Текст книги "Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)"

Автор книги: Дитмар Нойтатц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 53 страниц)

7. Заработная плата и рабочее время

До 1930 г. структура заработной платы в Советском Союзе была аналогична западноевропейской. Квалифицированные рабочие получали в среднем 70-100 руб. в месяц, причем серьезных различий между ними не имелось ^{1051} . В своей речи о «Шести условиях» 23 июня 1931 г. Сталин указал новый путь: он потребовал покончить с «уравниловкой» и существенно повысить оплату труда квалифицированных рабочих, чтобы с помощью материального стимула способствовать образованию эффективного ядра в рабочем коллективе предприятия ^{1052} .

Тарифная реформа 1931 г. разделила рабочих с повременной заработной платой на 7 разрядов, получавших ежедневно от 2,30 до 7,60 руб., рабочих сдельной (аккордной) системы оплаты – на 8 разрядов, зарабатывавших в день от 3,5 до 13 руб. Высококвалифицированные рабочие отныне могли получать в 3,5 раза больше необученных рабочих. Снижение в начале 1930-х гг. реальной заработной платы в связи с резким ростом цен раздробило рабочий класс на слои, чье положение очевидно ухудшилось, а также такие группы, которые смогли сохранить или даже улучшить свой жизненный уровень. Таким путем режим осознанно содействовал образованию «рабочей аристократии», на которую мог опираться в дальнейшем ^{1053} .

Впрочем, реализации тарифной реформы мешала введенная одновременно система сдельной оплаты труда, с помощью которой стремились повысить производительность труда, поскольку при сдельной оплате различия в размере заработка были резче, чем при повременной тарифной сетке. Оба подхода нередко, правда, удавалось обойти с молчаливого согласия администрации и рабочих, повышая в целом зарплату и устанавливая столь низкие нормы выработки, что их было легко перевыполнить. Рост заработной платы в начале 1930-х гг. во всяком случае опережал повышение производительности труда ^{1054} .

Тарифной реформой 1931 г. была введена серьезная дифференциация оплаты труда не только внутри рабочего класса, но и между рабочими, служащими и инженерно-техническим персоналом. Разрыв между заработком рабочего и инженера увеличился. К тому же 8 января 1932 г. был отменен так называемый партмаксимум. До 1931 г. для членов партии действовал лимит доходов, который в Москве составлял около 300 руб. в месяц. Таким образом, члены партии на руководящих постах, – абстрагируясь от других привилегий, которыми они пользовались, – в материальном плане проигрывали своим беспартийным коллегам. Постановлением Центрального комитета ВКП(б) от 8 января 1932 г. устанавливались следующие нормативы денежных окладов руководящего состава: директорам металлургических заводов, крупных строек и предприятий с числом рабочих более 5 тыс. чел. назначался месячный оклад в 700 руб., прочим хозяйственным руководителям – от 600 до 650 руб. На практике эти нормы были вскоре превзойдены ^{1055} .

Цифровые данные о среднемесячной зарплате в строительстве отражают значительную разницу между рабочими и инженерами, которая еще более возросла в ходе повышения зарплат в 1933 г., но в 1934 г. ситуация снова выровнялась (см. табл. 15 и рис. 25).

^{Рис. 25. Среднемесячная заработная плата в строительстве, 1932-1934 гг.}

Таблица 15.

Среднемесячная заработная плата в строительстве (руб.), 1932-1934 гг. ^{1056}

Номинальный рост зарплаты сводился на нет параллельным резким ростом цен ^{1057} . Реальный доход, который в 1927 г. впервые превысил уровень 1913 г., во время первых пятилеток снизился и вновь достиг уровня 1927 г. только в послевоенный период ^{1058} . Из данных профсоюзной статистики о бюджете рабочей семьи следует, что в 1931-1934 гг. советский рабочий вынужден был в среднем затрачивать на продукты питания 70-80% своего чистого заработка ^{1059} , характерный показатель чрезвычайно низкого жизненного уровня. Накануне Первой мировой войны затраты на питание составляли 40-50% расходов рабочего ^{1060} . Американский рабочий, в начале 1930-х гг. трудившийся на Московском электрозаводе, сообщал, что за вычетом более или менее «добровольных» взносов на займы индустриализации [97]97
  В ходе подписки на облигации займов на рабочих оказывалось сильное давление. Как правило, на займы подписывались в пределах 10% заработка. Фактически речь шла не о займе, а об особом налоге на дело индустриализации. Внесенные рабочими средства им никогда не были возвращены (Smyth. 1937. Р. 112).


