Текст книги "Черное племя. Война (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Давид оказался слишком красивым, слишком. Очередная вспышка ненависти затмила глаза. Мертен вытащил кинжал и резко провел лезвием по лицу омеги, оставляя глубокую красную полосу на лбу и щеке. Еще один жест, и в левый глаз Давида опустилось острие клинка, с неприятным звуком… По щеке потекла мутная жидкость. Омега замер, не понимая, что происходит. Зато понимал Мертен. Еще не выныривая из своего безумия, он отбросил кинжал, схватил мальчишку за волосы и ударил его головой о спинку кровати, рассекая голову. Постель обагрилась, а шаман, наконец, почувствовал, как член стал сдуваться. На руках у него покоилось тело омеги. Давид почти не дышал. Мертен вышел из мальчишки, провел рукой по его щеке и, глядя на его изуродованное лезвием лицо, быстро оделся и, решив, что Давид умер, покинул комнату.

========== Глава 32. Дилемма ==========

Кайлин проснулся посреди ночи, в холодном поту. Ему снилось, будто он падал с огромной высоты. Омега летел в пропасть, и с каждой секундой его тело становилось всё тяжелее, приближаясь к острым камням. Сердце Кайлина замирало, оборотень пытался вздохнуть, вскрикнуть, и в ту секунду, когда он уже, казалось, набрал в легкие воздух, омега проснулся как будто от удара, чувствуя, что кричит, в холодном поту. Падение во сне оказалось смертельным, и теперь волк, проснувшись, тяжело дышал, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

– Кайлин, что случилось? Что болит? – Арен, проснувшийся от криков мужа, тут же сжал его в объятиях, разглядывая его бледное лицо, хорошо освещенное светом луны.

– Давид… – испуганно протянул омега, не в состоянии справиться с дрожью во всем теле, – Что-то с Давидом…

Арен сел на постель, не слишком понимая, что имеет ввиду Кайлин. Затем, вдруг как опомнившись, оборотень вскочил, схватил клинок и, как есть, в одних подштанниках, выскочил из комнаты. Омега кинулся вслед за мужем, в длинной рубашке, в которой спал.

Вождь мчался по каменной лестнице, прислушиваясь к давящей тишине, ориентируясь на нюх, который, в данную секунду ему кричал, что тут, в крепости, совсем недавно был чужак. От этой мысли сердце билось еще сильнее и падало куда-то вниз.

Когда Арен добежал до комнаты в башне, то понял, что уже поздно. Два охладевших трупа телохранителей Давида валялись на полу в луже крови. Вождь замер. Через мгновение к оборотню подбежал Кайлин, которого альфа тут же схватил в охапку и развернул обратно, показав знаком, чтобы тот не вздумал кричать. Омега, как мог, справился с собой и, прижавшись к стене, смотрел то на тела омег, то на приоткрытую дверь в комнату сына, из которой сочился свет факела.

Арен сжал клинок в руке и шагнул внутрь. Однако обидчика уже не было. Зато был лежащий на полу Давид, в неестественной позе, обнаженный, скрючившийся, окровавленный. Арен подлетел к сыну и развернул его, чувствуя, что мальчишка еще теплый. Белые волосы облепили лицо омеги. Арен положил меч и аккуратно убрал их в сторону, тут же вскрикнув: у его любимого сына, первого красавца в племени, отсутствовал глаз. Не позволяя себе запаниковать, Арен принялся рассматривать повреждения. Тут же он заметил рану на пол лица, многочисленные гематомы на теле… Но больше всего его волновали повреждения на голове.

Вождь разглядывал рану, когда услышал позади себя шаги. Быстро повернувшись, он увидел мертвенно-бледного Кайлина, который тихо приблизился, закрывая ладонью рот и, казалось, был близок к обмороку.

– Он жив? Жив?

– Да… Но он сильно ранен, зови Феофила и Энджи, быстрее…

Кайлин кивнул и понесся вниз, а Арен принялся дальше рассматривать сына, который, чувствуя что его теребят, тихо застонал. Вождь чувствовал чужой запах на теле Давида, но никак не мог понять, чей именно. С болью в душе Арен понимал, что произошло. Рука оборотня коснулась дырочки сына. Так и есть, растянута, к тому же испачкана чей-то спермой. Мысль, что мальчишку насиловали, заставила вождя до боли сжать скулы. С тревогой и злостью Арен думал о том, что у Давида как раз началась течка, а это значило, что беременности не избежать. Это был позор. Сын вождя мало того, что стал жертвой насилия, так теперь еще и родит от неизвестного? От врага?

