Текст книги "Частный детектив. Выпуск 2"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

4

Перри Мейсон вошел в следственный отдел полицейского управления.

– Драмм здесь? – спросил он.

Дежурный ткнул пальцем в сторону двери в глубине помещения. Мейсон прошел дальше.

– Я ищу Сиднея Драмма, – сказал он парню, сидевшему на краю стола с сигаретой в зубах.

Кто–то за его плечом рявкнул:

– Драмм, иди сюда!

Отворилась дверь, и Сидней Драмм высунул голову:

– Привет, Перри!

Драмм был высоким худым мужчиной с выступающими скулами и выцветшими глазами. Он выглядел бы куда уместней на высоком табурете бухгалтера в очках и с пером за ухом, нежели в следственном отделе полицейского управления: может быть, именно поэтому он был таким хорошим агентом.

Мейсон кивком ответил на приветствие и сказал:

– У меня кое–что есть для тебя, Сидней.

– Отлично, – оживился Драмм. – Сейчас приду.

Мейсон вышел в коридор. Минут через пять появился Драмм.

– Колись! – сказал он.

– Я вышел на любопытный след в деле, которое может тебя заинтересовать. Не знаю, правда, куда этот след меня приведет. Пока что я работаю на клиента и весьма интересуюсь информацией об одном телефонном номере.

– Что за номер?

– Фрибург 629803, – ответил Мейсон. – Если это тот номер, о котором я думаю, то хозяин его – стреляный воробей, и обычный трюк с ошибкой здесь не пройдет. Наверняка этот номер не фигурирует в телефонной книге. Надо быстро проверить его непосредственно в центральной конторе телефонной компании. Лучше всего, если ты займешься этим лично.

– Бог мой! Ну и нахал же ты, братец! – ахнул Драмм.

Перри Мейсон состроил обиженную мину.

– Повторяю, я работаю на клиента, – сказал он. – Получишь двадцать пять долларов. Согласись, двадцать пять монет – совсем не плохая плата за поездку в какую–то контору.

– Что же ты сразу так не запел? Подожди, я только возьму шляпу. На твоей машине поедем или на моей?

– Лучше будет, если каждый поедет на своей, – ответил Мейсон. – Не знаю, буду ли я сюда возвращаться.

– Ладно, – согласился Драмм. – Встретимся у конторы телефонной компании.

Когда Мейсон подъехал к конторе, Драмм уже ждал его в полицейском автомобиле.

– Я подумал и решил, что будет лучше, если я сам проверну это дело, – сказал он. – Я уже побывал наверху и кое–что для тебя разнюхал.

– Так чей же это телефон?

– Некоего Джорджа К. Белтера. Адрес: Элмвуд–драйв, 556. Ты был прав, это закрытый номер. Сохранение тайны адресата гарантировано. Поэтому забудь, откуда ты это знаешь.

– Ясно. – Мейсон кивнул и вытащил два десятидолларовых банкнота и один пятидолларовый. Пальцы Драмма сомкнулись на купюрах.

– Старик, – сказал он, – ты проливаешь бальзам на мою душу. Не далее как вчера я просадил в покер всю наличность. Так что если у тебя появится еще одно дельца такого рода, ты уж вспомни обо мне.

– Кто знает, может, мне придется вспомнить о тебе весьма скоро.

– Я к твоим услугам! – воскликнул Драмм, потирая руки.

Когда Мейсон нажал стартер и погнал машину в сторону Элмвуд–драйв, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Элмвуд–драйв находилась в привилегированном районе города. Дома стояли в глубине улицы, их отделяли друг от друга газоны и ухоженные живые изгороди. Мейсон остановил машину перед домом номер 556, претенциозным строением, расположенным на вершине пригорка, Оба соседних дома были удалены от него футов на двести, а пригорок, видимо, был насыпан специально, дабы подчеркнуть великолепие резиденции.

Не сворачивая на подъездную аллею, Мейсон припарковал автомобиль в стороне и пешком прошел к дому. Над крыльцом горела лампа. Вечер был жаркий, вокруг лампы клубились тучи насекомых, бивших крыльями по большому абажуру из матового стекла. После второго звонка дверь отворил лакей в ливрее. Перри Мейсон вынул из кармана визитную карточку.

