Текст книги "Частный детектив. Выпуск 2"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

– Это ты так думаешь, – хрипло возразил Ян. Его глаза горели сдерживаемым гневом. – Я желаю убить его собственными руками, и я доставлю себе это удовольствие!

– Ну, что ж, валяй! – вспыхнула Жанна. – Не собираюсь тебя останавливать. Найди его и убей… Если сумеешь!

– Сумею – в свое время, – заверил Ян. – Вот уже больше года я жду этого момента. Мне только не хватало зависеть от каприза женщины!

– Господи, какой дурак! – презрительно бросила Жанна. – До сих пор все делала я. Это я провезла тебя в страну, я составляла планы и доставала карточки, которые дают нам возможность существовать. Я нашла Керридена. А ты… Все, что ты сделал, это убил Крю, и еще неизвестно, не придется ли нам об этом жалеть. И ты еще смеешь говорить о женских капризах!

– Увидим, – сказал Ян, отворачиваясь к окну. – Лично я не стал бы ждать. Тебя, может, это и устраивает, но меня нет. Если мы хотим быть вместе, придется действовать активнее. Иначе я возьму часть денег и займусь делом сам.

– Деньги проси у Керридена, – с насмешливой улыбкой парировала Жанна. – Они теперь у него, и если ты думаешь…

Она внезапно замолчала, так как дверь открылась, и на пороге возник Ренли. Он бросил на них быстрый взгляд, закрыл дверь и со смущенным видом подошел к камину.

– Почему ты вернулся? – спросила Жанна, подаваясь вперед. – Где Керриден?

– Не знаю, – ответил Ренли. – Я его потерял.

Наступило долгое молчание. Потом Ян повернулся к Жанне, грозно тряся пальцем.

– Вот видишь! Он удрал вместе с деньгами! А ты еще называешь меня дураком!

– Замолчи, – еле сдерживаясь, процедила Жанна, неожиданно встала и подошла к Ренли. Черные глаза пылали на ее бледном напряженном лице. – Как это случилось? Я же велела тебе не выпускать его из виду! Что произошло?

– Он отправился к себе домой, – спокойно ответил Ренли. – Я наблюдал, пока не погас свет, и решил, что Керриден лег спать. С утра я ничего не ел и забежал в кафе напротив перекусить. Меня не было от силы четверть часа. Всю ночь я провел возле его двери, но утром он не вышел. Вероятно, смылся, пока я был в кафе.

Жанна яростно взмахнула руками.

– Почему ты мне не позвонил? Тебя мог бы подменить Ян. Ты что, не в состоянии соображать? Мне надо растолковывать тебе каждую мелочь?

– Его счастье, что он удрал вечером, – произнес Ренли, поджав губы. – Утром явилась полиция… Они все еще были там, когда я ушел.

Жанна и Ян переглянулись. Ян встал.

– Полиция? – переспросила Жанна.

– Да. Мне повезло, что сам не влип – вовремя заметил полицейскую машину.

– Видишь! – торжествующе воскликнул Ян. – Говорил же, найдут!

– Его еще не поймали, – заметила Жанна, скрывая свое беспокойство.

– Я сделал все, что мог, – продолжал Ренли. – Пойду спать – всю ночь не сомкнул глаз. А вы подумайте, что нам делать.

– Больше мы его не увидим, – с горечью сказал Ян. – Удрал вместе с деньгами. Теперь, когда за ним гонится полиция, плевать ему на нас. Очередной провал… – Он бросил на Жанну неприязненный взгляд. – Пора заняться тем, что мы должны были сделать неделей раньше – найти Мэллори. Я пойду на встречу с Ритой Аллен.

– Можешь себя не утруждать, – опрометчиво выпалил Ренли. – Она мертва.

Не успел он это произнести, как понял, что допустил промашку.

– Мертва? – повторила Жанна. – Откуда ты знаешь?

– Мне сказал Керриден, – признался Ренли, сознавая, что врать опасно.

– Керриден? – Ян и Жанна переглянулись. – Когда это он тебе сказал?

Ренли переступил с ноги на ногу, вытащил портсигар и размял сигарету, чтобы дать себе немного времени подумать.

– Вчера вечером. Мы… мы столкнулись случайно на улице. Он был у нее дома.