[Закрыть], выплат в кооперативы и рекомендованные политические организации [98]98
  От рабочих ожидали, что они должны состоять минимум в двух общественных организациях, например Организации помощи селу, Международной организации по мощи рабочим (МОПР), Обществе содействия авиации и обороне (Осоавиахим) или в Обществе содействия строительству автодорог (Автодор) (Smyth. 1937. Р. 113).


[Закрыть]рабочему оставалось на пропитание его семьи столь мало, что хватало лишь на черный хлеб. На прочие продукты и одежду денег чаще всего не хватало. Рабочие поэтому вынуждены были прибегать к «спекуляции» продовольственными товарами, чтобы раздобыть дополнительно денег ^{1061} . Представление о покупательной способности рабочих помогают составить приведенные в табл. 16 данные о ценах на важнейшие продукты питания и потребительские товары.

Должностные оклады созданных осенью и зимой 1931 г. первых отделов Метростроя уже обозначили значительную дифференциацию: начальники отделов получали в месяц 650-750 руб., их заместители – 550-650, обычные инженеры – 300-350, десятники – 150-300 и рабочие – от 75 до 100 руб. Уборщицам, курьерам и сторожам приходилось довольствоваться 65 руб. ^{1062} В отношении рабочих на строительных площадках серьезные различия зависели от результатов их работы и квалификации. Необученные разнорабочие в январе 1932 г. зарабатывали 2,54 руб. в день, землекопы – 3,91 руб., плотники 4,03, бетонщики 6,50 и проходчики, которые особо требовались на строительстве метро, – даже 9,92 руб. ^{1063}

На основе постановления Московского горкома партии от 29 декабря 1931 г. метростроевцы по уровню зарплаты были приравнены к московским промышленным рабочим, т. е. более высоко оплачивались по сравнению с обычными строительными рабочими ^{1064} .

Таблица 16.

Цены на продукты питания и потребительские товары по состоянию на конец 1934 г. (руб.) ^{{1065} ,} [99]99
  Смит, несколько лет проведший в Москве в качестве рабочего, зафиксировал средние цены, с которыми он сталкивал ся в московских магазинах. Кооперативные цены на хлеб и зерновые продукты были теми же, что вступили в силу 1 января 1935 г., с отменой продовольственных карточек. Подлежавшие прежде карточному распределению продукты в кооперативах были дешевле, чем в государственных магазинах. Приводимые Смитом цены почти полностью совпадают с прейскурантом, переправленным в июне 1935 г. немецким посольством в Москве во внешнеполитическое ведомство Германии („Die Bedurfnisse der Stadter in der Sovet-Union und ihre Befriedigung.” Denkschrift des Russisch-deutschen Klubs, 12.6.1935. PA AA, R 83990).


[Закрыть]

^{(Наименование и единица измерения товара …… Закрытые рабочие кооперативы (ОРС) / Государственные магазины)}

