Текст книги "Мадина"

Автор книги: Доухан Балаева

Жанры:

Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

– А ну, иди– ка сюда! – властно притянула Мад. за руку, усадила рядом. – Сиди и слушай, что я скажу. – Она обняла ее за плечи и уже более ласково продолжала: – Я ведь те счас. желаю, Мад. Клянусь, эт парень такой завидный жених, о каком мы и мечтать не могли. Нам следовало бы молиться за то, что он тя заметил. Ты еще не знаешь, о ком я, и потому узел во лбу собрала. А я ведь про Ал. говорю! – сказ. с таким видом, словно выложила козырного туза, и перевела дух, не спуская с племян. испытующего взг. – Ты его не раз видела и знаешь, что он и красив, и статью не обделен. . Мад. непроизвольно фыркнула, отчего тетя возмущенно вскинулась: – Ты что хочешь сказать? Что свистишь носом, как норовистый эмалк? . . Ни 1живой чел. не может ниче плохого сказать о его внеш! И ты нарочно фыркаешь, хотя сама это прек. знаешь. Но даже не его внеш. главное, а то, что все, что только чел. назвать умеет, у него есть, и даже если нет чего– может достать. У него раб. оч. хор, дом 2– ый, машина собст. и нрав. ты ему оч. что тебе еще надо? ! – С моей стороны он свободен вместе со всем этим. – Не говори так. Рано или поздно те не избежать зам– ва, так не лучше ли выйти, когда счаст. случай подвернулся? Учти, такое место не всякой дев. попадается. . Тетя все говорила и гов, не обращая вним. на отсутствующий, откровенно скучающий вид Мад. Она принимала поведение плем. за обычное в подобных случаях дев. притворство. А Мад. слушала вполуха, думая о своем и время от врем. мысленно иронизируя над тетей, изощряющейся в красноречии, описывая ну прямо– таки неземные достоинства Ал. и всей его семьи, оказавшейся, кстати, немалочисленной.

Тетя внимательно следила за выражением лица Мад. Но, к удивлению своему, не могла в течение всего разг. уловить хотя бы искорку интереса в ее глазах. – Можешь сколько угодно смот. в сторону, но никуда ты теперь от него не спасешься, дев, – ласково потрепала плем. по щеке. – Он не мальчишка какой– нибудь. Он не отступится от тя, даже если весь эт мир перевернется, эт не я говорю– он так гов. – Почему ты за него так стар, дяци? Неужели он те дороже, чем я? – Да продлится твоя жизнь, дев! Я ведь именно потому и стараюсь, что те желаю счас. – А если мне совсем не нужно такое сч? Да я лучше руки на ся наложу, чем вых. за него! И оч. тя прошу, дяци, оставить эт дело и никогда больше не заговаривать о нем, если только ты дейст– но желаешь мне хорошего. – Ты что говоришь? ! Как только язык повернулся произнести такое! Да у тя ума с лягушачий хвост, если ты эт от души говоришь! – с негодованием обрушилась на нее тетя. Но это только здесь, в доме брата, она откровенно выражала свое подлинное отношение к готовящемуся сват– ву. Там, у ся дома, она высказывалась на сей счет весьма сдержанно. Чуть ли не со дня свадьбы Лизы сес. Ал. начала склонять ее в союзницы. Эт не стоило ей большого труда, поскольку и сам парень, и вся его семья тете были давно знак, и была она о них весьма высок. мнения. Ей льстило, что Ал. на кот. столько лет с тайной надеждой заглядывались лучшие дев, остан. свой выбор на ее плем. Но фамильная гордость не позволяла обнаруживать это перед его род– ми.