– Ну–ка, погоди! – Ян насторожился, и глаза его стали ледяными. – Почему ты не сообщил об этом сразу?

Ренли нервно закурил. Его руки дрожали.

– Вы же не даете мне возможности! – резким тоном ответил он. – Я просто не успел.

– Неужели? Что–то не похоже. Ты говоришь, она мертва. Как она умерла? Что произошло?

– Керриден думает, что ее убил Мэллори.

Ян и Жанна вздрогнули.

– С чего он взял? – спросила Жанна, подняв руки к горлу.

Тем временем Ренли обрел самообладание.

– Керриден провожал Риту Аллен, – объяснил он спокойно, – а Мэллори, по его мнению, прятался у нее в квартире. У Риты развязался язык, и Мэллори, вероятно, услышал ее признания. Она поднялась наверх за какой–то вещью, потом раздался дикий крик… Рита лежала у подножия лестницы со свернутой шеей. Керриден уверен, что постарался Мэллори. Похоже на правду. Не представляю, кто бы мог это сделать, кроме него.

Ян подошел к нему вплотную.

– Что еще тебе известно? Ты ничего не скрываешь?

Ренли отпрянул от пронзительного злобного взгляда.

– Что мне скрывать? – жалобно проговорил он.

– Да? А для чего эта женщина поднялась наверх?

– Откуда я знаю? Керриден не расписывал мне все детали.

– И ты его не спрашивал? Точно? Или, может быть, просто нам не говоришь?

– Что ты себе… – сердито начал Ренли, но его перебила Жанна.

– Хорошо, Ренли, достаточно. Иди спать.

– Нет, недостаточно! – взорвался Ян. – Он врет! Я ему не верю! Я никогда ему не верил! Он что–то утаивает!

– Ты что несешь? – встревоженно воскликнул Ренли. – Попридержи язык! Я не больше твоего знаю, что сообщила ему Рита. Керриден не из самых разговорчивых!

– Оставь его в покое, Ян, – сказала Жанна.

– Ну, нет! – вскричал поляк вне себя от ярости. – Я доберусь до правды!

– Иди ты к черту! – заорал Ренли и, повернувшись, направился к двери.

– Ренли!

Что–то в голосе Яна заставило англичанина быстро оглянуться, и он увидел наставленный на него маузер.

– Не двигайся! – продолжал Ян. – Я хочу…

– Спрячь пистолет, болван! – закричала Жанна. – Сюда идут!

Дверь отворилась, и в комнату вошел Генри Мидоус, с детским восторгом размахивающий номером “Таймс”.

– Миссис Коддистолл с самого утра…

Увидев пистолет, он запнулся на полуслове и замер с разинутым ртом. Блеклые глаза под редкими белесыми ресницами широко раскрылись и бегали между Яном, Ренли и Жанной.

– Что случилось? Что здесь происходит? – хрипло выдавил он.

Ян торопливо убрал пистолет в плечевую кобуру и с угрожающим видом шагнул к старику.

– Ян! – предостерегающе одернула его Жанна.

Мидоус попятился.

– Что… что… что…

Голос изменил ему под безжалостным свирепым взглядом Яна, и, бросив “Таймс” на пороге, он убежал, быстро семеня ногами.

На миг в комнате воцарилась тишина. Первой ее нарушила Жанна, и голос ее прозвучал одновременно сдавленно и яростно:

– Сумасшедший! Проклятый идиот! Ты все испортил! Думаешь, старик будет молчать? Нам надо сматываться! Живо! Собираем вещи!

– Ничего он не сделает, – ошеломленно пробормотал Ян. – Он выжил из ума.

– Поднимайтесь и укладывайте вещи! – повторила Жанна. – Если только он вызовет полицию…

Она оттолкнула Яна и выскочила в коридор. Старик исчез. Жанна бегом бросилась к лестнице.

– Она права. – У Ренли от волнения стало дергаться лицо. – Ты действительно сумасшедший дурак! И слишком любишь размахивать оружием.

Он тоже кинулся к двери. Ян, что–то ворча, последовал за ним.

– Идите скорей! – позвала Жанна с верхней площадки. – Он ушел. Скорей!

