Текст книги "Коукс и Бакстер. Компиляция] (СИ)"

Автор книги: Дэниел Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 68 страниц)

Глава 28

Воскресенье, 18 ноября 1979 года

17:07

Кристиан и Финли провели первый час своей смены за вымученной беседой. Тема ущерба, нанесенного друг другу, не поднималась. Кристиан сильно хромал, винно-красный синяк указывал на скрывавшийся под ним перелом челюсти, в то время как нос Финли снова поменял направление, от чего глаза его почернели… опять.

– Что мы сегодня есть будем? – спросил Кристиан, вдавливая педаль в пол, когда их новая патрульная машина пыталась взобраться на холм подле Каткин Брес.

– Мне все рано, – коротко ответил Финли.

С Кристиана было довольно. Он выкрутил руль, лихо срезав угол и подпрыгнув на обочине, свернул на красивое, но печально известное место для публичного секса. Финли бесстрастно смотрел в окно, хотя его напарник только что чуть их не убил. Затормозив, Кристиан заглушил двигатель, вылез из машины и сел на теплый капот. Его длинные волосы развевались на ветру, он сложил руки чашечкой и закурил. Солнце начало садиться над задымленным городом.

Финли вылез вслед за Кристианом и сел рядом.

– Я завидовал, – сказал Кристиан, не отрывая взгляда от открывающегося вида. – Я слишком много выпил… как обычно. Я вел себя как идиот… как обычно… и мне правда жаль… это можно считать, во-первых.

Финли хранил молчание.

– Мэгги… – Кристиан кивнул и улыбнулся. – Она одна на миллион, и между вами двумя есть эта потрясающая магия. Я завидовал. Но ты не обязан съезжать с этой темы!

– Я и не собираюсь.

– Съезжать?

– О, я съезжаю. Я сажусь на первый же самолет из этого дождливого ублюдочного города и не буду оглядываться, – пояснил Финли. – Но это никак не связано с ситуацией между нами. Мэгги уезжает… Я собираюсь за ней.

Кристиан кивнул.

Солнце остановило свой ход, бегло омывая огромные серые заросли освещенной шотландской сельской местности.

– Я поделил деньги пополам, – сказал Кристиан, отщелкнув бычок в кусты и закуривая новую.

– Они твои, – ответил Финли.

Кристиан тяжело вздохнул.

– Я не хочу ни монетки, – настоял Финли. – Но произошедшее в ту ночь… и существование этих денег уйдет со мной в могилу. Даю слово.

– Я не об этом беспокоюсь! – рассмеялся Кристиан. – Ты спас мне жизнь! – он обнял своего друга и ласково встряхнул его. – Я доверяю тебе как никому другому. Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

– Мне они не нужны, – повторил Финли, сбрасывая руку излишне расчувствовавшегося друга.

– Последние дни я много думал о достоинстве, – начал Кристиан. – О том, насколько оно непостоянно. О том, что это не черта характера, предустановленная в человеке. Это скорее что-то… вроде стремления, всегда вступающее в противоречие с реальной жизнью – оно нас испытывает, играется с нами, и всегда существует внутренняя борьба: достоинство против того, чего мы хотим, где «то, что мы хотим» – это думать о себе как о людях достоинства… Все так запутано.

– Интересно, – задумчиво сказал Финли, – насколько глупо то, что ты не говоришь.

– Я просто говорю… впереди долгая жизнь. Половина этих денег твоя, хочешь ты того или нет, и в тот день, когда жизнь источит твое достоинство, тебе нужно будет лишь попросить. Договорились?

– Этого никогда не произойдет.

– Ну так удиви меня. Договорились?

– Договорились.

Глава 29

Суббота, 16 января 2016 года

11:01

Вся заново сформированная команда собралась в дальнем углу паба, некоторые из них даже отважились попробовать деликатесы из вгоняющего в уныние меню завтраков «Кинг энд Кантри». Пока Волк пытался выловить что-то, что плавало в его кофе, Сондерс принялся за английский завтрак. Эдмундс тем временем не мог не заметить, как Бакстер поправляла свой лифчик и что Джо тоже это заметил.

Он легонько толкнул ее.

– Прости, – прошептала она, так и не поправив белье поудобнее.

Вернув свои деньги за взятый напрокат смокинг, Волк прочистил горло и встал с места.

