Текст книги "Девять драконов"

Автор книги: Джастин Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Глава 8

– Не могу поверить, что Комитет по труду повесил такую картину в приемной, – Викки нарушила свое основное правило поведения в отношениях с любовницей отца – никогда не заговаривать с ней без крайней необходимости, но сейчас она была взволнована этой неожиданной аудиенцией.

Вивиан, еще в машине подумавшая, что ее будут дурачить так же как и Викки, тоже хранила молчание всю дорогу. В лифте она попыталась представить себе, чего же могут хотеть китайцы. Обычно становясь еще более вежливой в присутствии Викки, она встала и надела очки, чтобы рассмотреть написанную маслом картину, на которой был изображен трехмачтовый барк, борющийся с бирюзовыми волнами азиатского моря. Морские пейзажи были обычным делом в гонконгских офисах, как плакаты и календари с разными машинами, и Вивиан спросила:

– А что тут такого?

Сожалея, что затеяла разговор, Викки сказала:

– Это представительство Комитета по труду КНР в Гонконге, да? Добрые малые с севера, которые должны помочь нам с рабочей силой?

– Да.

– А вы знаете, что такое торговля рабочими-кули?

Выражение лица Вивиан стало неоднозначным, взгляд настороженным.

В девятнадцатом веке нищие, погибающие от голода китайские крестьяне из Гуандуна и Фуцзяня, шли в кабалу к плантаторам и строителям железных дорог. Миллионами бедняг переправляли на Кубу, Гавайи, в Африку и Америку. Их запихивали как рабов или скот в трюмы кораблей, слишком старых для того, чтобы доверить им ценный опиум, и поэтому эти суда превратили в трещавшие по швам от живого товара плавучие загоны.

– Этот корабль на картине как раз возил кули.

– Вы уверены в этом?

– У нас был флот. На этом корабле, думаю, флаг дома Баттерфилдов или Дентов. У кого-то здесь разыгрался черный юмор.

Сегодня в Китае по-прежнему было полным-полно людей и не хватало всего остального; КНР была обременена миллионами голодных ртов и, по сути дела, возродила торговлю рабочими-кули. Комитет по труду качал себе твердую валюту, отправляя за границу массу безработных, и совсем не случайно приобретал все большее влияние в городах, подобных Гонконгу, – с их острой нуждой в строителях, чернорабочих и обслуживающем персонале отелей.

– И сейчас бедолаги живут в бараках в Шэньчжэне, и их перевозят через границу в грузовиках для скота. Ничего не изменилось – те же кули, рабочие по контракту.

– Может быть, – сказала Вивиан, – эта картина осталась от прежних арендаторов. Кажется, Комитет по труду переехал сюда недавно.

Внеся свою лепту в разговор, Вивиан села, спокойная и собранная; ни один шелковистый волосок не выбивался из прически, макияж безупречный, глаза смотрели в сторону.

Викки замолчала. Конечно, Вивиан была права.

Каэнэровские чинуши носились галопом по Гонконгу, как всякая гадость в период муссона. Двенадцать лет, после Декларации 1984 года, они ежедневно прибирали к рукам все новые и новые офисы. Казалось, целые департаменты перебрались сюда из Пекина, на должность в Гонконге претендовал целый рой бюрократов – от высших чинов до самых мелких клерков. «Бэнк оф Чайна» построил здесь самое высокое в Азии здание, возвышающееся над центром, как серебристый поезд, поставленный на попа, но Пекин быстренько наводнил его целым морем крючкотворов и снова рыскал глазами в поисках новых помещений.

Дешевых помещений. Прежние расточительные годы, когда они воротили нос от всякого присутствия капиталистов, канули в вечность. Коммунисты вернулись к прижимистости, когда инфляция заставила экономические реформы поубавить шаг. Сегодня разгороженные офисы, подобные этому, в «Джардин-хаусе», «Доме с тысячей дырок», как прозвали его китайцы за круглые окна, стали нормой. Викки обратила внимание, что они наполовину урезали приемную. Позади стены этой тусклой, унылой, со спертым воздухом приемной наверняка были бесчисленные клетушки офисов, в каждом из которых, как сычи в дупле, сидели безликие клерки в белых рубашках из полиэстера и пластмассовых очках.

