Текст книги "Коукс и Бакстер. Компиляция] (СИ)"

Автор книги: Дэниел Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 68 страниц)

– Неужели у этих идиотов проблемы со слухом?! – заорала она, яростно сминая очередную распечатку. – Какого хрена я должна решать, был он пять лет назад в Сейнсбери или нет? Мне нужно знать, где он сейчас!

Финли не сказал ни слова. На компьютере Эмили тренькнул сигнал входящей почты.

– Отлично, вот вам еще одна пустышка.

Бакстер откинулась на спинку стула, открыла письмо из колл-центра, пробежала глазами список не относящихся к делу дат и вдруг наткнулась на звонок, поступивший сегодня в одиннадцать часов пять минут утра. Провела пальцем по монитору и прочла подробности. Сообщение поступило от инвестиционного банкира, которого женщина тут же посчитала куда надежнее всяких психов и пьяных бомжей, составлявших три четверти звонивших. Координаты: Ладгейт Хилл.

Бакстер вскочила, промчалась мимо Финли, который даже не успел спросить, в чем дело, и, перепрыгивая через две ступеньки, ринулась в отдел фото– и видеоинформации.

Волку было странно присутствовать на таком спокойном и цивилизованном по сравнению с делом Халида процессе. Он быстро понял, что обвиняемый хоть и признает себя виновным, но лишь в непреднамеренном убийстве. Дело рассматривалось только третий день, и его участники решали лишь, какое обвинение выдвинуть против человека на скамье подсудимых, в то время как о степени вины речь пока не шла.

Через полтора часа различных судебных процедур двое из собратьев Волка на галерее для публики встали и вышли. Когда за ними с грохотом закрылась дверь, все присутствующие в притихшем зале заседаний повернули головы. Адвокат защиты, явно любуясь собой, возобновил свою речь, но в этот момент где-то в отдалении послышался сигнал пожарной тревоги. Затем, следуя принципу домино, к нему постепенно стали присоединяться и другие – до тех пор, пока сирена не завыла в Первом зале.

– Нет! Нет! Убирайтесь отсюда! – приказал тот же самый начальник, который утром уже выставил ее из отдела.

– Ладгейт Хилл, одиннадцать часов пять минут утра, – сказала она, с трудом переводя дух.

Сидевший перед вереницей мониторов полицейский посмотрел на босса, ожидая приказаний, а когда тот неохотно кивнул, переключил экраны на прямую трансляцию с ближайших камер видеонаблюдения, чтобы получить доступ к сделанным ими записям.

– Подождите! – крикнула Бакстер. – Подождите! Что происходит?

На экранах во все стороны бесцельно носилась толпа людей. Большинство были в элегантных костюмах, на общем фоне выделялась женщина в черной мантии и парике. Полицейский забарабанил по клавиатуре другого компьютера.

– «Пожарная тревога в Центральном уголовном суде», – прочел он несколько секунд спустя.

Глаза Бакстер загорелись. Не сказав ни слова, она выбежала из комнаты.

Сидевший за компьютером полицейский в замешательстве посмотрел на начальника.

– Мне продолжать или нет? – вежливо спросил он.

Бакстер помчалась вверх по лестнице, но, подойдя к двери отдела, замедлила шаг. Потом спокойно подошла к столу Финли, склонилась к его уху и прошептала, чтобы никто не слышал:

– Я знаю, где Волк.

– Отлично! – ответил тот, не понимая, почему об этом нужно говорить шепотом.

– Он в Олд Бейли. Второй тоже там. Все сходится.

– А тебе не кажется, что этой находкой надо поделиться с кем-нибудь поважнее меня?

– Ты не хуже меня знаешь, что произойдет, если я скажу, что Волк и Масс в настоящее время находятся в одном и том же месте. Туда же пошлют вооруженных полицейских со всего Лондона.

– И правильно сделают, – ответил Финли, начиная понимать, к чему она клонит.

