Текст книги "С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Глава 8

Когда я вошел к себе в кабинет на следующее утро, я обнаружил две записки.

В первой было:

«Мистер Андерсен, помощник шерифа из Сирла, просит вас ему позвонить. Срочно».

Вторая гласила:

«Мистер Бенболт из Майами просит вас зайти к нему».

У меня была беспокойная ночь, заснул я под утро. Наскоро позавтракав, я так и не избавился от чувства подавленности из-за сообщения О’Брайена. Что за дикость? Джонни Джексон ДОЛЖЕН БЫЛ где-то быть.

Думая об этом по дороге в офис, я впервые подумал о том, что не обманули ли меня Ви-Ви и Филлис Стобарт. Для чего?.. Они обе рассказали мне одну и ту же историю: Джонни Джексон гомосексуалист, он всюду появляется в обществе громадного негра. Однако вездесущий Флосси Аткинс заявил, что он не знает такой пары, а по собственному опыту я знал, что Флосси можно доверять. Какими же соображениями руководствовались эти особы, рассказывая мне сказки? В Сирле тоже все в один голос уверяли, что Джонни был робким и девочек не жаловал. Уж если это не являлось доказательством его «заскоков», тогда что же еще?

Чика Барли не было на месте, кабинет был в моем распоряжении. Я позвонил Биллу.

– Дирк, я раздобыл кое-что для вас, – сказал он, когда нас соединили. Чувствовалось, что он радостно возбужден.

– Да? А что?

– Я проследил беретту, из которой застрелили старого Джексона.

– Как это вам удалось?

– Ну… как обычно, мне нечем было заняться, а мысль об этом пистолете не давала мне покоя. Тогда я стал обзванивать все полицейские участки до самого побережья. В Джексонвилле мне повезло. Они сообщили, что шесть лет назад выдана лицензия на этот пистолет.

– Кому?

– Вот тут сюрприз. Гарри Везерспуну.

– Прекрасная работа, Билл!

– Мне объяснили, что два года тому назад в июле месяце Везерспун сообщил, что пистолет у него похитили и поэтому попросил ликвидировать лицензию.

– Каким образом его украли?

– Согласно его рапорту, к нему на фабрику забрались грабители. Были похищены деньги и оружие. Вопросом грабежа занимался шериф Мейзон, но лицензию он хочет аннулировать.

– Ограбление было, Билл?

– Нет. Я бы знал об этом. Ничего не было.

– Как получилось, что Везерспун зарегистрировал оружие там?

– Я этим тоже поинтересовался. Мне ответили, что он арендовал там квартиру какое-то время. Заявил, что ему требуется оружие для самозащиты. Поскольку в прошлом он работал агентом по борьбе с наркотиками и нажил себе массу врагов, они посчитали это уважительной причиной.

– Вы проделали грандиозную работу, Билл. Сразу вырастите в глазах полковника.

– Замечательно… Как вы думаете, это Везерспун убил старого Джексона?

– Убежден!

– Но почему, черт возьми?

– Этим вопросом я занимаюсь… Когда состоится дознание по смерти Везерспуна?

– Сегодня, а похороны через день.

– Доктор Стид придерживается версии несчастного случая?

– Естественно. Разве это не так?

Я услышал его взволнованное дыхание в трубке, но на всякий случай промолчал.

– В отношении пистолета, Билл. Он все еще у доктора?

– Наверное. Не знаю.

– Его проверили на отпечатки пальцев?

– Я хотел проверить, но доктор сказал, что в этом нет необходимости.

– Иными словами, вы сейчас даже не можете утверждать, что Джексон был застрелен из этого пистолета?

– Баллистическая проверка не проводилась, если вы это имеете в виду.

– Господи, что за фиговая работа! Ну ладно, Билл, мы еще с вами увидимся.

Я положил трубку, а потом позвонил в офис «Говард и Бенболт». Разумеется, мне ответила старая развалина, которая, услышав мое имя, насторожилась.

– Мистер Бенболт вышел, – торжественно заявила она.

– Он попросил меня позвонить ему, – терпеливо объяснил я, напоминая себе, что со старшими следует быть вежливым.

– У меня тут для вас записка. Он бы хотел встретиться с вами сегодня в три часа.

