Текст книги "Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)"

Автор книги: Дитмар Нойтатц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 53 страниц)

2. Обучение рабочих и технического персонала

Если «рост» рабочих является величиной субъективной и сомнительной, которую можно скорее отнести к представлениям об идеале, нежели к реальности, то о мерах по профессиональному обучению рабочих в нашем распоряжении имеются данные, поддающиеся проверке. Низкая техническая квалификация рабочих и руководящего состава была одной из основных проблем при строительстве метрополитена. «Всем известно, что мы взялись за столь ответственное и сложное в техническом отношении строительство, как сооружение метрополитена, не располагая в нужной мере технически подготовленными кадрами среди рабочих и инженерно-технического персонала», – отмечало руководство Метростроя в июне 1934 в своем отзыве по поводу низкого качества работ, выявленного Московским горкомом партии ^{1597} .

Только в ходе строительства удалось подготовить квалифицированных рабочих и технических специалистов или переучить их применительно к потребностям метро. Обучение рабочих и инженерно-технических работников (ИТР) началось в 1932 г., но в сравнительно эффективной форме налажено только во второй половине 1933 г. ^{1598} Прежде почти все обучение совершалось непосредственно на стройплощадке, по договорам с учебными комбинатами и институтами, а также на двух «пунктах обучения» Метростроя ^{1599} .

В отношении остро необходимых инженеров проблема заключалась в том, что их подготовка требовала времени. В 1932 г. Метрострой заключил договоры с различными институтами о подготовке инженеров, но большая часть окончивших курс поступала в распоряжение только в 1934-1935 гг. На 1932 г. был предусмотрен план обучения 635 ИТР. К концу года только 60 из них закончили полный курс подготовки, 138 продолжали учиться или посещали курсы. Сходная ситуация сложилась и с рабочими: вместо предусмотренных 5166 рабочих в течение 1932 г. прошли подготовку только 984,1143 в декабре еще продолжали обучение. Вследствие затяжки строительных работ план обучения в ноябре 1932 г. был сокращен на 2300 чел. ^{1600}

В августе 1932 г. Моссовет постановил в 1932/33 учебном году создать учебный комбинат по подготовке и повышению квалификации рабочих и ИТР для сооружения и эксплуатации метрополитена ^{1601} . Комбинат, впрочем, так и не был создан. В мае 1933 г. Метрострою были переданы строительное профессиональное училище (Стройуч) и фабрично-заводское училище (ФЗУ) [185]185
  ФЗУ были основаны в 1921 г. и, как правило, выпускали учеников в возрасте 15-18 лет. Учебный план ФЗУ был обширен, приближался к программе средней школы и готовил выпускников к дальнейшему обучению в техникуме или вузе. Продолжительность обучения зависела от выбранной профессии и занимала от двух до четырех лет (Straus. 1991. Р. 239, 244).


[Закрыть]им. Мандельштама, которое готовило слесарей и механиков. Оба учебных заведения сначала не отвечали задачам подготовки необходимых для строительства метро специалистов, их следовало в первую очередь перепрофилировать.

Осенью 1933 г. в ФЗУ и строительном училище началось обучение квалифицированных рабочих, необходимых для Метростроя. ФЗУ выпускало слесарей и электромонтеров, строительное училище – плотников, штукатуров, бетонщиков, каменщиков, мраморщиков, плиточников и маляров. До 1 мая 1935 г. ФЗУ закончило 747 рабочих, еще 284 продолжали обучение. Строительное училище выпустило 862 рабочих, продолжали учиться еще 308 чел. Речь, таким образом, шла о величинах, которые составляли весьма незначительную долю общего трудового коллектива Метростроя. Большинство выпускников строительного училища к тому же по возрасту не могли быть допущены к подземным работам ^{1602} .

С началом учебного 1933/34 г. основали рабочий факультет, а также факультет метростроительства в Московском институте инженеров транспорта (МИИТ). Подготовкой экономистов и партийных функционеров занимался «факультет особого назначения», на котором к 1 мая 1935 г. обучалось 20 студентов, но выпуска пока не было.