– Мистер Белтер не ожидает меня, – сказал он, – но он меня примет.

Лакей бросил взгляд на карточку и отступил в сторону.

– Прошу вас следовать за мной, сэр.

Он проводил Мейсона в салон и указал на кресло. Мейсон слышал, как лакей поднимается по лестнице. Через минуту он показался в дверях салона и сказал:

– Извините, сэр, но мистер Белтер не припоминает вас. Не могли бы вы сказать, по какому делу хотите видеть мистера Белтера?

Мейсон взглянул лакею в глаза и ответил коротко:

– Нет.

Лакей немного подождал в надежде, что Мейсон добавит еще что–нибудь, потом повернулся и снова начал восхождение по лестнице. На этот раз он отсутствовал три или четыре минуты и вернулся с каменным лицом.

– Прошу вас, сэр, – сказал он. – Мистер Белтер вас ждет.

Мейсон поднялся в небольшую гостиную, примыкающую к лестничной площадке и, видимо, составляющую часть целого комплекса помещений. В солидной массивной мебели и во всей обстановке комнаты ощущался мужской прагматизм, не облагороженный рукой женщины.

Дверь в глубине гостиной отворилась, и на пороге остановился мужчина. Перри Мейсон успел бросить взгляд на помещение, откуда тот вышел: это был кабинет, заставленный стеллажами, с массивным письменным столом и вращающимся креслом в углу; открытая дверь в противоположной стене вела в ванную, выложенную блестящим кафелем.

Человек вошел в гостиную и закрыл за собой дверь. Это был очень крупный мужчина с одутловатым, нездорового цвета лицом и мешками под глазами, широкоплечий, с мощной грудью, но узкий в бедрах. У Мейсона создалось впечатление, что у него должны быть тонкие ноги.

Секунду или две вошедший изучал Мейсона взглядом, потом подошел ближе. Его походка окончательно убедила Мейсона, что ноги у него тонкие – они с трудом несли массивный торс. Во взгляде, манерах было что–то, предупреждающее об абсолютной беспощадности ко всему, что могло противодействовать этому человеку. Мейсон был ниже его на добрых четыре дюйма, хотя почти так же широк в плечах.

– Мистер Белтер? – спросил Мейсон.

Мужчина кивнул. Стоя на широко расставленных ногах, он пристально смотрел на Мейсона. Глаза у него были холодные и твердые, как алмаз.

– Что вам угодно? – буркнул он.

– Прошу извинить меня за то, что нарушаю ваш покой, – сказал Мейсон, – но мне нужно срочно переговорить с вами об одном деле.

– О каком еще деле?

– “Пикантные новости” угрожают опубликовать кое–какой материал. Так вот, я не хотел бы, чтобы они выполнили свою угрозу.

Алмазные глаза не изменили выражения, они с той же непреклонностью смотрели на Мейсона.

– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Белтер.

– Потому что вы именно то лицо, с которым я хочу говорить.

– Вы ошиблись, это кто угодно, только не я.

– А я знаю, что именно вы.

– Нет. Мне мало что известно о “Пикантных новостях”. Ну, держал в руках пару раз эту пакость. Ее издает шайка шантажистов, если вас уж так интересует мое мнение.

Взгляд Мейсона стал жестким, тело чуть заметно подалось вперед.

– Ну, хватит! – сказал он. – Я пришел не слушать, а говорить.

– Так говорите, черт вас возьми! – прорычал Белтер.

– Видите ли, я адвокат и выступаю от имени клиента, которого “Пикантные новости” пытаются шантажировать. Мне эта история крайне не нравится. Я заявляю вам, что не имею намерения выплачивать названную сумму, более того, я не выложу за это ни гроша. Я и в бреду не стану помещать рекламу в вашем журнале, а ваш журнал не напечатает ни строчки о моем клиенте. Вы меня поняли?

Белтер фыркнул.

– Так мне и надо, – проворчал он. – Буду впредь знать, как впускать самозваных адвокатишек. Следовало бы приказать слуге вышвырнуть вас отсюда. Вы либо пьяны, либо спятили, а скорее всего и то и другое. Ну как, сами уйдете или мне вызвать полицию?

