Текст книги "С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Глава 5

Она ожидала меня там в том же самом наряде, что и в клубе. Продев свою руку мне под локоть, она слегка мне улыбнулась.

– Доставь меня до моей кроватки, красавчик, – сказала она, – и давай обменяемся идеями.

– Куда? – спросил я, когда мы сели в машину.

– Прямо. Налево у светофора. И снова налево у следующего перекрестка.

Она дотронулась рукой до щеки.

– Этот подонок поранил меня.

– Не так сильно, как я поранил его, – сказал я, включая мотор.

– Прекрасно. Будем считать, что вы с ним рассчитались за меня, хорошо?

Я поехал, руководствуясь ее указаниями, и вскоре она сказала:

– Вон та развалюха слева.

Каким-то чудом здесь оказалось свободное место, чтобы поставить машину, и я затормозил возле ветхого пятиэтажного здания, которое действительно лучше всего было описать как «развалюху».

– Здесь?

– Да, красавчик. Мое вонючее логово.

Она выскользнула из машины и поднялась по разбитым ступенькам к перекосившейся входной двери, распахнула ее толчком ноги и зашагала дальше по неосвещенному коридору до самого конца, нашла ключ, отперла дверь и вошла внутрь. Я шел следом.

Мы вошли в малюсенькую комнатушку, в которой стояла раскладушка, одностворчатый шкаф, колченогий стол и стул. Грязный, вытертый ковер закрывал пол. Распахнутая по левой стене дверь демонстрировала совмещенный туалет с душевой.

Я запер дверь и осмотрелся.

– Это ваш дом? – спросил я недоверчиво.

Она подошла к раскладушке и села на нее. Та заскрипела и прогнулась.

– Место, где можно выспаться. – Она пожала плечами. – Все остальное время я в ютубе. Садитесь, красавчик.

Она указала на стул.

– Раскладушка не выдержит нас двоих, так что не лелейте надежд.

Я сел верхом на стул и посмотрел на нее.

– Почему вы хотите найти Стеллу? – спросила она.

– Вообще-то мне нужна не она, а Джонни Джексон, который, как я считаю, ее сын.

Она провела пальчиком по шву на джинсах.

– Почему вы думаете, что у Стеллы был сын?

– А разве нет?

Она тихонько рассмеялась.

– Почему вы хотите найти Джонни Джексона?

– Его дедушка оставил ему лягушачью ферму. Кое-кто желает ее приобрести. Без согласия Джонни этого сделать нельзя.

– Она много стоит?

– Достаточно. Послушайте, милочка, не будем тратить слишком много времени. Если я сумею разыскать Стеллу, я сумею разыскать и Джонни и смогу отдохнуть и забыть об этом деле. Вы знаете, где ее отыскать?

Она снова потрогала щеку, теперь все явственнее выступал небольшой кровоподтек.

– До сих пор я работала у Эдди. Теперь – все. Допустим, вы дадите мне сотню долларов. Мне нужно отсюда уехать.

– Почему именно я?

– За это я могу рассказать вам про Стеллу и Джонни, чтобы вы могли отдохнуть.

Я достал бумажник, вынул из него 20-долларовый билет и протянул ей.

– Это за что? – спросила она, но деньги взяла.

– Начинайте говорить, милочка. Остальное появится позже, если вы сообщите мне что-то полезное.

– Стелла умерла от повышенной дозы… Она месяцами была на героине. Вот почему и выставил ее Эдди.

– Он сказал, что она попала под машину.

Она кивнула.

– А что еще он мог сказать? Он опасается наркотиков.

– Но ведь она получала героин-то у него?

– Я этого не говорила, верно? – Глаза у нее стали холодными. – Стелла мертва.

– Вы ее знали?

– Конечно. Она учила меня профессии стриптиза. Теперь я занимаю ее место.

– Она вам говорила, что Джонни ее сын?

– Да.

– А кто его отец?

– Еще двадцать долларов за этот ответ.

Я дал ей еще одну бумажку.

– Она сказала мне, что его отец был солдатом во Вьетнаме.

– Они были женаты?

Она поморщилась:

– Кто в эти дни хочет жениться?

– Говорила ли она о своем сыне?

– Нечасто, но иной раз под действием наркотиков.

– Что она вам про него сказала?

