Текст книги "Мадина"

Автор книги: Доухан Балаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

      Смеркалось, когда Там. с дочерью добрались до места. Здесь царила обычная в предсвадебный день суета, связанная с последними приготовлениями. Во дворе и в доме уже сегодня было много народу, но мало кто сидел без дела. Это были близкие родственники, по установившейся издревле традиции собравшиеся заблаговременно, чтобы принять участие в свадебных приготовлениях. И теперь почти все они были заняты каким– нибудь делом, за исключением нескольких стариков и старушек, чье участие в общих заботах сводилось к советам, которые они с готовностью подавали по всякому поводу, хотя в них зачастую не было никакой нужды. Ворота были распахнуты настежь. В глубине двора под навесом висела разделанная говяжья туша, тут же рядом несколько молодых ребят свежевали двух баранов. За навесом, в самом начале небольшого огорода был установлен на массивную треногу большущий– с приличную бочку– котел с закопченными до самого верха боками, свидетельствовавшими о его многотрудном прошлом. Завтра утром, когда чуть свет под ним разведут огонь и будут варить мясо– он будет распространять окрест аппетитный запах и подле него сразу станет уютно;но пока он, заполненный на две трети чистой водой, сиротливо стоит в по– осеннему пустынном неуютном огороде. Лишь мальчишки– подростки неподалеку рубят дрова, заготавливая их впрок, да в дальнем углу огорода трое женщин хлопочут вокруг большого корыта, над которым пузырится, исходя паром, говяжья требуха.

      Под навесом и вдоль невысокого кирпичного забора расставлены длинные скамьи, и на них кое– где сидят небольшими группками мужчины и старики, ведя неторопливые праздные разговоры. Во дворе почти не видно женщин– здесь находится вся мужская часть гостей. Женская же половина занята в просторных комнатах невысокого кирпичного дома, крытого черепицей, и в большой вместительной летней кухне. У женщин и дев– ек забот хватало. Говорят, студенту перед экзаменом всегда не достает одного– един– го дня. То же самое можно сказать и о готовящихся к свадьбе. Как бы долго и тщательно к ней ни готовились, в последний день непременно возникает масса дел и вопросов, требующих безотлагательного решения. Вот и теперь: кто– то был занят приготовлением угощения, сладостей, кто– то занимался приданым, устранял недоделки. Появление вновь прибывших вызвало оживление. Здесь почти все были давно знакомы Мад, в особенности молодежь, и девки радостно окружили ее, отвлекшись на время от своих занятий. Мад. прошла к двоюродной сестре Лизе– виновнице торжества, обняла ее и, ободряюще тормоша, нашептывала что– то на ухо. А когда объятия были позади и волна ликования по поводу встречи спала, Мадине поручили обметывать петли и пришивать пуговицы к шелковым парадным наволочкам. Все это были веселые заботы, и справлялись с ними весело, с шутками да смехом.

      Мад. с группой дев– ек– своих двоюродных и троюродных сестер– находилась в комнате невесты. Она с легкой грустью смотрела на Лизу, обнаруживая происшедшую в ней перемену. Казалось, что она сильно изменилась в последнее время, стала какой– то другой. Причиной такого впечатления, скорее всего, было выражение растерянности, беспомощности, не сходившее с ее лица. То и дело в ее адрес раздавались недвусмысленные шуточки, вызывавшие общий смех. Но самой Лизе было явно не до смеха. Видимо, мучили естественные для молоденькой, неискушенной девки страхи перед неизвестностью. А подруги все не унимались, весело подтрунивали, и особенно старались старшие девки. Мад. коробили такие шутки. Чутко улавливая душевное состояние Лизы, понимала, как они ей неприятны, но одергивать дев– ек, которые были намного старше, не решалась. Однако, когда Зина– самая старшая из них– совсем разошлась, находя истинное удовольствие в откровенных, подчас не совсем пристойных шуточках, доведших невесту чуть ли не до слез, Мад. не выдержала: – Да оставьте ее в покое в конце– то концов! Ну что ты делаешь, Зина! Она и без того сидит готовая расплакаться. – Она подсела к Лизе, обняла ее: – Не слушай их, сестренка! Их зло берет, что не они выходят замуж– вот и бесятся от зависти.