Рабочий факультет был в первую очередь создан для комсомольцев, которым хотели дать возможность продолжить обучение во время строительства, поскольку сменная работа на стройке не позволяла посещать регулярный рабфак. На Метрострое студенты рабфака не освобождались от строительных работ ^{1603} , к 1 мая 1935 г. его закончили 30 чел. К тому времени здесь продолжали учиться еще 928 студентов.

Курсы на факультете метростроительства МИИТа предназначались исключительно для сотрудников Метростроя, которых определяло руководство организации. 41% студентов были комсомольцами или коммунистами. В первые 2,5 года студенты параллельно работали и посещали занятия в вечернее время. Только на третьем году обучения они освобождались от работы и учились целый день. К 1 мая 1935 г. факультет закончили 13 студентов, остальные 170 еще не завершили обучение.

На рабочем факультете и факультете метростроительства МИИТа учебный процесс начался одновременно на всех четырех курсах. Поскольку сооружение метро в Советском Союзе было делом совершенно новым, в первую очередь пришлось разработать учебные пособия и учебные планы. Эту задачу выполнил методический совет, в составе которого находились как специалисты Метростроя, так и представители наркоматов путей сообщения и тяжелой промышленности.

Параллельно с этими институциональными учебными заведениями во второй половине 1933 г. на шахтах и дистанциях Метростроя была учреждена сеть курсов, охвативших значительную часть рабочих и посещаемых во внерабочее время. Важнейшими среди них были курсы по повышению качества бетонных и изолировочных работ, которые были проведены в 1934 г. по распоряжению Московского горкома партии. В них приняли участие 752 инженера и техника, среди них 46 руководителей и заместителей шахт и дистанций, а также 1442 десятника и бригадира. Кроме того, для повышения их квалификации 204 инженера и техника были отправлены на одногодичные курсы при факультете метростроительства МИИТа. 63 ИТР посещали курсы повышения квалификации для освоения щитовой проходки.

Поскольку обучение в ФЗУ и строительном училище, налаженное осенью 1933 г., началось с многомесячным опозданием, а на Метрострой были приняты тысячи рабочих, не подготовленных для такого рода строительства, были открыты ускоренные курсы, обучение на которых велось параллельно с работой. 3158 рабочих были обучены по укороченной программе Центрального института труда, 352 закончили курсы слесарей и механиков, 1980 – курсы строительных работ, 267 – курсы щитовой проходки, 1928 – водительские курсы. Около 23,8 тыс. рабочих посещали курсы «технического минимума» [186]186
  Декретом Совета Труда и Обороны от 30 июня 1930 г. все предприятия обязывались организовать курсы «технического минимума» для тех рабочих, кто имел дело со сложным оборудованием или был занят на особо ответственных и опасных участках. Для этого комсомол инициировал создание «технических кружков», участники которых с октября 1933 г. сдавали «социально-технический экзамен» (Straus. 1991. Р. 287). На Метрострое курсы «технического минимума» были введены в марте 1933 г. (Заместитель начальника Метростроя Пугач. Приказ, 28 марта 1933 г. // ГА РФ.Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 170. Л. 56). В начальный период деятельность технических кружков никто не контролировал, не было утвержденной программы обучения, посещаемость занятий была низкой. Только в 1934 г. технический инструктаж был нала жен на должной высоте (Осипов, Марьяновский. 1935. С. 111-113).


[Закрыть], примерно 19,2 тыс. из них сдали технический экзамен ^{1604} . Если сложить эти цифры, получим 31,5 тыс. достаточно обученных рабочих, из которых подавляющее большинство закончило курсы в 1934 г. Таким образом, в 1932-1933 гг. на Метрострое трудились в основном неквалифицированные рабочие, и даже в 1934 г. основная масса занятых на стройке не обладала необходимыми профессиональными навыками.