Они побежали по лестнице. Никому и в голову не пришло заглянуть в телефонную кабину возле кабинета управляющего. Генри Мидоус был там, скрючившись в три погибели. Его стариковское сердце судорожно колотилось в чахлой груди. Пистолет! Боже мой, в гостинице “Эндфилд”!.. Если бы не он, Мидоус, в комнате отдыха могло произойти убийство! Вот так!.. Этим иностранцам нечего делать в его стране. Господи, да его самого могли застрелить!..

Он задрожал. Но офицеру не должно бояться оружия. Мидоус знал, что надо делать, и был преисполнен решимости выполнить свой долг. Как только Ян и Ренли исчезли на лестнице, он выпрямился. Ему не хватало воздуха, тело сковала невероятная слабость, но не колеблясь старик снял трубку и, подслеповато прищурившись – некогда идти за очками, нельзя терять ни секунды! – дрожащим пальцем набрал номер 999.

3.

Они вышли из своих комнат одновременно, держа в руках по кожаному чемоданчику. Все трое были одеты в старые, зеленого цвета плащи и черные береты, которыми _их снабдили во Франции. Стоя на лестничной клетке, крепко прижавшись друг к другу, они чувствовали свое единство и силу, как во время войны, когда самозабвенно сражались с общим врагом. Несмотря на свое сомнительное положение, Ренли ощутил прилив энергии и бодрости. Он неожиданно понял, что жизнь для него – именно в этих ощущениях. В настоящих, не книжных событиях. В действии. И еще он с удивлением осознал, что доведись ему заново строить жизнь, он вновь связал бы свою судьбу с этими иностранцами. Приключения, опасность – но только не жалкое существование: квартирка в сером районе, опостылевшая жена, нудная работа… Жизнь человека из толпы…

Гостиница затаилась. В комнате отдыха было пусто, даже занавес из бусинок застыл, будто окаменев при виде беглецов. Все трое знали, что за ними наблюдают. За те десять минут, пока они кидали вещи в чемоданы, ситуация изменилась; бурная деятельность неподконтрольных сил готовила им ловушку. Атмосфера нависшей катастрофы на каждого из них влияла по–разному.

Ренли был возбужден, полон отваги – как школьник, посмотревший фильм о герое, который в одиночку прорвался через стан врага.

Ян был испуган. До сих пор все складывалось для него удачно, и он не мог поверить, что фортуна отвернулась. Теперь, если их общее дело сорвется, то только по его вине, по его собственной непростительной глупости. Скоро облеченные властью лица узнают, что у него есть оружие. Полиция начнет расследование, а он до смерти боялся полиции. Если его сцапают, то посадят в тюрьму. Мысль о том, что он попадет в тюрьму, а Мэллори будет разгуливать на свободе, приводила его в бешенство. Ян был готов на все, лишь бы не угодить в лапы полиции. Для него война продолжалась, и он находился во вражеском лагере. Он не отступит перед смертью, не отступит перед убийством, если это поможет ему ускользнуть.

Жанна это чувствовала и понимала, какую опасность представляет собой Ян в таком состоянии. Пытаться сейчас отобрать у него оружие бесполезно. Он всегда был безжалостен, и если она станет ему перечить, то пойдет против нее. Жанна надеялась только на удачу, на счастливый случай, который помог бы им беспрепятственно выйти из гостиницы.

Она спускалась первой, за ней следом Ян, Ренли шел замыкающим. Они двигались спокойно, не спеша, ожидая, что капкан вот–вот захлопнется. Ренли оглянулся и увидел голову женщины, склонившейся над перилами; женщина тут же испуганно отпрянула.

Жанна уже спустилась до середины лестницы, когда заметила движение, которое заставило ее замереть. В дверях комнаты отдыха стоял Мидоус; он сразу же исчез, увидев их. Жанна успела разглядеть только тощую ногу а старом, но тщательно начищенном ботинке. Значит, старик стоял на страже, так же как и жена управляющего, прильнувшая к окошку – амбразуре своей крепости.

Мидоус не терял времени даром. Он позвонил в полицию и предупредил управляющего: оружие в руках иностранцев! Волна паники проникла под мирный покров гостиницы. Даже старый швейцар, который по своей должности обязан был задерживать жильцов, намеревающихся съехать, не заплатив, покинул свой пост и укрылся в мужском туалете.