Викки была в отвратительном настроении, что мешало ей мысленно настроиться на встречу с новым незнакомым чинушей, и она все еще была не готова, когда вынырнул переводчик, улыбаясь и расшаркиваясь, чтобы проводить их к мистеру Ву.

Она быстро вспомнила все то, что узнала от Питера и что заметила из своего опыта последних шести месяцев.

Когда имеешь дело с каэнэровцами, не нужно забывать, что каждый мужчина или женщина в возрасте после тридцати имеет «шрамы», оставшиеся после «культурной революции»; память о десяти годах хаоса не могла стереться совсем. Нельзя забывать и то, что все они принадлежат к обществу тотального контроля, где за каждым шагом человека следят другие, и любой промах может иметь самые печальные последствия. Наконец существует некоторый парадокс: разительное противоречие между верой каэнэровцев в то, что Китай – центр вселенной, Чжунго, и экономическим фактом, из которого видно, что их страна по-прежнему гораздо беднее, чем презираемые ими вайгожэнь – иностранцы.

«Никогда не переоценивай китайцев»– последняя фраза, промелькнувшая в мозгу Викки, когда переводчик провел их сквозь лабиринт обшарпанных офисов в конференц-зал без единого окна, с вдрызг засиженной кушеткой, по бокам которой располагались по два ряда стульев лицом друг к другу.

Мистер By был дородный чиновник в новехоньком с иголочки гонконгском костюме, плотно и неподвижно облегавшем его фигуру, что говорило о том, что он прилетел на пару дней раньше, чем сказал его переводчик по телефону. Костюм довершал щеголеватый красный галстук, забрызганный крошечными силуэтами голубых джонок. Викки кисло подумала, что он выглядит так, как будто государственная служба информации одела его, как свои четырехцветные рекламные брошюры, даровавшие Гонконгу титул выгодного партнера Востока и Запада. Он встал и направился к Викки полной сознания собственной важности походкой, которую она привыкла безотчетно презирать. Но потом он удивил ее гостеприимной улыбкой и теплым рукопожатием, взяв руку Викки в свои обе, – они были пухлыми и гладкими. Затем он церемонно представил свой штат – его подчиненные тем временем занимали места у стульев.

Викки теперь имела возможность лицезреть всех этих Чжао, Циней, Ху и Ли. Некоторых из оставшихся, припомнила Викки, она уже видела на предыдущих встречах, но мистер Хан, заместитель главы Комитета по труду, отсутствовал. Многозначительный взгляд Вивиан сказал Викки, что китаянка думает то же самое – отсутствие Хана означает некий прорыв.

Когда мистер By покончил со своим ритуальным представлением, Викки представила Вивиан, едва подчеркнув титул, дарованный отцом китаянке: «Директор новых проектов».

Потом все сели: Викки на кушетку, возле By, Вивиан намеренно выбрала второй от кушетки стул. Первый стул предназначался для переводчиков, и Вивиан тем самым подчеркнула свою значительность у Макфаркаров, что, как заметила Викки, не ускользнуло от внимания мистера By.

Он стал расспрашивать о здоровье отца Викки. Викки передала ему извинения и сожаления Дункана Макинтоша по поводу того, что он не смог вовремя вернуться из Шанхая. By галантно повторил утренние слова своего переводчика, и Викки стала настаивать, что он не причинил им никакого беспокойства.

Она усвоила необходимые манеры деловых встреч каэнэровцев за полгода бесконечных переговоров по поводу найма рабочей силы. Но теперь была необходима полная особого достоинства и уважения улыбка, подчеркивающая сознание важности собеседника и его сердечности, и легкий наклон в его сторону, демонстрирующий заинтересованность в любых вопросах, которые Мистер By сочтет нужным затронуть. Мистер By потонул в подобных же, тщательно продуманных улыбках. Вдоль ряда стульев каэнэровской стороны постоянно работавшие в Гонконге чиновники Комитета по труду надели те же заинтересованные и полные внимания маски, в то время как выражение лица Вивиан намекало на то, что вся ее жизнь была лишь ожиданием сегодняшней встречи.

