Текст книги "Частный детектив. Выпуск 2"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Глава 11

1.

Такси подъехало к тупику рядом с клубом “Аметист”. Шел дождь – холодный серый занавес в свете уличных фонарей. Фрит–стрит была пустынна.

Склонив голову, будто закрывая ее от брызг, Керриден расплатился с водителем и под проливным дождем побежал с Энн по переулку.

Он направился прямо к служебному входу, открыл железную дверь и втолкнул девушку в тускло освещенный коридор, где пахло помоями и кухней.

– Пока все в порядке. Если я найду Эффи, несколько часов мы здесь будем в безопасности, – тихо проговорил Керриден и стряхнул с плаща воду. – Ждите здесь. Я постараюсь не задерживаться.

– Хорошо, – ответила Энн. – А если кто–нибудь меня увидит?

– Скажите, что вы подружка Эффи. Но я быстро. – Он дотронулся до ее руки и улыбнулся. – Вы молодец. Можно подумать, вам каждый день приходится убегать от полиции.

– Идите к Эффи, – напомнила Энн. – Комплименты подождут.

“Феноменальная девушка! – думал Керриден, быстро шагая по коридору, ведущему к подземным кухням. – Какая выдержка! Она не дрогнула. Если Мэллори из того же теста, то понятно, почему Жанна и Ян так его опасаются!”.

Дверь на кухню была приоткрыта, и Керриден, не входя, заглянул внутрь: разгоряченные повара носились между плитами, в ноздри ударил сильный запах лука и топленого жира. Эффи он не увидел и двинулся дальше. Девушка сидела в овощной – чистила картошку, тихонько что–то напевая.

– Эффи! – окликнул он с порога. – Ты одна?

От неожиданности она выронила нож и, глядя на него широко раскрытыми глазами, поднялась, прижав к груди кастрюлю с картошкой.

– Мистер Керриден!

Он вошел в помещение, ногой прикрыл дверь и улыбнулся.

– У меня как обычно неприятности. Нужна твоя помощь… Не откажешь?

– Конечно! – Эффи отставила кастрюлю. Ее большие глаза потемнели от беспокойства. – Что случилось, мистер Керриден?

– Можно подняться к тебе? Со мной друг. Я не хочу, чтобы Зани знал, что мы здесь. Кстати, где он?

– В зале. Я должна почистить картошку, а потом свободна. Вы войдете мою комнату?

– Надеюсь. Приходи как только освободишься. Раздобудь, пожалуйста, железнодорожный справочник с расписанием поездов и прихвати что–нибудь поесть. Но главное, о нас никому ни слова!

– Не волнуйтесь, мистер Керриден. Идите ко мне. Я буду минут через десять.

Он обнял ее за хрупкие плечи и дружески привлек к себе.

– Ты замечательная девочка, Эффи. Я знал, что когда–нибудь ты меня выручишь.

– Вас ищет полиция? – спросила Эффи, нежно прикоснувшись к его руке.

– Боюсь, что да, – ответил Керриден с улыбкой. – Не тревожься, выкрутимся… Приходи поскорей.

Он вернулся к Энн, которая, прислонившись к грязной стене, ожидала его с невозмутимым спокойствием.

– Идемте наверх. Эффи разрешила нам подняться в ее спальню.

Они достигли комнаты, никого не встретив. Прежде чем зажечь свет, Керриден задернул шторы.

– Давайте, помогу, – предложил он, когда девушка сняла плащ, и повесил оба плаща – ее и свой – на крючок за дверью. – Садитесь на постель, там удобнее, чем на стуле… – И добавил, улыбаясь: – Вот теперь вы не скажете, что ведете спокойный образ жизни.

– Если я художница, – ответила Энн с легкой насмешкой, – то это еще не значит, что я божий одуванчик… Все время думаю о тех троих – им ведь оттуда не ускользнуть, правда?

– Держу пари, что как раз наоборот. Они не новички в таком деле. Давайте полагать, что они ушли, и в своих планах исходить из этого. Я настоятельно рекомендую вам вернуться домой. Пока вы ни в чем не замешаны, но если останетесь со мной, то рано или поздно попадете в серьезные неприятности.

