Текст книги "Черное племя. Война (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

– Ты же вождь! Ты должен решать наши проблемы!

– Ты хорошо думаешь о вождях, – альфа подошел вплотную к Кирсу и усмехнулся. – Найди себе нового мужа, что ли.

– Нового мужа? А из кого? Я же не ты, печать на шлюхах не ставлю.

Фраза Кирса прозвучала как пощечина. Оборотни разразились смехом. Роджер, вспыхнув, кинулся вынимать меч, но несколько рук схватили его. Началась возня. Альфа бился, стараясь вырваться, но силы были неравны.

– Пусти меня! – Заорал Роджер, но его призыв имел обратный эффект. Оборотни вывернули ему руки, связали за спиной и, навалившись, поставили уже бывшего вождя на колени.

– Ты слабый и похотливый шакал! – Прорычал Кирс, сам не сооображая, что делает. Остальные альфы ему вторили. Все были взвинчены, возбуждены. Казалось, омеги не только не смогли помочь им выплеснуть тестостерон, а произошла обратная ситуация. В шатре пахло потом и спермой.

– Ты не смеешь так говорить! Я позволил вам брать любого омегу.

– Не ты, а я! Это меня благодарить надо. – Выступил вперед Герольд, который до этого молча и удивленно наблюдал за происходящим. Очередной переворот получался настолько внезапным и спонтанным, что шаман не сразу сообразил, что пора действовать. – Это моя идея. И сделал я это ради вас всех! Заметьте, я не пользовал ни одну омегу! Я плевал на них! Я подарил их вам!

Ответом на речь Герольда послужили кивки и одобрительные крики. Роджер не верил своим глазам. Дергая крепко связанными руками, глядя снизу вверх на своих бывших подопечных, он из последних сил пытался вернуть власть в свои руки.

– Вы обязаны меня слушаться! – Прорычал альфа, тщетно пытаясь встать с коленей.

– Не обязаны! – Кирс забрал меч вождя и протянул его Герольду. – Тебе плевать на нас. Ты только и делаешь, что трахаешь Колмана! Ты ради него и затеял вече! А потом передумал его по кругу пускать и решил жениться! Нет, вы видели! Вождь поставил печать на шлюху, которую трахал прилюдно! Он что, теперь у нас младшим вождем будет, так?!

Роджер аж захлебнулся от слов Кирса. Волк был прав, но почему оборотень думал, что этого всего никто не замечает?

– Я вас всех казню, предатели! Будьте прокляты!

– Не казнишь. – Шаман взял в руки меч брата, прикрепил к поясу и вдруг со всего размаха ударил Роджера в челюсть. Изо рта альфы потекла кровь. Оборотни одобрительно загоготали.

– Тварь, предатель… – Захрипел волк, но договорить он не успел. Последовал второй удар, от которого альфа закашлялся. Убедившись, что брат окончательно растерял авторитет, Герольд повернулся к оборотням.

– Роджера привязать к позорному столбу и надеть черную метку. Теперь ваш вождь я!

========== Глава 109. Предупреждение Мертена ==========

Мучимый дурными предчувствиями, Давид несся в сторону племени. Он бежал практически без отдыха, боясь опоздать, хотя вряд ли волк давал себе отчет, что именно его тревожит и куда именно он может не успеть. Наступала поздняя осень. Деревья стояли голыми, дул холодный ветер, а солнце все реже появлялось из-за тяжелых туч. Иногда ливни сопровождали оборотней. Но Давид терпел, терпел и Алард, хотя волчонку было не так просто переносить суровость долгой дороги. А еще обоим постоянно хотелось спать. Но омега не позволял себе долгих остановок. Лишь раз в сутки он засыпал час-другой, наказывая сыну не смыкать глаз, смотреть и слушать, чтобы никто не подкрался к отдыхающим оборотням. Волчонок, хоть ему было и тяжело выполнять поручение папы, не смел ослушаться. Осознавая всю важность возложенной на него задачи, он во все глаза вглядывался в предрассветную тьму. К тому же Алард понимал, что сможет немного подремать днем, вцепившись в шкуру Давида: омега большую часть дороги нес сына на холке, обратившись в волка.