– Прежде чем я уйду, я выскажу все, что о вас думаю, – заявил Мейсон. – Вы держитесь в тени, мистер Белтер, а на передний край выталкиваете Локка, который подставляет за вас свою шею. Вы сидите тихо и только гребете деньги. Но теперь это кончилось, и вам еще предъявят счет!

Белтер стоял, не спуская глаз с Мейсона и не произнося ни слова.

– Я не знаю, известно ли вам, кто я такой и чего хочу, – продолжал Мейсон, – но вы без труда можете это узнать. Достаточно позвонить Фрэнку Локку. Я предупреждаю вас: если “Пикантные новости” напечатают что–нибудь о моем клиенте, я во всеуслышание назову имя истинного хозяина этого журнала. Я понятно объяснил?

– Ладно, – процедил Белтер. – Вы достаточно намололи языком. Теперь моя очередь говорить. Я не знаю, кто вы, и мне до этого нет дела. Может быть, ваша репутация достаточно безупречна, раз вы позволяете себе швыряться угрозами. Но я все–таки советую вам следить за порядком в своем огороде, а не бросать камни в чужой.

– Этого я и ожидал, – сказал Мейсон, слегка кивнув.

– И не ошиблись в ожидании, – отрезал Белтер. – И на всякий случай я еще раз напоминаю: не пытайтесь связать мое имя с “Пикантными новостями”, если вы, конечно, не враг самому себе. А теперь убирайтесь отсюда!

Мейсон повернулся и направился к двери. У порога стоял лакей.

– Прошу прощения, – обратился он к Белтеру. – Перед уходом мадам непременно хочет увидеться с вами, сэр, а уходит она сейчас.

Белтер подошел к двери.

– Запомните хорошенько эту личность, Дигли, – сказал он. – Если когда–нибудь вы увидите его здесь, немедленно вышвырните вон. В случае чего вызовите полицейского.

Мейсон обернулся и смерил взглядом лакея.

– Лучше вызовите сразу нескольких полицейских, Дигли. Они понадобятся.

Он направился вниз по лестнице, чувствуя, что Белтер и лакей идут за ним. Когда он оказался в холле, из угла возле двери выступила женщина.

– Я надеюсь, что не помешала тебе, Джордж, – сказала она, – но…

Взгляд женщины упал на Перри Мейсона, и ее голубые глаза потемнели от ужаса. Это была та самая женщина, которая посетила его сегодня в конторе, назвавшись Ивой Гриффин. Тут же усилием воли она овладела собой, ее глаза расширились и приобрели то же выражение детской невинности, что и утром в кабинете Мейсона.

Лицо адвоката было бесстрастным. Он окинул женщину безразличным взглядом.

– Ну? – спросил Белтер. – Чего ты хочешь?

– Ничего… – сказала она; голос ее был тонким, дрожащим. – Я не знала, что ты занят. Прости, что помешала.

– Не обращай на него внимания, – заявил Белтер. – Это какой–то адвокатишка, который пробрался сюда под лживым предлогом. Он уже уходит, причем с большой поспешностью.

Мейсон повернулся на каблуках:

– Послушайте! Я заявляю вам…

Лакей схватил его за плечо.

– Пожалуйста, сюда, – сказал он.

Тренированные мышцы Мейсона напряглись в движении профессионального игрока в гольф, и лакей отлетел к противоположной стене. Он врезался в нее так, что висевшая там картина закачалась на крюках. Перри Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Джорджа Белтера.

– Я собирался дать вам шанс, – заявил он, – но передумал. Только попробуйте напечатать в своем журнале хоть слово о моем клиенте или обо мне, и вы обретете приют в тюрьме на ближайшие двадцать лет. Вам ясно?

Алмазные глаза сверлили его с доброжелательностью змеи, глядящей на человека, вооруженного палкой Правая рука Джорджа Белтера оставалась в кармане пиджака.

– Ваше счастье, – сказал он, – что вы остановились Попробуйте только сделать еще шаг, и я продырявлю вам голову! У меня найдутся свидетели, которые подтвердят, что это была самооборона.

