Текст книги "Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

Глава двадцать шестая
Клетка

Драшер прокрался на платформу. Свет, исходящий из клетки, ослеплял и обжигал кожу. Звуки голоса инквизитора испепеляли мысли.

На платформе больше никого не было и вроде не ожидалось. Магос подбежал к клетке. Он чувствовал идущий от нее жар.

Тело Эйзенхорна будто свело судорогой. Он стоял на коленях, а свет выходил через глаза и кожу. Каждая мышца тела словно обратилась в камень. Цепь наручников туго натянулась.

Двигался только рот инквизитора. He-слова текли из него, будто кровь из открытой раны.

– Эйзенхорн! – позвал Драшер и постучал по прутьям клетки. – Инквизитор! Вы меня слышите?

Магос подергал дверь клетки. Она была заперта. Ну конечно, заперта.

– Эйзенхорн! Ответьте! Как мне вас оттуда вытащить?

У Драшера появилось странное ощущение в голове, словно там что-то булькало.

Оставь. Меня.

– Эйзенхорн?

Оставь меня тут.

Рот Эйзенхорна продолжал выплескивать не-слова бесконечным потоком, но разум инквизитора, как оказалось, мог поддерживать разговор.

– Я вас не брошу, – ответил Драшер. Он замолчал на миг и выплюнул залетевшего в рот кузнечика. – Я же обещал, значит, не брошу. Как вас отсюда вытащить?

Никак.

Он сидел в клетке. Клетку заперли не-словом, так же, как и те, из которых магос вытащил Макс и Вориета. Он бы разобрался, как ее открыть, если бы только у него была пуля…

– Вы можете ее открыть? Эйзенхорн? Эйзенхорн! Послушайте, вы можете открыть клетку? Используйте одно из этих ваших слов и отоприте ее.

Не могу.

– Почему?

Занят.

– Не несите чушь! Чем вы там заняты?

Я тку. Коплю силы. Чтобы затушить огонь.

– Огонь? – переспросил Драшер, стряхивая насекомых, усевшихся к нему на лицо.

Гоблека велел потушить огонь. Спасти Ткача.

– Чего? С каких это пор вы его слушаете? Эйзенхорн!

Почти готово.

– Но зачем? Зачем тратить на это время? Пусть эта штука сгорит. Это же еретическая машина, верно? Верно ведь? Эйзенхорн?

Еретическая машина.

– Тогда почему вы хотите ее спасти? Прекратите. Откройте клетку!

– Что происходит?

Драшер поднял взгляд. Рядом с ним, пошатываясь и с трудом удерживая равновесие, стоял Вориет.

– Он не хочет выходить, – объяснил магос. – Он… пытается погасить пожар и спасти Ткача.

– Что? – Вориет не поверил своим ушам. Он опустился на колени перед клеткой. – Сударь! Инквизитор! Это Дарра Вориет. Что вы делаете?

Спасаю Ткач.

– Зачем? – спросил дознаватель.

Потому что… Я овладел им. Когнитэ… показали мне как. Они показали мне… все. Дарра, я могу его использовать.

– Использовать его? Сударь, о чем вы?

Я должен спасти Ткача.

– Он не в себе, – сказал Драшер.

Должен спасти Ткача. Могу управлять. Могу использовать его и уничтожить Архиврага. Раз и навсегда.

Вориет посмотрел на магоса и покачал головой:

– Он не не в себе. Это слишком мягко сказано. Он полностью обезумел.

Нейл медленно вышел из-за когитаторного блока, держа Давинча на прицеле бесполезного «Тронсвассе».

Татуированный Когнитэ замер, стоя к нему боком, и поднял лазпистолеты. Он следил за наемником, скосив глаза в сторону.

– Не шевелись, – велел Нейл.

– Тогда пристрели меня, – ответил Давинч.

– Брось оружие. Давай. Перебрось пистолеты за перила.

– Не хочу.

– Бросай! – рявкнул Нейл.

– Почему ты не выстрелил? – спросил Давинч, не двигаясь с места.

– Брось оружие.

– У тебя был шанс. Отличная возможность, – продолжил Давинч. – Но ты ей не воспользовался. Я точно не нужен тебе в качестве пленника. Не повезете же вы меня на суд, чтобы приговорить к наказанию. Так почему ты не стал стрелять?

Нейл подошел ближе.

– Брось пистолеты за перила. Сейчас же! – приказал он. – Этот разговор начинает меня утомлять.