      И тут Лиза дала волю слезам. девки обступили ее, принялись неперебой утешать. Но все эти утешения давали эффект, обратный ожидаемому. Глядя на нее, расплакалась и Мад. А Зина, виновато улыбаясь, обняла Лизу: – Что же ты, глупенькая, плачешь! Я бы на твоем месте только радовалась– за такого парня выходишь! Или ты так сильно обиделась на меня? – Да я. . не потому. . – всхлипывала Лиза. – А почему же? Перестань, успеешь еще наплакаться за свой век. – Зина тут же переключилась на Мад: – А ты– то чего? . . Она– ясное дело– плачет, потому что родной дом покидает. А ты что: разревелась, потому что не у тебя завтра свадьба? Не печалься! Скоро придет и твой черед! – Да ну тебя! . . Все вы– засидевшиеся девки– такие злюки языкастые, или это ты одна такая? – вытирая слезы и уже улыбаясь, проговорила Мад. Сделав свирепое лицо, Зина двинулась на нее: – Я тебе сейчас покажу"засидевшуюся дев– ку! "– И под общий смех принялась щекотать и тискать отчаянно отбивающуюся Мад, которая, захлебываясь от смеха, сдавленным голосом молила: – Да уберите же! . . Уберите ее! Но никто не спешил ей на выручку– всех забавляла эта возня. Даже Лиза теперь улыбалась, поддавшись общему настроению. Мад. выручило появление двух парней. Как только они показались в дверях, Зина сама оставила ее в покое, мгновенно приняла чинный вид. Мад. спряталась за спинами подруг и торопливо привела себя в порядок. – Что у вас здесь происходит? – спросил один из парней. Это был Ахмет– самый старший из трех братьев Лизы. Его Мад, разумеется, отлично знала. Но того, кто был с ним, видела впервые. – Мы уж думали: случилось что, – сказал тот, с улыбкой оглядывая находящихся в ком. дев– ек и задерживая взгляд на разгоряченном лице Мад. – Ничего здесь не случ. Просто я вот этих двоих успокаивала, а то они чуть не потопили нас в своих слезах. – Почему плакали? Умер здесь кто, что ли? – нарочито строго спросил Ах. – Да ты спроси их! . . Эта плачет, потому что выходит замуж, а эта– потому что не она выходит! – под общий смех договорила Зина, поочередно кивая то на Лизу, то на Мад. – Рассказывай, расск– ый, – великодушно разрешила Мад, уже оправившаяся от смущения. – Сами веселитесь здесь, а мы там скучаем сидим. Вам это так не пройдет. Зина, веди– ка их всех к нам. – У нас тут еще не все дела закончены. – Уже ночь– когда вы еще собираетесь их закончить? – А ты почему молчишь, Алихан? – обратилась Зина ко второму парню. – Или от одного вида моих девочек дар речи потерял?

      – Это мы еще увидим. . . Веди их побыстрее к нам– там и поговорим, – улыбнулся тот, картинно переступая с ноги на ногу. В ком. вошли несколько женщин: Лизины тетушки, мать и Тамара, и парни удалились. Женщины расселись по обе стороны от Лизы. Они то назидательным тоном наставляли, как себя следует вести в новой семье, то ласково уговаривали не переживать, ничего не бояться. Лиза молчала, низко опустив голову и глядя в пол. Ее смущали и традиционные советы тетушек, и всеобщее внимание. Все эти наставления она не раз слышала и раньше, однако сердобольные тетушки считали своим долгом каждая на свой лад повторять их в различных вариантах. Присутствующие девки тоже прислушивались к этим разговорам: что называется, "мотали на ус". Ведь им тоже предстояло рано или поздно очутиться в роли невесты. По той же причине особый интерес у всех, как всегда, вызывал свадебный наряд невесты, висевший на плечиках над кроватью, отчетливо белея на темном фоне ковра. Постепенно в смежной ком. собрались женщины, освободившиеся на сегодня от всяких дел. Туда же ушли и тетушки, оставив дев– ек одних. Все эти жен– ны были между собой близкими родственницами, и теперь, пользуясь случаем, сведшим их вместе, не могли никак наговориться. Несмотря на поздний час и массу хлопот, предстоящих завтра с раннего утра, никто из них не вспоминал об отдыхе, в молчаливом единодушии предпочтя лишним часам сна радость общения друг с другом. Разумеется, не обошлось без воспоминаний о далеких годах молодости. Не смолкали шутки и смех. Привлеченные веселым шумом, к жен– нам вскоре присоединились и несколько немолодых уже мужчин, которые доводились присутствующим братом, мужем или зятем. Словом, общество собралось такое, что стесняться или остерегаться было некого.

