Текст книги "Черное племя. Война (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

В то время, пока разворачивались события в шатре Арена, Аскольд как обычно сидел на поляне возле Колмана и лениво поглядывал на играющих волчат. Альфа в последнее время все реже вспоминал Давида и Аларда. Странное дело, скажи оборотню еще три месяца назад, что он потеряет своего приемного сына и несостоявшегося любовника, он пришел бы в ужас. А теперь… Будто и не было ничего. Редко, редко среди ночи он просыпался от того, что снился ему маленький волчонок на руках Давида. Тогда становилось страшно и горько, но потом все опять забывалось. Рядом постоянно крутился Колман, и с ним было весело и хорошо. Омега не вызывал болезненных чувств, он просто был, от него приятно пахло, мальчишка весело щебетал и постоянно прихорашивался. И Аскольду больше ничего не было нужно. Он практически не ревновал омегу, зная, что красивый длинноволосый волк всегда будет иметь массу поклонников. Хотел ли сам оборотень жениться на своем друге? И да, и нет. Хотя он, казалось, и забыл Давида и Аларда, он пока что не хотел иметь мужа, не хотел никаких интимных связей ни с кем из омег, будто боясь, что близость с кем-либо спровоцирует поток боли и воспоминаний. Все, что ему нужно было от Колмана, это его присутствие и ненавязчивая, нежная дружба.

Омега, зная, что Герольд вернулся в поселение, заплетал цветы в свои длинные волосы. Ему нравилось чувствовать на себе взгляд Аскольда, однако украшал себя волк не ради товарища, а чтобы понравиться Герольду, которого планировал сегодня навестить. Волк слышал, что якобы сын вождя пропах мертвечиной, но омега не слишком переживал из-за таких пустяков. Жив-здоров, и это главное.

Оборотень уже вплетал последний цветок, когда увидел, как быстрым шагом приближается Герольд. Омега ласково заулыбался, а Аскольд нахмурился, с тревогой прикидывая, что же нужно сыну вождя, который раньше к нему старался не приближаться. Альфа поднялся и скрестил на груди руки, готовый к чему угодно.

Однако когда Герольд приблизился, улыбка у Колмана резко пропала. Не успев даже поздороваться, мальчишка кинулся прочь, под удивленные взгляды обоих альф. Аскольд посмотрел вслед товарищу, потом повернул лицо к оборотню и кивнул тому в знак приветствия.

– Что тебе нужно?

– Разговор есть… – Герольд продолжал смотреть в сторону, куда убежал омега, несколько сбитый с толку.

– О чем разговор? – Аскольд разглядывал сына вождя, который был, вроде, и прежний, а с другой стороны, что-то в нем поменялось. Кажется, взгляд. Еще волк отметил про себя запах. От Герольда попахивало тухлятиной.

– Скучаешь по Давиду и Аларду?

Оборотень вздрогнул от такого вопроса. Неожиданно. Хотя, зачем еще мог явиться ближайший родственник?

– Если ты хочешь биться, я принимаю вызов. А обсуждать все это я не собираюсь. Тем более с тобой. – Рыкнул Аскольд.

– Я не пришел с тобой биться. У меня для тебя есть новости.

– Это какие?

– И Давид, и Алард живы. Мой отец обманул все племя.

Повисла пауза. Аскольд не верил своим ушам.

– Ты шутишь? Откуда ты знаешь, что они живы?

– А ты пойди спроси у вождя. За спрос не наказывают, ведь правда?

– Ты врешь! – Альфа во все глаза смотрел на Герольда, пытаясь понять, что у того на уме. Но вот незадача! Чем больше он смотрел на собеседника, тем больше Аскольд ему верил, тем больше ярость наполняла душу.

– Зачем мне врать? Я пришел поделиться радостью. На тебе не весит грех гибели двух волков. Ты можешь оправдаться за свой поступок. Ведь только смерть непоправима, а все остальное исправить можно… – Герольд говорил доброжелательно и усыпляюще, и Аскольд кивал, тщетно пытаясь собрать мысли в одну кучу.

– Но зачем Арен обманул всех?