Оборотень заметил, что путь домой давался физически тяжелее, чем бегство к морю. Причина крылась в Аларде: хотя омега за эти несколько недель окреп и набрался сил, его волчонок подрос тоже, причем достаточно сильно.

Прошло несколько дней, и Давид начал замечать вокруг себя вполне знакомую местность. Теперь омега шел быстрым шагом, позволяя сыну семенить рядом с собой. Оборотень выходил на хорошо известную ему тропу, которая вела к поселению, мимо могил Арне и Мертена. Уже вечерело, когда уставшие волки дошли до дерева, иссеченного ударом молнии. Вглядываясь в знакомый пейзаж, Давид отметил про себя, что вид стал значительно мрачнее. Трава пожухла, деревья стояли голые, но было еще кое-что. Едва уловимый запах тухлятины. Оставив Аларда, омега направился к источнику зловония. Увиденное заставило Давида в ужасе отвернуться. Могилы Арне и Мертена были разрыты, а мертвые тела – осквернены.

Взяв себя в руки, едва справляясь с тревогой и накатывающим ужасом, омега опустился на колени и внимательно рассмотрел трупы. Омытые дождями, они уже больше напоминали скелеты, лишь сохранился огромный живот Арне, похожий на гнилой мешок, куски кожи, да волосы с зубами. Давид сел на край могилы. Он вдруг почувствовал скорбь, хотя никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Но это было не сострадание к убитым. Омега вовсе не жалел ни своих жертв, ни тем более себя. Это было что-то другое, более простое и высокое.

Давид вдруг осознал себя частью мира оборотней, он понял, что он также близок к лежащим двум скелетам, как и к своему отцу или братьям. Дети природы, рождающиеся, живущие и погибающие. И уважение к мертвым – это подтверждение своих родственных уз к миру живых существ. Но нашелся кто-то, кто посчитал себя выше природы. И этот кто-то совершил святотатство, просто взял и раскопал могилу. Ему бы зарыть ее обратно, но он ушел, окончательно отделив себя от остальных оборотней. Потеряв уважение к смерти, он лишился благословения жизни.

Давид провозился до поздней ночи, но закопал могилу. Хотя и очень спешил в родное племя. Алард наблюдал за всем этим издали, затем, не выдержав приступа любопытства, подошел к папе.

– Это ведь могила?

– Могила. – Кивнул Давид, заканчивая работу.

– А кто в ней похоронен?

Вопрос волчонка был настолько простым, невинным и внезапным, что омега отвернулся и прикусил губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Он не знал, стоит ли говорит сыну правду? А что говорить? Что его отец – насильник, которого он, Давид убил из мести? Омега запустил пальцы рук в волосы и сделал глубокий вздох, не давая эмоциям победить себя. Однако, Алард заметил, что папа почему-то загрустил и, сообразив, что спросил о чем-то болезненном, с удивительной для малыша чуткостью прижался к омеге и затих. Давид обнял сына, и сам не заметил, как провалился в сон.

– Что, не сказал Аларду, что здесь отец захоронен? – Знакомый голос заставил волка проснуться. Давид без особенного удивления различил в кромешной тьме очертания знакомой фигуры. Однако, как и прошлый раз, тело омеги оказалось скованным невидимой силой.

– А надо было? И заодно наверно пригласить малыша познакомиться с папашей, раз уж представлялась такая возможность? – Съязвил Давид, на второй раз уже не пугаясь призрака. – И на прощание еще взять что-нибудь с собой на память, например череп. Все равно там мозгов нет.

– А ты возмужал. – Рассмеялся Мертен. – Тебе это пригодится.

– Конечно пригодится. С твоей-то милости.

– Еще благодарить меня будешь. – Альфа сел рядом с Давидом. Теперь его полупрозрачное тело было хорошо видно в темноте. – А ты молодец. Вернулся не только живым, но еще и похорошевшим. Не омега, а картинка. Будто и не встречался со мной.

Услышав сомнительную похвалу Мертена, оборотень вспыхнул.

– Свои мерзкие комплименты оставь загробным дружкам!

– Не бойся, я тебя уже не изнасилую.

– Сволочь! – Рыкнул Давид, но пошевелиться не выходило. – Подонок! Надо было тебя трахнуть перед смертью!