      Заслышав звуки гармони, девки тоже потянулись к дверям и, сгрудившись у порога, смотрели на"стариков", решивших, видно, тряхнуть стариной. На гармони играла сестра хозяина дома– полная жен– на лет 50– ти. Увидев в дверном проеме любопытные лица дев– ек, она задорно бросила: – А вы как думали! Мы и сами еще можем себя повеселить, раз вы на это не годитесь! – И взяв торжественный аккорд, лихо заиграла, кокетливо поводя плечами. Под общий смех и ободряющие шутки в середину ком. вышла сестра хозяйки– крупная седеющая женщина, слишком подвижная для своего возраста и комплекции. Сверкая золотозубой улыбкой, она двинулась к хозяину дома. – Вставай– ка, зятек, покажи на что теперь способен! Помнится, в молодости ты был лихой танцор! – с вызовом остановилась перед растерянно улыбающимся зятем. Это была младшая сестра хозяйки. Мад. с удивлением наблюдала за тетей, не узнавая ее– всегда степенную, строгую. – Вставай, вставай, чего сидишь? Или так постарел, что даже станцевать со свояченицей не можешь? Если так– мы отнимем у тебя свою сес. Зачем ей такой старый да немощный муж! – не унималась она, под одобрительные возгласы вытягивая на середину хозяина– высокого худого мужчину с небольшой, с проседью, бородкой.

      Поняв, что иначе не избавиться от острых шуточек, сыпавшихся отовсюду, он демонстративно выпрямился, одернул гимнастерку, лихо сдвинул на лоб высокую папаху серого каракуля, делавшую его еще выше, и, гордо выпятив грудь и глядя орлом на свою партнершу, двинулся по кругу размеренным пружинистым шагом, постепенно ускоряя темп. Но едва пройдя 2круга, неожиданно сел на место, вызвав взрыв веселого негодования у разочарованных зрителей, обманутых столь многообещающим началом. Жен– ны дружно подняли на смех несостоявшегося танцора: – Где ж твоя мужская гордость? Как ты мог первым покинуть круг! – Оставьте его, оставьте! Разве не видите, не понимаете! . . До веселья ли ему, ведь един– ую дочь чужим людям отдает. – Какой мне интерес среди старух танцевать? Разве от вашего вида воспрянет дух? Заиграет кровь? Посмотрели бы вы, если б со мной танцевала красивая дев– ка, да к тому же чужая, – оставил бы я ее так или нет! – смеялся тот. Зина обернулась, подмигнула Лизе, остававшейся на месте: – Глянь– ка на своего батю! Ему еще дев– ек чужих подавай! – и вышла к старшим: – Гляньте, гляньте на них! Дома небось на каждом шагу охают– ахают, больными– немощными прикидываются, а сейчас– похлеще нас, молодых! Мы здесь еще не успели и за гармонь взяться, а вы уже танцуете. . – Кто же вам запрещает? Вот тебе гармонь– играйте и танцуйте сколько душе угодно. – Да я не к тому. . Нам интереснее посмотреть, как вы это делаете, как танцевали в пору вашей молодости! – пошла на попятный Зина. Но тетушка все же вручила ей гармонь и прошла к Лизе. – Ее немедленно нужно уложить в постель. Скоро полночь– как же это я раньше не вспомнила, – сказала озабоченно, ни к кому конкретно не обращаясь. девки провели Лизу в маленькую угловую ком, где она и устроилась на ночь. Мад. без лишних слов принялась стелить себе тут же на диване.