– Можешь закончить его в любое время, – ответил Давинч. – Одним выстрелом. Но ты почему-то не стреляешь. Знаешь, что я думаю по этому поводу?

– Меня не волнует, что ты там думаешь.

– Думаю, ты не можешь выстрелить. Иначе бы уже убил меня. Думаю, у тебя кончились патроны.

Нейл подошел еще ближе. Еще шаг, и он сможет броситься вперед и закончить разговор голыми руками. Он взвел курок.

– Брось оружие, – повторил он.

– Курок можно взвести и у пустой пушки, – протянул Давинч.

Нейл заметил, что агент Когнитэ слегка растягивает губы в улыбке. Наемник так часто за свою нелегкую жизнь видел это самоуверенное выражение лица. Едва заметное микроизменение мимики говорило о том, что человек собирается что-то сделать.

Давинч резко развернулся, собираясь стрелять, но Нейл уже летел на него. Наемник врезался в противника и вдавил его в перила. Оба лазпистолета разрядились, выпустив лучи энергии в воздух.

Нейл ударил правое запястье Давинча о перила, пальцы разжались, и лазпистолет улетел вниз. Еретик попытался поднять левую руку, чтобы выстрелить. Он нажал на спуск, и еще два луча опалили настил платформы. Нейл вложил все силы в то, чтобы не дать Давинчу возможности прицелиться.

Наемник ударил плечом в грудь агенту Когнитэ, прижал его своей немалой массой к перилам и изо всех сил опустил кулак на большой палец левой руки противника.

Давинч завопил от боли. Второй лазпистолет вылетел из разжавшихся пальцев и загрохотал по палубе. Оружие заскользило по настилу и остановилось метрах в четырех от бойцов.

Агенту удалось достать Нейла прямым ударом в ухо. Наемник отшатнулся, хватаясь за голову. Давинч ухватил его за отвороты куртки и бросил в ряды когитаторов. Нейл тяжело упал, круша хрупкую электронику. Давинч не сбавлял напора и осыпал ударами голову и грудь противника. Нейл суетливо попытался закрыться, выставив перед собой предплечья, заблокировал два удара, но третий прошел сквозь защиту и попал в зубы. Он попытался контратаковать тяжелым размашистым движением, но промахнулся.

Давинч развернулся и бросился за упавшим пистолетом. Нейл прыгнул следом, и они покатились по настилу платформы, сцепившись в борьбе. У соратника Эйзенхорна было преимущество в массе, но Давинч лучше работал ногами и сумел сбросить его с себя. Нейл встал – и тут же получил легкий, но быстрый удар ногой в лицо, от которого ему пришлось отступить на шаг в сторону.

Давинч прыжком поднялся на ноги. Грациозно, будто танцуя, он с разворота ударил Нейла ногой в грудь, отбросив его на пару шагов назад. Затем Когнитэ сменил направление вращения и ударил снова, на этот раз – другой ногой. Нейл едва успел поставить блок.

Еретик продолжил наступать. Еще один удар с разворота, практически в прыжке, снова отбросил Нейла назад.

«Давай, сделай это еще раз», – подумал наемник.

Когнитэ слегка перенес вес на опорную ногу и сделал новый выпад с разворота.

Нейл крепко схватил противника за голень бьющей ноги, скрутил и рванул изо всех сил. Давинч, потеряв равновесие, с криком отлетел в сторону и перевалился через перила.

Каким-то чудом ему удалось удержаться. Болтая ногами и хватаясь за прутья перил руками, побелевшими от напряжения, он начал заползать обратно на платформу. Преодолев полпути, Давинч поднял глаза и увидел над собой Нейла, направившего подобранный лазпистолет в лицо еретика.

– В этом еще есть заряд, – сказал наемник и выпустил четыре луча в голову и туловище Давинча.

Когнитэ дернулся и медленно, будто опускающийся подъемный мост, рухнул во тьму.

Гоблека рывком поднял Макс на ноги, забросил винтовку за спину и вытащил «Сципион» Эйзенхорна. Затем еретик обхватил шею Макс сзади и прижал дуло пистолета к ее виску.

– Сколько вас тут? – спросил он.

– Пошел ты… – начала она, но Гоблека сжал локоть сильнее и заставил Макс захрипеть от недостатка воздуха.

– Пойдем пройдемся, – сказал он, толкая ее вперед. Живой щит может пригодиться. – У тебя здесь где-то друг гуляет. Лысый такой. Он будет рад тебя видеть.