– Вы очень хотите от меня отделаться? Я не боюсь неприятностей и отлично могу постоять за себя – вся в Брайана.

– Похоже на то, – сухо произнес Керриден. – Но зачем связываться с полицией? Если уж вы должны попасть на остров Отшельника, почему бы вам не отправиться туда самостоятельно?

– Я считала, что мы договорились объединить усилия.

– Ее глаза насмешливо блестели, но лицо оставалось серьезным.

– Это было до вмешательства полиции, – терпеливо возразил Керриден. – Дело в корне изменилось.

– Я уже потеряла из виду тех троих, – с внезапной твердостью сказала Энн, – и теперь не намерена терять из виду вас… К тому же, – добавила она, рассмеявшись, – вам не найти этот остров без меня, а я хочу, чтобы вы попали туда раньше, чем они.

Керриден нахмурился и задумчиво посмотрел на нее.

– Поразительно… Женщины так себя просто не ведут! Все совершенно неправильно: вы должны быть смертельно напуганы. А вместо этого с первым встречным – который практически напал на вас, – бросаетесь в дикую авантюру!.. Не понимаю.

– Во всем виновата война, – со смехом проговорила Энн. – Надеюсь, вы не думаете, что я валяла дурака у себя дома? Вот так и сложились иные нормы поведения – или дурные привычки, не знаю, как правильнее назвать. С тех пор я старалась вести тихое мирное существование, но преуспевала лишь наполовину, когда неожиданно появились вы… – Она помолчала и улыбнулась. – Скажем, я люблю острые ощущения и не собираюсь лишать себя такого удовольствия.

– Что же вы делали во время войны? – подозрительно спросил Керриден.

– То же, что и вы. Сперва я вас не узнала, но потом сообразила. Я много о вас слышала. Вашим инструктором был Ричи, да? А я была в группе Мэссингема.

– Мэссингема?.. Боже милосердный! Не хотите ли вы мне сказать, что вы были в команде его сумасшедших амазонок?

– Именно. Десять прыжков на парашюте. Я даже немного горжусь.

– Когда нам сообщили, что готовится девичий парашютный десант, мы решили, что это новое секретное оружие! – Глаза Керридена заблестели. – Господи, если б Мэссингем знал, какие шуточки мы сочиняли об его ударных войсках!.. Будь я проклят! Вот значит как…

– Не удивляйтесь, – сказала Энн. – Глядя на меня, многие думают, что я хрупка как спичка. Поверьте, это не так. Я вполне могу постоять за себя.

– Не сомневаюсь, – заверил Керриден, всегда испытывавший глубокое уважение к воспитанницам Мэссингема. – Естественно, это все меняет…

В дверь тихонько постучали. Вошла Эффи, неся поднос с едой. И едва не выронила его, увидев Энн. Керриден заметил, как потемнели ее глаза. Она будто потухла и оттого сразу потеряла всякую привлекательность.

– Заходи, Эффи. – Керриден взял у нее из рук поднос. – Познакомься – Энн Мэллори. Энн, это Эффи, мой лучший друг.

Но даже эта неуклюжая лесть не затушила холодного огня в глазах молодой девушки. И когда Энн поблагодарила ее за помощь, Эффи покраснела и отвернулась, сразу же почувствовав в незнакомке соперницу.

– Расписание принесла? – спросил Керриден, опуская поднос на стол, и посмотрел на часы: десять с минутами.

– Сейчас попробую найти, мистер Керриден, – неприязненно ответила Эффи и вышла из комнаты.

Керриден нахмурился.

– Давайте скорее поужинаем, – сказал он. – Нельзя терять времени.

Энн взяла сэндвич с цыпленком, потом протянула тарелку Керридену.

– Она в вас влюблена?

– Кто? Эффи? – Керриден пожал плечами. – Наверное… Милая девочка. Боюсь, что я сам виноват… Я знал ее совсем ребенком и хотел ей помочь избавиться от заячьей губы. Она была мне верным товарищем, вот и все, – по крайней мере, с моей стороны.