Викки потребовалось больше полугода для того, чтобы в необходимый момент забыть, вернее, почти забыть о своем европейском воспитании и привычках пяти лет работы в Нью-Йорке, и все же ей нужно было немало энергии, чтобы скрыть свое нетерпение. Чинуши из Пекина могли растянуть свои как-чудесно, – что-ваша-семья-поживает-прекраснои что-же-у-вас-для-нас(тем не менее не давая приступить к делу) на целый день ползучей банальности. Слава Богу, By покончил с этими расшаркиваниями быстрее, чем это делал обычно его предшественник, и наконец стал говорить более конкретно. Он говорил на путунхуа. Викки иногда останавливала его, чтобы попросить свою переводчицу пояснить кое-какие слова и фразы, которые она не поняла. В эти моменты она бросала взгляд на Вивиан, едва заметно кивающую головой.

By был исполнительным директором комитета на всей территории Китая к югу от Янцзы. Он контролировал его деятельность в провинциях Хэнань, Гуандун, Фуцзянь, Цзянси, Чжэцзян, в Шанхае и, конечно, в Гонконге. Мистер Хан, напротив, был ответственным только за Гонконг и Гуандун, и город на границе провинции Гуандун – Шэньчжэнь.

Викки выразила благодарность – одновременно ритуальную и сердечную, что такой занятой ответственный работник нашел время, чтобы встретиться и обсудить ее маленький вопрос. By начал протестовать, говоря, что он едва ли такой важный чин, для того чтобы быть так занятым, у него всегда есть время для беседы с единственной дочерью тайпана клана Неистовых и Могущественных Макфаркаров.

Почти сразу после этого дама средних лет в китайской бесформенной рубашке и шароварах налила воду из алюминиевого термоса на чайные листья и закрыла крышечками их чашки, чтобы чай заварился. После короткой паузы комитетский босс заговорил опять:

– Нам сказали, что у вас проблемы с величественным отелем «Золотой дракон».

– Рабочие, – ответила Викки с лаконичностью, которая заставила Вивиан вздрогнуть. – Макфаркары нуждаются в рабочих-строителях. Мы почти закончили, но есть еще очень важные внутренние отделочные работы, к которым мы не можем приступить, потому что нет окон. Мы платим максимальную зарплату, но тем не менее никак не можем укомплектовать бригады. Не только на «Экспо», но и на стройплощадке отеля в аэропорту.

Ее отец был прав – самой верной и весомой картой была рекламная шумиха.

– Макфаркары в замешательстве оттого, что два таких самых заметных здания будут стоять незаконченными на виду у иностранцев, которые наводнят Гонконг во время исторического переворота.

– А разве мистер Хан не посылает вам рабочих и обслуживающий персонал отелей?

– От случаю к случаю. Но нам нужен постоянный состав бригад – семь дней в неделю. Нельзя терять ни дня. А обслуживающему персоналу отеля, в сущности, особенно нечего делать в незаконченном отеле, – добавила она едко.

– А разве в Гонконге совсем не осталось свободных рабочих рук?

Гнев царапнул по ее маске, как кот когтистой лапой. Рядом зашевелилась Вивиан – предупреждающий шорох. Викки опустила глаза.

– Мы – небольшая компания, мистер Ву. Мы не можем успешно конкурировать в борьбе за рабочую силу.

– А вы не думали над тем, чтобы нанять японцев?

– Мой отец помнит японцев в Шанхае.

Мистер Ву оценил этот прямой путь к китайскому сердцу сочувственной и довольной улыбкой, хотя быстрый подсчет сразу же выявил бы, что Дункану Макинтошу было всего семь лет, когда японцы захватили Шанхай, и служба безопасности наверняка донесла бы – если уже не сделала это, – что он был в это время в школе в Англии.

