Текст книги "Частный детектив. Выпуск 2"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

– Это значит, Гриффин, – сказал он медленно и четко, – что ваш номер не пройдет. Нечего тут корчить из себя джентльмена и пытаться кого–то выгородить! Это вам не удастся. Или вы сейчас скажете все, что знаете, или поедете со мной на допрос в управление.

Гриффин стал еще краснее.

– Послушайте! – ощетинился он. – Не слишком ли круто вы беретесь?

– Как надо, так и берусь. Здесь речь идет об убийстве, а вы развалились в кресле и играете со мной в кошки–мышки. Ну, живо! Выкладывайте! О чем шел тогда разговор, и как дошло до того, что мистер Белтер показал завещание вам и вашему адвокату?

– Вы понимаете, что я говорю под принуждением?

– Понимаю, понимаю. Говорите!

– Ну, значит, так… – неуверенно начал Гриффин. – Я уже дал вам понять, что дядя Джордж не ладил с женой. Она старалась добыть какие–то доказательства и начать дело о разводе. Дядя догадывался об этом… Однажды мы с ним обсуждали наши общие дела, и Этвуд присутствовал при разговоре. И вдруг ни с того ни с сего дядя выскочил со своим завещанием. Мне стало очень неловко, я пытался переменить тему, но Этвуд… он подошел к этому как адвокат.

Карл Гриффин повернулся к Перри Мейсону:

– Думаю, вы это поймете, не так ли? Ведь вы тоже адвокат.

Билл Гоффман не спускал глаз с лица Гриффина.

– Довольно об этом. Рассказывайте, что было дальше.

– Ну, значит, дядя Джордж начал острить по поводу своей распрекрасной жизни с женой, а потом показал нам какую–то бумагу и спросил мистера Этвуда как адвоката, является ли завещание, написанное собственноручно завещателем, законным или оно должно быть удостоверено двумя свидетелями. Он сказал, что составил завещание, но опасается попыток опротестовать его, потому что жене оставил очень мало. Помнится, он упомянул сумму – пять тысяч долларов – и добавил, что все остальное достанется мне.

– Значит, вы не читали завещания? – спросил сержант Гоффман.

– Собственно говоря, нет. Так, мельком взглянул. Почерк был дядин. Ну, еще я слышал, что он сам говорил… Этвуд, сдается мне, просмотрел завещание более внимательно.

– И что дальше?

– Это все.

– Нет, не все, – настаивал Гоффман. – Что было дальше?

– Ну, дядя что–то там еще говорил… О том, о сем… Но я не очень прислушивался.

– Хватит вилять! Что он еще сказал?

Гриффин снова залился краской.

– Он сказал, что хочет как следует подстраховаться. “А то, – говорит, – женушка моя драгоценная как узнает, что после развода ей шиш достанется, так, чего доброго, надумает угостить меня мышьяком или еще какой–нибудь дрянью. А с таким завещанием я могу прожить еще много лет”. Помнится, он засмеялся и добавил: “Надеюсь, моя прелестная Ива поймет, что быть женой мистера Белтера ей гораздо выгоднее, чем стать его вдовой”. Вот так было дело… Теперь вы знаете все. Заявляю, что сказал это под принуждением и вообще ваша точка зрения мне не нравится…

– Хватит комментариев! – оборвал его сержант Гоффман. – Это всего лишь разъяснение фразы, которую вы произнесли, узнав об убийстве и…

– Прошу вас, сержант, не возвращайтесь к этому! – взмолился Гриффин. – Если даже я и сказал что–то такое, то спьяну, ей–богу, спьяну. Не помню, чтобы я это говорил. Я ведь так не думаю.

– Может, вы так и не думаете, – вступил в разговор Мейсон, – но, несмотря на это, вам удалось отлично…

Сержант Гоффман резко повернулся.

– Не мешайте, Мейсон! Допрос веду я, а вы здесь только зритель! Или сидите тихо, или убирайтесь отсюда!