– Я приеду, – сказал я и повесил трубку.

Потом я достал копии своего отчета полковнику, хранящегося у Гленды, и перечитал его, добавив туда телефонный разговор с Андерсеном. Некоторое время я сидел размышляя. Отдельные звенья догадки постепенно находили свое место в общей цепочке. Решив покончить с бизнесом по наркотикам, Везерспун, зная про спрятанные деньги старого Джексона, приехал туда и застрелил беднягу, но кто-то успел до этого опустошить тайник.

Я разговаривал со многими людьми, прямо или косвенно связанными с Джонни Джексоном. Со всеми, кроме Герберта Стобарта. Возможно, тот никогда не видел Джонни, ко зато я все сильнее жаждал сам взглянуть на этого типа.

Мне нечего было делать до встречи с Бенболтом, поэтому я пошел к Гленде и отдал ей свой отчет о телефонном разговоре с Андерсеном и попросил подложить его к тем документам.

– Уж не сочиняете ли вы роман с продолжениями? – спросила она насмешливо.

– Неплохая идея! – сказал я, подмигивая ей. – " Мне как-то не приходила в голову подобная мысль, но стоит подумать.

Я проехал до Кантри-Клуба, нашел место для машины, поднялся по лестнице в вестибюль. Часы показывали 11.10.

Богатые бездельники уже собрались на террасе: женщины сгрудились отдельной завистливой стайкой, неприязненно разглядывая друг дружку, мужчины что-то жарко обсуждали за своими самыми первыми стаканчиками – спорт, новые машины и свои денежные проблемы.

Я отыскал Сэми Джонсона – портье, который сортировал письма. Он радостно мне улыбнулся. Полковник Парнелл не забывал и его по праздничным дням. Сэми был из тех людей, которые постоянно держат ухо востро. Его стоило подкармливать.

– Привет, Сэми, – сказал я, – ты с каждым днем выглядишь моложе.

– Вы правы, мистер Уоллес. Я и чувствую себя с каждым днем моложе.

– Мистер Стобарт в ютубе?

– Он играет в гольф. Полагаю, к этому времени он будет на 17-м номере.

– Я с ним не встречался, Сэми. Как мне его узнать?

– После своего гейма он всегда выходит на нижнюю террасу. Невысокого роста, на голове у него красная в белую полоску шапочка. Вы его не пропустите.

– Спасибо, Сэми.

– Если вам надо поговорить с ним по делу, мистер Уоллес, то сейчас неподходящее время. Ему сейчас не до вас.

– Еще раз спасибо, Сэми.

Я спустился на нижнюю террасу, нашел изолированный столик, переставил стулья таким образом, чтобы меня полностью закрывали карликовые пальмы, и принялся ждать.

Минут через двадцать я увидел, как по ступенькам поднимается невысокий человек в красной с белыми полосами спортивной шапочке, в белой рубашке и синих брюках. Он разговаривал с другим низеньким, но могучего сложения человеком, в котором я сразу признал Эдмундо Рейза. Я поспешил задвинуть свой стул еще дальше, чтобы не попасться ему на глаза. Они повернули в мою сторону и сели за третий столик от моего.

Стобарт сидел ко мне спиной, Рейз рядом с ним, так что ни один из них не смотрел в мою сторону.

Стобарт щелкнул пальцами официанту и громко крикнул: «Пива!», затем наклонился вперед и о чем-то заговорил с Рейзом.

Я видел, что тот то и дело утвердительно кивает головой, как будто получает инструкции. Меня бесило то, что я не вижу физиономию Стобарта, но я терпеливо выжидал.

Официант принес кружки с пивом. Стобарт расписался в карточке и дал на чай. Тот неслышно удалился.

Тут я увидел, что он что-то достал из кармана, из второго появилась авторучка. Поднявшись на ноги, я присмотрелся сквозь пальмовые ветви: Стобарт выписывал чек. Он помахал им в воздухе и отдал его Рейзу, который спрятал его в бумажник.

Чуть повысив голос, он сказал:

– О’кей, Эд. Поезжай, получи монету и решай это дело.

– Да, мистер Стобарт, – пробормотал тот, торопливо глотая свое пиво.