Рука Арена невольно коснулась горла лежащего без сознания сына. Вождь знал, что у него есть немного времени, за которое надо принять решение.

Возникла дилемма: умертвить Давида до прихода Кайлина, чтобы избавить мальчишку, да и всю семью от позора или позволить его спасти? Арен смотрел на изуродованное, когда-то красивое лицо сына, на покрытое синяками тело, вдыхал чужой запах, которым измарал мальчишку насильник.

Казалось, было благом избавить Давида от будущих страданий, однако рука, лежащая на горле, не желала сжиматься. Арен обессилено смотрел в лицо сыну, затем отвернулся, и, убрав руку с шеи мальчика, закрыл ею себе лицо. Арена душили слезы. Как же так… Его любимый сын, его красавец, теперь… Что же теперь?

За спиной снова послышались шаги. Это был Кайлин, который привел Феофила и Энджи.

– Арен, отойди, – лекарь опустился рядом с вождем и начал рассматривать повреждения Давида. Альфа отодвинулся назад и на его место сел Энджи, который изо всех сил старался не показывать, насколько шокирован увиденным.

– Я его перенесу в шатер, он выживет, – Феофил повернулся к обоим вождям, – Вот только из-за раны на голове… Волосы придется обрезать.

– Пусть, – Арен прижал к себе Кайлина, который говорить не мог, боясь, что разрыдается окончательно, – Делай, как надо, не спрашивай.

Феофил в ответ кивнул, стянул с постели простынь и, обмотав ею Давида, понес мальчишку вниз.

Энджи побежал следом, но тут его схватил за руку Арен.

– Подожди, – шепнул вождь, приостонавлявая омегу, – Давида изнасиловали…

– Я видел, – Энджи опустил глаза, – У него течка и… Мне жаль, но…

– Энджи, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы он не родил этого ребенка, – Арен сжал плечо шамана так сильно, что омега едва не застонал.

– Тогда он станет бесплоден, как я, – Энджи не сводил своих изумрудных глаз с вождя, думая, как его успокоить. Да и возможно ли? – Ты хочешь ему такой судьбы, какая у меня сложилась? Век без волчонка?

– Но он родит неизвестно от кого! Полукровку, ублюдка, – Арен положил ладонь себе на лоб, – Всё племя смеяться будет. Да и что делать с этим ребенком?

– Принять. Давида изнасиловали, и его вины в этом нет. Зачем еще больше его наказывать? – шаман пожал плечами.

– Его всё равно уже никто не возьмет, такого… Никто не женится.

– Ну и что? Тогда тем более, ребенка надо оставить. Пускай у него хоть кто-то будет, – Энджи повернулся спиной к альфе и начал спускаться по лестнице, потом остановился на минуту и кивнул вождю, – Прости, Арен, но я не возьму на себя такой грех, как убить нерожденного волчонка. Я еще боюсь богов.

========== Глава 33. Перед вече ==========

Когда Давида принесли в шатер к лекарю, омега был еще без сознания, поэтому Феофил аккуратно положил его на простынь и стал быстро обрезать волосы на голове мальчишки, чтобы как следует разглядеть рану. К счастью, череп не был проломлен, только рассечена кожа, однако кровотечение было слишком сильным. Рану нужно было зашивать.

Энджи крутился рядом, помогая мужу и рассматривая борозду на лице и вытекший глаз.

– Какое несчастье… – омега, хоть и был зол на Давида за его поступок по отношению к сыну, теперь уже и не помнил обиды, слишком сильно шаман был шокирован случившемся, – Теперь ему придется ходить с повязкой… И волосы, такие шикарные…

– Энджи, угомонись, – закончив перевязывать голову мальчишке, Феофил уселся рядом на постель. Нужно было еще и протереть лицо, но кровь запеклась, и лекарь сосредоточился на другом. Он раздвинул ноги Давиду и осмотрел его, – Конечно… Поздно промывать. Ничего не поможет, будет беременность… Да и запах, уже такой. Смешанный.