– А теперь поздно. Мучайся от неудовлетворенности. – Мертена откровенно забавляла злость омеги. Немного побесившись и сообразив, что мертвого шамана уже точно не исправишь и никак не обидишь, Давид взял себя в руки.

– Я вижу, тебе здесь совсем скучно? Зачем ты пришел?

– Мы с Арне хотим поблагодарить тебя за могилу. – Неожиданно серьезно ответил шаман, и в эту секунду над захоронением появилась прозрачная, грустно улыбающаяся фигура Арне. Только беременность омеги куда-то исчезла. Давид сперва этому удивился, но потом вспомнил, как призраки праздновали переселение души своего сына в мир живых. Фигура омеги кивнула Давиду и снова исчезла.

– Я вас убил, а вы мне теперь спасибо говорите за то, что я могилу в порядок привел? – Усмехнулся волк.

– Ну за смерть свою мы тебя точно благодарить не собираемся. Хотя тут оказалось вполне неплохо. – Мертен смотрел на Давида и улыбался без тени агрессии или обиды. – А ты-то сам как? Потоптать землю еще хочешь, правда ведь?

– Вообще-то рассчитываю.

– Только тебя кое-кто убить планирует. Как только появишься на горизонте.

– Аскольд что ли? – Тихо прошептал Давид и отчего-то его сердце болезненно сжалось.

– Аскольд это тот, который за тобой сопли несколько лет ходил вытирал? – Хохотнул Мертен. – А ты в ответ мелко гадил и теперь крупно трясешься от перспективы встречи с ним?

– Он оказался подонком не лучше тебя!

– Зато такому подонку как ты равных не сыщешь. – Отрезал Мертен и добавил. – Нет, это не Аскольд.

Замечание шамана больно резануло по самолюбию Давида. Капризно сжав губы, он попытался отвернуться, затем обиженно произнес.

– И что же ты тогда помогаешь такому подонку как я?

– Так мы с тобой считай родственники. Я тебя изнасиловал, ты меня убил. Как не дружить? Так еще и волчонок общий.

– Да действительно. – Фыркнул омега. – Так кто хочет убить меня?

– Герольд, твой брат.

– Ты врешь! – Давид попытался замотать головой, но тело по-прежнему не слушалось.

– А кто по-твоему мне могилу распотрошил? Я сам себе что ли?

– Неужели Герольд? Но зачем?

– Дурачок решил, что сможет приручить призрака моего нерожденного сына. Да только опоздал он. А теперь к Герольду подселился дух смерти, который требует жертв. А ты очень сладкая и вкусная жертва. Особенно с двумя-то глазами.

– А зачем он вообще это все устроил? – Давид не верил своим ушам, но почему-то не сомневался в словах Мертена.

– Колдовать он хотел, чтобы стать шаманом.

– И как? Колдует?

– Так, жалкие потуги. Новые способности больше действуют на неокрепшие мозги и рождают больные галлюцинации. Хотя, гипноз он освоил. Немного.

Давид молчал какое-то время, переваривая информацию. Затем спросил.

– Герольд сильнее меня?

– И да, и нет. Я тебе вот что скажу, Давид. А ты запоминай. – Мертен нагнулся к омеге и продолжил полушепотом. – Не бойся смотреть обоими глазами. Особенно на соплеменников. И тебе будут открываться их скрытые помыслы, их настроения и страхи. Пользуйся даром русала, раз уж он снизашел до такого подарка. А когда Герольда встретишь, не бойся. Хотя будет страшно. Ты мал, но ты гибок. Твой символ теперь вода. А в Герольде – огонь. Огонь его начал сжигать. Сжирает душу.

– Мне придется убить собственного брата? – С ужасом произнес Давид, уставившись на Мертена.

– Придется. Если он не сможет принести тебя в жертву, это его убьет в любом случае. Вам двоим не жить. Только одному.

– А если он все-таки убьет меня? Он остановится?

Призрак покачал головой.

– Мор ненасытен. Так что Герольд никогда не остановится.