Управляющий сперва отказался поверить Мидоусу и уж было решил убедиться лично, но по здравому размышлению передумал. Конечно, Мидоус – выживший из ума занудный старик, но, в конце концов, он бывший офицер, а британская колониальная армия не плодила лжецов и паникеров. Пусть разбирается полиция!.. Управляющий не вышел из своего кабинета и на всякий случай даже заперся на ключ.

Троица достигла фойе.

– Идем, – сказала Жанна, полагая, что счастье им улыбнулось.

Она шагнула к последнему пролету, раздвинула занавес из бусинок и резко остановилась. В гостиницу только что вошли двое полицейских. Они подняли головы, и один из них крикнул: “Минутку, мисс!” и устремился к ней навстречу.

Жанна поняла, что в одно мгновение пропали труды четырех лет. Ее охватила паника. Она хотела повернуться и бежать и, без сомнения, поступила бы так… Но бежать было некуда.

Полицейский – высокий светловолосый молодой парень с решительными глазами – уже почти настиг ее, когда напряженную тишину гостиницы разорвал оглушительный выстрел маузера.

Глава 8

1.

“Брайан погиб. Почти два года назад”.

Керриден даже не пытался скрыть свое удивление. Его взгляд переместился с лица девушки на синие и белые цветы ее платья. Он никак не ожидал услышать подобный ответ и сразу подумал: ей известно, что он охотится за Мэллори, и таким образом она пытается сбить его со следа.

– Я не знал, – тихо произнес Керриден. – Прошу прощения. Если бы я знал, то не стал бы вас беспокоить.

Он с трудом оторвался от ее платья и, подняв глаза, встретил прямой честный взгляд.

– Ничего, – сказала девушка быстро, словно желая ободрить его. – Два года – долгий срок. Сначала мне было очень тяжело… Но нельзя же вечно жить прошлым, правда?

– Пожалуй, – согласился Керриден, не представляя, что делать дальше. – Очевидно, мне не имеет смысла продолжать поиски. Очень жаль. – Затем, поняв, что говорит не то, поспешно добавил: – Трудно поверить, что такой человек, как Мэллори, мертв. – Он отступил на шаг, нагнулся и взял лямки рюкзака. – Не смею вас больше отвлекать…

Керриден чувствовал, как ее серые глаза внимательно изучают его, и думал, не узнала ли она в нем недруга брата.

– Нет–нет, так вы не уйдете, – живо проговорила Энн. – Войдите, прошу вас. Вы с ним вместе воевали? Вы тоже летчик?

– Нас познакомили, – осторожно ответил Керриден. – Замечательный был человек… Между прочим, я Керриден, Мартин Керриден. Не хочу вам мешать…

Девушка сделала шаг в сторону и широко распахнула дверь.

– Входите, прошу вас.

Он переступил через порог и оказался в просторной студии. Деревянный каркас застекленной крыши бросал строгие квадратные узоры теней на зеленый пробковый пол. На подрамнике стоял незаконченный холст с изображением нагой женщины. Керриден совершенно не разбирался в живописи, но его поразили глаза этой женщины. Казалось, они смотрят прямо в душу.

– Замечательно! – невольно вырвалось у него. – Ваша работа?

– Да.

Едва доставая головой ему до плеча, Энн, засунув руки в большие карманы платья, стояла так близко, что почти касалась Керридена. Некоторое время они молча смотрели на картину, затем, с оттенком печали в голосе, девушка произнесла:

– Брайан, шутя, назвал бы ее открыткой. Он мне сильно помогал. В нем от природы было заложено отличное чувство перспективы.

Глаза нагой женщины, слишком честные и проницательные, начали беспокоить Керридена. Он отвернулся и стал рассматривать студию, в которой царил образцовый порядок. С одной стороны помещения находились полки с книгами, и их пестрые переплеты красиво сочетались с многочисленными цветами, расставленными по комнате, и с развешенными по стенам картинами. Большой, покрытый подушками диван занимал место в одном углу, в другом стояла радиола.

Работы на стенах были выполнены рукой Энн. Керриден узнал ту же внутреннюю энергию, те же яркие краски и твердую точную кисть. Он еще удивился про себя, что такая хрупкая на вид девушка пишет такие мощные картины. Если в творчестве проявляется характер, то значит в ней таится немалая сила. Сила духа.