Хриплый смех еретика затих.

Со служебной лестницы впереди вылез один из ходячих трупов и зашагал в их сторону. Это был Блайг. Зеленый свет мерцал вокруг его мертвой плоти. За спиной первой твари маячили еще двое: Кронил и спотыкающийся скелет.

Гоблека замер.

– Я – свой! – крикнул он. – Назад!

Они не остановились.

– Назад! – приказал Гоблека и выкрикнул какое-то не-слово, резанувшее Макс по ушам.

Мертвецы даже не замедлили ход.

Гоблека убрал пистолет от головы Макс, перевел его на Блайга и выстрелил. Ходячий труп рухнул наземь.

Макс улучила момент и, как только оружие перестало непосредственно угрожать ее жизни, изо всех сил ударила Гоблеку в живот локтем и метнулась вперед, одновременно прижимая правое запястье противника вниз левой рукой и подпирая плечо в районе трицепса правой. Импульс оказался настолько сильным, что локоть еретика едва не согнулся в обратную сторону. Гоблека вскрикнул и выпустил «Сципион» из рук.

Макс вырвалась из его захвата. Пистолет отскочил от настила. Она бросилась на пол, надеясь схватить его. Оружие снова отскочило от платформы. Маршал сжала пальцы и промахнулась буквально на волосок.

«Сципион» перевалился через край платформы и канул в небытие.

Макс поняла, что надеяться не на что. Ходячие мертвецы были в шаге от нее. Маршал сжалась в комок, закрыла голову руками и стала ждать конца.

Ничего не произошло.

Она подняла взгляд. Кронил и скелет прошли мимо, игнорируя ее. Они двигались прямо на Гоблеку.

Еретик в ужасе смотрел на них широко раскрытыми глазами.

– Назад! Прочь! – крикнул он. Он снова попытался остановить их не-словами, а затем сорвал винтовку с плеча.

Макс распласталась по полу. Продолжая выкрикивать что-то на Энунции, Гоблека обрушил на мертвецов длинную очередь из автоматической винтовки. Залпы уничтожили несколько рабочих станций на платформе, но ничем не навредили надвигающимся тварям.

Еретик развернулся и бросился бежать. Макс мельком заглянула в его широко распахнутые фиолетовые глаза.

Она и представить себе не могла, чтобы кто-то испытывал такой ужас.

– Почему не ее? – кричал он. – Почему не ее?

Гоблека попытался уклониться от протянутых рук Кронила и безымянного скелета, но столкнулся лицом к лицу с Одлой Джафф, обмякшей и раскачивающейся из стороны в сторону, будто висельник. Она зашла с другой стороны.

Изуродованное, свисающее на сторону лицо мертвой еретички никак не изменилось, когда она заключила бывшего товарища в смертоносные объятия. Спустя секунду Кронил и скелет тоже добрались до цели, коснувшись вытянутыми руками спины и плеч Гоблеки.

Он начал кричать, но быстро затих. Зеленые искорки, будто рой злобных пчел закружились вокруг агента Когнитэ, расходясь от каждой точки касания, от каждой мертвой ладони. Чем больше становилось искр, тем меньше оставалось от Гоблеки. Его одежда рассыпалась пылью. Кожа сморщилась, словно бумага, и разлетелась по воздуху хлопьями пепла. Скрытые под ней ткани, мышцы и жир исчезли, обнажив кости, которые через миг тоже растаяли, как воск.

Спустя десять секунд от Горана Гоблеки остались лишь несколько перекрученных костей и покрытый грязными пятнами погнутый череп, упавший на палубу между тремя ходячими мертвецами, дымясь и искря.

Кошмарные твари постояли над дымящимися останками, а потом двинулись дальше по платформе, не обращая ни на что внимания.

Макс, дрожа с головы до пят, поднялась на ноги.

– Маршал?

Она обернулась. К ней хромал Нейл. Он выглядел так, будто его основательно били, в том числе ногами. В руке он сжимал лазпистолет.

– Что случилось? – спросил он.

Макс смахнула с лица очередного кузнечика.

– Думаю, Нейл, правила только что поменялись.

– Сударь, вам нужно остановиться, – сказал Вориет. – Прямо сейчас.

Дознаватель привалился к прутьям клетки. Его сил хватало только на разговоры. Он настолько устал, что не мог даже прогнать насекомых, ползающих по лицу.

– Послушайте его! – крикнул Драшер.