Энн заметила его смущение и тактично сменила тему.

– Хорошо бы узнать, что случилось с теми тремя. Нам надо попасть на остров раньше их.

Вернулась Эффи с расписанием.

– Послушай, – обратился к ней Керриден, – я должен уехать из Лондона. Нет смысла вдаваться в подробности, чем меньше тебе будет известно, тем лучше для тебя же. Сегодня вечером мы отправляемся в Шотландию. Потребуется еда в дорогу, и еще я хочу, чтобы ты проводила нас на вокзал и купила билеты. Полиция, конечно, взяла вокзалы под наблюдение; нам очень важно сесть на поезд незамеченными. Ты поможешь?

– Хорошо, мистер Керриден, – мрачно ответила Эффи. Мысль о том, что Керриден едет с этой девушкой, ранила ее в самое сердце.

– Пожалуйста, приготовь провизию и попроси подняться сюда Макса. Постарайся, чтобы Зани ничего не заметил.

– Постараюсь, – безжизненным голосом ответила Эффи и вышла из комнаты.

– Бедняжка, по–моему, принимает меня за свою соперницу, – с тревогой сказала Энн. – Не лучше ли вам успокоить ее на этот счет?

– Боюсь, это невозможно, – произнес Керриден, оторвав глаза от справочника, который он сосредоточенно изучал. – Я и сам–то не вполне в этом уверен.

Энн на секунду опешила, а потом высокомерно повела плечами.

– Вы вовсе не обязаны говорить мне подобные вещи. Я бы вообще хотела, чтобы вы воздержались от подобных комплиментов.

Керриден вновь уткнулся в справочник.

– Хорошо, – сказал он, пробегая взглядом расписание движения на Шотландию. – Но дело обстоит именно так, и я решил, что вам не мешает об этом знать… Есть поезд в час ночи на Данбар с вокзала Кингз—Кросс. Завтра в полдень будем на месте.

– Думаете, вокзалы под наблюдением?

– Если те трое ускользнули, полиция наверняка начеку – перекроет все так, что и мышь не проскочит, – ответил Керриден. – Вот почему я и хочу, чтобы билеты взяла Эффи. Мои приметы известны всем; а теперь, возможно, известны и ваши.

Энн пошарила по карманам.

– Не угостите ли сигаретой? Я все оставила дома. Жаль, что не было времени собрать вещи.

– Я тоже оставил свой рюкзак, – посетовал Керриден, протягивая ей пачку сигарет. – Причем у Холройда. Полиция узнает, что я был там вместе с Яном. Просто здорово, да? – Он раздраженно махнул рукой. – Я, видимо, совсем ошалел, раз не подумал об этом раньше.

Дверь приоткрылась, и в проеме появилась голова Макса. Его глаза остановились на Энн, и он тихонько присвистнул.

– Я тебе нужен?

– Входи и закрой за собой дверь, – коротко сказал Керриден. – Знакомить вас не стану. Чем меньше ты будешь знать, тем меньше тебе придется лгать.

Макс отвесил Энн глубокий поклон.

– Весьма сожалею, мисс.

– Ладно, ладно, – поморщился Керриден. – Оставь свои светские замашки для более подходящего случая. Слышал что–нибудь о перестрелке на Чейни—Уок?

Макс улыбнулся.

– Еще бы, весь клуб гудит! Только об этом и говорят.

– Что там произошло?

– А ты не знаешь?! – удивился Макс. – Ну и ну!

– Что же там произошло? – сухо повторил Керриден.

– Та самая троица, что шлепнула двух фараонов в “Эндфилде”. – Судя по восхищенному блеску в его глазах, Макс не жаловал спокойную жизнь. – Полиция получила сведения, что их можно найти в одной из студий на Чейни—Уок, и окружила дом. Однорукий задержал полицейских, а двое других спаслись бегством через черный ход. Пальба была отчаянная. Хотел бы я там присутствовать! Похлеще того случая на Сидни–стрит. Впрочем, ты тогда под стол пешком ходил…

– Бог с ней, с Сидни–стрит! Им удалось бежать?