Феофил вздохнул, глядя на Энджи, который теперь обрабатывал раны и ссадины на теле мальчишки. В это время в комнату просочился бледный, как полотно, Кайлин.

– Не надо, мы еще не закончили, – шаман поднялся навстречу другу, чтобы увести его из шатра, но, сам того не ожидая, вместо этого его крепко обнял. Младший вождь в ответ обмяк и разрыдался, уткнувшись носом в плечо Энджи, – Тише…

– Почему Давид? Скажи, ну почему? Как же он теперь будет… – омега не мог поверить в то, что именно с его ребенком случилось такое несчастье. Осознание всего, что произошло, наваливалось на Кайлина тяжелым гнетом. Прижавшись к Энджи, он тихо стонал на одной ноте, сжав зубы. Омеге хотелось сползти на пол, чтобы начать кататься и выть, – Почему не меня так, а его? Энджи, лучше мне бы лицо искалечили…

Арен стоял возле порога, стараясь не смотреть на мужа. Он сам боялся, что заплачет. Вождь старался, как мог, сосредоточиться на политической обстановке, подумать о том, кто и зачем напал на Давида и чего ожидать теперь дальше. Однако внутри всё разрывалось от боли, и Арен с трудом себя сдерживал, чтобы не начать биться головой о косяк двери, без конца повторяя: “Упустил, упустил, упустил”.

Феофил покосился на вождей и продолжил обрабатывать Давида. Теперь он работал над его обезображенным лицом, снимая запекшуюся с лица кровь.

– Шрамы будут, как у Лабберта, – пробормотал лекарь, накладывая салфетки, – Я не знаю что с ним будет, когда он увидит себя, когда поймет, что случилось…

Ответом послужило молчание. Родители Давида хорошо понимали, что для избалованного красавчика потеря красоты будет самоубийственна. И как теперь успокоить омегу, как привить по-новому вкус к жизни, это было большим вопросом.

– Я вече собираю. На рассвете, – Арен подошел к Феофилу, не спуская глаз с лежащего сына, – Я жду всех, кроме Кайлина. Кайлин будет с Давидом, он всё равно не в том состоянии, чтобы что-то решать. И когда Давид очнется, надо сразу выспросить, как выглядел насильник. Или, может, они всё-таки знакомы?

Младший вождь рассеяно кивнул, и Арен вышел из шатра, надеясь успокоиться до восхода солнца. На вече нужна была светлая голова, а не переполняющие душу эмоции. Оборотень ходил по опушке, пустыми глазами глядя на окунувшийся в темноту лес. Кто был злоумышленником? Откуда он? Как выглядел? Вождь подозревал, что это скорее всего чужак, об этом говорили остатки еле заметного запаха, витавшие на лестнице, на теле мальчишки, которые имели иную природу, чем запахи, которые носили альфы Черного племени. Но если это чужак, то откуда? Ни красный, ни белый оборотень не могли прокрасться в крепость незамеченными. Так что же произошло? Пока что у Арена не было ответов на этот вопрос. Чувствуя, что от всех этих размышлений он теряет самообладание, вождь на время переключился на другую проблему, которая также требовала решения, хотя и не такого скорого.

Речь шла о его старших сыновьях-альфах, которые патологически не переносили друг друга, и недавно устроили драку, в результате которой, первенец, Роджер, ударил небольшим кинжалом Герольда, распоров ему плечо.

В наказание теперь оба сидели в подвале, в индивидуальных комнатах, прикованные цепями к стене, и питались водой и добрым словом. Выпустить наследников на волю Арен планировал к свадьбе Давида, но сейчас, раздумывая над всем случившемся, вождь понимал, что что-то он не так сделал, воспитывая собственных отпрысков. Почему остальные оборотни доверяют своим детям, а Арену приходится их запирать? Вождь сжал зубы и отправился в подвалы, к сыновьям-альфам, по пути раздумывая о причине их постоянных конфликтов. Заводилой всегда был первенец, хотя чего ему не хватало, Арен понять не мог. Он и так был прямым наследником по праву рождения, хотя и родился белым. При этом Герольд, который внешне очень напоминал самого Арена, был спокойным и не конфликтным, любил уединение и постоянно тренировался.