– Неужели ты считаешь, что Волк позволит опять посадить его под замок?

Финли вздохнул.

– Я тоже так думаю, – сказала Бакстер.

– И что теперь?

– А то, что мы должны попасть туда первыми. И поговорить с ним.

Из груди Шоу вырвался еще один вздох, еще горше, чем первый.

– Прости, девочка, но я в этой ситуации пас.

– Что?

– Эмили, я… Ты знаешь, я не хочу, чтобы с Биллом что-то случилось, но он сделал свой выбор. Не забывай, мне скоро на пенсию. Я не могу допустить, чтобы меня с позором выгнали. Не сейчас. И не из-за него. – Бакстер его слова задели. – И если ты думаешь, что я позволю тебе пойти туда одной…

– Именно так я и думаю.

– Нет.

– Чтобы поговорить с ним, мне нужно каких-то пять минут. Потом я вызову поддержку.

Финли на мгновение задумался.

– Мне придется все рассказать, – сказал он.

На лице Бакстер отразилось отчаяние.

– …через пятнадцать минут, – добавил он.

– Мне нужно тридцать, – улыбнулась Эмили.

– Даю двадцать. И будь осторожна.

Бакстер чмокнула его в щеку и схватила со стола сумку. Включая на своих часах таймер, Финли буквально сходил с ума от беспокойства. Он поглядел, как Эмили спокойно прошла мимо кабинета Ваниты, переступила порог отдела и побежала.

Пока все в зале собирали вещи и стройными рядами двигались к аварийному выходу, Волк продолжал сидеть на скамье. Подсудимый, похоже, испытал в душе соблазн воспользоваться ситуацией и дать деру, но оказался для этого слишком нерешительным. Двое охранников подошли к нему и увели с собой. Когда помещение покинул какой-то адвокат, за несколько мгновений до этого вернувшийся за забытым по рассеянности ноутбуком, Волк в этом зале прославленного суда остался совершенно один. Даже сквозь завесу сирен он слышал, как вдали хлопали двери и людей направляли к ближайшим пожарным лестницам.

Волк очень хотел, чтобы происходящее оказалось лишь банальным пожаром, но подозревал, что его ждет нечто неизмеримо опаснее.

Глава 35

Понедельник, 14 июля 2014 года

11 часов 57 минут утра

Добрых двадцать минут спустя сирены неожиданно умолкли, хотя эхо от них еще долго отдавалось призраками от высоких сводов купола Грейт-Холла. Когда вой в ушах постепенно затих и в зале судебных заседаний воцарилась более уместная для него тишина, до слуха детектива донесся другой звук – неровные шаги приближавшегося к двери человека. Волк никуда не уходил и продолжал сидеть в галерее. Стараясь дышать как можно ровнее, он сжал кулаки, и костяшки его пальцев побелели.

В самый неподходящий момент в памяти всплыло смутное воспоминание: яркий свет, заливающий длинный коридор, оглушительный звонок телефона, кто-то подходит и отвечает. Пациент? Медсестра? Он не помнил, кто в тот момент прижимал к уху трубку телефона. Ему хотелось крикнуть, позвать на помощь, предупредить, но он, помимо своей воли, уступил перед этой иррациональной реальностью, пусть даже только на короткое мгновение.

Тот же самый страх охватил его и сейчас.

Он напряженно прислушивался к неторопливым шагам и подпрыгивал каждый раз, когда очередная старая деревянная створка с грохотом распахивалась под громоподобным ударом кулака и утробно стукалась о косяк.

На несколько секунд воцарилась тишина. Волк затаил дыхание.

Где-то внизу скрипнула натруженная петля и завибрировала открываемая дверь. Волк во все глаза смотрел на пустой зал. Вот шаги возобновились вновь, и под галереей выросла облаченная во все черное фигура. Голова пряталась в складках большого капюшона длинного плаща.