Потом вскочил:

– Я вам сразу же позвоню, как только у меня будут новости.

– Смотри, Эд, ничего не напорти!

В голосе Стобарта была несомненная угроза, которую Рейз тоже почувствовал.

– Вы можете вполне положиться на меня, мистер Стобарт.

Он торопливо проскочил террасу и скрылся из виду.

Я снова уселся.

Стобарт торопливо пил пиво. Он сидел неподвижно, выстукивая толстыми пальцами на столе какой-то мотивчик. Можно было не сомневаться, что голова активно работала. Потом он резко вскочил с места и быстро пошел по лестнице.

Я отправился следом, держась от него на почтительном расстоянии. До сих пор не удалось рассмотреть его физиономию.

В вестибюле он подошел к газетному киоску и купил «Парадиз-Сити Гералд», я же проскочил вперед и остановился у вращающейся двери, которая вела на переднюю террасу.

Внизу мне был виден коричнево-бежевый «ролле», атлетически слеженный негр в коричневой униформе и такой же фуражке замер в ожидании. Я узнал в нем ту гориллу, который угрожал мне, когда я уходил от Хэнка Смита. Пораженный этим открытием, я отступил назад и наткнулся на Стобарта, который шел к выходу.

– Вы пьяны? – рявкнул он, сердито посмотрев на меня.

Я имел прекрасную возможность рассмотреть его лицо: близко поставленные глаза, почти безгубый рот, короткий нос и узкий белый шрам, протянувшийся от правого глаза до подбородка.

Он протиснулся мимо меня и сбежал по ступенькам. Горилла распахнул перед ним дверцу машины. Стобарт уселся, машина сорвалась с места.

Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

Я был уверен, что человек, называвший себя Гербертом Стобартом, в действительности был напарником Митча Джексона по воровству. Человеком, который в прошлом оставался в тени, наблюдал со стороны, как Митч работает кулаками, человеком, которого жители Сирла называли «мозгом» в этой паре, тогда как Митчу отводилась роль «мускулов».

Это был Сид Воткинс!

Когда я вошел в помещение, Эдвард Бенболт сидел за столом, щеки у него пылали, вид, как обычно, сытый и довольный.

Он пожал мне руку и жестом пригласил садиться.

– Я только что возвратился из Сирла, – сообщил он. – Ввиду предложения купить фабрику, я подумал, что пришло время поговорить с мисс Пегги Вьетт.

На губах у него появилась шаловливая улыбка.

– Симпатичная девушка… Счастливая девушка.

– Что за предложение?

– Ах, мистер Уоллес, дела идут. Никаких трудностей с утверждением завещания мистера Везерспуна не будет. Оно будет быстро получено. Мистер Сейглер из «Сейглер и Сейглер» явился ко мне с перспективным предложением. Его я должен рассмотреть в интересах мисс Вьетт. Поэтому сегодня утром я навестил ее и изложил ей суть предложения. И она согласилась продать.

– Что за предложение?

Он потер свой массивный подбородок.

– Прекрасное.

– Послушайте, не практикуйте со мной свои профессиональные штучки, – сказал я полицейским голосом. – Я вас предупредил, что покупатель будет новым продавцом наркотиков. Что за предложение?

– Вы мне говорили об этом, – сказал он, его маленькие глазки стали жесткими, – но у меня нет ничего, кроме вашего слова.

– Ну что же, коли вам этого хочется, то на вас навалятся опытные парни из отдела борьбы с наркотиками. Что за предложение?

– Если мне придется, мистер Уоллес, я буду иметь дело непосредственно с ними, а не с вами.

– Кто покупатель?

Он откинулся на спинку кресла, его толстое лицо выглядело враждебно:

– Ваша задача, мистер Уоллес, разыскать Джонни Джексона. Почему бы вам не ограничиться этим?

Я внимательно посмотрел на него:

– Вы говорите, что не желаете сотрудничать со мной?

– У меня нет желания сотрудничать с агентом-приватником.

Теперь он уже не скрывал своей враждебности.