– Да, тем двоим. Однорукого просто изрешетили. Жаль парня. Вот кому не откажешь в выдержке… – Макс печально покачал головой. – Те двое пустили в ход нож – одного фараона прикончили, а другого ранили. Говорят, один из них сам задет, но, возможно, это болтовня. Во всяком случае, оба скрылись.

Керриден и Энн обменялись взглядами.

– Хорошо, Макс, благодарю. Держи язык за зубами.

– Не беспокойся. – Макс замолчал, не сводя задумчивых глаз с Керридена. – Ходят слухи, что ты как–то связан с той троицей… Выдумки, полагаю?

– Сейчас не время задавать вопросы, – отрезал Керриден.

– Понятно… Мое дело предупредить. Полиция твердо обещала найти эту парочку. Фараоны буквально на ушах стоят! Будь поосторожней.

Керриден кивнул.

– Я буду осторожен. – Он вытащил из кармана две пятифунтовые банкноты. – Вот, купи себе галстук.

Тонкие пальцы Макса приняли деньги.

– Если бы не нужда, я бы их не взял, – проговорил он. – Спасибо. Я могу тебе еще быть полезен?

Керриден покачал головой.

– Счастливо, Макс.

Макс снова поклонился Энн.

– Надеюсь, наша следующая встреча, мисс, состоится при более благоприятных обстоятельствах, – сказал он.

И исчез – так же тихо, как и появился.

2.

Одинокая электрическая лампочка, свисавшая с потолка часовни, едва освещала пол и передние скамьи. Серебряное распятье тускло блестело в мерцании двух восковых свечей, горевших по обеим сторонам алтаря. В глубине часовни, закрыв лицо руками, сидела старуха. Ее громкое астматическое дыхание нарушало тишину и напоминало мужчине и женщине, затаившимся в тени на задней скамье, что они не одни.

Старуха не торопилась уходить. Она вошла в тот момент, когда Ян, болезненно скривившись, снимал плащ, и села неподалеку, а теперь молилась с таким усердием, что Ян просто бесился. Он старался пережать вены, но рана в левом бицепсе все время кровоточила. Кровь пропитала рукав, капала на скамью и белый каменный пол часовни. Снять пиджак и тем самым привлечь внимание старухи поляк опасался – полицейские прочесывали близлежащие улицы. Один крик, и они были бы здесь.

Жанна сидела рядом, не сводя глаз с сияющего распятия, и ее полное безразличие приводило раненого а ярость и отчаяние.

Случилось чудо, им удалось бежать. Жанна ничем не помогала и была только обузой; кукла, которую приходилось тащить и толкать. Охваченная пугающей апатией, она, похоже, просто не отдавала себе отчета в опасности. Ян до сих пор не мог понять, как им посчастливилось прорваться через кордон. Был момент, когда казалось, что все пропало. Из темноты возник фараон. Он поднес ко рту свисток и замахнулся дубинкой, но свист замер у него на губах, когда Ян ушел от удара и воткнул ему нож и живот. Во тьме грянул выстрел, и пуля раскаленной иглой прошила руку Яна. Но он не выпустил Жанну, а, скрипя зубами от боли, потащил ее за собой, ища брешь в цепочке безжалостных охотников.

В ту секунду, когда уже казалось, что выхода нет, и им завладело отчаяние, Ян увидел часовенку. Он рванулся к ней и, притянув к себе Жанну, затаился у входа, стиснув в руке нож. А полицейские пробежали мимо, разрывая тишину сырого воздуха пронзительными свистками, уверенные, что дичь не уйдет.

Только тогда Ян понял, что кровь ручьями льется из его руки. Голова будто горела, в ушах стоял звон, мешавший прислушиваться. Держа Жанну за руку, Ян увлек ее в часовню, сел на скамью и тут же провалился во тьму, где не было ни боли, ни убийств, ни кошмарной опасности

оказаться схваченным и запертым, подобно дикому зверю, за железной решеткой.

Но легкость, с какой истощенный мозг был готов принять беспамятство, испугала Яна, и он заставил себя встряхнуться. Рассчитывать ему приходилось только на себя, Жанна ни на что не годилась. Она сидела, глядя прямо перед собой чуть расширенными глазами; ее рот дергался в тике, пальцы судорожно сжимали виски.