– Всем доброе утро. Я надеюсь, что у всех все, – он поглядел на стол, где стояли нетронутые тарелки, – хорошо. Мы с Эдмундсом и лаборантом вчера весь день готовили презентацию, дополненную листами бумаги формата А3, шокирующими откровениями, разноцветными маркерами и даже «айпадом» невесты Эдмундса.

– Пожалуйста, не говорите ей, – добавил Эдмундс, с тревогой наблюдая, как Волк неуклюже тыкает в экран пальцами.

– Запись с больничной камеры видеонаблюдения и загадочный посетитель, загадочно посещающий Кристиана, – объявил Волк, подняв планшет, чтобы все могли видеть экран.

Видео остановилось, когда мужская фигура посмотрела прямо в камеру. Изображение увеличилось, без всякой нужды вращаясь, затем подпрыгнуло – это Волк увлекся, играясь со своей новой игрушкой.

Бакстер уставилась на него.

– По крайней мере я не использовал звуковые эффекты, – возбужденно улыбнулся он, когда картинка наконец перестала двигаться.

Му-уу!

– Да, я это сделал! – признался он.

Изображение показывало мужчину примерно того же возраста, что и Финли, но лучше одетого и с копной темных волос, зализанных назад.

– Это… – оповестил их Волк, – Киллиан Кейн, глава группы, работавшей на портовом складе: производство наркотиков, рэкет, многочисленные обвинения в нападениях, причастен к нескольким убийствам… короче говоря, настоящее говно. И вот, тут он посещает нашего комиссара полиции сразу после жестокого избиения. Любопытно, правда?

– А это, – сказал Эдмундс, положив несколько фотографий на стол, – его известные нам подельники.

– А что означают красные крестики? – спросил Сондерс с набитым картофельной оладьей ртом.

– Это те, кто погиб в пожаре на складе.

– И… – начал Сондерс, подняв палец и проглотив. – Почему у некоторых лишь имена?

– Потому что мы не знаем, как они выглядят, – ответил Эдмундс, не понимая, какой ответ он ждал. – Это, насколько я могу судить, вся его сеть.

– Что означает, что парниша, выбравшийся из пожара, должен быть среди них! – воскликнул Сондерс под впечатлением того, что только что распутал дело.

– Да, – сказал Эдмундс так терпеливо, как только мог. – Итак, наемники и пожар стерли с лица земли как минимум половину шайки Кейна. – Эдмундс убрал перечеркнутые фотографии со стола. – Я начал собирать дела на остальных, – он положил руку на одну из старых фотографий, – этот был убит сразу через неделю после пожара. И тут слово Джо.

Джо попытался встать так же театрально, как Волк и Эдмундс, но оказалось, что он был крепко зажат между столом и стеной. Поэтому он оставил это гиблое дело.

– Две пули были извлечены из тела в ходе вскрытия. И я подумал: «Да пошло оно. На этот год у меня нет никаких планов», – поэтому я прогнал их через свои аппараты, и угадайте что? Те же самые углубления. Пули вылетели из одного и того же оружия!

– Думаешь, наш подозреваемый убил собственных людей? – спросила Бакстер.

– Да.

– И, – Волк нетерпеливо подпрыгнул, явно ожидая этого момента. – Свидетель дал описание человека, убегавшего с места пожара. – Он схватился пальцами за верхнюю часть листа А3. – Что позволило мне нарисовать это…

Все какое-то время молчали.

Сондерс открыл рот, но после понял, что даже ему нечего сказать.

– Всего один вопрос, Волк? – начала Бакстер.

– Да?

– Что это за хренотень?!

– «Художник» – это немного громко сказано, – прокомментировал Сондерс, косясь на рисунок.

– Определенно не похоже ни на одно из фото, – постарался сгладить углы и приободрить его Эдмундс.

– А это значит, что мы можем их выкинуть, – сказал Волк, убирая фотографии шайки Кейна со стола, оставив лишь безликие имена.

– Скажу прямо, – Сондерс был сбит с толку. – Он убил свое подельника до или после стрельбы в Финли и комиссара на площади?

– Не страшись, мой забывчивый друг! – улыбнулся Волк, снова протягивая руку к стопке своих листков. – Ибо я сделал для нас эту удобную хронологию, чтобы не запутаться…

– Ты идиот, Волк, – сказала ему Бакстер.