========== Глава 110. Сделка ==========

Развенчанного и избитого, Роджера привязали к столбу рядом с загоном для омег. Оборотни восприняли эту ситуацию по-разному: кто-то был против смены власти, считая, что нет никаких причин менять одного брата на другого, кто-то – за. Но в основном волкам было плевать. Развращенные вседозволенностью, они мало задумывались над тем, как племени жить дальше. Забавляясь целыми днями с безвольными живыми игрушками, они, не желая отвлекаться, начинали требовать от мужей, чтобы те выполняли не только свои омежьи функции по ведению хозяйства, но и добывали пищу. И волкам пришлось подчиняться – надо было чем-то кормить детенышей.

Как только Роджера выволокли на улицу и с позором надели на него черную метку – символ позора, Герольд, как новый вождь, отправился к стене на переговоры с соседями. Оборотня сопровождали Кирс, который замутил весь этот переворот, Ий, без которого не обходилось ни одно дело, а также не менее тридцати альф и бет, в том числе те, чьи мужья сбежали. А еще, что немного удивило Герольда, к делегации присоединилось пара пожилых омег.

– Мне надо поговорить с тем, кто у вас тут главный! – Прокричал Герольд оборотням, охраняющим границу. Был день, и Аскольд и Ланзо отдыхали после ночного дежурства. Один из воинов коротко кивнул и побежал к шатру Кайлина. Младший вождь, справедливо понимая, что в одиночестве разговаривать с сыном – дело бесполезное, отправил гонца за остальными. Когда омега, а также Феофил, Аскольд и Ланзо явились к стене, Герольд, широко расставив ноги и самоуверенно ухмыляясь, произнес. – Я, как вождь племени, пришел забрать у вас наших омег! Тех самых, что перешли границу накануне!

– Это с каких пор с со свиным рылом в вожди пускают? – Мрачно поинтересовался Аскольд, уничижающе глядя на шамана.

– А с каких пор опущенец здесь слово имеет? – Огрызнулся Герольд, который от души надеялся, что сведет альфу в могилу.

Однако колкость шамана на Аскольда не подействовала. Он только зло усмехнулся и раскатисто произнес.

– Давай, сразись со мной! И посмотрим кто здесь опущенец!

– Я брезгую с тобой драться!

Герольд прекрасно понимал, что сильный и заматеревший Аскольд без труда победит его, а это в планы нового вождя не входило.

– Что с Роджером? – Вмешался в разговор Кайлин, с тревогой наблюдая за своим средним сыном.

– Роджер осознал, что должность вождя ему не подходит, поэтому решил уступить ее мне!

Омега быстро переглянулся с Феофилом, который не менее напряженно наблюдал за Герольдом. То, что ситуация в той части племени оставляла желать лучшего, было и так понятно, но неужели у них междоусобица?

– Ты что, убил собственного брата? – Поинтересовался лекарь. Он чувствовал неуверенность Герольда. Напряженность фигуры, резкость жестов… Феофилу было понятно, что за всей этой бравадой скрывается нервозность и даже страх.

– Ну что ты! Как я могу убить родного брата? – Жеманно ответил альфа, скалясь своим собеседникам. – Я жду омег!

– Жди дальше, недоносок! – Глухо отозвался Аскольд, сжимая на всякий случай рукоятку меча.

– Тебя никто не спрашивает! Я разговариваю с папой! – Альфа коснулся руками стены и, подавшись вперед, произнес приторно-ласковым голосом. – Папа, отдай омежек!

– Зайди и возьми! – Неожиданно бойко ответил Кайлин.

– Если я войду, то у вас здесь камня на камне не останется! Мои воины убьют всех!

– А ты попробуй! – Ответил младший вождь и тоже приблизился к стене. Затем он перешел на полушепот, в которым стали различимы нотки угрозы. – Мы тебя ждем! Сыночек.

– А вот и приду! – Рыкнул Герольд и отправился обратно.

Новый вождь знал, что омег ему не отдадут, но сам факт переговоров, по его расчетам, должен был положительно повлиять на его репутацию в глазах соплеменников. По факту, так и произошло. Как только Герольд отошел от стены, волки окружили его и начали наперебой спрашивать, что же делать дальше? Новый вождь отвечал уклончиво, однако при этом грозил пальцем и обещал отомстить коварному Кайлину и хамливому Аскольду. Такой настрой оборотней удовлетворил. За этими разглагольствованиями альфа не заметил, как двое пожилых омег, присутствовавшие при переговорах, куда-то подевались и не стали слушать своего вождя дальше.