– Вы нисколько не испугаете меня, сержант. Я нахожусь в доме Ивы Белтер, и я ее адвокат. Я слышу здесь высказывания, которые наносят урон ее репутации, если не сказать больше, и готов заверить вас, что сделаю все, чтобы эти высказывания были либо подтверждены доказательствами, либо опровергнуты.

Терпеливое выражение полностью исчезло с лица Гоффмана. Теперь он мерил Мейсона тяжелым, враждебным взглядом.

– Ладно, можете отстаивать честь вашей дамы, если у вас есть на то охота. Только сдается мне, что вам самому придется многое объяснить. Чертовски странно, что полиция, приехав на место преступления, застает вас в беседе с женой убитого. И не менее странно, что женщина, которая нашла мужа мертвым, звонит своему адвокату, даже не подумав о полиции.

– То, что вы говорите, несправедливо, – с негодованием заявил Мейсон. – Вы прекрасно знаете, что я ее друг.

– Так могло бы показаться, – сухо ответил сержант Гоффман.

Мейсон широко расставил ноги и развел плечи.

– Будет лучше, если мы выясним это дело до конца, – сказал он. – Я представляю интересы миссис Белтер и не позволю поливать ее грязью. В смерти Джорджа Белтера ей нет никакого проку. В то же время эта смерть – поистине золотой дождь для некоего лица, которое начинает уже развлекаться за счет моей клиентки. Причем заметьте, его алиби не стоит ломаного гроша.

Гриффин начал шумно протестовать, но Мейсон продолжал говорить, обращаясь к сержанту Гоффману:

– Да поймите же, нельзя обвинять женщину на основании сплетен. Есть еще суд присяжных, который никого не осудит без доказательств вины, устраняющих всякие сомнения.

Сержант окинул Мейсона испытующим взглядом:

– А вы, Мейсон, эти сомнения ищете.

Мейсон обратился к Карлу Гриффину, нацелив на него указательный палец:

– А вам, молодой человек, я советую поменьше трепать языком, – предостерег он. – Если моя клиентка случайно окажется перед судом, все, что связано с завещанием, обернется в ее пользу. Не надейтесь, что я настолько глуп, чтобы не понимать этого.

– Вы хотите сказать, что считаете его виновным в убийстве? – спросил сержант Гоффман.

– Я не детектив, а адвокат. Я знаю только, что суд присяжных не может никого осудить, пока имеются какие–либо обоснованные сомнения по делу. И если вы начнете строить обвинения против моей клиентки, помните, что мое обоснованное сомнение сидит вот в этом кресле.

Гоффман покивал головой.

– Этого следовало ожидать. Я вообще не должен был впускать вас в эту комнату. А теперь выметайтесь отсюда!

– Именно это я и намерен сделать! – ответил Мейсон.

10

Было около трех утра, когда Перри Мейсон позвонил Полу Дрейку.

– Пол, для тебя есть работенка. Дело очень спешное.

– Черт побери! – проворчал Пол заспанным голосом. – Ты и ночью не можешь угомониться!

– Слушай, – продолжал Мейсон. – Просыпайся и вылезай из постели. Это нужно провернуть немедленно. Ты должен опередить полицию.

– Как, черт возьми, я могу опередить полицию?

– Можешь. Я случайно узнал, что ты имеешь доступ к интересующим меня реестрам. Ты представлял когда–то “Общество защиты торговцев”, а оно располагает копией всех реестров огнестрельного оружия, проданного в городе. Меня интересует кольт восьмого калибра, номер 127337. Полиция провозится с ним полдня, не меньше. Пока будут разбираться с отпечатками, пока то да се… А я должен иметь эти данные раньше, чем они.

– А чем интересен этот револьвер? – спросил Пол Дрейк.

– Кое–кто схлопотал из него пулю в сердце.

Дрейк присвистнул.

– И это как–то связано с делом, которым я сейчас занимаюсь?

– Не думаю, но полиция может предположить такое. Я должен иметь аргументы для защиты клиентки, причем раньше полиции.