Эдмундса рисунки совсем не впечатлили, а вот Сондерс громко хохотал.

– А разве таблица или диаграмма не были бы более эффективным способом передать эту же информацию? – спросил Джо.

– Знай, что я вложил в них много сил, – оскорбился Волк. Но затем он действительно подумал над его репликой. – Когда я говорю «много»… В любом случае у меня есть еще один, если кому-нибудь хочется посмотреть.

Один Сондерс поднял руку.

– А что за картина с кроликом? – спросила Бакстер, не уверенная, почему ей не все равно.

– Я просто возмутительно хорош в рисовании кроликов.

– В любом случае, – сказал Эдмундс, решив оседлать обсуждение, явно отходящее от темы. – Основываясь на описании, я сузил список оставшихся имен, собирая подробности из обрывков ответов, начиная с различных столкновений с законом после ноября 1979 года, и сейчас могу сказать с полной уверенностью, что наш искомый беглец со склада это… Оуэн Кендрик.

– Дело закрыто! – рассмеялся Сондерс, эмоционально тряся Джо.

– Было бы, – согласился Эдмундс, – не будь Оуэн Кендрик фальшивым именем… и не исчезни реальный человек с фальшивым именем с лица земли. Сводя воедино все, что мы знаем наверняка, и делая несколько безответственно необоснованных предположений, вот что мы получаем.

Он сдвинул рисунки Волка в сторону и поднял свой, куда более профессиональный листок:

– Что-то произошло внутри склада.

– Оуэн Кендрик знает, что произошло.

– Оуэн Кендрик работал на Киллиана Кейна.

– Киллиан Кейн навещал Кристиана в больнице (и, вероятно, предварительно отправил его туда).

– Кристиан подозрительно богат.

– Один из команды Оуэна Кендрика попытался его убить.

– Оуэн Кендрик исчез после того инцидента.

– Кто-нибудь понимает, как связать все эти события в одну связную теорию? – спросил он всех.

Созерцание этой неразрешимой задачи немного терзало всех членов команды.

– Думаю, я понял… – подал голос Сондерс, потирая подбородок. – Кристиан – это Оуэн Кендрик!

– Еще предположения? – терпение Эдмундса было на исходе.

– Просто скажи нам, – перебила его Бакстер.

Эдмундс попытался скорчить невинное выражение лица, но после бросил эту затею.

– Хорошо. У меня есть теория, – признался он. – Я думаю, что, что бы ни произошло той ночью, Кристиан и Финли хотели сохранить это в секрете. Но все они не предусмотрели, что Оуэн Кендрик спасется из пожара. Он рассказывает своему боссу, Киллиану Кейну, который затем использует случившееся как рычаг давления на Кристиана. Возможно, Финли собирался раскрыть правду или использовать ее для шантажа…

– Финли бы не сделал этого… – перебила его Бакстер.

– Дай ему договорить, – сказал Волк.

– …и поэтому-то они его убили, – продолжил Эдмундс. – Оуэн Кендрик попытался загладить свой прокол на складе, но потерпел неудачу, из-за чего Кейн захотел его убрать. Однако Оуэн Кендрик стреляет в своего убийцу и пускается в бега. Что значит: единственный способ узнать, что в самом деле произошло в ту ночь – это найти Оуэна Кендрика.

– Если он все еще жив, – заметил Сондерс, поедая еду, которую оставил Джо.

– Если он все еще жив, – согласился Эдмундс. – Не говоря уже о том, что, если Кристиан до этого не знал, что кто-то еще выбрался из пожара, он определенно знает это сейчас, и он знает, что мы будем его искать; посему мы должны учитывать, что Кейн и его люди также ищут его. Вопрос состоит лишь в том, кто найдет Кендрика первым.

Когда собрание закончилось, Эдмундс присел к Бакстер, все еще бесстыдно поправляющей свой бюстгальтер.

– Кажется, у тебя сегодня какие-то проблемы, – тактично сказал он, убедившись, что Джо не подсматривает с другого конца бара.

– Тебе не кажется, что они выросли? – спросила она.

Эдмундс решительно поддерживал зрительный контакт:

– Без понятия.

– Ты даже не посмотрел!

Тяжело вздохнув, он опустил взгляд на ее грудь.