Ал. с тех пор, как решил сделаться зятем, избегал бывать там, чтобы не попадаться на глаза тете. А Хадишат, получив "добро"брата, усилила агитацию и оч. скоро уговорила ее поехать к род– ям дев. для предварительного разг, справедливо рассудив, что род. сес– да еще старшая– для Маг. в этом вопросе большой авторитет. И вот теперь, встретив протест плем, тетя была весьма озадачена. – Дяци, скажи Ах, чтобы он его больше не приводил ко мне. – Мад. упрямо склонила голову, избегая обиженного взг. тети. – Это не Ах. его водит, а он Ах. Не можем же мы привязать его! – Пусть только посмеет еще раз прийти– я ему тогда выскажу! – Не вздумай этого делать! – встрепенулась тетя. – Учти, он не станет с тобой много церемониться– закинет в маш. и увезет, если посмеешь чем– либо задеть его самолюбие. – Пусть только посмеет. – А что ты сможешь сделать? Еще и не таких увозили. Уж лучше оставь лишние разг, не навлекай позор на свой дом. И вообще. . Что, думаешь, если ты за него не пойдешь– он без жены останется? Да он и получше тя найдет. Эт ты много потеряешь, если откаж, – изменила тактику тетя. . Когда вечером пришли с раб. род– ли, Мад. ушла в свою ком. и, не вкл. свет, уселась на диван в излюбленной позе: забившись в угол и подобрав ноги. От радости, кот. поначалу вызвал приезд тети, давно не ост. и следа. Было досадно, что тетя испортила ей такой счас. день. Заявление ее не принимала всерьез, так как была убеждена, что у нее хватит решимости отбиться от непрошеного сват– ва. Но, зная свою мать, предчув– ла, что все эти разг. еще долго будут не давать покоя. Спустя неск. дней поздним вечером Ал. в сопровождении Ах. приехал прямо домой к Мад.

Там, видно, была подготовлена к этому визиту. Она после отъезда золовки неоднократно заводила с доч. разг. по поводу намечающегося сват– ва, но, каждый раз встречая бурный протест, решила до времени помолчать и лишь иногда как бы размышляла вслух, не обращаясь к доч. прямо. Было очевидно, что золовка в отношении ее добилась желаемого результата. Мад. прекрасно понимала намеки мат. и старалась поскорее удалиться, чтобы не слышать их. И вот теперь, когда Ал. явился с офиц– ым визитом, она катег– ки отказалась вых. к нему. Там. в этой связи учинила большой скандал, и дочь, обиженная, уединилась в ком. Мустафы, отказавшись, против обыкновения, участвовать в приготовлении угощения. Ах. попытался было вмешаться, однако Мад. и слушать его не стала. Там. обратилась к мужу, только что вернувшемуся от Василия. – Скажи своей доч, чтобы не дурила. Даже гостя не зашла поприветствовать. Что теперь мне, старой, на стол подавать? Маг. молча прошел к доч. и строго сказал: – Иди, делай, что те мать говорит. У Мад. от обиды и бессилия что– либо предпринять выступили слезы, но ослушаться отца или возразить ему она не решилась. Вернувшись на кухню, принялась помогать матери, не говоря ни слова. Когда все было готово, мать предложила ей пойти переод. Но Мад. наотрез отк. и, невзирая на настоятельные требования одеть хотя бы платье поприличнее, осталась в чем была. Даже не взглянула в зеркало, не поправила волосы. Там. сердитым шепотом бранила дочь за ослиное упрямство, но тут уже за нее вступился Ах, все время околачивавшийся на кухне. Мад. более чем сдержанно обменялась с Ал. приветствием и незамедлительно принялась подавать на стол, желая поскорее избав. от этой обязанности. На воп. отв. односложно, не скрывая недовольства его непрошеным визитом. Ал. ел нехотя, зато говорил и шутил весьма охотно, откровенно стараясь, разг– ть Мад.