– Чтобы обелить своего младшего сына! Чтобы все думали, что не Давид совершил легкомысленный поступок, а ты виноват в страшном преступлении! Он как отец мстил тебе, потому что ты не захотел укрыть от позора Давида, потому что ты на нем не оставил метки, не женился. И Арен тогда и решил что ты и твоя семья должны быть опозорены навеки! И это несмотря на то, что именно ты спас от смерти Аларда!

Последние слова Герольда подействовали особенно сильно. Аскольд почувствовал, что едва держит себя в руках от лавины гнева. Сын вождя это тоже видел.

– Так иди, спроси у Арена, живы ли его сын и внук?

И оборотень, бледный от ярости, зашагал прочь, забыв и про убежавшего куда-то Колмана, и про волчат, оставшихся без присмотра. Перед ним теперь стояла задача найти вождя и отомстить.

Между тем удовлетворенный Герольд решил поискать омегу. Не то чтобы он так хотел его увидеть, но узнать что случилось, не помешало б. Альфа отправился в лес, куда вела тонкая дорожка запаха белокурого мальчишки. Вскоре, показался и сам омежка. Он сидел на бревне, бледный.

– В чем дело? – Герольд медленно подошел к волку, заметив, что стоило ему приблизиться, как Колман отчего-то отвернулся.

– Я не знаю… – Донесся глухой голос оборотня. – Меня затошнило, и я убежал…

– Почему затошнило?

Колман молчал и почему-то морщился. Наконец, Герольд начал смутно догадываться.

– Погоди, тебя тошнит от моего запаха?

Омега в ответ сжал губы, явно не зная, что ответить, затем резко вскочил с места и кинулся прочь. Герольд с ненавистью посмотрел вслед мальчишке. Не в состоянии унять раздражение, он крикнул:

– Что, опять затошнило, или обиделся?

Но Колман не ответил и не вернулся. Тогда альфа, с трудом справляясь с клокотавшей внутри яростью, решил найти Луиса. Рыжеволосый омега не был таким нежным. И если от Герольда отвратительно пахнет, он скажет без обиняков. И альфа отправился снова в поселение.

Пока оборотень ходил между шатрами, он отметил про себя, что волки на него оглядывались гораздо больше и чаще, чем когда-либо. Но если альфы и беты продолжали при этом заниматься своими делами, то омеги сторонились, отходили куда-то в сторону, и это подтверждало самые худшие опасения. Наконец, Герольд увидел сидящего возле шатра Луиса. Тот занимался рукоделием, погруженный в свои мысли. Но не успел альфа приблизиться, как красный волк кинул вязание и сжал нос, растерянно вертя головой.

– Ну привет. – Безрадостно произнес альфа.

– Здравствуй! – Луис убрал руку и через силу улыбнулся. Герольд видел, что омега прикладывает все силы, чтобы не убежать. – Как твои дела?

– Давай без заговаривания зубов. Пахну?

– Пахнешь. Ужасно пахнешь. – Выдавил из себя Луис, борясь с наплывом тошноты.

– Чем пахну?

– Мертвечиной. И мускусом. Будто ты сношал чей-то труп.

– И так невыносимо тебе рядом со мной находиться? Вот прям так все плохо? – Герольд уже не злился. И тем более не злился на Луиса. Он даже был ему благодарен, что тот не пытается увиливать от ответа.

– Меня тошнит, я с трудом сдерживаюсь. Дело в запахе. – Омега то и дело отворачивался, чтобы вдохнуть свежий воздух.

– То есть дело в запахе?

– Да. В остальном ничего не поменялось.

Герольд кивнул и зашагал от Луиса. Сердце сжималось от тоски и обиды на весь мир.

========== Глава 90. Гнев Аскольда ==========

Все утро Кайлин не находил себе места. Его мучила тревога, природу которой он никак не мог понять. Несколько раз он оставлял вышивание и подходил к окну, однако все было как всегда. Волки каждый занимался своими делами, а по желтому лесу носился с долгим гулом осенний ветер. Младший вождь ждал возвращения Арена, но того все не было.

И когда солнце уже застыло в зените, Кайлин не выдержал и решил отправиться к шатру, где находился Герольд. Однако, как только волк спустился вниз, к нему подошло несколько оборотней, которые и сообщили, что между Ареном и Феофилом произошла драка, и последнего препроводили в подвалы крепости. На вопрос, что послужило причиной конфликта двух закадычных друзей, соплеменники, пряча глаза, ответили, что пошел слух, якобы Давид с сыном до сих пор живы, и лекарь впал в бешенство, сообразив, что Аскольд страдал напрасно.