– Ладно. Где я тебя поймаю?

– Нигде. Я сам позвоню.

– Когда?

– Через час.

– За час я не успею, – взвыл Дрейк. – Это невозможно.

– Ты должен. Так или иначе, я позвоню. Пока!

Он нажал на рычаг, после чего набрал номер домашнего телефона Гаррисона Бёрка. Никто не ответил. Тогда он набрал номер Деллы Стрит и почти тотчас услышал в трубке ее санное “алло”.

– Делла, говорит Перри Мейсон. Просыпайтесь. Нас ждет работа.

– Который час? – спросила она.

– Около трех. Может, три пятнадцать.

– Ладно. Что я должна делать?

– Вы уже проснулись?

– Конечно, проснулась. Или вы думаете, что я говорю во сне?

– Делла, острить некогда. Дело очень важное. Набросьте на себя что–нибудь – и немедленно в контору. Я по телефону закажу такси. Подождет внизу, пока вы оденетесь.

– Я уже одеваюсь. Я могу навести красоту или должна просто что–нибудь набросить?

– Наведите красоту, только не тратьте много времени.

– Ясно, – сказала она и положила трубку. Заказав такси, Мейсон вышел из ночной аптеки, откуда звонил, и сел в машину. Приехав в контору, он включил свет, опустил шторы и начал расхаживать по кабинету. В эту минуту он напоминал тигра в клетке. Было в нем что–то и от боксера, загнанного в угол ринга, который при всей своей ярости не забывает об осторожности – следит, чтобы не совершить ложный шаг.

В двери заскрежетал ключ, и появилась Делла Стрит.

– Доброе утро, шеф! Ничего себе, служебное время!

Движением руки он пригласил ее в кабинет.

– Это начало рабочего дня, – объявил он, когда они сели.

– Что случилось? – спросила она, с беспокойством глядя на шефа.

– Убийство.

– Надеюсь, мы выступаем только от имени клиента?

– Не знаю. Не исключено, что мы в это замешаны.

– Замешаны?!

– Да.

– Это та женщина! – воскликнула Делла с яростью.

Он нетерпеливо тряхнул головой:

– Когда вы, наконец, избавитесь от этих предубеждений, Делла?

– А разве я не права? Я с самого начала знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, что она принесет уйму неприятностей. Я же вас предупреждала…

– Ну, ладно, – устало прервал ее Мейсон. – Сейчас не до эмоций. Я хочу кое–что вам рассказать. Мне трудно предугадать развитие событий, но может так случиться, что я вынужден буду уйти в тень. Вам придется действовать без меня.

– Что значит “уйти в тень”?

– Неважно.

– Для меня важно, – ответила она; в ее расширившихся глазах была тревога. – Что вам угрожает?

– Эта женщина обратилась к нам как Ива Гриффин, – начал он, не ответив на ее вопрос. – Я послал за ней Пола. Он ее упустил. Тогда я попытался нащупать, кто стоит за “Пикантными новостями”. Выяснилось, что это некий Джордж Белтер, обитающий на Элмвуд–драйв, о нем вы прочтете в утренних газетах. Я нанес визит в его резиденцию, мы пообщались. Он оказался крепким орешком. В доме я наткнулся на его жену – представьте себе, это была наша клиентка. Ее настоящее имя – Ива Белтер.

– Чего она хотела? – спросила Делла Стрит. – Найти себе козла отпущения?

– Нет, она действительно попала в серьезную передрягу: пошла в Бичвуд—Инн с мужчиной, которым интересовался ее муж. Белтер и раньше знал достаточно, чтобы скомпрометировать этого мужчину, а тут возьми и случись этот налет… Через подставное лицо Белтер угрожал описать все это в своем журнале, а тогда и имя миссис Белтер должно было бы выйти на свет. Представляете, что бы началось, если бы Белтер узнал, что этот тип крутит роман с его женой!

– А что это за тип?

– Гаррисон Бёрк, – ответил Мейсон медленно.