– По-моему, они выглядят как обычно… Ты не будешь это есть? – спросил он про ее нетронутый тост, желая сменить тему.

– Нет, – сказала она, показав некоторое отвращение к завтраку. – Он отвратительно пахнет, как по мне.

Взяв тост с ее тарелки, Эдмундс понюхал его, затем немного откусил.

– Тебе нужна сегодня помощь? – спросила она.

– Конечно, – ответил он с набитым ртом. – И по пути нужно будет захватить пару вещей для Лейлы.

* * *

В магазине «Бутс» закончились малиновые и гранатовые смузи.

Это реально взбесило Бакстер.

Прыщавый молодой человек, выкладывающий товар в холодильники, вероятно, не совсем заслужил концентрированный гневный выплеск ее дурного настроения или очень публичной лекции по теме спроса и предложения. В этой лекции она объясняла, что если в каждом магазине этой долбанной страны каждый божий день заканчиваются малиновые и гранатовые смузи, то может быть, только может быть, кому-то с богоподобными силами принимать столь важные решения стоит возможно, вероятно, тщательно обдумать идею хранения больших запасов. Однако ей стало не по себе, когда его верхняя губа задрожала и он убежал хорошенько прорыдаться в кладовой, отчего зарыдала и она, ожидая, пока Эдмундс закупится.

Немного погодя он появился в конце прохода и, увидев плачущую подругу, кинулся с обеспокоенным выражением лица к ней.

– Бакстер? Что произошло?

– Ничего… Я просто… Прости.

– Не извиняйся. Это я виноват. Мне не стоило уходить… всего-то вот туда.

– Что со мной не так? – засмеялась она, вытирая глаза.

Эдмундс открыл рот… посмотрел на пачку одноразовых подгузников в руках… а затем поднял вопросительный взор на Бакстер.

– Что? – не поняла она.

Ему было слегка неловко.

– Что?!

– Э-эмм. Чувствуешь себя усталой?

– Всегда.

– А как чувствуются сейчас сиськи?

– Странно.

– Помимо того тоста, в последнее время у тебя вызывали отвращение другие продукты?

– Возможно.

– Готова опять разрыдаться посреди магазина?

– Вполне вероятно.

– Мои поздравления.

И, протянув ей упаковку подгузников, Эдмундс поспешил прочь.

Глава 30

Суббота, 16 января 2016 года

15:23

Волк сидел за своим старым столом в Отделе по расследованию убийств и других тяжких правонарушений и размышлял, стоит ли рисковать и есть шоколадку «Кэдбериз Дабл Декер», которая разлагалась в ящике стола еще со времен более ранних, чем дело «Тряпичной куклы». Он еще раз посмотрел на выцветший срок годности, который, вероятно, должен быть ответом сам по себе:

Фев. 2015 г.

Набив рот шоколадом, он вернулся к решению поставленной перед ним задачи: добыча истории звонков и информации с GPS, привязанных к мобильному номеру Кристиана, не уведомляя своих помощников о том, кому принадлежит телефон. И это оказалось даже сложнее, чем он предполагал.

Без одобрения Ваниты дело все равно не сдвигалось с мертвой точки, и в 15:42 на телефон Волка позвонили, и от этого звонка по его спине побежали мурашки.

– Мам?.. Что значит, что ты через час будешь? Через час будешь где?.. Зачем?! Нет, конечно рад. Я просто… Еще раз, она сделала что? – он заскрежетал зубами. – Да. Как мило с ее стороны!.. Нет. Я больше там не живу, – объяснил он, отчаянно пытаясь придумать, куда отправить родителей. – Я напишу адрес… Напишу!.. Напишу адрес!

Несколько людей поблизости посмотрели в его сторону. Волк одними губами извинился.

– Хорошо. Хорошо. Это просто так замечательно. Тогда скоро увидимся. Пока!

Он повесил трубку, засунул оставшуюся выцветшую шоколадку в рот и обхватил голову руками.

* * *

Эдмундс до этого никогда не кричал на Бакстер, и оба чувствовали себя после этого довольно странно.

Они пытались проработать некоторые файлы дел в его сарае, но разговор неизбежно свернул с темы и перешел к слезам Бакстер и ее признанию, что она совершила огромную ошибку, переспав с Волком. В свою защиту она сказала, что уже, и это немаловажно, призналась Томасу, но не в ее пользу говорило то, что, кажется, она была беременна.