Особое внимание уделяли подготовке обслуживающего персонала метро. 348 инженеров и техников, а также 312 рабочих и служащих приобрели квалификацию машинистов поездов, дежурных по станции, операторов, ремонтников, инженеров по электрическому подвижному составу или электромонтеров. В качестве машинистов поездов и дежурных по станции были привлечены исключительно электрики и инженеры, окончившие 4-месячные курсы, на время которых они были освобождены от работы на Метрострое. Наряду с теоретической подготовкой, они приобретали практические навыки вождения поездов на Северной железной дороге, а также на предприятиях, где изготавливалось оборудование для метрополитена. Из 910 записавшихся на курсы были приняты 343 чел., из них успешно закончили программу обучения 289 чел. 14,4% среди них были коммунистами, 16% – комсомольцами. Машинистами метропоездов назначались исключительно инженеры и техники ^{1605} .

3. Вовлечение рабочих в социалистическое соревнование

Социалистическое соревнование являлось важнейшим методом перевоспитания рабочих. Оно было призвано не только повысить производительность труда рабочих за счет интенсификации, но и изменить их отношение к самому труду. Парадокс заключался в том, что хотя «социалистические формы труда» внешне рекламировались как новый стиль работы и шаг по направлению к будущему социалистическому обществу, при ближайшем рассмотрении они покоились все же на материальных в основе своей стимулах, которые отчасти были заимствованы из арсенала капиталистических методов повышения производительности, и потому воспитание «социалистической» трудовой этики отходило на второй план.

Новым словом по сравнению с классической аккордной работой при капитализме стало моральное побуждение и безудержное разоблачение плохо работающих или не желающих трудиться рабочих. Изобразительные символы на доске объявлений, такие как самолет, локомотив, автомобиль, велосипедист, пешеход, инвалид, черепаха или улитка, обозначали на предприятиях темпы работы отдельных рабочих или бригад. Имена и фотографии лучших и худших рабочих помещались на плакатах или в газетах ^{1606} .

Социалистическое соревнование возникло в годы военного коммунизма, но в 1920-х гг. играло второстепенную роль. Массовая кампания началась впервые в 1929 г., когда в «Правде» была помещена ранее не публиковавшаяся статья Ленина “Как организовать соревнование?” и «Комсомольская правда» спустя несколько дней потребовала от комсомольцев развернуть соревнование во всесоюзном масштабе, а XVI съезд ВКП(б) в апреле 1929 г. поддержал этот призыв ^{1607} . ЦК ВКП(б) в мае 1929 г. принял постановление о том, что следует широко распространить социалистическое соревнование на заводах и фабриках, в цехах и мастерских как один из важнейших методов социалистического воспитания пролетариата. Основными задачами социалистического соревнования ЦК наметил снижение себестоимости, повышение производительности труда, борьбу с прогулами и браком, укрепление трудовой дисциплины и рационализацию. Организация соревнования была поручена профсоюзам. Трудовые коллективы следовало поощрять премиями и нематериальными стимулами, такими как почетные грамоты, переходящие знамена или занесение в «красный список» ^{1608} .

На практике не менее важную роль впоследствии играли материальные стимулы, а именно предпочтительное выделение жилья, потребительских товаров и продовольствия, отдельные залы с улучшенным питанием в столовых и другие полезные в повседневной жизни привилегии ^{1609} . Социалистическое соревнование быстро ширилось. В 1932 г. в нем в той или иной форме принимали участие почти три четверти всех рабочих ^{1610} , хотя, впрочем, качество этого участия во многом вызывает сомнения ^{1611} . Некоторые участвовали в соревновании из идеальных побуждений, многие – в погоне за материальными преимуществами, третьи стремились избежать перенапряжения и в то же время насладиться привилегиями ^{1612} .

Социалистическое соревнование принимало различные формы: отдельные рабочие, бригады, цеха или трудовые коллективы целых предприятий вызывали других на соревнование, которое чаще всего оформлялось письменным договором и публиковалось в производственной прессе. Условия соревнования точно формулировались с указанием данных о предстоящих объемах работ, сроках и прочих условиях. Другим вариантом служила разработка «встречного плана»: в начале месяца рабочие по собственной инициативе повышали предусмотренные планом параметры и давали обязательство лучше использовать «скрытые ресурсы».