Она подняла брови, но ничего не сказала. Мейсон закурил сигарету.

– А что может сказать Гаррисон Бёрк по этому поводу? – спросила она после паузы.

Мейсон сделал неопределенный жест рукой.

– Он прислал с посыльным деньги.

– Ах, так…

Минуты две в кабинете висела напряженная тишина.

– Ну и что дальше? – спросила, наконец, Делла. – Что я прочту в утренних газетах?

Мейсон заговорил бесцветным голосом:

– Я лег спать. После полуночи позвонила Ива Белтер… Она хотела, чтобы я приехал к какой–то аптеке, она меня там ждет. Ну, я поехал… Она сказала, что у ее мужа была ссора с каким–то человеком, и этот человек застрелил его.

– Она видела этого человека?

– Не видела, но слышала голос.

– Она знает, чей это голос?

– По крайней мере, ей так кажется.

– И кто же, по ее мнению, это был?

– Я.

Она смотрела на него все тем же неподвижным взглядом – выражение ее глаз не изменилось.

– И что?

– Ничего. Я же был дома, в постели.

– Есть доказательства? – спросила она глухо.

– Боже мой! – раздраженно воскликнул он. – Вы считаете, что перед тем, как лечь спать, я должен обеспечить себе алиби?

– Вот стерва! – взорвалась Делла. Потом спросила более спокойно: – И что дальше?

– Мы поехали туда; ее муж был мертв. Один выстрел, точно в сердце. Он принимал ванну, набросил халат, вышел в кабинет, и кто–то его застрелил.

Глаза Деллы расширились:

– Значит, она затянула вас туда прежде, чем уведомила полицию?

– Да. И полиции это не понравилось.

Лицо девушки побелело. Она глубоко вдохнула, хотела что–то оказать, но сдержалась. Перри Мейсон продолжал тем же бесцветным голосом:

– Я поцапался с сержантом Гоффманом. Есть там племянник, который мне не нравится. Этакий рафинированный джентльмен. Экономка что–то скрывает, а ее дочка, кажется, лжет. Полиция держала меня внизу, а допросы проводились наверху. Но у меня было время немножко осмотреться, прежде чем они приехали.

– И здорово вы поцапались с сержантом Гоффманом?

– Для данной ситуации – достаточно.

– Итак, вы намерены подставить за нее свою шею? – спросила Делла, и глаза ее увлажнились. – И что дальше?

– Сам не знаю. Предполагаю, что экономка в конце концов сломается. Насколько я мог понять, они еще не прижали ее к стене, но сделают это рано или поздно. Она что–то скрывает. Если бы я мог знать, что! А еще я не знаю, правду ли сказала Ива Белтер…

– Ива Белтер – правду?! – фыркнула Делла. – Да скорее мир перевернется, чем она скажет хоть слово правды. Что за свинство втянуть вас в эту мерзкую историю!

– Да полно вам, Делла… Ну, так уж вышло…

– А Гаррисон Бёрк знает про убийство? – спросила Делла.

– Я пытался ему дозвониться. Его нет дома.

– Восхитительно! Его нет дома! Подходящее же время он выбрал для развлечений!

Мейсон устало улыбнулся:

– Правда?

Они переглянулись. Делла глубоко вздохнула и взволнованно заговорила:

– Послушайте, шеф! Она же вас подставила! Вы поссорились с ее мужем – и вскоре его находят убитым. А как ловко она подстроила, чтобы полиция застала вас на месте преступления! Да она утопит вас в грязи, а сама при этом и пальчиков не замарает. Неужели вы это допустите?

– Постараюсь не допустить. Но раз уж взялся ей помогать, то не брошу ее на произвол судьбы.

Лицо Деллы Стрит стало совсем белым, губы сжались в тонкую линию.

– Это же обычная… – начала она и смолкла, сдерживая грубое слово.

– …клиентка, – закончил Мейсон с нажимом. – Клиентка, которая хорошо платит.