Хлеб ржаной, 1 кг …… 1,00 / 1,00

Хлеб пшеничный, в зависимости от качества, 1 кг …… 3,40 / 3,40-8,00

Мука ржаная, 1 кг …… 2,50 / 2,50

Мука пшеничная, в зависимости от качества, 1 кг …… 3,40 / 3,40-10,00

Макаронные изделия, 1 кг …… 5,00 / 5,00

Картофель, 1 кг …… 0,55 /

Говядина, в зависимости от качества, 1 кг …… 3,28-5,00 / 12,00-16,00

Свинина, в зависимости от качества, 1 кг …… 5,10-16,00 / 16,00-25,00

Колбаса, в зависимости от качества, 1 кг …… 12,00-35,00 / 25,00-50,00

Рыба, в зависимости от качества, 1 кг …… 2,50-10,00 / 12,00-25,00

Молоко, 1 л …… – / 5,00

Масло, 1 кг …… 7,75 / 40,00

Яйца, 10 шт. …… – / 12,00

Сахар, 1 кг …… 2,00 / 15,00

Обувь из парусины, пара …… 35,00 / 75,00

Кожаная обувь, в зависимости от качества …… 55,00-75,00 / 150,00-350,00

Хлопчатобумажное платье …… 40,00 / 60,00

Размер заработной платы устанавливался коллективным договором, который заключал профсоюз с руководством предприятия в рамках законодательного регулирования трудовых отношений [100]100
  Понятия «коллективный договор» и «профсоюз» в советском контексте имели иное значение, чем в условиях рыночной экономики. Об автономном представительстве интересов рабочих профсоюзами в Советском Союзе 1930-х гг. не могло быть и речи. Коллективный договор был нацелен не столько на рост зарплаты и улучшение условий труда рабочих, сколько на повышение производительности, укрепление дисциплины и обеспечение выполнения плановых заданий (см. коллективный договор Метростроя на 1933 г. в издании: Ударник Метростроя. 29 июня 1933. № 113. С. 3-6). О функциях и задачах профсоюзов см. также Гл. VI. 3.


[Закрыть].

Несмотря на соответствующие распоряжения администрации, на отдельных стройках постоянно встречались отклонения от системы тарифной оплаты. Чтобы не растерять рабочих, некоторые руководители строительных объектов оплачивали фиктивную работу или завышали на бумаге объем сделанного ^{1066} .

В августе 1932 г. на строительстве метро была введена сдельная (аккордная) система оплаты, призванная создать дополнительный стимул для подъема производительности ^{1067} . При сдельной оплате на карточке должны были фиксироваться производственное задание и его финансовый эквивалент ^{1068} . На практике же в 1932-1933 гг. по большей части происходило так, что из-за новизны работ не могли установить подходящих норм, и потому производственное задание формулировалось уже после окончания работ, что создавало возможность для манипуляций и доводило систему до абсурда. В итоге имело место постоянное превышение фонда заработной платы, причем высокие заработки никак не соответствовали росту производительности труда ^{1069} .

В заключенном в июне 1933 г. коллективном договоре вторично содержалось требование о переводе в целях стимулирования минимум 90% рабочих на сдельную оплату труда, а также об утверждении технических норм для 30% основных работ ^{1070} . Другими словами, совершенный годом ранее перевод на сдельную оплату труда не достиг предусмотренного объема, и для преобладающей части рабочих не существовало норм, на базе которых можно было бы рассчитать сдельную оплату.

Средняя поденная зарплата рабочего была установлена на уровне 6,06 руб., что соответствовало месячному заработку в размере около 150 руб. Однако ввиду разделения рабочих на 6 разрядов и 5 тарифов с разбросом ежедневного заработка от 1,70 до 10,55 руб. средняя поденная оплата оставалась не более чем статистической величиной (см. табл. 17).

Таблица 17.

Зарплата рабочих Метростроя по коллективному договору на 1933 г. (руб.) ^{{1071} ,} [101]101
  К рабочим-металлистам были отнесены те, кто занимался металлообработкой, монтажом конструкций, электромонтажом, кузнечными, сварочными, канализационными и компрессорными работами. «Ведущими профессиями» считались квалифицированные рабочие следующих специальностей: проходчики, плотники, бетонщики, арматурщики, изолировщики, машинисты, бурильщики, кессонщики.


[Закрыть]

Разряды 1-3 предусматривались для неквалифицированной рабочей силы, разряды 4-6 – для квалифицированных рабочих, десятников и бригадиров. Мобилизованные комсомольцы, как правило, начинали с 3-го разряда и через месяц им присваивался 4-й разряд. Спустя несколько месяцев большинство достигало 5-го разряда ^{1072} .