      – Ты что это задумала? – нависла над ней Зина. – Я тоже вот тут, подле Лизы лягу. – Что– сон сморил? А ну топай вместе с нами! Не то Ахмета пришлю– он тебя из постели вытянет! – Зинуля, сестричка, ради бога оставь меня здесь! Вы прекрасно обойдетесь без меня, – взмолилась Мад, ласкаясь к Зине. Знала, что ей ничего не стоит исполнить свою угрозу. А ей не столько хотелось спать, сколько просто побыть с Лизой. Но Зина, по праву самой старшей бывшая признанной и полновластной распорядительницей среди дев– ек, была непреклонна. Спорить было бесполезно. Мад. подошла к тете и, заглядывая в глаза, совсем по– детски попросила: – Дяци, скажи ей, пусть она меня с Лизой оставит! Та ласково притянула ее к себе, обняла: – Да продлит Аллах твою жизнь! Конечно, оставит, раз ты так просишь. – Она что– лучше всех нас? . . Не оставлю! – Теперь– то уж мне не трудно ослушаться тебя! – повеселела Мад. Но тут вмешалась Там: – И не стыдно тебе раньше остальных спать ложиться? – Вот и я то же говорю! – с готовностью подхватила Зина. – Нани, неужели тебе так трудно было хоть сейчас не выступить против меня? Скажи своей невестке, дяци! . . – Мад. еще теснее прижалась к тете. – Оставьте мою дев– ку в покое. Дома будешь ею командовать, а здесь я ей начальник. – Разве я осмелюсь возразить золовке? – улыбнулась Там. В дверях появился Ахмет, приказал дев– ам: – А ну марш вперед! – спохватившись, обратился к старшим: – Вы не будете против, если я их уведу? – Только долго не засиживайтесь, дев– ам отдохнуть нужно, – предупредил его отец. – Хорошо, хор, – кивнул Ах, а мысленно прибавил: "Там видно будет". – Кто у тебя там? – приблизилась к нему Зина. – Все наши ребята. Ни одного нет, кого вы не знаете, не беспокойся. – Почему ты решил, что я беспокоюсь? – повела плечами Зина и, понизив голос, прибавила уже для одного Ахмета: – На что нам они– свои? Какой нам с ними интерес? – У тебя все один"интерес"на уме! А просто поговорить, потанцевать– не хочешь? Идемте быстрее. . девки одна за другой вышли из ком. – А ты что– не слышишь? – уставился Ах. на Мад, остававшуюся на месте, словно все это ее нимало не касалось. – Я здесь остаюсь. Хватит с тебя и их.

      – Иди– иди, много не разговаривай. – Ну что он ко мне привязался, дяци? Скажи ты ему! – Мад. потянулась к тете, вновь ища у нее защиты. Но Ах. был неумолим. Он силой повел ее из ком. Старшие проводили их смехом. Уже в коридоре Мад. высвободилась из его цепких рук, остановилась. – Не трогай меня! Не бойся, не сбегу. – Ты почему старших не слушаешься, малышка? – Ах, братишка, оставь меня ради бога! – взмолилась Мад, проводя ладонью по его подбородку. Ах. поспешно покачал головой: – И не проси. Тебе что– трудно с полчасика поиграть нам? – Да не трудно! Мне еще с Лизой побыть нужно. Я так и не успела толком поговорить с ней, а завтра– сам знаешь– не будет никакой возможности. – Пошли, некогда мне тут с тобой разг– ть. – Ну и вредный же ты! И не брат мне вовсе. Я так прошу, а ты! . . – Мад. обиженно отвернулась. Ах, смеясь, положил ей на плечи руки: – Сестренка, не стоит все это таких нервов. – Понизив голос, доверительно продолжал: – Я бы не стал тебя неволить, да вот один чел– к хочет с тобой поближе познакомиться. Оч. достойный чел– к. Пойми, я не могу отказать ему в таком уважении, тем более что он наш почетный гость. – Это уж и вовсе ни к чему! Мне совсем не нужен этот твой "достойный чел– к", и теперь я туда ни за что не пойду– хоть убей! – Мад. спрятала руки за спину и прислонилась к стене. – Гляньте, гляньте– ка вы на эту глупышку, – насмешливо протянул Ах. – Ведешь себя так, словно он приготовился сейчас же схватить тебя и увести. Да он еще и не таких видал! Скажи спасибо, если хоть разг– ть с тобой пожелает. О его внимании такие девки мечтают– не тебе чета, соплячка! – нарочито грубо договорил он, полагая, что такая тактика в подобной ситуации– самая верная.