– Ваши инсинуации, что лягушачья фабрика занимается наркотиками, на мой взгляд, являются опрометчивыми и абсурдными. Я проверил фабрику и не обнаружил абсолютно никаких доказательств того, что она не является тем, чем кажется: процветающим предприятием, снабжающим роскошные рестораны лягушачьими лапками. Если продажа затянется, многие отели будут лишены продукции и будут искать в другом месте поставки. Ряд опытных работников окажутся выброшенными на улицу. И все это только потому, что вы заявляете бездоказательно, что эта фабрика связана с наркотиками.

Он взглянул на часы.

– Пожалуйста, больше не тревожьте меня. Я не хочу на вас больше тратить время.

Я поднялся.

– Сколько они вам заплатили, Бенболт?

– Убирайтесь отсюда!

– Только подумать, что человек способен сделать за деньги! Увидимся в суде.

И я вышел из кабинета.

Спускаясь вниз на лифте, я подумал, что мне следует как можно скорее повидаться с Пегги. В вестибюле было много телефонных будок. Я набрал номер отеля «Прыгающая лягушка». Мне ответил Абрахам.

– Мисс Пегги там, Абрахам? – спросил я. – Это мистер Уоллес.

– Нет, мистер Уоллес, ее нет.

– Где она?

– Наверное, на фабрике. Вы слышали удивительную новость! Теперь эта фабрика принадлежит ей.

– Слышал, благодарю.

Неожиданно я почувствовал беспокойство.

Отсюда я смогу доехать до Сирла только через два часа. За это время может случиться многое. Возможно, конечно, что я волновался напрасно. Поскольку Бенболт сообщил ей, что она унаследовала фабрику, было совершенно естественно, что она поехала осмотреть ее. Но почему там никто не отвечал на мои звонки? Мое беспокойство не ослабевало, а если у меня возникало такое чувство, я с ним считался.

Я позвонил в офис шерифа в Сирле. Мне ответил Билл Андерсен.

– Билл, я хочу, чтобы вы кое-что сделали. Немедленно поезжайте на лягушачью фабрику. Убедитесь, что Пегги находится там и с ней все в порядке. Хорошо?

Он был озадачен.

– Что вы имеете в виду? Вы слышали новость? Она наследница Везерспуна…

– Все это я знаю. Поезжайте туда и посмотрите, что она там делает. Я звоню из телефона-автомата. Запишите номер… Я продиктовал его. – Записали?

– Да, но в чем дело?

– Поезжайте туда. Поговорите с ней. Поздравьте ее, убедитесь, что она в порядке, потом позвоните мне. Я жду.

– О’кей, но вам придется подождать.

– Я подожду. Не тяните!

Я подумал, что мне придется ждать целый час, но опытные агенты к этому привыкли. Я уселся в возле будки, закурил сигарету и задумался.

Я был уверен, что Сейглер из «Сейглер и Сейглер» заинтересован лично в продаже фабрики. Мне следовало бы знать заранее, что не следовало доверяться этому толстому стряпчему по темным делам. Нельзя было забывать, что Везерепун был его клиентом. Мог ли он знать, что творится на фабрике? Я не считал это возможным, но твердой уверенности у меня не было. Нет, все же решил я, Бенболт не из тех людей, которые не откажутся от больших денег, а деньги, предложенные ему за то, чтобы он повлиял на Пегги в отношении быстрой продажи фабрики, были солидными. На ставку была поставлена судьба трехмиллионной прибыли в год. Деньги на взятку Бенболту, разумеется, нашлись.

Поэтому я терпеливо ждал. Наконец через сорок минут после того, как было выкурено шесть сигарет, я услышал телефонный звонок в кабине.

Я схватил трубку.

– Дирк?

– Да.

– Из-за чего столько шума?

Андерсен был явно раздражен.

– Я был на фабрике. Пегги была там. Она была вне себя от возбуждения. Я заговорил о том, что рад за нее, но она меня прервала. Она сказала: «Не сейчас, Билл. В другой раз, Я занята завершением сделки». И ока захлопнула дверь перед моим носом.

– Это все?

– Да. Она выглядела счастливой и радостно возбужденной. Вы предполагаете, что что-то было не так?

– Сделки? Так с ней кто-то находился? Она была не одна?

– Правильно. Когда я поднимался вверх по ступенькам, я видел его: невысокий парень, темноволосый и смуглый, похож на мексиканца.

– Я так и думал! – воскликнул я и побежал к своей машине.