А, может, у него было что-то на уме, может, он на самом деле хочет место прямого наследника и мыслит убить Роджера? Нужно было с ними разобраться, пока обоим только по тринадцать лет, и мальчишки еще поддаются хоть какому-то влиянию. Урок с Давидом оказался слишком жестким.

Подойдя к подвалам, Арен дал указание охранникам выпустить сыновей, которые уже пятый день пребывали в заточении. Через несколько минут перед вождем стояли оба альфы, очень сонные, потирая запястья.

– А почему ночью? – Роджер презрительно покосился на брата и уставился на отца, отметив про себя, что лицо Арена имеет какое-то странное выражение. Таким оборотня сыновья еще не видели.

– Вы пойдете на вече, пора привыкать. А не только устраивать потасовки, – прорычал вождь, поворачиваясь спиной к детям, – С первыми лучами солнца можете заходить в зал, я старцев предупрежу.

– А по какому поводу вече? – Герольд подбежал к Арену, поглядывая на него сбоку.

– Кто-то изнасиловал и избил Давида, сегодня ночью. Думаю, в племя пробрался чужак, – вождь старался говорить максимально спокойно, чтобы в голосе не слышалась предательская дрожь.

– Как? Кто это сделал?! – мальчишки замерли, не веря своим ушам.

– Я не знаю, кто это сделал, потому и вече! – рявкнул Арен, понимая, что еще чуть-чуть – и он сорвется в крик. Чувствуя, что отец на пределе, Герольд молча сглотнул и затих.

Через несколько минут все трое подошли к шатру, где лежал Давид. Роджер шагал с другой стороны от отца, глядя перед собой и скривившись в бессильной ярости. Мальчишки даже забыли о собственном конфликте.

– Его сильно покалечили?

– Сильно. Лишили глаза и порезали лицо, – Арен откашлялся, – Пока погуляйте, а я зайду к нему. Вам пока что в шатре делать нечего.

Братья потупились и отошли в сторону, усевшись на траву, на некотором расстоянии друг от друга. Сумерки постепенно рассеивались.

В это время Мертен, обращенный в волка, приближался к поселению Красных оборотней. Он уже понимал, что задание провалено. Он не убил Давида, он не убил никого, а это значит, что намеченный Витольдом план с тризной реализовать не получится.

Мертен явился в племя с рассветом, тут же обратился в человека и отправился в большой овальный зал, где с утра, как обычно в это время, находился вождь. Витольд сидел на скамье, общаясь с кем-то из племени, когда чужой запах заставил его вздрогнуть и отвлечься от разговора.

– Мертен?! – Витольд поднялся навстречу шаману, вдыхая воздух рядом с ним, – Где ты был? Почему от тебя запах течного омеги?

– Потому что я изнасиловал течного омегу, – оборотень посмотрел в лицо вождя, понимая, что совершил ошибку, подвел его.

– И кто этот омега?!

Мертен опустил глаза. Тогда Витольд повернулся к соплеменнику и кивком головы отослал из зала. Оборотень повиновался, и вождь продолжил разговор.

– Так кто это, Мертен? Кого ты изнасиловал?

– Давида, младшего сына Арена.

– Ты убил его? – в глазах вождя мелькнул огонек надежды.

– Нет, – тихо произнес Мертен, сжимаясь в комок. Что ждать от разгневанного вождя, парень не знал. Но то, что ничего хорошего, это было точно.

– Как нет? – таким же шепотом повторил Витольд, – Ты решил стать папой? Семьи захотелось? Я ничего не понимаю.

– Я изнасиловал и изуродовал Давида…

– Мне тебя по голове погладить? Что ты трахнул красивого мальчика? – Витольд сделал шаг навстречу Мертену, его глаза нехорошо сверкнули, – Тебе ясно давали задание, убить… Убить кого-то из семьи Арена! Чтобы была тризна. А ты что сделал?!

Мертен отвел глаза, понимая, что виноват перед отцом.

– Накажи меня, я знаю, что подвел.