Кайлин был потрясен такой новостью. Он стоял, в ужасе глядя на оборотней, тщетно пытаясь понять, кто же мог раскрыть эту тайну? Арен в жизни б не признался что сын жив, Энджи и захотел бы – не смог, уже сколько болеет, не подымаясь… А больше было некому. Волки в ответ косились на вождя, рассчитывая прочесть в его побледневшем лице согласие или опровержение новостям о Давиде. Однако, в широких глазах омеги было удивление и страх. Наконец, немного придя в себя, Кайлин поднял голову и бегом побежал к шатру, где рассчитывал найти мужа.

Кайлин мчался, чувствуя, что еще немного, и случится непоправимое. Что именно непоправимое, омега и не пытался, и не желал предполагать. В висках стучало. В воздухе пахло бедой. Волосы Кайлина совсем растрепались, но он не замечал этого. Младший вождь уже завидел издали шатер, когда увидел, как внутрь зашел Аскольд. В руке альфа держал меч. У волка не возникло иллюзий относительно того, зачем оборотень отправился к Арену. Вызвать на поединок и убить! Но, там ведь должен быть Герольд, который защитит отца. Должен защитить.

Кайлин буквально влетел внутрь. Глаза не сразу привыкли к темноте. В помещении он разглядел две фигуры. Аскольд стоял спиной к омеге, по-прежнему держа в руке клинок, а напротив него, с трудом держась на ногах, стоял Арен. Вождь был безоружен.

– Что здесь происходит? – Кайлин застыл на пороге, чувствуя, как по спине струится пот. В ответ на слова омеги Аскольд повернулся к младшему вождю и прорычал.

– Закрой рот! Я жду ответа на вопрос!

Лицо волка было перекошено от ненависти. Казалось, он не владел собой. Кайлин отпрянул назад, ловя себя на мысли, что никогда не видел Аскольда таким.

– Я приказываю тебе покинуть шатер, щенок! – прорычал Арен. Он даже не заметил присутствия мужа. Его сил едва хватало, чтобы отвечать Аскольду.

– Ты лгал мне! Ты спрятал Давида и Аларда! Я всем расскажу что Давид хотел утопить сына! Чтобы он никогда не вернулся в племя! А если вернется, чтобы его повесили на первом столбе!

– Ты не посмеешь! – Арен потянулся за оружием, тщетно рассчитывая зарубить оборотня.

– Значит, он жив! Жив! Боишься, что я расскажу всем! А я расскажу! Только сначала ты сдохнешь!

С этими словами Аскольд сделал выпад на Арена, рассчитывая, что пронзит мечом его в грудь. Однако, Кайлин, сообразив, чем кончится этот разговор, в эту же секунду схватил альфу за волосы и что есть силы дернул на себя, заставив оборотня отступить назад. Меч острием скользнул по груди Арена, оставляя красную полосу, из которой густо потекла кровь. Аскольд попытался вновь принять боевую стойку, но Кайлин обрушился ударами на альфу, насколько ему позволяли силы. В ответ оборотень повернулся к младшему вождю и в бешенстве схватил его за горло.

– Не мешай мне, омега!

– Ты не убьешь его. Или тебе придется убить нас обоих. – Сипло произнес Кайлин, коря себя за то, что никогда не носил при себе никакого оружия.

– Значит, убью обоих! – Аскольд отбросил омегу и снова повернулся к вождю, но Кайлин вновь кинулся на противника.

– Уйди! Твое место за рукоделием!

– Мое место рядом с мужем!

– Ты достал меня! Последний раз предупреждаю. Уходи, иначе я тебя убью, омега!

Аскольд оттолкнул Кайлина и направил меч в его сторону. Острие коснулось груди волка.

– Выбирай. Или уходишь, или я тебя убью. Прямо сейчас.

– Я не покину мужа. Мне долг дороже, чем жизнь. – Глаза Кайлина жутко сверкали. Аскольд осознал, что омега не шутит. Действительно, не уйдет.