Ян украдкой обернулся и бросил взгляд назад – взгляд, выдававший его растерянность и страх. Старуха по–прежнему сидела на месте, наклонившись вперед, закрыв лицо руками и облокотясь на переднюю скамью. Дыхание ее стало еще громче. Она больше не молилась; она спала.

Ян расстегнул пиджак, скривившись от боли, снял его и с испугом посмотрел на пропитанный кровью рукав.

– Сделай что–нибудь! – отчаянно прошептал он на ухо Жанне. – Я истекаю кровью. Помоги мне!

Девушка медленно повернула голову и уставилась на него отсутствующим взглядом, будто в полудреме. Он схватил ее за руку и встряхнул, глубоко вонзая ногти в плоть. Девушка попыталась освободиться, но Ян еще сильнее сжал ее руку.

– Я истекаю кровью! Помоги мне!

Тогда Жанна, наконец, пришла в себя и перевела взгляд с его лица на рукав.

– Дай нож, – сказала она, вырываясь. – И сними свой шарф.

Он с облегчением вздохнул и протянул ей нож. Жанна с присущей ей ловкостью отрезала рукав, и открыла опухшую рану.

– Сделай тампон и как можно туже перевяжи. Надо остановить кровь.

Она сделала тампон из носовых платков и перетянула руку шарфом.

– Вот теперь хорошо, – выдохнул Ян, смахнув выступившую на лице испарину. – Помоги мне набросить плащ. Старуха может проснуться.

Потом оставалось только ждать. Он устроился поудобнее и положил около себя пистолет. В ногах чувствовалась слабость, и Ян с ужасом подумал, как много он потерял крови. Если сейчас появятся полицейские, о бегстве нечего и мечтать. Он убьет столько, сколько сможет, и застрелится. Живым им его не взять.

Ян посмотрел на часы: четверть одиннадцатого. Интересно, что с Керриденом и той девчонкой? Если им удалось уйти от полиции, собираются ли они ни остров? Действительно ли Мэллори скрывается там, как предполагает Керриден?..

Ян протянул руку и дотронулся до холодного ствола пистолета, словно желая набраться от него сил. Он знал, что времени ему осталось немного. Рано или поздно полиция его настигнет. Если он хочет поймать Мэллори, это нужно сделать как можно скорее. Остров – вот последняя надежда. Если Мэллори там нет, то придется признать свое поражение. Теперь, когда по пятам гонится полиция, невозможно искать Мэллори по всей стране. Надо любой ценой попасть на остров… Но как это сделать, Ян не имел ни малейшего представления.

Была уже полночь, когда он решил, что можно без особого риска выйти на улицу. Старуха, так и не заметив их, давно ушла.

Долгое время в часовне царила тишина. Потом Ян ласково тронул Жанну за плечо, выводя ее из дремы.

– Пора идти. – Его рука болела и словно отнялась. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Жанна выпрямилась, и он с удовлетворением отметил, что в ее глазах появилось осмысленное выражение. Она понемногу приходила в себя.

– Все нормально, – ответила девушка и поправила растрепавшиеся волосы. – А ты? Как твоя рука?

– Ничего, обойдется. Нужно идти!

– Я не слишком–то тебе помогла, верно? – неожиданно спросила она.

Ян покачал головой, чересчур усталый и взволнованный, чтобы быть деликатным.

– Теперь тебе придется наверстывать. Я сейчас мало на что способен. Мне плохо.

– Что надо делать?

– Ты меня спрашиваешь? – резко сказал Ян. – Разве не ты всегда составляла планы?

Жанна посмотрела на него долгим и беспомощным взглядом, тщетно пытаясь сосредоточиться, и Ян с ужасом понял, что на нее рассчитывать нельзя. Последний приступ явно помрачил ее рассудок. Прежде Жанна быстро приходила в себя и становилась как всегда энергичной и находчивой. Но теперь ее умственные способности были совершенно расстроены, и держалась она только за счет своей воли и выдержки. Она отчаянно заставляла себя думать и все равно даже не знала, с чего начать.

