отоспись. Что ты собираешься делать?

– Провести выходные в загородном владении Энрикесов.

– Тебе там понравится. Шикарное местечко. Прислуга для каждой спальни, и пейзажи просто волшебные.

– Это не поднимет мне настроение, я бы охотно отказалась от поездки. Ты же знаешь, я терпеть не могу сельскую местность.

Только сняв с себя сценический костюм, она сообразила, что ей не во что переодеться. Зеленое платье было ей противно, как похмелье. Оставался один выход: майка с портретом Кларка Гейбла на груди и мятые черные бриджи, уже несколько недель валявшиеся на дне шкафа и пахнувшие старыми грибами.

Ну и пусть, решила она, натягивая их на себя, я уже превысила средний уровень в способности неправильно одеваться – к чему подрывать завоеванную репутацию?

Было уже четыре часа, ночь сходила на нет. Они перемещались из одной дискотеки в другую и закончили одним из излюбленных мест Руперта, где музыканты играли спокойный джаз.

Крисси от экспедиции уклонилась, сославшись на головную боль.

Она просто не может видеть меня и Руперта вместе, усмехнувшись про себя, подумала Белла. Ласло привел с собой обворожительную испанку с длинной черной косой, которая извивалась по ее красивой смуглой спине.

Стив весь вечер Беллу просто не замечал, словно между ними выросла какая-то стеклянная перегородка. Он ни разу не пригласил ее танцевать.

Она падала от усталости, но какое-то мазохистское побуждение не пускало ее домой.

Теперь танцевали все. Стив – продолжая пересмеиваться – с Ангорой, Руперт с раскрасневшимися щеками и взъерошенными в вакхическом стиле волосами прижимался к Белле и шептал ей на ухо нежности. Ласло целовал свою красавицу-испанку, медленно поглаживая ее по смуглой спине, от чего она сгибалась перед ним в экстатической покорности. От этой пары исходила такая раскаленная сексуальность, что это действовало на всех остальных.

Я больше не вынесу, в отчаянии подумала Белла и, вырвавшись из объятий Руперта, убежала в туалет и там дала волю слезам.

Через несколько минут она кое-как взяла себя в руки и посмотрела в зеркало. Лицо было бледно-серым. Она размазала по щекам немного губной помады. Результат получился жутковатый.

?А ты бы тоже перестал усмехаться!? – мысленно проворчала она, глядя на Кларка Гейбла, скалившего зубы у нее на груди.

Когда она вернулась к столу, Руперт танцевал с испанкой. Ласло курил сигару. Белла села от него как можно дальше и уставилась в стакан.

– Ты не найдешь истину на дне своего Джонни Уокера, – заметил Ласло.

Свет из открывшейся двери вдруг осветил длинный шрам на его щеке.

Невольно заинтересовавшись, Белла спросила:

– Где ты заработал этот шрам?

– В Буэнос-Айресе. Меня полоснул ножом некий Мигель Родригес.

– За что?

– Он решил, что я взял в оборот его жену.

– А ты что сделал?

– Я его убил!

Белла вздрогнула.

– Но зачем?

– Иначе бы он меня убил, и к тому же… я действительно был неравнодушен к его жене.

– Наверное, вышел жуткий скандал.

– Жуткий. Но с тех пор случались скандалы и похуже. Люди забывчивы.

Он презрительно ухмыльнулся, а потом, не сдержавшись, захохотал.

– Тебе от этого стало не по себе?

– Я в порядке, – отрезала она.

Он взял ее руку и стал изучать.

– Может быть, только покусанные ногти вовсе не говорят о безмятежности. В тихом омуте черти водятся. Тебе было бы благоразумнее отстать от Руперта.

– Через мой труп, – прошипела она и вырвала от него руку.

А потом произошло неизбежное. Стив ушел с Ангорой.

Ласло подвез Руперта и Беллу. Верх машины был опущен, ночь стояла теплая, и Белла смотрела вверх на бесчисленные звезды, пытаясь убедить себя, что жизнь еще не кончилась.

Руперт обнял ее за талию.

– Не тискай меня! – вдруг взвизгнула она, сорвавшись.

Наступила гнетущая тишина. Руперт побледнел.

– Успокойся, дорогая, – сказал он мягко.

– Прости, любовь моя, – Белла взяла его руку.

Но в зеркальце водителя она заметила в глазах Ласло искру удовлетворения.

Глава девятая

Из-за сильного похмелья никто из них не смог поехать за город раньше второй половины дня. Все чувствовали себя обессиленными. Казалось, единственное, что может помочь, – это новая выпивка.