– Что он убежал от нее еще ребенком и что она этому была рада.

– Почему?

– Он связывал ее. У нее были приятели, которым ребенок мешал… По-моему, вполне понятно. Удивляться нечему.

– Она знала, куда он отправился?

– Зачем ей беспокоиться? Он уехал, и точка.

Пока я ничего путного не услышал.

– Вы когда-нибудь встречались с Джонни?

Она хитро улыбнулась.

– Долго же вы подходили к этому вопросу, красавчик. Разрешите вам заметить, что это дорогой вопрос.

Инстинкт мне подсказывал, что это уже не пустяки. Что такое пятьдесят долларов для агентства? Я заглянул в свой опустошенный бумажник, нашел пятьдесят долларов и протянул ей.

– Повторяю: вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?

– Два месяца назад, накануне того дня, когда умерла Стелла.

– Расскажите поподробней, милочка! – воскликнул я нетерпеливо.

– Дайте мне сигарету.

Я достал пачку, дал ей сигарету, вторую взял себе и закурил, ожидая продолжения.

– Мы с ней были в клубе. Кроме нас, там никого не было. Эдди сидел в своем кабинете. Мы с ней болтали.

Она брезгливо поморщилась:

– Потом появились эти двое. Я достаточно часто видела педерастов, но на эту пару стоило посмотреть. Один из них был негр. Настоящий бык. Второй его мальчик: хорошенький, светловолосый, одетый так, что наши глаза невольно приковывались к множеству бус и браслетов. Негр стоял на пороге. Хорошенький мальчик мелкими шажками, покачивая бедрами, пересек комнату. Нужно ли вам все это рассказывать?

Она снова поморщилась.

– Я ненавижу педерастов. Они сейчас повсюду, разрастаются, как раковая опухоль… Он подошел к нам и глупо улыбнулся, глядя на Стеллу. Я думала, что она его сейчас отошьет, но вместо этого она застыла, как восковая кукла, побледнела, как полотно, и совсем перестала дышать.

– Привет, ма! – произнес этот уродец высоким пронзительным голосом. – Я совсем выдохся. Одолжи мне пятьдесят, хорошо?

Мы сидели, глядя на него широко раскрытыми глазами. Тогда я закричала, чтобы он убирался ко всем чертям. Мой голос, кажется, пробудил ее. Она воскликнула: «Господи, Джонни, что ты с собой сотворил?» Он же весьма развязно усмехнулся и спросил: «Послушай, ма, что ты сотворила с собой? Дай мне полсотни. Я совсем без денег!» Стелла расплакалась, тогда он потянулся к ее сумочке. Но когда он стал ее открывать, я плеснула ему в лицо кока-колу, которую пила. От неожиданности он отскочил с громкими воплями, что я испортила его одежду. Потом подошел черномазый. Я испугалась, что он меня прибьет, но он схватил Джонни в охапку и потащил его к выходу. Стелла поднялась, продолжая плакать, и ушла к себе в комнату. Тогда я ее видела в последний раз в живых. Она приняла тройную порцию героина.

Кусочки головоломки разместились по своим полочкам. Джонни Джексон, сын Митчелла Джексона, был гомосексуалистом. Этим объясняется, почему девочки в школе Сирла не могли произвести на него впечатления и почему все те, с кем я о нем говорил, в один голос называли его «славным» ребенком, но слишком робким. Я почувствовал наконец, что кое-чего достиг.

– Вы не знаете, где я могу его найти?

– Он может быть где угодно. Нет, не знаю, и меня это совершенно не интересует. Послушай, красавчик, что вы скажете в отношении последней десятки?

– Куда вы собираетесь?

Она пожала плечами, на лице у нее было совершенно каменное выражение.

– Не знаю. Я сыта по горло Скин-клубом.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Уж не думаете ли вы, что девушка с моей внешностью и моим… умением умрет с голоду?

– Но должны же вы куда-то отправиться.

– Несомненно. В Нью-Йорк, возможно. Туда, где есть жизнь. Сейчас я твердо знаю одно: я хочу удрать от Эдди. Так как в отношении десятки?

– Детка, сотня тебе тоже мало чем поможет. Нью-Йорк? Это очень далеко отсюда.

Она протянула руку.

– Деньги, красавчик!

– Расскажи мне про Эдди Рейза.