Это мой шанс. Когнитэ сами дали его мне. Я его не упущу.

– Шанс на что? – спросил магос. – Использовать машину против них? Чего вы хотите добиться?

Конца.

– Конца чего?

– Долгой Войны. Изначального противостояния.

– Ч-что вы собираетесь делать, сударь? – спросил Вориет.

Потушу огонь. Потом… увеличу мощность Ткача. Уберу дыру в варпе. Раскрою одно пространство внутри другого. Сумрачная складка. Между этим местом и… Квин-Мэб.

– Что это такое?

Город Праха. Другая… Другое сумрачное место, полагаю. Я собираюсь открыть ее пошире и захватить Короля-в-желтом. Разобрать его на части в его же собственном Ткаче. Сделать так, чтобы его не существовало. Слово за словом.

– Сударь, это ересь, и ее нужно пресечь, – сказал Вориет. – Вы используете устройства и силы, выходящие за границы нашего понимания…

Я их понимаю.

– Правда? Правда понимаете? – крикнул магос. – Или это опять говорит ваша одержимость? Та, старая? Ваше отчаяние? Безумие, которое не дает вам понять, что пора остановиться?

Ты говоришь искренне, Валентин Драшер. Но не понимаешь о чем.

Магос пнул прутья клетки.

– Вы заперты в волшебной клетке и пытаетесь распустить ткань реальности, – рявкнул он. – Уж лучше я буду невеждой, чем безумцем!

Он перевел взгляд на Вориета:

– Он ведь собирается распустить ткань реальности, я правильно понял?

Дознавателю удалось пожать плечами:

– Думаю, да, что-то вроде того.

Драшер опустился на колени и взглянул на инквизитора сквозь решетку:

– И я не невежда. Я очень эрудирован. Образован. Я достаточно умен, чтобы понимать свои пределы. А вы понимаете свои? Вы знаете, когда хорошая идея перестает быть хорошей? Знаете, как выглядит «слишком далеко»?

Довольно, магос.

– Что случится, когда вы исполните задуманное? Кештре рухнет? Вы погибнете? Мы погибнем?

Может быть.

– Мы вернулись за вами! – прорычал Драшер.

Я этого не просил.

– Вообще-то просили. Вы просили меня помочь. Я в ответ попросил о помощи вас, но вы отказались. Ну и ладно. Но я сказал, что вернусь и помогу. А теперь вы не хотите моей помощи.

Мне она не нужна.

– Так скажите мне, что произойдет, когда вы все сделаете? Какой-то катаклизм космического масштаба, я почти не сомневаюсь. Континенты поменяются местами. Планеты вывернет наизнанку. Звезды взорвутся. Настанет новая Долгая Ночь. Я угадал?

Король умрет.

– Хорошо, а кто еще? Сколько людей погибнет на Гершоме? А сколько в этом… как его там… Квин-Мэб? Сколько невинных? Детей?

Разум Эйзенхорна промолчал.

– Кто такая Бета? – спросил Вориет.

– Не знаю, – ответил Драшер. – Но в моей голове это имя тоже мелькнуло. Вроде бы с грустью? С сожалением?

Вориет кивнул.

– Эйзенхорн! – крикнул магос. – Так что случится? Вы не можете знать все. Какие последствия будут у катастрофы, которую вы собираетесь устроить? Вы играете с пространством и реальностью, разрываете их на части. К слову о невеждах! Никто не знает о таких вещах. А если вы повредите Вселенную настолько сильно, что рана начнет расползаться? Что, если она станет расти и вы не сможете этому помешать?

Король будет мертв.

– А, ну если Король будет мертв, то все отлично, – протянул Драшер. – Знаете что, Эйзенхорн? Знаете что? Я не думаю, что вы хоть что-нибудь знаете или что вам все равно. Но вы собираетесь устроить кошмарное по масштабам разрушение и понятия не имеете, какие у этого будут последствия. Что, если вы сломаете реальность насовсем? Так, что она не сможет исцелиться и ее нельзя будет починить? Разорвете ее на части? Так какая тогда разница, умрет Король или нет? Всему придет конец. Вы уничтожите все, что защищали всю свою жизнь!

Я знаю, что делаю.

– Мне так не кажется, – сказал Драшер.

Магос. Валентин. Я… Я открою дверь. Выход из Кештре. Уходите. Возьмите с собой Вориета. Макс и Нейла тоже. Они еще живы. Я сумел их защитить. Уходите, а я попытаюсь минимизировать ущерб, который собираюсь нанести. Я… смогу. Вы будете жить. Прошу… возьмите их. Уходите.