Вскоре Ах. встал: – Дай– ка ключи, подгоню маш. поближе, а то мы ее у чужих ворот ост. Когда он вышел, Ал. сразу принял серьезный вид. – Мад, я никак не ожидал, что и в своем доме ты мя встретишь так неприветливо. Чем я заслужил такую немилость? – Те незачем было приез. сюда. Я же говорила. – Я подумал, что мя не прогонят из этого дома, если даже явлюсь без приг. И еще надеялся, что здесь ты будешь со мной немного поразговорчивее. Мад. молчала, глядя в сторону. У нее вызывали раздражение его розовые пальцы с перстнем, кот. он время от врем. чуть слышно барабанил по столу. Дальше последовали обещания и посулы, мало чем отличавшиеся от не раз слышанных ею. Она почти не слуш. его, желая лишь 1– го: скорейшего завершения этого затянувшегося визита. – Напрасно не принимаешь всерьез мои слова, Мад. Я просто так никогда ничего не говорю и не делаю. Раз говорю, что сделаю твою жизнь счас– значит, добьюсь этого, чего бы мне ни стоило. Ал. говорил долго и гладко, суля все земные блага, и даже больше, если только она выйдет за него. Однако Мад, отбросив прочь все церемонии и принятую в подобных случаях дипломатию, открыто заявила, что этому никогда не бывать. Ал. был уязвлен столь катег. отказом. – Хоть бы для вида сказала это как– нибудь по– другому– мне бы не так тяжело было, – оскорб. произнес он. – Я не хочу притворяться. – Тогда скажи: какой изъян во мне нашла, чтобы так резко отк– ть? Я постараюсь от него избавиться. – Не берусь судить о твоих достоинствах и недостатках– это не мое дело. Я только прошу ост. мя в покое. Мне нужно закон. учебу. – А если род. твои решат по– другому? Ты ослушаешься их? – Не решат. Они мне не враги.

– Ну а если все же решат? И не потому вовсе, что враги те, а как раз наоборот? Они– то получше нас с тобой разбираются в жизни и лучше понимают, что в ней важнее и как поступить прав. – Я постараюсь воспрепятствовать. – Мад, ты мя удивляешь все больше. Неужели я не заслуживаю даже того, чтобы ты гов. со мной не как со злейшим врагом? В конце концов это для тя небезопасно– у мя ведь тоже есть сердце, и оно не лишено гордости. – А как мне еще гов, если ты на мои слова ни малейшего вним. не обр? Я ведь давно сказала свое слово, и уже много раз просила ост. мя в покое. – Я все же решил не ост. тя в покое, что бы ты ни говорила. Может, со временем переменишь свое мнение обо мне и станешь относиться ко мне немножко получше. А может, ты так упрямишься, потому что уже сделала выбор и связана словом? Мад. молча взг. на него: "Угадал. . ". – Скажи, если это так. – Ал. пытливо заглядывал ей в лицо. – И что тогда? – Это в самом деле так? – А если так, ост. мя в покое? спр. Мад. – Этого не могу обещать, чтобы не соврать. Но мне хотелось бы знать правду. – Но если те все равно, стоит ли и говорить. . В ком. вернулся Ах. – Почему замолчали? Если помешал– сейчас выйду, – шутливо пригрозил. – Допивай свой чай, – невесело улыб. Ал. – Нам лучше уйти отсюда поскорее, мы с тобой тут лишние. – Что такое? Чем ты моего друга обидела? – Это еще воп: кто кого обидел. . – Что тут в мое отсутствие произошло? – Ничего особенного. Просто твой друг лишь свое слово, свое решение важным считает, а воля других его совсем не интересует. Я и сказала ему об этом.

– Вот так! Я же и виноватым оказался, – тоном невинной жертвы произнес Ал. "А этому хоть бы что! Улыбается как ни в чем не бывало. . "– с досадой подумала Мад. – Не забывай сес, что он наш гость и его ничем обиж. нельзя, хотя бы пока он находится в нашем доме. Мад. промолчала. "С каким бы удов– ем я этого гостя вытурила отсюда, будь на то моя власть! ". И когда наконец, поблагодарив, ей предложили унести со стола угощение, она не сдержала облегченного вздоха и тут же принялась за дело. Все эт не ускользнуло от внимательного взг. Ал, неотрывно следившего за каждым ее движением. – Мад, я хор. понимаю, что ты ничуть не рада моему появлению. Но все же не хочу отказывать себе в удов– ии, прийти сюда еще раз. Ты не оч. будешь возражать, если мы с Ах. приедем к вам Новый год встречать? – Думаю, это не в ваших интересах. У нас ведь здесь не выпивают– воти не допустит этого. Вы уж подыщите себе более подходящее место. – Почему считаешь, что мы выпивать собираемся? Вот сегодня же не пили! И вообще, я с того дня, как дал те слово бросить, в рот ниче спиртного не беру. Мад. понимающе смот. на Ах. "Знаем мы вас! "– говорил ее насмешливый взг.