– Как вы знаете, мистер Ву, Макфаркары построили уже не один отель, и мой отец считает, что такой важный отель на «Волд Экспо» – которая будет демонстрировать достижения Гонконга всему миру – должен быть построен в соответствии с особыми стандартами, так чтобы он мог достойно представлять Китай в его новом Особом административном округе.

– Мы – бедная страна, – ввернул мистер Ву.

Легкая тревога омрачила мысли Викки при этой мелкой хитрости Ву. Она быстро взглянула на Вивиан, слегка подавшуюся вперед.

– Извините, мистер Ву, но Китай богат своими людьми. Достаточно только взглянуть на грандиозный размах реконструкции гаваней Шанхая и Гуанчжоу – нельзя не восхищаться таким богатством энергии и трудолюбия этих людей.

Викки слушала с невольным восхищением. Всего в двух фразах Вивиан напомнила Ву, что у Китая полным-полно свободных рабочих рук, но в то же время, несмотря на максимальные потуги КНР усовершенствовать свои два самых крупных порта, все же Гонконг оставался самым большим на побережье. Викки не могла не чувствовать благодарность.

Ву улыбнулся:

– Усилия не всегда вознаграждаются, не так ли?

– Макинтош-Фаркары вознаграждают усилия максимальной зарплатой, – заметила Вивиан. – Рабочие, которых смог послать нам мистер Хан, уехали домой счастливыми.

Викки понравился намек на то, что мистер Хан не так преуспел в своем деле, как может Ву. Она добавила:

– Макинтош-Фаркары всегда наполняли рисом чашу до краев. Наши люди всегда имели стабильную работу, они были счастливы. Мы можем сделать то же самое для ваших рабочих.

Но Ву повернул разговор совсем в другом направлении:

– Во время своих многочисленных путешествий я заметил, что постройки в аэропорту гораздо лучше представляют лицо городов. В наши дни солидные иностранные гости часто не покидают аэропорта, решая свои деловые проблемы прямо там, если все службы аэропорта работают безупречно.

– Макфаркары заканчивают строительство прекрасного нового отеля в аэропорту Лантау. Конечно, и там у нас та же проблема – рабочая сила.

Она взглянула на Вивиан, ответившую ей останавливающе-ледяным взглядом, который можно было понять лишь однозначно – Заткнись!Викки подумала: что она такого сказала?

By знал. Его улыбка стала еще шире.

–  Вот этототель очень важно закончить. Как будет чудесно, если мы откроем его ко дню переворота,когда столько тысяч гостей приедут к нам, чтобы принять участие в празднике.

– Торжества будут проходить в Кай Тэ. Наш незаконченный отель будет представлять собой жалкое зрелище. Портить вид.

– Ну, конечно, – поддакнул мистер By.

Викки с горечью подумала, что только что сыграла своей козырной картой очень скверно.

– Отель «Золотой дракон» на Кай Тэ будет в центре внимания на «Волд Экспо».

By просиял и сплел пальцы, молча кивнув. Потом он сказал:

– Именно! И поэтому им заинтересовались некоторые высокопоставленные лица в Пекине.

Сердечные улыбки на противоположной стороне улетучились, и лица всех подчиненных By – даже переводчика – стали бесстрастными и непроницаемыми. Вивиан посмотрела на Викки недоверчивым взглядом, в котором сквозило разочарование. Викки ответила ей мрачной улыбкой. Теперь они, по крайней мере, знали, зачем мистер By приехал в Гонконг: он прибыл сюда, чтобы присвоить, вернее, украсть отель.

В этом свете события последних шести сумасшедших месяцев приобрели новую окраску. Из-за нехватки строительных рабочих Макфаркары немного отстали от графика строительства, но положение еще можно было спасти. Если они укомплектуют бригады, они могут еще успеть ко дню переворота. В ярости Викки поняла, что китайцы играют с ней, как кошка с мышкой. Умело манипулируя рынком рабочей силы, они вставляли палки в колеса Макфаркарам, надеясь, что тех это наконец достанет и их можно будет легко уговорить отказаться от отеля. И сейчас, когда у Викки голова пойдет кругом от их экивоков, эта бесконечная беседа незаметно перетечет в хитрое предложение купить отель по низкой цене, якобы просто для того, чтобы избавить Макфаркаров от беспокойной обузы.