Если по вине рабочего работа была выполнена неудовлетворительно, то в зависимости от тяжести изъянов она оплачивалась лишь частично или вовсе не оплачивалась. Если рабочий оказывался не виноват, то весь допущенный брак оплачивался в размере двух третей повременной оплаты. За последующие улучшения, проведенные на основе изменений конструкции, рабочие получали зарплату в полном объеме. За приостановку работ по собственной вине зарплата не начислялась, перебой в работе вследствие внешних обстоятельств оплачивался в половинном размере повременной оплаты ^{1073} .

Оклады руководителей, инженеров и служащих были существенно повышены по сравнению с начальной фазой строительства: штатное расписание от 1 июля 1933 г. предусматривало для начальника Метростроя месячный оклад в размере 2 тыс. руб., его заместители получали от 750 до 900 руб. Зарплата главного инженера составляла 1200 руб., руководителя отдела – 300-700 руб., инженера – 400-500 руб., техника – 350 руб., женщины-врача – 325 руб., секретарши -225 руб. ^{1074} Руководящий и технический аппарат на строительных площадках получал от 300 до 1100 руб. (см. табл. 18).

Таблица 18.

Месячный оклад инженерно-технического персонала шахт и дистанций на 1 июня 1933 г. (руб.) ^{1075}

^{(Должность …… Оклад)}

Начальник шахты или дистанции …… 900-1100

Заместитель начальника по технической части …… 750-900

Заместитель начальника по хозяйственной части …… 500-600

Сменный инженер …… 600-700

Сменный техник …… 450-550

Сменный мастер …… 325-400

Главный мастер …… 385-475

Мастер …… 300-400

Главный техник, нормировщик …… 400-550

В июле 1933 г. Каганович отдал приказ ввести на Метрострое сдельно-прогрессивную форму оплаты труда ^{1076} . Распоряжение, однако, вступило в силу спустя полгода, когда оно было повторено и точнее изложено в постановлении Московского комитета партии от 29 декабря 1933 г.: с 1 января 1934 г. Метрострой обязывался ввести прогрессивно-премиальную систему оплаты труда ведущих профессий (проходчики, плотники, бурильщики, каменщики, бетонщики, изолировщики, землекопы) на основе норм, ориентированных на нормировку горнопроходческих работ и прокладку тоннелей. Начальники строительных объектов могли по своему усмотрению повышать или понижать нормы в пределах 10%. Руководящему персоналу были обещаны премии, если на вверенном им участке будет перевыполнен месячный план ^{1077} .

Прогрессивно-премиальная система оплаты базировалась на том, что перевыполнение бригадой плана было связано с непропорционально высоким приростом зарплаты. При выполнении плана на 125% сверхплановое достижение оплачивалось даже в двойном размере (см. табл. 19).

Таблица 19.

Прогрессивно-премиальная система оплаты труда на Метрострое ^{1078}

^{Выполнение плана (%) …… Доплата за каждый процент перевыполнения начиная со 101% (%)}

100-110 …… 25

110-125 …… 50

Свыше 125 …… 100

Каждая бригада в начале месяца обязывалась получить производственное задание, причем следовало точно определить физический объем работ, сроки и количество занятых на выполнении задания рабочих. В конце месяца подсчитывался фактический объем проведенных работ, что было непросто в случае, если в бригаду входили рабочие различных разрядов или изменялось количество ее членов ^{1079} . До тех пор пока трудовые нормы не были подкреплены основательными данными – до конца 1933 г. только для 38,5% основных подземных работ нормировочное бюро Метростроя разработало технические нормы, базировавшиеся на хронометрическом анализе трудового процесса ^{1080} , [102]102
  При хронометрическом анализе комплексный трудовой процесс разбивается на отдельные фазы (покоя, движения, отдыха), которые измеряются ручным секундомером. Этот метод основывается на опыте подсчета рабочего времени Фредерика Тейлора (1856-1915) и его доктрине «научного менеджмента» (Scientific Management,) или тейлоризма (“Taylorismus”), с воодушевлением воспринятой в Советском Союзе в 1920-е гг. Алексей Гастев, советский рабочий поэт и профсоюзный лидер, при поддержке Ленина создал Центральный Институт труда и положил начало советскому тейлоризму, пав в 1930-е гг. жертвой сталинского террора (Hughes. 1991. Р. 195-197, 254-262. Ср. также: Beissinger. 1988. Р. 59-90, 140-141; Traub. 1978; Bailes. Alexei Gastev. 1977; Smith. Taylorism. 1983; Tatur. 1983).