Глаза у нее округлились.

– Вы сошли с ума? Об этом пресмыкающемся я не хочу говорить. Я рассказала вам о Джонни, хватит с вас.

– Эдди участвует в рэкете по наркотикам, – сказал я. – Вам не обязательно говорить об этом. Это ясно без ваших слов.

Она вскочила с раскладушки, подошла к двери и распахнула ее.

– Гоните десять долларов и… вон!

Я посмотрел на нее и почувствовал жалость. Она была очаровательная девушка, но так получилось, что она поплыла по течению, стараясь выжить, точно так же, как множество девушек ее возраста выходит на панель, чтобы не умереть с голоду.

Что они могли предложить? Никто не хотел ничего иного, кроме их великолепно сложенных тел и готовность упасть на спину в постели. В их молодые глупые головы никогда не приходят мысли о том, что годы бегут и что они становятся все менее и менее привлекательными. Мужчины охотились за молоденькими. Сейчас с той уверенностью, которую вселяло в нее ее соблазнительное тело, Ви-Ви не могла представить себе возможность того, что другая девчонка, борющаяся за свое выживание, спихнет ее с поприща утоления порочных желаний мужчин более состоятельного крута, и ей останется довольствоваться старыми распутниками и алкоголиками, которые готовы схватить любую женщину.

– Милочка, остановитесь на минутку. Подумайте о будущем. Вы же сами накликаете беду на свою голову. Неужели вы не можете заниматься ничем иным, кроме стриптиза?

Она долго враждебно смотрела на меня.

– Вспомните хотя бы печальную судьбу той же Стеллы…

– Идите трясите своим проклятым тамбурином в каком-нибудь другом месте! – закричала она. – Слава богу, я сама могу распоряжаться своей жизнью и устроить ее так, как мне нравится Мне не нужны ничьи советы!

Она ткнула пальцем в дверь:

– Катитесь!

Я вышел от нее, понимая, что никакие уговоры не в силах повлиять на нее, точно так же, как ничьи призывы и увещания не в состоянии исправить современную молодежь, потому что они никого не желают слушать.

Проходя по темному коридору к выходу, я слышал, как захлопнулась ее дверь.

Усевшись в машину, я проехал вниз по улице и свернул направо как раз в тот момент, когда со стоянки выбралась какая-то машина. Прибавив скорость, я успел занять освободившееся местечко, опередив на какой-то фут другого претендента. Он метнул на меня уничтожающий взгляд и отправился охотиться дальше. Я запер машину, а сам побежал назад на улицу Ви-Ви.

Мне было трудно пробиться сквозь плотную толпу на тротуаре, но я позабыл о правилах вежливости и изо всех сил работал локтями, покуда не добрался до такого подъезда, откуда мне был хорошо виден вход в «развалюху». Я закурил сигарету и приготовился ждать.

Ви-Ви меня заинтриговала. Я хотел проследить, куда она пойдет.

После десятиминутного ожидания я почувствовал, как позади меня открылась дверь, и я обернулся.

На крыльцо вышел чернокожий верзила, облаченный в оранжевую рубашку и черные атласные штаны. От него несло дешевыми духами. Он сделал два шага вперед, затем остановился и посмотрел на меня злыми налитыми кровью глазами.

Я посмотрел на него «полицейским» взглядом.

– Вам что-то нужно, молодой человек? – требовательно спросил он грозным тоном.

– Если бы и было нужно, я бы не захотел это получить от вас.

Он напряг свои внушительные мускулы, так что рубашка расстегнулась на груди.

– Иди погуляй, белый человек! – рявкнул он. – Убирайся восвояси!

Я расстегнул среднюю пуговицу своего пиджака и продемонстрировал ему свой тридцать восьмой, до половины вынутый из кобуры.

Он посмотрел на оружие, затем на меня и слегка улыбнулся.

– Почему вы сразу не сказали, что вы коп, босс? – спросил он угодливо и торопливо пошел прочь, расталкивая толпу, как бульдозер.

Я вновь застегнул пиджак, перебросил сигарету через головы прохожих и продолжал терпеливо ждать.

Еще двадцать минут ожидания принесли мне вознаграждение.