Герольд понимал, что пора собирать вече и идти на соседей. Однако, несмотря на обещание всех победить, сам оборотень не был уверен, что его воины сумеют одержать верх над волками Арена. Он видел, что пока его воины развлекаются и погрязают в распутстве, конкуренты не расслабляются. Поэтому, промучившись с размышлениями до самого вечера, Герольд так и не пришел ни к какому решению.

Особенно непросто было Роджеру. Скатившись с вершины в глубокую яму, бывший вождь теперь безучастно сидел на коленях, привязанный к столбу и равнодушно смотрел на проходящих мимо соплеменников. Его никто не обижал, не пытался ударить или оскорбить. И если первые два часа вокруг него еще ходили любопытные оборотни, то к вечеру все насытились зрелищем свергнутого вождя.

Роджер вдруг ясно осознал, что его не бьют и никак не обижают не потому что к нему кто-то хорошо относится. Вовсе нет. Просто всем было на него плевать. Он ничего не сделал выдающегося, чтобы нажить друзей или врагов, а стать живой игрушкой ему не грозило, потому что альфы уже их имели в избытке. Так он просидел до глубокого вечера, погруженный в свои невеселые мысли.

А к ночи он увидел приближающегося к нему Колмана. Тот шел в рубашке, покачиваясь и пугливо озираясь по сторонам. К счастью для омеги, в тот момент, как Роджера выволокли на улицу, он успел одеться и взять себя в руки. Поэтому когда очередной подонок попытался к нему пристать, Колман вполне убедительно прорычал.

– Как только тронете меня, а я собственность Роджера, через час остальные будут трахать ваших мужей!

Колман и сам удивился, но этот аргумент оказался достаточно весомым. В итоге получалось, что пока жив Роджер, это будет лучшая гарантия, что омега сохранит хоть какие-то остатки собственного достоинства, и его не постигнет участь собратьев. Поэтому когда на поселение опустились сумерки, Колман взял чашу с водой, маленькие кусочки мяса и, мысленно шепча ругательства и проклятия, отправился к своему насильнику.

– Зачем явился? – Прохрипел Роджер, с ненавистью и отчаянием глядя на бывшую жертву.

– Не хочу чтобы ты умер. Иначе по рукам пойду. – Кратко сообщил омега и поставил еду и питье на землю. Вокруг никого не было, волки развлекались в шатрах со своими жертвами.

– Я думал, убить пришел…

– Мне невыгодна твоя смерть. К сожалению. – Колман говорил сухо, и от его прямого взгляда бывший вождь готов был сжаться в комок. Уж не думал альфа, что ему на своей шкуре придется испытать настоящее унижение.

– А что, хотел бы убить?

– Только если бы это помогло вернуть мне репутацию. А так… Плевать мне, есть ты на белом свете или нет.

Альфа грустно, едва заметно усмехнулся. Слышать такие слова от собственной жертвы было в сто раз обидней, чем проклятия. Однако, раз уж Колман явился, альфа, сгорая от стыда через силу произнес.

– Помоги мне.

От этих двух слов Колман вздрогнул и, всматриваясь в лицо своего насильника, с удивлением обнаружил, что тот покрывается красной краской.

– Я тебя развязывать не буду.

– Нет… Я хочу… – Альфа перешел на совсем тихий шепот, и оборотню пришлось даже наклониться, чтобы услышать своего собеседника. – Я терплю.. Я хочу помочиться…

Омега от услышанного глаза вытаращил, затем посмотрел на ноги и пах Герольда и сообразил. На бывшем вожде были надеты брюки из грубой светлой ткани, и если он описается… То пятно будет прекрасно видно всем желающим. Осознав это, Колман едва не рассмеялся.

– Прошу тебя… Мне больше ничего не надо. Остальное вытерплю…

– Ты боишься быть униженным среди племени, но при этом ты меня изнасиловал на глазах у всех. Ты не подумал каково мне жить с этим. А потом отдал на растерзание остальным подонкам.

– Я тебя защитил своей печатью. – Прохрипел Роджер, глядя куда-то вниз и не переставая краснеть.

– Ты хотел убить меня после того как наиграешься.

– Потому что ты белый!

– И ты белый!!! – С возмущением воскликнул омега. – И Кайлин белый! И что?