[Закрыть]– эта система неминуемо порождала излишние выплаты. Уже при прямой сдельной оплате, которую к концу 1933 г. получали 83% метростроевцев ^{1081} , отдельные строительные объекты значительно превысили фонд заработной платы, шахта № 13 в июле 1933 г. – на 77%, в августе – на 335%, сентябре на 117%ив октябре – на 7%. Рабочие получили дополнительные выплаты за сверхурочные и аккордные работы, хотя шахта не выполнила план ^{1082} . При невыполнении нормы рабочие получали гарантированную минимальную зарплату ^{1083} . В январе 1934 г. на партконференции Метростроя констатировалось, что трудовые нормы низки и многие бригады без особых усилий перевыполняют план на 140, 150 и даже на 190%. Широко распространена была и неправильная тарификация рабочих: случалось, что вновь принятый на стройку рабочий без квалификации сразу же получал четвертый разряд ^{1084} .

На большинстве шахт и дистанций в феврале-марте 1934 г. резко возросли заработки по прогрессивной шкале, в то время как производительность труда снизилась ^{1085} . В результате отсутствия нормировки или произвольно установленных норм в мае 1934 г. имели место случаи, когда одна и та же работа на разных шахтах или даже на одной шахте оплачивалась по-разному ^{1086} . На многих объектах деньги перечислялись за работы, которые не были в действительности выполнены. С другой стороны, достаточно часто при расчете зарплаты рабочих обманывали ^{1087} . К тому же нередко задерживали выдачу зарплаты, особенно в 1932-1933 гг., но и вплоть до марта 1935 г. ^{1088}

Средний ежедневный заработок метростроевцев намного превышал уровень зарплат в железнодорожном строительстве. В 1933 г. метростроевец получал в день в среднем 7,03 руб., в 1934 г. даже 10,33 руб., тогда как железнодорожный строитель соответственно только 4,74 и 5,80 руб. ^{1089} Однако в зависимости от квалификации, сферы деятельности, готовности к выполнению задания и внешних обстоятельств (организация труда, снабжение материалами, инструменты, сложность работы, производственный травматизм и т. д.) метростроевцы в отдельных конкретных случаях получали весьма различную зарплату, и потому все данные о среднем заработке имеют невысокую информативную ценность.

В табл. 20 представлены примеры зарплат, основанные на данных по отдельным метростроевцам, сколько они зарабатывали в 1933-1934 гг. при введении тарифной системы, т. е. сколько получал рабочий в своей бригаде осенью 1934 г. Особенно высокие зарплаты появились при премиально-прогрессивной системе. Предположительно, прогрессивная оплата стала одной из причин явно заниженной оплаты труда женщин. При тяжелой физической работе они не могли столь же легко перевыполнять план, как мужчины.

Таблица 20.

Ежемесячный заработок метростроевцев по тарифной сетке 1-6 разрядов (руб.), 1933-1934 гг.