Упрямство младшего вождя, казалось бы, должно было разозлить оборотня еще больше. Но случилось обратное. Ярость, прежде владевшая им, стала стихать, оставляя только удивление, что он, Аскольд, оказался настолько неуправляемо-агрессивным. Волк смотрел на тонкого, хрупкого Кайлина, так отчаянно защищавшего своего мужа. “Не зря он вождь, вот что значит, порода. Мало кто в племени такой же несгибаемый и бесстрашный. Только… Только если Давид”. И от этой мысли Аскольд вдруг почувствовал, что улыбается. Перед глазами вспыхнул образ омеги, такого же отчаянного, неудобного и притягательно-прекрасного. Он же жив… Жив… Аскольд опустил меч.

– Значит, он жив? Правда?

– Жив. – Откашлявшись, произнес Кайлин, поглядывая на Аскольда, который, не переставая глуповато улыбаться, сел на кровать и уставился в пустоту. Только теперь он осознал все. В груди сдавило.

– Жив… – Эхом повторил Аскольд, мотая головой. По-прежнему далекий и недоступный, но, хотя бы, еще топчущий эту землю под солнцем. – Я не хотел так обойтись с Давидом. Простите…

Кайлин в ответ поднялся на ноги и кинулся к мужу, который лежал, держась за рану, которую в гневе нанес Аскольд.

– Хватит витать в облаках! – В отчаянии крикнул Кайлин, прижимая к себе обессилевшего мужа. – Он умирает. Зови скорее отца!

Альфа вскочил на ноги, но тут омега вспомнил, что Феофил в заключении. А значит, Аскольда посылать было бесполезно. Только младший вождь имел права освободить лекаря. Но тогда Арена придется оставлять наедине с Аскольдом.

– Стой. Феофил в подземелье.

– Что? Как это? – Волк уставился на Кайлина, не веря своим ушам.

– Он повел себя так же, как ты, поэтому его отвели в подвалы. – Тихо прошептал омега и поднялся. – Мне надо его освободить.

– Так беги скорей!

Однако, волк стоял на месте, покусывая губы. Аскольд переводил взгляд с Арена, который уже был практически без сознания, на растерянно стоящего Кайлина. Наконец, он сообразил.

– Да не убью я его! Пальцем не трону! Не понимаю, что на меня нашло сейчас. Морок какой-то. Беги, скорее!

И Кайлин со всех ног пустился к крепости. Голова была пуста. Омега изо всех сил старался ни о чем не думать, изо всех сил вытесняя мучившую его мысль. И это был не страх, что Арен умрет. Это был вопрос: куда же делся Герольд? Почему он не заступился за отца?

========== Глава 91. Гордыня ==========

Пока Кайлин бегал за помощью, Аскольд осмотрел Арена. Тот уже был без сознания, и оборотень с ужасом осознавал, что рана гораздо глубже, нежели он подумал в первый момент. Волк уложил вождя на ложе и сжал руками глубокий порез, надеясь остановить кровь. В это же время он раздумывал над собственным поступком. Конечно, Арен никогда не был подарком, да и новость о том, что Давид жив, оказалась крайне неожиданной. Только за что мстить? За ложь Арена? Только чем эта ложь так навредила Аскольду, что он готов был убить обоих вождей, не раздумывая? И почему, в конце концов, тогда не убил? Почему передумал?

Аскольд прокручивал события, последовавшие после исчезновения омеги, а именно угрозы вождя, позорный поединок, который оборотень так бездарно продул, и приходил к выводу, что если бы даже Арен убил Давида, или Давид вернулся бы в племя в тот же день, ситуация развернулась бы по тому же сценарию. Точнее, сценарий стал бы совсем безрадостным, причем преимущественно для него, Аскольда. Тогда вождь точно кастрировал бы своего обидчика, в этом можно было не сомневаться.

Также Аскольд прекрасно осознавал, что смерти омеги он вовсе не желал, что уж говорить о маленьком Аларде? Но был еще один момент, о котором знал волк, только никогда в жизни бы не признался даже себе. Аскольд боялся Арена, боялся так сильно, что в здравом уме и твердой памяти точно бы не стал чинить разборки. Кому ж приятна перспектива остаться без органов размножения?

– Скорее, скорее… – Кайлин влетел в шатер с Феофилом, который тут же кинулся к другу.