Расстроенный Эдмундс вздохнул:

– Ты собираешься ему сказать?

– Которому из них?

– Томасу.

Она пожала плечами.

– Думаю, в определенный момент это само всплывет, когда из меня вылезет злобный маленький ребенок.

Зазвонил телефон Эдмундса. Он посмотрел на экран и взволнованно перевел взгляд на Бакстер.

– Я только… – он не закончил и исчез за дверью.

Через минуту, за которую Бакстер пришла как в себя, так и к мысли, как хорошенько оскорбить Эдмундса, чтобы он не чувствовал будто бы победил; однако она забыла свое оскорбление в тот момент, когда он вернулся с озадаченным видом. Он убрал свой телефон.

– Это Волк, – объяснил он. – Он задавал какие-то случайные вопросы о вас с Томасом, где ты сейчас живешь и не сдала ли ты свою квартиру.

Бакстер выпрямилась на стуле, на ее лице отразилось беспокойство:

– И что ты ему сказал?

Эдмундс выглядел как мужчина, вставший перед вопросом, на который не было правильного ответа.

– Я… сказал ему… правду… – ответил он.

Подпрыгнув на стуле, Бакстер пулей выскочила из сарая.

– Мы должны остановить его! – обернувшись, кричала она своему недоумевающему другу. – Можешь позвонить ему по дороге!

* * *

– Спасибо тебе, запасной ключик! – поблагодарил Волк свой запасной ключ, с удовлетворением узнав, что он все еще открывает наружную дверь дома Бакстер. Он был одной из немногих вещей, которые он хранил как сувенир из прошлой жизни.

Он написал маме адрес на Уимблдон-Хай-стрит и сел в метро на юг. Поднявшись по лестнице до нужной площадки, он выбрал потускневший ключ и отпер дверь…

Вонь заражения моментально сшиб его с ног.

– Господи, Эхо! – посетовал он, схватив сбоку освежитель воздуха и войдя в гостиную.

Прикрывая нос рукавом, Волк перевел взгляд со стола, заваленного бинтами и лекарствами, на веселую записку, гласившую: «Упаковка „Куки Доу“ в морозилке», а после на полуголого мужчину, наблюдающего за ним из дверей спальни. Издав женоподобный вопль, Волк поднял руки, выстрелив струей «Райских лепестков розы» в воздух.

– Волк, верно? – улыбнулся Руше, мертвецки бледный и покрытый липким потом, опуская ствол и прислоняясь к дверному косяку.

– Верно, – удивленно ответил Волк, медленно опуская руки. – А ты, должно быть, ходячий труп, известный как Дэмиен Руше? Видел тебя в новостях. Рад познакомиться. – Его взгляд упал на почерневшее слово, бегущее по груди Руше.

– Понимаю. Хреново выглядит, да?

– Пахнет еще хреновее, – заверил его Волк, надеясь, что Руше не заметит, что он незаметно брызгал на него «розовыми лепестками» вот уже 20 секунд.

– Бакстер с тобой?

– Нет. Но она однозначно рассказала все про тебя… что ты тут живешь… скрываясь от задержания… и все такое, – солгал Волк, посматривая на часы. – Сейчас, наверное, лучшее время для того, чтобы сказать, что у нас вот-вот будут гости.

– Гости? – спросил Руше, наблюдая, как Волк кругами ходит по комнате, собирая фотографии Бакстер в различных состояниях раздражения от того, что ее снимают.

– Ага. Но не беспокойся. Тебе ничего не надо будет делать… кроме того, чтобы сказать им, что это моя квартира.

– Апартаменты, – поправил его Руше.

– Тем лучше! И что ты мой добрый друг и сосед, – он долго и пристально смотрел на Руше, – Хейвуд.

– Хейвуд?

– У тебя вообще есть что-нибудь накинуть на тело? – спросил Волк, отрывая окна и прибираясь.

– Я обычно заляпываю одежду кровью, – застенчиво ответил Руше.

– Как насчет чего-нибудь красного? – предложил он. Зазвонил домофон. – Вот блин! Ладно. Шоу начинается.