– А я никакого слова с тя не брала, – перевела она тот же взгляд на Ал. – По мне ты волен поступать, как те угодно. – Да? . . В таком случае я приеду на Новый год к вам, – с готовностью подхватил Ал. – Приех. или нет– ваше дело, только мя все равно дома не будет. – Мад. вышла, прежде чем он успел что– либо сказать на это. – Слыхал? . . – энергично кивнул ей вслед Ал. – Клянусь, эта дев. себе на уме. Плевать она на нас хотела. – Он поднялся: – Нам в самом деле пора. Немного отъехав от дома Маг, он ост. машину. – Давай, где там у нас бутылка была, не то уже в горле пересохло. Беда с этими набожными стариками: из– за них приходится лишения терпеть. Ах. рассмеялся: – Да– а! . . Большую жертву ты принес сегодня: целых 3часа воздерживался от выпивки и курева! Уж не бросить ли те все это, раз столько времени перетерпел? – Да нет, я погожу с этим. . Только не выдавай мя, не говори Мад. – Можно подумать, это тя оч. беспокоит, – усмех. Ах. Пропустив по стаканчику, друзья тронулись дальше. – Вот был бы на столе "пузырек"и аппетит был бы другой, и настроение. А то, как я погляжу, настроен ты не особенно весело, хотя и смеешься– поддел Ах. – Между прочим, те там никто не запрещал пить, зря моего дядю винишь. – Или я не ингуш? . . Принято же кандидатам в зятья ангелами прикидываться! Сам не знаешь? . . Даже кто всю жизнь не признавал никаких обычаев– и тот в дом будущ. нев. при полном параде идет и ведет ся подобающим образом. Будь у мя китель, галифе, сапоги хромовые да папаха– я бы тоже вырядился, чтобы Маг. сразу видел, какой я благопристойный парень, – посмеивался Ал.

– Да он– то тя и не видел. – Все равно узнал бы, что я в его дом явился в форме настоящего мужчины. Ну ниче, зато я показал, что непьющий и некурящий! . . – Вряд ли введешь их этим в заблуждение. Ладно, шутки шутками. . Что скажешь о нашей сег. дороге сюда? Может, все же ост. ее, раз так упрямится? – Ну уж не– ет! Теперь и вовсе не ост. Не на шутку она мне нервы расщекотала, эта дев. . Ты вот что, друг: действуй без промедления, приложи все свои силы, чтобы провернуть это дело побыстрее. Дави на мать– она может все устроить. А я, в свою очередь, готов сделать для тя что угодно. .

Вскоре все внимание Мад. поглотила экзам– ая сессия, первая в жизни и потому несколько пугавшая. Однако, успешно выдержав первые 2 эк. она заметно успок, найдя, что ниче страшного в этой сессии нет– эк. как эк, мало чем отличаются от школьных, только что наз– ся по– другому. Сегодня группа сдает историю. Мад. шла на эк. сравнительно спокойно. Была уверена в своих силах: что– что, а уж ист. ей всегда легко давалась. А сегодня уже здесь, в коридоре, у нее появ. настоящая тревога. Причиной было то, что за столом эк. рядом с препод. Алексеем Борисовичем, читавшим курс лекций, сидит доцент, снискавший себе в студенческой среде славу оч. придирчивого, старающегося засыпать экзаменуемого. Такие сведения о нем распространялись старшекурсниками, сдававшими ему далеко не всегда с первой попытки.

Мад. вошла, не чувствуя под собой ног, и с замирающим сердцем приблизилась к столу, на кот. были разложены билеты. Алексей Борисович взял из ее рук зач. книжку, кивнул: – Берите билет. Помедлив сек. Мад. взяла билет, не глядя показала его экзаменатору и села за свобод. стол. Наконец вызвали ее. Мад. села напротив экзаменаторов, положила перед собой листки и начала рас– ть, лишь изредка заглядывая в записи. Уверенно ответив по билету, выжидающе умолкла, боясь поднять глаза на доцента: а ну как задаст сейчас каверзный воп, кот. загонит ее в тупик!