Когда я был рядом, я увидел светловолосого мальчишку, глазеющего на колеса моего «коня». Увидев меня, он заулыбался.

– У вас спустила покрышка, мистер, – сообщил он. – Я видел парня. Он воткнул нож в колесо.

Я посмотрел на переднее колесо. В камере не оставалось ни капельки воздуха.

– Как этот мерзавец выглядел? – спросил я мальчишку.

– Кастрат. Большая черная шляпа. Обвешан бусами, а воняет от него, как от помойки.

Сомбреро!

Я достал запасное колесо и уныло подумал, что не представляю, как мне удастся его заменить: этим всегда занимались на станции обслуживания. Видя мою растерянность, мальчишка сказал:

– Дайте-ка я сделаю это.

Он все сделал за десять минут, я бы не справился и за полчаса. Естественно, он получил пять долларов.

– Как тебя зовут, сынок?

– Бес Бридли.

– Если тебе когда-нибудь захочется стать частным сыщиком, приходи в детективное агентство Парнелла, я постараюсь, чтобы тебя взяли на работу.

– Частным сыщиком?

Он сморщил нос.

– Кому же это нужно? Я буду банкиром.

Я сел в машину, помахал ему и помчался в Сирл.

Я пустился в путь по прибрежному шоссе, стараясь не превышать допустимой скорости, и ехал относительно свободно до самого Форт Пирса, где свернул на шоссе 8. Путь по этому шоссе был мучительным, поскольку машины шли сплошным потоком, я же не сомневался, что Рейз велел Сомбреро задержать меня как можно дольше. Каждая секунда была дорога, и я выгадывал эти минуты осторожными, но ловкими маневрами. Не желая вступать в длительные пререкания с дорожной полицией, я следил, чтобы стрелка спидометра не забиралась за цифру пятьдесят. Всего один раз поток машин поредел, так что мне удалось какое-то время ехать со скоростью шестьдесят.

Я не переставал думать о Пегги. Стобарт у меня на глазах вручил чек Рейзу и приказал получить наличные. К этому времени Рейз, возможно, уже уговорил Пегги продать фабрику, заворожив ее кучей денег.

Не доехав миль пяти до Лейк-Плесида, я обратил внимание на огромный грузовик, нагруженный ящиками с апельсинами, находившийся футах пятнадцати от моего заднего бампера. Мне внезапно пришло на ум, что этот грузовик уже некоторое время преследует меня. На шоссе всегда были десятки грузовиков с овощами и фруктами, так что меня это не удивило. Но то, что я ехал со скоростью шестьдесят три мили в час, а грузовик от меня не отставал, меня насторожило.

Участок дороги впереди был прямым, окаймленным деревьями, за которыми начинались джунгли. Меня раздражало, что грузовик едет так близко, сильно превышая скорость для такого транспорта. Я решил оторваться от него и прибавил газу. Моя машина рванулась вперед. Расстояние между мной и грузовиком увеличилось до нескольких сотен ярдов, но ехать все время на такой скорости мне не удалось. Впереди оказался огромный фургон, нагруженный овощами, который, естественно, еле полз. Я должен был притормозить, выжидая возможность обогнать его. К несчастью, встречный транспорт шел сплошным потоком. В результате грузовик с апельсинами снова оказался у меня на хвосте.

Это был весьма потрепанный грузовик с номером Майами. Голубой козырек не позволял рассмотреть водителя. Как мне показалось, появилась возможность обогнать впереди идущую черепаху, и я решил рискнуть. Пришлось пережить ужасно неприятный момент при выполнении обгона: я чуть не врезался в другую машину, шедшую на большой скорости. Я услышал его сигнал, когда он откуда-то вынырнул.

Я попытался успокоиться, но сигнальный колокол, предупреждающий беду, зазвучал у меня в голове сильнее, когда, посмотрев в зеркало заднего обзора, я убедился, что грузовик с апельсинами тоже сделал обгон и снова едет за мной. У нас обоих скорость превышала семьдесят миль в час.

Потом на короткое мгновение я увидел черную руку, покоившуюся на открытом окошке грузовика.

Чернокожий!