У Волка разгулялось воображение: ему казалось, что из вестибюля суда, сквозь лавину камня и пыли, лично явился Писарь Божий, ангел Метатрон, чтобы вершить над ним правосудие.

– Должен сказать… – начал Масс.

Каждый слог звучал так, будто его вырывали из него клещами. Когда он выплевывал приглушенные капюшоном слова, в искусственном свете зала поблескивали капельки слюны.

– Должен сказать, ты произвел на меня впечатление тем, что остался.

Он прошелся вдоль ряда скамеек, проводя белыми, будто у скелета, пальцами по полированной поверхности и забытым во время эвакуации вещам. Волка тревожило, что Масс даже не посмотрел на него, хотя, вероятно, точно знал, где он стоит. Волк сознательно выбрал этот зал судебных слушаний, но вдруг понял, что Масс ждал его именно здесь.

– «Любой трус примет бой, если уверен в победе, но дайте мне человека, который бросается в бой, не сомневаясь, что проиграет», – процитировал Масс, поднимаясь на помост судьи.

Когда человек в капюшоне снял со стены Меч Правосудия, в груди у Волка похолодело. Масс обхватил длинными пальцами золотистую рукоять и, звякнув железом, медленно вытащил оружие из ножен. Убийца на мгновение умолк, залюбовавшись острым клинком.

– Это сказал Джордж Элиот, – задумчиво продолжил он, когда по темным деревянным панелям побежали металлические отблески, – думаю, ты бы ей понравился.

Масс поднял над головой бесценную историческую реликвию, взмахнул ею и резко опустил на стоявший посреди зала стол.

Длинный, тяжелый, хотя и тупой клинок глубоко врезался в дерево и слегка покачнулся, когда убийца сел на скамью.

Чем дольше Волк терпел присутствие Масса, тем больше у него сдавали нервы. Он понимал, что под капюшоном скрывается обыкновенный человек – искусный, безжалостный, может даже гениальный убийца, но все же человек. Но не мог забыть ни пугающей правды о нем, которая легла в основу целой легенды, ни очарования, с которым погрузившийся в вечную апатию мир взирал на его последние деяния.

Масс не был демоном, но Волк понимал, что из всех, с кем ему когда-либо приходилось встречаться, он ближе всех стоял к Злу.

– Настоящий меч, – кивнул киллер на клинок, – причем его повесили над головами судей в зале, где всегда присутствует как минимум один подозреваемый в убийстве.

Он поднес к горлу руку и Волк понял, что монолог отнимает у него много сил.

– Ты, должно быть, любишь британцев. Даже после того, что ты сделал в этих самых стенах, они все равно больше чтут не столько безопасность и здравый смысл, сколько суету и традиции.

Масс мучительно закашлялся.

Волк воспользовался этой паузой, чтобы развязать шнурки на ботинках, хоть и не надеялся, что ему удастся подобраться к Массу достаточно близко, чтобы ими воспользоваться. Вытащив, он уже стал наматывать их на руку, но вдруг остановился – в этот момент убийца откинул капюшон с изрытого шрамами черепа.

Детектив видел фотографии, читал медицинские заключения, но они так и не дали ему более-менее точного представления о масштабе полученных бывшим солдатом увечий. Рубцы на его мертвенно-бледной коже образовывали целые реки с узкими притоками, которые то вспучивались, будто в половодье, то высыхали по мере того, как на его лице менялось выражение. Наконец, он поднял глаза и взглянул на галерею.

Проведя собственное расследование, Волк выяснил, что Масс был из аристократической семьи – частная школа для мальчиков, семейный герб, яхт-клубы. Когда-то этот человек был статен и красив. В его гнусных речах и сейчас присутствовали далекие отголоски изысканного, пусть даже и искаженного произношения, но видеть, как этот увечный, беспощадный киллер обращается к нему столь красноречиво, да при этом еще цитирует писателей Викторианской эпохи, было все равно странно.