И воп. такой в самом деле прозвучал. Подавшись вперед, доц. вежливо проговорил: – По бил. вы отв. Назовите– ка нам теперь, пож– та, триединую основу нашего гос– ва. При первых же звуках его голоса сердце Мад. зачастило, в висках начало стучать, и, выслушав воп, она с ужасом поняла, что он застал ее врасплох. Она мысленно твердила: "Триединая. . триед. основа. . "– и никак не могла вспом. о чем следует говорить. – Ну? . . Мы слушаем вас. Мад. растерянно взглянула на А. Б. и тихо призналась: – не знаю. – Как это, не знаете? Как можно не знать основу своего гос– ва? – разочарованно развел руками доцент и покачал гол: – А ведь так хор. отвечали. . – Подождите, не спешите, подумайте немного, вы же знаете это, – доброжелательно произнес А. Б. Мад. добросовестно пыталась вспомнить. Но это были тщетные усилия: ск. ни старалась, в памяти после слова "триед"настойчиво возникало"задача", но никак не "основа". Видя ее полное замешательство и беспомощность, чутьем опытного педагога угадывая ее состояние, А. Б. заговорил отеч. тоном: – Не надо так волноваться. Я уверен, что вы это знаете. Может, воп. непонятен, непривычно поставлен? Мад. еще ниже опус. гол, сгорая от стыда от сознания, что не в силах оправдать его уверенность. – Ну хор, – мягко заговорил вновь А. Б. – Тогда скажите: что яв– ся основой любого гос– ва, по каким признакам судят о сходстве или различии того или иного гос– нного строя? – Основными признаками любого гос. яв– ся: его политический строй, – несмело начала Мад, поднимая робкий взг. на Ал. Б. и, подбодренная его добродушной улыб, продолжала увереннее: – Экономический уклад и социальная структура. .

– Ну– ну! Так что же яв– ся полит. основой Совет. гос– ва? – Полит. основой Совет. гос. яв. власть Советов народных депутатов, экон– ой основой– общественная собственность на средства производства, а социальной– союз рабочего класса, трудового крестьянства и интеллигенции. – А говорили: "Не знаю". – Ал. Б. глянул на своего товарища с таким видом, словно это была его собств. победа: – У вас больше нет воп? Мад. затаив дыхание, ждала, что тот опять задаст какой– нибудь заковыристый воп. Однако след. воп. доц, к ее удивлению, оказался оч. простым. – Ну что ж, хор. – Доц. взглянул на А. Б: – Только вот с первым воп. заминочка вышла. – Это ее ввела в заблуждение необычная постановка воп, – улыб. А. Б. и уверенно вывел в зач. "отлично". Мад. рассеянно отв. на воп, выслушивала поздравления и откровенно завистливые восклицания. – Да ниче страшного, дев! Не такой уж и страшный оказался этот доц. Да и воп. из школьной программы задает.

Домой они с Нат. возвращались веселые, довольные собой. Шли под руку по тротуару, оживленно переговариваясь, и не сразу заметили, что совсем рядом, тихо шурша шинами, катит по проезжей части белая Волга. – Глянь, опять он! . . – Мы его не видим! – Мад. упорно не замечала это неприятное соседство. Дев. переместились на правую сторону тротуара, желая оказаться как можно дальше от маш, и ускорили шаг. Однако маш. по– прежнему тихонько катила рядом, то опережая их, то останавливаясь, чтобы не особенно вырываться вперед. Да, это опять был Ал. Он уже не раз выделывал такие номера, словно задавшись целью убедить Мад. в том, что ему не стоит большого труда увезти ее, если и дальше будет так упираться. Мад. дошла до такого состояния, что боялась даже смотреть в сторону любой маш. белого цв. – везде и всюду ей мерещился Ал. Он уже не делал попыток подойти, заговорить, убедившись в их бесполезности, – этого– то Мад. сумела добиться. Но запретить ему подобные преслед. она была не в состоянии, и сознание собственного бессилия что– либо предпринять против них вызывало в ней негодование. Нат. украдкой следила за Ал. и шепотом докладывала под, а та, прижимая к себе ее локоть, торопливо шла вперед, стремясь поскорее оказаться в автобусе и избавиться от нежеланного попутчика. Наконец они в своем авт. – Кажется, оторвались, – сказала Нат, не видя поблизости маш. Ал. – Ох, слава богу– перевела дух Мад.