Тогда Ангора, вероятно, по наущению Ласло, предложила заняться столоверчением. Все кроме Беллы охотно ее поддержали. Нашли полированный стол и подходящий стакан. Приглушили свет.

Сначала ничего не произошло. Потом, когда Крисси сказала, что духи не появятся, если они будут все время дурачиться, все посерьезнели.

Стакан немного пошатался, а потом выдал послание Ласло: его ждет путешествие. Это произвело на всех впечатление, потому что на следующий день он собирался лететь в Цюрих. Ангоре было сказано, что она перенесет корь.

И тут стакан обратился к Мейбл.

– Мы не знаем никого по имени Мейбл, -сказала Ангора.

– Нет, знаем, – возразил Стив, – это же Белла.

– Белла? – удивился Руперт, – но она же Изабелла.

– Нет. Я знаком с ней больше твоего, и ее имя не Белла. Она урожденная Мейбл Фигги.

Белла сделалась пунцовой. Ангора каркнула от удовольствия.

– Тебя никогда не называли Мейбл Фигги!– и она зашлась хохотом.

Крисси обрадованно захихикала.

– Заткнись, Ангора, – отрезал Руперт. – Будем слушать послание Белле.

Все положили пальцы на стакан. Он медленно завертелся:

– Проваливай, – было сказано, а потом, ускорив движение, стакан добавил: – Двуличная вымогательница.

Наступила долгая пауза. Белла закричала:

– Кто-то двигает этот стакан!

– Дорогая, – попытался успокоить ее Руперт, – это всего лишь игра.

– А ты бы заткнулся! – Белла вскочила и неловко схватила свою сумочку, лежавшую на краю стола: все вещи посыпались на пол, а зеркальце разбилось. – Я надеюсь, это принесет вам всем семьсот лет неудач! – прокричав это, она вхлипнула и убежала наверх. Там, запершись в своей спальне, она лежала на постели и плакала так громко, что было слышно внизу.

Немного погодя пришел Руперт и начал стучать в дверь, Белле пришлось его впустить.

– Ты слишком остро все воспринимаешь, – уверял он ее, – они просто над тобой подтрунивали.

– Это больше похоже на метание дротиков в обезумевшего быка.

Он начал ее целовать, после чего последовала неизбежная ссора, потому что он хотел заняться с ней любовью. И вдруг она уступила.

–Ну ладно, давай, если тебе надо. Мне все равно, – вяло проговорила Белла.

Руперт пристально посмотрел на нее.

–Спасибо, – холодно сказал он, – только я никогда не принимал подачек, – и вышел, хлопнув дверью.

Когда она наконец заснула, уже начинало светать, а когда проснулась с раскалывающейся головой и слипающимися глазами, уже совсем рассвело.

Она встала и в поисках аспирина пошла по коридору в ванную, которой пользовалась на двоих с Ангорой.

Таблеток в шкафчике не оказалось – только соли для ванной и одеколон. Она встала на весы. Господи, вес прибавился. Надо кончать с этой едой.

Она сошла с весов и установила стрелку на трех килограммах вместо нуля. Пусть Ангора со своей знаменитой диетой тоже немного подтянется.

На обратном пути она задержалась у двери спальни Ангоры. Дверь была приоткрыта. Она заглянула в просвет и вдохнула тяжелый запах французских сигарет, лака для ногтей и дорогих духов. А потом впилась ногтями себе в ладони, когда увидела, что в кровати никого нет. Ангора сейчас, наверное, со Стивом. До этого Белла еще питала слабую надежду на то, что он ухаживает за Ангорой только ради того, чтобы побудить ее порвать с Рупертом.

А теперь она представила себе, как его загорелые руки ласкают тело Ангоры, ее разметавшиеся по подушке черные волосы, ее страстные вздохи, ее запрокидывающуюся, как у жертвы менингита, голову в тот момент, когда Стив доводит ее до пика наслаждения, что, как это давно было известно Белле, он делать умеет.

Некоторое время она сидела на кровати и потихоньку хныкала. Становилось нестерпимо жарко. Белла встала, открыла окно и вышла на балкон.

Поля побелели от росы, над озером в низине завис густой туман. По высоким аркам вились белые и красные розы. На травяном теннисном корте птицы охотились за червяками. Где-то в отдалении пыхтел поезд.

Красота увиденного лишь усилила ее отчаяние. Легкий бриз ласкал ее голые ноги и поднимал с плеч волосы.