Волк начал понимать, почему Масс отгородился от окружающих, почему так и не вернулся в семью к привычной жизни с ее неизменными атрибутами в виде благотворительных фондов и гольф-клубов, почему так отчаянно стремился возвратиться в армию: в реальном мире ему попросту больше не было места.

Блестящий ум, запертый в искалеченном теле.

Интересно, а смог бы Масс и далее оставаться нормальным членом общества, если бы его судьба сложилась иначе, если бы единственным последствием того взрыва было лишь крушение защитного фасада его аристократизма?

– Скажи мне, Вильям, на что ты надеялся? – спросил Масс. – Что маленькая Аннабель Адамс наконец упокоится с миром, зная, что за нее отомстили?

Детектив не ответил.

На лице Масса расцвела кривобокая ухмылка.

– Ну что? Ты насладился благодатным теплом, когда мэр вспыхнул, как свечка?

Волк, помимо своей воли, покачал головой.

– Нет?

– Я не хотел всего этого, – прошептал Волк, не в состоянии совладать с собой.

– Не хотел, но сделал! – захохотал Масс. – Это с ними сделал ты!

– Я повредился рассудком, меня переполняла ярость, я сам не ведал, что творю! – Волк злился на себя и знал, что своим поведением подпускает к себе Масса все ближе и ближе.

Убийца тяжело вздохнул.

– Я очень расстроюсь, если ты, подобно многим другим, скажешь, что «не это имел в виду», что «хочешь расторгнуть сделку» или что «обрел господа». Последнее мне нравится больше всего, и если ты, по чистой случайности, действительно его обрел, мне было бы чрезвычайно любопытно узнать, где же он прячется, этот маленький козел.

Масс сипло захохотал, но его смех почти сразу же перешел в душераздирающий кашель. Волк за это время успел собраться.

– А я очень расстроюсь, если ты окажешься одним из этих эксцентричных придурков, которые…

– Я не придурок! – перебил его Масс, закричав намного громче, чем Волк от него ожидал, и вскочил на ноги.

Напряженную атмосферу прорезал вой приближающихся сирен. Масс в ярости сплюнул на пол зала судебных заседаний сгусток кровавой пены. Каким бы страшным ни был охвативший его приступ гнева, детектива он только раззадорил.

– …которые объясняют собственную безысходность и извращенность голосами в голове. Ты убиваешь по тем же причинам, что и все остальные – это позволяет слабаку чувствовать себя могущественным.

– Будешь делать вид, что не знаешь кто я? Точнее что я?

– Я прекрасно знаю, кто ты, Летаниэл. Ты просто свихнувшийся эгоцентричный психопат! Никчемная пустышка! Еще один придурок в больничной пижаме.

Взгляд, который на него бросил Масс, Волка покоробил. Обдумывая ответ, он оставался зловеще спокойным.

– Я нетленен, бессмертен, я вечен! – самоуверенно заявил он.

– Вот смотрю я на тебя с этой галереи, и что-то не кажешься ты мне ни бессмертным, ни нетленным, ни вечным, – ответил Волк, стараясь чтобы его голос звучал как можно тверже. – По правде говоря, у меня такое впечатление, что ты вот-вот сдохнешь от банального насморка и мне даже не представится шанс с тобой разделаться.

Масс нервно провел рукой по глубоким бороздам на коже.

– Все это когда-то принадлежало Летаниэлу Массу, – спокойно произнес он, будто предаваясь воспоминаниям, – он был хрупок и слаб, потом сгорел в огне, и в оставшийся после него резервуар вселился я.

Он встал, выдернул церемониальный меч из деревянного стола и спустился с помоста судьи.

Сирены были уже совсем рядом.

– Пытаешься разозлить меня? Вот за это я тебя и люблю, Вильям! Ты решителен и дерзок. Когда в суде говорят, что нужны доказательства, ты их фабрикуешь. Когда жюри присяжных оправдывает подозреваемого, ты собственноручно забиваешь его чуть ли не до смерти. Тебя выгоняют, но потом берут обратно. И даже глядя смерти в лицо, ты отчаянно цепляешься за жизнь. Поверь, я в восторге.