Керриден чувствовал себя явно не в своей тарелке, не знал, с чего начать, о чем говорить. Энн же, наоборот, была очень приветлива и обращалась с ним, как со старым знакомым.

– Когда вы познакомились с Брайаном?

Она неожиданно повернулась к нему, и Керриден с замешательством обнаружил, что ее взгляд такой же проницательный и честный, как у женщины на картине.

– Мы встретились случайно, – ответил он, жалея, что не ознакомился подробнее с биографией Мэллори, которую предоставил ему Ренли. – В течение недели жили под одной крышей… Он дал мне взаймы десять фунтов. Я хотел их вернуть.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Энн. – Я давно не встречала никого из его знакомых. Теперь мне жаль, что я мало ими интересовалась… Что–нибудь выпьете, или, считаете, рано?

– Выпить для меня никогда не рано, – сказал Керриден, снимая пальто. Пока она доставала из буфета джин и бутылку “Дюбонне”, он продолжал: – После войны я долго провалялся в госпитале, а затем отправился в Америку. И вот недавно вернулся оттуда и вспомнил, что должен вашему брату деньги. Честно говоря, я подумал, что это прекрасный повод для встречи. Пытался найти его адрес в телефонном справочнике, но вместо его имени нашел ваше. Он как–то упомянул про сестру, Энн. Я догадался, что это вы, и вот пришел…

– Что он вам обо мне рассказывал? – Она поставила бутылки на столик. Руки у нее чуть дрожали. – Садитесь же!

– Не помню, – ответил Керриден, опускаясь в кресло.

Он не собирался лгать больше, чем необходимо. Ему и так было необычно трудно играть взятую на себя роль, постоянно приходилось подавлять порыв во всем признаться, поведать ей о Жанне, Яне и Ренли, о причинах, которые заставили его искать Мэллори.

– Мы разговорились о своих близких, и он упомянул о вас. В памяти осталось имя Энн – мое любимое.

– И вы забыли остальное? Как жаль! Признаюсь, я немного сентиментальна. Мне дорого все, что связано с Брайаном.

В замешательстве Керриден обратился к помощи новой лжи:

– Правда, я не помню. По–моему, он говорил, что вы красивы…

Она испытующе посмотрела на него.

– Нет, этого он не говорил. Ну ладно. Я не должна была вас расспрашивать.

– Простите. Напрочь вылетело из головы… Я и подумать не мог, что мне удастся с вами познакомиться. – Он поспешил сменить тему. – А как Брайан погиб? Если вы не хотите говорить об этом…

– Не хочу говорить об этом? – Девушка подалась вперед, щеки ее порозовели. Керриден поразился, что вначале она показалась ему некрасивой. – Наоборот, я только и ищу предлога, чтобы поговорить о нем! Второго такого нет!.. Через несколько недель после начала войны его сбили и взяли в плен. Он бежал и вступил в один из отрядов французского Сопротивления. Ему удалось тогда переслать мне письмо – последнее, что я от него получила. Письмо принес американский пилот, его приятель… Брайан казался таким счастливым, работая с этими людьми! Их было восемь, они пускали под откос поезда. Командиром был француз, Пьер Гурвиль. Брайан отзывался о нем восторженно, как о человеке бесстрашном, умном и справедливом. Он вообще писал очень образно, и все восемь членов группы были как живые: два француза, две француженки, два поляка и три англичанина, включая его самого. Одной молоденькой француженкой, Жанной Персиньи, он просто восхищался. Вероятно, это были замечательные люди. Я страшно волновалась, зная, какой опасности он подвергается, но ничего не могла изменить… Даже написать ему не могла. Потом из министерства военно–воздушных сил мне сообщили, что он попал в руки гестапо и был убит при попытке к бегству. Он погиб за два дня до капитуляции Германии.

“Тупик”, – подумал Керриден, уверенный, что девушка говорит то, что принимает за правду.

– Его смерть потом подтвердилась? – осторожно поинтересовался он. – Всякое иногда случается…

Энн бросила на него изумленный взгляд.

– Почему вы об этом спрашиваете?

Керриден решил прощупать, что она знает на самом деле.

