Текст книги "Черное племя. Война (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Сам же волк ждал, когда, наконец, появится первый снег. Арен и хотел скорейшего наступления зимы, и боялся этого. Боялся, что он придет на указаное место, а Давида там не окажется. И от этой мысли даже в самую сильную жару альфу бросало в холод.

Кайлин ждал возвращения Давида не меньше. Его взгляд угас, казалось, он все дни и ночи проводил в постоянном ожидании и не мог думать ни о чем больше. Омега не спрашивал ничего у Арена про сына. Они вообще не обсуждали эту тему. Их переживание было так велико, что говорить об этом вслух было тяжело обоим.

Аскольд про Давида вспоминал не слишком часто. Его заинтересовал Колман, которому альфа помогал ухаживать за волчатами. Оборотень оказался добрым и милым омегой. Его сходство с Давидом было только внешним. В Колмане отсутствовал норов и жесткость, присущие всем отпрыскам Арена, зато, получая помощь в воспитании волчат и хорошо питаясь, омега стал расцветать. Щеки порозовели, появились приятные округлости на теле. Вскоре выяснился и секрет его сходства с Давидом. Флориан оказался двоюродным братом Михаэля. То есть, по факту, Колман, хоть и был старше Давида, приходился ему троюродным дядей.

Аскольд проводил много времени с омегой, замечая, что ему доставляет огромное удовольствие его общество. Только было одно непонятно, оборотень ему нравится потому что он действительно хорош или дело в привлекательной внешности, которую он, казалось, одолжил у Давида?

Иногда, совершенно забываясь, Аскольд ожидал от Колмана вызывающий жест или дерзость, но омега был кроток и мил. И это оборотня разочаровывало. Он хотел какой-то перчинки, чего-то неожиданного. Давид мог проткнуть альфу мечом или отсосать у него на глазах у другого, мог замучить невинного омегу, спалить целое поселение и проклясть кого угодно. И это Аскольду нравилось, хоть он и не признавался даже себе в этом. Всепоглощающая злость, импульс, эгоизм. А Колман был удобный. И альфа все никак не мог определиться, хорошо это или плохо.

Оборотни постоянно проводили время вместе, их связь крепла, но пока что не перерастала из дружбы во что-то большее. Сомневался в своих возможных чувствах и Колман. К тому же, он начал ясно осознавать свою красоту и не стремился кидаться в чьи-либо объятья. Урывая свободную минуту, омега прогуливался по селению, общаясь с другими членами племени, что, как ни странно, у Аскольда не вызывало никакого раздражения. А в последнее время Колман все чаще общался с Герольдом, средним сыном Арена.

Оборотень был высокого роста, мощный, с широкой шеей и огромными руками. Смуглый, черноволосый, он мог бы производить жутковатое впечатление, если бы не его глаза. Взгляд Герольда был мягкий, ласковый. Казалось, что это омежий взгляд, а у альфы такого быть не может. И все-таки, это было. Но только при общении с омегами.

Роджер видел в этом лицемерие, однако остальным все очень нравилось. Герольд быстро научился вести себя с омежками. Он был потрясающе галантен, весел, умел выслушать, ласково коснуться щеки и наобещать с три короба. Правда, выполнять обещанное альфа обычно не спешил.

– Ты опять целый день ни черта не делал? – Презрительно фыркнул Роджер, подходя к Герольду, который сидел на бревне с очередным омежкой. Оборотни заливисто смеялись. – Целыми днями сидишь ржешь, вместо того чтобы пойти на охоту!

– Куда мне пойти, это мое личное дело. Не будешь говорить, куда мне идти, я не стану говорить, куда бы пойти тебе. – С этими словами Герольд коснулся рукой одежды, прикрывающий детородный орган и слегка потряс пальцами.

– Я – прямой наследник, и ты обязан меня слушаться! – Жест альфы привел Роджера в бешенство. Особенно его разозлило, что брат позволяет себе такие оскорбительные вещи в присутствии посторонних.

– Станешь вождем, тогда и поговорим. Если станешь, конечно. – Герольд поднялся и сделал шаг в сторону оборотня.

– Метишь на мое место, тварь? – Волк скрипнул зубами. Его бледное лицо побагровело от ярости.