Одной из самых распространенных форм социалистического соревнования являлось ударничество: отдельные рабочие-ударники или целые ударные бригады давали обязательство достичь особо высокой производительности труда, причем нередко оставалось неясным, насколько их претензии отвечали действительности, так как во многих отраслях нормы труда были установлены произвольно. Часто бригады объявляли себя ударными, ничего не меняя в работе членов бригады ^{1613} . Особыми формами ударничества служили бригады рационализаторов, которые собирали предложения и изобретения рабочих, касающиеся упрощения и ускорения трудового процесса, и заботились об их внедрении на производстве, бригады «толкачей», бравшие на себя обеспечение своевременной поставки продукции смежников, а также «сквозные ударные бригады», в которых объединялись рабочие различных профессий, задействованные в едином производственном цикле ^{1614} .

Высшей формой ударнического движения считались некоторое время хозрасчетные бригады, образованные после речи Сталина 1931 г. о «шести пунктах». Хозрасчетные бригады были нацелены не столько на максимальные темпы и количественное перевыполнение плана, сколько были призваны поднять производительность труда, снизить себестоимость, повысить качество работ и способствовать бережному обращению с машинами и оборудованием. Поскольку при господствовавших тогда системных условиях эти цели были едва ли достижимы, хозрасчетные бригады вскоре исчезли ^{1615} .

Социалистическое соревнование долгое время изучалось в контексте социального контроля: с предоставлением привилегий ударникам режим сознательно способствовал раздроблению рабочего класса и образованию материально лучше обеспеченной «рабочей аристократии» ^{1616} . Не оспаривая справедливость этого подхода, движение ударников можно также интерпретировать иначе, а именно в качестве интеграционного фактора для новых, пришедших из деревни рабочих.

Эта интерпретация исходит из реальной ситуации в движении ударников первой половины 1930-х гг., когда превозносимые пропагандой выдающиеся герои-ударники представляли собой узкий, численно незначительный слой, тогда как «обычное» ударничество стало массовым явлением. То обстоятельство, что практически от каждого рабочего ждали, что он станет ударником, действовало негативно на принципы и первоначальные притязания ударных бригад. Можно было быстро стать ударником и вновь потерять это звание. От бригады требовалось только составить договор, на протяжении месяца перевыполнять план и носить благодаря этому звание ударной, пока в ходе проверки не выяснялось, что бригада на протяжении долгого времени не превышает среднего уровня выработки. Социалистическое соревнование и движение ударных бригад стали формальностью, ежедневной рутиной ^{1617} , но в то же время они открывали недавно пришедшим из деревни рабочим путь к быстрому завоеванию авторитета и получению наград. На место закостеневшего деления на «старых» и «новых» рабочих, на «пролетариев» и «отсталых» в практике трудовых коллективов все более заступало деление на ударников и не ударников, и переход из одной группы в другую был ускорен и облегчен благодаря переменам в деятельности самих рабочих [187]187
  Эта сторона социалистического соревнования отчетливо проявилась и на Метрострое: решающим признаком, по которому судили о работе метростроевцев, служило не их социальное происхождение, а то обстоятельство, являются они ударниками или нет.


[Закрыть].

Хотя социалистическое соревнование становилось рутинным делом, оно все же способствовало консолидации отношений среди членов бригады. Ударные бригады, в конце концов, ничем не отличались от обычных, но бригада как таковая стала прочным и стабильным подразделением, заменив традиционную артель в качестве формы труда и отношений между учеником и мастером. Эту тенденцию можно рассматривать как победу стандартной бригады, разумной организации труда над пропагандируемыми режимом первоначальными формами социалистического соревнования, такими как «штурм» или «встречный план» ^{1618} . [188]188
  Ударные бригады тем более годились на роль интегратора рабочих из сельских выходцев, что были ориентированы на выполнение конкретных задач и отвечали представлениям бывших крестьян о смысле труда. Как ранее в артели, в договорах о социалистическом соревновании часто оговаривалось, что бригада получает четко очерченное задание и сама имеет право определять механизм его выполнения и распределение заработной платы. Администрация устанавливала только общий объем работ, сроки исполнения и объем оплаты (Ibid. P. 154. Ср.: Hoffmann. 1994. Р. 92).