– Не знаю, правильно ли я вас поняла. Вы…

– Все очень просто, – начал объяснять мистер By, но Викки слушала его краем уха; голова ее была занята беглым анализом недавнего прошлого. В Нью-Йорке она была удивлена, когда узнала, что отец победил в борьбе за право подписать контракт на строительство на «Волд Экспо». Как ему удалось осуществить такой прорыв, обойдя влиятельных конкурентов? Как могли такие мощные англо-китайские хонги, как Ту Вэй Вонга и Е. К. Пао, позволить Макфаркарам получить такой лакомый кусок?

Ответ был рядом с ней, на кушетке. КНР использовала свое влияние на строительный консорциум «Экспо», на правительство Гонконга и банки (где «Бэнк оф Чайна» играл первую скрипку), чтобы добиться того, что контракт попал к Макфаркарам. Зачем? Да затем, что каэнэровцы знали: Макфаркары построят гораздо лучший отель, чем любая китайская компания, но недостаточно сильны для того, чтобы противостоять тайным козням китайских бюрократов.

Викки вспомнила о встрече отца на красной джонке. Как бы там ни было, но ясно одно: с кем бы ни встречался там Дункан Макинтош, это не помешало By и его пекинским боссам извлекать свои прибыли при помощи веками шлифуемого коварства. Эти жуликоватые свиньи – как наверняка окрестила бы их ее мать – могли бы дать сто очков вперед нью-йоркской мафии по части грязных делишек.

Викки было достаточно беглого взгляда на любовницу отца, чтобы понять – Вивиан прокручивает в голове пути к компромиссу. Лицо Викки омрачилось. Она не могла не видеть, что все до единого в комнате чинуши вовсе не были на это настроены.

– Извините, но я не совсем поняла вашу последнюю мысль. Что именно так просто?

– Некоторые весьма высокопоставленные лица – в Пекине, не из моего департамента – интересуются, чье имя будет фигурировать на «Волд Экспо».

– Имя владельцев. «Верных старых друзей», осуществивших этот проект.

– Ах, вы так близко подошли к сути дела.

– Нельзя ли пояснить?

– Кое-кто интересуется, какое же имя будет носить такое необычное здание?

– Гонконгское имя, – продолжала Викки. – Это продемонстрирует всему миру эффективностьсуществования в одной стране двух разных систем.

Брови мистера Ву двусмысленно приподнялись.

– Имя гуйло, – подчеркнула Викки. – Чтобы убедить гуйло в Нью-Йорке, Вашингтоне, Лондоне и Цюрихе, что их деньги и люди будут в безопасности в Гонконге. И что они могут безбоязненно вкладывать деньги и приезжать сюда, чтобы открыть свое дело. Это однозначно и беспроигрышно.

– В Пекине полагают, – вкрадчиво ввернул Ву, – что азиатское имя будет более подходящим. Некоторые даже утверждают, что самым удачным решением будет презентация от имени государства.

– А что вы сами думаете, мистер Ву?

Ву взглянул на часы – подделка под Картье, подумала Викки.

– К сожалению, я ожидаю звонка из Пекина. Не будете ли вы так добры, мисс Макинтош, подождать пять или десять минут – не больше. Может быть, чашечка чаю скрасит вам и мисс Ло ожидание.

Собрав силы для ледяного тона превосходства, которым бы, без сомнения, гордилась ее мать, Викки произнесла:

– Мы уже выпили достаточно чая.

Но Вивиан быстро остановила ее:

– Спасибо, мы с удовольствием выпьем чашечку чаю. Но могли бы мы перейти на это время в приемную?

Вивиан спокойно расположилась в раздолбанном кресле под картиной, изображавшей корабль для перевозки кули, и попивала чай. Викки встала у большого окна, глядя сквозь мутное стекло. Каэнэровцы, подумала она с горечью, даже не удосужились помыть окна. Она глубоко дышала и пыталась успокоиться, но внутри все напряглось от подавляемой ярости и страха. Они все-таки достали ее – вкрадчиво, но верно.