– Я держал рану… – Тихо сообщил Аскольд, с опаской поглядывая на обоих. Лекарь в ответ кивнул.

– Хорошо. Остановил кровь. Молодец.

Лекарь пощупал пульс, затем стал возиться в сундучке с инструментами и травами.

– Я могу как-то помочь?

– Беги за водой! Арену нужно промыть рану!

Аскольду не надо было повторять. Он схватил огромный ковш и выскочил на улицу. А в это время Феофил вытаскивал мешочки с травами и порошками. Кайлин сидел рядом и молился. Вождь пару раз приоткрывал глаза, стонал и снова впадал в забытье. Тогда омега касался пальцами его волос, поглаживая, и что-то нежно и тихо шептал.

Аскольд помогал отцу не раздумывая, и вскоре оборотень уже лежал перевязанный, с полностью обработанными ранами, но без сознания.

– Все будет хорошо. Рана не смертельна, но несколько дней Арену лучше не только не вставать, но и не шевелиться. Нужно подождать, пока все зарастет. – Феофил смотрел на дрожащего, готового разрыдаться Кайлина, и у него сжималось сердце. Он винил себя за то, что напал на друга, но при этом задавался вопросом, а возможно ли было избежать этого?

Казалось странным, что именно лекарь и его сын довели лучшего воина племени до такого плачевного состояния. Альфа сдавленно вздохнул и повернулся к сыну. – Аскольд, иди сторожи вход. Не пускай никого, как бы ни просили войти. И, главное, избегай Герольда. Не общайся с ним. И никакого зрительного контакта!

– Почему?

– Возможно, он овладел искусством морока.

Аскольд удивленно посмотрел на отца, не слишком веря, что такое может быть.

– Почему морок? Может, это я сам, по собственной дурости?

– Если это так, то я был бы счастлив. Но по такой же дурости я точно также едва не убил Арена сегодня, пока Герольд смотрел и улыбался! Видел след от веревки на шее? Думаешь, чья работа?!

Аскольд поежился, затем перевел рассеянный взгляд на Кайлина. Тот подошел к волку, чуть приобнял его и направляя к выходу.

– Пошли наружу, я помогу тебе сторожить вход.

Альфа повиновался. В голове крутилась куча вопросов. Он не верил, что обычный оборотень может овладеть таким редким даром, который есть только у лучших шаманов. Ведь если Феофил прав, то, повинуясь дурным приказам Герольда, все племя, чего доброго, перережет друг друга!

– Кайлин… – Аскольд откашлялся, не зная как сказать омеге, что не хотел убивать Арена. Но при этом волк и не желал оправдываться и пытаться свалить свою вину на кого-то другого.

– Я знаю, что ты хочешь сказать.

– Прости.

– Аскольд! – Младший вождь повернулся к волку и посмотрел на него своими красивыми лучистыми глазами. – Если ты на самом деле не хотел причинять зла Арену, если это морок, как предполагает Феофил, а не месть, то единственный способ оправдать себя – это быть верным союзником мне и Арену. А мне союзник нужен. Очень нужен.

– Он у тебя есть. – Произнес Аскольд.

В это самое время Герольд, не вполне уверенный, что план убийства отца не сорвется очередной раз, бродил по поселению, заговаривая то с одним, то с другим оборотем. Его задачей было настроить волков против обманувшего их вожака. И вроде это получалось. Волки, узнавая о лжи Арена, недовольно кивали друг другу и роптали. И тогда Герольд вступал с ними в беседу, убеждая, что раз главный оборотень ранен, то его место должен занять наследник. Роджер.

Герольд хотел было намекнуть стае, что он гораздо лучшая кандидатура, но быстро сообразил, что действовать нужно поэтапно. Сначала подорвать власть Арена, а потом что-то придумать с братом. Поэтому, бродя по поселению, он начал рассказывать, какой храбрый и ответственный его брат и как было бы хорошо, если бы молодой наследник стал новым вождем.

Поэтому, когда Роджер вернулся с охоты, на которой ежедневно бывал с раннего утра до позднего вечера, он застал соплеменников в большом душевном смятении. Альфа не поверил своим ушам, когда волки сообщили, что вождь тяжело ранен, и наследник должен занять его место. Не зная, как быть в такой ситуации, растерянный и удивленный, он встретил Герольда, который, увидев брата, неожиданно заулыбался.