– Платит за что? Чтобы вы защитили ее от банды шантажистов? Или чтобы свалить на вас убийство?

В ее глазах блестели слезы.

– Мистер Мейсон, – продолжала она, – не будьте так чертовски великодушны. Откажитесь от этого. Пусть делает, что хочет! Ведь вы только адвокат. Будет достаточно, если вы выступите на судебном разбирательстве!

– Нет, Делла, – спокойно возразил он, – я уже ввязался в драку. Отступать поздно.

– Еще не поздно.

Он невесело улыбнулся:

– Не забывайте, она – моя клиентка.

– Вашей клиенткой она будет на процессе, – не унималась Делла. – А пока сидите и ждите разбирательства.

Он покачал головой:

– Не могу ждать, Делла. Прокурор–то не сидит сложа руки. В эту минуту его люди допрашивают свидетелей. Они вложат в уста Карлу Гриффину слова, которые завтра появятся на первых страницах газет и станут опасным материалом на суде

Делла поняла, что переубеждать его бесполезно.

– Вы думаете, ее могут арестовать? – спросила она.

– Не знаю.

– Нашли какой–нибудь мотив?

– Нет. Примеряли все классические мотивы, но ни один не подошел. Дело замерло на мертвой точке. Но как только они свяжут это убийство с происшествием в Бичвуд—Инн, у них появится мотив.

– Думаете, они докопаются?

– Это неизбежно.

Глаза Деллы Стрит внезапно расширились.

– Вы полагаете, что в него стрелял Гаррисон Бёрк?

– Не знаю, Делла. Ничего не знаю. Я пытался до него дозвониться – безрезультатно. Попробуйте вы. Вот номер Бёрка. Звоните каждые десять минут, пока хоть кто–нибудь не отзовется.

– Ладно.

– Да, и позвоните Полу Дрейку. Он вероятнее всего в своей конторе. А если нет, попробуйте найти его по тому номеру, ну, вы знаете по какому. Он выполняет одно мое задание, связанное с этим делом.

– Понятно, – сказала Делла и вышла.

Мейсон снова принялся шагать по кабинету. Через несколько минут зазвонил телефон. Мейсон поднял трубку.

– Пол Дрейк, – услышал он голос Деллы, после чего заговорил Пол.

– Это ты, Перри?

– Что–нибудь узнал? – спросил Мейсон.

– Твой телефон в порядке? Никто не подслушивает?

– Все нормально.

– Ну, слушай. Есть данные о том револьвере.

– Ну же, говори!

– Полагаю, тебе нет дела до того, где сделана эта пушка и где продана? Тебе интересно, кто ее купил, да?

– Именно так, Пол.

– Так вот, Перри, последним покупателем был некий Пит Митчелл. Его адрес: Западная Шестьдесят Девятая улица, 1322.

– Отлично. А что нового относительно Локка?

– Я еще не получил отчеты с Юга. Узнал только, что он родом из Джорджии, но потом след теряется. Наверное, он сменил фамилию.

– Видимо, влип в какую–то передрягу. Ты не узнал о нем ничего компрометирующего?

– Кое–что узнал о его красотке из отеля “Уилрайт”. Зовут ее Эстер Линтен. Живет в номере 946, платит ежемесячно.

– Ты случайно не пронюхал, чем она занимается?

– Вернее будет спросить не “чем”, а “кем”. Сдается мне, она готова заняться любым, кто подвернется. Но никаких всерьез компрометирующих ее данных у меня нет. Пока нет. Погоди, дай только срок. и позволь мне поспать. Человек не может одновременно быть в десяти местах и работать круглосуточно.

– Понемногу привыкнешь, – сказал Мейсон со смехом. – Особенно, если и дальше будешь заниматься этим делом. Побудь еще немного в конторе. Я перезвоню через минуту.

– О’кей, – вздохнул Дрейк и повесил трубку.

Мейсон прошел в приемную.

– Делла, вы помните политическую бурю, что разразилась года два назад? У нас где–то была папка с документами об этом деле.