* * *

К раздражению Бакстер, на ее парковочном месте уже стояла какая-то машина, поэтому она оставила Блэки на подъездной дорожке, а Эдмундса сидеть как идиота на пассажирском сидении. Вбегая в здание, она пролетела по лестнице и ворвалась в свою квартиру, тут же набросившись на вылупившегося на нее Волка.

– Какого черта ты делаешь?!

– Бакстер, я… – занервничал Волк.

– Ты думаешь, что после всего того, что ты сделал со мной, ты можешь вот так заходить ко мне и…

– Бакстер, если ты просто…

– Ты просто как долбанная болезнь моей жизни. Ты это понимаешь? Ты уже испортил все!

– Бакстер, мои роди…

– Задержка, Волк! – закричала она, побледнев.

– Если честно, вообще-то я тебя не приглашал.

– Нет, гребаный мудак! Задержка. Это эвфемизм для «я залетела»… или «ты меня обрюхатил»… понимаешь, я беременна!

– Мазаль тов! – раздался голос с дивана.

Она сконфузилась и медленно повернулась к мистеру и миссис Коукс, которые терпеливо сидели рядом с Руше, благоразумно расположившимся у открытого окна, и наблюдали за ними.

– Беверли! – расцвела Бакстер.

– Барбара, – поправил ее Волк.

– И Боб!

– Билл.

– Какой внезапный визит! Что-нибудь хотите?

– Нет. Нет, – ответил мистер Коукс. – Хейвуд поухаживал за нами.

Она даже не стала спрашивать.

– Ты беременна? – выпалил Волк, до которого наконец начали доходить новости.

– Думаю, да, – усмехнулась Бакстер, теперь выглядевшая немного безумной.

– И… мы совершенно уверены, что ребенок не от Томаса? – с надеждой попытался он.

– Более чем! Потому что Томас сделал «чик».

– Типа… евнух? – ужаснулся Волк.

– Нет, типа чертова вазектомия, кусок ты, – она покосилась на диван, где сидели его родители, – дурака.

– Мы, Коуксы, очень фертильны, – с дивана встрял в разговор Уильям Старший, его жена согласно закивала.

– Мерзость, пап!

– Ну, такую информацию не помешало бы говорить заранее! – Бакстер почти кричала.

– Я хочу сказать, Уилл был полнейшей случайностью! – добавил мистер Коукс.

– Не знал этого, пап, – Волк немного оскорбился. – Спасибо, что рассказал.

– Итак, что привело вас в Лондон? И особенно в Уимблдон? – спросила Бакстер, едва держа себя в руках.

– «Король Лев», – ответила миссис Коукс.

– «Король… Лев?»

Она кивнула.

– Ты не поверишь. На днях я разговаривала с Этель, как вдруг зазвонил телефон, и, к моему удивлению, звонила Андреа… Ты знаешь Андрею?

– Оу, я знаю Андрею.

– Так вот, ей дали два дорогущих билета и номер в шикарном отеле… и она подумала о нас. Правда прелесть?

– Согласна, прелесть!

Только Волк и Бакстер начали обдумывать мотивы действий его бывшей жены, как в дверь постучали.

– Я открою! – сказал Руше, буквально подпрыгнув от возможности уйти.

Повисло напряженное молчание, и все слушали, как Руше приветствует их неопознанного посетителя.

Кто-то шел к ним, стуча каблуками.

– Андреа! – радостно позвала миссис Коукс. – Ты же получила мое сообщение? – сказала она и встала, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Получила! – Андреа повернулась к Волку и улыбнулась, наконец выследив его. – Уилл.

От ярости Бакстер не могла вымолвить ни слова, Волк мало-помалу выходил из комнаты. На лестничной площадке раздались громкие шаги бегущего человека. Сдавшись, Руше просто оставил открытой дверь, в которую влетел Эдмундс.

– Андреа идет! – объявил он, тяжело дыша. Осмотрев свою разношерстную публику, он осознал, что опоздал. – Минутку… это был… Руше? – спросил он, поворачиваясь к Бакстер и посмотрев на нее так, будто та его предала.

– Привет! – устало помахал Руше, заметив, как загорелись глаза у Андреи, когда она узнала имя, а затем и самого истощенного агента ЦРУ.

– Я не хотела обязывать тебя хранить еще один мой секрет, – виновато сказала Эдмундсу Бакстер.