За окном виднелся зеленовато-голубой залив, по которому сновали тысячи лодок и суденышек. Даже если Нью-Йорк и поразил ее своей своеобразной элегантностью и тщательно спланированным пространством, все же Гонконг был уникальным – город, где все, за что стоит бороться в жизни, можно увидеть из одного высокого здания, – сверкающие дома-башни, неутомимые корабли и суденышки и главный приз: Китай, простирающийся на север.

Викки старалась думать о происходящем сейчас, но глаза ее были прикованы – как это часто случалось с тех пор, как погиб Хьюго, – к «убежищу от тайфунов», где ее мать жила на яхте. Душа этой женщины была надломлена. Она не могла говорить ни о чем, кроме как о Хьюго, и ничего не могла делать, только пила. Когда Викки немного оправилась после смерти брата и пыталась, как могла, помочь ей, она набралась храбрости и предложила Салли записаться в Общество анонимных алкоголиков.

– Я буду ходить туда вместе с тобой.

Салли рассмеялась:

– На свете, моя дорогая, есть два типа людей – те, кто могут позволить себе пить, и те, кто не может. Я принадлежу к первым – благодаря твоему отцу.

Через залив, на Коулуне, Викки могла видеть, как величественно поднимался отель «Пенинсула». Она думала: там ли сейчас отец вместе с Вивиан? Ему всегда нравился нарядный холл отеля с игравшей там музыкой. Это не мое дело, напомнила себе Викки. Это на его совести. Ее дело, ее забота там, к востоку от гавани, где сверкающие здания «Экспо-центра» теснились вокруг высокого отеля, который хочет украсть мистер Ву.

То, что это самое настоящее и отвратительное воровство, в этом нет никаких сомнений. Невысказанное предложение мистера Ву повисло в воздухе, как закинутая сеть: Китай предоставит рабочих для завершения строительства отеля в аэропорту, если Макфаркары откажутся от отеля на «Волд Экспо».

Викки высунулась из круглого окна, стараясь увидеть остров Лантау, но он был слишком далеко от центра, прячась за горбом Вест-Пойнта.

Местоположение, местоположение, местоположение – это старый навязчивый лейтмотив она узнала еще на Манхэттене, на Седьмой авеню, где ее шикарные клиенты считали, что она расположена за тридевять земель от Пятой. Час езды от центра – это все равно что в другом городе, на другой планете, и Лантау с таким же успехом мог быть в Бомбее, особенно когда улицы запружены машинами.

Она стиснула зубы. Крокодильи улыбки мистера By будут казаться мелочью по сравнению с насмешкой отца, когда он узнает, что все ее труды свелись к переговорам о продаже роскошного отеля на самом престижном и выгодном месте в Гонконге для того, чтобы спасти отель в аэропорту.

Потом другая, вызывавшая злость мысль пронзила ее мозг: отец знал о том, что надвигается, и подставил ее принять удар на себя.

– Господи, они обложили меня со всех сторон, – процедила Викки. – Эти хитрые твари. By двинул против меня весь Китай.

Грязное стекло отразило улыбку на лице Вивиан, которую Викки в состоянии, близком к тому, чтобы взорваться от ярости, расценила как улыбку превосходства.

– Есть какие-нибудь блестящие идеи, китайский компрадор?

– Вы не должны позволить им умыкнуть отель.

– Но я не вижу никакой возможности.

– Вы не можете отдать им «Дракона» – сказала Вивиан твердо. – Желание вашего отца однозначно.

– Вы здесь не для того, чтобы копаться в желаниях моего отца, – холодно отрезала Викки. – Вы здесь, чтобы переводить и консультировать в деловых вопросах.

– Мой совет как консультанта – вам нужно слушаться отца.

– Моего отца здесь нет. И я в сложном положении. Я не вижу выхода, как сохранить отель. И вы тоже, не так ли?

Молчание Вивиан было достаточным компромиссом, в котором нуждалась Викки.

– Ну ладно, китайский компрадор, – сказала Викки. – Так что, какие у вас блестящие идеи?