– Да, есть папка с надписью “Политика”. Я никогда не могла понять, зачем мы ее держим.

– Речь идет о связях, – пояснил Мейсон. – В папке должно быть письмо Клуба сторонников Гаррисона Бёрка по выборам в конгресс. Найдите его.

Делла подошла к стеллажу с палками. Мейсон сидел на углу письменного стола, уставясь в пространство. Было видно, что он лихорадочно анализирует десятки возможных решений запутанного дела.

Делла приблизилась к нему с письмом.

– Отлично, – произнес Мейсон, поднося листок к глазам.

С правой стороны бланка были перечислены члены–основатели Клуба сторонников Бёрка – длинная колонка из ста с лишним фамилий Пятнадцатым в списке шел П. Дж. Митчелл; сбоку был помещен его адрес: Западная Шестьдесят Девятая улица, 1322.

Мейсон быстрым движением сложил письмо и сунул в карман.

– Соедините меня еще раз с Полом, – сказал он, вернувшись в кабинет и закрыв за собой дверь.

Когда в трубке зазвучал голос Дрейка, Мейсон сказал:

– Пол, ты должен кое–что для меня сделать.

– Опять? – простонал Дрейк.

– Старик, ты еще и не принялся по–настоящему за работу.

– Ну, слушаю, – вздохнул детектив.

– Садись в машину, – начал Мейсон, – и поезжай на Западную Шестьдесят Девятую улицу. Вытащи этого Пита Митчелла из постели – только поделикатнее, чтобы он потом не заложил ни тебя, ни меня. Используй тот номер с глуповатым детективом, который слишком много болтает. Не спрашивай Митчелла ни о чем, пока сам ему все не расскажешь, понял? Скажешь, что ты детектив и что Джордж Белтер был застрелен вчера вечером в своем доме из револьвера, вроде бы приобретенного когда–то Митчеллом. Делай вид, будто считаешь, что этот револьвер по–прежнему у него, а произошла какая–то ошибка с номерами, и что ты только ради формальности интересуешься, что он делал около полуночи или немного позже. Спроси, у него ли этот револьвер, а если нет, то что он с ним сделал. Не забудь сам ему все рассказать, прежде чем начнешь задавать вопросы.

– Одним словом, я должен изображать настоящего кретина?

– Вот–вот, настоящего кретина. А потом тебя постигнет полная потеря памяти.

– Понял, – отозвался Дрейк. – Я должен устроить это дело так, чтобы подстраховаться?

– Устрой так, как я сказал, – произнес Мейсон усталым голосом. – Именно так, как я сказал, – повторил он.

Мейсон опустил трубку на рычаг. Скрип дверной ручки заставил его поднять глаза. В кабинет заглянула Делла Стрит, бледная, с расширившимися глазами. Закрыв за собой дверь, она подошла к шефу.

– Там ждет какой–то субъект. Говорит, что знает вас. Сказал, что его фамилия Драмм и что он из полицейского управления.

Дверь открылась, и за спиной Деллы появилась ухмыляющаяся физиономия. В этот ранний час выцветшие глаза Драмма казались совершенно лишенными жизни. Больше, чем когда–либо, он походил сейчас на бухгалтера, который минуту назад слез со своего высокого табурета, чтобы отыскать какую–то квитанцию.

– Прошу прощения за вторжение, – сказал он, – но я хотел бы покалякать с тобой, прежде чем ты успеешь выдумать какую–нибудь складную историйку.

Мейсон усмехнулся:

– Я уже успел привыкнуть к скверным манерам полиции.

– О, простите, – обиделся Драмм. – Я не настоящий полицейский, я сыскной агент, филер.

– Входи и садись, сыскной агент, – пригласил Мейсон.

– Ну и рабочий день у вас! – заметил Драмм. – Я искал тебя по всему городу и, наверное, так и не нашел бы, если бы случайно не заметил свет в твоей конторе.

– Не мог ты ничего заметить. Окна зашторены.