– Ни дать ни взять мой фанат… – издевательски сказал Волк.

– Может, тебя отпустить? – спросил Масс с таким видом, будто подобная мысль только сейчас пришла ему в голову. – Да нет, ты и сам знаешь, что так не получится.

Сирены умолкли, давая понять, что все здание вот-вот заполонят собой вооруженные полицейские.

– Они уже здесь, Масс, – сказал Волк, – ты не можешь сказать им ничего такого, чего они не знали бы. Игра проиграна.

Волк встал, собираясь уйти.

– Судьба… рок. Какая жестокая вещь жизнь, – сказал Масс. – Ты даже сейчас не допускаешь мысли, что умрешь в этом самом зале. С какой стати? Все, что тебе нужно сделать, это выйти вон в ту дверь и больше не возвращаться. Давай. Иди, не жди.

– До свидания, Летаниэл.

– Как же мне грустно видеть тебя таким рабски покорным. На тебе же сейчас намордник! Это… – Масс махнул рукой на Волка. – Это не Вильям Коукс, не тот детектив, который взвешивает все шансы, принимает мудрые решения и демонстрирует здравый инстинкт самосохранения. Настоящий Вильям Коукс – это ярость и огонь, человек, которого посадили под замок, который обратился ко мне, требуя мести, человек, чуть не втоптавший убийцу вот в этот самый пол. Настоящий Вильям Коукс выбрал бы спуститься сюда и умереть.

Волк нервничал. Не понимая, чего добивается Масс, он потихоньку стал пятиться к выходу.

– Роналд Эверетт был крупный мужчина… – бросил Масс, когда Волк уперся спиной в дверь. – Около тринадцати пинт крови… А может больше? Мы договорились, что он умрет с достоинством джентльмена. Я сделал ему в бедренной артерии небольшую дырочку и он, истекая кровью на полу, рассказывал мне о своей жизни. Все было так тихо… спокойно. Через пять минут появились первые признаки гиповалемического шока. Потерю крови к этому времени я бы оценил процентов в двадцать – двадцать пять. Через девять с половиной минут он потерял сознание, а через одиннадцать его обескровленное сердце остановилось.

Волк остановился и прислушался – Масс что-то волок по полу.

– Я имел в виду вот это, – донесся где-то из-под галереи его голос, – она истекает кровью уже восемь минут.

Волк медленно вернулся обратно. По полу зала судебных заседаний тянулась широкая багровая полоса – схватив за волосы, Масс тащил за собой Бакстер. Во рту у нее был кляп из летнего шарфа, который Эмили всегда носила в сумке, руки сковывали ее же собственные наручники.

Она выглядела слабой и пугающе бледной.

– Признаюсь, мне пришлось импровизировать, – обратился Масс к Волку, направляясь вместе с жертвой в дальний угол зала, – у меня на твой счет были другие планы. Но разве мог я предположить, что она явится сюда к нам одна? Такое мне даже в голову не приходило. А она явилась, и теперь я понимаю, что иначе вся эта история закончиться попросту не могла.

Масс бросил женщину на пол и выжидательно посмотрел на детектива. Все страхи как перед самим этим лже-демоном, так и перед тяжелым мечом в его руках в душе Коукса развеялись как дым.

– Ага! – произнес Масс, тыча в Волка острием меча. – Ну наконец-то! Вот и ты.

Волк ринулся к двери и кубарем скатился по лестнице.

Масс присел и склонился над Бакстер. Вблизи можно было увидеть, что при каждом движении убийцы его покрытая кожа то угрожающе натягивается, то идет морщинами. Когда он схватил Эмили за руку, она попыталась его оттолкнуть. Ей в ноздри ударило зловоние его дыхания вперемешку с лекарственным запахом мази, которой он пользовался, чтобы справиться с экземой. Он отвел ее локоть вправо, ближе к паху, и прижал к бедру, чтобы кровь вытекала медленнее.