– Доброго дня! Как охота?

– Не заговаривай зубы. – Рыкнул Роджер, недоверчиво косясь по сторонам. – Что с отцом? Где он?

– Он пережил сегодня два покушения. От Феофила и Аскольда. – Герольд попытался изобразить досаду, но не смог подавить ядовитую усмешку. – Теперь лежит пластом, без сознания. Вот что значит подорвать доверие своих подопечных. Надо что-то делать.

– И какие у тебя предложения? – Роджер, не сводя глаз, смотрел на брата. Он не доверял ему, но при этом чувствовал, что он намекает на что-то интересное.

– Предложение – взять власть в свои руки.

– И как ты себе это представляешь? Кто будет вождем?

– Ты.

Роджер вскинул брови. Уж чего он не ожидал от Герольда, что тот так просто уступит власть.

– А ты что делать будешь?

– А я буду шаманом. Я научился колдовать и ворожить.

– За эти четыре дня?

– За эти четыре дня.

– Страшно подумать, что ты мне тут наколдуешь, если научился. – Роджер смотрел на брата недоверчиво.

– А тебе думать надо не об этом. Или ты принимаешь мое предложение, или… – Герольд замолчал и оскалился.

– Или что?

– Или вождем стану я. Сейчас в любом случае начинается хаос. И этот хаос сомнет нас. Если мы его не возглавим. – Волк продолжал усмехаться, однако лицо его было страшным. Бледным, немного осунувшимся и злым.

– Только тебе доверять нельзя.

– А ты и не доверяй. Но худой мир лучше доброй ссоры, ведь правда? К тому же, оборотни за тебя. Ты слышишь, что они говорят?

Роджер задумался. Устраивать переворот он не хотел. Но мысль о том, что он может возглавить племя, стать вожаком, его крайне прельщала.

– Хорошо. Я согласен. Вот только у нас есть одна проблема.

– Какая?

– Наш папа. По закону, он должен руководить племенем, пока жив отец.

– Должен. Но кто ж послушает слабого омегу?

– А ты не боишься раскола? – Роджер сделал последнюю попытку взвесить все за и против.

– Если мы будем уверенными в себе, то никакого раскола не произойдет. А если боишься, то так и скажи. Я попрошу найти тебе кормильца с сиськами.

– Следи за языком! – Рыкнул Роджер, в бешенстве глядя на брата. Однако, волк быстро взял себя в руки. – Хорошо. Я согласен возглавить племя. Пусть будет по-твоему.

========== Глава 92. Неожиданная встреча ==========

В тот день когда Давид попрощался с отцом, омегу переполняли эмоции. Он был и счастлив, и совершенно растерян. Счастлив, потому что обрел отца, обрел сына. Это было прекрасно, сказочно. Это была эйфория. Однако, что дальше делать, оборотень не имел никакого представления. Он мог идти куда угодно – кроме родного дома. Давид почувствовал себя узником, только он был заперт не внутри. Его тюрьмой стал целый мир, и невидимой стеной стала граница вокруг поселения. Ждать было больше нечего, и тогда Давид обратился в волка, посадил сверху сына и помчал вперед, в сторону, где раньше находилось Красное племя.

Омега бежал без остановки, глядя под ноги, постоянно принюхиваясь, опасаясь случайно встретить кого-то из соплеменников. Он был в пути до самого вечера, пока, наконец, не почувствовал голод и усталость. Алард держался крепко за шкуру и терпеливо сидел сверху, не показывая недовольства. Хотя, Давид прекрасно понимал, что волчонок уже порядком вымотан.

Наконец, утомленный, омега остановился на тропе и осмотрелся. Местность была очень знакомая. Также, как и запахи. Но отчего-то Давид почувствовал тревогу. Он спустил волчонка на траву и начал внимательно изучать обстановку.