Появилась Ви-Ви, посмотрела по сторонам, затем пошла вниз по улице. Я воображал, что у нее в руках будет чемодан, но я увидел только сумку на ремне. Я пропустил ее вперед, затем отправился следом. У нее определенно не было вида человека, собирающегося уехать из города.

Следить за ней было трудно из-за большого скопления людей. Совершенно неожиданно она повернула направо, и я на мгновенье потерял ее. Мне пришлось растолкать группу мексиканцев, что-то горячо обсуждавших посреди тротуара, как это принято только у мексиканцев, но все же успел завернуть за угол как раз вовремя, чтобы увидеть ее в дальнем конце улицы. Она собралась сесть в ТР-7. Машина поразила меня. Она выглядела совершенно новой, ее светло-голубая окраска блестела на солнце. Последняя модель с открытым верхом. Я обошел толстую женщину, нагруженную сумками, и услышал, как голубой ТР тронулся с места. Я все же успел заметить номер машины до того, как она завернула за угол и скрылась из виду.

На всякий случай я записал этот номер, потом вернулся назад, дошел до дверей «развалюхи» Ви-Ви и добрался до ее комнаты. Я предполагал, что дверь будет заперта, но она распахнулась, как только я до нее дотронулся.

Минут пять я потратил на осмотр, но ничего не обнаружил. Шкаф был пуст, постельное белье грязное, душевая выглядела так, как будто ею не пользовались несколько месяцев. Я пришел к выводу, что Ви-Ви обвела меня вокруг пальца. Эта отвратительная комнатенка определенно не была ее домом.

Я поехал в офис и навестил Чарльза Эдвардса, стервятника, который проверял расходные счета всех оперативников. После короткого, но жаркого спора с ним, я пополнил свой бумажник, клятвенно заверяя его, что подробно отчитаюсь за каждый доллар перед агентством.

Чика Барли на месте не оказалось. Запершись в нашем кабинете, я позвонил в отдел контроля городского транспорта при полицейском управлении, зная, что работнику Парнелла там не откажут в помощи. Тем более что я уже имел дело с этим офицером.

– Лью, – сказал я, услышав его голос в трубке, – я хочу выяснить, кому принадлежит машина регистрационный номер PC 400008.

– Подожди у телефона.

В ожидании я думал о Ви-Ви. Чего ради она привезла меня в эту грязную конуру? Говорила ли она правду, что хочет расстаться со Скин-клубом? Как могло случиться, что у нее имеется такая дорогая спортивная машина, когда она попросила у меня без стеснения девяносто долларов? Или это вовсе не ее машина, она ее у кого-то одолжила или украла.

– Дирк?

Это заговорил офицер:

– Машина принадлежит миссис Филлис Стобарт. Адрес Броудхерст Бульвар, 48.

– Благодарю, Лью.

Я положил трубку.

Придвинув к себе портативку, я напечатал финансовый отчет для Эдвардса, подумав при этом, что он должен его удовлетворить.

Открылась дверь, появился Чик Барли.

– Снова ты?

Он сел за свой стол.

– У меня для тебя кое-что есть.

Он выдвинул ящик стола и достал короткий рапорт.

– Никаких записей о регистрации брака Митча Джексона, но рождение его сына зарегистрировано Стеллой Джексон. Возможно, действительно его жена, но скорее всего нет.

Он протянул мне фотокопию свидетельства о рождении. Оно не сказало мне больше того, что я услышал от него. Отец: Митчелл Джексон. Мать: Стелла Джексон. Место рождения: Майами, Гроуз Лейн, 22.

– Благодарю, Чик. Скажи, пожалуйста, ты никогда не сталкивался с капитаном Везерспуном, армейским агентом по наркотикам?

– Ты все еще суешь нос в наркотики?

– Знаешь его?

– Один раз с ним встречались. Он изучал ребят, рассортировывал их на козлов и баранов.

Чик поморщился.

– Он мне не понравился.

– Почему?

Чик пожал плечами:

– Трудно сказать. Зависть, по-видимому. Казалось, у него слишком много денег. Один из этих типов с состоятельными родителями. Подавлял всех своим авторитетом. Вообще-то тебе человек или нравится, или не нравится. Везерспун мне не понравился.

– Чик, не мог бы ты выполнить для меня еще одну небольшую работенку? Я хочу возвратиться назад в Сирл, а здесь мне надо собрать данные о миссис Филлис Стобарт, проживающей в доме 48 по Броудхерст Бульвару?