Драшер поднялся на ноги и смахнул насекомых с лица.

– Он не понимает, да? – спросил он у Вориета. – Не понимает людей.

– Не думаю, что это предписывалось должностной инструкцией, – ответил дознаватель. – Делайте, как он сказал. Найдите Макс и Нейла и уходите, пока можно. Я что-то устал. Останусь здесь. Посижу с ним до конца.

– Не вариант, – сказал магос. – Трона ради! Будь у нас немного воска и особая пуля, я бы открыл эту клетку. У меня даже все еще остался чертов пистолет.

Он вытащил пустой короткоствольный «Регит» из кармана:

– Видите?

И в отчаянии засунул его обратно. Пальцы магоса коснулись чего-то еще. Он снова достал оружие, потом опять сунул руку в карман.

– Вориет!

– А?

– Я обсчитался. Я вытащил пулю из магазина, чтобы открыть ваши клетки. Макс так и не вставила ее обратно, когда перезаряжала мой пистолет.

Он протянул руку. На ладони лежала пуля.

– Семь выстрелов. Не восемь. Я обсчитался.

Вориет удивленно мигнул.

– Но у нас нет воска, магос, – сказал он.

– Ну и хрен с ним, – ответил Драшер и сделал то, что некогда делал Нейл, – оттянул затвор пистолета, открыл камеру и вставил патрон внутрь. Затвор со щелчком встал на место.

– Отойдите-ка в сторону, – велел он.

Вориет с трудом поднялся на ноги.

– Магос? Что вы…

– Отойдите еще, Вориет. Я не очень хорошо обращаюсь с оружием.

Драшер тщательно прицелился.

И выстрелил.

Глава двадцать седьмая
Как выпустить дикую тварь из клетки и что случится потом

Пистолет, который Макс подарила ему много лет назад, рявкнул, и пуля выбила искры из прутьев клетки.

– Трон святый! – выдохнул Вориет. – Я думал, вы целитесь в Эйзенхорна.

– В него и целился, – сказал Драшер и улыбнулся. – Нет, на самом деле я целился в клетку.

– Ох… Хороший выстрел.

– Вориет, клетка была в десяти сантиметрах.

Драшер склонился над дверью:

– Думаю, получилось.

Он потянул дверь, и она открылась, скрипя петлями.

Магос начал что-то говорить, но внезапно произошло сразу несколько вещей: свет, исходящий из Эйзенхорна, стал угасать. Раздались скрип и лязг механизмов Ткача, постепенно замедляющих работу. Стрекот роя насекомых сразу же будто сделался громче. Повсюду были кузнечики и клубы дыма.

Инквизитор обмяк и упал набок. Его губы прекратили двигаться, а из уголка рта потекла струйка крови.

– Вытащи его! – крикнул магос.

– Вам придется мне помочь, – сказал Вориет.

Они вдвоем кое-как вытянули массивного и тяжелого инквизитора из клетки.

– Он умер? – спросил Драшер.

– Не знаю, – ответил Вориет.

– Если так, я зря целился мимо него, – заметил магос.

Тут он услышал, как кто-то зовет его по имени. Нейл и Макс бежали к ним по платформе, раздраженно отмахиваясь от вездесущих насекомых.

– Что случилось? – спросил наемник, опускаясь на колени рядом с Вориетом.

– Сложно объяснить, – сказал тот. – У магоса появилась идея, и…

Макс обернулась к Драшеру:

– Что ты опять натворил?

– Мне бы хотелось думать, что что-то хорошее. Но кто знает?

Маршал смерила его взглядом:

– Ты в порядке?

– Ага, – ответил магос. – А ты?

– Нормально.

– Я скучал.

– Прошло десять минут, – ответила Макс.

– Нет, – покачал он головой. – Я имел в виду…

Маршал крепко обняла Драшера.

– Старый дурак, – прошептала она.

– Смотрите, он дышит! – воскликнул Вориет.

– Ну, она меня, конечно, сильно сжала, – пожаловался Драшер. – Но я в порядке…

– Эйзенхорн дышит, – сказал Нейл.

Они собрались вокруг инквизитора.

– Нужно что-то сделать с наручниками, – заметил наемник.

– Понятия не имею, где может быть ключ, – ответила Макс.

