Текст книги "Коукс и Бакстер. Компиляция] (СИ)"

Автор книги: Дэниел Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 68 страниц)

Глава 36

Среда, 25 декабря 2009 год

Рождество

12:25

Бакстер швырнула себе в лицо горсть попкорна, зерна покатились по клетчатому одеялу и в неразведанные складки морщинистого кожаного дивана Финли и Мэгги. Поверх своих праздничных носков она наблюдала как Гарри и Марв дали друг другу по лицу металлическими банками с краской, прежде чем пригрозить оторвать все восьмилетнее мужество. Понемногу темнело.

– Еще раз, что это? – спросил Финли со своего любимого кресла.

– «Один дома», – ответила Бакстер набитым ртом.

– Первая или вторая?

– Первая. Вторая в Нью-Йорке.

– А действия этой тогда где разворачиваются?

– Не знаю. Думаю, никто не знает. Это не важно.

– Важно, если это Нью-Йорк, так как это будет означать, что это вторая часть.

– Это, черт побери не вторая! – Бакстер в порыве ссоры подняла руку, полную попкорна.

– Вы, двое, хватит пререкаться, – властно сказала Мэгги, но так и не смогла скрыть за грозным видом улыбку.

Она выглядела пугающе худой, недавно снова начав проходить курс химиотерапии, который вновь украл у нее черные локоны, так ею любимые.

Рука, заляпанная в приправе чипсов «Принглз», опустилась в миску Бакстер. Бакстер, явно не в восторге, повернулась к Волку.

– Возьми себе свою! – резко ответила она, бросив в него несколько зерен, которые он с удвоенной силой послал обратно.

– Дети! Дети! – Мэгги отчитала двух детективов.

Последняя попкорновая пулька прилетела Волку прямо в глаз, и все вернулись к просмотру кино.

– Однажды я поехала к парню, которого ударили банкой по лицу, – невзначай вспомнила Бакстер, потянувшись за шоколадным апельсином.

– Бедняга, – сказала Мэгги.

– Не… Он все равно куском говна.

– Следи за выражениями! – хором заголосили Финли с Мэгги, Бакстер посмотрела на своего коллегу как на двуличного сквернослова, кем он и являлся.

– С ним все было в порядке? – спросила Мэгги.

– Не совсем… Его голова вмялась внутрь!

– Эмили! – поморщилась Мэгги, в углу захихикал Финли.

– И это даже не самое странное, – продолжила она, к неудовольствию Мэгги. – Его вмявшаяся внутрь голова разбрызгала содержимое краски повсюду. Другими словами, я не увидела ни единой капли крови, только жвачно-розовый стекал по стенам и капал с потолка, будто он был инопланетянином или чем-то вроде того.

Волк повернулся к ней:

– Че за хрень!

– Следи за выражениями!

– Это правда! – настаивала Бакстер.

– Где я был в этот момент? – спросил Волк.

– На условном.

На мгновение он задумался, а затем кивнул, принимая очень правдоподобный ответ.

– Но, – начала Бакстер, – то было ничто по сравнению с парнем, который…

– Подарки! – перебила ее Мэгги. – Как насчет обмена подарками? Возможно, один из них нужно отрыть до того, как он снова заляпает мой пол, – сказала она, одарив своего мужа многозначительным взглядом.

Возбужденно привстав, Бакстер поставила фильм на паузу и потянулась в свою сумку с закусками, чтобы достать первый подарок в жалкой упаковке. Она протянула его Волку.

– О, как неловко, – сказал он ей. – Я и не подумал купить тебе что-нибудь.

Бакстер выглядела обиженной.

– Не слушай его, – сказала ей Мэгги. – Он наверху. Фин, почему бы тебе не подняться за ним?

Что-то бурча себе под нос, Финли удосужился встать из своего кресла, пока Волк разворачивал свой подарок.

– Ты этого не сделала?! – выдохнул он, держа в руках потускневшую футболку с тура Бон Джови «Храни Веру». – Где ты ее нашла?

– «Ибей».

Он повернулся, чтобы показать Мэгги.

– Я был на том концерте, но не мог себе тогда позволить купить футболку, – он повернулся к Бакстер. – Не могу поверить, что ты запомнила! Значит, ты все-таки слушаешь меня?

– Только когда совершенно нет иного выхода.