Он вытаращил глаза:

– Какое она имеет отношение к Джонни Джексону?

– Не знаю. Возможно, никакого. Но на всякий случай мне нужна ее подноготная.

– Ну что же, Терри сейчас изнывает от безделья. Поручу это ему. Насколько глубоко копать?

– На сколько удастся.

– О’кей. И тебе, разумеется, это нужно к завтрашнему утру?

– Лучше сегодня к вечеру. Я позвоню тебе домой из Сирла в 21 час. Договорились?

– Нет. В это время, надеюсь, я буду помогать одной красотке выбраться из ее платья.

Он что-то написал на листке бумаги и протянул его мне.

– Позвони Терри. Он еще слишком молод, чтобы бегать по свиданиям.

– Хорошо, позвоню.

Я вышел из кабинета и занес свой отчет Эдвардсу. Поскольку он разговаривал по телефону, я положил его на стол, помахал рукой и поспешил к лифту до того, как тот обрушился бы на меня с коварными вопросами.

Усевшись в машину, я отправился в Сирл.

Когда я припарковал машину перед отелем «Прыгающая лягушка», часы пробили половину восьмого. Поездка и мои думы заставили меня проголодаться. Я поднялся по ступенькам и вошел в вестибюль, ожидая увидеть Пегги за столом администратора, но там никого не было. Я пересек вестибюль и вошел в ресторан. За столами сидели всего пятеро коммерсантов.

Абрахам, пожилой негр-официант, заулыбался при виде меня и отодвинул стул за моим столом.

– Добрый вечер, мистер Уоллес, – заговорил он, когда я уселся. – Я могу рекомендовать вам отбивную, нашпигованную устрицами.

– Звучит соблазнительно. И двойной скотч. Ну и кофе, естественно.

Когда он записал мой заказ, я спросил:

– А где мисс Пегги?

Он печально посмотрел на меня.

– Мисс Пегги не совсем здорова. Она отдыхает.

И он медленно пошел на кухню.

Я откинулся на спинку, закурил сигаретку и велел своему желудку потерпеть.

Через десять минут Абрахам появился с подносом. На столе передо мной оказалась тарелка с аппетитно пахнущим жарким, в бокале плавали кусочки льда.

– Как, нравится, мистер Уоллес?

– Выглядит вполне съедобным!

Я заметил, что на его добродушной физиономии появилось испуганное выражение. Я оглянулся.

В дверях стоял Гарри Везерспун. Мы посмотрели друг на друга, затем я ему широко улыбнулся и помахал рукой. Он секунду поколебался, потом подошел к моему столику.

– Хэлло, мистер Везерспун, пообедайте со мной.

– Спасибо, я уже пообедал, – сказал он и грозно посмотрел на Абрахама, который склонил голову в глубоком поклоне, и быстренько исчез.

– В таком случае выпейте кофе, – предложил я. – Мне хочется с вами поговорить.

Я заметил, что он снова колеблется, но потом все же придвинул себе стул и сел напротив.

Абрахам подошел снова.

– Кофе и бренди! – отрывисто бросил Везерспун.

Я ел свою отбивную.

– Здесь прекрасная кухня, – заметил я.

– Да.

Он задумчиво посмотрел на меня, приготовившись к обороне.

– Я слышал, вы хотите приобрести этот отель, когда скончается бедняга Вьетт?

– Пока еще ничего не решено.

Абрахам принес кофе и бренди.

– Запишите на мой счет, Абрахам, – сказал я.

Он кивнул и отошел.

Я поел еще, пока Везерспун потягивал из рюмки. Он продолжал изучающе разглядывать меня. Я не спешил, прекрасно видя, что он все сильнее нервничает.

– Как идет ваше расследование? – спросил он наконец.

– Продвижение медленное. Я разговаривал с полковником Хейверфордом.

Я вскинул глаза, посмотрев на него по-полицейски.

Глаза у него забегали, но физиономия осталась бесстрастной.

– Как поживает полковник?

– Оказывается, вы меня здорово провели, не правда ли, мистер Везерспун? Заявили, что никогда не видели Митчелла Джексона.

Он на глазах успокоился и заулыбался:

– Но ведь и вы проделали то же самое со мной, помните? Как говорится, долг платежом красен. Теперь мы квиты.