Тут она услышала скрип колес и, перегнувшись через балконную решетку, увидела подъехавший к дому зеленый ?мерседес?. Из него вышел Ласло. На нем была рубашка в красную и белую полоску и темно-серые брюки. Пиджак и галстук он нес на руке.

Белла отступила в комнату и через щель в жалюзи стала наблюдать, как он зевает и потягивается, вдыхая утренний воздух, а потом, присвистнув, направляется по мокрой от росы лужайке к конюшне.

Бела услышала, как тихо затворилась дверь, и увидела Ангору в белом шелковом платье, последовавшую за Ласло. Она окликнула его, он обернулся и улыбнувшись, пошел ей навстречу.

Ангора как будто подрагивала от нетерпения, словно ожидая, что он обнимет ее. Они о чем-то тихо говорили, и Белла, стараясь их расслышать, едва не свалилась с балкона. Потом Ласло отвел со лба Ангоры прядь волос и погладил ее за ухом. Теперь она, казалось, что-то ему возражала. Он похлопал ее по щеке и кивнул в сторону дома. Она с неохотой побежала обратно по траве к дому и скрылась за дверью.

Белла приоткрыла дверь своей комнаты и выгнулась. Ангора к себе не вернулась. В чью спальню она пошла – Стива или Ласло?

Глава десятая

Из тумана поднимался красивый сияющий день. Белла лежала рядом с бассейном, стараясь выучить роль. В парке утреннее солнце скользило лучами по бледно-зеленым кронам вязов, за озером коровы с довольным видом пощипывали сочную траву. На лужайке резвились две рыжие охотничьи собаки Ласло.

Более безмятежной картины невозможно было себе представить, но Беллу мучил страх. Стараясь избежать встречи с Рупертом, она рано встала и отправилась в местный магазин купить себе аспирина. Она знала, что стоило только заикнуться об этом прислуге, и аспирин тут же появился бы, но ей нужен был повод, чтобы уйти из дома.

Как раз в тот момент, когда она уходила, с одного из балконов упало разбитое оконное стекло, пролетев от нее в нескольких сантиметрах.

Конечно, садовник рассыпался в извинениях.

Но позже, когда она прогуливалась по узким сельским дорогам, мимо нее дважды пронеслась большая синяя машина, причем так близко, что переехала бы ее, не отскочи она к обочине.

За этим стоит Ласло, подумала она. Он был способен избавиться от Мигеля Родригеса из-за того, что тот оказался на его пути. Почему не поступить таким образом и со мной?

Она пыталась сосредоточиться на изучении текста своей роли в ?Чайке?. Маша, простая, стареющая дева, в которую влюблен школьный учитель, а сама она безнадежно влюблена в сына хозяйки. Каждая строка, которую читала Белла, напоминала ей о ее собственном положении:

?Это траур по моей жизни. Я несчастна… Дело не в деньгах. И бедняк может быть счастлив… Пустяки. Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью… Помогите же мне. Помогите, а то я сделаю глупость, я насмеюсь над своей жизнью, испорчу ее… Не могу дольше… Я страдаю. Никто, никто не знает моих страданий! Я люблю Константина?.

Она могла бы поговорить о своем положении с Рупертом и Стивом. ?Я насмеюсь над своей жизнью, испорчу ее?, – повторяла она.

На книгу упала чья-то тень. Она резко вздрогнула и увидела Стива.

Впервые после того вечера в театре они были наедине. Даже при ярком солнце кожа его была бронзового цвета.

На нем были бирюзовые плавки, глаза закрывали темные очки, и она не могла разглядеть их выражения.

Как всегда, она почувствовала, как внутри ее что-то тает от желания.

– Привет, незнакомка, – тихо сказал он, – с тобой можно поговорить?

И сел рядом с ней.

– Не знаю, в какую игру ты играешь, – выпалила она.

– О какой игре ты говоришь, моя радость?

– Сначала ты убеждаешь меня порвать с Рупертом, потому что ты от меня без ума, а потом меня же не замечаешь. Посылаешь куда подальше. Рассказываешь другим, какое у меня настоящее имя. Нарочно шушукаешься с Ангорой, чтобы обидеть меня.

– Я с ней не только шушукался, – сказа Стив, взяв у нее из пачки сигарету.

– Ты ее любишь?

– Я не понимаю таких слов, их нет в моем словаре. Но она очень привлекательна. Скажем так: мы с ней забавляемся.