[Закрыть]Кроме того, ударные бригады служили инструментом профессионального обучения и дисциплинирования рабочих ^{1619} .

Структурным элементом социалистического отношения к труду, который бросается в глаза на Метрострое, была инсценировка работы как общественного события. Постоянно проходили собрания, которые не просто были посвящены поиску решения конкретной проблемы в духе традиционного производственного совещания, но преследовали цель прославить достижения одной бригады или особо отличившегося бригадира и на торжественном собрании коллектива сделать рецепт их успеха всеобщим достоянием ^{1620} . Такого рода инсценировки без сомнения придавали участникам дополнительную мотивацию и пробуждали у них чувство, что они не просто копали землю, а были «героями», которые находились на переднем фронте строительства новой культуры труда и социализма.

Вначале масштабы социалистического соревнования на Метрострое были весьма скромными. До середины 1933 г. им было охвачено только около трети всех занятых на строительстве. В третьем квартале 1933 г., на пике мобилизационной кампании комсомольцев, движение за социалистическое соревнование пережило колоссальный взлет. В четвертом квартале 1933 г. число участников соревнования хотя и продолжало расти, но отставало от темпов роста трудового коллектива, в результате чего доля принимавших участие в соревновании упала ниже 50% трудового коллектива. В первом квартале 1934 г. в связи с общим подъемом этих месяцев доля участников соревнования поднялась до 70%. Для последующего периода не имеется сравнимых данных, но в количественном отношении процесс вовлечения рабочих в социалистическое соревнование, по всей видимости, продолжал успешно развиваться. К концу 1934 г. на шахтах и дистанциях трудилось около 35 тыс. рабочих, из них 17 тыс. (48,6%) являлись ударниками ^{1621} . За год до этого из примерно того же общего числа рабочих ударниками были 11882 чел., или 36% (см. табл. 36).

Как того и следовало ожидать, наиболее активно в процентном отношении участвовали в соревновании коммунисты и комсомольцы. Инженерно-технический персонал в начальной стадии был представлен столь же высоким показателем, однако к 1934 г. его доля снизилась. Вновь пришедшие на стройку инженеры и техники, как представляется, не спешили включиться в соревнование. Преобладающая доля участников социалистического соревнования приходилась на ударников. Хозрасчетные бригады не играли заметной роли.

О результатах выполнения принятых на себя обязательств в распоряжении автора имеются только отрывочные данные. Согласно отчету профсоюза, с апреля 1933 г. этот показатель не контролировался. Среди отмеченных премиями ударников немало было таких, кто не раз выполнял обычный план ^{1622} . Во втором квартале 1933 г. из 4207 ударников лишены этого звания были 197 чел. ^{1623} Московский горком партии в постановлении от 29 декабря 1933 г. потребовал, чтобы социалистическое соревнование в 1934 г. «велось не только на бумаге» ^{1624} . В первом квартале 1934 г. звания ударника были лишены 1027 рабочих. Из 34959 участников социалистического соревнования свои обязательства в первом квартале 1934 г. выполнили 15378 чел., т. е. менее половины. За перевыполнение плана было премировано всего 476 рабочих ^{1625} .

Таблица 36.

Социалистическое соревнование на Метрострое, 1932-1934 гг. ^{1626}

«Договоры о социалистическом соревновании» заключались на всевозможных уровнях. Чем выше был уровень, тем абстрактнее формулировались принимаемые обязательства и тем меньше конкретных результатов приносило соревнование. Весной 1932 г. профком Метростроя заключил договор о социалистическом соревновании с управлением строительства железной дороги Москва – Донбасс. Для этого был подготовлен встречный производственный план на 1932 г. «Коллектив Метростроя» брал обязательство до 1 августа 1932 г. охватить социалистическим соревнованием 100% занятых на стройке и довести удельный вес ударников до 75%. Снабжение рабочих следовало улучшить за счет организации рабочих кооперативов, столовых и заготовки продовольствия. Членами профсоюза должны были стать 90% рабочих, а профсоюз обязался организовать «красные уголки», помещения для проведения досуга, клуб и различные кружки ^{1627} . Эти взятые на 932 г. обязательства не были целиком выполнены и к 1934 г.