      – А я и подавно не желаю с ним говорить. Да и знать его не желаю, – встряхнулась Мад, задетая за живое. – Да пойми ты, глупая голова, что он никаких видов на тебя не имеет. . – И иметь бесполезно! – Да ты выслушай! То, о чем ты подумала, – оч. далеко. У него и в мыслях ничего такого. Просто ты одна здесь– новое для него лицо. Со всеми остальными он давно знаком. Он просто из любопытства хочет с тобой позн– ся, вот и все. К тому же, он ведь и родственник наш. – Какой еще род– к? – Клянусь– род– к. Он брату моего отца шурином доводится. – Нашел мне родственничка, – презрительно поморщилась Мад. – Это тебе он род– к, а мне– седьмая вода. . Ах. засмеялся, потянул ее за собой. – Ты больше никогда так не говори! Кто мне род– к тот и тебе. . Мы ведь с тобой близкие. – Убери лапы! Сама пойду. – Мад. сердито стряхнула с плеч его руки. В соседний двор прошли через широкую калитку в заборе, разделявшем дворы. Братья предусмотрительно сделали ее, как только поселились здесь, для большего удобства. В большой прихожей девки поджидали их. Здесь было и несколько парней, покинувших на время застолье, чтобы побалагурить с дев– ми. – Куда запропастился? Мы решили было, что ты уже и забыл, зачем пошел. – Ты за ними ходил, а мы теперь чуть их за тобой не послали, – весело напустились они на Ах. – Заходите, мы сейчас. – Зина подтолкнула Ах. к двери в смежную ком, где сидели парни. Оставшись одни, девки принялись приводить себя в порядок. Им уже было известно, что, вопреки заверениям Ах. среди гостей есть несколько чужих парней.

      – А ты что стоишь? Готовься, готовься! – Зина шлепнула по спине Мад, остававшуюся безучастной. – Еще для них не хватало готовиться, – презрительно фыркнула Мад. – Вот только умыться бы не мешало, а то ко сну клонит. Хозяйская дочка вызвалась проводить ее. Холодная вода окончательно прогнала сон, вернула бодрость. Приведя в порядок волосы, Мад. наблюдала за подругами. – Иди хоть припудрись, – предложила Зина. – Я же сказала: и не подумаю. Кому надо и такая нравлюсь. девки рассмеялись. – Смотри– ите– ка вы на нашу самую младшую силу! Видать, она времени зря не теряла! – Что– то у нее есть! . . – У вас будто нет. – У нас– это одно дело, мы, как– никак, постарше. А вот ты наверняка нашла себе там какого– нибудь студентика. – Со студентиками дела не имею. – А с кем же ты"имеешь дело"? – Вам скажи– и! . . Так, перешучиваясь вполголоса, девки не спешили входить к ожидающим парням, пока на пороге вновь не появился Ах, рассерженный их медлительностью. Посреди просторной ком. стоял длинный стол, заставленный угощением. Вокруг сидело чел– к 8парней. Все они дружно приподнялись с мест, когда вошли девки. – Долго же нам пришлось ждать вас. Проходите, садитесь, – предложил тамада. девки вежливо отказались, хотя тамада, поддерживаемый парнями, несколько раз повторил приглашение. Говорила за всех Зина– тамада дев– ек. Она отвечала на традиционное приветствие. Мад. украдкой поглядывала на парней, из простого любопытства пытаясь определить, что они из себя представляют. Посторонних, как считала, было трое. Тамаду и еще одного рыжеусого парня видела впервые, а третьим среди них был тот самый Алихан, который заходил к ним сегодня. Все остальные ребята были род– ки, и она их хорошо знала.