– Спасибо, – он наклонился вперед, чтобы обнять ее, Мэгги видела, как Бакстер закрыла глаза и сжала его спину.

– Жаль, Андреа не смогла прийти, – сболтнул Финли, вновь появившись в дверном проеме, запах готовящегося ужина следовал за ним в комнату. – Так, где, ты говоришь, она?

Волк отпустил Бакстер и вернулся на свою сторону дивана:

– У своего отца.

– А где он теперь живет?

– Аид, – ответил Волк, аккуратно складывая свой подарок на подлокотнике дивана. – Бэдуэрт. Я не захотел ехать.

– Я тебя не виню… Так мне заносить его? – спросил Финли, занося пластиковую коробку, держа ее за ручку и ставя на пол. Он щелкнул защелками, и на ковер гостиной вышел пушистый котенок.

Глаза Бакстер загорелись.

– Ты купил мне котенка! – она завизжала как возбудимый подросток, бросаясь на шею Волка, Мэгги от такой реакции рассмеялась. – Не могу поверить, что ты сделал это!

– Он сделал это? – горько спросил Финли. – Я – тот парень, который кормил его прошедшие две недели!

Мэгги шикнула на него.

– Мне просто очень нравилось, что ты дома совсем одна. Теперь ты не одна, – застенчиво объяснил Волк. – Он найденыш. Мы с Финли вместе выбирали.

Улыбка Бакстер стала немного натянутой.

– Найденыш? Ну вы посмотрите… Что с ним не так?

– Все с ним нормально!

– Волк?

– Ему просто раз в день нужно давать таблетку…

– Волк?!

– Через зад.

– Мерзость! – посетовала Бакстер, спустившись на пол, чтобы познакомиться со своим новым питомцем.

– Погоди, – гордо сказал Финли. – Мы его научили одному трюку… Привет! – обратился он к коту, мяукнувшему в ответ. – Привет! – Кот повернулся и снова мяукнул, от чего все засмеялись. – Я его называл «Эхо», но я уверен, что ты придумаешь что-нибудь получше.

Бакстер встала и крепко обняла Финли.

– Спасибо, – прошептала она, оглядываясь на кота. – «Эхо» – идеальное имя.

* * *

Финли отнес Мэгги в кровать на втором этаже.

Она старалась не спать так долго, как только могла, но заснула в своем кресле в середине дня. Несмотря на все заверения Финли, что они могут остаться, гости извинились и оставили их в тихом доме одних, Бакстер поехала домой, чтобы отдохнуть перед ночной сменой, а Волку нужно было позвонить Андрее и своим родителям. Благодарный Финли даже попросил сына отложить визит на следующий вечер.

– Я, э-эээ… У меня есть для тебя еще один подарок, но я не хотел дарить его при всех, – занервничал Финли. Он протянул Мэгги простую картонную коробку. – Не знаю, правильно ли это или нет… Просто открой.

– Что на тебя нашло? – с подозрением спросила Мэгги, приподнимая крышку и изумленно глядя на то, что лежало внутри. Она полезла внутрь, достала кудрявый темно-коричневый парик и расхохоталась. – Что, ради всего святого, это такое?!

Финли выглядел оскорбленным:

– Он был довольно дорогой!

Мэгги засмеялась еще пуще прежнего, вытирая слезы с глаз, после чего надела синтетический парик в стиле «афро» на голову, и тут уже Финли не выдержал и расхохотался.

– Я пытался, – сказал он ей, ложась на кровать рядом с ней, посмеиваясь, но было видно, что он расстроился.

Мэгги стиснула его как можно сильнее, а затем положила голову ему на грудь.

– Мой герой, – пробормотала она, начиная засыпать, пока Финли поглаживал ее руку.

Он вспомнил обувную коробку, полную наличности, которую открыл, когда был один этим утром, еще один символический взнос от Кристиана, который не покрывал даже полгода лечения.

– Ошибкой было бы принять меня за героя, – мягко прошептал он, слушая, как по мере наступления сна менялось ее дыхание. – Я бы убил каждое живое существо на Земле, чтобы спасти тебя.

Глава 37

Вторник, 19 января 2016 года

15:09

Томас бежал по коридорам, по пути споткнувшись о сумочку пожилой леди, к отделению интенсивной терапии. Это был практически самый драматичный поступок в его жизни, ровно до того момента, когда он повернул назад, чтобы собрать содержимое сумочки, без конца извиняясь. Особо язвительная работница на стойке администрации указала ему общий маршрут до маленькой комнаты ожидания, где он обнаружил, что Волк, Эдмундс и Мэгги уже сидели там.