«Так это же то место, где я убил Арне и Мертена!» – пронеслось в голове у омеги. Оборотень подошел к дубу, под которым были закопаны его жертвы, и сел рядом. В груди защемила тоска. Давид и жалел о своей мести, и при этом понимал, что он не смог бы поступить иначе. Волк смотрел на могилу, заросшую ковром вереска, и прислушивался к себе. Боль и злость ушли, но не потому ли, что его обидчик получил сполна? Тем более, Мертен и не собирался раскаиваться. Такого могла только могила исправить, она и исправила. Вот только Арне не был ни в чем виноват. И его неродившийся волчонок тоже. Перед глазами возникла картина убийства, от которой омеге стало откровенно противно. Давид в деталях помнил и как убивал их, и как ему было больно осознавать свое одиночество и свой позор. Поступил бы он иначе, дай судьба ему шанс? Поступил бы. Око за око, зуб за зуб.

Давид поднялся. Расслабляться было нельзя. Голодный и уставший волчонок уже дремал на траве, а нужно было его покормить. Только чем? Оборотень обошел опушку, бесшумно ступая и прислушиваясь. Без особой надежды Давид замирал, тщетно надеясь, что до его уха долетит шум какой-нибудь птицы или зверя. Омега не хотел углубляться в лес, не хотел оставлять сына одного, боясь, что дикие звери нападут на малыша. Оборотень уже начал отчаиваться, когда с опушки донесся шелест крыльев. Это была какая-то крупная птица. Вне себя от радости, Давид обратился в волка и на животе подполз ближе.

Вскоре он увидел тетерева, который ходил туда-сюда по земле, переваливаясь с лапы на лапу. Удовлетворенно улыбнувшись, Давид кинулся на птицу. Прыжок оказался успешным. Жертва коротко крикнула и затихла. В лесу вспорхнуло несколько птиц, а омега уже нес добычу, удивляясь такой редкостной удаче.

Приготовить тетерева не составило большого труда. И, жаря на костре тушку и отдыхая, Давид раздумывал о том, где ему лучше жить до зимы. Омега боялся не за себя – за Аларда. Нужно было найти место, где не могло быть диких зверей и куда бы не забрели соплеменники. Однако, все места, которые Давид знал, были опасны из-за многочисленных хищников. Поев с волчонком тетерева, омега решил немного прилечь на траву, чтобы отдохнуть и снова двинуться в путь. Только куда?

Давид прижал к себе Аларда и мгновенно провалился в тяжелый сон. Омега спал, но при этом отчего-то видел все вокруг себя. Он видел, как закатывается солнце, как темнеет. Он хотел подняться, чтобы бежать дальше, но никак не мог проснуться. Наконец, когда небо из ярко-красного превратилось в светло-серое, а над головой замерцали первые звезды, Давид увидел рядом с собой фигуру.

– Кто ты? – Омега попытался подняться, но тело его оказалось будто скованым.

– Не узнаешь? – Темные очертания приобрели ясность, и оборотень узнал Мертена. Таким, как видел его последний раз. От удивления и ужаса у Давида перехватило дыхание.

– Я же тебя убил… Ты не можешь ходить!

– Могу. – Призрак зло рассмеялся, сверля взглядом лежащего омегу. – Ты меня отправил на тот свет, но это не значит, что я мертв. Мой дух бессмертен! И я жду тебя в нашем раю. Посмотри! – Мертен кивнул в сторону. Там на бревнах пировали полупрозрачные фигуры, среди которых омега узнал Арне.

Давид в первый момент запаниковал, но, чувство гордости взяло верх, и, взяв волю в кулак, оборотень через силу улыбнулся.

– И что празднуете? – Волк попытался встать на ноги, но отчего-то никак не мог этого сделать.

– Скоро мой сын переселится в новое тело и родится! Это ли не праздник?

– Какой сын? – прошептал Давид. Ужас снова брал верх.

– От Арне! А ты что, уже готов разрыдаться? – Мертен произнес это с издевкой, наслаждаясь страхами омеги.

– Даже не рассчитывай. – Рыкнул волк, заметно успокаиваясь. – Зачем ты пришел?

– Я? Это я пришел? – Альфа рассмеялся. – Сам явился ко мне на могилу, заночевал на ней и еще и спрашивает, почему я к нему пришел. Наглец ты все-таки.

Давид вскинул брови, потом закусил губу. Мертен был прав.

– Я не планировал оставаться здесь на ночь… Я на заре уйду.

– Конечно, уйдешь. Только сперва расскажешь, куда ты собрался. Да еще и с моим сыном. Опять в племени проблемы, как я вижу?