– Держи вот так. Как раньше, – сказал он, обрызгав Эмили слюной. – Ты не должна умереть слишком быстро.

Масс встал и поглядел на дверь.

– Значит, наш герой идет, чтобы умереть.

Глава 36

Понедельник, 14 июля 2014 года

12 часов 06 минут дня

Где-то в глубине зала Волк слышал голоса: пожарные приехали на место происшествия раньше группы быстрого реагирования. Он перепрыгнул последние три ступеньки и побежал по великолепному вестибюлю, внутри у него все сжалось, бок прострелила острая боль. Все свое внимание он сосредоточил на двери зала судебных заседаний, отчаянно пытаясь не обращать внимания на поистине церковные декорации: со своего стула у подножия горы Синай на него взирал Моисей в белых одеждах, в полете застыли высеченные из камня херувимы, а лики архиепископов, кардиналов и раввинов, проповедовавших слово Господне, лишний раз подчеркивали притязания Масса.

Есть Бог. Есть Дьявол. Среди нас разгуливают демоны.

Волк попал ногой в небольшую алую лужу, вытекавшую из-под двери, и ворвался в зал заседаний. Бакстер по-прежнему лежала в дальнем конце, у скамьи подсудимых, ее кровь стекала на деревянный пол в том самом месте, где его уже когда-то обагрил Халид. Он ринулся к ней, но между ними встал Масс, занеся над головой меч.

– Дальше не надо, – сказал он.

Его физиономия расплылась в отталкивающей ухмылке.

Бакстер охватила апатия. В тех местах, где пропитанные кровью брюки соприкасались с кожей, она чувствовала ледяной холод. Эмили старалась прижимать локоть к артерии и каждый раз, моргая глазами, чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она здорово поцарапала себе лицо, пытаясь освободиться от кляпа, туго стянутого Массом на затылке, и знала, что не может больше терять кровь, чтобы повторить попытку.

В поясницу упирался ствол пистолета, но в наручниках она его вытащить не могла. Масс его не заметил. Она осторожно потянулась опять, но стоило ей убрать с бедра локоть, как из артерии, в такт ударам галопирующего сердца, пугающими толчками стала вытекать алая жидкость.

Эмили повернулась на правый бок, но теперь ее движения сковывала левая рука. Ногти мучительно скребли металл. Она выгнула спину, чтобы оружие сместилось хотя бы чуть-чуть, хоть на несколько миллиметров.

Буквально за пару секунд лужа крови, в которой она сидела, увеличилась вдвое. Эмили вновь прижала локоть к бедру, пытаясь сдержать кровотечение, и в отчаянии закричала, понимая, что променяла семь секунд бесполезных усилий на несколько минут жизни.

Свой длинный плащ Масс изящно бросил на скамью. Под ним оказались точно такие же брюки, рубашка и туфли, которые Волк видел на Голдхоук-Роуд: его камуфляж. Не успел детектив отдышаться, как они, двое мужчин крепкого телосложения, во второй раз сошлись лицом к лицу. Коукс был чуть выше противника и шире в плечах, но Масс превосходил его в мускулатуре.

Торопясь как можно быстрее уйти, когда в зале завыла сирена, кто-то оставил на кипе бумаг дорогую авторучку. Волк чуть сместился в сторону и незаметно схватил это импровизированное металлическое оружие.

– Я знаю, что ты вчера был на площади Пикадилли.

Ярость Волка уступила место удивлению.

– Мне просто хотелось посмотреть, решишься ли ты это сделать, – произнес убийца, – но ты слаб, Вильям. Ты проявил слабость вчера, проявил слабость, когда не смог прикончить Нагиба Халида, проявляешь ее и сейчас. Я по глазам вижу.

– Поверь, если бы ты не скрылся…

– Я стоял на месте, – перебил его Масс, – видел, как ты запаниковал и пробежал мимо меня. Интересно, ты в самом деле меня не увидел или же не пожелал увидеть?