      "Да– а, они здесь, однако, не чай пьют", – подумала с осуждением, глядя на бутылки коньяка и водки в центре стола и почти не слушая длинную витиеватую речь тамады, державшего вступительное слово после традиционного взаимного приветствия. Довольно скоро Мад. поняла, что Алихан и есть тот"оч. достойный чел– к". Иначе он не бросал бы в ее сторону столь частые взгляды. Сидел он рядом с тамадой в картинной позе, закинув ногу на ногу, и с самоуверенно– снисходительным выражением поглядывал на дев– ек, время от времени вставляя удачное словцо в затянувшуюся речь тамады или подавая остроумные реплики. "Да мне на этого надутого индюка и смотреть– то противно, если хочешь знать! "– покосилась Мад. на Ах, вспомнив его недавние слова по поводу безусловного превосходства Алихана. Вскоре, отодвинув стол к стене, начали танцевать. Играть, по настоянию Ахмета, пришлось Мад. Постепенно она втянулась в общее веселье, перестала смущаться и обращать внимание на беззастенчивые взгляды этого"толстяка", как мысленно окрестила Алихана. Разумеется, в паузах между танцами велось шуточное сватовство. Без этого не обошлось, хотя выбор был весьма ограничен: сватать, даже в шутку, можно только чужих, не связанных родством. К удовольствию Мадины, ее эта участь миновала, потому как она была чуть ли не самой младшей из дев– ек и до нее попросту не дошла очередь. Она старалась не замечать Ал, не обращала на него внимания, насколько позволяла ситуация. Его манеры самоуверенного, во всем преуспевающего чел– ка и пронизывающие, прилипчивые взгляды производили на нее отталкивающее впечатление. Однако у Ал. она, видимо, вызывала совсем иные чувства. Да и не один он обратил внимание на нее, выделявшуюся среди дев– ек своей манерой держаться естественно и независимо, своей горделивой осанкой.

      В жизни каждой девки к совершеннолетию наступает такой период, когда ее девичья красота и обаяние вступают в наибольший расцвет, когда она становится особенно привлекательной. Именно этот период и наступил в жизни Мад. А глубокий счастливый свет, излучаемый ее большими глазами и являвшийся следствием настоящего большого чувства, прочно завладевшего ее сердцем, как бы озарял ее всю изнутри, делал ее миловидное лицо необыкновенно выразительным, вдохновенным, придавая ему непередаваемую прелесть. Как известно, настоящая любовь способна сделать красивым любого чел– ка, будь он даже некрасив от природы. Что уж тут говорить о Мад, которую природа не обделила ничем. И теперь, хотя Иб. здесь и близко не было, да и быть не могло, она постоянно чувствовала его незримое присутствие. И танцевала она, и играла только для него одного, а потому получалось у нее все это особенно изящно, с большим чувством. Веселье затянулось далеко за полночь. Зина уже несколько раз незаметно для гостей пыталась подговорить Ахмета закругляться, но тот неизменно отвергал ее просьбу– требование, справедливо полагая, что ему– хозяину– не к лицу напоминать о позднем времени, и инициативу в этой ситуации должны проявить сами гости, и прежде всего– их тамада. Однако последний не спешил отпускать дев– ек, а без его позволения они не могли покинуть гостей– этого делать не полагается. Вероятно, больше всех затягивание танцев устраивало Алихана, весь вечер почти не отводившего откровенно заинтересованного взгляда от Мад. Он несколько раз приглашал ее и норовил продержать в кругу как можно дольше. Впрочем, это ему плохо удавалось: достаточно искушенная в танцах Мад. вскоре умудрялась неожиданно покинуть круг и вернуться на свое место. Как и всякой дев– ке, ей, разумеется, льстило явное внимание этого парня, единодушно признанного всеми присутствующими дев– ми красивым и стоящим.