– Только не надо нести чушь про отцовские чувства. – Давид произнес это с раздражением, уже переставая обращать внимание на то, что перед ним самый настоящий призрак. – “Твой” сын. Никакой он не твой!

– Ну, не хочешь, чтобы я тебе помог, не надо. – Фыркнул Мертен. – Сам решай свои проблемы. И проблемы своего сына.

– Ладно. – Давид откашлялся. – Если Алард тебе не безразличен, то помоги мне найти укрытие от оборотней и диких зверей. Мне пришлось бежать из племени. И мне надо теперь несколько месяцев, а может, и лет, где-то скрываться, растить сына, чтобы дикие звери его не тронули, когда я его буду оставлять и уходить на охоту.

Мертен замолчал, зачем странно присвистнул, и тут возле него появился белесый небольшой прозрачный шар. Он висел напротив лица Мертена.

– Куда твоему брату бежать? Где безопасное место?

Шар замер, затем начал менять цвет, с белого на голубоватый, засветился лучами и резко влетел внутрь Давида. Тот даже не успел вскрикнуть от неожиданности. Однако, ни боли, ни дискомфорта не было. Зато омега увидел картины, которые как калейдоскоп начали сменять друг друга. Это была дорога. Она шла через лес, поля, овраги, а потом перед Давидом возникли горы. И он лез через них, а потом… Потом была огромная гладь воды. И берег в мелких камнях. Это было прекраснейшее место, лучшее из всех, которые только оборотень видел. Давид смотрел на волны, которые бежали одна за другой и чувствовал, что уже плохо понимает, где образы, навеянные белесым шаром, а где сон. Сознание путалось, и вскоре Давид уже крепко спал, а когда проснулся, на небе светило солнце, а призраки пропали без следа.

========== Глава 93. Подготовка ==========

Следующий день после разговора между Роджером и Герольдом прошел достаточно мирно. Арен находился без сознания, и Феофил был вынужден все время проводить рядом с другом, разрываясь между ним и болеющим Энджи.

Кайлин как мог помогал, заодно стараясь быть в курсе происходящего в племени. Младший вождь чувствовал неладное, но до конца не мог понять, что же именно происходит. Со стороны все казалось мирным и благополучным. Роджер накануне вечером явился к болеющему отцу и заявил, что знает о случившимся и страшно переживает из-за этого. Однако, на все слова о странном и, возможно, предательском поведении Герольда, наследник отмахнулся, сказав, что тот после своего путешествия по лесу, видимо, немного спятил, но обязательно восстановится.

– Он провоцировал Феофила и Аскольда на то, чтобы те убили твоего отца! – воскликнул Кайлин, пораженный упертостью сына.

– Герольда кроме омежек ничего не интересует, ты ошибаешься. – Тон оборотня был ласково-снисходительным, что неприятно резануло слух Кайлина. Так обычно разговаривают с глупенькими омежками, а не с родителем. Младший вождь нахмурился.

– Ты меня подозреваешь во лжи или скудоумии? Так скажи сразу, не стесняйся. – Омега сложил руки на груди и уставился на сына.

– Нет, конечно! Я пытаюсь намекнуть, что ты преувеличиваешь опасность. Давай подождем пару дней. Если Герольд что-то задумал, он это попытается сделать.

– А ты не понимаешь, что может быть поздно, когда он решит что-то сделать? Что, в отличие от нас с тобой, он не ждет и не рассуждает, а уже действует? – Кайлин был вне себя от злости. Он не понимал, почему Роджер, который всегда терпеть не мог брата, теперь, когда нужно было собраться и принять решение, хоть какое-нибудь, выгораживал Герольда. Не может же быть такого, что братья, которые всю жизнь ненавидели друг друга, теперь в заговоре против собственных родителей?!

– Что ты предлагаешь? Убить его? Или заточить в подвал? Что ты хочешь сделать?

Кайлин прикусил губу. Он не был готов на крайние меры, и не готов был взять на себя такую ответственность, потому что заключить сына под стражу – значило по факту его обвинить в возможной измене. Младший вождь в глубине души надеялся, что Герольд не виноват, что все это совпадение. Но если все-таки сын готовит бунт, за ошибку придется дорого расплачиваться.