– Вон отсюда! Пока я тебя не убил тут же! – Витольд уже держался за рукоятку кинжала. То, что в порыве гнева альфа может и заколоть провинившегося, знали все, – Нет, стой. Кто-нибудь там знает, что это ты изнасиловал Давида?

– Я ушел незамеченным.

– Тогда катись и не появляйся мне на глаза, пока я сам к тебе не приду.

========== Глава 34. Вече ==========

Витольд думал около получаса над возникшей ситуацией. Если Давид выжил, а он выжил, то он обязательно расскажет, как выглядел насильник, а это значит, что рано или поздно Арен докопается, кто подослал Мертена. И начнет готовиться к войне. Поэтому ждать не было никакого смысла. Оставалось нападать первыми, сейчас, да еще делая вид, что всё, что случилось с Давидом – не досадная осечка, а строго запланированная акция.

А еще нужно было что-то сделать с Мертеном. Витольд не хотел оставлять своего приемного сына без наказания, но сейчас, в эту секунду, было не до того. Рыжеволосый оборотень отбросил назад длинную, причудливо заплетенную косу, которую теребил все это время, пока раздумывал над дальнейшими действиями, и отправился к шаману.

Мертен сидел в своем шатре, раскидывая камушки с нарисованными на них знаками, понятными только ему.

– Что, пытаешься вычислить, что я с тобой сделаю?

От резкого голоса альфа вздрогнул и тут же вскочил с места, однако вождь жестом указал сесть на место. Мертен тут же повиновался, и Витольд приземлился напротив сына, уставившись ему в лицо. Его карие глаза нехорошо блестели, и шаман рассеяно начал сгребать камушки, слушая, как в углу шатра хриплым голосом гаркает ворон. Огромная черная птица вот уже три года жила с альфой и даже умела разговаривать. Ее боялось все племя, кроме Витольда. Вождь не боялся ничего.

– Замолчи, Арак! – рыжеволосый оборотень перевел взгляд на ворона, который, чувствуя страх хозяина, и сам начал беспокоиться, – Ты своим пустым гарканьем не спасешь его шкуру. Что, чуешь, что он принес в племя чужие запахи?

– Хрр граамега, – произнес ворон, который, несмотря на, казалось бы, птичьи мозги, быстро уловил, что хозяин вернулся каким-то другим.

– Да, омега. Мертен провел ночь с омегой, но не убил его, как я требовал, а просто хорошо провел время.

Птица в ответ что-то нечленораздельно прохрипела и, взмахнув крыльями, спрыгнула с шеста на пол, по которому тут же начала прохаживаться, поглядывая на оборотней. Витольд же опять уставился на Мертена.

– Гадай, шаман, что нас ждет сегодня. Я объявляю поход. Война начнется сейчас же!

Альфа собрал в ладони камушки, поднес их к самым губам и начал что-то тихо шептать, прикрыв глаза. Затем он раскрыл ладони и, опустив их к полу, тонко просвистел. Это был сигнал для птицы. Ворон тут же подошел и, взяв в клюв один из камушков, кинул его. Выпал рисунок – две черточки, соединенные в угол. Альфа нагнулся, чтобы рассмотреть ближе.

– Кеназ, факел. Если мы подготовимся, нам улыбнется удача, – шаман аккуратно поднял глаза на вождя, но тот даже не поменялся в лице, слушая предсказание. Хмурый и сосредоточенный, он проводил глазами гуляющего по полу ворона и снова уставился на Мертена, который, откашлявшись, продолжил, – Будет долгая битва. Великая сила будет витать над обоими племенами, и кого коснется перст богов, за тем и будет победа. Но победа не полная. Это будет начало войны. Черное племя не готово к нападению. Согласно этому знаку, боги встанут на сторону тех, кто любит и созидает, а это не мы. Мы придем искромсать их. Наша цель – истребление. Наши силы не направлены на созидание, поэтому нам нужна защита, чтобы обмануть богов, – Мертен взял камушек и положил его в шкатулку, куда кинул и остальные, – Все должны одеть эту руну… Она усиливает страсть. И если целью нашего похода сделать не убийство, а, например, похищение Давида, якобы ради любви и продолжения рода, то боги будут на нашей стороне.