Несмотря на все возражения Сондерса, Волк настоял на том, чтобы тот остался в Новом Скотланд-Ярде и присматривал за Джошуа Френчем. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза молодого человека Бакстер, поэтому вернулся к изучению пола.

– Ты, должно быть, Томас, – сказала Мэгги, вставая, чтобы обнять его. Было видно, что до этого она плакала. Женщина подвинулась, и Эдмундс неловко обнял Томаса как мужчина мужчину.

– Привет.

– Алекс, – выжидающе ответил Томас, но глаза его то и дело перебегали на Волка, сидящего в углу. Неосознанно он даже выпрямился, чтобы казаться немножечко выше.

– Как я сказал по телефону, она попала в аварию… Серьезную аварию.

– Ты сказал, они… вытащили ее из реки?

– В серьезную аварию, – повторил Эдмундс. – Она еще не проснулась…

– Боже!

– …но только потому, что врачи медикаментозно не давали ей это сделать, пока не сделали МРТ. Показатели в норме.

Томас кивнул и, не зная, что сказать, сел беспомощно ждать вместе со всеми.

* * *

– Как она? – спросил Сондерс, говоря по телефону снаружи допросной.

Адвокат Френча провела почти час со своим клиентом, прежде чем пропасть наверху в кабинете Ваниты.

– Все так же, – ответил Волк.

– Что ж, это может тебя немного приободрить, – сказал Сондерс, уйдя в тихий угол офиса, не сводя глаз с двери. – Френч хочет выложить все карты на стол: как комиссар заплатил ему две с половиной штуки за то, чтобы найти и уничтожить коробки с уликами, еще две с половиной штуки, чтобы вломиться в апартаменты Бакстер, что, конечно, само по себе принесет кучу неприятностей, и… – он помедлил, – как он тайно повредил ее машину.

Кто-то отправил что-то на принтер, и тот начал громко щелкать и жужжать, что вынудило Сондерса вернуться обратно к допросной.

– Что он хочет взамен? – спросил его Волк.

– Пока мы разговариваем, Ванита обговаривает это с его адвокатом. Но слушай! – Ты сможешь защелкнуть наручники на запястьях начальничка, когда вернешься. Это что-то, правда?

Волк какое-то время молчал:

– Просто не выпускай его из виду.

– Конечно, не выпущу.

* * *

В 16:46 радостный доктор появился в дверях комнаты ожидания.

– Привет. Я доктор Янг. Я присматриваю за Эмили. Рад сообщить, что пока у меня есть только хорошие новости, – он улыбнулся. – Результаты МРТ чистые, и сейчас мы проводим ей внутривенные инъекции, чтобы нормализовать температуру. Мы оставим на ней шейный корсет исключительно из предосторожности, и сможем его снять, когда она придет в себя.

– Она проснулась? – спросил Томас.

– Да. И я разрешу только одному из вас увидеться с ней на несколько минут, если хотите.

Волк поднялся со своего места.

Томас оглянулся и посмотрел на него так, будто тот мог вот-вот взорваться.

Эдмундс слегка покачал головой.

Мэгги взяла его за руку и мягко усадила обратно.

– Верно, – виновато кивнул Волк. – Наверное, тебе стоит пойти, – сказал он Томасу.

Проследовав за доктором, Томас прошел в комнату, где среди аппаратов и экранов, следящих за ее состоянием, лежала Бакстер. Ему было странно видеть ее в больничной одежде. Она выглядела съежившейся, мешковатые одежды лишь подчеркивали, насколько нежной и хрупкой она в действительности была.

– Я дам вам пару минут, – сказал доктор, закрывая дверь.

– Привет, – Томас сел возле кровати и сжал ее руку.

Бакстер стонала и нежно сжимала его руку, пока мужчина пару минут рассказывал про всякие банальности, убаюкивая ее. Томас не мог уйти, поэтому сидел, держа ее за руку, и рассматривал непримечательное окружение. Не в силах противостоять искушению, он дотянулся до медицинской карты, прикрепленной в ногах кровати, и начал просматривать ее.