– Остров, – нетерпеливо напомнил Ян. – Нам надо попасть на остров. Как туда добраться?

– Поезда в Шотландию отправляются с вокзала Кингз—Кросс. Автомобиль для нас исключен.

– Кингз—Кросс? Где это? – спросил он, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы унять боль.

– Возле Грей—Иннз–роуд. Придется идти пешком.

У Яна сжалось сердце. Долгий переход страшил его, Ноги дрожали, время от времени накатывалась дикая слабость. Он знал, что не выдержит дороги.

– Боюсь, мне не дойти, – проговорил поляк и тут же подумал, что если она поймет, в каком состоянии он находится, то, весьма вероятно, захочет его бросить. Он решил при малейших признаках предательства убить ее. Теперь голова у него была легкой и кружилась, а боль в руке доводила до исступления. Ян с трудом скрывал отчаяние и гнев. – Я потерял много крови.

Жанна повернулась, окинув его взглядом, и увидела серое искаженное лицо, бусинки пота, выступившие на лбу, и клокотавшую внутри ярость.

– Ян… – Она мягко прикоснулась к его раненой руке. – Не волнуйся, все будет хорошо. Мы найдем какой–нибудь выход. Я тебя не брошу. Ты так много для меня сделал… Рискнем взять такси?

Ян облизал пересохшие губы. Чего он совершенно не ожидал от нее, так это проявления доброты. Смерть Пьера убила в ней все человеческие чувства, и эта неожиданная жалость тронула его до глубины души.

– Пешком я далеко не уйду, – промолвил он. – Без такси нам просто не обойтись. Я оставлю свой плащ здесь, а ты дай мне твой. Может, нас и не узнают, если мы будем с непокрытыми головами. Не забудь, они ищут береты.

Жанна сняла плащ и накинула его ему на плечи, скрывая раненую руку.

– Нужно уточнить расписание. – Приняв ответственность и инициативу на себя, она вновь обрела уверенность. – Ты подожди здесь, а я позвоню на вокзал, хорошо?

Ян покачал головой.

– Мы не должны расставаться, Жанна.

Она поняла, что он боится предательства, и, все еще охваченная страхом перед невыносимой болью в голове, страхом потерять рассудок, почувствовала вдруг прилив счастья при мысли о том, что Ян в ней нуждается.

– Тогда просто сядем на товарняк… По крайней мере, к этому нам не привыкать.

Ян медленно поднялся, с трудом держась на ногах.

– Одно из немногих наших преимуществ, – грустно проговорил он. – Впереди долгий путь. Я беспокоюсь. Как ты думаешь, мы доберемся?

– Да. – Жанна повернулась и устремила взгляд к серебряному распятию на алтаре. – Дай мне еще несколько минут. Может быть, я последний раз нахожусь в часовне.

Ян привалился к скамье, борясь с надвигающимся обмороком.

– Поторопись, – хрипло выдавил он, вытирая со лба пот.

Жанна опустилась на колени перед алтарем, а Ян, глядя на ее широкие плечи и прямую спину, удивлялся: как она может молиться? Он тоже когда–то верил в Бога; но с этим давно покончено. Его вера умерла вместе с Шарлоттой. “Так откуда же в Жанне стремление молиться? – спрашивал он себя, сидя с закрытыми глазами. Ему было холодно, чтобы не закричать от боли в руке, приходилось изо всех сил стискивать зубы. – Неужели она воображает, что Бог сотворит для нее чудо? Или она хочет примириться с Ним? Как ей получить прощение, когда единственная цель ее жизни – убить Мэллори?.. Нет, она зря тратит время”.

Ян нетерпеливо потянул Жанну за плечо. Она повернулась к нему, подняла голову и сверкнула странно горящими глазами.

– Надо идти. Дорога каждая секунда.

Жанна встала.

– Да, ты прав. Нам с тобой здесь нечего делать.

Они молча вышли из часовни и на мгновение замерли. А потом, словно два привидения, растворились в пустынной и мокрой темноте.