– Можете не утруждать себя, – отрезал Мейсон без каких–либо эмоций. – Этим вы меня не остановите. Есть и другие люди, знающие то, что знаю я. И им известно, где я и зачем сюда пошел.

Белтер надул щеки.

– Снова те же песни! Если вы считаете, что я испугаюсь дешевых угроз какого–то подпольного адвоката–шантажиста, то у вас плохо варит голова. В последний раз повторяю – убирайтесь отсюда!

Мейсон повернулся к нему спиной.

– Ладно, я ухожу, – бросил он через плечо. – Я сказал все, что хотел сказать.

Он был уже в дверях, когда до него донеслось саркастическое замечание Джорджа Белтера:

– Повторяться – дурной тон, милейший. А вы долбите одно и то же по два, а то и по три раза.

5

Ива Белтер тихо всхлипывала, прижимая платочек к носу. Перри Мейсон, сидевший без пиджака по другую сторону стола, внимательно смотрел на нее.

– Вы не должны были этого делать, – пробормотала она между двумя всхлипываниями.

– А откуда я мог об этом знать? – спросил Мейсон.

– Он беспощаден…

Мейсон кивнул.

– Я тоже умею быть беспощадным.

– Почему вы не дали объявления в “Игзаминер”?

– Вы слишком многого от меня требуете. Воображаете, что я Санта Клаус.

– Это важное дело, – всхлипнула она. – Речь идет об огромной ставке.

Мейсон не ответил. Женщина еще немножко повсхлипывала, а потом подняла глаза и посмотрела на него страдальческим взглядом.

– Вы не должны были угрожать. Не должны были приходить к нему домой. Вы ничего не добьетесь угрозами. Сколько раз его припирали к стенке, и всегда страдал не он, а тот, кто с ним связывается. Джордж никогда не просит пощады, но и сам никого не щадит.

– И что же может мне угрожать? – спросил Мейсон.

– Он вас уничтожит. – Ива снова всхлипнула. – Узнает обо всех делах, которые вы ведете, и обвинит вас и в подкупе присяжных, и в принуждении к даче ложных показаний, и вообще во всех смертных грехах. Он выживет вас из города!

– Пусть только попробует! Если его грязный журнал вякнет хоть слово обо мне, ему придется отвечать перед судом за клевету, – твердо сказал Мейсон. – И так будет всякий раз: стоит ему упомянуть мою фамилию, немедленно последует возбуждение дела.

Она затрясла головой; по ее щекам текли слезы:

– Нет, вы не сделаете этого. Он слишком ловок. Его адвокаты всегда подскажут ему, как нанести удар и при этом избежать суда. Он устроит так, что вы будете проигрывать дело за делом, будет жалить вас исподтишка и при этом останется неуязвимым!

– Ну, это мы еще посмотрим, – едко произнес Мейсон. – Я вовсе не склонен давать спуску тем, кто творит разбой среди бела дня. А именно это – любимое занятие “Пикантных новостей” и их настоящего хозяина, вашего супруга. Надеюсь, вы понимаете, что мое отношение к вашим проблемам после всего происшедшего может несколько измениться? И виноваты в этом только вы сами. Вы мне лгали с самого начала. Так что пеняйте на себя!

– Умоляю вас, не упрекайте меня, – простонала Ива. – Мистер Мейсон, вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все так ужасно запуталось… Вы должны вытянуть меня из этой истории!

– В таком случае, не лгите мне больше.

У Ивы был вид провинившейся школьницы.

– И что же мы теперь будем делать? – робко спросила она.

– Для начала вы еще раз расскажете мне обо всем.

– Но ведь вы все знаете.

– И все же, – настаивал Мейсон, – я с интересом послушаю еще раз, чтобы убедиться, что действительно знаю все.

Избегая его взгляда, Ива начала говорить тихим, ломающимся голосом:

– Никто не знал о связях Джорджа с “Пикантными новостями”. Он держит это в тайне. Даже в редакции об этом знает только один человек – Фрэнк Локк, но он нем, как могила, потому что мой муж держит его в постоянном страхе. Он знает о Локке что–то ужасное. Трудно сказать, что именно, но не исключено, что речь идет об убийстве. Наши близкие друзья думают, что деньги Джорджа – результат игры на бирже. Я вышла за него замуж семь месяцев назад. Я его вторая жена. Я была заворожена его личностью и богатством, но согласия между нами никогда не было. За последние два месяца наши отношения стали весьма натянутыми. Я намеревалась начать дело о разводе; кажется, он об этом догадывался…

Ива сделала паузу, чтобы взглянуть на Мейсона. Ожидаемого сочувствия в его глазах она не нашла.