      Алихан выгодно отличался и своей внешностью, и нарядным дорогим костюмом, что наз– ся, "с иголочки". Это был несколько склонный к полноте парень лет под 30 на вид, среднего роста, с темно– каштановыми волосами и какими– то серовато– карими глазами, дерзко смотревшими из– под темных бровей, четко выделявшихся на бело– розовом гладко выбритом безусом лице с правильными чертами. Он доводился родным братом хозяйке дома, в котором теперь проходило веселье. Но не только по причине этого родства он бывал здесь частенько и был хорошо знаком со всеми присутствующими, у него с Ах. была давняя дружба. Свою трудовую деятельность начали лет 10 назад, когда оба поступили на автобазу шоферами. Правда, вместе проработали всего неск. лет, однако дружба их, подкрепляемая, пусть не столь уж близким, но все же родством, от этого не пострадала. Ах. по– прежнему трудился на автобазе, а Ал. последние годы работал экспедитором в райпо и жил с семьей в центре соседнего района. Благодаря природной сметливости, деловой хватке и умению легко налаживать нужные контакты, он преуспевал в коммерческих делах и довольно скоро привык не считаться с деньгами и ни в чем себе не отказывать. Уверовав в то, что всегда имеет возможность достичь всего, чего только душа пожелает, и ни в чем не испытывая недостатка(в том числе и в жен. внимании), он вовсе не спешил обзаводиться семьей, хотя и младшему его брату, по местным понятиям, давно бы пора жениться. Однако Ал. вполне устраивала такая холостяцкая жизнь, и он всерьез о женитьбе пока не задумывался. К тому же, избалованный везением во всем и уверенный в своей неотразимости, в последнее время стал уж слишком привередливым женихом, чтобы остановить на ком– то свой выбор. Но вот сегодня, поглядывая на Мад, он решил про себя: "Этой девчонкой стоит заняться! . . ". И когда уже незадолго до рассвета тамада, поблагодарив, отпустил дев– ек и после долгого прощания разошлись ребята, Ал. отозвал Ах, и они остановились у забора, напротив освещенного окна.

      – Почему я раньше не видел эту твою наьна веши– (брат матери)дочь? Где ты ее от меня прятал? – Видел ты ее и раньше, просто не замечал, – понимающе ухмыльнулся Ах. – Да неправда. Уж ее бы я обязательно заметил. – И все же то, что ты ее видел, такая же правда, как то, что мы сейчас здесь стоим. В позапрошлом году, когда к ним ездили, она нас обслуживала за столом. Ал. попытался вспомнить, однако вместо этой Мад. в его памяти возникла виденная как– то в доме Магомета тоненькая девочка– подросток, ничем внешне не примечательная. – Так тогда она была совсем еще ребенком– зачем было ее и замечать? – улыбнулся он и, как бы шутя, но с пристрастием принялся расспрашивать о ней, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность. Ах. охотно отвечал на его вопросы, посмеиваясь в усы: – Послушай, что– то ты подозрительно любопытен. К добру ли это? – стукнул он друга по плечу, намереваясь весь разговор свести на шутку. Но Ал. не поддался на эту уловку. Падавший из окна свет освещал его несколько озабоченное лицо. – Мне кажется, что эта дев– ка заслуживает внимания. Как ты на это смотришь? – Далась тебе эта соплячка! И получше ее ты знавал, – нарочно пренебрежительно проговорил Ах. Не мог же он, в самом деле, нахваливать парню свою же двоюродную сес, даже если этот парень– ближайший друг. – Давай– ка, Ах, не будем говорить о том, что было до сих пор– мало ли что у нас с тобой раньше было. Ты помоги мне поближе позн– ся с ней. – Это– то нетрудно сделать, только думается мне, что ты завтра же забудешь о ней. Пошли– ка лучше спать, у нас еще есть неск. часов. Ал, уже лежа в постели, тихо повторил: – Учти, я не шучу. Не вынуждай меня напоминать. – Чего беспокоишься? Завтра. . собственно, уже через 2– 3 часа опять увидишь. Весь день можешь смотреть, если пожелаешь, а меня оставь в покое– спать хочу.