– Я недавно говорил о вашем брате… с Ритой Аллен. – Он заметил, как девушка вздрогнула и сжала кулаки. – Вы знакомы? По ее мнению, ваш брат жив. Она утверждает, что несколько недель назад видела его.

Гнев, который обуял Энн при имени Риты, исчез так же быстро, как и появился. Она долго молчала, внимательно глядя на Керридена.

– Что за ерунда? Зачем вы ходили к этой женщине? Я не понимаю.

Керриден смущенно поерзал в кресле.

– Ваш брат говорил и о ней. И вот случайно несколько дней назад мы с ней встретились. Услышав ее имя, я вспомнил, что она была подругой Мэллори. Естественно, я спросил у нее, как найти вашего брата. Адреса она не знала, но заявила, что в прошлом месяце они виделись.

– Что за ерунда! – гневно повторила Энн. – Вы ошибаетесь, она никогда не была подругой Брайана. Он мне о ней рассказывал. С его стороны это было чисто плотское влечение. Вы же знаете молодых офицеров – они словно боятся что–то упустить… Ну, а эта девица сама бросилась ему на шею. И сразу же стала доить из него деньги. Он и встречался–то с ней всего один или два раза… Как у нее хватает наглости делать такие заявления?!

Керриден был удивлен.

– Она дала мне понять, что их знакомство длится около шести лет. Она даже сказала, что он купил и обставил ей домик.

– Домик?! – воскликнула Энн со смесью возмущения и презрения. – Но это смешно! Брайан знал ее всего лишь несколько дней, а потом его послали за границу. Больше они никогда не виделись.

– Он мог вам всего не говорить, – возразил Керриден, раздраженный ее слепой верой в брата. – Братья обычно не рассказывают сестрам…

– Дело не в этом, – перебила она. – Нас не касаются взаимоотношения моего брата и этой женщины. Она заявила, что он жив? Ну что ж, она лжет!

– Но по какой причине? – спросил Керриден, против воли вовлеченный в спор. – Для чего ей лгать?

Энн сперва растерялась, затем ответила:

– Сколько вы ей заплатили за эти сведения?

Теперь растерялся Керриден.

– Откуда вам известно, что я ей заплатил?

– Говорю вам, я знаю эту женщину. Ради денег она способна на все.

– Да, действительно, я ей заплатил. Однако, почему она сказала, что Брайан жив?

– А разве не это вы ожидали услышать? Скажи она вам, что он мертв, вы бы быстро потеряли к ней всякий интерес.

Керриден внимательно смотрел на девушку. Такая мысль не приходила ему в голову, и она посеяла в нем сомнения. Пока он раздумывал, пытаясь решить, солгала ему Рита Аллен или нет, Энн встала, прошла через комнату и остановилась у холста.

– Я начинаю беспокоиться, – произнесла она после продолжительного молчания. – Брайан никогда не упоминал вашего имени. Не знаю почему, но мне кажется, что вы не знакомы с моим братом. Что именно вам от него надо?

Керриден быстро поднялся и хотел что–то сказать, как вдруг заметил, что к дому приближается, пошатываясь, человек в зеленом плаще и черном берете. Ренли! Задыхающийся, потный, с безумными глазами, Ренли подбежал к двери, привалился к косяку и стал громко стучать.

Одним прыжком Керриден пересек комнату, распахнул входную дверь и подхватил падающее тело.

– Что случилось? – потребовал он. – Что вы тут делаете?

Ренли пытался отдышаться. Его грудь судорожно вздымалась.

– Что случилось?

– Они гонятся за мной по мятам, – хрипло выдавил Ренли. – Мне некуда было идти… только сюда… Этот проклятый дурак убил двух полицейских…

– Замолчите! – прошипел Керриден и поспешно оглянулся.

Сзади стояла Энн.

– Ваш брат писал в письме о Ренли, помните: один из восьми? Так вот, это он! Вы сказали, что к вашему сожалению плохо знаете друзей Брайана. Теперь у вас есть возможность с ними познакомиться.

2.

Щеколда зеленых ворот в высокой белой стене поднялась, и ворота медленно приоткрылись. Прошло несколько секунд. Потом в щель просунул голову полицейский и внимательно оглядел двор. Удостоверившись, что все спокойно, он решился открыть ворота и, сжимая в руке дубинку, медленно двинулся вперед. За ним появился второй полицейский, тоже с дубинкой.