Рабочий (рабочая)	1	2	3	4	5	6
Устинова, бригадир {1090}			230	300	400	500-700
Абрамов, бригадир {1091}			400			700
Здоровихин, бригадир {1092}				300		400
Лушник, бригадир (о членах своей бригады) {1093}	500			700	900	1200
Колоколов, бригадир (то же) {1094}			450		450-750	926
Владимиров, бригадир (то же) {1095}			360-400			800
Одрова, бетонщица {1096}			250-300
Суханова, бетонщица {1097}				400
Шахова, бетонщица {1098}				280
Забролина, рабочая {1099}			170		400
Моргунова, рабочая {1100}			150-200	200-250
Помялова, изолировщица {1101}			180	220
Адаскина, лебедчица {1102}		140	160	210

Субъективное отношение к величине заработка было весьма различным. Некоторые рабочие с гордостью рассказывали, что на строительстве метро они получали намного больше, чем прежде на заводе [103]103
  То же с изолировщицей Дешчевой, шахта 9, 1 ноября 1934 г. (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 304. Л. 45, 47). Она получала в среднем 270-280 руб. ежемесячно. Ср. с бригадиром Плиссом, шахта 31-32, который получал 350-400 руб. (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 306. Л. 148), а также с бригадиром Федуловым, шахта 10-11, оклад которого составлял 700-800 руб. (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 309. Л. 32).


[Закрыть]. Другим денег едва хватало на жизнь, и отчасти только потому, что они жили у родителей [104]104
  То же с бригадиром Смирновой, 2-я дистанция, 3 ноября 1934 г., шахта 9, 1 ноября 1934 г. (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 308. Л. 75), которая получала 260– 270 руб. и проживала с родителями. Ср. то же с бетонщицей Занегиной, 1-я дистанция, которая, получая 200-225 руб., жаловалась, что «все деньги уходят» (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 301. Л. 154). Ср. то же с бригадиром Сорокиной, шахта 9-9 бис, зарабатывавшей 300 руб. и сетовавшей, что «живется не легко материально, потому что мне приходится помогать своей старшей сестре. Она живет в деревне, у неё 4 ребят» (ГА РФ. Ф. Р-7952. Оп. 7. Д. 308. Л. 27).


[Закрыть]. По свидетельству мобилизованного в начале 1934 г. метростроевца, весной 1934 г. уровень зарплаты оставался весьма низок и рабочие были крайне недовольны. Многие ушли со стройки, потому что им мало платили ^{1103} . В первые месяцы после введения прогрессивной системы оплаты труда ни рабочие, ни начальники на местах не могли с ней правильно обращаться. В феврале 1934 г. лишь немногие бригады смогли получить премию, поскольку после того, как они за 10-15 дней выполняли месячный план, их по неосведомленности переводили на другие работы и тем самым лишали возможности перевыполнить план. Другие не получали ясных заданий или не знали, как производится расчет за работу ^{1104} . Еще в декабре 1934 г. рабочие в массовом порядке жаловались, что их обманывают при расчете заработной платы ^{1105} .

С 1 января 1935 г. зарплаты и должностные оклады были повышены в связи с отменой хлебных карточек, чтобы сгладить разницу с возросшими ценами в магазинах. Рабочим и инженерно-техническому персоналу на строительных объектах было дополнительно прибавлено в месяц по 20-23 руб. ^{1106}

Как правило, продолжительность рабочего дня советских рабочих с 1917 г. составляла 8 часов. Для подземных работ и людей умственного труда, непосредственно не связанных с производством, она равнялась 6 часам в день. Обеденный перерыв не входил в рабочее время. Каждый рабочий имел право на еженедельный непрерывный отдых общей продолжительностью минимум 42 часа. Согласно советскому трудовому законодательству начала 1930-х гг. сверхурочные работы допускались лишь в немногих исключительных случаях, перечень которых был четко определен ^{1107} . Впрочем, для строительных рабочих действовали особые правила: с одобрения профсоюза их можно было привлекать сверхурочно для выполнения срочных работ или при недостатке квалифицированной рабочей силы, причем за первые два часа сверхурочной работы они получали дополнительно 25% к заработку, за последующие – 50%. ^{1108}

На строительных рабочих не распространялся и 7-часовой рабочий день, о постепенном введении которого к 1 октября 1933 г. в промышленности, на транспорте, службе связи и в коммунальном хозяйстве правительство распорядилось 2 января 1929 г. ^{1109} Аналогичным образом на строительную отрасль не было распространено положение 1929 г. о введении непрерывной 5-дневной рабочей недели (4 дня рабочих, сутки отдыха, не беря в расчет выходные дни) ^{1110} .