– Ты полагаешь, боги не в курсе, что мы тут затеваем? – мрачно усмехнулся Витольд, – Ты много запутываешь. Или твое предсказание лживо. Я не дурак, я понял, что сегодня боги будут на стороне тех, кто отошел от войны. И это меня не устраивает. Это твоя вина, Мертен, – вождь подвинул резную каменную шкатулку и поставил ее перед шаманом, – Гадай, что с нами будет, если мы отсрочим нападение.

Мертен вздохнул и послушно повторил ритуал. Теперь выпал другой камушек. Витольд не сводил глаз с шамана. От вождя не укрылось, что оборотень вдруг занервничал.

– Ну что там?

– Турисаз. Дурной знак, – Мертен покусывал губы, – Если война будет под ним, то никому мало не покажется. Эпоха переосмысления, нужды и лишений. Это смерть, белые волчьи кости, разбросанные по полю…

– Это хуже, чем предыдущий вариант? – Витольд покачал головой, рассматривая то камушки, то растерянное лицо Мертена.

– Значительно. Это самое худшее, что может быть…

– Что ж, тогда я выступаю сейчас же, – Витольд поднялся на ноги, гневно сверкая глазами, – И ты собирайся. Это тебе не омег насиловать, посмотрим, каков ты в бою.

С этими словами вождь покинул шатер, отправившись готовить войско к нападению.

А в это время в Черном племени проходило вече. Зал был полон. На скамьях сидели Арен, Феофил, Энджи, старцы, а также Роджер и Герольд. Криан к этому моменту уже покинул мир живых, о чем вождь вспоминал с огромной тоской. Теперь вопросы приходилось решать значительно дольше, оборотням не хватало мудрости для быстрых и правильных решений.

– Так кто мог напасть на Давида? Есть версии? – Арен по привычке прохаживался по залу, практически не глядя на остальных, – И, главное, зачем?

– Запах незнакомый, я не встречал альфу в нашем племени, кто мог бы носить такой, – тихо произнес Энджи, о чем-то напряженно думая. Шаман сидел рядом с мужем, незаметно касаясь его плечом.

– Тогда это не черный оборотень. Но почему его не заметили? – вождь остановился напротив шамана, рассматривая его и невольно поражаясь, что годы никак на него не влияют. Но эта мысль была подспудной, мимолетной, которая как возникла, так и исчезла.

– Он мог изменить внешность, – омега пожал плечами, – Покрасить волосы, например.

– Волосы? В черный? – Арен сел на место, вопросительно глядя на бывшего любовника. Остальные также повернулись к Энджи.

– Покрасить рыжие или белые волосы в черный цвет не так уж и сложно. Любой шаман знает, как это делается. А у нас к тому же бывают и белокожие оборотни, со светлыми глазами… – Энджи пожал плечами, – Но это просто версия.

– Хорошая версия. Если нападавший – крашеный оборотень из другого племени, то это дело рук Витольда. Михаэль никогда бы подобного не допустил. Давид – его внук. И пусть у нас отношения не очень, но…

Арен не успел договорить, когда дверь распахнулась и в зал вошел Кайлин. Омега старался выглядеть максимально спокойно, однако его растрепанная прическа и бледная кожа выдавали его нервозность. Старший вождь молча кивнув, подошел к мужу.

– Давид очнулся, – голос Кайлина дрожал, глаза с тоской смотрели на Арена, – Я спросил о насильнике, он его не знает… Говорит, черный оборотень со странным запахом.

– Спасибо, Кайлин, возвращайся к Давиду. Не надо его одного оставлять, – Арен на мгновение опустил глаза, затем, не желая показывать, как его убила ситуация с сыном, повернулся к вече и продолжил, – Если на нас напали один раз, то нападут еще. Я объявляю тревогу. Когда придет враг, мы обязаны встретить его подготовленными. Феофил, будь рядом с Давидом, Энджи, нам нужны амулеты, Роджер и Герольд, за мной…

Арен уже вышел из зала, когда старший наследник подбежал к нему.

– Я раньше не обращал внимания на Энджи… А теперь хочу спросить.

Вождь повернулся к мальчишке, рассеяно ему кивая.

– Спросить об Энджи?