– Сомневаюсь, что ты сможешь дать потомство. А у вождя оно должно быть.

– Кроме потомства у наследника должно быть еще кое-что. Отвага, подвиги, ум, например. – Ядовито произнес альфа.

– Так на что ты тогда рассчитываешь? – Парировал Герольд, с издевкой подмигивая.

– Я хотя бы занят делами племени! А ты целые дни проводишь с омегами!

– А мне надо целые дни проводить с альфами, что ли? Это извращение, мой дорогой братец. Или я о тебе чего-то не знаю?

– Ты много обо мне что не знаешь! Берегись, Герольд! У меня терпение не железное! – альфа сжал губы и зашагал прочь, мысленно проклиная своего брата за дерзость.

– Ты постоянно мне угрожаешь. Может, наконец, перестанешь трепать языком, а покажешь на деле! – Крикнул вслед альфа, но Роджер уже почти не слышал. Он шел, злой как никогда. Хотелось вернуться, достать меч и проткнуть им обидчика. Пусть захлебнется в собственной крови!

Альфа был в отчаянии и никак не мог понять, почему он не имеет авторитета? Почему его не любят омеги? Чем он хуже Герольда? Что не умеет мозги пудрить?

Роджер больше не ходил жаловаться на брата родителям, зная по опыту, что толку с этого никакого не бывает. Арен даже его не слушал, а Кайлин, хоть и слушал, но вздыхал и молчал. Создавалось впечатление, что они покрывают Герольда и оправдывают. Но, как бороться с братом, альфа пока не имел представления. Единственное, на что он мог рассчитывать, так это на то, что рано или поздно Герольд совершит ошибку. Что ему надоест только разговаривать с омегами, которые буквально липнут к нему. И он не сдержится, и вступит в близость с кем-либо. А может, даже с несколькими. И тогда альфе придется за это отвечать. И в этот момент Роджер и покажет все, на что он способен! Герольд пожалеет.

Альфа шел по селению, пока не добрался до шатра шамана. Там, как обычно, с волчатами возились Колман и Аскольд. Роджер частенько ходил мимо, как будто случайно. Но на самом деле ему нравилось наблюдать на омегой. Наследника в глубине души восхищала самоотверженность, с которой оборотень ухаживал за волчатами. Но при этом Роджер с досадой отмечал, что, во-первых, Колман белый, а во-вторых рядом с ним крутится Аскольд, который вызывал у наследника самую острую неприязнь. Глядя на него, он вспоминал о Давиде. А альфа не любил думать о младшем брате. При воспоминании о нем его охватывали жалость и презрение. Это надо было так неудачно прожить свою жизнь!

Роджер снова проходил мимо Колмана, бросая аккуратные взгляды, чувствуя, что тот с интересом его разглядывает. То, что омега сдружился с Герольдом, наследник еще не знал.

========== Глава 80. Сон на двоих ==========

Кайлин и Арен очень страдали из-за истории с Давидом, и их переживания были сравнимы только с переживаниями их друзей – Феофила и Энджи. Будучи волками, далекими от подлости и жестокости, оба места себе не находили, раз за разом прокручивая в голове поступок Аскольда. Лекарь, стараясь сохранить здравомыслие, предполагал, что сын не планировал свою подлость заранее, а просто не сдержался, когда подвернулась удобная ситуация. Но Феофил также понимал, что сам бы он никогда не позволил себе такого. Еще хуже было шаману. Он, как омега, претерпевший за свою жизнь много насилия, никак не мог понять, как же так получилось, что сын вырос таким же подонком, как те, что обижали Энджи?

– Жаль все-таки, что у нас не может быть детей. – Однажды произнес Феофил, когда они с мужем остались наедине. Омега в это время протирал какие-то травы, готовясь к очередному обряду. Услышав слова мужа, шаман чуть вздрогнул. Фраза была сказана как будто случайно, вскользь, словно мысль, по какой-то нелепости озвученная, но омега понимал, что это не просто реплика. Это наболевшее за последние недели. За все время, сколько они растили Аскольда, альфа никогда раньше не вспоминал о бесплодии Энджи. Казалось, он смирился и даже был доволен. До тех пор, пока приемный сын не показал себя во всей красе.