– И это наше несчастье. – Подытожил альфа.

– Вот и сиди обгаженый со своим несчастьем! – Рыкнул Колман и хотел было подняться, но Роджер снова заговорил.

– Пожалуйста! Помоги мне пережить этот позор… Я тебе отплачу.

Возникла небольшая пауза. Колман хмыкнул и уселся поудобнее перед своим собеседником. Разговор становился все более интересным.

– Это чем же?

– Я на тебе женюсь и больше не буду обижать. – Выпалил оборотень, по-прежнему глядя куда-то в землю и густо краснея.

– А мне оно надо, с тобой жить в браке? Ты теперь никто.

– Ты меня хотел также как Герольда. Я видел это. И тебя все равно больше никто не возьмет… Я тебя опозорил.

Колман сжал губы, не зная, что и ответить. Однако, альфа был прав. Кому он теперь нужен? С такой-то репутацией? А еще и братьев растить надо… А если обманет? Хотя… Хуже уже не будет.

– Ну что ж… – Пожал плечами омега. – Я тебе помогу. Но ты не только на мне женишься, но и поможешь вырастить моих братьев как своих волчат.

– Как скажешь. – Кивнул Роджер, уже согласный на все что угодно.

Тяжело вздохнув, Колман принялся высвобождать член из одежды альфы. Выплеснув из чаши воду, омега подставил ее, и оборотень с неописуемым наслаждением облегчился. Затем бывший вождь был снова одет.

Роджер сгорал от стыда, понимая, в каком виде он предстал перед своей бывшей жертвой. Он был страшно недоволен собой, ненавидел себя, но при этом внутри него зародилось странное теплое чувство и одновременно глубочайшая досада и злость. Колман по-прежнему волновал его, только теперь появилось что-то еще. Съедаемый противоречивыми чувствами, он взглянул на омегу. Тот выплеснул содержимое чаши подальше в траву и снова повернулся к Роджеру.

– Есть хочешь или пить?

– Нет. Если можешь, помассируй мне руки, я их почти не чувствую.

Колман кивнул и какое-то время растирал руки и пальцы альфы. Наконец, закончив, волк отправился в шатер.

========== Глава 111. Примирение ==========

Арен слушал сбивчивый пересказ Кайлина о последних событиях внимательно и крайне мрачно. Оборотень полулежал на подушках, перевязанный, без сил. Его рана постоянно воспалялась и никак не заживала. Последние пару дней состояние альфы опять ухудшилось, и, чтобы не нервировать мужа, Кайлину пришлось скрыть и бегство омег из племени Роджера, и разговор с Герольдом. И лишь на следующий день, с утра, когда температура спала, младший вождь, наконец, выложил все, что произошло за это время.

– То есть вы, зная, что вся толпа предателей развлекается с омегами, имея точные сведения на счет этого, не сделали ни одной вылазки? – Арен говорил совсем тихо, с трудом. Он понимал, что не имеет права тратить силы на злость и досаду. Но справиться с этими чувствами так просто не получалось.

– Это значило бы рискнуть всем племенем… – Прошептал Кайлин. Он сидел на постели рядом с мужем и смотрел на собственные колени, не смея поднять глаза. – Я побоялся, что они перебьют друг друга… Я не мог допустить взаимного истребления…

– А то, что они насилуют омег, это как, на численность племени совсем не влияет? – Арен было повысил голос, но тут же снова перешел на шепот.

– Что ты имеешь ввиду? – Кайлин поднял свои красивые грустные глаза, и альфа, который злился сейчас на супруга, теперь совсем расстроился.

– Омега, переживший изнасилование нескольких альф, часто оканчивает жизнь самоубийством. И даже если жертва и выдержит насмешки окружающих, то ты подумал, какая жизнь ждет такого омегу? Счастья уже не будет, и мужа тоже… А значит, он и волчат не родит. Неужели тебе это все непонятно?

– Арен, милый… – Кайлин, видя, что альфа на него смотрит со злостью и разочарованием, едва сдерживал слезы. – Я ведь не воин. Я всю жизнь выполнял только омежьи функции, и ты любил меня таким. Я не смог взять на себя ответственность за нападение на племя сына.