Коттеджи стояли футах в двадцати друг от друга. Керриден, укрывшись за занавеской, видел из окна проход между двумя домиками, а также часть двора и ворота. Он видел, как оба полицейских осторожно продвигались по узкой дорожке из бетонных плит. В распахнутые ворота с любопытством глазели зеваки, собравшиеся на другой стороне улицы на почтительном, вполне безопасном расстоянии.

Рядом с Керриденом, тоже глядя в окно, стояла Энн.

Полицейские шаг за шагом приближались к правостороннему ряду коттеджей. Керриден испытывал к ним симпатию. Слишком жалкими выглядели их дубинки против предполагаемого вооруженного убийцы; и все же не чувствовалось в медленных движениях полицейских ни сомнения, ни страха.

– Вас засекли? – спросил Керриден, не отрывая глаз от окна.

Ренли, без сил повалившийся в кресло, понемногу приходил в себя. Когда он ответил, его голос звучал уже уверенней.

– Не думаю. Я был ярдах в пятидесяти впереди, потом завернул за угол и бросился сюда, по пути никого не встретив. Вряд ли меня видели. Они уже здесь?

– Осматривают двор.

Ренли с трудом поднялся.

– Если меня схватят, я пропал. Кто поверит, будто я не знал, что Ян собирается стрелять? Хладнокровное убийство на глазах у свидетелей!

– Садитесь и молчите, – оборвал Керриден, с беспокойством взглянув в сторону Энн. – Если они не знают, что вы здесь, то это еще полбеды. – Ренли упал в кресло, а Керриден продолжал, обращаясь к девушке: – Мне очень жаль. Я вам все объясню, только не сейчас. Что бы ни произошло, вас я постараюсь не впутывать. Впрочем, полагаю, вы не останетесь безучастной?

Она посмотрела на него – встревоженно, но без испуга.

– Ни вас, ни вашего товарища я никогда раньше не видела. Если полиция будет задавать вопросы, я сообщу им то немногое, что мне известно.

Керриден улыбнулся.

– Это самое разумное. Но мы не можем допустить вашей встречи. – Он взглянул на Ренли. – Придется ее связать. Поройся здесь – надо найти кусок веревки или шнура… И поторопись!

Энн быстро сделала шаг назад, но Керриден схватил ее за запястье.

– Прошу вас, будьте благоразумны, – сказал он. – Вы не пострадаете, только не кричите и не вырывайтесь. И Ренли, и меня разыскивает полиция. Мы не хотели бы прибегать к силе – разве что в самом крайнем случае. Пожалуйста, не пытайтесь сопротивляться. Как только эти двое уйдут, мы оставим вас в покое. Обещаю, что мы не причиним вам зла.

– Я чувствовала в вас фальшь… – произнесла Энн. – Хорошо, я не буду сопротивляться. Я слышала, что сказал ваш приятель. Он убийца, да?

– О господи, нет! Ренли и мухи не обидит. Он приехал в Англию с товарищами вашего брата. Стрелял Ян. Ян, помните? Поляк?

Девушка была настолько смятена, что даже не испытывала страха.

– Что все это значит? Зачем вы оба сюда пришли?

– Извините, объяснения позже, – ответил Керриден, когда в комнату вошел Ренли с охапкой ремней и шарфов, найденных в спальне Энн. – Наблюдайте за двором, – велел он, взяв два ремня.

Ренли подошел к окну.

– Так вы не будете сопротивляться?

Керриден отпустил руку девушки, но внимательно за ней следил, подозревая, что она станет кричать. Однако Энн тихо сказала:

– Нет. Что я должна делать?

– Повернитесь и заложите руки за спину.

Она повиновалась, и Керриден быстро связал ее запястья.

– Не очень туго? – спросил он, удивляясь, до какой степени ему не нравятся собственные поступки.

– Нормально.

Керриден смял в кулаке шелковый носовой платок, который дал ему Ренли.

– Откройте рот. Теперь ей стало страшно.

– Я не буду кричать, – пообещала она и попятилась.