– У нас уже есть волчонок. Тебя все устраивало когда он вел себя хорошо, так изволь любить его и после ошибки. – Шаман не смотрел на мужа, продолжая возиться с травами. Тон Энджи был сухим и почти безэмоциональным. Он понимал, прекрасно понимал Феофила, и снова чувство вины начинало пожирать омегу.

– Если мы бы смогли зачать, то это были бы совершенно другие волки! Они были бы достойные!

– Да если бы. Если бы могли! Я не могу! – С напором произнес Энджи. Он готов был разрыдаться от собственного бессилия. – Не могу! И еще неизвестно, какими бы они были. И зачем вообще говорить об этом!

– Незачем. Ты прав. Но, понимаешь… Я не могу простить Аскольда. Он нас опозорил. – Лекарь вздохнул, ругаться с мужем ему не хотелось. – Его отец – моральный урод, и это, видимо, как-то передалось.

– Ну и что? Значит, мы сделали все, что могли! Что, лучше было бы, если б Аскольд умер во младенчестве? – Омега в гневе уставился на мужа.

– Не лучше. – Феофил грустно усмехнулся. – Но скажи мне, неужели это все нельзя было предотвратить? Что мы сделали не так?

– Ничего, родной, ничего… Есть вещи, за которые каждый отвечает сам. И ни родители, ни муж, ни родственники не виноваты. Аскольд не маленький, он сам выбирает себе судьбу.

– Но он опозорил нас! – Феофил смотрел на Энджи с плохо скрываемой тоской. – Почему он это сделал?

– Потому что поддался соблазну. Он не думал, что он делает.

Лекарь кивнул. Он и сам все прекрасно понимал, но изо дня в день по новой прокручивал в голове все, что произошло, не в силах выбраться из этого заколдованного круга. Энджи видел, как изматывает себя Феофил. Сам шаман, хоть и сильно переживал, но, уже имея опыт прохождения стрессовых ситуаций, был гораздо спокойнее. Омега знал две вещи. Во-первых, не все в этом мире происходит так, как хочешь ты. И, во-вторых, страданиями горю не поможешь.

Омега подсел к лекарю поближе и нежно коснулся пальцами его щеки. Феофил через силу улыбнулся.

– Я старый.

– А я молодой, да? – Энджи произнес это с горькой ухмылкой.

– Ты молодой. У тебя ни одного седого волоса, ты вообще не меняешься!

– А ты не думал, что со мной внутри происходит? Думаешь, я не устал? – Омега сказал это с каким-то отчаянием, неожиданным для Феофила. – Я не чувствую себя молодым. И не хочу быть им.

– Ты меня любишь?

– Конечно. Отчего вопрос?

– В последнее время столько произошло… – Альфа вздохнул.

– И ты меня совершенно перестал касаться.

Лекарь на секунду замер, соображая как долго он не предавался с мужем супружеским ласкам, и ужаснулся. Прошло уже более месяца, а ведь омега за это время так ни разу к нему не подошел, не напомнил, не попросил. Неужели боялся потревожить? Мысленно выругав себя, лекарь притянул к себе Энджи и, обняв за талию, впился губами в его губы. Омега в ответ подался всем телом, мгновенно раскрасневшись от возбуждения. По шатру стал распространяться запах смазки, самый любимый аромат Феофила.

Руки лекаря быстро стягивали одежду с мужа, который покрывал лицо альфы влажными поцелуями. Только сейчас оборотень понял, как соскучился по ласкам партнера.

В этот момент он забыл про все на свете. Про Аскольда, Давида, про все племя. Целый мир перестал существовать. Был только любимый омега, от одного запаха которого можно было сойти с ума.

Коснувшись губами груди Энджи, Феофил вошел. Плоть послушно подалась, омега выгнулся и застонал. Чувственные порозовевшие губы оборотня приоткрылись, и Феофил начал потихоньку двигаться. Шаман почти не смотрел на мужа, он был весь сосредоточен на ощущениях. Чувствуя крепкие объятия альфы, Энджи двигался в такт и постанывал, от раза к разу все громче. Любовникам было плевать, что на улице день, а их стоны были слышны далеко за пределами шатра.