– Сначала племя одного сына, потом то же племя, но другого. – Кивнул оборотень, криво усмехаясь. – Вот скажи. Среди твоих братьев по разуму неужели не нашлось никого, кто бы предложил напасть на ублюдков? Неужели никто не допер до этого простого и единственно адекватного решения?

– Аскольд предлагал. – Прошептал Кайлин, кусая губы. – Но я не разрешил.

– А Феофил, а Ланзо? Вы же там вместе все ходите как я понимаю?

– Они выступили против.

– Да уж. – Недовольно вздохнул Арен и покачал головой. – Теперь я понимаю, что за этого старого дурака всегда Энджи думал… Кстати, как он? Жив хоть?

– Выздоравливает, но медленно. – Кайлин закрыл лицо руками и тихо заплакал. – Прости, мне невыносимо, я не знаю что мне делать!

– Вытри сопли! – Рыкнул Арен, в бешенстве глядя на омегу и злясь на себя за болезнь. Он понимал, что вины мужа в том, что он не знает, когда надо нападать, нет. Да и Феофил никогда не был военоначальником. Все-таки он лекарь, и ориентирован на другое. А Ланзо что? Молокосос. Забоялся. Вот только Аскольд начал рыпаться. А толку? У него авторитета меньше чем у омеги. – Ты не должен расслабляться, не должен рыдать тут. Да и вообще ты рыдать не должен!

– Арен! А зачем мне и тебе вообще жить?! – Вдруг выкрикнул Кайлин. В голосе волка звучали нотки отчаяния. – Мы плохие вожди, мы плохие родители! Не проще ли уступить место Герольду, пускай что хочет, то и делает!

– Что хочет, то и делает? Пусть пускает омег по кругу? Убивает, насилует? – если бы Арен мог подняться, он бы тотчас схватил Кайлина за плечи и тряхнул бы как следует. Альфа чувствовал такой прилив злости, что боялся, что дернется и снова повредит рану. – Дорогой мой! Ты прежде всего – вождь! И ты, как и я, живешь только ради племени. У тебя нет своей жизни. Твоя жизнь тебе не принадлежит. И наше дело – исправлять свои ошибки до последнего!

– Я хочу умереть! Я не могу больше! Я один, наедине со всем этим ужасом! – Младший вождь всхлипывал, не слушая мужа. Ему хотелось жаловаться, а еще лучше – свалить эту неподъемную ношу – власть и ответственность – на любого другого оборотня. Любой ценой.

– Да успокойся уже, Кайлин… – Арен хотел что-то еще добавить, но вдруг резко замолк. Его лицо покрылось смертельной бледностью. Увидев это, омега перестал плакать и, вне себя от ужаса, схватил мужа за руку.

– Родной, что случилось? Что с тобой?

– Я слышу… И чувствую… Запах… – Арен смотрел куда-то вверх, его ноздри вздувались, оборотень полной грудью вбирал воздух. – Он бежит сюда…

– Кто бежит? Куда?

– Давид. – Альфа снова посмотрел на мужа, только на этот раз на его губах блуждала улыбка. – Бежит. Разве не слышишь?

– Ты с ума сошел… – Со слезами в голосе произнес Кайлин, однако в эту секунду полотно, закрывающее вход, распахнулось, и в шатер, громко дыша открытой пастью, влетел белый оборотень с разноцветными глазами, а следом – запыхавшийся такой же белый волчонок. Увидев Давида, Арен с удивлением и восторгом приподнял руки, желая обнять сына. И Давид, в ту же секунду обратившись в человека, рухнул на колени и прильнул щекой к щеке альфы. Тонкие пальцы коснулись виска и черных волос с серебряными нитями. Омега мечтал крепко обнять отца, но, вовремя разглядел бинты на незаживающей ране.

– Отец, ты же ждал меня, ждал? – Произнес Давид, из глаз которого ручьем полились слезы.

– Да, мой хороший. Я ждал тебя. Ты мой единственный сын… – Только и успел прошептал Арен, чувствуя, как омега целует его в щеки.

Кайлин сидел, как громом пораженный. Ему тоже очень хотелось обнять сына, но тот все никак не мог оторваться от Арена. Поэтому омега покорно ждал, только глупо и счастливо улыбался.