Они устроились на свободное заднее сиденье полупустого авт. – Ну какой же нахал! – сдавленным щепотом возмущалась Мад. – Уже и не знаю, как его, паразита, отвадить.

Что ему ни говори– только лыбится да все в шутку превращает. Неужели не видит, что мне просто смотреть противно на его сытую рожу. – Брось, Мад. Ну что ты все так близко к сердцу принимаешь? Пусть себе ухлестывает, коль охота. А ты на него ноль вним. и фунт презрения. – Да– а, те легко говорить, – вздохнула Мад. – А знаешь, как все это на нервы действует? Он ведь всех моих род– ков успел обработать, все в 1голос его нахваливают. Мне– то плевать, но все равно неспокойно как– то на душе. . Да и с мат. надоело ссориться, у нас теперь только из– за этого скандалы. . За тихим разг. дев. незаметно доехали до своей остановки. Но не успели пройти по улице и 10мет. как их опять нагнал Ал. – Ох, точно он недоброе замышляет, – не на шутку встревожилась Мад. – Что он 1может сделать? Да я ему зенки выцарапаю– пусть только посмеет приблизиться! . . Какое– то время Ал. ехал рядом, затем, неск. раз подряд просигналив, маш. его, стремительно набирая скорость, вырвалась вперед и резко свернула в переулок.

– Наконец– то отвязался– шумно перевела дух Мад. – Сег. же скажи обо всем отцу– пусть примет меры. – Как я могу с отцом об этом говорить? Я даже с матерью– то стесняюсь о таком. . – Ну и дурочка. Уж лучше рассказать род, чем ходить да дрожать как заячий хвост. Вот придет вечером дядя Маг– скажу! – Ой, Нат, мне же потом стыдно будет ему на глаза показаться. – Тогда скажи Иб. – Ну ты сообразила! Да я меньше всего на свете хочу, чтобы он узнал. Неужели не понимаешь? Подумав, Нат. согласилась: – Ему– то, может, и в самом деле не стоит гов. Чего доброго, передерутся еще. – Если бы только это. . Ты же знаешь– у нас драки так просто не кончаются. Тем более по такому поводу. Я совсем не хочу, чтобы Иб. из– за меня вражду себе нажил. Авось, обойдется все. – Конечно, об. Не стоит из– за этого нос вешать. Ладно, Мад. не кисни, сейчас быстренько переоденусь– и к тебе! Нат. застала под. в еще худшем наст, затормошила ее: – Ну, по ком траур? Все по белой "Волге"тоскуешь? – Тебе все шуточки, а я ума не приложу. . – Послушай, скажи– ка лучше Иб, что не возражаешь против сватовства– пусть сосватает теперь же, и дело с концом. – Это, конечно, избавило бы мя от преследований рыжего хама, – задумчиво сказала Мад. – Да не рыж. он вовсе! – справедливости ради возразила Нат. – Ну почти рыж, какая разница? По мне все не черные– рыжие. . – Значит, и я? Спаси– ибо! – притворилась обиженной Нат. – Да будет тебе, Ната. К те это не относится. А эт красномордый– настоящая рыжая свинья. И не вздумай больше защищать его. – Ладно, пусть будет рыж, раз так хочешь.