Инквизитор открыл глаза – бледно-серого цвета и словно очень, очень старые.

– Не нужно было меня останавливать, – тихо произнес Эйзенхорн, глядя на Драшера.

– Ну, мне показалось, что нужно, – ответил магос.

– Я почти закончил. Король почти пал.

– Он падет в другой раз, – пообещал Драшер. – Иногда важнее сделать маленькое дело.

Инквизитор медленно сел.

– Почему вы это сказали? – спросил он.

– Просто так.

– Кто-то уже… – начал Эйзенхорн, но запнулся. – Кто-то уже говорил мне что-то такое. Наверное, во сне. Мои мысли спутались.

Эйзенхорн поднялся на ноги, опираясь на плечи товарищей.

– Магос Драшер, за сегодняшние действия вы можете заслужить порицание от ордо, – предупредил он.

– Ага, – кивнул Драшер. – И вы тоже. И, если бы у меня был выбор, я предпочел бы оказаться на своем месте, а не на вашем.

Дым становился все плотнее. Одежда потяжелела от ползающих по ней насекомых. Из глубин башни доносился лязг перегретого металла.

– Я голосую за то, чтобы убраться отсюда, – заявил Нейл. – Причем так быстро, как только сможем.

Они двинулись к лестнице, идущей от платформы к люку. Макс и Драшер вели Вориета. Нейл протянул хромающему Эйзенхорну руку для опоры.

Люк оказался открытым. Они прошли сквозь него в длинный и высокий коридор зала теней. Здесь было не так жарко, но дым из башни уже начал собираться густыми черными клубами под потолком. Полчища насекомых стрекотали и пощелкивали, перелетая со стены на стену.

– Вы открыли дверь? – спросил Вориет.

– Думаю, да. – Кивнул Эйзенхорн. – Я не знаю.

– Я чувствую ветер, – заметила Макс.

В коридоре перед ними кто-то стоял.

Дрэйвен Сарк успел помыться, сбрить грязные бороду и волосы и облачиться в длинную белую мантию магоса Материа Медика.

– Ты должен был закончить работу, – сказал он.

Нейл поднял пистолет.

– Пойдем с нами, Сарк, или уходи с дороги, – сказал Эйзенхорн.

Тот плавно двинулся вперед.

– Горан совершил большую ошибку, думая, что тебя можно использовать. Изменить. Ну что за глупец. Нельзя сделать еретика из того, кто уже еретик.

Уйди с дороги.

Сарк слегка поморщился:

– Эта твоя знаменитая сила золи. Непоколебимая. Несокрушимая даже для Терзания. Ты уже видел то, что болезнь хотела тебе показать. Она только придала тебе сил.

Магос улыбнулся.

– И даже этих новых сил тебе не хватило, чтобы завершить дело. Ты мог победить нас, но не справился. Человеческая слабость помешала.

– Не моя слабость, – сказал Эйзенхорн.

Сарк пожал плечами:

– Человеческая. Вот почему вы проиграете и Гниющий бог-король падет. Вот почему мы победим.

Нейл выстрелил. Лазерный луч попал в цель, но оставил лишь небольшой след на белой одежде магоса.

Глаза Сарка сверкнули фиолетовым. Волна кинетической энергии прошла по коридору. Нейл, Макс, Драшер и Вориет не удержались на ногах и покатились по полу, будто снесенные порывом ураганного ветра. Рои насекомых кружили повсюду.

Эйзенхорн остался стоять.

– Я расщеплю тебя, – сказал Сарк, – в наказание за то, как ты использовал Ткач, и за то, как ты мешал нашей работе.

Еще одна волна энергии ударила по инквизитору. Эйзенхорн со стоном опустился на одно колено. Магос подошел ближе.

– Грегор Эйзенхорн, мы оба познали Терзание. Оно изменило нас. Оно сделало меня сильнее. Я несу его в себе.

– Ты несешь… нечто… – проскрипел инквизитор, стараясь удержаться на ногах.

– Я развею тебя по ветру, – продолжил магос, – и спасу Ткача. Великий Труд продолжится.

– Убирайся в ад! – буркнул Эйзенхорн.

Сарк снова ударил. Насекомые поднялись в воздух, словно по приказу, и, стрекоча и копошась, облепили инквизитора с головы до ног. Эйзенхорн воздел скованные руки, будто кающийся грешник.

– Пади! – приказал магос и обрушил на противника очередную волну энергии. Эйзенхорна протащило по мраморному полу на несколько шагов назад.