* * *

Доктор дал им на две минуты больше, чем должен был, так как ему не нравилось разделять родственников и их любимых. Он постучался в дверь и зашел внутрь, но Бакстер была в комнате одна.

Томас распахнул дверь.

Волк, Эдмундс и Мэгги с тревогой посмотрели на него.

– Она беременна! – закричал он на Волка.

– Эм-ммм… ну да, – неловко ответил он.

– Ты знал? – недоверчиво спросил Томас, прежде чем посмотреть на Эдмундса и Мэгги, которые чувствовали себя несколько неловко. – Вы все знали?!

Наконец потеряв над собой контроль, Томас толкнул Волка в стену. Эдмундс бросился к ним, чтобы вмешаться.

– Поверь мне, – предупредил Эдмундс своего друга, – в эту драку ты точно не хочешь ввязываться.

– Послушай, Томас, я… – начал Волк, которому, однако, договорить не дали, потому что благовоспитанный молодой человек Бакстер провел качественный боковой, попав, не совсем традиционной, по уху.

Волк на мгновение смутился, но затем упал на пол неподвижной кучей.

– Ох, Господи! – изумился Томас, в ужасе уставившись на пульсирующий кулак. – Думаю, я вырубил его. Мне позвать кого-нибудь?

– Давай просто уйдем, – предложил Эдмундс, выводя его из комнаты, пока Мэгги спокойно пила чай.

– Может, нам стоит положить его в безопасную позу?

– Мэгги делает это, пока мы говорим, – заверил его Эдмундс.

Когда Томас отошел достаточно далеко, он засунул голову в комнаты и обратился к Волку.

– Теперь можешь вставать.

* * *

Бакстер не могла повернуть голову, поролоновый шейный воротник ограничивал ее движения, но у нее хотя бы хватило сил, чтобы сесть прямо. Она потянулась к чашке воды у кровати, но опрокинула ее, все еще ощущая последствия анестезии. Собравшись с духом, она посмотрела вниз, чтобы оценить повреждения, успокоившись, когда обнаружила все конечности на своих местах; однако секундное облегчение тут же превратилось в безмерную панику.

Содрав ограничивающий воротник, она потянулась к колокольчику, удивив саму себя такой реакцией. Через несколько секунд в комнату ворвалась розовощекая медсестра и увидела, что Бакстер держит обе руки на животе.

– С ребенком все хорошо? Я имею в виду, я знаю, что это еще не совсем ребенок, но… с ним все будет в порядке? – с опаской спросила она.

Женщине, очевидно, нечего было сказать:

– Я позову доктора.

* * *

Сондерс смотрел, как адвокат Френча несется к нему, вполне уверенный, что не говорил ничего слишком оскорбительного в пределах ее слышимости. Остановившись возле него, она схватила свое пальто и затем быстро вышла, не сказав ни слова.

– Чего она такая взбешенная? – спросил он Ваниту, следовавшую за ней более расслабленным шагом.

– В этом деле ее заменили на кого-то более опытного в фирме, – объяснила она, наблюдая, как женщина уходит.

– Думаешь, комиссар что-то задумал? – спросил Сондерс.

– Она сказала, что из-за характера обвинений, а также людей, которых они касаются, ее босс счел нужным вмешаться. Правдоподобно, но… – Ванита обеспокоенно покачала головой.

* * *

Через полтора часа новый адвокат Френча показался в отделе раскрытия убийств и тяжких преступлений. Бородатый мужчина держал себя с самоуверенностью мудака-карьериста и, казалось, почти парил среди столов на облачке собственного самодовольства.

– Ненавижу адвокатов, – пробурчал Сондерс.

– Все ненавидят, – сказала ему Ванита, ослепительно улыбнувшись гостю, когда дошло дело до представлений.

Они проводили его в допросную.

– Мистер Френч… или я могу называть Вас Джошуа? Я Люк Престон, – улыбнулся он, делая шаг к своему клиенту.

– Стойте, где стоите, – сказал Сондерс, преграждая путь.

Адвокат убрал руку и начал разбирать свой портфель.

– Я берусь за это дело вместо Лоры, которая проделала отличную работу, введя меня в курс дела и раскрыв детали вашего разговора. Теперь… у меня есть восемьдесят тысяч мыслей по этому поводу, и, я уверен, у Вас есть восемьдесят тысяч вопросов, – сказал он, ловя взгляд Френча.