Вивиан откинулась, уставив хорошенькое личико к потолку, закрыла глаза и сидела какое-то время молча.

– Попросите что-нибудь взамен.

– Не поняла?

– Что-нибудь стоящее, – продолжала Вивиан в своей сводящей с ума хладнокровной манере. – Позвольте мистеру By дать вам возможность не ударить в грязь лицом.

– Дать мневозможность? Да все, что мне нужно – это честная игра. Пусть они заботятся о своем чертовом лице.

– Вы оба будете чувствовать себя лучше.

– Оба? – Викки отскочила от окна, подходя все ближе и ближе к Вивиан по мере того, как рос ее гнев. – Разве с ним что-нибудь не так? Он, кажется, уже почти получил то, что хотел. Разве не видно по этому жирному борову? Если бы я была моим отцом, то просто послала бы к черту эту затею с отелем и сидела сложа руки, чтобы увидеть, как вытянутся их рожи, когда недостроенный отель будет торчать, как голый скелет, посреди их блестящего «Экспо-центра». С такой штучкой этим индюкам будет трудно пускать пыль в глаза. Знаете, что самое скверное во всем этом? К концу дня, после того как они наложат лапу на отель, они наймут Макфаркаров, чтобы те достроили эту чертову тягомотину.

Вивиан слушала молча, смотрела внимательно, но по глазам нельзя было понять ее реакцию. Это было все равно, что общаться с глиняным Буддой.

– Ну ладно, – сказала наконец Викки. – Что вы имели в виду, когда говорили, что надо дать им шанс позволить мне не ударить в грязь лицом?

Вивиан сделала движение, чтобы встать, и Викки поняла, что подошла слишком близко. Она отошла и отвернулась к окну, куда вскоре подошла и Вивиан. Обе женщины смотрели через стекло, разговаривая с отражениями друг друга.

– Каэнэровцы не должны получить возможность украсть отель.

– Но они уже крадут его.

– Но они не должныукрасть. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, черт возьми. Я не ребенок. Вы имеете в виду, что единственное наше спасение в том, что каэнэровцы всегда хотят выглядеть честными, чтобы деловые люди во всем мире думали, что с Гонконгом безопасно иметь дело.

– Это жизненно важно, – сказала Вивиан, – даже если отдельные чиновники и целые департаменты пытаются тайно добиться своего любым способом. Но все равно они знают, что Гонконг как деловой центр вымрет, если они не будут казаться честными и справедливыми.

Да, это так, думала Викки, борясь со злостью, немного похоже на расклад в Нью-Йорке, где мощные международные строительные корпорации были вынуждены приспосабливаться к заказчикам, контролируемым мафией.

Это было дорогое занятие, аморальное и пагубное для общества, но такова была реальность; И это была одна из причин, по которой корпорации покидали Нью-Йорк.

– Это один из путей защиты, – уточнила Вивиан. – Не забывайте, что мистер Ву подвергает риску лично себя, когда крадет его департамент. Кто-нибудь честный может услышать или узнать.

– Слабая надежда!

– Не забывайте и того, что в один прекрасный день мы можем использовать это против него, и он это знает, – это еще одна причина, по которой он хочет дать вам возможность не ударить в грязь лицом. Попросите у него что-нибудь важное. Что-то, что только они могут дать. Тогда мы сможем вырваться от «наших старых друзей».

Викки посмотрела на город. Подъезды к тоннелям Коулуна были забиты, хотя было едва за полдень. Мосты на Лантау и Цин И будут задыхаться от машин, автобусов и такси. Их клиентам из отеля нужен будет вертолет, чтобы курсировать между Лантау и центром.

– Я хочу пустить скоростные паромы от отеля до наших собственных причалов в центре и в Козвэй Бэе.

Бросив искоса взгляд на Вивиан, она увидела, что довольный румянец залил щеки китайского компрадора.

Это была блестящая идея. Викки уже видела рекламные щиты и объявления в газетах: «Лучший отель центра – в аэропорту». В сущности, с собственными паромами и причалами их клиенты будут чувствовать себя даже лучше, чем в «Пенинсуле» или «Эмпероре», хотя те и расположены в центре. И Макфаркары смогут открыть пятизвездочные рестораны в отеле, потому что будут иметь доход от довольно дорогостоящих перевозок клиентов с острова Гонконг.