Более эффективным являлось социалистическое соревнование на малых объектах. В ходе проведенной в мае-июне 1934 г. кампании по «уплотнению рабочего дня» партийные и комсомольские организаторы шахт и дистанций позаботились о том, чтобы как можно больше отдельных рабочих заключили договоры о соревновании и приняли на себя конкретные обязательства. В итоге договоры между звеньями, бригадами и сменами способствовали тому, что рабочие зарабатывали больше не за счет другого, а вместе со своими коллегами лучше трудились и заготавливали для следующей смены инструменты и материалы. Положительные результаты помещались на красной доске, отрицательные – на черной. Выполнение обязательств обоюдно проверялось звеньями, бригадами и сменами. Лучшей бригаде вручалось переходящее Красное знамя ^{1628} , худшей – «флаг» из мочала ^{1629} .

Социалистическое соревнование лишь отчасти основывалось на инициативе самих рабочих. Не менее важна была его функция как инструмента, с помощью которого под воздействием морального давления удавалось возложить обязательства на других. В ходе заключения договоров о «социалистическом соревновании» принимаемые обязательства зачастую формулировались не только самим участником, но и коллегами, вызывавшими его на соревнование. «Вы должны поставлять по 100 кубометров бетона в сутки. Выполнение этой задачи – дело чести вашего коллектива», – говорилось в одном из договоров, который рабочие транспортного отдела шахты 10-11 послали на бетонный завод. На некоторых поименно названных коллег были возложены следующие задания:

«Механик Кузнецов – вы обязаны немедленно установить котел для подогрева инертных материалов, организовать кольцевое движение вагонеток.

Т. Малютин – добейтесь бесперебойной отгрузки бетона на станцию “Охотный ряд”. Ни минуты простоя.

Тт. Или и Зощенко, помните, что от вас – лаборантов – зависит качество бетона.

Бригадиры Хайруллин и Малышев, вы должны правильно расставить рабочую силу, повысить темпы, не допускать ни единой поломки механизмов» ^{1630} .

Вызов на соревнование мог распространяться как в цепной реакции. Каждый, принимавший в нем участие, посылал со своей стороны вызов коллеге по работе:

«Групорг т. Чемерис вызывает на социалистическое соревнование т. Зимкова, Зимков вызов принимает и по тем же указанным пунктам вызывает Степанова. Ф. Степанов вызов принимает и вызывает остальных плотников своей бригады, Степанов, Тупичкин, Гуров вызов принимают по всем указанным пунктам и вызывают бригаду Полянского. Полянский вызов принял.

1) Не делать опозданий и прогулов.

2) Выполнить задание на 125% и дать встречный план на 25%. Сократить брак до нуля.

3) Займы, выписку газет, посещение собраний на 100%. Ликвидировать брак и дать экономию материала на 15% .

[Подписи]» ^{1631} .

* * *

Если соревнование действительно развертывалось, а не ограничивалось голой фразой, как то часто происходило, оно приобретало собственную динамику, и рабочие побуждали друг друга ко все более высоким достижениям. Стиль социалистического соревнования складывался из известного акционизма и изрядной доли патетики. С соседней бригадой не просто заключали соглашение, но созывали для этого «митинг», маршировали на соседнюю стройплощадку, вызывали бригаду на соревнование ^{1632} , составляли письменный договор, который зачитывался на заседании профкома ^{1633} , выпускали листовки, писали открытые письма, которые вывешивались на доске объявлений или публиковались в местной многотиражке ^{1634} . Даже во время проведения соревнования с регулярной периодичностью созывались собрания, выпускались «молнии» и бюллетени о состоянии работы, готовились наглядные таблицы и графики с промежуточными и окончательными результатами ^{1635} . Когда листовка или «молния» сообщали о новом рекорде, другие бригады посылали своих контролеров, чтобы проверить, нет ли здесь обмана, или разузнать, каким именно способом удалось установить рекорд ^{1636} . Победители соревнования имели право водрузить на своем участке красный флаг ^{1637} , или на первомайской демонстрации пройти в передовой колонне, или «отрапортовать» на партийном собрании и перед высоким начальством о завершении этапа работы ^{1638} . Их фотографии помещали в газетах, у них брали интервью по радио ^{1639} .