Мад. призадумалась, помолчала. Потом грустно сказала: – А знаешь, в послед. время Иб. почему– то совсем не заговаривает о сват, не вспоминает. – Еще бы! Надоело небось уговаривать тя да выслушивать отказы. У него ведь тоже есть самолюбие. Теперь ты сама должна сказать ему об этом. – Да я скорее умру. – Эх, ты! "Скорее умру! "– передразнила Нат. – Скорая ж ты умирать. А может, он ждет, пока ты скажешь? Вот доиграешься в молчанку, попомни мое слово! – Нет, Нат, ни за что я ему об эт не скажу. Не смогу я. . – Ну что тут плохого? Он ведь любит тя, дурочка. Другое дело, если бы ты сама ему навязывалась. И вообще! Не пойму я тя, ей– богу. Этого не можешь, того боишься, другого те нельзя– прямо форменная дикарка с какими– то монашескими странностями! Святошу из ся строишь! И за что только я тя– такую противную– люблю, ума не приложу! – с чувством выговорила Нат. больно стукнув ее. – Не– ет, я эт так не оставлю, сама приму меры. – Что ты соб. делать? – Эт уж мое дело. – Нат, оч. тя прошу без моего ведома ниче не предпринимать. Ты можешь сильно навредить мне, сама того не подозревая. – Как я могу нав? ! Не делай из мя дурочку, ради бога. Сама знаю что делать. И прежде всего расскажу обо всем дяде Маг. – Только не это! . . Придумай что– нибудь другое. Какое– то время дев. сидели молча, каждая по– своему думая об одном и том же. Потом Нат. озабоченно вздохнула: – Ск. ни ломай голову, а лучше ниче не придумаешь. Нужно поговорить с Иб. . да подожди ты! – остан. попытку Мад. возразить. – Я сама с ним буду гов. Не бойся– не скажу ниче такого, что может унизить твое достоинство. Я только скажу, чтобы он не ждал у моря погоды, если не хоч. ост. с носом. .

Мад. взяла с нее слово, что ниче другого предп. не будет, и Нат. заверила ее в этом, хотя про ся решила дейст. неск. иначе. И прежде всего решила рас. Иб. о домогательствах Ал, полагая, что ему совсем нелишне знать об этом. А вернувшись домой, Нат. расск. обо всем мат. Люба слушала, прищелкивая языком и качая гол: – Ну что ты будешь делать. . Не дают дев. спокойно уч. . – Мам, как же быть– то, а? Как тут ей поступить? – Да пост– то всяко можно. Только вот не всяко им подходит. Я бы быстро нашла на него управу. Я бы на месте Там. перехватила этого кавалера да таких бы чертей ему надавала, что он бы за версту обходил мою дочь. А у них же такое не принято делать. Поговорю с Там. Она мать, ей и решать. Лучше бы, конечно, сразу Маг. . – Ой, не надо. Я обещала Мад. Вечером Люба пришла к Там, и они долго шептались, сидя на кухне. А через день, когда вновь приех. золовка, Там. выразила ей свое недовольство по поводу недопустимого поведения Ал. Выслушав нев, та искренне поддержала ее, и вскоре трудно было понять, кто больше возмущен действиями Ал– Там. или ее зол. Ведь и последней честь своей плем– а значит честь брата– была далеко не безразлична, а Ал, судя по всему, намеревался умыкнуть. . Во всяком случае, пов. его наводило на мысль об этом. Уехала она дом. в тот же день, заверив Там, что примет все меры и впредь Ал. не появится здесь без ее ведома.

Прошло не больше четверти часа с начала консультации, как проткрылась дверь и препод. вышел, вызванный кем– то. Вернувшись, он назвал фам. Мад, ища ее глазами среди студентов. Мад. растерялась от неожиданности, встала. – Выйдите, там вас ждут. – Словно тут же забыв о ее существовании, вновь приступил к прерванному объяснению. Мад. медленно села, перевела вопросительный взг. на Нат: – Кто эт может быть? – Иди, не трусь, я следом выйду. Но если тот– сразу возвращайся. Нет, лучше пойдем вместе, – поднялась Нат. – А вы куда? – окликнул ее препод. – Или вы так хор. знаете математику, что не нуждаетесь в консультации? Что ж– завтра проверим, сколь вы сильны в ней. Мад. послышалось в его тоне что– то зловещее, она шепнула под: – Останься. . За дверью Мад. остановилась, не решаясь сделать шаг навстречу Иб. Он стоял поодаль, заложив руку за борт серого демисезонного пальто, и с жадным вниманием смотрел на нее. "Какая у него груст. улыбка", – взволнованно подумала она. – Почему там стоишь, словно приготовилась сбежать от мя? – Иб. подошел ближе. Они неторопливо пошли по корид. – Присядем где– нибудь, погов. спокойно. – Иб. хотел найти укромное место, чтобы никто не мог им помешать остаться наедине. Однако Мад. не захотела ходить по этажам в поисках такого места. Как– то само собой получ, что она останов. на той самой лест. площадке. – Останемся лучше здесь, зачем ходить по всему инст. – Твоя воля для мя– закон– улыб. Иб. – Между прочим, эт как раз наше место, помнишь? . . Мад. смущенно отвела взг. – Я приезжал позавчера, не нашел тя. Хор, что хоть расписание ваших эк. и конс. внизу висит. – Мя эти 2дня не было здесь. – Как сдаешь сессию? Получается? – До сих пор все хор, вот только завтра не знаю как. . Напоследок самый труд. ост.