– Король хочет приручить нас, – шипел Сарк. – Сковать. Опутать цепями заклинаний. Как же мало он знает! Как мелочны его желания! Освободившись от оков и прорвавшись в мир, мы могли бы творить такие чудеса…

Драшер помог Макс встать, одновременно пытаясь защититься от порывов ветра и роев насекомых. Нейл поднял на ноги Вориета.

Они все отступили на шаг, когда магос медике ударил вновь своей незримой силой.

Эйзенхорн взглянул на Сарка. Даже поворот головы потребовал от инквизитора серьезных усилий. Он поднес скованные руки к лицу. Инквизитор дрожал, будто старый дуб под ударами урагана, готовый вот-вот треснуть.

Он произнес не-слово.

Вся его мощь ударила Сарка в лицо, попутно разбив цепь от наручников. Его, как дробью, осы́пало металлическими осколками.

Сарк отшатнулся. Из десятка мелких ран на лице полилась кровь. Алые струи быстро впитывались в белую медицинскую мантию. Левый глаз вытек.

Магос медике яростно закричал на Эйзенхорна. Не-слово отшвырнуло инквизитора назад, но, освободив руки от оков, он сумел уцепиться за стену коридора и удержаться на ногах. Ответное не-слово ударило по Сарку, как кувалда.

Насекомые будто взбесились. Они в огромном количестве теснились на высоких стенах, оставляя следы на белом камне. А теперь начали собираться в длинные копошащиеся ряды, выписывая те слова Энунции, что Сарк и Эйзенхорн метали друг в друга. Драшер понял, что за надписи украшали стены башни, из которой они только что вырвались: древние стрекочущие слова из дочеловеческих времен, записанные буква за буквой на ткани мира. Отметки на камне, появившиеся задолго до того, как их нашел человек. Бесконечные циклы истины и разрушения. Литания Терзания.

Стоя лицом к лицу, окутанные вихрем света и воздушных потоков, Эйзенхорн и Сарк выкрикивали не-слова, пытаясь расщепить тела и души друг друга. Глаза Эйзенхорна светились фиолетовым светом, столь же ярким, как единственное уцелевшее око Сарка.

Эйзенхорн злобным криком заставил Сарка отступить.

– Прочь отсюда! Прочь! – рявкнул он остальным. – Убирайтесь! Он не человек!

– А вы, значит, человек! – спросил Драшер, прикрывая глаза.

Убирайтесь!

Они попытались пробежать мимо схватившихся врагов, но ветер оказался слишком силен, а удары не-слов – слишком мощными. Эйзенхорн сфокусировался и начал выкрикивать фразы на Энунции с помощью пси-усилий, а не рта. Он направлял их своей волей, так впечатлившей магоса Сарка.

Дрэйвен Сарк отлетел к стене, по которой разбежалась сеть трещин. Стрекочущие насекомые сползались в слова вокруг него. Неспособный пошевелиться, он завертелся на месте и завопил. Его кожа начала сморщиваться, сохнуть и осыпаться черной пылью. Магос завыл так, что его рот неестественно растянулся, а стекла в высоких окнах лопнули, обрушившись вниз дождем из осколков.

Черная пыль все так же сыпалась. Сарк превращался в иссохший скелет, завернутый в белую мантию. Наконец бездыханное тело медленно сползло по стене.

– Шевелитесь! – гаркнул Эйзенхорн.

– Вы победили его! – воскликнул Вориет.

– Нет, – ответил инквизитор. – Даже не поцарапал.

Кузнечики кружились вокруг. В конце коридора виднелась открытая дверь, которой раньше не было. Сквозь нее пробивались солнечные лучи.

– Быстро, – приказал Эйзенхорн. – Быстро туда, и не оглядываться.

Они выбрались. Роща посреди Каранинских гор. Ранний вечер. Старые, замшелые камни крепости Кештре, наполовину ушедшие в землю.

Погода выдалась тихая и ясная, но в роще завывал сильный ветер, раскачивая столетние деревья.

Драшер обернулся.

За их спинами зияла темная щель, вертикальный разрыв в пространстве, будто тень полуприкрытой двери. Ветер дул оттуда, принося с собой ветер и рои насекомых. Эта щель просто стояла, без какой-либо опоры или привязки к пространству леса. Рана в ткани реальности, ведущая в другой мир.

Шип вызывает Когтя. Эгида поднимается. Дверь без стен. Шаблон «Ястреб».