Возбуждение росло, и Энджи повалил мужа на спину, предпочтя задавать темп самостоятельно. Он запрокинул голову, черные длинные волосы касались ног Феофила. Омега двигался все быстрее, и то ли от долгого воздержания, то ли еще от чего, возбуждение было таким сильным, что шаман вскрикивал от каждого движения. По спине Энджи катился пот, смешиваясь со смазкой. Феофил смотрел на мужа, не соображая, мозг был затуманен от наслаждения.

Наконец, движения омеги перестали быть ритмичными. Альфа видел, что Энджи подходит к пику наслаждения, и сжал руками его ягодицы, не в силах больше держаться. Энджи замер. Громкий стон был слышен, казалось во всем поселении. Омега почувствовал, как внутри все наполняется горячей жидкостью. Уставший, он лег на мужа и коснулся его губ своими. Феофил в ответ провел руками по затылку Энджи, счастливо и глуповато улыбаясь.

Оба заснули мгновенно, даже не успев разомкнуть сцепку. Они были в этот момент единым целым. Казалось, будто по их общим венам циркулирует одна кровь, которую толкает одно большое сердце.

Феофил и Энджи спали до самого вечера, и проснулись также одновременно. Омега поднял голову и уставился на мужа, который тоже приоткрыл глаза.

– Мне приснился странный сон… И… я его сейчас же забываю… – Шаман пытался сосредоточиться, но память все стирала. – Мы были там вместе.

– У тебя были черные крылья, и ты таскал меня по воздуху. – Выпалил Феофил.

– Да, мы летели, мне приходилось держать тебя за руку… – Энджи с удивлением смотрел на мужа, с трудом веря, что им приснился один и тот же сон.

– Ты говорил, что нам нужно увидеть Крылатого волка. – Лекарь тоже чувствовал, что стремительно забывал сон, он прилагал огромные усилия, чтобы рассказать как можно больше.

– Это Семаргл. И мы его встретили, он парил над большой водой. Он говорил с нами, и небо было красным. Он говорил что-то плохое. – Энджи с тревогой смотрел на мужа. – Но если он говорил плохое, почему я как будто рад чему-то?

– А вот что именно он говорил?

– Может, мы завтра умрем оба? – Энджи сказал это в полушутку, но, видя, как нахмурился Феофил, замолк.

– Да, кажется, он говорил про смерть… – Лекарь морщил лоб, надеясь вспомнить еще хоть что-то. – Он много говорил. О разном. А вот что?

Разговор прервал Аскольд, который, устав целый день сидеть на улице, решил как-то намекнуть родителям, что пора бы заканчивать свои супружеские ласки. Он чуть приоткрыл занавеску, аккуратно поглядывая, что происходит.

– Уйди отсюда! Тебя уже пора выселять! Иди, делай отдельный шатер себе! – Крикнул Феофил, на что сын тут же закрыл вход и удалился.

Разговор перешел на Аскольда.

– Строго ты с ним. – Энджи усмехнулся и встал.

– Он уже не девственник, пусть женится и начинает жить отдельно. Вон, Колман бегает, зря что ли?

– Боюсь, если Колман и бегает, то не по его честь.

– Что ты имеешь ввиду? – Феофил уже стоял и поправлял одежду.

– Что он крутит хвостом перед Герольдом и Роджером. А также еще перед добрым десятком альф. Так что сбагрить Аскольда будет ой как не просто. – Энджи развел руками.

– Я-то думал, что проблема пристроить омегу. А мы альфу женить не можем. – Феофил нахмурился. – А этот Колман не такой уж и дурачок, как мне показалось вначале.

– Он совсем не дурачок. Хотя, зря он к сыновьям Арена лезет. Женихи из них так себе.

– Чтобы стать младшим вождем, можно и потерпеть. – Феофил пожал плечами.

– Должность не всегда делает оборотня счастливым. Чаще, не делает вовсе. – Энджи приводил в порядок волосы, не сводя глаз с оборотня. Омега и сам не замечал, как любовался своим мужем, искренне считая, что нет волка красивее, чем Феофил. – А что Роджер, что Герольд, еще не зрелые не только для руководства, но и для женитьбы. Впрочем, Аскольд тоже не зрелый.

– Он скорее умрет от старости, нежели созреет. Так что с твоим подходом мы внуков точно не дождемся.