Часто «социалистическое» соревнование устраивалось по преимуществу в расчете на повышенный заработок: начальники строительных участков заботились о том, чтобы после окончания смены достижения тотчас помещались на доске объявлений и чтобы рассчитывались выработка каждой бригады и средний заработок каждого рабочего. «Иногда рабочий, возвратившись из душа, уже мог видеть, сколько он сегодня заработал. Это придавало рабочим еще больше энергии» ^{1640} . Местами соревнование доводили до абсурда, а именно превращая его в спектакль, когда соседняя бригада прерывала работу, чтобы взглянуть на соперников и подзадорить их ^{1641} . Порой между соревнующимися бригадами дело доходило до драки, когда яблоком раздора становилась вагонетка бетона или рабочий инструмент ^{1642} .

Особой формой социалистического соревнования служили «буксирные бригады». Если какая-то бригада допускала существенное отставание, комсомольское и профсоюзное собрание могли послать ей на помощь «буксирную бригаду», которая обеспечивала повышение темпа работы. В качестве предупреждения отстающей бригаде вывешивался флаг из мочала и назначался крайний срок, в течение которого она могла еще избежать позора быть взятой «на буксир» ^{1643} .

Наряду с повседневным социалистическим соревнованием регулярно проводились особые мероприятия. Уже весной 1932 г. попытались ускорить темп работы объявлением «штурмовой недели». В апреле 1932 г. партком 5 участка Метростроя совместно с комсомольским и профсоюзным комитетами распорядился провести две «штурмовые недели», чтобы своевременно завершить подготовительные работы. Рабочий день был увеличен до 10 часов, на эти две недели отменили все выходные и временно ввели прогрессивно-премиальную оплату труда. На всех строительных объектах были устроены «штурмовые посты», которые следили за ходом работ. Целью этой акции было повышение производительности труда на 50%. Инициатива исходила от начальника дистанции ^{1644} . Август 1932 г. был объявлен «штурмовым месяцем» на всем Метрострое в связи с проходкой шахт. Особого эффекта это не дало. Не удалось ни сдержать текучесть рабочей силы, ни сократить прогулы и простои в работе. Партийная и профсоюзная ячейки также не проявили должной активности ^{1645} .

По примеру инициированного «Правдой» соревнования угольных шахт Донбасса по реализации постановления ЦК от 20 марта 1933 г. «Ударник Метростроя» в мае 1933 г. предложил провести такое же соревнование на строительстве метро. Партком Метростроя 23 мая 1933 г. принял соответствующую резолюцию: чтобы вдохнуть жизнь в слабо прогрессирующее дотоле социалистическое соревнование, шахты и дистанции вызывали друг друга на соревнование в период с июня по сентябрь 1933 г. На шахтах соревноваться должны были бригады, звенья и отдельные рабочие. Партком подчеркнул при этом, что речь идет «не о краткосрочной кампании, а о долговременной работе по активизации творческой инициативы рабочих, повышении производительности труда, качестве работы и снижении себестоимости» ^{1646} .

Если внимательнее присмотреться к условиям соревнования, обнаруживается, что речь шла вовсе не перевыполнении плана, а о простом устранении недостатков: от участников соревнования требовалось в принципе само собой разумеющееся, а именно выполнение производственного плана, снижение отлучек с рабочего места, опозданий и прогулов, повышения подготовки рабочих, окончание курсов «технического минимума», не слишком частое прерывание работы, поддержание более высокой трудовой дисциплины, бережное обращение с инструментом ^{1647} . Победителям соревнования были обещаны высокие денежные премии и призы (часы, костюмы, патефоны), а также путевки в санатории и почетные грамоты ^{1648} .