– Да, он молодой, а Феофил ему в дедушки годится, ему не противно с ним спать? – Роджер произнес это с легкой насмешкой, за которой прятался гнев.

– Энджи гораздо старше, чем выглядит, и перестань мне голову морочить, – с раздражением произнес Арен, – На нас вот-вот нападут, а ты думаешь о том, кто с кем спит. И это мой старший наследник.

Вождь пожал плечами, и зашагал дальше, раздумывая над возможным нападением врагов на Черное племя. Роджер же, поджав губы, отправился следом за отцом.

========== Глава 35. Битва ==========

Когда Давид очнулся, то первое время никак не мог вспомнить, что же произошло с ним. Как будто что-то очень плохое, какая-то непоправимая ошибка, трагедия. Омега обвел глазами шатер. Рядом сидел Кайлин, который, увидев, что сын пришел в себя, тут же взял его за руку.

– Милый мой мальчик, не волнуйся, всё плохое уже позади…

– Что плохое? – прошептал Давид, – Что случилось? Где я?

– Ты в шатре у Феофила, ты болен, – Кайлин чуть заметно, сам того не желая, сжал руку мальчишке.

– Болен? А как же свадьба? У меня же… – омега хотел продолжить, но тут слова замерли у него на губах. Глаза расширились. Сглотнув, Давид продолжил, – Папа! Меня…

Мальчишка продолжить не смог, он закрыл себе рот рукой, чувствуя, что его начинает колотить.

– Как выглядел тот, кто надругался над тобой? – Кайлин старался всеми силами сохранять спокойствие, понимая, что просто не имеет право показывать всю глубину своего отчаяния.

– Папа, я ведь не забеременею? Скажи, что нет!

– Давид, – прошептал Кайлин, чувствуя, как на глаза предательстки наворачиваются слезы.

– Папа! А как же свадьба? Как меня возьмут таким? – мальчишка приподнялся на локтях, постепенно замечая, что один его глаз перевязан, но пока не придавая этому значения.

– Мы потом это обсудим. Опиши насильника, – оборотень сидел прямой, натянутый, как струна, – Мы должны поймать его.

– Поймать… – омега снова лег на спину, глядя перед собой, – Я не знаю его, но он черный оборотень. Не из нашего племени.

– Хорошо, подожди меня, малыш, – Кайлин выскочил из шатра и быстро зашагал к крепости, где проходило вече, а Давид остался наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Первое время он не мог все вспомнить полностью. Память отзывалась вспышками. Первая – и омега видит, как стоит возле окна, молясь крылатому волку, парящему облаком над лесом. Еще вспышка, и в комнату заходит насильник с, как показалось Давиду, мертвыми глазами. А дальше… Давид и сам не понял, как начал кричать. В голос. Будто Мертен был до сих пор рядом. Мальчишка в панике начал метаться по постели, пока с нее не свалился, сбив повязку с лица. На секунду замерев, он дрожащей рукой коснулся левого глаза. Там было пусто. От леденящего ужаса омега не мог даже кричать. Он так и сидел на полу, дыша ртом и держа окровавленную руку перед собой, боясь выдохнуть. Происходящее не укладывалось в голове. Он… и без глаза. Ужас не проходил. Именно в таком виде и застал его вернувшийся Кайлин. Увидев снятую повязку, вождь всё понял.

– Малыш, ложись в постель, – оборотень приподнял абсолютно не сопротивляющегося сына и снова уложил на спину. Давид не отвечал, его била крупная дрожь. Казалось, омегу знобило. Кайлин попытался с ним заговорить, но мальчишка как будто не слышал. Кайлин не мог понять, что происходило с сыном, но чувствовал, что Давид, кажется, сходит с ума, осознавая случившееся. Видя это, вождь сжал зубы, чтобы не завыть и обнял голову руками, с силой, не чувствуя, как выдирает на себе волосы. Давид по-прежнему лежал без движения и молчал, а Кайлин, согнувшись и сжавшись, неосознанно ждал хоть кого-нибудь, кто придет в шатер к сыну.