Сондерс поморщился от такого неестественного построения речи, в точности как Ванита. Адвокат тем временем продолжил невинно опустошать свой портфель.

– Итак, напомните мне… Я не ошибусь, если скажу, что Вы признаете себя виновным как единственный автор всех этих преступлений, за которые Вы получите два года тюремного заключения? – снова он встретился глазами со своим клиентом.

– О чем вы, черт возьми, говорите? – вырвалось у Сондерса, но адвокат продолжил, будто бы никто ничего не говорил.

– Скромный приговор, разумеется, принимая во внимание причину череды мелких проступков против полиции отчаявшегося человека, восходящие к Вашему вопиюще несправедливому увольнению тридцать лет назад.

– Эй! – гаркнул Сондерс, ударив ладонью по столу между двумя мужчинами.

Но было уже слишком поздно.

Они оба повернулись к Френчу, можно было услышать, как у него в голове жужжат шестеренки, пока он обдумывает свои ограниченные возможности. Немного помолчав, он кивнул.

– Все верно… Я признаю себя виновным.

* * *

Волк завершил звонок с Сондерсом и устало потер лицо. С минуту он оставался там, просто стоя в бледном коридоре и уставившись в пол. Кристиан купил Френча прямо у них на глазах, и они не могли сделать ровным счетом ничего, чтобы доказать это, его практически безграничное влияние простиралось так далеко, что он был способен свернуть дело против себя, даже не вставая из-за стола.

Нацепив заботливую улыбку, он зашел обратно в отдельную палату Бакстер.

– Хорошие новости? – с надеждой спросила она, только он зашел в дверь, ее большие глаза блестели от волнения.

Ему не хватило духу рассказать ей правду, не после всего того, через что он прошла.

– Все еще их жду, – солгал он, прекрасно зная, что все было кончено.

Кристиан победил.

Девять дней спустя…

Глава 38

Четверг, 28 января 2016 года

11:58

Руше выписали из больницы, что хорошо, и это означало, что он может предстать перед магистратским судом района Хайбери, что плохо. Ему были разрешены короткие свидания как с Холли, так и с Бакстер, что было также хорошо, но наверняка будет заключен под стражу к концу полудня, что хорошим не было.

В общем и целом его день складывался как довольно средний.

Неделю он практически не вставал с постели, ему переливали кровь, вводили внутривенно антибиотики и удаляли некротические ткани, и после всего этого он стоял перед судьей куда более крепкий, но все еще не похожий на себя. Потеряв почти шесть с половиной килограмм с момента последнего появления на публике, он тонул в своем темно-синем костюме. Он зачесал назад свои черные с проседью волосы так, как это нравилось Бакстер, и даже отрастил подходящую случаю бороду, которая стала совершенно бессмысленной формальностью, оглашающей то, что все присутствующие уже и так знали.

– Ввиду серьезности обвинений, выдвигаемых против подсудимого, и сложностей, с которыми сопряжена высылка гражданина Великобритании, совершившего преступление на британской земле во время работы на правительство Соединенных Штатов, мы передаем дело на рассмотрение в Королевский суд в дату, которая будет установлена позже.

Бакстер и Холли сидели в задней части почти пустого зала судебных заседаний, откуда им открывался дешевый вид на спину Руше, который также слишком утомился от зачитывания собственного приговора и отвлекся на парящую в воздухе пылинку.

– Напоминаю, что ввиду природы этих обвинений, подсудимый заключается под стражу без возможности выхода под залог.

– Сэр, – начал адвокат защиты, обращаясь к судье, – мы бы хотели походатайствовать, чтобы мой клиент отбывал срок нахождения под стражей в тюрьме Ее Величества Вудхил.

– На каких основаниях? – ответил мужчина все таким же безучастным голосом.

– Чтобы избежать всяческих контактов моего клиента с заключенными, чей арест осуществлялся при его прямом участии как в интересах предстоящего судебного разбирательства, так и, конечно же, в интересах его собственной безопасности.

– Разумное ходатайство, – заключил строгий судья, смотря на Руше, в ответ радостно улыбнулся, когда, как и ожидалось, парящее сплетение пылинок приземлилось прямо на лысеющую голову мужчины. – Удовлетворено. Объявляю заседание закрытым.

Руше повернулся, чтобы помахать Холли. Затем, когда судебный пристав выводил его из зала, многозначительно кивнул Бакстер.