Слева от меня был глубокий ров, за ним деревья, дальше джунгли. Ров был предназначен для отвода воды в период тропических дождей. Я взглянул в зеркало. ГРУЗОВИК ИСЧЕЗ! Вспотев от напряжения, я посмотрел направо. Проклятый грузовик был рядом со мной! Он был слишком высоким, чтобы я мог разглядеть водителя, но я прекрасно понимал, что он планирует сделать. Он решил столкнуть меня в ров.

Инстинкт подсказал мне нажать на газ, но ведь это был не обычный грузовик: он тягался со мной в скорости. Поэтому я изо всей силы нажал на ножной тормоз, крепче вцепившись в руль на случай, если занесет задние колеса.

Тормоза в моей машине были прекрасными. С жалобным визгом покрышек грузовик промчался мимо меня, его заднее крыло поцарапало мое переднее. Мне с трудом удалось удержать машину на шоссе, но поскольку я ожидал того, что случится, все обошлось.

Но не для грузовика!

Его водитель был настолько поглощен задачей врезаться в меня, что, очевидно, не следил за дорогой. Его наружные колеса подмяли траву на самой обочине, и машина накренилась. Сдвинулись с места ящики с апельсинами, и грузовик сорвался в ров. Легкие ящики развалились, золотым потоком апельсины посыпались по рву. Тишину нарушил звук искореженного металла.

Я остановил машину и вылез наружу. Медлительный большой грузовик добрался до места аварии и остановился. Остановились встречные машины. Шоферы и пассажиры повылезали из машин. Вместе с ними я подошел к перевернувшемуся при падении грузовику. Мы заглянули в водительскую кабину.

И Сомбреро и Козья шкура наполовину высунули головы сквозь разбитое лобовое стекло. На них было страшно смотреть.

Стрелки часов на приборной доске показывали 18.30, когда я остановил машину перед отелем «Прыгающая лягушка». Мне пришлось задержаться на месте аварии до тех пор, пока не прибыла полиция, чтобы сообщить им, что я видел, как шофер груженного апельсинами грузовика утратил контроль и свалился в ров. Полицию больше интересовало, как ликвидировать образовавшуюся пробку и снова наладить движение.

– Эти черномазые ездят слишком быстро, – заявил возмущенно старший полицейский. – У этой пары хоть имелось основание. Грузовик был угнан.

Об этом я догадался. Я сказал офицеру, что очень спешу. Он предупредил, что меня, возможно, вызовут в качестве свидетеля, но едва ли.

Подъезжая к Сирлу, я в уме дал оценку случившемуся. Я не сомневался, что была предпринята попытка покушения на мою жизнь. Отныне и далее мне следует вести себя осторожнее. Меня очень интересовало, предупредил ли Бенболт Рейза о том, что я знаю о существовании банды торговцев наркотиками. Это было вполне возможно, все зависело от того, сколько ему заплатили за то, чтобы он провернул дело с продажей фабрики.

За столом администратора я нашел старого Абрахама. Он заулыбался во весь рот, увидев меня.

– Где мисс Пегги? – спросил я.

– Здесь в офисе, мистер Уоллес, разговаривает с мистером Поллаком, нотариусом. Вы слышали о большой новости? Мисс Пегги богата.

– А где ее отец?

Он сразу перестал улыбаться.

– Он в постели. Такая жалость. Боюсь, осталось немного жить.

Я постучал в дверь офиса и вошел.

Поллак сидел в шезлонге. Пегги находилась за письменным столом. Они намеревались распить бутылку шампанского.

– Привет, Дирк! – воскликнула Пегги с приветливой улыбкой. – Где вы пропадали?

Она достала третий фужер.

– Мы празднуем! Присоединяйтесь!

Я прошел к столу.

– Это не для меня, но благодарю… Что вы празднуете?

– Я продала лягушачью фабрику… Гарри все оставил мне. Теперь я богата.

Я придвинул стул и сел на него верхом.

– Быстрая работа. Его даже не ‘Похоронили.

– Расскажите ему, мистер Поллак. Я хочу, чтобы он все узнал! – сказала она, налила шампанского в бокал и протянула его мне. – Выпейте, Дирк. Вы так же участвуете в этом празднике, как и я.

После этого мне не оставалось ничего иного, как поднять бокал в ее честь, отпить немного и снова поставить на стол.