– Почему бы тебе не присесть, милочка? – сказал Андрее отец Волка, не замечая неловкую беседу в центре комнаты. – Мы празднуем! У Уилла и Эмили будет ребенок!

– Правда? – спросила Андреа, поворачиваясь к ним с самодовольным выражением лица. – Ребенок, да? По больше части результат… секса… совместного. И вот, я знаю, что мое выражение может показаться «так, так, так, я знала с самого начала», но я вас уверяю, что это однозначно мое выражение «что за славный сюрприз».

– Должно быть, ботокс смазал картину, – рассудил Волк.

– Уилл! – отругала Волка его мать.

– Пойду прилягу, – сказал Руше, который в конце концов устал от всего этого.

– Доброй ночи, Хейвуд! – крикнул ему в след мистер Коукс.

Когда Бакстер отвела Эдмундса в сторону, Волк подошел к Андрее, перебив своего папу, начавшего объяснять во всех подробностях, почему Коуксы такие фертильные.

– Можно тебя на минутку? – спросил ее Волк.

Андреа кивнула и пошла за ним на кухню. Она выглядела странно: моложе, все еще прекрасной, но все же отличалась от того, какой он помнил ее в этом возрасте, будто бы версия ее, порожденная альтернативной реальностью. К несчастью, с тех пор, как он ее помнил, ее упрямство ни на толику не уменьшилось.

– Из-за тебя родители приехали?

– Ты не отвечал на мои звонки!

– Я избегал тебя! И это именно то, что делают люди, когда кого-то избегают! – прошептал Волк. – Типа, на первой же странице «Руководство по тому, как избегать кого-нибудь» написано: не перезванивать!

– Я тут не для того, чтобы спорить с тобой, – спокойно ответила она. – Я хочу помочь.

– Помочь кому?

– Тебе.

– Помочь мне… чем?

– Всем. Мне очень-очень жаль насчет Финли. Мне действительно жаль. И я просто хочу… Я хочу искупить некоторые свои прошлые некорректные поступки.

Волк покачал головой.

– Правда! Слушай… – она расстегнула молнию на куртке, показывая обновленную ярко-желтую агитационную футболку и, как бы между прочим, свои новые груди под ней:

ВОЛКА ИЗ КЛЕТКИ!.. опять!

– Обрати внимание, что я оставила место для, знаешь, следующего раза, когда ты феерично отправишь свою жизнь под откос, – она улыбнулась.

– Убери их… ее, – Волк быстро исправился. – Убери футболку.

– Ты такой незрелый, – сказала ему Андреа, но затем выдавила улыбку и крепко обняла его. – Никогда так не делай! – прошептала она ему на ухо. – Я беспокоилась о тебе.

Не обращая внимания на взгляд своей матери полный надежды, Волк нежно обнял ее.

* * *

– Все в порядке, – сказал Эдмундс в разговоре с Бакстер, когда они отошли, а та все задавалась вопросом, куда делась ее фотография из Мексики. – Я всего лишь удивился. Вот и все.

– И что конкретно ты мог бы сделать чтобы помочь? Ничего. Поэтому-то я ничего тебе не говорила.

– Поделиться проблемой… – начал Эдмундс.

– Это пособничество и подстрекательство, – закончила за него Бакстер, выигрывая раунд.

– Он выглядит ужасно.

– Ему уже лучше, – сказала Бакстер, но ее собственные слова ее не убедили.

– И планируешь ты делать… что?

– Отвезти Руше в безопасное место. Он восстанавливается, отращивает бороду и живет долго и счастливо.

– Я думал, что нет никаких «счастливых концов», – сказал Эдмундс, цитируя Бакстер и с легкостью побеждая во втором раунде.

– Он сказал, что чувствует себя лучше, – настаивала она, вынужденная повысить голос, чтобы перекричать отца Волка, сидящего в другой части комнаты.

– Даже если это так… и он поправляется, – начал Эдмундс, раздумывая, почему роль вестника дурных вестей всегда выпадает ему. – Сейчас у нас серьезная проблема.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Андрею, которую, кажется, зажали между Коуксами против ее воли.

– Я поговорю с ней.

– Руше разыскивается за убийство, что делает тебя соучастницей.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Это Руше, – просто ответила она.

– Он может сесть в тюрьму!

– Он сядет в тюрьму!