– Знаешь, бывают случаи, когда некоторым детей лучше и не иметь. – Энджи произнес это без какой-либо злости, скорее как данность, подкрепленную опытом.

Феофил хмыкнул, поцеловал мужа и вышел из шатра.

========== Глава 81. Любовные треугольники ==========

Колман и Аскольд возились с волчатами, когда услышали сладострастные стоны и крики, доносящиеся из шатра. Что происходит, оба поняли сразу. И если Колман покраснел и глупо захихикал, не видя ничего плохого в том, что у престарелого Феофила такая насыщенная супружеская жизнь с Энджи, то Аскольд почувствовал, как от гнева и стыда его смуглая кожа становится темнее. Альфа даже не думал до этого, что родители способны на то, чтобы развлекаться вместе. Это другие, чьи-то чужие отцы пускай кувыркаются, а его не такие. И если раньше эта иллюзия подпитывалась тем, что Феофил и Энджи, чтобы предаться близости, уходили в лес, то теперь правда предстала всей своей полнотой и выдающейся пошлостью. Оказывается, отец вполне себе с удовольствием спит со своим мужем, хотя, казалось бы, он такой старый! Но, судя по звукам, он, оказывается, еще в силе. Аскольд растерянно перевел взгляд на Колмана. Омега смотрел себе под ноги, похмыкивая.

– Тебе, наверно, нужно немного погулять одному. – Буркнул Аскольд. – А я пока сам прослежу за волчатами.

Долго уговаривать Колмана не пришлось. Омега благодарно кивнул и скрылся.

Оборотень, обрадованный неожиданно появившейся возможностью пообщаться с друзьями, поспешил к крепости, где частенько можно было встретить кого-либо из альф, праздно шатающихся. В этот раз возле самой стены сидел Герольд, а рядом с ним – рыжий омега. Колман его частенько видел и даже помнил, что его зовут Луис. После того, как остатки Красного племени присоединили к Черному, все пленники разделились на два лагеря. Первые не желали жить с захватчиками, постоянно нападали на кого-то из черных или белых оборотней, либо демонстративно байкотировали волков. Арен таких старался перевоспитать в подвалах крепости, что получалось плохо. Вторая же часть довольно быстро социализировалась, многие даже вступили в брак со своими бывшими врагами.

Как и основная масса красных боротней, Луис был небольшого росточка, конопатый, с ярко-рыжей гривой, спускающейся до самого пояса тонкими колечками. Ярко-зеленые глаза смотрели задорно и весело, даже немного шлюховато, но это нисколько не портило общего впечатления об омеге. Луиса сложно было смутить, он постоянно смеялся и был в меру спесивым и наглым. Когда к ним подошел Колман, наследник довольно заулыбался.

– Оставил братьев Аскольду и сбежал? – Альфа произнес это грубовато, но без злобы. Омега в ответ хихикнул.

– Да, Аскольд меня отправил гулять, чтобы я не утратил целомудрие.

– Он прогнал тебя с глаз долой, чтобы спасти от собственного изнасилования? Очень благородно с его стороны. – Герольд и Луис засмеялись.

– Нет, мы просто друзья! – Замотал головой Колман. – Он относится ко мне как к брату!

– Такие братья как он пятнадцать лет назад половину нашего поселения сожгли. – Неожиданно серьезно проговорил Герольд, но затем его глаза снова стали улыбаться. – Так что у вас там произошло?

– Феофил и Энджи решили… Уединиться в шатре. – Чуть откашлявшись, сообщил Колман и замолчал.

– И что? – Альфа вскинул брови.

– Ну как сказать… Там были такие звуки…

– Какие звуки? – Серьезно спросил Герольд. Он с трудом сдерживал хохот, наблюдая, как смущается омежка.

– Громкие.

– И вы поняли, что Феофилу и Энджи там очень хорошо? – альфа хмыкнул.

– Да, я не думал, что им вообще так хорошо может быть. Даже Аскольд начал краснеть.

– Ну а вы чего ожидали? Шаман-то у нас еще ого-го! Любого альфу ушатает. Так что у Феофила, можно сказать, нет выбора. – Наследнику нравилось обсуждать Энджи. Не то чтобы Герольд испытывал какие-то чувства к омеге, скорее, шаман вызывал у него любопытство.