– Разве это важно? – Драмм снова ощерился в усмешке. – Я догадался, что ты здесь. Знаю, какой ты работящий.

– Может, хватит валять дурака? Сдается мне, ты заявился сюда по делам службы, а?

– Да как сказать… Скорее из любопытства. Такая уж у меня натура: если что–то заинтригует, сна лишусь, пока не разгадаю. Вот и теперь.. Ты приходишь ко мне, суешь в лапу немного мелочи, чтобы я выяснил в телефонной компании закрытый номер. Я еду, добываю тебе фамилию, адрес. Ты очень мило благодаришь меня… А вскоре тебя застают по этому адресу в обществе трупа и его жены. Тут поневоле задумаешься: случайно ли это?

– И к каким выводам ты пришел?

– Я бы не хотел гадать. Предпочитаю получить прямой ответ на свой вопрос.

– Ну, вот тебе ответ. Я был там по приглашению жены.

– Странно, что ты знаешь жену и не знаешь мужа.

– Правда? – В голосе Мейсона звучал сарказм. – Это и есть одна из опасных сторон адвокатской практики: жены то и дело обращаются за советом втайне от мужей. И крутись, как хочешь, чтобы их не подставить и самому не влипнуть.

Драмм не переставал усмехаться:

– Ты хочешь сказать, что это как раз один из таких случаев?

– Я ничего не хочу сказать.

Усмешка исчезла с лица Драмма. Он откинул голову назад и направил взгляд в потолок.

– Это становится интересным, – сказал он. – Жена приходит к адвокату, который славится умением вытягивать людей из передряг. Адвокат не знает домашнего номера мужа. Он берется за дело жены, и тут в руки ему попадает какой–то телефонный номер. Он устанавливает, что это как раз телефон мужа, и едет к нему. Полиция застает там адвоката, жену, а также труп мужа.

В голосе Мейсона зазвучали нетерпеливые нотки:

– Ты считаешь, что это куда–то приведет тебя, Сидней?

На губах Драмма снова появилась усмешка:

– Пусть дьявол меня заберет, если я знаю, Перри. Но я делаю успехи.

– Ну–ну, делай, – язвительно промолвил Мейсон. – Не забудь уведомить меня, если до чего–нибудь докопаешься.

Драмм встал со стула.

– Не волнуйся, ты узнаешь об этом в положенное время. – Он перевел взгляд с Мейсона на Деллу и обратно. – Как я понял, последняя фраза содержит намек, что я могу идти?

– Ты спешишь? Но ведь мы приходим в контору в три часа ночи специально для того, чтобы принимать приятелей, которым нравится развлекать нас вопросами. Не думаешь же ты, что мы приходим сюда в такое время работать?

Драмм смерил адвоката испытующим взглядом.

– Знаешь, Перри, если бы ты доверился мне, то, возможно, я смог бы тебе помочь. Но если ты намерен строить из себя идиота и вилять, я постараюсь разнюхать кое–что своими силами.

– О, я прекрасно понимаю – это твоя обязанность. У тебя своя профессия, у меня – своя.

– Это значит, что ты намерен темнить и дальше?

– Это значит, что если ты хочешь что–то знать, то узнавай сам.

– До свидания, Перри.

– До свидания, Сидней. Заскакивай как–нибудь.

– Не беспокойся, заскочу.

Сидней Драмм закрыл за собой дверь. Делла собралась было что–то сказать, но Мейсон жестом удержал ее.

– Откройте и взгляните, действительно ли он ушел.

Она направилась к двери, но та открылась сама собой, и в кабинет просунулась голова Сиднея Драмма. Он окинул взглядом Мейсона и Деллу, снова оскалившись в усмешке:

– Ладно, ладно. На этот раз я вправду ухожу.

– Мудрое решение, – ответил Мейсон. – До свидания.

Драмм снова закрыл за собой дверь кабинета. Через несколько секунд хлопнула дверь, ведущая в коридор.

Было четыре часа утра.