Я напомнил себе, что разговариваю с бывшим агентом по наркотикам. К нему требуется осторожный подход, если я рассчитываю получить путную информацию.

– Что верно, то верно.

Я тоже заулыбался.

– Полковник сообщил, что у вас имелись доказательства того, что Джексон является распространителем наркотиков, толкачом, как их называли, и у вас был уже ордер на его арест.

Везерспун, накладывающий непомерное количество сахара себе в чашку, пожал плечами:

– Правильно. Ситуация была в высшей степени щекотливая. Я совсем было намеревался арестовать Джексона, когда он совершил этот геройский поступок. Мы с полковником растерялись. Как поступить? Решили обвинение снять. Все это было в течение шести лет позабыто и похоронено, вдруг являетесь вы и раскапываете.

– Моя задача – отыскать Джонни Джексона. Если я сумею это сделать, не потревожив память отца, тем лучше.

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Мальчик может быть где угодно. Я не завидую вашему поручению.

– Ваш адвокат поместил всюду объявления. Что-то может проясниться.

– Я слышал, что вы с ним тоже говорили?

– Я разговаривал со многими людьми, мистер Везерспун. Подобное расследование требует времени и разговоров.

Он допил кофе, потом принялся за бренди.

– Сколько работы, чтобы найти мальчишку!

– За это мне платят деньги. В конце-то концов, вы тоже заинтересованы, верно?

– Больше нет. Я думал приобрести эту ферму, но передумал.

Он скользнул по мне взглядом.

– Я предупредил Венболта. Не хочу, чтобы меня беспокоили. Я не хочу больше тратить деньги.

– Так что теперь вас не интересует Джонни Джексон?

Он выпил бренди.

– Нет!

Поднявшись из-за стола, он добавил:

– Мне пора идти.

– Одну минутку, мистер Везерспун. Продавая наркотики, Митч должен был загребать огромные деньги. Кто снабжал его товаром?

– Не знаю.

Его лицо окаменело.

– Каким образом вы вышли на него? Какими доказательствами располагали для ареста?

– Я не обсуждаю армейские секреты с частными сыщиками! – грубо отрезал он. – Спокойной ночи!

И он вышел из ресторана.

Я подал знак Абрахаму, чтобы тот подавал кофе. Посидев еще минут десять и оставив на столе чаевые для официанта, я вышел в вестибюль, где имелось несколько будок телефонов-автоматов.

За столом администратора клевал носом Боб Вьетт. Увидев меня, он заморгал глазами, прогоняя дремоту.

– Вы же можете позвонить из своего номера, мистер Уоллес!

Помня, что в таком случае мне не миновать коммутатора, я только улыбнулся ему и заперся в будке.

Я набрал номер, который дал мне Чик. Терри О’Брайен ответил, как будто он сидел рядом с телефоном в ожидании моего звонка.

Это был один из молодых подручных, которых набрал полковник. Они бегал по поручениям, выполняя несложную работу самостоятельно. Он гудел как шмель от неиспользованной энергии и был полон амбиции.

– Терри? Уоллес, – сказал я. – Что ты для меня выяснил?

– Привет, Дирк.

Я услышал, как шуршит бумага.

– Миссис Стобарт? Правильно?

– Правильно, – подтвердил я, сдерживая нетерпение. – Что ты раздобыл?

– Я потратил целых два часа на раскопки в морге Херелда. Фан здорово помогла, но результаты незавидные.

Так непочтительно у нас именовался отдел хранения справочного материала в редакции газеты «Геральд», где всем заправляла Фанни Батли, ночной клерк. Если кому-то из агентов Парнелла требовались сведения о жителях города, они моментально обращались к ней.

– Что же ты узнал?

– Филлис Стобарт – жена Герберта Стобарта. Ей около сорока лет, ему примерно сорок шесть… Он купил виллу на Броудхерст Бульваре. Высокий класс. От четверти до полумиллиона. Это было год назад. Он утверждает, что занимался экспортно-импортными операциями на Дальнем Востоке – в Сайгоне. Продал свое дело до того, как победили вьетнамцы, и получил кучу денег… Они оба из людей состоятельных, но далеко не сливки общества. Судя по фотографии, которую я видел, ему палец в рот не клади. Из тех ловкачей, которые появляются из ничего, а потом прибирают к рукам все, ничем не брезгуя, В ней больше породы. Повторяю, я сужу по фотографии. А вот их дом, опять-таки по фотографии, экстракласс. Три машины: «ролле» и «джип» для него, у нее – ТР-7. Четыре человека прислуги. Он отошел от дел, играет в гольф и покер. Она в бридж.