– С Гаррисоном Бёрком меня связывает дружба, – продолжала она. – Мы познакомились два месяца назад… Да, да, это только дружба, ничего более. Мы пошли вместе поужинать, и надо же нам было нарваться на эту стрельбу! Если Гаррисон назовет мое имя, это будет концом его политической карьеры, ведь Джордж немедленно возбудит бракоразводный процесс и укажет на Гаррисона как на виновника крушения своего супружества. Я должна любой ценой утрясти это дело.

– Но ваш муж может и не узнать ни о чем, – заметил Мейсон. – Прокурор – джентльмен. Бёрк мог бы попросить его, чтобы вас вообще не вызывали на допрос, если вы не являетесь свидетельницей чего–то особо важного, в связи с чем ваши показания были бы абсолютно необходимы.

– Но вы не понимаете, как они действуют, – возразила она. – Я и сама не все знаю, но у них везде есть информаторы. Как только какое–нибудь лицо займет высокое положение, они не жалеют сил, чтобы собрать о нем как можно больше сведений. Гаррисон Бёрк поднимается по политической лестнице, вскоре он должен снова баллотироваться. Я подслушала телефонный разговор моего мужа с Фрэнком Локком и сразу поняла, что они идут по моему следу. Поэтому я и пришла к вам. Я хотела купить их до того, как они дознаются, в чьем обществе был Гаррисон в Бичвуд—Инн.

– Если ваша дружба с Гаррисоном Бёрком столь невинна, как вы утверждаете, то почему вы попросту не пошли к мужу и не рассказали ему обо всем? Ведь он в конечном счете замарает собственное имя.

Она отчаянно затрясла головой.

– Вы ничего не понимаете! – воскликнула она. – Вы недооцениваете Джорджа, что блестяще доказали своим вчерашним поведением. Он безрассуден и абсолютно лишен сердца. Он любит борьбу и помешан на деньгах. Мой муж отлично знает, что если я начну дело о разводе, то, по всей вероятности, получу какие–то алименты. К тому же на его счет пойдут адвокаты, судебные издержки – все это будет стоить немало. Другое дело, если бы он смог скомпрометировать меня, а заодно и Гаррисона Бёрка. Тогда бы он торжествовал!

Перри Мейсон задумчиво наморщил лоб.

– И все же за этой высокой ценой что–то кроется, – заметил он. – Сдается мне, это слишком большие деньги даже для политического шантажа. Не думаете ли вы, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем–то догадываются?

– Нет, – решительно сказала она.

– Итак, как же нам быть? – спросил Мейсон. – Заплатим назначенную цену?

– Теперь уже и речи быть не может ни о какой цене. Джордж откажется от любого предложения. Он будет бороться до последнего. Раз уж вы объявили ему войну, он поведет ее насмерть. Таков он сам и считает, что и все остальные тоже такие. Он по природе своей не способен кому–либо уступить.

Мейсон кивнул.

– Ладно. Если он хочет борьбы, будем бороться. Я возбужу дело против “Пикантных новостей”, как только они упомянут мою фамилию. Потребую показаний Фрэнка Локка под присягой и заставлю его признаться, кто является настоящим хозяином журнала. Если он откажется, обвиню его в лжесвидетельстве. Я думаю, не будет недостатка в желающих научить этот гнусный журнальчик уму–разуму.

– Опять вы ничего не понимаете, – поспешно возразила Ива. – Вы не отдаете себе отчета, какие методы они используют. Вы недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до суда, & они действуют быстро. Кроме того, не забывайте, что я ваша клиентка. Вы должны меня защищать. Ну, а если вы ввяжетесь в драку, то пока чего–то достигнете, я буду скомпрометирована. Я руками и ногами завязла в деле Гаррисона Бёрка.