– Так Феофил немолод. Некоторые и в более молодом возрасте не имеют такой активной жизни.

– А может, они пытаются зачать нового наследника? – Произнес Луис. Герольд и Колман с интересом посмотерли на него.

– Так они не могут. Даже Аскольд приемный. – Произнес альфа.

– Ну, знаешь ли, надежда умирает последней. А Аскольд чувствует, что они его больше не любят, вот и бесится, боится что они ему братиков нарожают.

– Или он просто завидует, что у родителей личная жизнь есть, а у него – нет, и вряд ли скоро зародится. – Герольд не выдержал и громко засмеялся. В ответ захихикали и омеги.

Оборотни еще болтали какое-то время, пока не увидели, как к ним направляется Роджер. Альфа шел, сжав губы, обиженно и зло сверля брата своими черными глазами.

– Сейчас опять начнется. – Со вздохом произнес Герольд, с досадой поглядывая на омежек. Все-таки с ними ему было очень весело и комфортно.

– Доброго вечера. – Ядовито произнес наследник, враждебно поглядывая на всех.

– Доброго. – Тонким голосом отозвался Колман и приветливо улыбнулся. Белый волк давно заметил, что альфа редко пребывал хорошем настроении, но считал, что это вовсе не значит, что стоит также держать постную мину. – Как поживаешь?

– Я только с охоты. – Бесцветно произнес Роджер, поглядывая с подозрением на омегу. Волк пытался понять, Колману действительно интересно, как он поживает, или оборотни коллективно издеваются?

– Правда? Как хорошо, что такие как ты, охотитесь! Иначе нам, омегам, оставшимся без попечения мужей и родителей, нечего было бы есть.

Роджер смотрел на Колмана потрясенно. Впервые в жизни кто-то его похвалил, причем тогда, когда сам наследник меньше всего ожидал этого. И если альфа только что хотел устроить разнос брату, то теперь он был настроен куда более мирно. Он по-прежнему не улыбался, но выражение лица стало мягче. Роджер немного подумал и добавил.

– Я сегодня поймал двух зайцев, рысь и трех лис.

– Какой ты молодец. – Ядовито произнес Герольд, с неприязнью ощущая, что внимание Колмана приковано к брату.

– Когда придет зима. – Между тем продолжал Роджер, проигнорировав реплику альфы. – Когда звери получат хороший, пушистый мех, я тебе принесу любую шкуру, какую только пожелаешь.

Наследник смотрел на Колмана тяжело и мрачно, отчего омега немного поежился, но показывать свой страх перед Роджером мальчишка не стал. Он чуть улыбнулся и кивнул.

– Буду ждать зимы. – Омега хотел еще что-то добавить, но в разговор снова вмешался Герольд.

– Пока дождешься зимы, Колман уже женится. И его муженек с удовольствием наваляет тебе за излишнее внимание.

– А не ты ли жениться собрался? – Роджер побагровел, с ненавистью глядя на брата.

– А что, кроме меня в поселении альф нет? Хотя, кто знает, как оно получится. Жизнь – штука непредсказуемая. – Герольд усмехнулся, видя, как остро отреагировал Роджер на предположение о возможном браке Колмана.

– Ты слишком много говоришь для альфы. – Серьезно ответил наследник. – Праздная болтовня – удел омег.

С этими словами Роджер зашагал прочь, оставив Герольда наедине с уязвленным самолюбием. Видя, что настроение альфы испорчено и чувствуя неловкость от сложившейся ситуации, Колман вежливо сообщил, что Аскольд с волчатами, наверно, уже его заждались, и отправился прочь от крепости.

– Не обращай внимания. – Луис, все это время молча наблюдавший за ситуацией, решил немного развеять Герольда. – Твой брат тебе завидует, поэтому постоянно цепляет. А Колман просто кокетничал, чтобы он не закатил очередной скандал.

– Интересно, они сойдутся? – Как бы невзначай спросил альфа, поглядывая куда-то вдаль, в сторону леса.

– Больше похоже, что Колман сойдется с Аскольдом. Или с кем-то еще. Он боится Роджера.