– Это еще что такое? – спросила Макс, хватаясь за голову.

– Не останавливаться! – велел Эйзенхорн. – Нам нужно уйти как можно дальше.

– От чего? – спросил Драшер.

– Сарк не погиб, да? – вздохнул Вориет.

– Человеческая часть – погибла, – уточнил Эйзенхорн. Они с трудом пробирались сквозь лес. Вокруг продолжали летать кузнечики. – Физической оболочки больше нет. Но осталась та сущность, которая поселилась внутри магоса Дрэйвена Сарка, когда он был в клетке.

– Что за сущность? – спросил Драшер, запоздало осознав, что не хочет слышать ответ.

– Нечто из варпа, – сказал Вориет.

– Его можно назвать «демоном», – предложил Эйзенхорн.

– Ой, а лучше не надо! – воскликнул магос.

– Можете закрыть дверь? – крикнул Нейл, поддерживая Вориета так, чтобы он двигался в одном темпе с остальными. – И запереть эту штуку внутри?

– Уже нет, – покачал головой Эйзенхорн.

Они спускались по склону, поросшему древним лесом. Впереди журчал ручей. Все птицы внезапно затихли, будто понимая, что сейчас лучше убраться куда подальше.

Ветер, вырывающийся из дыры в ткани мироздания, ревел над долиной. Деревья шелестели и раскачивались из стороны в сторону. В двух сотнях метров за их спинами воздух над Кештре начал щелкать и трещать, словно что-то разрывало его, как патологоанатом медике раскрывает грудную клетку трупа.

Группа пересекла ручей вброд. За их спинами падали выкорчеванные с корнем деревья. Вориет едва шел. Нейл и Драшер подхватили его на руки и понесли.

Магос услышал новый звук – пронзительный рев, от которого сжималось все внутри.

Над беглецами мелькнула огромная тень. Без сомнения, их настигал тот самый демон, о котором говорил Эйзенхорн.

Драшер не хотел на него смотреть, но все же оглянулся и увидел, как над лесом промелькнул тяжелый штурмовой корабль. Он шел так низко, что сбивал верхушки деревьев, осыпая землю внизу обломками веток и листьями. Маневровые двигатели полыхнули, когда челнок замедлил ход и развернулся.

– Нам нужно найти поляну, – крикнул Нейл. – Медея не сможет посадить машину здесь.

– Двести метров в ту сторону! – ответил Драшер.

– Серьезно? – поднял бровь наемник.

– Ну, может, триста, – пожал плечами магос. – Я запомнил карту Фаргула!

Они развернулись в указанном направлении и начали пробираться через заросли низкорослого кустарника. Кузнечики по-прежнему сновали туда-сюда.

– Не сбавляйте скорость! – приказал Эйзенхорн.

– Это безумие! – крикнула Макс.

– Медея говорит… не сбавлять скорость, – ответил Эйзенхорн.

Катер, зависший невероятно низко над лесом, развернулся, изрыгнув струи пламени из двигателей, и понесся вверх по склону – к Кештре.

Что-то поднималось над деревьями, разбрасывая и расщепляя толстые стволы. Камень за камнем стены крепости Кештре восстанавливались сами по себе, поднимаясь из-под земли. И вместе с ними на поверхность выбиралось нечто.

Что-то длинное и тонкое, вчетверо длиннее самого высокого дерева в Каранинах, поднялось из-за неровной каменной преграды. А затем еще, и еще.

Драшер ошарашенно наблюдал за происходящим. Он понимал, что видит перед собой. Потому что уже видел нечто подобное раньше, под линзой микроскопа, увеличенное в тысячи раз, чтобы ученый мог рассмотреть все суставы и структуру хитиновых покровов, а также волосков, которые позволяли отслеживать движение и вибрации.

Лапки паука или кого-то паукообразного. Какой-то ксено-разновидности хелицеровых.

– Это не местное животное, – заметил он.

– Это вообще не животное, – сказал Эйзенхорн.

– Демон, да?

– Чумной демон, – кивнул инквизитор.

Суставы изогнулись, и лапы опустились за пределами крепостной стены, пытаясь найти опору и поднять туловище. Воображение утратило роль самого страшного врага Валентина Драшера. По сравнению с тем, что он видел сейчас, воображение можно было вообще не брать в расчет.

Мир содрогнулся. Штурмовой катер занял позицию и открыл огонь из орудий в бортах, на носу и под крыльями.