– Да ты и с ним справишься, не волн. понапрасну. – Иб. не сводил с нее ласк. взг. – Эт всегда так бывает: предстоящий эк. кажется самым труд, а как только сдашь его, думаешь: "И стоило волноваться? Не такой уж и тр. оказался этот– вот след. бы сдать! ". По себе знаю. . – А правда, так и бывает– улыб. Мад. Незаметно для ся она расск. о своих, казавшихся сейчас смешными, переживаниях. Иб. с радостью замечал, что она освободилась от прежней натянутости в обращений с ним, что гов. с нескрываемым удов, непринужденно, и, главное, гов. не одними словами. Он вглядывался в ее удивительные глаза, откровенно излучавшие сердеч. тепло, и чувствовал, как вновь, словно во хмелю, кружится гол. С глубоким сожалением думал о том, что вот именно сейчас, когда наконец убедился, что дейст– но дорог ей– вынужден уехать. Тоска сжимала его взволнованное сердце. Но эт было не горькое, мрачное чув. тоски, а какое– то сладостно– щемящее томительное чув, причиной кот. была уверенность в ответном чув. этой бесконечно дорогой ему дев. – Почему так смотришь? Сказать что– то хоч? – совсем тихо спр. она и перевела глаза на высившиеся вдали горы, покрытые снегом. Но хол. далеких снежных вершин был бессилен остудить пылавший в ее груди жар, все сильнее раздуваемый необыкновенно ласк. тоном Иб. – Я оч. многое хотел те сказать, Мад. . Мы так давно не виделись. – Кто виноват? – тихо обронила она.

– Сам. Конечно, сам во всем вин. Поверь, Мад, я готов был каждый день приезжать, но ведь тя здесь не бывает по вечерам, а в те часы, когда ты здесь, я на раб. . – Зачем оправдываешься? Я же просила не приез. – Да я не столько перед тобой оправ, ск. перед самим собой, – тяжело вздохнул Иб. Он бессознательно мял в руках свою чер. кроличью шапку. Это немного развеселило Мад. – Не мучай шапку, Иб. Лучше надень. . Слова ее прозвучали покровительственно– насмешливо, и, почув. это, она виновато улыб. Иб. неск. сек. растерянно разглядывал шап, а потом коротко рассм. и надел: – Вот так говоришь? . . – Так лучше, а то она форму потеряет. Иб. взял ее руку, сжал в ладонях, и впервые она не попыталась отнять ее, только опустила глажа. Он любовно поглаживал руку, перебирая тонкие пальцы, и чуть слышно повторял ее имя, словно силясь сказать что– то оч. важное и не решаясь. "Сейчас скажет. . Сейчас! . . "– с трепетом ждала Мад. чув. как бешено колотится сердце. Казалось, оно бьется даже в кончиках пальцев, заполняет все ее существо, стремится вырваться вон. . В эт мин. она была полностью в его власти, была готова спрятать свое пылающее лицо у него на груди. Достаточно было 1– го его слова, одного движения. . Но он не догад. сказать его. Не дог. прижать ее к груди и помочь унять неистовствующее сердце. Он сказал совсем не то, что она жаждала усл: – Мад, я приех. попрощаться. Завтра улетаю. У нее потемнело в глазах. Но мин. безумия прошла. Она отняла свою руку, выдохнула: – Куда? . . – Я же гов. те. К арабам еду. . Видишь, по– твоему все вышло: один еду, – договорил с неподдельной грустью.

Назад к карточке книги "Мадина"