– Они захотят стать нашими партнерами, – предостерегла Вивиан.

– Ну и отлично. Если каэнэровцы хотят стать нашими партнерами, пусть обеспечат нас экипажами. Еще одной проблемой с рабочей силой будет меньше.

– Да, – сказала Вивиан уклончиво. – Хорошая идея.

– Вивиан, не играйте со мной в кошки-мышки. Если вы хотите дать совет, делайте это прямо.

– Так, ничего особенного. Только то, что гонконгский экипаж справится с работой лучше.

Викки чуть было не улыбнулась. Но ей была ненавистна одна мысль о том, что китаянка права даже тогда, когда идея принадлежала Викки.

– И давайте попросим причал на Коулуне. На Цюань Ване около фабрик, – добавила она, думая о богатых американских и европейских компаниях по производству верхней одежды, чьи прибыли зависели от Гонконга. У их руководства появится возможность воспользоваться комфортабельными паромами, чтобы следить за производственным процессом на фабриках, а потом возвращаться в центр для заключения сделок с банкирами – в любое время дня и ночи, или устраивать увеселительные прогулки по ночам. Она одарила Вивиан широкой, ослепительной улыбкой.

– Если они хотят дать мне шанс не ударить в грязь лицом, мы должны позволить им сделать это на широкую ногу.

– Конечно, – сказала Вивиан. – Чжу ни хао юнь. Желаю удачи.

– Вы думаете, что это реально?

– Может быть, сначала захотите обсудить это с отцом?

Викки опять взвилась, негодуя на вторжение Вивиан в их жизнь.

– Вы можете сказать мистеру Ву, что должны обсудить это с отцом, – стала развивать свою мысль Вивиан. – Тем самым вы выиграете время. Позвольте мне самой обдумать детали и высказать предложения.

Викки кивнула с мрачной усмешкой:

– Вот теперь онвзят на мушку. Он должен увидеть отель законченным ко дню переворота.

– Но нам нужно играть с ним максимально осторожно, – предостерегла Вивиан. – Конечно, ему выгодно, чтобы вы успокоились, но еще более важно, чтобы был закончен отель. Он предпочел бы оба варианта сразу, но если придется выбирать, он плюнет на ваше лицо и выберет отель.

Но у Ву был для них сюрприз. Он сделал упредительный шаг. Сияя улыбкой, он указал на видеотелефон, около которого хлопотала парочка лопающихся от важности техников.

– Я взял на себя смелость позвонить вашему отцу в Шанхай. Быть может, вы поставите его в известность о сути нашего разговора? Это ускорит дело.

Техники потыкали пальцами в кнопки, и через мгновение сверхчеткий японский экран засветился, и на нем появилось лицо отца.

Дункан Макинтош не тратил никаких любезностей на мистера By. Его густые широкие брови были недовольно нахмурены, и он выглядел как занятый человек, которого оторвала от дел мелкая сошка.

– Что случилось, ваше высочество? – пророкотал он, словно они были одни в комнате.

Викки догадалась, что это была часть игры, и подхватила ее, выведя By из равновесия, – она начала рассказывать отцу то, что пришло им с Вивиан в голову, пока они сидели в приемной.

Ее отец побагровел от новости о покушении на его отель. Рот его сжался в полоску, и глаза сузились – в них заиграли свирепые огоньки. Она могла только догадываться, как бы он чертыхался, если бы они не были под прицелом взглядов их китайских «коллег». К радости Викки, он сделал ей комплимент, согласившись с ее суждениями. А когда она подкинула идею о пароме, он дал ей в руки оружие своим холодным ответом:

– Мне это не нравится. И само собой разумеется, что, если я когда-нибудь и соглашусь подумать о том, чтобы расстаться с отелем, им придется конкурировать с другими предложениями, которые мы уже получили.

Эти предложения были новостью для Викки, но кое-кому они могли спутать карты.