Мейсон побарабанил пальцами по столу и устало сказал:

– Послушайте меня, миссис Белтер. Вы уже несколько раз давали мне понять, что ваш муж знает о Фрэнке Локке что–то компрометирующее. Так вот, мне кажется, вы тоже знаете, в чем тут дело, Расскажите мне все, и, может быть, нам удастся скрутить из этого хлыст для его шкуры.

Она подняла на него глаза; ее лицо было совершенно белым.

– Вы понимаете, что говорите? Знаете, во что суетесь? Они же убьют вас! Им это не в новинку.

Мейсон не отрывал взгляда от ее глаз.

– Что вы знаете о Фрэнке Локке? – повторил он.

Она задрожала и опустила глаза. Потом печально сказала:

– Ничего.

Лицо Мейсона выразило раздражение.

– Вы снова пытаетесь меня обмануть. Видимо, это у вас привычка. Прежде вы обманывали тех, кто имел несчастье вас полюбить. А теперь, попав в переделку, вы лжете мне.

Ива бросила на него взгляд, полный негодования – то ли истинного, то ли притворного.

– Вы не имеете права говорить со мной таким тоном!

– Не имею права? – В голосе Мейсона звучал металл. Их взгляды скрестились, как клинки.

– Это… что–то было на Юге, – пробормотала Ива, сдаваясь.

– Что было на Юге?

– Эта история с Локком. Дело касалось одной женщины, во всяком случае, с этого началось… Не исключено, что он был замешан в убийстве, но так ли это, не могу сказать. Знаю только, что было какое–то грязное дело, и теперь Джордж держит Локка на коротком поводке. Джордж со всеми так поступает. Узнает что–нибудь компрометирующее, а потом шантажирует.

– И с вами он поступает так же? – спросил Мейсон.

– Пытается.

– И таким способом он вынудил вас вступить с ним в брак?

– Ну… – замялась Ива. – Нет. В конце концов какое это имеет значение?

– Может, и никакого, – ответил он. – Ну, вернемся к нашему делу. Потребуется много денег.

Она открыла сумочку.

– У меня их не так уж много. Могу дать триста долларов.

Мейсон покачал головой.

– У вас есть счет в банке. Я должен располагать значительной суммой. Предстоят большие расходы. Я сражаюсь теперь за собственную шкуру так же, как и за вашу.

– Нет у меня счета в банке. Джордж не позволял. Собственно, и это способ держать человека в руках – с помощью денег. Я должна выпрашивать у него наличные или добывать их другим способом.

– Каким? – спросил Мейсон.

Она не ответила и достала из сумочки свернутые в трубочку банкноты.

– Здесь пятьсот долларов. Это все, чем я располагаю.

– Ладно. Оставьте себе двадцать пять, а остальное дайте мне.

Он нащупал кнопку звонка на боковой стороне стола. На пороге появилась Делла Стрит.

– Выдайте даме расписку, – приказал Мейсон. – Сформулируйте ее так же, как предыдущую, со ссылкой на соответствующую страницу кассовой книги. На этот раз расписка будет на четыреста семьдесят пять долларов в счет дела.

Ива Белтер вручила деньги Мейсону. Тот передал их Делле. Две женщины обменялись откровенно неприязненными взглядами. Взяв деньги, Делла вышла из кабинета с высоко поднятой головой.

– Перед уходом подойдите, пожалуйста, к мисс Стрит и получите расписку, – сказал Мейсон. – И скажите, как я могу, в случае необходимости, связаться с вами?

– Сделаем так, – ответила она, не задумываясь. – Позвоните мне домой, попросите горничную, скажите ей, что звонят из прачечной, и произнесите примерно такую фразу: “Передайте вашей хозяйке, что ее заказ еще не выполнен. Просим извинить”. Она сообщит мне о звонке, и вскоре я позвоню вам.

Мейсон рассмеялся:

– Поете, как по нотам! Похоже, вы уже хорошо отработали этот прием.

Ива подняла на него глаза, в которых еще сохранилось выражение слезливой невинности.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Мейсон отодвинул кресло и приблизился к ней.