– Возможно, – спокойно сказала Белла, – но это не мешает ей по утрам вести интимные беседы с Ласло.

– Стив помолчал с секунду, а потом спросил:

Откуда ты знаешь?

– Я не могла заснуть. Открыла окно. Ласло вернулся домой около шести – не сомневаюсь, от какой-нибудь местной особы. Уже через десять секунд выбежала Ангора. Явно ждала его. Они о чем-то помурлыкали, и он уговорил ее вернуться в дом.

Стив пожал плечами.

– Она вправе сделать небольшую рекламную паузу, если захочет. Программа была недурная.

– Разве ты не видишь, – убеждала его Белла, – что они действуют заодно. Ласло просто манипулирует Ангорой. Он устроил ей отличную роль в фильме. Она очень честолюбива. Вероятно, он между делом и с ней управился, а она за это согласилась отвадить тебя от меня. Она неотразима, когда пускает в ход все средства. Перед ней ни один мужчина не устоит, даже ты. А Ласло знает, как я к тебе отношусь. Что когда я вижу тебя с Ангорой, меня всю переворачивает. Это единственный способ, каким меня можно заставить порвать с Рупертом.

Стив зевнул так, что едва не вывихнул челюсть.

– У тебя всегда было слишком сильное воображение. А теперь помолчи, сюда идут. Привет, Крисси. Привет, Руп. Комары прямо зверствуют. Тебе лучше как-нибудь зайти ко мне и посмотреть, как меня искусали.

Белла в отчаянии плюхнулась на свой надувной матрас.

Руперт устроился рядом с ней. Даже в самые жаркие дни он был похож на оранжерейное растение, которое нужно беречь от губительных сквозняков. На нем была черная рубашка с поднятым воротником, словно в ожидании предполагаемой бури. Он смотрел на Беллу усталыми беспокойными глазами с опухшими от недосыпа веками.

Как непохож он теперь на того хладнокровного и самоуверенного мальчишку, каким она его впервые увидела полгода тому назад!

Она протянула руку, чтобы потрепать его по щеке. Он схватил ее и прижал к лицу.

– Дорогая, давай перестанем воевать. Еще одну такую ночь, как прошлая, я не вынесу.

Я больше не могу его так мучить, печально подумала Белла. Я должна с ним порвать, но не теперь. Не доставлю Ласло удовольствия думать, что это он подстроил наш разрыв.

Крисси, очень белотелая и чересчур толстая для своего малинового бикини, села под зонт и принялась за кроссворд в ?Дейли мейл?.

Стив нырнул в бассейн и лениво поплыл кролем. Его мускулистые руки мелькали над бирюзовой водой.

– Отличная вода, – крикнул он Крисси.

После некоторого подтрунивания он уговорил ее последовать за ним в воду, где начал гоняться за ней по всему бассейну, щекотать ее, хватать за щиколотки. Она хохотала и вскрикивала в притворном испуге.

Когда особенно сильный всплеск замочил рубашку Руперта, он отошел от края бассейна и сказал:

– Терпеть не могу грубых развлечений. И к мистеру Бенедикту отношусь не намного лучше.

Весело повизгивая, Крисси выбралась из бассейна и побежала под зонт. Взяв полотенце, Стив стал вытирать ее. Она продолжала смеяться. Ее ресницы слиплись от воды, а голубые глаза соперничали с лазурью неба.

Постепенно она успокоилась в его руках и притихла.

– Я намажу тебя лосьоном, – предложил Стив, – и тебе не надо будет прятать от солнца свои прелести.

– Я ее намажу, – резко сказал Руперт, встал и выхватил у Стива пузырек с ?Солнечной амброй?.

Белла почувствовала себя виноватой, увидев восторг в глазах Крисси, когда Руперт втирал ей в спину лосьон.

Она вернулась к тексту роли, перед глазами у нее прыгали красные точки.

?Пустяки, – шептала она, – ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью?.

– Какой самый большой орган в теле, слово из пяти букв? – спросила Крисси.

– Пенис, – подсказала Ангора. Она как раз подходила к ним в белом шелковом платье, с альбомом фотографий в руках и торчащей из алых губ сигаретой.

Крисси хихикнула.

– Не подходит. Как спала?

– Спасибо, дорогая, спала мало. Но ночь провела отлично.

– У тебя в комнате был страшный шум, – заметил Руперт.

– Стив любит слушать звук своего греха, – сказала Ангора, коснувшись губами плеча Стива.

Стив поймал взгляд Беллы. Смотри! – словно говорил он ей всем видом.