– А может, он сойдется со мной? – Герольд с усмешкой посмотрел на Луиса, который от этого вопроса чуть побледнел.

– Я бы не хотел этого.

– Нравлюсь? – Оборотень коснулся подушечками пальцев подбородка омеги. Тот стоял, не шелохнувшись.

– Даже если нравишься, что с того?

– Да просто. – Герольд прислонил омегу к стене и приблизился максимально близко, так, что Луис чувствовал горячее дыхание волка. – Ты красивый.

Альфа коснулся губами шеи Луиса и вдохнул аромат рыжего оборотня, с удовлетворением чувствуя чуть заметный запах возбуждения. Красный волк не шевелился, однако Герольд не стал заходить дальше. Он отпрянул назад и, подмигнув омеге, зашагал прочь.

========== Глава 82. Видения Энджи ==========

Листья на деревьях окрасились в желто-красный, когда Арен, измученный неизвестностью о Давиде, явился в шатер Энджи. Уже похолодало, но небо еще оставалось ослепительно-синим, обманчиво летним, солнце смотрело ярко и ласково, и только ветер с оглушительным гулом гулял по лесу, будто напоминая, что скоро наступит холод, скоро будет зима.

– Мне нужна твоя помощь. – Вождь произнес это немного сухо, даже отстраненно, отчего омега с удивлением уставился на товарища, чувствуя фальшь в тоне Арена.

– И что за помощь?

– Я хочу знать, что с Давидом, и где он. – Альфа говорил бесцветно, но бледность выдавала волнение вождя. Омега, заметив это, уставился на оборотня, отчего тот тут же перешел на шепот, будто стесняясь своего беспокойства о сыне. – Ты же можешь, посмотри, что с ним.

– Хорошо.

Энджи с легкой усмешкой отвернулся от Арена и на мгновение замер. Перед мысленным взглядом шамана предстали видимые только им одним списки мертвых.

– Он жив. – Уверенно сообщил омега. – Твой внук тоже.

– Хорошо. – Арен чуть заметно улыбнулся. – Теперь мне нужно узнать, как он и что с ним.

– Что ты имеешь ввиду? – Энджи нахмурился.

– Я хочу знать, где Давид сейчас, чем занимается. И что с ним было все это время.

– А звезд с неба тебе не надо? И вечной жизни? Ты уж говори, не стесняйся, если хотеть, так от души. – Энджи зло уставился на вождя. В последнее время в племени стали замечать, что вечно спокойный и доброжелательный шаман начал вести себя странно: постоянно раздражался, мог сказать грубость и часто пребывал не в настроении. Оборотни это списывали на скандал с Аскольдом, который омега до сих пор не мог пережить.

– Я знаю, что ты можешь. – Твердо сказал Арен и сел напротив Энджи. – Я в курсе омежьей магии. Вы и не на такое способны.

– А знаешь, сколько сил на это нужно? Я после этого неделю с постели не встану!

– Я тебя не буду тревожить. И остальным запрещу подходить к тебе. – Арен посмотрел на товарища с мольбой. – Прошу тебя. Я очень волнуюсь за Давида. И Кайлин тоже.

Энджи тяжело вздохнул и полез в сундучок, спрятанный под расшитым покрывалом.

– Знаешь, Арен, я не совру, если скажу, что если бы не наша дружба, я бы тебя отправил туда, откуда ты пришел.

– Знаю. – Вождь кивнул, не сводя глаз с шамана. – Ты переживаешь за Аскольда. Вижу, извелся.

– Не из-за него. – Шаман вытащил каменную чашу и высыпал туда какие-то протертые травы. – И не переживаю.

– А что с тобой тогда?

– Не знаю. Что-то со мной происходит. – Энджи посмотрел на Арена как-то жалобно. – Я болею. Видимо, моя вечная молодость мне боком выходит. Я стал раздраженным, мне снятся какие-то мутные сны, я стал избегать с недавнего времени близости с Феофилом. А еще я начал уставать. Нельзя быть юным вечно, тело должно изнашиваться. И оно изнашивается, только у меня как-то иначе. Мне кажется, я разрушаюсь изнутри, оставаясь молодым снаружи.

– Слушай, давай тогда не будем проводить ритуал! – Арен с ужасом посмотрел на Энджи, шокированный такими новостями.