– Давайте договоримся: вы перестанете корчить передо мной невинного младенца, – твердо произнес он. – Право же, не стоит. Мы с вами отлично понимаем друг друга. Вы попали в передрягу, а я стараюсь вас из нее вытащить…

Ива медленно поднялась со стула, заглянула ему прямо в глаза и мягким движением опустила руку на его плечо.

– Вы придаете мне уверенности, мистер Мейсон! Подумать только: из всех мужчин, которых я знаю, лишь вы смогли дать отпор моему мужу!

Она откинула голову так, что ее губы оказались около его губ. Мейсон взял ее за локоть длинными сильными пальцами и повернул к себе спиной.

– Я буду защищать вас лишь до тех пор, пока вы платите мне наличными, – сказал он.

Ива вырвалась и обернулась.

– Неужели вы никогда не думаете ни о чем, кроме денег?

– Не в этой игре.

– Вы – единственный человек, на которого я могу рассчитывать! – продекламировала она. – Вы – это все, что мне осталось! Все, что стоит между мною и разорением!

– Это моя работа, – холодно ответил он. – Для этого я здесь и нахожусь.

С этими словами Мейсон проводил ее к двери. Когда он потянулся к дверной ручке, Ива освободила свой локоть из его пальцев.

– Как хотите, – произнесла она ледяным голосом. – Благодарю вас.

Закрыв за ней дверь, Перри Мейсон приказал:

– Соедините меня с Детективным агентством, Делла.

Когда на другом конце провода подняли трубку, он попросил к телефону шефа.

– Слушай, Пол, – сказал он. – Это Перри. У меня есть для тебя работа, которую необходимо выполнить как можно скорее. Фрэнк Локк, этот тип из “Пикантных новостей”, – еще тот кобель, когда дело касается женщин. У него есть девочка в отеле “Уилрайт”, отношения с которой он афиширует. Когда он там появляется, то сперва забегает в парикмахерскую, где его начищают до блеска. Затем он берет под ручку свою пассию и едет с ней в город. Так вот, этот самый Локк приехал откуда–то с Юга, откуда точно – не знаю. Был замешан в каком–то деле, вероятно, поэтому и смылся оттуда. Не исключено, что прежде носил другое имя. Разузнай, пожалуйста, что это была за история. Подключи всех своих людей, которые сейчас свободны. Сколько будет стоить мне это удовольствие?

– Двести долларов, – услышал он ответ Пола Дрейка. – И еще столько же к концу недели. За это время я, наверное, управлюсь.

– Сомневаюсь, что кошелек моего клиента выдержит такую нагрузку, – сказал Мейсон.

– Ладно, пусть будет триста двадцать пять в сумме. Только не забывай обо мне, если удастся потом включить это в расходы.

– О’кей, – ответил Мейсон. – Принимайся за дело.

– Подожди минутку. Собственно говоря, я только что хотел позвонить тебе сам. Перед домом стоит большой “Линкольн”. Сдается мне, это тот самый, на котором твоя таинственная приятельница смылась в прошлый раз. Хочешь, чтобы я проследил за ним? Я на всякий случай записал номер.

– Нет, – ответил Мейсон. – Это уже не имеет значения. Ты давай, принимайся за Локка.

– Ладно, – сказал Дрейк и повесил трубку.

В дверях появилась Делла.

– Ушла? – спросил Мейсон.

Девушка кивнула.

– Эта особа наделает вам хлопот, шеф.

– Я уже это слышал, Делла.

– Я готова повторить.

– В чем дело, Делла? – спросил Мейсон.

– Не нравится мне ее поведение! – сердито сказала Делла. – Видели бы вы, как она держит себя со мной! Я для нее – жалкое ничтожество, потому что, в отличие от нее, должна работать! У нее самый настоящий комплекс превосходства!

– Не у нее одной, Делла.

– Знаю. Если бы это был кто–то другой, еще куда ни шло… А эта… Да она не знает, что такое порядочность! Она покажет вам спину, не колеблясь ни секунды, если сочтете, что это для нее выгодно.

На лице Мейсона появилось задумчивое выражение.

– Для нее это не будет выгодно, – заметил он, поглощенный уже чем–то другим.

Делла Стрит некоторое время присматривалась к нему, а потом тихо закрыла за собой дверь, оставив Перри Мейсона в одиночестве.