Волк покачал головой и попытался вспомнить момент, когда потерял Масса в толпе. Ему хватило бы смелости его прикончить. Масс манипулировал им, сея в душе сомнения.

– Может, тогда признаешь, что все бесполезно? – тихо сказал убийца и на несколько мгновений умолк. – Поскольку ты мне нравишься – поверь мне, это действительно так, – я сделаю тебе предложение, которого не делал ни одной из своих предыдущих жертв: встань на колени и даю тебе слово, что я все сделаю чисто. Ты даже ничего не почувствуешь. В противном случае нам придется драться и тогда ситуация неизбежно примет… неприятный характер.

На лице Волка появилось то же голодное выражение, которое так любил напускать на себя Масс.

– Предсказуемый. Как всегда, – вздохнул киллер и поднял меч.

Бакстер нужно было сдержать кровотечение. Пока на нее смотрел Масс, она не осмеливалась ничего делать, но теперь ситуация изменилась и у нее, по крайней мере, появилась возможность ее хоть как-то контролировать. Если бы убийца догадался о ее намерениях, то сделал бы все, чтобы ей помешать.

Не отнимая локтя с бедра, Эмили закованными в наручники руками расстегнула пояс. Сделала глубокий вдох, вытащила его из-под себя, наложила на рану, обернула вокруг ноги и, превозмогая мучительную боль, стала тянуть все сильнее и сильнее, до тех пор, пока поток алой жидкости вновь не превратился в тоненькую струйку.

Она по-прежнему теряла кровь, но теперь у нее были свободны руки.

Масс двинулся на Волка. Детектив отступил на шаг назад. Потом каждый из них еще раз повторил свои действия. Волк отвинтил с авторучки на удивление тяжелый колпачок, сжал ее в руке, зафиксировав большим пальцем у самого пера, и будто нож выставил вперед.

Убийца ринулся вперед, дико размахивая смертоносным античным мечом. Волк попятился назад и уперся в стену. Масс взмахнул опять, клинок со свистом рассек воздух всего в дюйме от лица Волка, и киллер, не в состоянии его удержать, потерял равновесие. Детектив набрался храбрости, прыгнул вперед, ткнул ручкой Масса в плечо и тут же отпрыгнул на безопасное расстояние.

Тот вскрикнул, посмотрел на рану, будто зачарованный, и спокойно ее пощупал, пытаясь определить степень тяжести.

Мгновение затишья промелькнуло так же быстро, как проходит глаз циклона. Обезумевший убийца вновь занес меч. Волк вжался в угол и инстинктивно попытался увернуться от удара. Но когда сверкающая сталь врезалась ему в плечо, ладонь противника уже лишилась былой силы. Он бросился на Масса и стал разить его ручкой, каждый раз все глубже и глубже вонзая металлическое острие в сжимавшую клинок руку, пока его не сбил с ног удар – вялый, но все же весьма ощутимый. Ручка упала и куда-то укатилась.

Противники на секунду замерли на месте. Волк лежал на полу, держась за раненое плечо и кривясь от боли, Масс зачарованно смотрел на хлеставшую из-под манжеты рубашки кровь. На его лице не было ни боли, ни страха, лишь удивление от того, что такой никчемный враг причинил ему столько вреда. Он опять попытался поднять меч, но едва смог оторвать его от пола и перехватил левой рукой.

– На колени, Летаниэл, – ухмыльнулся Волк, вскакивая на ноги, – даю слово, я все сделаю чисто.

Волк увидел, что Масс, услышав оскорбление, дернулся и бросил взгляд на Бакстер.

Детектив проследил за его взглядом.

– Я все думаю, а стал бы ты так упорно драться, если бы все знал?

Волк проигнорировал этот провокационный вопрос и сделал шаг к Бакстер, но убийца вновь преградил ему путь.