Он замолчал, потом с надеждой спросил:

– Ну как?

– Пока замечательно. Сейчас задам дополнительные вопросы. Ничего не сказано о детях. Фактически справка касается только их социального положения.

– Я все это нашел в газете…

– Все ясно. Но я-то хочу знать как можно больше об этой женщине. Откуда она и кто такая. Есть ли у них дети.

Терри тихонько застонал:

– О’кей, завтра я займусь этими вопросами.

– Запасайся самой острой лопатой и приступай к раскопкам! – сказал я и повесил трубку.

Выйдя из будки, я понял, что Боб Вьетт скучает, и подошел к нему.

– Пегги нездорова? – спросил я, останавливаясь перед ним.

Он печально посмотрел на меня.

– Она в больнице.

– Приношу вам свои соболезнования… Ей плохо?

– Врачи говорят: трудный случай, но они обещают справиться.

Болезненная судорога исказила его болезненное лицо, но он выжал жалкую улыбку:

– Мистер Везерспун покупает отель.

Он растерянно развел руками.

– Он отчаянно со мной торгуется, понимая, что я долго не протяну. Во всяком случае, Пегги не будет голодать.

Мне было больно смотреть на этого несчастного человека, который ухитрялся не показывать всем, как он страдает.

– Он планирует модернизировать отель, – продолжал Боб. – Весь старый персонал будет заменен, кроме кухарки. Ничего не поделаешь, время идет вперед.

– Похоже, что мистер Везерспун коллекционирует недвижимость в Сирле.

Он кивнул, потом потянулся за моим ключом.

– Наверное, вы уже будете ложиться, мистер Уоллес?

Я забрал ключ, улыбнулся ему и поднялся на лифте к себе наверх.

У себя в номере я стал не спеша оценивать прошедший день, то, что услышал от Терри О’Брайена, и пришел к заключению, что все еще топчусь на месте. После этого мне осталось только принять душ и лечь спать.

Я нашел Волли Воткинса за подрезанием роз на кустах, окаймлявших дорожку к его бунгало.

Увидев мою машину, он выпрямился и пошел мне навстречу. Он прекрасно выглядел.

– А я-то все думал, когда буду иметь удовольствие снова вас видеть, – сказал он, пожимая мне руку. – Хотите кофе?

– Спасибо, нет. Я только что позавтракал.

Время было 10.05.

– Как ваше колено?

– То лучше, то хуже. Когда бывает лучше, я немного работаю в саду.

Я остановился, любуясь розами.

– Лучших никогда не видел! – воскликнул я совершенно искренне.

– Знаете, я ведь с ними разговариваю…

Он рассмеялся:

– Цветы реагируют на ласку. Они любят, когда ими восторгаются.

Мы уселись в качалки в тени. Он закурил трубку, я – сигарету.

– Итак, молодой человек, нашли вы Джонни? – спросил он.

– Это требует много времени… Причина, по которой пришел я сегодня к вам, мистер Воткинс, – хочу поговорить о вашем сыне.

Тень пробежала по его лицу.

– Какое отношение он имеет к Джонни?

Голос его звучал чуть резче.

– Не знаю. Я вроде рыбака. Забрасываю удочки в поток в надежде что-то поймать. Вы не имели от него известий?

– Не имею с тех пор, как его призвали в армию. Тому уже десять лет. И, откровенно, не хочу их получить. От него не было ничего, кроме неприятностей. Если бы не он и его отвратительное поведение, Китти была бы жива по сей день. Это он вогнал ее в могилу.

– Как я понял, они с Митчем Джексоном были приятелями?

– Пара негодников. Да, как я считаю, Сид верховодил. У него была хорошая голова, только досталась она плохому человеку.

Он вынул изо рта трубку, посмотрел на нее и горестно вздохнул.