– Я просто говорю, что обеспечить небольшую дистанцию может быть благоразумно. Если выяснится, что он живет в твоей квартире…

Бакстер кивнула, как минимум признание того, что в его словах был смысл.

– Послушай, это Руше. Я обязана ему. Он остается.

Снова Эдмундс посмотрел на Андрею:

– Не доверяй ей.

– Не буду, – заверила она его, глубоко вдохнув, прежде чем направиться к рыжеволосой репортерше. – Привет, – сказала она, перебивая мистера Коукса на середине его разглагольствований по поводу ремонтных работ на трассе M4. – Можно тебя на пару слов?

Андреа немного обеспокоилась, но встала и пошла за Бакстер в прихожую, единственное оставшееся место, где можно было поговорить наедине.

– Если ты насчет вас с Волком, – опередила ее Андреа. – Мне искренне по…

– Не об этом.

Репортерша удивилась:

– А что тогда?

– Ты бездушная, бесстыжая, предрекающая смерть мега-сука, и если ты продолжишь делать подтяжку лица с планируемой скоростью, то отметина зверя проявится прямо посередине подтянутого лба.

– Ладно, – ответила Андреа. Ее называли и похуже.

– Но какие бы разногласия не были между нами, не надо вмешивать в это Руше. Он хороший человек, который уже потерял вс…

– Я не выдам твой секрет, – отрезала Андреа. – Я знаю, ты думаешь, что я предала тебя в ходе расследования по делу Тряпичной куклы, и в какой-то мере в этом есть доля правды, но клянусь богом, что предпочла не приносить совершенно бессмысленную жертву нашим новоприобретенным мирным отношениям. Я могла бы, но я бы смыла свою карьеру в унитаз, а тебе все равно я бы не так чтобы нравилась.

– Можешь не распыляться всей этой речью в духе «если бы я этого не сделала, то сделал бы кто-нибудь другой».

– Мой босс подготовил человека, который сидел в соседней комнате, студии готовый прочитать те же самые слова, что прочла я. Прости, но, если бы передо мной снова встал такой же выбор, я бы не стала ничего менять.

Бакстер горько рассмеялась и двинулась к двери.

– Поздравляю, – вдруг сказала Андреа. – И я совершенно серьезно.

Почему-то Бакстер остановилась и развернулась.

– Уилл ни за что не хотел детей, когда мы были вместе, – продолжила она. – Я рада, что он теперь хочет.

– Вопреки общему мнению, – осуждающе сказала Бакстер. – Это была единичная, уничтожающая мою жизнь ошибка.

– И что он сказал, когда узнал?

– Сейчас я лишь читаю между строк. Моя лучшая догадка: «О, поглядите, моя злобная бывшая жена только что ворвалась в дверь, через десять секунд после того, как Бакстер рассказала мне, и у нас не было возможности все обговорить».

Андреа выглядела виновато.

– О…

– Я действительно не хочу об этом говорить, – сказала Бакстер. – Особенно с тобой.

– Справедливо, – мило сказала Андреа. – Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о том, как получилось, что Дэмиен Руше скрывается в твоем доме.

Бакстер покачала головой.

– У тебя больше шансов разговорить меня насчет ребенка, – ответила она, поворачиваясь к журналистке спиной и направляясь в комнату.

* * *

Бакстер в изумлении наблюдала, как молнии, одна за одной, били в одно и то же место, мост между небесами и землей, разрывая воздух и опаляя крышку шоколадного пудинга «Гю». Она забыла снять фольгу перед тем, как поставить пуддинг в микроволновку, и собиралась уже предпринять какие-нибудь меры, но прибор избавил ее от этой необходимости, спалив предохранитель.

– У тебя там все хорошо? – позвал все еще одетый в форму для игры в бадминтон Томас, пришедший на очередной импровизированный ужин Бакстер.

– Отлично! – соврала она, подавая на стол два пудинга и предварительно убедившись, что перед собой она поставила совершенно неприготовленный. Вернувшись на свое место, она хотела было пригубить еще вина, как вдруг ее осенило, что, возможно, подобное было бы не желательно.

Она отставила бокал в сторону.

– Как это мило, – сказал Томас. Он улыбнулся через стол и взял в руку бутылку. – Хочешь еще вина?

Бакстер накрыла бокал ладонью.

– Нет… спасибо. И это как раз то, о чем я хотела с тобой поговорить. У меня… новость.