– Да, мистер Уоллес, есть все основания ее поздравить. Она поступила благоразумно, посоветовавшись со мной.

– Как только этот адвокат из Майами, мистер Бенболт, сообщил мне о завещании Гарри, – вмешалась Пегги, – и о том, что я могу продать фабрику, я вспомнила о том, что вы мне говорили, побежала к мистеру Поллаку, и он был со мной, когда приехал покупатель, мистер Рейз.

Поллак наградил меня своей старомодной улыбкой.

– Откровенно признаться, мистер Уоллес, с виду он мне страшно не понравился, но показался человеком дела. Он объяснил, что намерен купить фабрику, что промедление тяжело отразится на обслуживающем персонале, к тому же можно потерять клиентуру. Мне это показалось разумным. Он предложил за фабрику двести пятьдесят тысяч. Я решил, что цена подходящая. Я напомнил, что завещание мистера Везерспуна еще не утверждено. Он ответил, что его адвокаты уверены, что фабрика принадлежит мисс Пегги, а в отношении утверждения завещания никаких проблем не будет. Если же он будет ждать официального утверждения завещания, фабрика упадет в цене. Мне пришлось с этим согласиться. Он предложил пятьдесят тысяч наличными, а после утверждения завещания остальные двести тысяч. Если Пегги согласна взять задаток, он завтра же пришлет своего управляющего на фабрику, весь штат сотрудников остается на местах, снабжение ресторанов не нарушается. Предложение было вполне подходящим, поэтому я посоветовал Пегги подписать договор, так что с завтрашнего дня новым владельцем фабрики является мистер Рейз, если, конечно, завещание мистера Везерспуна не будет признано не имеющим силу. Это представляется маловероятным.

Он погладил свою бородку и улыбнулся.

– Однако после долгих споров я заставил мистера Рейза включить в договор пункт о том, что пятьдесят тысяч долларов не будут возвращены в том случае, если окончательная сделка не состоится по вине той стороны.

Он вновь улыбнулся.

– Когда в сделке одна из сторон слишком заинтересована в ее заключении, вторая сторона при известном опыте знает, когда можно завинчивать гайки.

Он наклонился вперед и похлопал Пегги по руке.

– Таким образом, что бы ни случилось, у этой молоденькой девицы теперь в банке спокойно лежат пятьдесят тысяч долларов.

Мне очень хотелось сказать, что сделка не будет заключена, потому что через несколько дней фабрика будет наводнена людьми из отдела борьбы с наркотиками, а Рейз и Стобарт окажутся за решеткой, но зачем им портить этот счастливый момент. Ну а шампанское стоило выпить за предусмотрительность мистера Поллака: эти пятьдесят тысяч у Пегги никто не отнимет.

Я снова поднял бокал и выпил.

– Великолепно.

– Не правда ли? Теперь у меня достаточно денег, чтобы помочь папе! – заявила она, а глаза у нее светились. – Я всегда мечтала об этом. Я устрою его в клинику в Майами. Буду молить Бога, чтобы его вылечили.

Я украдкой взглянул на нотариуса. Тот печально покачнул головой.

– Я предупредил Пегги, – сказал он. – Никакой надежды. Бедняга Боб!

– Нет, я не верю. Уж очень это было бы несправедливо! Он все равно поедет в клинику. Для чего тогда эти деньги, если я не в силах помочь дорогому мне человеку?

– А отель? – спросил я. – Его вы тоже намереваетесь продать?

Она покачала головой.

– Больше нет. Я передумала. Папа просит, чтобы отель продолжал работать. С теми деньгами, которые я получила за фабрику, я хочу его модернизировать. Мистер Поллак считает, что-я права.

Пегги злорадно усмехнулась.

– К тому же местные кумушки перестанут злословить на мой счет. Тут деньги в почете…

– Что произошло на дознании по поводу смерти Везерспуна? – спросил я у нотариуса.

– Все закончилось очень быстро: несчастный случай.

Я усмехнулся. Доктор Стид действительно был необычайно лоялен к своему старому другу-пьянице.

– Ну что ж, Пегги, еще раз поздравляю. Желаю вам большого настоящего счастья.