Но ничего не происходило, пока тишина на улице не сменилась лязгом оружия и криками. Скрежет многочисленных клинков противным звуком ударился в сердце Кайлину, отчего омега как будто очнулся. Вождь поднялся и, пошатываясь, выглянул из шатра. Его взгляду предстала разворачивающаяся бойня между Черным и Красным племенем. Обращенные в волков, оборотни грызлись между собой не на жизнь, а на смерть. Чуть поодаль дрались на мечах, а рядом пылали костры. Однако вокруг шатра Феофила было собрано кольцо из воинов, которые не пропускали чужаков внутрь. Кайлин вернулся обратно, еще раз глянул на лежащего в полнейшей прострации сына и, вытащив клинок, стал терпеливо ждать, если вдруг красные оборотни смогут прорваться.

Однако основное сражение развернулось возле крепости, где, как думал Витольд, находится Давид. Рядом с ним, бок о бок, дрался Мертен, прикрывая спину вождя. Однако красный вождь не был доволен ситуацией. С обоих сторон было много убитых и раненых, к крепости было не подобраться, да и был ли в этом смысл? К тому же, постепенно Витольда и Мертена стали окружать, тесня к стене. Вовремя это заметив, вождь дал знак своему приемному сыну и обратился в волка, проскакивая между дерущимися оборотнями на другой конец бойни. Мертен сделал тоже самое.

Остановился вождь у опушки, где находился отряд, который должен был ударить с тыла и решить исход сражения. Оказавшись возле своих подопечных, Витольд снова обратился в человека и, дождавшись, когда это сделает шаман, ядовито произнес.

– Ну и где твоя зазноба? Я слабо верю в твою затею, но раз уж ты предложил выкрасть Давида ради любви и страсти, не стоит останавливаться, верно? Давай, ищи, где он может быть? В крепости? Или, может, его в каком-то шатре спрятали?

В ответ Мертен лег на живот и уткнулся лбом в землю, прикрыв глаза. Он находился в таком положении несколько минут, потом медленно поднялся и, глубоко вдохнув сухой воздух, перевел взгляд на Витольда.

– Он где-то поблизости, в шатре. Я его чувствую. Он лежит, охраняемый другим омегой.

– Так пошли искать его! – альфа кивнул еще нескольким воинам и снова ринулся в глубь сражения. Но на этот раз он ориентировался на Мертена, который, защищаемый другими оборотнями, шел, как в трансе, к месту, где находился Давид.

– Там он… – шаман поднял руку в сторону шатра лекаря, когда сбоку появился Арен. Увидев черного оборотня в обществе красных, вождь мгновенно превратился в волка и, движимый яростью, кинулся на Мертена. Арен узнал запах, который теперь мог вспомнить даже во сне. Поддавшись азарту и гневу, оборотень затрубил в боевой рог, созывая всех, включая воинов, что охраняли шатер Феофила. Ничего так не хотелось сейчас Арену, как утолить свою месть, пленив обидчика. Перед его глазами возник соблазнительный образ того, как он лично пытает насильника собственного сына.

Витольд посмотрел на обороняющегося Мертена, затем на шатер, и в эту секунду над бойней закружилась огромная птица, чей размах крыльев был, казалось, больше человеческого роста. Казалось, то был орел. Сквозь птицу виднелись плывущие над землей тяжелые тучи, и, когда Витольд осознал это, она издала страшный, громкий вопль, от которого все оборотни подняли головы к небу. Но там уже ничего не было, только бесформенные клубы дыма, поднимающиеся от пылающих построек.

Но для Витольда это был сигнал. Он кинулся к шатру Феофила, раздумывая выкрасть мальчишку. План был предельно ясен, однако, стоило вождю переступить порог, как он увидел перед собой Кайлина. Бледный, растрепанный, с мешками по глазами, но с поразительной прямой осанкой, омега гордо стоял перед врагом, держа в руке небольшой меч и надеясь защитить им сына.

Витольд, не спуская глаз с младшего вождя Черного племени, провернул в руке тяжеленный, окровавленный меч и шагнул навстречу.

– Покинь шатер, омега, иначе я обагрю свой клинок и твоей кровью, – альфа говорил, чувствуя, что голос его изменился, став надтреснутым, глухим, непохожим на прежний. Витольд даже не смотрел на Давида, он не мог оторвать взгляда от Кайлина, который, было видно, жутко боялся, но продолжал стоять, как будто изваянный из камня.