– Нет, если я умираю, то скоро вообще не смогу проводить никакие ритуалы. И воздержание ни к чему не приведет. А если это временное недомогание, то и ритуал никак не повлияет на мое дальнейшее самочувствие.

– Энджи, нет! – Арен хотел подняться, но омега вдруг схватил его за руку, дернул на себя и быстрым движением резанул его небольшим ножиком по пальцу.

– Сиди уже!

Арен не успел опомниться, как несколько капель упало в чашу с травами.

– Сиди и следи, что если я потеряю сознание, чтобы ты вынес меня из шатра. – Энджи разжег огонь в маленькой печке, представляющую собой несколько плоских камней, стоящих друг на друге, и поставил чашу сверху. – Я буду говорить, что вижу. Меня не перебивать, вопросы не задавать. Понял?

Альфа кивнул, и шаман приступил к ритуалу. Омега скрестил ноги, опустил голову и стал что-то шептать под нос. Постепенно шатер наполнялся дымом от тлеющих трав. Энджи сидел, сосредоточенный на Давиде, пока дым не растаял, а на его месте не появился лес. Шаман заметил, что не стоит на месте, он мчится вслед за белым волком, на спине которого, опустив уши и крепко ухватившись лапами, устроился детеныш.

– Я вижу Давида. – Энджи сидел, по-прежнему опустив голову. – Я вижу лес, который возле скал. Давид бежит, и деревья мелькают друг за другом, сливаются. Как все быстро… Он мчит на северо-восток, и под его ногами я вижу старое пепелище. Я вижу могилы волков и кто лежит там, он бежит по могилам, бежит где раньше было Красное племя. Трещат незакопанные кости, он иногда останавливается и смотрит на недогоревшие палки на месте шатров. Давид нюхает воздух и снова бежит, на Север.

Шаман в этот момент видел прошлое. Оно мелькало разноцветными картинками, будто книга, которую быстро перелистывают. И продолжал.

– Пепелище остается за спиной, Давид бежит дальше. Вот он сидит возле костра с волчонком, они жарят мясо. И снова бегут. Я вижу огоньки в степи, бегущие по небу звезды и застывшее солнце. Желтеет листва. – Энджи замолчал на какое-то время, затем, будто удивленный, поднял голову. Арен с ужасом увидел белые белки вместо глаз. Выглядел шаман жутковато. – Давид приближается к горам, таким высоким, что, кажется, они царапают небо. Там лежит снег, он блестит на солнце и никогда не тает. На вершине спит облако, но совсем нет травы и листьев. Я вижу, как Давид лезет наверх, надеясь перебраться на другую сторону, и постоянно принюхивается. Он чувствует соленый запах и не знает, что это такое. – Энджи покачнулся. – Там, за горами, большая вода, и он хочет к ней.

Арен успел схватить шамана прежде чем тот упал навзничь. Помня наставления Энджи, он выволок его на улицу, где, почувствовав свежий воздух, омега приоткрыл глаза.

– Ты как? – Вождь с беспокойством смотрел на омегу.

– Нормально, только сил нет. Так ты понял где Давид?

– Понял, но не совсем. Разве здесь есть горы и море? – Альфа смотрел на Энджи с недоверием.

– Есть, только идти туда месяц.

– А зачем Давид туда пошел? Из любопытства? И зачем он отправился на место где было Красное племя?

– Думаю, он пытается примириться с самим собой или, может, понять для себя что-то. – Энджи пожал плечами. Когда ты остаешься в полном одиночестве, чего только в голову не приходит.

– А зачем так далеко уходить?

– Пытается забить голову новыми впечатлениями. Не сидеть же и плакать, что тебя сделали мертвым.

Арен имел еще целую кучу вопросов, но тут увидел приближающихся Аскольда и

Колмана. Вождь тут же оскалился, с трудом сдерживая злость при виде обидчика сына.

– Что ты сделал с папой? – Аскольд подбежал к лежащему Энджи, который, видя, как начинается нездоровая суета, попытался подняться, но не смог.

– Я проводил обряд, и мне стало плохо. – Шаман старался смягчить ситуацию. – Сынок, приведи отца, у меня сильная слабость.