Расставшись с ними, я поднялся к себе в комнату. Улегшись на постель, поскольку я еще не полностью оправился от шока, в который уже раз стал подводить итоги.

Практически я собрал необходимые материалы для разоблачения преступной банды торговцев наркотиками, но не с таким заданием я сюда прибыл. Поэтому, следуя совету отца вернуться назад к исходному моменту и постараться обнаружить что-то, незамеченное ранее, если ты оказываешься в тупике, я стал обдумывать свою деятельность в Сирле под новым углом.

Я отбросил преступную группу по наркотикам, Рейза, Стобарта и Стеллу, они являлись отклонением, и сосредоточил внимание на Волли Воткинсе, добрейшем старичке, который выращивал розы. Я ясно представил себе растерянную физиономию в тот момент, когда я спросил у него, не видел ли он недавно Джонни Джексона. Он заколебался, прежде чем мне ответить: честные люди не любят говорить заведомую ложь.

Сбросив ноги с постели, я взглянул на часы. 19.30. Мне захотелось есть, я спустился в ресторан, поздоровался с собравшимися там людьми и заказал натуральный бифштекс с гарниром.

Поев, я сел в машину и отправился к дому Воткинса.

Солнце закатилось, тени удлинились.

Я поставил машину ярдах в двухстах от дома Воткинса и прошел пешком остальную часть пути. Повернув за угол, я увидел малюсенький коттедж. Свет горел в гостиной. Занавески были опущены. Сильно пахли розы.

Пробираясь совершенно бесшумно по саду, обошел дом с другой стороны. Спальни были во мраке. Я захватил с собой фонарик. Остановившись, я прислушался. До меня доносился лишь шум грузовиков, проезжающих по шоссе.

Я нашел маленькую калитку, которая привела меня в задний садик, прошел по тропинке мимо роз с длинными стеблями, тех самых, которые были срезаны на могилу Фреда Джексона, и добрался до дома. Окна спальни выходили в маленький садик. Одно из них было широко раскрыто. Я осветил фонариком внутренность комнаты. Это, конечно, была спальня Волли Воткинса: двуспальная кровать, стенные шкафы, никаких безделушек. Я прошел к следующему окну и направил луч фонарика на это помещение. Оно было значительно меньше. Типичная девичья комната с односпальной кроватью. На туалетном столике находились флаконы и баночки со всякими вещами, которые так необходимы женщине. Все мое внимание привлек парик светлых волос на ночном столике. Его локоны были тщательно уложены и ниспадали почти до самого пола.

Я подергал окно. Оно было заперто, и мне пришлось вернуться к соседнему, неслышно забраться в спальню Волли и направиться в темный коридорчик.

Волли слушал новости, передавали что-то о землетрясении. Я прокрался ко второй двери, приоткрыл ее и очутился в женском царстве. Закрыв дверь, я обшарил его лучом фонарика. Никакого сомнения: это была комната девушки. На полках вдоль стены были расставлены куклы. На кресле лежал сильно потертый коричневый медвежонок. Но, пожалуй, больше всего меня поразила деревянная рамочка над изголовьем кровати.

Я шагнул вперед. В рамке под стеклом поблескивала медаль. Медаль Почета. Медаль Митча Джексона, которая, как я был уверен, раньше висела над кроватью Фреда Джексона. Над чьей же кроватью она висела теперь? Джонни Джексона? Неужели его гомосексуальные наклонности зашли так далеко, что он носил женский парик, а в комнате были куклы и лохматый медвежонок?

Возможно конечно, но я сомневался.

Я подошел к стенному шкафу и заглянул в него. Там висело несколько женских платьев, все для молодой девушки. Дешевенькие, которые можно купить в любом магазине. Кожаная куртка, две пары джинсов «Левис». На полке я нашел два бюстгальтера и три пары белых трусиков.

Посмотрев еще раз на медаль, я снова прошел через комнату Воткинса, выскользнул из окна и обошел вокруг дома, чтобы попасть в него нормальным путем.

Подойдя к входной двери, я нажал на звонок. Мне было слышно, как перестал работать телевизор, в доме воцарилась тишина. Я обождал несколько минут, потом снова позвонил. После довольно продолжительного ожидания дверь открылась и Воткинс посмотрел на меня.