* * *

Волк отвез Мэгги на прием в частную больницу, замаскированную под большой таунхаус неподалеку от Харли-стрит. Усевшись у камина, он попытался читать автомобильный журнал, который был ему практически неинтересен, слишком отвлеченный важностью того, что происходило в соседней комнате, чтобы сконцентрироваться.

На фоне всего происходящего Мэгги не хотела обременять кого-либо из них своим приближающимся приемом у врача: проведение сканирования и биопсии чтобы определить, находится ли рак в стадии ремиссии или ей придется вернуться на курс химиотерапии и снова бороться за свою жизнь. Она всячески храбрилась, но было ясно, что перспектива нового сражения с болезнью без Финли рядом ужасала ее. В конце концов она доверилась Волку, взяв с него обещание, что все это останется между ними, по крайней мере пока они ждут результатов.

Мысли его блуждали, готовя его к худшему. Он представлял, как врач сообщает плохие новости Мэгги, женщине, которая прожила достаточно долго, чтобы потерять любовь всей жизни от рук самого близкого друга перед тем, как позволить раку наконец-то забрать себя.

Жизнь была так чертовски несправедлива.

В ярости Волк швырнул журнал в огонь и начал измерять комнату шагами. Пламя жадно поглощало глянцевые страницы.

* * *

Ванита вошла в кабинет Кристиана с папкой, которую просил. Тот разговаривал с кем-то по телефону и смеялся, помахав ей рукой, словно подзывая собаку.

Даже после того, как Джошуа Френч резко поменял свои намерения, жизнь постепенно вернулась на круги своя, коммуникативные стратегии и статистика по поножовщинам возобладали над тем фактом, что Ванита знала, что ее шеф был социопатом и убийцей, который не остановится ни перед чем, чтобы защитить себя. Притворяться, будто этого не происходило, было лучшей тактикой. Она положила папку перед ним и пошла обратно к двери. Несколько маленьких болячек – это все, что осталось на его теле после жестокого избиения.

– Малкольм, я тебе перезвоню, – сказал Кристиан, кладя трубку. – Джина!

Она повернулась лицом к нему.

– Спасибо, что занесла, – сказал он, взяв в руку папку.

– Всегда пожалуйста.

– Что у нас там по делу Финли Шоу?

Ванита напряглась, не зная точно, провоцируют ли ее или проверяют, а может, мужчина перед ней совсем сошел с ума.

– Прошу прощения?

– Наш будущий мэр спрашивает меня, почему Уильям Коукс все еще разгуливает на свободе, когда расследование очевидно зашло в тупик.

– Он не на свободе, он под комендантским часом, как и был всегда, – ответила Ванита, стараясь сохранять голос ровным. – И при всем уважении, вероятно, это будущая забота нашего будущего мэра.

– Именно такой ход мыслей не дает тебе получить должность повыше, – сказал ей Кристиан.

Она сжала кулаки, впившись ногтями в ладони.

– Ну так… доложи актуальную информацию, – сказал Кристиан. – Каково текущее состояние дела?

Будучи на грани, чтобы бросить ему вызов, Ванита помедлила, но после покорно опустила взгляд в пол.

– Не доведено до конца, – она испытывала ненависть к себе за такой ответ. – Отказ Джошуа Френча сотрудничать застопорил расследование.

– А сейчас кто-нибудь активно работает над делом?

– Просто расставляют все точки над «и», – ответила Ванита, вежливо опустив тот факт, что буква «и» встречается в имени Кристиана аж два раза.

– В таком случае посадите Коукса за решетку. Это приказ.

Она было открыла рот, чтобы оспорить решение, но чувство самосохранения снова заткнуло ей рот.

– Есть, сэр.

* * *

Бакстер скучала по Блэки.

Она владела этой «Ауди А1» четыре года, даже преследовала на ней лидера культа «спермотеррористов» и, что самое досадное, забыла свои беговые кроссовки на заднем сиденье. Они с Блэки через многое прошли вместе, и она чувствовала, что машина заслужила куда более достойную кончину, чем затопление на дне Темзы.

Отсутствие машины вынуждало ее возвращаться в Уимблдон на автобусе, что, помимо вынужденных сорока минут бок о бок с чудаками разных мастей, давало ей время обдумать ее мимолетную встречу с Руше. Она не могла выразить словами, какое это было облегчение – снова его увидеть. В течение девяти дней ФБР пресекала любые попытки узнать, где он, и Бакстер даже стала сомневаться, жив ли он вообще.