– Послушайте, если произойдет какой–нибудь срыв, и вас найдут в таком виде, то непременно захотят узнать, почему вы не позвали на помощь, – терпеливо разъяснил Керриден. – Кляп необходим – для вашей же пользы.

Энн немного побледнела, но позволила заткнуть себе рот.

– Ну вот и отлично, – бодро проговорил Керриден. – Давайте пройдем в спальню. Будете лежать на кровати, пока все не останется позади. Как только они уйдут, я вас развяжу.

Они миновали крошечную прихожую и попали в спальню. Девушка села на кровать и подняла на него полные страха и беспокойства глаза.

– Я хочу, чтобы вы мне верили, – сказал Керриден, становясь на колени и связывая ее ноги. – С вами ничего не случится, даю слово. Как только они уйдут, я вас туг же освобожу. А теперь лежите спокойно. Надеюсь, вам не очень неудобно?

Энн откинулась на подушки.

– Представляю, что вы сейчас думаете, – продолжал он, желая во что бы то ни стало ободрить ее. – Все будет хорошо. Вы ведь не боитесь, а?

Девушка поколебалась немного, потом покачала головой. Керриден похлопал ее по плечу, улыбнулся и поспешил в студию.

– Ну как? – спросил он, заглядывая через плечо Ренли в окно.

– Думаю, они осматривают каждый дом, один за другим, – ответил англичанин. Стоя рядом, Керриден чувствовал его дрожь.

– Должен сказать, что вы просто напрашиваетесь на неприятности. Чистое безумие – говорить о таких вещах при посторонних!.. Так что же произошло?

Ренли глубоко вздохнул.

– Ян прикончил двух полицейских! Дурак, сумасшедший кретин!.. Он что–то заподозрил и обвинил меня в предательстве. Я все отрицал. Тогда он вытащил пистолет и стал мне угрожать – прямо в гостинице, в комнате отдыха! И, разумеется, вошел постоялец и это увидел. Жанна поняла, что пахнет жареным, и велела нам складывать вещи. Мы уже спускались по лестнице к выходу, когда появились полицейские. Один из них бросился к Жанне, и Ян спокойно его застрелил. Второй и пошевелиться не успел, как Ян и его ухлопал… Самое хладнокровное убийство, какое я видел!

Керриден закурил.

– Единственное, чего не следует делать в этой стране, так это убивать полицейских, – мрачно сказал он. – Хуже неприятностей не бывает… Что потом?

– Я, наверное, потерял голову, – продолжал Ренли тихим голосом. – Сообразив, что они мертвы, я бросил вещи и выскочил на улицу. На гостиницу глазели прохожие – видимо, услышали выстрелы. Представляю, какой у меня был вид. Один тип попытался остановить меня, но я вывернулся. – Ренли неожиданно обернулся. Его лицо подергивалось. – Вы можете не поверить, но Жанна выбежала из гостиницы с диким криком “Держите его!”, словно я убийца. Естественно, все бросились за мной, а Жанна и Ян в суматохе сели в полицейскую машину и укатили. Они проехали мимо меня, даже не взглянув, а за мной гналась разъяренная толпа…

Керриден скрыл усмешку.

– Железное самообладание!.. Ну, продолжайте. Как вы сюда попали?

– Мне повезло. Один раз я налетел прямо на полицейского, но вырвался и удрал. Я путал следы, прятался, снова бежал. Потом взял такси до вокзала Виктория. Когда я расплачивался с водителем, нас догнала полицейская машина, и один из фараонов заорал шоферу, чтобы тот меня задержал. Мне снова удалось бежать, и все началось заново. Потом я сообразил, что нахожусь рядом с Чейни—Уок. Если бы я не завернул сюда, меня бы поймали.

Керриден хмыкнул.

– Долго оставаться вам здесь нельзя. Вы все испортили, Ренли, спутали мои карты. Я только успел наладить контакт, как появились вы.

Однако англичанин не слушал, занятый собственными переживаниями.

– Кто поверит, что я невиновен? – пробормотал он сквозь стиснутые зубы. – Те двое – настоящие дьяволы! Сперва они свалили на вас убийство Крю, а теперь хотят подставить меня.

– Действительно, дьяволы, – согласился Керриден с улыбкой. – Но это не значит… – Он замолчал, ткнул Ренли локтем и кивнул в окно. – Вот они!