На Метрострое в августе 1932 г. была введена непрерывная 6-дневная рабочая неделя с 8-часовым рабочим днем при работе в 4 смены (наземные работы) и соответственно с 6-часовым рабочим днем при работе в 4 смены для подземных работ ^{1111} , и этот порядок в сентябре 1932 г. был утвержден Наркоматом труда ^{1112} . 15минутный (!) обеденный перерыв засчитывался в рабочее время ^{1113} . При непрерывной 6-дневной рабочей неделе на предприятии, работающем в несколько смен, за четырьмя рабочими днями следовали два свободных дня. В течение месяца, таким образом, набиралось 20 рабочих дней (160 часов) и 10 дней свободных от работы, что было несколько благоприятнее, чем рабочая неделя с пятью рабочими днями и двумя выходными. Тем самым устранялся традиционный недельный ритм работы, предприятие могло действовать непрерывно, а рабочие получали выходные в разные дни ^{1114} .

В коллективном договоре 1933 г. эти правила были оставлены в силе и дополнены пунктом о сокращенном рабочем дне на вредных для здоровья кессонных работах. В зависимости от силы давления воздуха рабочий в течение суток мог оставаться в кессоне от 2 до 7 часов. Сверхурочные работы коллективным договором в принципе не разрешались. Лишь в исключительных случаях, для ликвидации последствий аварий или «при полной загрузке рабочего дня», допускалось прибегать к сверхурочным работам при условии, что администрация прежде получит одобрение профсоюзного комитета. Метростроевцы имели право на отпуск продолжительностью 12 рабочих дней. Этим правом, впрочем, можно было воспользоваться, только проработав на Метрострое непрерывно 11,5 месяцев, для проходчиков этот срок был снижен до 5,5 месяцев. Уволенные ранее или ушедшие по собственному желанию получали денежную компенсацию за неиспользованный отпуск ^{1115} .

Хотя профсоюз несколько раз занимался заявлениями Метростроя по поводу разрешения на сверхурочные работы ^{1116} , но на практике многие сверхурочные официально не объявлялись таковыми, а проводились и оплачивались скрытно, как «аккордные работы». Из-за массового сокрытия сверхурочных работ профсоюз в феврале 1934 г. провел проверку рабочего времени и оплаты рабочих ^{1117} . В феврале 1934 г. профком Метростроя категорически запретил всем начальникам строительных участков в дальнейшем допускать сверхурочные работы без разрешения тарифно-конфликтной комиссии, пригрозив наказать виновных ^{1118} . Руководство Метростроя также издало аналогичный по содержанию приказ, указав на незаконность прежней практики ^{1119} . «Ударник Метростроя» в апреле 1934 г. клеймил добровольную переработку второй смены, «почти ставшую системой», как нарушение трудового законодательства ^{1120} . В дело вмешался и партком Метростроя, поскольку из-за множества сверхурочных гигантски выросли расходы по фонду заработной платы ^{1121} .

Несмотря на повторяющиеся запреты со стороны профсоюза, администрации предприятия и партии, весь 1934 г. прошел под знаком превышения предусмотренного законом рабочего времени. Один начальник шахты признавался позднее, что при соблюдении законов установленный срок сдачи объекта нельзя было выдержать: «В период напряженной работы коллектив работал сверх установленной нормы рабочего времени. Бригады комсомольские Черняева, основные бригады Фокина, Сытова и другие бригады при малейшем намеке оставались работать дополнительно, чтобы выполнить то или другое задание» ^{1122} . Нередко для устранения последствий аварии метростроевцы должны были работать подряд по 18-19 часов. В погоне за темпами строительства в 1934 г. на многих шахтах и дистанциях рабочие трудились по две, иногда даже по три смены без перерыва ^{1123} .

Для руководящего состава законодательные нормы 8– и 6-часового дня также были неприменимы. Начальники шахт считали нормальным 16-часовой рабочий день. Иногда они работали и по 20 часов в сутки ^{1124} .