Он воспринял шквал неприятных новостей со своими обычными невозмутимостью и спокойствием, а последние минуты встречи просил Бакстер вкратце пересказать последние две серии «Ходячих мертвецов».

– Значит, ничего в действительности не произошло, да?

– Ничего.

После аварии Бакстер переехала обратно в свои апартаменты. Томас настаивал на том, что это «не было необходимо», что воспринималось несколько иначе, как если бы он не хотел, чтобы она уезжала. Но она не могла его винить, с учетом всего произошедшего. Она заменила окно, наскоро замазала дырки от пуль в стене и перекрасила стены, чтобы убрать все следы пребывания Руше. Было только вопрос времени, когда кто-нибудь поймет, что его нашли прямо у ее дома и придет все тут разнюхивать.

В 18:25 прозвенел дверной звонок. Положив валик, Бакстер вытерла руки о свои рваные джинсы. Посмотрев в дверной глазок, она с удивлением обнаружила за дверью, как обычно, неуверенного в себе Томаса.

– Привет, – поздоровалась она.

– Привет. Я, э-ээ… подумал, может, ты захочешь поужинать, – он улыбнулся, подняв раздувшуюся и тошнотно пахнущую коробку с индийской едой.

– Господи боже! – она поперхнулась и побежала в ванную комнату.

* * *

Пять минут спустя она вернулась к Томасу, изучавшему плохо замазанное пулевое отверстие. Бакстер была уверена, что видела, как он буквально прикусил язык и оставил произошедшее без комментариев. Запоздало и неловко обнявшись, они сели на закрытый прозрачной пленкой пол есть.

– Знаешь, – начал Томас, проглотив прожеванную пищу, – говорят, что индийская еда может вызвать схватки.

Отодвинув от себя лепешку наан и рис, Бакстер задумалась, какой был смысл ходить вокруг да около и говорить на общие темы.

– Господи! Мне так жаль, – извинился он. – Не знаю, как это вообще пришло мне в голову. Ну, знаю… конечно, но я не знаю, с чего я вдруг решил сказать это вслух.

– Все в порядке, – заверила его Бакстер. – И думаю, что пока мне это не грозит.

Томас уставился на ее живот.

– Ты пялишься на мой живот.

– Прости, – снова сказал он, продолжая пялиться. – Просто… он немного странный, правда?

– О, он определенно немного странный.

– Я не хочу портить ужин… – начал он.

Бакстер скорчила ему рожу.

– …сильнее, чем я уже это сделал, – добавил он, – но ты же понимаешь, что это не карри а-ля «я тебя прощаю»? Это карри а-ля «я скучаю по тебе». В общем и целом, это совсем другое.

– Принято к сведению.

– Ты бы узнала, если бы это было карри а-ля «я тебя прощаю». Там были бы бхаджи и самоса и… Я фигню несу, да?

Бакстер засмеялась и спонтанно поцеловала его в щеку.

– К чему это? – спросил Томас.

– Потому что я тоже по тебе скучаю.

* * *

Руше провел больше часа с тюремным врачом, общий медицинский отсек несколько облегчил его акклиматизацию к тюремной жизни, но в конце концов за ним пришли.

Ему объяснили, что в идеальном мире заключенные под стражу отделяются от тех, кого обвинили в совершении преступления и кому вынесли приговор. Они могут носить собственную одежду и живут по более гибким, нежели их осужденные соседи, правилам.

Затем ему объяснили, что это не идеальный мир.

Как и большинство тех, которых вели по лабиринту дверей, которые одна за одной лишали их свободы, Руше демонстрировал напускную храбрость. Внешне он казался спокойным, даже скучающим, но внутри него все сжималось от страха, и он не знал, то ли его одолевала боязнь замкнутого пространства, то ли подлинная трусость кричала ему, чтобы он бежал, умолял о пощаде, пытался выторговать себе свободу.

Надзиратель остановился за одной из похожих на все прочие бежевой двери и открыл ее.

Хотя он уже знал, что ждет его внутри, Руше, по мере того как проем становился все больше, все меньше хотел заходить внутрь.

Мужчина посмотрел на него.

С опаской он перешагнул через порог, оглянувшись и увидев, как тяжелая дверь закрывается за ним, запирая его внутри.