– Если бы знал, что ее имя, больше чем любое другое, должно фигурировать в нашем списке? – продолжал Масс.

Волк застыл в замешательстве.

– Детектив-инспектор Чемберс не был храбрецом. Без конца ныл, умолял меня и пытался защищаться, ссылаясь на невиновность.

Когда Масс ехидно улыбнулся Бакстер, Волк, увидев брешь в его защите, бросился вперед. Убийца его удар отбил, но споткнулся и рухнул на стоявшую сзади скамью.

Бакстер увидела, что длинный плащ Масса соскользнул вниз, рассыпав по полу содержимое ее сумочки. Она посмотрела сначала на окровавленные маникюрные ножницы, которыми он воспользовался, чтобы вывести ее из строя, потом на телефон и наконец на небольшую связку ключей, валявшуюся рядом с ножкой стола.

– Как выяснилось, – продолжал Масс, – ради Эмили, ради вашей дружбы, Чемберс внушил тебе мысль, что именно он отправил в Отдел профессиональных стандартов столичной полиции письмо…

У Волка екнуло сердце.

– …которое развалило все дело против Халида, – сказал Масс, весело глядя на детектива, когда тот недоверчиво посмотрел на Бакстер. – Боюсь, мы отправили на тот свет невинного человека.

Бакстер отвела глаза, но вдруг широко распахнула их и глухо вскрикнула.

Летевшего на него Масса детектив заметил слишком поздно. Не имея другого выхода, он бросился на него, блокировал неистовый удар и вместе с ним тяжело повалился на жесткий пол. Меч скользнул под скамью, Волк безжалостно бил его вновь и вновь, не замечая за жуткими шрамами наносимых им увечий. Затем со всей силы боднул его в обезображенное лицо и сломал ему нос.

Масс обмяк, беспомощно поднял глаза, скованный стремительностью яростной атаки, глаза его широко распахнулись, в них мелькнул страх – страх и мольба.

Бакстер поползла по полу зала судебных заседаний, оставляя за собой кровавый след. Потянулась к ножницам и разрезала причинявший мучительную боль кляп. Потом немного отдохнула и протянула руку за ключами.

Волк засунул в карман руку, вытащил шнурки от ботинок, сложил их для прочности вместе, рывком поднял с пола голову поверженного врага и накинул ему на шею удавку. С последним выбросом в кровь адреналина Масс злобно дернулся и резко мотнул башкой.

– Только хуже себе делаешь, – сказал детектив извивающемуся у его ног убийце. Потом увидел под столом авторучку, встал и поднял ее.

– А теперь скажи, – сказал он, спокойно возвращаясь и сжимая в руках оружие, с которого на пол капала кровь, – какое мне дело до того, что ты Дьявол?

Масс попытался было отползти, но Волк тут же пресек его вялые попытки, склонился ниже, без колебаний вонзил ручку в правую ногу, точно в том месте, где убийца перед этим нанес рану Бакстер. А когда враг попытался закричать от боли, схватил шнурки ботинок за концы и с силой потянул их, насколько позволяло раненое плечо.

Наслаждаясь предсмертными хрипами, Волк почувствовал, что жалкие попытки Масса сопротивляться постепенно сходят на нет. Потом увидел, как в глазницах убийцы стали лопаться кровеносные сосуды, и потянул еще сильнее, пока от напряжения не задрожали руки.

– Волк! – закричала Бакстер, воюя с ключами онемевшими пальцами и пытаясь совладать с головокружением. – Волк! Остановись!

В приступе ярости детектив ее даже не слышал. Он посмотрел вниз на Масса. Из глаз убийцы медленно уходила жизнь. Это уже была не самозащита – это уже была казнь.

– Хватит!

Раздался громкий щелчок, Бакстер подняла пистолет и нацелила его Волку в грудь. Он изумленно уставился на нее и перевел взгляд на безжизненную окровавленную массу у его ног, будто увидел ее впервые.

– Хватит, я сказала!