– Давид, сынок… – Тихо прошептал оборотень. Услышав теплый родной голос, волк мгновенно повернулся но, вместо того, чтобы кинуться на шею папе, только сжался, почти не замечая бегущих по щекам слез. Кайлина это удивило и испугало. – Ну ты что? Неужели по мне не соскучился? Я тебя тоже ждал, как и отец.

Давид прикусил нижнюю губу и подался вперед. Он не обнимал Кайлина первым не из-за какой-то обиды, или нелюбви к нему. Омега просто не знал, как себя вести с папой, с которым в последние годы ни разу не разговаривал без выяснения отношений. Кайлин без раздумий заключил сына в свои объятия, вдыхая новый, солоноватый запах его волос.

– Малыш мой! Как я рад что ты вернулся…

Омега в ответ уткнулся в плечо родителя, всхлипывая и с трудом успокаиваясь.

– Я скучал. – Наконец, произнес Давид и, поцеловав папу, повернулся к улыбающемуся Арену. Оба сразу заметили перемены во внешности сына, однако сам факт того, что мальчишка жив, здоров и вернулся, затмевал любые другие впечатления, включая удивительное обретение глаза. Оба родителя с блаженной улыбкой смотрели на младшего сына, не зная, что и сказать. Слишком это было похоже на сон. Алард, который сидел и наблюдал за необычной для себя картиной (он никогда не связывал Арена и Кайлина с Давидом), залез на постель и, повиливая хвостом, уставился на младшего вождя. Альфу волчонок еще боялся.

– Иди ко мне, малыш. – Произнес Кайлин, дружелюбно глядя на внука. И тот, не стесняясь, тут же устроился на коленях дедушки и, не в состоянии противостоять усталости и недосыпу, мгновенно уснул.

– Он подрос. – Кивнул Арен, разглядывая Аларда. – Не пожалел, что взял его с собой?

– Что ты, это было самое счастливое время! – Воскликнул Давид, которому и в голову не могло прийти разочароваться о своем решении.

Вождь кивнул, и около минуты все молчали, перевария встречу. Наконец, Арен снова заговорил.

– Я верил, что ты вернешься.

– Отец… – Давид прикрыл глаза и заулыбался. – Это так хорошо, когда тебя ждут… Но я это знал, точно знал!

– Небось меня во сне видел? – Без задней мысли произнес Арен, весело усмехаясь. Однако, услышав эту невинную фразу, Давид слегка побледнел, и тихо произнес.

– Видел. Ты мне снился. Это были ужасные сны. Отец… – Омега нагнулся к альфе и дальше говорил совсем тихо, так что даже Кайлин слышал только отрывки. – Я пока бежал сюда, я видел стену. Я видел ее во сне, и не только ее. Я видел как Герольд избивает Роджера, а еще… – Давид не смог дальше говорить. Он укусил себя кулак и сжал веки.

– Что ты видел? Мертвым меня что ли? – Арен также перешел на едва различимый шепот.

– Нет. – Одними губами ответил Давид. – Я видел, как ты… Хотел…

И омега чуть коснулся кончиками пальцев собственной шеи.

– Давид… Забудь про это. – Арен сразу догадался, о чем говорит сын, но пугать Кайлина ему не хотелось. А еще ему было стыдно за свою едва не совершенную ошибку. Альфа рассчитывал, что о его минутной слабости никто никогда не узнает и сейчас, сообразив, что Давид в тот момент ему все-таки не показался, почувствовал совершенную растерянность и тревогу. Однако, чуткий омега тут же догадался о мыслях отца, и перешел на другую тему.

– Я видел дурные сны, поэтому решил возвращаться.

– И очень правильно сделал. – Кивнул Арен. – Тебя кто-то видел из племени?

– Все видели, но, видимо, впечатлившись моим новым обликом, никто и с места не сдвинулся, когда я мимо них пробегал.

– Ты похорошел. – Прошептал вождь. – А еще вернул глаз. Я даже боюсь узнать, каким образом.

Альфа, в последние недели мысливший исключительно в негативном ключе, очень боялся, что Давид мог оказаться в ловушке, схожей с ловушкой Герольда. Он понимал, что просто так омеги красивее не становятся, а вернуть глаз – так это вообще что-то запредельное. Так какую же цену пришлось заплатить Давиду?