– Ни я, ни Китти не могли понять, где мы допустили ошибку. Мы окружили его теплом и заботой, но в то же время не слишком его баловали. Его скверные наклонности начали рано проявляться. Уже в четыре года он начал таскать из моего стола. Если бы он попросил меня, он бы получил решительно все, но ему было интересно воровать. Позже он стал таскать у меня из кассы, я поймал его за этим и хорошенько наказал, но это не помогло. Просто он стал действовать осторожнее и хитрее. Они с Митчем повадились ездить в Парадиз-Сити на мопеде Митча. Старый Фред купил его сыну. Там они воровали самым форменным образом. Я знал это, потому что не спускал глаз с Сида, а у него появились деньги на сигареты и модные вещи. Так что ничего не изменилось… Китти не осушала слез. Сид ее постепенно убил.

– Бессердечный малый, – сказал я с возмущением. – Попав во Вьетнам, он вам не писал?

– Один раз прислал жене открытку, в которой сообщил о своем приезде. После этого ничего.

– А у вас случайно нет его фотографии, мистер Воткинс? – спросил я как бы между прочим.

– Фотографии? Как же, есть. Припоминаю, он прислал Китти свой портрет в военной форме до того, как они сели на корабль…

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Хотите взглянуть?

– Если это не доставит вам больших хлопот.

Я широко ему улыбнулся.

– Понимаете, ловлю рыбу…

Он медленно поднялся.

– Пойдемте в дом, я покажу вам.

Мы вошли в аккуратную гостиную. Он подошел к письменному столу и начал рыться в ящике, а я подошел к заднему окну и посмотрел на маленький садик с тыльной стороны дома. Там имелась превосходная лужайка и другие кусты роз. Темно-красные крупные цветы покачивались на длинных стеблях. Я подумал, что лишь в редких цветочных магазинах можно увидеть такую красоту.

Я осмотрелся. На письменном столе виднелась портативная пишущая машинка.

– Вы печатаете, мистер Воткинс?

– У меня отвратительный почерк. Я поддерживаю связь с некоторыми старыми друзьями и не хочу портить им зрение.

Он вытянулся и протянул мне конверт.

– Вот фотография Сида.

Он вытащил оттуда хороший снимок работы фотографа-профессионала, на котором был изображен молодой человек в армейском тропическом шлеме.

Так вот как выглядел Сид Воткинс!

Узкие плечи, коротко подстриженные черные волосы, близко поставленные глаза, рот с необычайно тонкими злыми губами, короткий курносый нос и белый шрам, идущий от правой брови до подбородка. Оденьте его в грязные джинсы и пропотевшую рубашку, и вы увидите типичного порочного гангстера.

– Я никогда не смотрю на нее, – сказал Волли, отходя в сторону. – На этом снимке ясно видно все его гнилое нутро.

– Шрам?

– Этот-то? Он заработал его в пятнадцатилетием возрасте. Поножовщина, по всей вероятности. Мы с Китти не стали расспрашивать. Он явился домой весь в крови, мать его перевязывала и лечила. Мы были в таком ужасе… Даже не то – нас это настолько потрясло, что мы не пожелали знать подробности…

Он тяжело вздохнул:

– К тому времени мы уже научились молчать. Уговоры, просьбы, нотации – все это было пустой тратой времени.

Я спрятал фото снова в конверт и положил его на стол.

– Вы недавно видели Джонни Джексона? – спросил я, огорашивая его внезапным вопросом.

Он замер, потом посмотрел на меня.

– Что вы говорите?

– Я спросил, видели ли вы Джонни Джексона уже после смерти старого Фреда?

Он отвел в сторону глаза.

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Кто-то положил красные розы из вашего сада на могилу старого Фреда. Кто-то напечатал записку: «Покойся в мире, дедушка. Джонни». Эта записка могла быть напечатана на вашей машинке. Позвонил ли Джонни сюда и попросил вас это сделать, или же он сам сделал это?

Он выбил свою трубку, закурил ее, выгадывая время. Затем, все еще не глядя на меня, слегка улыбнулся.

– Догадка правильная, мистер Уоллес. Вы – умный человек. Это сделал я. Я подумал, что Джонни, где бы он ни находился, одобрит это. Это была моя идея. Мы со стариной Фредом были хорошими друзьями. Мне было неприятно думать, что его опустили в землю без цветов. И поэтому я срезал розы и напечатал записку… Джонни бы это сделал, если бы он был здесь.