28 ноября 1933 г. в «Правде» в рамках подготовки к XVII съезду партии была объявлена массовая кампания, к которой с 1 декабря 1933 г. подключился и Метрострой ^{1649} . 2 марта 1934 г. накануне открытия XVII съезда ударники шахты 16-17 призвали всех остальных рабочих Метростроя организовать соревнование, чтобы в кратчайший срок реализовать решения съезда и приказ Кагановича от 29 декабря 1933 г. Основой соревнования призваны были стать три обязательства: перевыполнять план, оставаться на стройке вплоть до окончания первой очереди и сдать экзамен по «техническому минимуму» ^{1650} .

Профсоюзный комитет и руководство Метростроя поддержали эту инициативу и постановили провести на всех строительных объектах соревнование по выполнению решений съезда и Московского комитета партии. Шахты и бригады призывались заключить между собой «договоры о социалистическом соревновании» и на протяжении всех десяти дней устраивать обоюдную проверку выполнения обязательств. На премирование победителей было выделено 100 тыс. руб. ^{1651}

В первые недели соревнование развивалось слабо. «Ударник Метростроя» сетовал по поводу слишком малого участия рабочих, невыполнения принятых обязательств и недостаточной активности профкома по развертыванию «массовой борьбы» ^{1652} . В конце марта 1934 г. произошел подъем, когда участие в соревновании приняли коммунисты и комсомольцы и перевели его в рамки «похода Кагановича» ^{1653} . Этот «поход» продолжался до конца 1934 г. Участники соревнования, сдержавшие свои обязательства, т. е. сдавшие «техминимум» и систематически выполнявшие план, работая при этом без недостатков, получили «значок Кагановича» ^{1654} . Когда речь шла о целой бригаде, ей присуждалось почетное звание «бригады Кагановича» ^{1655} . В отчетах отделов кадров шахт и дистанций за 1934 г. отмечалось, что к началу 1935 г. 1550 рабочих были награждены «значком Кагановича», а 105 бригад носили имя московского партийного лидера ^{1656} . «Поход Кагановича» касался не только строительных работ, но включал и соревнование за лучший барак, лучшую столовую или лучший кооперативный магазин ^{1657} .

Функционеры расценили поход как крупный успех. Его инициатива «одновременно родилась в сотнях бригад», зачинщиком соревнования считала себя каждая шахта и дистанция ^{1658} . В действительности инициатива исходила от функционеров Бауманского райкома партии ^{1659} . Когда первый этап похода завершился с майскими праздниками 1934 г., выяснилось, что множество бригад не выполнили своих обязательств. Парткомы шахт и дистанций постановили проверить бригады. Бригады должны были представить отчет о своей работе, комсомольские – в комитет комсомола, прочие – профкому или общему собранию смены ^{1660} . Результаты были помещены на доске объявлений ^{1661} . Бригады вели «рабочий блокнот», в котором фиксировались все принятые обязательства, их выполнение и имена рабочих, которые проявили себя особенно удачно или, напротив, негативно ^{1662} .

«Поход Кагановича» сопровождался еще более шумной пропагандистской кампанией, чем обычное соревнование. Партгруппы выпускали свои стенгазеты, в которых освещался ход событий. Среди рабочих нашлись даже поэты, сочинявшие стихи наподобие этих: [189]189
  Стихотворение коммуниста Зуева, 4-я дистанция. Стенограмма совещания у Шаширина, 28 февраля 1935 г. (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 344. Л. 119). Упомянутый в стихотворении «встречный план» в период «похода Кагановича» стал массовым явлением. На образцовых шахтах все группы одной смены давали друг другу обязательство выполнить «встречный план». Это повышало темп работы и укрепляло дисциплину, поскольку многие группы зависели друг от друга. Если бетонщики хотели выполнить свой «встречный план» (и тем самым больше заработать), то могли это сделать только при условии, что проходчики и откатчики будут работать достаточно быстро (Стенограмма беседы с председателем профкома Метростроя Осиповым // ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 317. Л. 119).


[Закрыть]