      Ах. силился поскорее заснуть, однако после стольких часов, проведенных в активном веселье, совсем не просто оказалось перестроиться на сон, и, хотя глаза слипались, мозг никак не освобождался от множества непрошеных мыслей, и голова гудела– то ли от этих мыслей, то ли от выпитого. "Разумеется, надо ему посодействовать, – думал он, засыпая. – Счастье твое, сестренка, что тя такой парень заметил. Будешь с ним жить припеваючи. . "Ах. хорошо знал друга и действительно считал его весьма достойным парнем– настоящим мужчиной, что в народе является высшей оценкой. И не столько из– за того, что Ал. деловой, пробивной парень, готовый, не задумываясь и ничуть не колеблясь, пойти на любой риск ради достижения своей цели, сколько потому, что он с такой же готовностью шел на риск и ради друзей, не был мелочным и не считался с расходами, при случае стараясь первым расплатиться за всех. А надо сказать, веселые, шумные компании в их кругу отнюдь не были редкостью. Ахмета ничуть не смущало то обстоятельство, что рисковал– то Ал. далеко не всегда ради благородной цели, да и деньги тратил с такой легкостью именно потому, что зарабатывал их без особого труда. Вероятно, он просто не задумывался над этим. А, может, и задумывался, да считал, что это не имеет определяющего значения, ибо мелочного, скаредного от природы чел– ка богатство отнюдь не делает щедрее. В воскресенье с самого утра начали отовсюду сходиться и съезжаться гости. Родственников– близких и не оч– было множество. В основном они располагались в домах и во дворах обоих братьев. Постороннему чел– ку трудно было определить, в каком именно из этих двух дворов– свадьба.

      За многочисленными столами одна партия гостей сменялась другой, причем женщины располагались только в комнатах, в то время как мужчины сидели и во дворе, под навесами, за длинными столами, ломившимися от угощения. Спиртного вовсе не было. Однако молодых гостей, занимавших неск. комнат в соседних домах, требования веры ничуть не смущали: на их столах можно было увидеть выпивку на любой вкус. Здесь пировали отдельными компаниями зятья со своими друзьями, сослуживцы и друзья братьев Лизы и прочие молодые гости, чья малая степень родства с этой семьей позволяла им не принимать участия в обслуживании. Повсюду слышатся шутки, смех, стоит немолчный веселый гомон. Словом, это типичная ингушская свадьба, во время которой в течение всего дня царит культ чревоугодия и трезвого общения. Уже потом, поздно вечером, когда разъедутся важные посторонние гости и сравнительно уляжется вся эта свадебная суета, молодежь устроит танцы чуть не до утра– вот тогда– то и начнется настоящее веселье, в котором не преминут принять участие и те из старших, кто побойчее. . Закончив обслуживать вторую партию жен– н, Мад. быстро убрала со стола и поспешила в ком. невесты, чтобы– не дай бог! – опять не приставили обслуживать кого– то. В это время мощные продолжительные звуки множества клаксонов возвестили о прибытии свадебного"поезда", что вызвало всеобщее оживление. Отовсюду неслось: – Замеж приехали! . . Замеж приехали! . . Мад. пробиралась сквозь этот потревоженный улей к своей цели. Ее, естественно, тянуло к Лизе, оч. хотелось посмотреть, как ее будут собирать.

      "Эх, опоздала! . . "– огорчилась, увидев, что в углу ком, который две девки загораживали от любопытных глаз большим покрывалом, Зина уже хлопочет вокруг Лизы. Как правило, наряжать невесту поручают дев– ке, знающей в этом толк и имеющей живых родителей– это непременное условие. И вот теперь Зина тщательно облачает в свадебный наряд Лизу, безвольно подчиняющуюся ей во всем. "Неужели Зина опять поддевала ее? . . "– возмутилась Мад, увидев заплаканные глаза Лизы. Но она не угадала. Зина сегодня была с Лизой необычно ласкова, заботливо успокаивала ее, давала последние наставления, причем не скупилась на шутливые советы, чтобы как– то отвлечь ее. Здесь же Тамара вместе с матерью Лизы вновь укладывала в чемоданы подарки для родст– ов жениха, которые до того демонстрировались перед гостьями, пожелавшими их посмотреть. Глядя на встревоженное, растроенное лицо Лизы, Мад. готова была расплакаться от жалости к ней. Она стала пробираться поближе, но Там. перехватила ее на полпути: – Подожди. Незачем со своими мокрыми глазами подходить к ней, нечего ее расстраивать, у нее и без того глаза от слез красные. – Я не собираюсь плакать, – отмахнулась Мад, упрямо продвигаясь дальше. Она взволнованно обняла преобразившуюся в свад. наряде Лизу, расцеловала в обе щеки, и, силясь не выдать своих истинных чувств, фальшиво– бодрым тоном проговорила: – Увидев тебя, они там все попадают от восторга! Ни о чем не тревожься, сестренка. Вот увидишь– все у тя будет хор. Мы скоро приедем тебя навестить. .